— Он затонул. Что вам еще нужно знать?
— Кто потопил это судно и почему, — сухо отчеканил Смит.
— Понятия не имею.
— Берите лодку и отправляйся к месту катастрофы. Посмотрите, что еще можно там найти.
— Океан большой.
— И чем дольше вы будешь тянуть резину, тем дальше уйдет неприятельское судно.
— О'кей, но при том непременном условии, что вы замолвите обо мне словечко перед Чиуном. Не хочу брать на себя ответственность за этот провал. К месту назначения я прибыл вовремя. Более или менее.
— Разумеется, — согласился Смит, вешая трубку.
Он повернулся к экрану. Светящийся зеленоватый огонек все еще продолжал упрямо мигать, указывая на местонахождение «Инго Панго». А навигационный спутник аккуратно передавал сигнал на землю. И так будет продолжаться до тех пор, пока не сядут батареи или пока морская вода не попадет в устройство и сигнал не смолкнет. А до того он будет, как призрак, взывать к миру живых из своей подводной могилы.
Глава 5
Анвар Анвар-Садат наслаждался своей бессонницей.
Генеральному секретарю ООН приходилось последнее время проводить без сна больше ночей, чем ему полагалось бы. Грандиозный план поставить все суверенные нации под контроль ООН давал сбои. Это его очень огорчало. Да, он с самого начала ожидал сопротивления. Сопротивления любого рода. И именно поэтому так осторожничал на первых порах.
Несколько месяцев назад огромная карта мира в его офисе была похожа на шахматную доску с голубыми клетками. Голубыми — цвет ООН. Голубое означало страны, наслаждающиеся надзором и оккупацией ООН. Это был золотой век для влияния ООН на все страны мира. Или голубой век.
Так предпочитал мысленно называть его Анвар-Садат.
Но сейчас голубой прилив отступал. ЗАСИОН — Защитные Силы Объединенных Наций — дискредитировали себя в бывшей Югославии. Теперь напряженное перемирие охраняли силы НАТО. Лояльные Генеральному секретарю «голубые береты» сменили так называемые Силы Осуществления Порядка — СИЛОПОР. Да, силы ООН оккупируют Гаити, но этот остров — всего лишь термин геополитики. Даже не фактор. Окрашенный голубым на картах ООН, он сливается с голубизной Карибского моря — тоже ничего не стоящего.
Гаити — бесполезный пляж. От него не будет толку для дела создания глобальной супернации, которую провидел Анвар Анвар-Садат в Едином мире будущего.
После катастрофы в бывшей Югославии — теперь это мозаика из враждующих между собой Боснии, Сербии и Хорватии — и пришла к нему бессонница.
Таблетки не помогали. Ни «сомитекс», ни «нитол», ни «экседрин ПМ», ни даже эта новая штука «мелатонин». Ничего.
И тогда Анвар Анвар-Садат приказал установить компьютер в своих апартаментах в знаменитом манхэттенском небоскребе, научился его включать и манипулировать его сложными командами, что раньше было обязанностью служащих в рабочие часы.
Анвар-Садат слишком любил уединение, чтобы позволить своим служащим находиться на связи в часы своего отдыха, поэтому он научился работать с мышью и с простой программой «Боб» и освоил это достаточно профессионально.
Через некоторое время он искренне радовался, что не пожалел усилий на овладение компьютером.
Из-за Госпожи Кали.
Генеральный секретарь ООН еще не имел счастья познакомиться с ней лично, но этот радостный для него день неуклонно приближался. Она это обещала.
Обещала неоднократно. Они даже два раза договорились о встрече, но в первый раз ее отменила Госпожа Кали, а во второй раз помешали дела в ООН.
От этих задержек Генеральный секретарь лишь распалялся страстным ожиданием золотого дня, когда встретит свою золотую богиню.
Он знал, что она — богиня, потому что она сама ему это сказала.
— Пожалуйста, опишите мне себя, — написал ей Анвар много дней назад.
— У меня золотые волосы и глаза зеленые, как воды Нила. Моя походка — как ветер пустыни, шелестящий в пальмовых ветвях. Я — и ветер, и пальмы. Дыхание мое тепло, и бедра мои гибкие колышутся, как виноградная лоза.
— Ваши слова весьма... соблазнительны, — отстучал на клавиатуре Анвар, ощутив странную теплоту, забытую со времен его юности в Каире.
— Я богиня в обличье женщины, — ответила Госпожа Кали.
И Анвар поверил ей. Кто будет лгать о подобных вещах?
— Вы... сладострастны? — набрал он на клавиатуре.
— Мои формы чрезвычайно приятны. Лицо мое восхитительно, а кожа мягкая, как шелк.
По этим немногим словам Анвар сплел мысленный образ, который еще надо было уточнить по фотографии или видеозаписи. Предоставленный собственному воображению, он создал образ белокурой и зеленоглазой красавицы, заполнив пробелы чертами женщин из своих мечтаний.
Хотя этот образ был создан в основном воображением, Анвар-Садат влюбился в него. Госпожа Кали была олицетворением его самых потаенных желаний, воплощением самых глубоких подсознательных вожделений.
— Я боготворю вас, Госпожа Кали.
— Я существую, чтобы меня боготворили.
— Я единственный ваш поклонник? — отпечатал он фразу с замиранием сердца.
— У тебя есть прекрасная возможность завоевать право на это, мой Анвар.
Анвар обнаружил, что пишет на клавиатуре ответ:
— Приказывайте.
— Ты еще должен доказать, что достоин этого, мой Анвар.
После этого Госпожа Кали исчезла на три дня. Три неописуемо долгих и мучительных дня, в течение которых его электронный адрес и вызовы для общения в реальном времени полностью игнорировались. Три бесконечные бессонные ночи, когда он ворочался и метался, воображая самое худшее. Она погибла. Она полюбила другого. У нее есть муж, и он обо всем узнал. Три ночи он не выключал компьютер, не в силах оторваться от голубого экрана с горящими белыми буквами.
Когда на четвертый день на экран выскочило электронное письмо, Анвар прыгнул к компьютеру.
Письмо было кратким, точным и вместе с тем многообещающим:
— Ты соскучился по мне?
Его ответ был еще короче:
— Чертовски.
— Нам нужно поболтать.
Анвар радостно переключился на канал разговора, которым они пользовались, когда у обоих бывало окно в напряженном расписании.
— Где ты была? — потребовал он ответа.
— Далеко. Но я вернулась.
— Я думал самое худшее.
— Ничего и никогда не бойся. В моей жизни всегда найдется место для тебя, мой дорогой.
Сердце Анвара судорожно сжалось. Она впервые употребила нежное обращение.
— Моя царица... — ответил он и почувствовал, что его глаза увлажнились.
— А как твоя жизнь, Анвар?
— Трудно. Дела складываются не лучшим образом.
И он выложил ей все свои горести, честолюбивые мечты и неудачи, рассказав о целях и планах больше, чем даже своим самым верным помощникам-коптам.
Ее реплики были настолько умны, проницательны и целенаправленны, что это просто ошарашило его.
— Чем же вы занимаетесь, что дает вам столько мудрости? — спросил Анвар.
— Я — Женщина. Больше тебе знать не надо.
— Я горю желанием знать о вас все.
— Женщина — это тайна. Как только ты будешь знать все, я тут же перестану тебя привлекать.
Анвар Анвар-Садат вынужден был удовлетвориться загадками. И удовлетворился — на время. Каждую ночь он рассказывал ей о прошедшем дне. И каждую ночь она давала ему советы по поводу дня предстоящего.
Однажды ночью он пожаловался Госпоже Кали на отлив голубого цвета с карты мира.
— Я просто не могу удержать под контролем ООН все нации мира. Они ведут себя, как испорченные дети. Если бы они только уступили мне часть власти! Я бы большинство мировых проблем мог бы решить. Но голубые страны становятся зелеными. В Боснии мои войска ЗАСИОН уступили этим СИ-ЛОПОР из НАТО. Если так и дальше будет продолжаться, то голубыми останутся только моря.
На это Госпожа Кали сделала замечание, которое Анвар поначалу отверг как наивное.
— А почему не искать власти над морями?
И пока Генеральный секретарь подыскивал нейтральные слова, которые не были бы обидными, Госпожа Кали развивала свою мысль:
— Мировой океан покрывает три четверти нашей планеты. Он источник пищи, жизни и самое древнее средство межконтинентальных путешествий. Он разделяет нации, но он же связывает их в торговле. Тот, кто владеет океаном, владеет сушей. Власть над сушей — это власть над миром.
— Весьма проницательное наблюдение. Но океаны интернациональны. Ими не правит никакой политический орган.
— На двести миль от суши океаны контролируются прибрежными странами. Люди вторгаются в воды, которые столетиями не знали господства человека.
— Да, да, последние международные соглашения расширили эти зоны. Для защиты прав рыболовства. Они были подписаны двадцать лет назад. Как вы понимаете, еще до меня.
— Мое видение мира говорит, что двухсотмильная зона недостаточна для потребностей большинства стран.
— Вполне возможно, — признал Анвар, — но любое ее расширение вызовет катастрофические конфликты.
— Именно поэтому двухсотмильные зоны следует ликвидировать, а контроль над всеми прибрежными и открытыми водами морей и океанов следует отдать тому, кому он принадлежит по праву — Организации Объединенных Наций.
— Это весьма заманчивая идея. Мы уже обсуждаем этот вопрос и его возможные последствия. Кстати, под эгидой ООН совсем недавно был разработан новый международный договор, участники которого получат право останавливать и задерживать всех нарушителей признанных правил рыболовства. Но пройдет еще немало лет, прежде чем он будет подписан таким количеством государств, что начнет работать.
— Неужели не ясно, что введение двухсотмильной зоны только усилило грабеж морей и океанов? — продолжала Госпожа Кали. — Сегодня не осталось практически ни одной неистощенной прибрежной зоны рыболовства. И это можно прекратить, только если ваши силы возьмут ситуацию под контроль.
— Вы необычайно хорошо информированы. Можно спросить, где вы получили образование?
— Я занимаюсь исследованием человеческой природы.
— Вы самая блестящая женщина из всех, которых я встречал, — вывел на экране монитора Анвар Анвар-Садат, закончив этот шутливый комплимент улыбкой: :-)
Он только хотел бы, чтобы можно было как-то изобразить сердце, потому что он был окончательно покорен этим удивительным созданием с проницательным умом дипломата и совершенным телом богини.
После той памятной ночи Анвар Анвар-Садат изучил ситуацию и пришел к выводу, что это осуществимо.
Он произнес речь с предупреждением о грядущем глобальном кризисе истощения ресурсов морей и океанов, если в этом деле не будет быстро наведен порядок. Речь была тщательно взвешена, чтобы не оскорбить мировые правительства. В ней не говорилось ничего о контроле над морями или правами рыболовства.
Но эта речь упала, как камень в болото. Те газеты, которые опубликовали его выступление, поместили его на страницах, где печатаются некрологи. Анвар Анвар-Садат взбесился. И без того последние дни он чувствовал себя, как среди некрологов. Очень противное чувство. А сводки новостей передали его выступление одной фразой перед самой рекламой автомобилей.
На следующий день об этой речи все забыли.
Кроме Анвара Анвар-Садата.
— К моим идеям никто не выразил ни малейшего интереса, о царственная, — сообщил он Госпоже Кали в эту ночь.
— Ты не из тех, кто легко сдается. Все, что тебе нужно, — это инцидент, который привлечет внимание к твоему делу.
Казалось, что эти слова произносит ее сладкий голос, хотя Анвар никогда его не слышал.
— Я не занимаюсь созданием инцидентов, — посетовал он. — Только извлечением из них пользы. — При этом Анвар добавил в конце фразы грустную рожицу: :-(
— Может быть, здесь я смогу что-нибудь сделать, — обнадежила его Госпожа Кали.
— Что именно, радость моя?
— Терпение, мой Анвар. И если какое-то время не будешь получать от меня вестей, знай, что я думаю о тебе каждую минуту и тружусь над воплощением в жизнь твоих смелых мечтаний.
Когда она отключилась, Анвар совершил импульсивный поступок. Такого никогда с ним не бывало, но этот импульс исходил из самой глубины его существа.
Он поцеловал холодное голубое стекло экрана.
Глава 6
Римо послал лодку через масляное пятно, расползшееся на одну восьмую мили над местом гибели «Инго Панго».
У него был эхолот. Римо даже сообразил, как его включать, что для него было достижением. Он иногда не мог понять, какие кнопки нажимать на телевизоре.
Проплывая над «Инго Панго», он увидел на экране большую неподвижную отметку. Это было первым доказательством того, что он правильно включил прибор. Потому что остальные отметки и звонки не имели смысла.
Пройдя место катастрофы, Римо направил лодку на восток. Он решил, что ищет подводную лодку. Может быть, эхолот поможет ее найти. Или нет. От попытки вреда не будет, а может быть, повезет.
Прошло около часа, и он стал с тревогой посматривать на уровень топлива. Римо не был опытным моряком, но лодка — вещь простая. Направь ее туда, куда хочешь, и пусть себе идет. Вот подход к берегу — это проблема. Римо предпочитал просто выбрасывать лодку на берег и выскакивать, пока корпус и винт жуют камни и песок. Когда-нибудь кто-нибудь построит лодку с тормозами.
В конце концов не столько Римо нашел субмарину, сколько она нашла его.
Послышались громкие частые звонки. Римо не успел глянуть на экран, как лодка вынесла его из зоны контакта. Последний из резко оборвавшихся звонков был очень уж громким, так что Римо развернул лодку на повторный заход.
Точно у него на пути появилась блестящая палуба субмарины.
Сперва показалась рубка, как кусок черноты с белым квадратом на боку. С корпуса ее шумными потоками стекала вода.
Всплыла плоская длинная палуба.
Римо заглушил двигатель, и его лодка продолжала двигаться к субмарине по инерции.
Рубка нависала все ближе и ближе. Лодка Римо казалась по сравнению с ней игрушечной.
В последний момент Римо вывернул руль, и борт его лодки ткнулся в корпус субмарины. Римо зацепил причальным концом стальную скобу, притянул свою лодку и выскочил на палубу.
Подойдя к внушительной черной рубке, он сильно ударил в металл костяшками пальцев.
Рубка зазвенела, как колокол. Это был очень приятный звук, и Римо ударил еще раз.
— Инспектор подводных лодок. Есть кто-нибудь дома?
Наверху рубки открылся люк. Римо посмотрел вверх. Позади него открылся еще один люк. Слышно было, как лязгнула крышка.
Не выпуская из поля зрения рубку, Римо глянул через плечо. Из люка вылезали двое в белых матросских куртках с автоматами «узи» в руках. Лица у них были раскрашены белым, как у мимов. Пустота белых масок нарушалась лишь темной цветной татуировкой посредине.
Римо мгновенно узнал этот символ — герб бойскаутов. Нет, тот золотистый, а этот голубой. И все же в этом узоре есть что-то знакомое.
— Послушайте, вы, клоуны, у меня из-за вас куча хлопот, — небрежно произнес Римо.
Те медленно приближались к нему, не произнося ни слова. Римо не мог оценить выражения их лиц, но нацеленные на него автоматы ребята держали профессионально.
— Я сдаюсь! Не стреляйте! — заявил Римо, надеясь, что они подойдут к нему вплотную. Но они подходили осторожно — не дураки были.
Римо поднял руки вверх, чтобы их успокоить. Это подействовало. Они стали подходить быстрее.
На крыше рубки появился еще один человек и направил на Римо винтовку. Это осложняло ситуацию. Но не слишком.
Когда оба матроса подошли к Римо с обеих сторон, он беспомощно улыбнулся. Они посмотрели вверх. Римо тоже поднял голову. У человека на башне было такое же белое лицо с голубыми полосками. Он махнул рукой, все еще держа Римо на прицеле.
Двое на палубе приступили к работе. Один из них сунул оружие в кобуру, а второй отступил назад и с деловым видом взял Римо на мушку. Глаза у него были как две темные точки.
Римо понял, что его сейчас будут щекотать в поисках оружия, и решил, что щекотки не любит.
Когда первый матрос положил ему руки на бока, Римо нанес сильный удар локтями. Послышался хруст костей. Матрос испуганно и тонко взвыл.
Описав полукруг, Римо бросил его на второго матроса, и они оба покатились вниз по крутому борту.
Римо взлетел в воздух за долю секунды до того, как пуля пробила дырку в палубе там, где он только что был.
Он выгнулся дугой и бесшумно вошел в воду. Его худощавое тело резало воду, как угорь. Работая ногами, он обогнул корпус субмарины и вынырнул с противоположной стороны.
Если бы матросы орали друг на друга, Римо бы их услышал. Но они не орали. Даже тот, что только что выл, взял себя в руки.
Вынырнув с другого борта, Римо протянул руки и схватил за лодыжки тех двоих, что старались удержаться на палубе. Те с воплем полетели в воду.
— Ну все, шутки в сторону, — сказал Римо, удерживая их за затылки. — Исповедуемся отцу Римо.
Один из них выбросил кулак, но Римо отклонил голову. Две последующие попытки были столь же безуспешны.
— Хватит? — спросил Римо.
Они промолчали. Их клоунский грим создавал ощущение респектабельной безликости.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26