— По закону вы не имеете полномочий досматривать американское судно! — вспылила Сэнди.
— Почему бы нам не оставить этот вопрос ведомствам, которым положено следить за исполнением законов? — спокойно отреагировал капитан.
Сэнди Хекман опустила руку к кобуре с револьвером, но не успела коснуться застежки, как мимо ее левого бедра просвистела пуля.
На палубе канадского судна дымился ствол М-16. За ним виднелось застывшее лицо, и на Сэнди глядели два глаза и черный зрачок дула.
Сэнди опустила руку с кобуры, и рука, чуть дрожа, беспомощно повисла.
— Ладно, веселитесь. Но знайте, что платить придется чертовски дорого.
Ее голос скрежетал, как пустые ракушки, перемалываемые прибоем.
— Будьте так любезны приказать своему экипажу перейти на наше судно. Я позабочусь о том, чтобы ваш катер прибыл в Сент-Джонс в целости и сохранности.
— Ладно, — буркнула Сэнди, поворачиваясь к ждущим ее команды членам экипажа. — Меня не вышибут из береговой охраны за потерю корабля сильнее, чем за канадскую подводную лодку.
Экипаж не разделял ее невозмутимости. У людей был встревоженный вид.
Переход экипажа был осуществлен с профессиональной четкостью. Трап убрали.
Канадское патрульное судно загромыхало на север к Ньюфаундленду, таща на буксире «Каюгу».
Во всей этой истории было одно светлое пятно — канадцы принесли дрожащим от холода пленникам по бумажному стаканчику очень крепкого и очень горячего чая.
Вообще чертовски вежливый был народ. Для пиратов.
Глава 25
На борту самолета «Эр Канада» Римо в который раз уже просил стюардессу принести воды.
— Одну минутку, сэр.
— Пожалуйста, подождите своей очереди, сэр.
— Мы уже подходим к вашему ряду.
А одна стюардесса вообще напрочь игнорировала его.
— Разве не классно? — спросил Римо Чиуна.
— Так ты никогда не получишь воды.
— Какая разница? Теперь я могу летать спокойно.
— Твое дыхание пахнет падалью.
— Я только один раз откусил.
Когда тележка стюардессы наконец приблизилась к ним, где-то над штатом Мэн, Римо показал завернутый в бумагу кусок акулы и спросил стюардессу, не согласится ли она сунуть это в микроволновую печь.
— Поджаривать не надо, только разогреть. Акулье мясо я люблю сырым, — сказал он.
— Сожалею, сэр, но инструкции нашей авиакомпании запрещают нам готовить еду, которая не входит в наш рацион.
— Прошу вас, — настаивал Римо.
Голос стюардессы стал жестким, как ее крахмальная наколка.
— Мне очень жаль, но ничем не могу помочь. Вы будете есть курицу или рыбу?
— А какая у вас рыба? — оживился Чиун.
— Скрод.
— Скрод — это треска или пикша? — вслух поинтересовался Римо. Та посмотрела на него, как на идиота.
— Скрод — это скрод.
— Я буду есть палтуса, — заявил Чиун.
Стюардесса посмотрела на него, не поняв:
— Палтуса?
Из рукава своего кимоно мастер Синанджу достал аккуратный сверток филе палтуса.
Стюардесса взяла его с улыбкой и сказала:
— Буду счастлива вам помочь, сэр.
— Почему это он может пользоваться особыми услугами, а я нет? — захотел знать Римо.
— Скрод или курица? — переспросила стюардесса, игнорируя его вопрос.
— Скрод, — ответил Римо, складывая худые руки с видом покорности судьбе.
— Мне тоже скрод, поскольку он бесплатный, — предупредил Чиун. — Но проследите, чтобы не пересушить палтуса.
— Разумеется, сэр, — сказала улыбающаяся стюардесса.
Скрода подали с отварным картофелем и поджаренной кукурузой. Картофель по размеру был чуть больше винограда «Конкорд», а кукурузы было мало, и она была бледной. Римо и Чиун гарнира не тронули, а осторожно попробовали скрода, не зная, что это такое.
— На вкус — треска, — заметил Римо.
— А моя чем-то похожа на пикшу, — сказал Чиун.
— Не может быть и то и другое.
Они обменялись кусками рыбы, но лишь утвердились в своих противоречивых мнениях.
Когда стюардесса опять оказалась рядом, Римо спросил:
— Как получилось, что у меня рыба оказалась треской, а у него — пикшей?
— Спросите рыбу, — порекомендовала стюардесса, не замедляя шага.
Чиун довольно выдохнул. Римо ухмыльнулся.
— Уж меньше приставать ко мне стюардессы не могут, — счастливым голосом сказал Римо.
— Они в хорошей компании. Потому что как сможешь ты зачать наследника для нашего дома, если женщины не откроют свое жаждущее лоно твоему семени?
— Я приберегаю свое семя для единственной женщины, — сказал Римо почти про себя.
К концу первого часа полета зазвонил телефон на кресле.
— Он же не может звонить! — воскликнула стюардесса, оторопело вытаращив глаза на телефон.
Римо сунул в щель аппарата свою кредитную карточку и вынул трубку из гнезда на спинке кресла перед собой.
— Что случилось, Смитти?
— Римо, вот последняя информация. Катер «Каюга» отбуксирован на базу канадской береговой охраны в Сент-Джонс, Ньюфаундленд. Ваша задача — освободить судно и его экипаж.
— Понял, — ответил Римо.
Не успел он повесить трубку, как стюардессы столпились у его кресла — будто вернулся старый кошмар.
— Он же не может звонить, — повторяла первая стюардесса.
— Позвонил же, — пожал плечами Римо.
— Эти телефоны не могут отвечать на звонки.
— С них же можно только звонить! — прозвенел голосок другой стюардесса.
— Этому есть вполне разумное объяснение, — сказал Римо.
Они взглянули на него с открытыми в ожидании ртами.
— Буду счастлив объяснить вам это за ужином после приземления.
На лицах стюардесс отразилась гамма чувств — от презрения до отвращения. Не проронив ни слова, три стюардессы разошлись в три стороны и вернулись к своим обязанностям.
— Здорово, не правда ли? — повернулся Римо к Чиуну.
— Не для того, кто должен сидеть рядом с тобой и нюхать запах акулы у тебя изо рта.
— Ну что ж, по крайней мере одну вещь мы узнали.
— И что это?
— Это была треска.
— Нет, это пикша.
— Треска. И даже с виду похожа.
— Тебе по ошибке подложили не ту рыбу. А мне принесли настоящую пикшу.
— Напомни мне спросить у Смитти. Он из Новой Англии, должен знать, что такое скрод.
* * *
В аэропорту Римо заметил, что местные таможенники были служащими КККП — Королевской канадской конной полиции. Они были одеты в серые мундиры в отличие от традиционных красных. Поскольку все равно нужно было ждать своей очереди, Римо решил спросить, почему это.
— Вы, янки, слишком много смотрите телевизор, — неприветливо ответил полицейский.
— Я вообще не смотрю, — возразил Римо.
— Красная — это наша парадная форма.
— Мне она больше нравится, — сказал Римо, пытаясь проявить дружелюбие.
— Красная форма — сугубо парадная.
— Я вас понял и с первого раза.
— И передайте это своим соотечественникам-янки. Мы уже устали отвечать на этот вопрос. Вот ваш паспорт.
— Благодарю, — вежливо поклонился Римо. — И попробуйте Экс-Лэкс для решения всех ваших проблем.
Полицейский выстрелил в Римо уничтожающим взглядом из-под стетсоновской широкополой шляпы, и Римо с Чиуном вышли и пошли брать напрокат машину.
Клерк фирмы автомобильного проката был повежливее — примерно на три десятых градуса.
— Вы должны вернуть машину в наш пункт и ни в какой другой. Если вы этого не сделаете, то ваш залог не будет возвращен. Кроме того, с вас могут взыскать штраф в порядке судебного преследования.
— Эй, послушайте, я ведь просто арендую машину, и ничего больше, — запротестовал Римо.
— Я знаком с американским телевидением. Вы все инфантильны, безответственны и склонны к насилию.
— Где мне, кстати, «узи» зарегистрировать? — как бы между делом спросил Римо.
Клерк мгновенно побледнел.
— Шутка, — успокоил его Римо.
— В насилии нет ничего смешного, — наставительно сказал клерк.
— Это вы не видели, как я навожу на врагов миксололус церебралис, — возразил Римо.
На набережной Сент-Джонса пахло рыбой, затхлостью и скукой. Ветхие лачуги были выкрашены в ярко-красные тона, смешанные с тоскливо-серыми. Возле стоящих у причала лодок слонялись рыбаки. Сети медленно сохли под холодным солнцем. И ни одного счастливого лица.
Римо остановился возле дружелюбного с виду моряка и спросил:
— Где здесь станция береговой охраны?
— А?
— Я спрашиваю, где находится станция береговой охраны?
— Медленьше говорь, — промычал рыбак. — А то не разумею.
— Как? — Теперь уже Римо ничего не понял.
— Не разумею тебя, янк.
— Взаимно, — ответил Римо. — Береговая охрана. Где?
Мужик махнул рукой куда-то вдаль.
— Та там.
— Где?
Рыбак наклонился к окну, и Римо в полной мере ощутил запах его дыхания. Запах был знаком, но Римо выбросил эту мысль из головы. Ему надо было добраться до цели.
— Та там, — повторил рыбак. — Как ворона летает.
— Вы хотите сказать: «Там? Как ворона летит?»
— Ты уразумел.
— Спасибо. Кстати, у вас какой акцент — «бёр» или «броуг»?
— Шо?
— Это «броуг», — сообщил Чиун.
— Тебе лучше знать, — сказал Римо.
— Если бы это был «бёр», мы были бы в Новой Шотландии. Это «броуг».
— А разница?
— Такая же, как и между Новой Ирландией и Новой Шотландией.
— А-а.
— Был ли для твоих ушей акцент этого человека таким же, как у того, что ушел в водяную могилу?
— Трудно сказать. Звучит это так, будто у каждого из них язык узлом завязан.
* * *
На станцию береговой охраны их не пустили.
— Вход воспрещен, — сказал охранник и ткнул пальцем в соответствующую табличку.
— Но здесь написано «Антре интерди», — заспорил Римо.
Охранник показал на табличку напротив, на которой действительно было по-английски написано «Вход воспрещен».
— Мы пришли насчет катера береговой охраны, который вы задержали.
— Здесь нет никакого катера береговой охраны. Кроме канадских, естественно.
— Естественно, — вежливо согласился с ним Римо.
— Естественно, — не менее вежливо повторил Чиун.
— Прошу прощения, — с обезоруживающей улыбкой сказал Римо. — Это наша ошибка.
И они повернулись уходить.
Но вместо этого, резко развернувшись, выдали охранникам по удару ребром ладони, от которых оба охранника упали на колени. Римо ударил снова, и два лица уткнулись в жесткую и холодную землю.
Других препятствий для входа не было.
— Теперь все, что нужно, — это отыскать Сэнди Хекман, — вполголоса сказал Римо.
— Слушай, откуда доносится ругань, — предложил Чиун.
— Неплохая мысль, — согласился Римо.
Они пошли по дорожке и наткнулись на одинокого моряка береговой охраны. Да, служба безопасности здесь явно не напрягалась.
— Простите, — обратился к нему Римо.
— Прощаю, — ответил тот, проходя мимо.
Римо протянул руку, схватил его сзади за шею и слегка сжал. Человек застыл на месте. Римо небрежным движением развернул его лицом к себе.
— Я задал вам вежливый вопрос. Можно дать на него вежливый ответ?
— Можно.
— Где гауптвахта?
Моряк показал куда-то единственным органом, который его слушался — левым ухом.
— В том белом здании. Но сейчас нет посещений.
— Для нас есть.
— Ни для кого.
— Если я покажу тебе направление, ты нас отведешь? — спросил Римо.
— Нет.
— Прекрасно, — сказал Римо и все-таки показал моряку направление. К своему удивлению, тот начал идти. Римо заставлял его двигаться не слишком мягкими нажатиями и щипками позвоночника.
— Почему я иду к гауптвахте, хотя не хочу? — нервно спросил моряк.
— Потому что я давлю на твои двигательные нервы, — объяснил ему Римо.
— Должен признаться, это странное ощущение. Будто я кукла-марионетка.
— Еще более странное ощущение будет, если не станешь нам помогать, — предупредил его Римо.
— Я стараюсь вам не помогать. Почему мое тело меня не слушается?
— Потому что я управляю твоей шеей, позвоночным столбом и твоим наглым поведением.
Еще на подходе к зданию Римо услышал громкие и цветистые ругательства.
— Если вы, вонючие сыны морских сук, не включите свои пропитые мозги и не отпустите нас немедленно, я собственноручно пущу ваши яйца на рыбную муку для свиней!
— Похоже, Сэнди решила посолить канадцам ушки.
— Не зря же она в соленом море плавает.
Когда они подошли к двери, моряк сообщил очевидное:
— Нас всех пристрелят.
— Ты идешь впереди, так что тебя пристрелят первым. На твоем месте я бы постарался думать быстрее.
Дверь кабинета охраняли двое часовых с винтовками М-16 на изготовку. Они наставили оружие, и прогремело обычное:
— Стой, кто идет!
Для Римо это прозвучало, как «Стой хто де!».
Он надавил на шею своего пленника.
— Младший офицер Дункан! — завопил тот.
— По какому делу? — потребовал первый часовой, не отводя дула.
— Меня захватили эти грубые янки каким-то хитрым приемом.
— Спасибо, — сказал Римо, подняв его перед собой на весу и неся, как щит.
Каким-то образом моряк оказался повернутым горизонтально, и два конца его болтающегося тела стукнули не ожидавших этого часовых под ложечку. Все трое подлетели в воздух и рухнули кучей рук, ног и винтовок.
Римо переступил через них, по дороге подняв винтовки и зашвырнув на крышу, и вошел в здание.
— Сэнди, подай голос! — крикнул он.
— Это что за чертовщина? — ответила Сэнди Хекман откуда-то из глубины дома.
Римо бросился на рев, который ни с чем нельзя было спутать.
Многие из сотрудников береговой охраны пытались его остановить, но он останавливал их первый.
Он останавливал их кулаками, ребром ладони и ударами ног, и, когда он их останавливал, они останавливались. Только немногие продолжали хрипеть.
Сэнди Хекман вцепилась в решетку двери своей камеры, и вид у нее был злой до невозможности.
— Вы-то что здесь делаете, сухопутные крысы?
— Выручаем вас, — ответил Римо.
— А разве не дипломаты должны сейчас этим заниматься?
— Они слишком заняты соблюдением дипломатии.
Римо напряг указательный палец и просунул его в замок.
— А это что ты делаешь? — поинтересовалась Сэнди.
— Подбираю ключ.
— Голым пальцем?
Римо пожал плечами.
— А что? Он подходит.
Через секунду замок издал скрежещущий звук, и дверь распахнулась настежь. Сэнди с недоверчивым видом шагнула наружу.
— И все равно никаких свиданий, если это тебя привело, — предупредила она.
— Договорились, — охотно согласился Римо.
— А ты вообще хочешь со мной встречаться? — требовательно спросила Сэнди.
— На самом деле нет.
— А зачем ты тогда просишь?
— Я не просил. Ты подняла этот вопрос.
Сэнди оглядела Римо скептическим взглядом и решила сменить тему.
— Эти канадцы совсем с ума сошли. Они перехватили мой катер в нейтральных водах!
— Теперь мы его перехватим, — пообещал Римо.
Он выпустил из камер остальных членов экипажа, и они сгрудились, перешептываясь, позади Римо и Чиуна.
Во дворе не было даже признаков тревоги или переполоха.
— Что-то слишком легко у нас все получилось, — проворчал Римо.
— Это же Канада, где даже уличная драка — уже общенациональное событие, а долгими зимними вечерами с замиранием сердца слушают по телевизору страшные сказки — погоду во Флориде.
— Тебе лучше знать, — ответил Римо и повел группу к воде.
Вокруг «Каюги» была выставлена охрана. У часовых был беспечный вид — насколько может быть у вооруженного часового на посту.
— Что будем с ними делать? — приглушенно шепнула Сэнди.
— Поставим перед ними трудную задачу на пути к совершенству, — ответил Чиун.
— Какую, например?
Но Чиуна уже не было. И Римо тоже. Сэнди и ее команда тревожно переглядывались, ожидая под навесом пакгауза. Пахло нейлоновыми сетями и окрашенной медью корпусов.
По бокам «Каюги» стояли канадские катера «Роберт У. Сервис» и «Гордон Лайтфут». Они покачивались на швартовах в мягко набегающих волнах, и их красные корпуса с белыми надстройками были точной копией «Каюги».
Вдруг ни с того ни с сего эти катера стали тонуть. Сперва под каждым судном глухо забулькало. Потом они резко пошли ко дну, будто смертельно устав и оставив всякую мысль о плавучести.
Этот двойной феномен заставил охранников заметаться по причалу, глядя в обе стороны одновременно. Поднялась тревога. Экипажи двух исчезнувших катеров отчаянно вопили.
Когда в какой-то момент «Каюга» осталась без охраны. Чиун и Римо вернулись и отвели экипаж на корабль. Швартовы обрезали — никто на берегу не заметил. Они были слишком заняты собственным спектаклем.
А Римо и Чиун прошли на нос, каждый уперся ногой в бетонную стену причала и оттолкнулся. «Каюга» отошла от причала в полном молчании. Этого тоже никто не заметил.
Сэнди Хекман в рулевой рубке отдала приказ запустить двигатели. Они заревели, оживая и взбивая грязно-белую морскую пену, «Каюга» развернулась и пошла в открытое море.
Погони пока не было.
— И все равно это было слишком просто, — сказал Римо, глядя на берег с кормы катера.
— Попробуй представить себе канадцев в качестве британцев, но с оторванными яйцами, и тебе все покажется еще проще, — посоветовала Сэнди. — Они просто не привыкли к насилию.
— А как они захватили твой катер?
— Тронь их рыбу, и они перережут тебе горло краем канадской долларовой купюры.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26