Артемон поежился и стал напяливать на себя Ксюшину дубленочку. Мне сразу вспомнилась сказка про Золушку, когда Золушкины сестры натягивали на свои «лыжи» ее хрустальные туфельки. Артемон в этот момент очень на них походил. И так пытается в дубленку впихнуться и эдак. Наконец, одну руку всунул. Помедлив, всунул и вторую. Рывок — дубленка на плечах.Господа! Такого уморительного зрелища я не видела давно! Представьте взрослого мужчину, облаченного в одежду первоклассницы. Рукава по локоть, молния не сходится, талия под грудью, а у бичей шеи клубиться кокетливый воротник из мерлушки.— Ну как? — спросил Артемон, безрезультатно стягивая дубленку на животе.— Зашибись! — заверили мы, и пока он не очухался от потрясения, скомандовали. — А теперь побежали!Принеслись мы к сторожке довольно быстро. Оказалось, что ехали мы медленнее, чем бежали. На ступеньках нас ждал Суслик. Поникший и печальный. Но как только он заслышал наше хриплое дыхание, тут же встрепенулся, просиял и радостно воскликнул:— Как хорошо, что вы так скоро вернулись! А то мне тут одному страшно!Мы присели на порожек, чтобы перевести дух.— Как съездили? — живо поинтересовался Суслик.— Плохо. Ни зги не видно.— И что же нам делать?— Утра ждать, — устало молвила я, вытягивая ноющие ноги. — А как рассветет, встанем на лыжи и дунем в сторону шоссе.Все согласно закивали. И тут Суслик взвизгнул:— А до утра что будем делать? Я с покойником в одном здании спать не буду.— И я, — присоединилась к нему Ксюша.— Ну и не спите, кто вам не дает. Гуляйте. В теннис играйте. Или в шахматы.— Давайте бодрствовать вместе. До рассвета каких-то 6 часов осталось. Авось перекантуемся.— И правда! — обрадовался Артемон. — Давайте вечеруху закатим. Пир во время чумы! Нажремся, как ваша подружка. Споем!— А у нас вино кончилось, — робко подал голос Суслик.— У меня зато целый ящик джина! И 10-ти литровый бочонок пива. Ща Куку пошлем. Кука! Тьфу ты, забыл, что он жмурика охраняет. Ну, тогда ты беги, брателло, — он ткнул Суслика в грудь. — В халупу мою загляни, да не пужайся, там товарищи мои спят, один перебрал, а у другого от вашей жрачки язва обострилась. Там бухло и найдешь. И это… В шкафу пошмонай… Куртяшечку там выбери поприличнее, — он сдунул с подбородка завиток меха. — Короче, канай!Суслик поканал. Мы, не спеша, отправились следом. Пока шли, я непрерывно размышляла о недавних происшествиях. Отделяла, так сказать, зерна от плевел. Или факты от своих домыслов.Итак. Петю убили! Это факт. Ему угрожали — уже не факт. Антошку пытались убить — это факт или не факт? После мучительных раздумий пришла к выводу, что, скорее, не факт. Антошка, вполне мог пострадать из-за своего лихачества, а никак не из-за чьей-то продуманной пакости. Брус, скорее всего, еще по осени какой-то идиот притащил на ту поляну, чтобы удобнее было сидеть и водку кушать; притащил, значит, покушал и бросил. Его потом снегом запорошило, ну и дальше по известному сценарию… И угрожали тогда в комнате не ему, а Петюне. Только что мог не поделить неизвестный с простым, как сатиновые трусы, Петей? Не бабу же? Хотя… Если вспомнить классику, например, «Онегина» или «Лолиту», то из-за бабы очень даже можно кого-нибудь укокошить. Потом не стоит забывать загадочные слова Виктора о Петькиных грехах и врагах. Хотя я не слишком доверяла трепотне «заклятого друга» покойного, скорее всего в нем говорила банальная зависть.… Мы подошли к зданию столовой. Дискотека еще шла — через окно мы видели, как мигают разноцветные лампочки — но, судя по времени, уже подходила к концу. Вровень с нами к крыльцу подлетел, бренча бутылками, Суслик. Следом за ним, не спеша, шел Кука. В руке он нес утепленную джинсовую куртку.— Ты че пост оставил? — осерчал Артемон, завидев телохранителя.— Я взял запасной ключ у сестры-хозяйки, — по-прежнему с достоинством ответил тот. — Я поразмыслил и пришел к выводу, что глупо стоять всю ночь у двери, если можно ее запереть. К тому же гораздо важнее для меня охранять тебя, а не какого-то мертвеца…— Ой! Тока не надо вот этого… — сморщился Артемон. — Не грузи меня, пожалуйста. Запер и зашибись!— Милиция когда приедет? — спросил Кука.— Фиг знает! — беспечно махнул рукой банкир. — Телефон какой-то вредитель раздолбил, так что мы звякнуть не смогли.— И что же вы так долго пропадали? — строго спросил Кука.— Пытались до дороги добраться… Только там волки, — Артемон исподтишка мне подмигнул. — Пришлось вернуться.— А в пугало ты переоделся для маскировки? — съязвил Кука, осуждающе глядя на Артемонов прикид. — Чтобы волков со следа сбить?— А хоть бы и так? Тебе-то что? Ты мне не мама, — огрызнулся банкир, сдирая с себя Ксюшину дубленку.Кука вновь согнулся в полу-поклоне, не потеряв при этом ни грамма своей солидности. Вообще он мне нравился все больше и больше. Эдакий обстоятельный, серьезный мужчина, на которого можно положиться. Вот бы Сонька, когда оклемается, обратила на него внимание. Ей только такого непоколебимого и надо.А тем временем вся честная компания направилась в здание. Быстренько раздевшись (за исключением Ксюши, которая осталась в Артемоновой куртке), мы устремились в Музыкальный зал. Но не успели мы подойти к дверям, как они распахнулись, и из темного нутра дискотечного помещения с визгом вылетели Ниночка с Изольдой. Первая при этом бежала с зажмуренными глазами, а вторая прикрыв их ладонями, но и та и другая верещали так, что заглушали стоны Маши Распутиной.— Вы куда? — ошалело спросил Артемон.— Там… Там… — всхлипывала Ниночка, тыча пальцем в темноту.— Витя…Я похолодела. Значит, и Витю умертвили! Грохнули последнего инструктора. Видимо, Ксюша была права — в нашем НИИ завелся спортоненавистник. Маньяк-мужеубийца.— Не расходится! — приказал Кука, отстраняя «девушек». Потом бесстрашно ринулся в зал. Мы, помявшись, последовали за ним.Первое, что бросилось в глаза, когда мы вбежали, так это то, что немногочисленный народ без особой паники стоит и смотрит в центр зала (я еще подумала: совсем народ покойников бояться перестал). Второе — Галина Иванова, уперев руки в свои крутые боки, ругается на чем свет стоит. Третье — у колонны, обхватив ее одной рукой, танцует некто обнаженный по пояс. Танец этот, по его разумению, был эротическим (так как движения паховой областью он совершал весьма активные), по нашему же — комическим, ибо смотреть, как трясется в такт музыки его пузико было очень смешно.— Во дает! — с восхищением воскликнул Артемон. — Что за крендель?Ответ он узнал тут же.— Витюша! — загромыхала Галина Ивановна. — Не срамись! Оденься!— Иди ты на…! — радостно послал ее умерщвленный моим воображением Витя. — Идите все… — И он еще энергичнее начал насиловать колонну.— Постеснялся бы! Вон девочек, хотя бы. — Она кивнула на смущенно переминавшихся Ниночку с Изольдой. — … Испугал их бедняжек!— Ха! Твоим девочкам за праздник на полу голого мужика посмотреть, — заржал он и потянулся рукой к пряжке ремня, намереваясь, видимо, осчастливить «бедняжек» видом свих семейных трусов — Вот пусть и любу…Договорить он не успел, так как скорый на расправу Артемон саданул ему кулаком под дых. Витька хрюкнул, согнулся пополам, потом боком завалился на пол. Постонав немного, он затих — кажется, уснул. Артемон тут же взвалил его на плечо и отволок за рояль.— Пусть проспится, — пояснил он, отряхивая руки. — А все остальные приглашаются на благотворительный банкет!И как не пытался протестовать радист Леша Стапчук, ссылаясь на то, что дискотека уже 5 минут, как должна кончится, никто его не послушал. Все, даже старые девы, расселись вокруг теннисного стола, взяли в руки пластиковые стаканчики и под хрипловатый баритон Михаила Круга начали пировать. 8. Времени было около часа, когда первый пирующий сполз под стол. Покинули нас и две девицы: и ту и другую заметно качало. Ретировался так же и Лева Блохин, только в отличие от Изольды с Ниночкой дойти смог только до фойе, где благополучно уснул на ящиках для мусора. Мы же — я, Артем, Ксюша, Суслик, не говоря уж о непьющем Куке — были ненормально, неестественно трезвы.— Не берет что-то, — пожаловался Артемон, опрокидывая очередной стакан. — И как-то невесело.— Надо придумать что-то другое, — задумчиво высказалась Ксюша. — Банальная пьянка уже не катит.— Может, конкурс стриптиза устроим, — предложил с другого конца стола Сереженька.— Я за! — радостно взвизгнул Тю-тю. — Чур я первый!— Не надо! — испугалась я. — Стриптиз мы сегодня уже видели. Давайте лучше караоке попоем.— На фиг! — Артемон махнул рукой. — Песен мы тоже наслушались. В столовке, когда ваша подруженция с толстяком горланили. О! А вот и они! — обрадовался он, глянув на дверь.Я обернулась и увидела, как в зал, пошатываясь, входит Сонька. Ее под руку поддерживает галантный Зорин.— Садись, красотуля, выпей! — радушно предложил Артемон.Сонька застонала.— Иди ты со своей выпивкой. Я смотреть на нее не могу. Чаю дайте.— Чая нет, есть только джин и пиво.— О-о! — продолжала стенать подружка. — Мне плохо! Я хочу чаю.— Опохмелись, — настаивал Артемон. — Полегчает.— Отстань от меня, ирод! — Сонька поморщилась. — А чего это у меня так горло болит?— Так ты же пела…— Че-е-его?! — Сонька ошалело уставилась на Артемона. — Чего я делала?— Ну песни всякие про любовь пела…— Я петь не умею, — неуверенно пробормотала она.— Так никто не говорит, что ты умеешь, — хохотнул Артем. — Но любишь, видать.— Ни черта не помню… А сколько сейчас времени?— Час.— Ночи или у меня в глазах темно?— Ночи.— А чего вы не спите?Суслик только рот открыл, чтобы ответить, но я его опередила, боясь, как бы он лишнего не сморозил.— А мы кататься собрались… На санках.— В час ночи?— А че? — просиял Артемон. — Это клево! Экстремально.— Ничего в этом клевого нет, — пробухтела Ксюша, потирая свой отбитый зад. — К тому же горка там плохенькая. Вся в ухабах и рытвинах.— Это если в сторону дороги — плохенькая, — встал на защиту идеи Серега. — А в сторону реки — хорошая! Надо идти туда, где лыжные трассы проходят!— Точняк! — обрадовался банкир и пхнул своего поклонника Суслика в плечо. — Пошли с гор сигать.— Шею же сломать можно, — попыталась урезонить его Сонька. Трезвая она отличалась благоразумностью.— Фонарики возьмем. Айда, братва!Братва с шумом поднялась из-за стола. Не все, правда, но многие. Среди экстрималов оказались: Серега, Суслик, Галина Ивановна, Ксюша, Тю-тю, вдрызг пьяный радист и еще четверо мало знакомых мне людей. Сонька не пошла, Зорин, как верный рыцарь, остался с ней. Мне, честно говоря, тоже не очень хотелось тащиться на улицу, а уж тем более кататься с гор, но Артемон не стал спрашивать моего мнения, просто вскинул на плечо и поволок, будто я мешок с овощамиМы вышли (в случае меня, выехали) на улицу. Пурга стихла. Теперь с неба падал лишь редкий снежок. Санки мы взяли в сторожке, чем несказанно удивили старика-сторожа.Поляна около ворот была по-прежнему хорошо освещена, так что мы смело двинули в гору. Впереди, взвалив на каждое из плеч по санкам, шел Артемон (меня он к тому времени опустил на землю), на шаг позади Кука, остальные за ними.Взбирались мы довольно долго. Без лыж на ногах передвигаться по лесу оказалось трудно, тем более все тропки перемело, а света от карманных фонариков было мало.— Может, споем? — предложил неугомонный Тю-тю. — Для поднятия настроения!— Че споем? — охотно поинтересовался Артем.— «Ой, цветет калина», — предложил Суслик.— «Интернационал», — выдвинула контр предложение Галина Ивановна.— Лучше «Вот кто-то с горочки спустился», — внесла свою лепту в обсуждение я. — Это в тему.— В тему будет «Большой секрет для маленькой, для маленькой такой компании…», — не согласилась Ксюша.— Или «Убили негра», — встрял Суслик.— Эй! Смотрите, там кто-то есть, — крикнул Артемон и указал куда-то в даль.Я лично никого не увидела, так как страдаю близорукостью (на нее я вам уже жаловалась). Остальные же загалдели.— Кого туда черти понесли? Там же обрыв!— Эй! Братан! — крикнул Артемон неизвестному. — Поворачивай! Убьешься, на фиг!«Братан», видимо не послушал, так как в темноту заорал уже Кука.— Отойдите от края! Немедленно отойдите!Мне стало жутко интересно, кто же там балансирует на краю обрыва и зачем. По этому, преодолев смущение, я вытащила из кармана очки. Дело в том, что я стесняюсь их носить. Мне жутко не нравится Леля Володарская в очках. Какие бы модные оправы я не покупала, они все мне не идут. Любые стекла на глазах делают мое лицо таким простецким, нудным, что хоть застрелись. Однако теперь мне было не до красоты — главное увидетьИ я увидела. Человек на лыжах стоял у края обрыва. Вернее, у очень крутого спуска к реке. Зачем он тут стоял не понятно, так как трассы проходили совсем в другом месте, а этот участок был даже перевязан красной бечевкой, чтобы никто на него не совался.— Смертник, отойди от края! — заверещал Суслик.— Братан, здесь не катаются, — вторил ему Артем.— Отстаньте! — донеслось в ответ. И тут стало ясно, что перед нами не «братан», а «сестра»— Ты чего, дура, делаешь? — озверел Артем. — Напилась, так спи себе в комнате…— Отстаньте! — вновь выкрикнула женщина и, оттолкнувшись палками, двинулась к краю.Следующие секунды все в оцепенении следили за тем, как лыжи с каким-то мерзким скрипом скользят по обледенелому снегу. И только когда они носами зависли над пустотой, все заорали. Один Артемон молчал. Со сжатым в ниточку ртом он сиганул к обрыву. В несколько прыжков он преодолел разделяющее их расстояние, скакнул, цапнул дуру-бабу за капюшон…… И вместе с ней ухнул вниз.Я зажмурилась. А когда открыла глаза, Кука уже несся на помощь своему работодателю.Все бросились за ним. Когда мы добрались до обрыва, то увидели только рифленые подошвы его сапог с подковками на пятках — Кука рыбкой нырнул вниз.— Есть, кто живой? — прокричала в темноту Галина Ивановна.— Есть, — донеслось до нас снизу.И после томительного минутного ожидания мы увидели, как, пыхтя и кряхтя, на поверхность вылезает Артемон. Одной рукой он волок недвижимого Куку, другой поддерживал всхлипывающую бабу.Галина Ивановна, увидев экстрималку, заголосила:— Да что же это за дура такая! В каком отделе работаешь? Я все про тебя директору расскажу, пьянь ты эдакая! — И она рывком сорвала в головы потерпевшей капюшон. — Изольда! — ахнула Галина Ивановна, когда свет луны упал той на лицо. — Да как же так?Изольда ничего не ответила, только всхлипнула. Но Галину Ивановну слезами не проймешь, со словами «Ах ты, засранка» она отвесила своей приятельнице такую мощную плюху, что хлипкая бухгалтерша отлетела на добрых два метра.— Эй, вы, поосторожнее, — пробормотал Артемон, — так и прибить не долго.Я тоже так думала, тем более, что Изольда лежала в сугробе неподвижно, даже беззвучно.— Кажется, уже, — констатировал Суслик.Но когда мы подошли к ней, оказалось, что она жива, но как будто в шоке.— Ты чего, подруга? — похлопал ее по щекам Артемон. — Сбрендила что ли?— Это вы спасли меня? — слабо пропищала Изольда.— Ну не то чтобы спас… — смутился банкир.— Вы герой! — проникновенно произнесла она. — Я и не думала, что в наше время можно встретить настоящего рыцаря.— Да ладно тебе… — совсем смешался Артемон. — Ты лучше скажи — по кой фиг поперлась на спуск?— Я… Я… — Изольда начала метаться, как в бреду. Я даже испугалась, что у нее сейчас голова оторвется— Чего? Перепила что ли?— Петя… Петя… он…— Чего Петя? — набросилась на нее Галина Ивановна. — Говори внятно.— Не давите на девчонку, — рыкнул на нее Артемон. — Не видите — в шоке она. — Потом он почти ласково обратился к Изольде, которая, как мне показалось, уже успокоилась и как-то даже кокетливо уставилась на своего героя. — Ну чего ты там балакала?— Петя он…В комнате… Мертвый.— Ты зашла в комнату, где лежит мертвый Петр? — ахнул Суслик.— Петя умер? — ахнули все.— Умер! — ахнула Галина Ивановна и бухнулась в обморок.— А как ты туда попала? — спросила я, когда все ахать перестали.Изольда полезла в карман и достала из него связку ключей.— Я нашла это около корпуса, прямо около лавочки. Они лежали в снегу. Я решила, что Петя потерял, и собралась ему вернуть, — ее голос задрожал. — Я сначала в его комнату постучала, но там не открыли. И я…Ах, если бы я послушала своего астролога… Ведь мне говорили, что в субботу мне лучше не проявлять настойчивость, но я забыла, забыла… — Она исступленно застучала кулаками по снежному насту.— Ну, а дальше что? Постучала и чего?— Не открыли, и пошла стучать в ту, где инвентарь… Но и там тишина… Я и отперла… А там он… А потом я сама не знаю… Со мной что-то странное произошло. Я ничего не понимал, не чувствовала… Как в бреду… — Она тихонько захныкала. — Сама не знаю, зачем взяла лыжи, палки… и поехала, куда глаза глядят…— Ну все, хорош причитать… Хватит, — неумело успокаивал ее Артемон.— А позвольте узнать, что стряслось с Петром?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20