— Врач говорит, что они надеются…— Врач! А если он такой же врач, как ты опер?Астафьев помрачнел, предчувствуя продолжение разноса.Вместе они работали два года, и все это время Мазуров постоянно пенял лейтенанту, что тот халтурно относится к своей работе. Оба они занимались поисками пропавших без вести людей и укрывающихся от правосудия нарушителей закона. Сам майор отличался редкой въедливостью и был из племени трудоголиков.На работу он приходил чуть свет, а дома появлялся лишь поздним вечером.Астафьев же четко соблюдал трудовое законодательство: от и до. Мазуров признавал его ум, энергию, умение вывести людей на откровенность, но кроме этого требовал полной самоотдачи. Начальник забывал, что лейтенант молод и, кроме работы, у него существует еще и бурная личная жизнь. Большой поклонник женского пола, Юрий постоянно заводил скоротечные и фатально невезучие романы.Такими они были по причине удивительного умения лейтенанта «западать» на замужних женщин…Как и предполагал Астафьев, разнос продолжался.— Ты даже не выяснил, как Орлова попала в больницу. Что, этот бомж в автобусе ее вез? Или на руках по городу тащил? Была машина, я уверен. Эту версию ты совсем не отработал.Наконец Астафьеву удалось вставить слово:— Иван Михайлович! Но я же бригаду в больницу вызвал, Колодникова с его орлами. Вычислил он машину, вы правы: кто-то из приемного курил на улице и видел, как мужик этот с Орловой из старенького «Москвича» вылез, четыреста двенадцатого. Таких в городе единицы, а может, вообще одна. Водилу найти элементарно.— Ну вот видишь! А сам что не подключился? Знаешь ведь, людей мало.— Иван Михайлович! У меня на десять была назначена встреча в морге с родственниками Перфилова.— Ну и что? Опознали? — тотчас же заинтересовался Мазуров.— Да вроде бы.— Что значит вроде бы? — возмутился майор. — Вроде бы у нас не считается.Либо опознали, либо нет!— Ага, Мамонтову тоже вон опознали, — ухмыльнулся Юрий.Зимой у Мазурова произошла неприятная история, связанная с розыском пропавшей девушки по фамилии Мамонтова. Через месяц после ее исчезновения в лесопосадке нашли труп, пригласили близких родственников, и те дружно опознали в убитой сестру и дочь. После похорон те же родственнички, все как на подбор склонные к злоупотреблению спиртным, мирно сидели за поминальным столом, когда открылась дверь, и живая и невредимая, только очень пьяная Лена Мамонтова ввалилась в дом. Увидев обильный стол, она закричала во всю глотку:— Что, с-суки, опять без меня пьете?!Одного из сидевших за столом хватила кондрашка, трое свалились в обморок.А «воскресшая» прорвалась к столу и налила себе полновесный штрафной стакан водки.Операм же светила жуткая процедура с эксгумацией трупа, многочисленные экспертизы по установлению личности. Начальство устроило нешуточный разбор, а коллеги с удовольствием пересказывали о явлении «усопшей» на собственные поминки.— С Мамонтовой это недоразумение, — поморщился майор и быстро перевел разговор. — Рассказывай, что с Перфиловым?— Там трудно уже что-то понять — всю зиму под снегом. Мы пока его откопали в куче трупов, измучились.Мазуров кивнул. Об особенностях хранения невостребованных трупов в кривовском морге он знал не понаслышке. Не проходило и недели, чтобы ему точно так же не приходилось копаться в куче смерзшихся, весьма несимпатичных жмуриков.— На нем еще четверо лежало, — продолжал лейтенант. — Сын его — инвалид однорукий, сестра за сердце хватается. Хорошо хоть брат Перфилова здоровый, пришел, помог, правда, пьяный, как обычно. Распознали ботинки, по ним и выдернули.— Что, кроме ботинок, сходится?— Все до мелочей. Татуировка на руке, якорь с именем «Саша», отсутствие трех передних зубов.— Ну, слава богу, можем считать, что это дело свалили, одна «палка» у нас за этот месяц есть.«Палками» на местном милицейском жаргоне называлось успешно законченное и переданное в суд дело.— А потом Мамонов меня отозвал, — продолжал Астафьев. — Велел заниматься похоронами Петренко.— Когда, кстати, его?— Сегодня, в два.— Да, жалко Иваныча. Какой был оперативник, ты не представляешь. Двух лет на пенсии не протянул. Надо бы заехать проститься. Значит, по «Москвичу»Колодников работать будет? Это хорошо, Андрей мужик цепкий. А тебе придется тогда еще раз в больничку слетать. Оперативку из области проверить по одному типу. Вдруг сойдется?— Ладно, съезжу. — Астафьев спешно покинул кабинет.В это время в кривовской больнице случилось еще одно чрезвычайное происшествие.Капитан Мелешкин, участковый центрального района, выполнял свои рутинные обязанности, допрашивая пострадавшего в драке мужичка. Дело было простое и ясное: поссорились два соседа, начали драться, а этот чудак кинулся их разнимать. Как обычно бывает в таких случаях, миротворцу досталось больше всех.Драчуны отделались синяками и ссадинами, а разнимавшего их мужика с сотрясением мозга поместили в нейротравму, в палату с такими же, как и он, «головастиками».Закончив все формальности, Мелешкин уже собирался покинуть палату, когда из коридора донесся шум: требовательный женский голос переходил-на крик.Открыв дверь, капитан увидел странную сцену: растрепанная медсестра буквально висела на руке у высокого худого парня в кожаной куртке, пытаясь задержать его, но тот, выкручиваясь, упорно пробивался вперед.— Куда?! Нельзя без халата!— Да пошла ты!.. — В доли секунды странный посетитель свободной рукой ударил медсестру, но попал куда-то в плечо. И занес руку для повторного, более прицельного удара.Этого Мелешкин допустить не мог. Он подскочил к хулигану, намереваясь перехватить руку. С плеч участкового упал накинутый белый халат, до этого прикрывавший милицейскую форму. В этот момент произошло нечто еще более неожиданное: парень остановился и замер. Лицо его исказила гримаса ненависти, а в руке щелкнуло выкидное лезвие ножа. Прежде чем капитан успел хоть что-то понять, острая боль пронзила его. Захрипев, участковый опустился на пол, а убийца быстро вытащил из тела милиционера нож, с силой отшвырнул медсестру и помчался к выходу.Через три минуты Мелешкин лежал на операционном столе, а через четыре часа, когда схлынула пелена наркоза, в палату вошел мужчина лет сорока с тонкой щеточкой усов. Глава 4 Старший оперуполномоченный уголовного розыска майор Андрей Викторович Колодников не впечатлял своими габаритами. Невысокого роста, да еще сутулившийся, с лицом, выдававшим поклонника Бахуса, он тем не менее считался лучшим оперативником города. Фанатизм и преданность делу с лихвой покрывали все недостатки майора. В данный момент Колодников временно исполнял обязанности начальника УТРО, пока тот пребывал в очередном отпуске.— Алексей, Лешка! Слышишь меня? — наклоняясь над Мелешкиным, хрипловатым, прокуренным голосом уже в третий раз повторил он.— Что? — с трудом раскрывая глаза, отозвался участковый.— Кто это был? За что он тебя?— Не знаю… вроде видел его раньше, но никак не вспомню…Колодников с досадой поморщился. Перепуганная медсестра не запомнила лицо бандита, да и остальные свидетели припоминали самые общие приметы: высокий рост, худобу, одному бросились в глаза многочисленные синие наколки на пальцах, так называемые «перстни», второму — чересчур короткие волосы. Ни по одной фотографии «спецконтингента» из картотеки ГОВД тот парень не был опознан. По показаниям тех же свидетелей, он, выскочив из здания больницы, перебежал улицу, прыгнул в синюю «десятку» и уехал. Номер машины, естественно, никто не заметил.Задержать убийцу по цвету и марке машины было практически невозможно. В Кривове многие предпочитали при первой возможности пересесть на «десятку», в том числе и бандиты. Проверку машин Колодников не исключал, хотя и понимал, что поиск в этом направлении будет длительным. Раздался слабый голос Мелешкина:— По-моему… он был обколотый.— Точно?— Да… и хорошо обколотый. Глаз у меня наметанный.Чуть помолчав, капитан добавил:— Это кто-то из старых клиентов. Только никак не вспомню кто… но точно не по моему участку.Участковым Мелешкин служил двенадцать лет, и его словам Колодников полностью доверял.— Может, кто вернулся из старичков… слишком он худой… как с зоны…— Ладно, Алексей, поправляйся.В коридоре Колодников столкнулся лицом к лицу с заведующим хирургическим отделением Арсением Топляковым. Лучший хирург города выглядел усталым: после Мелешкина он провел еще одну сложную операцию.— Ну, как ваш товарищ? — спросил хирург.— Да вроде все нормально.— Ему повезло: чуть повыше, и задел бы сердце.Они вышли на лестничную площадку, и оба автоматически закурили. Топляков прищурился, потер висок и сказал:— Знаете, что меня удивило? Точно такую же рану я видел во время обхода у той девушки, Орловой.— Что значит точно такую же? — удивился Колодников.— Узкое лезвие, удар в область сердца. Специфический след.В голове майора что-то словно щелкнуло.— Постойте, а где он нашего капитана поранил?— Около восьмой палаты.Выкинув только что прикуренную сигарету, Колодников рванулся обратно в отделение. Вслед за ним последовал и удивленный хирург.— Здесь? — спросил он в конце коридора. За палатой номер восемь была металлическая перегородка с дверью без надписей и цифр.— Да.— А дальше у вас реанимация, — Андрей ткнул пальцем в дверь без номера.— Именно так.— И там лежит Орлова?— Естественно.— …Кое-что становится ясным. Орлова подключена к стационарным аппаратам?— Насколько мне известно, основные реанимационные процедуры уже проведены.Но она по-прежнему в коме, возможно, последствия шока, поскольку серьезных черепно-мозговых травм нет.— Срочно нужна отдельная палата, желательно на другом этаже. Найдете?— Поищем, — не удивился Топляков.— Надо перевести туда Орлову, и мы выставим охрану.— Вы думаете, этот парень прорывался к ней?— Получается, что к ней.Не прошло и получаса, а Ольга Орлова уже лежала этажом выше, в травматологии, в небольшой одноместной палате. Колодников давал подробнейший инструктаж ее родителям.— Вы будете здесь постоянно?— Да, конечно, — сказала Анна Владимировна.— Все должно быть под вашим контролем: лекарства, шприцы…Орловых слова майора напугали.— Это так серьезно? — спросил отец.— Более чем. Охрану я пришлю как можно быстрей, — в этот момент оперативник увидел в коридоре знакомую долговязую фигуру Астафьева. Как вовремя! — Юрий! Ты что тут делаешь? — спросил Колодников, пожимая руку лейтенанту и отводя его в сторону.— Да одного типчика навещал в третьей палате. Три дня назад проломили ему черепок, с тех пор не помнит, кто он и откуда. Документов нет, а тут как раз оперативка о пропаже одного мужика из Железногорска.— Ну и как? Он?Астафьев махнул рукой:— Ничего похожего. Расхождения по всем параметрам. Возраст только сходится.— Ты с ним закончил?— Да.— Ничего срочного пока нет?Юрий пожал плечами:— Не знаю пока. Смотря что там мне Михалыч приготовил.— Слушай, шпалер при тебе?Астафьев отрицательно покачал головой.— Как вы так можете, не понимаю? Во всем городе, наверное, только я и Михалыч таскаем с собой пушку.— Да жарко же с ней! — возмутился Юрий. — Тут в рубашке потеешь, как собака, а еще эту сбрую надевать.Майор расстегнул китель, и Астафьев сразу заметил коричневую кобуру со знакомой рукоятью пистолета Макарова. Но из поясной кобуры Колодников неожиданно вытащил на свет божий еще один пистолет, по виду точно такой же пээм.— На вот тебе по бедности во временное пользование.— Газовый? — разочарованно спросил Астафьев, заглянув в ствол оружия.— У тебя вообще никакого не было, жарко, видите ли, ему! А теперь хочешь, чтобы я тебе свой табельный отдал? Перебьешься.— Слушай, а что случилось? — спросил лейтенант, с недоумением глядя на майора.— Юр, тебе ставится простая и ясная задача. Садишься у дверей этой палаты и головой отвечаешь за пациентку.— Это за кого еще?— За свою крестницу, Орлову. Ее попытались убить, но по пути подвернулся Мелешкин и поронули его.Астафьев присвистнул, а Колодников продолжал:— Парень тот рвался в реанимацию, и ножичек у него был точно такой же, каким пырнули девицу.— И долго мне здесь торчать?— Пока не пришлю смену. Я сейчас сгоняю в управление, выбью пару орлов для охраны, как минимум, через два часа тебя сменят.— Точно?Колодников принял обиженный вид.— Ты что, меня не знаешь?— Слушай, — умоляюще прижал руки к груди Юрий. — Мне в девять как штык надо будет отсюда слинять!— В девять?! Смеешься?! — возмутился Колодников. — В восемь будешь свободен, как фанера в полете. По рукам?— Ну ладно, уговорил, — нехотя согласился Астафьев.Они хлопнули друг друга по рукам, и оперативник своей семенящей походочкой заспешил к выходу, а поскучневший лейтенант тяжело вздохнул, сунул пистолет за пояс и шагнул в палату, на ходу придав лицу предельно вежливое выражение.На свидание в тот вечер Астафьев так и не попал. Как это обычно бывает, Колодников столкнулся с массой неожиданных проблем. Ни Фомина, ни его заместителей на месте не было. После похорон Петренко все они, как подозревал Колодников, находились на даче одного из замов, подполковника Мамонова, — поминали покойного. Дежурный по городу наотрез отказался давать людей для охраны Орловой, сославшись на нехватку милиционеров.— Сейчас пора отпусков, сам знаешь. Лишних нет.— Ты что, не понимаешь, насколько это серьезно? — настаивал Колодников. — Может, снять пару бойцов с дежурства?— Андрей, я все понимаю, но на это должен быть приказ кого-то из замов или командира роты. Лично у меня никого нет. Семеро в Чечне… Знаешь, сколько штыков сегодня вышло у меня на разводе?— И сколько?— Семь.— А остальные где? — ошеломленно спросил Колодников.— Остальные протирают штаны в избирательных участках, охраняют эти долбаные бумажки!— Бюллетени?— Ну да.— Дурдом! — вздохнул Андрей. — Да, было в России две напасти: дураки и дороги, теперь стало три, еще и выборы добавились. Кого бы мне поискать?— Ну, хотя бы Звонковича.— Где он, не знаешь?— Тут был, посмотри в кабинете. В кабинете Звонковича не было, и Колодников отправился в путешествие по коридорам родного управления, толкаясь во все двери. Большая часть комнат была закрыта, в остальных Звонковича либо не было, либо был, но ушел. Толкнув одну из дверей и убедившись, что она закрыта, майор хотел идти дальше, но, услышав неясный шум, остановился. Казалось, что в кабинете гудит растревоженный пчелиный улей, сопровождающийся легким позвякиванием стекла. В этом кабинете размещались районные участковые. Андрей осторожно постучал, и тут же пчелиный рой затих. Усмехнувшись, он постучал еще раз. Отчетливо стали слышны приглушенные переговоры. Наконец дверь приоткрылась, и в проеме показалось круглое лицо участкового, капитана Фортуны.Обычно добродушное, сейчас оно выглядело испуганным, но, увидев майора, участковый облегченно вздохнул:— Фу, блин, это ты, Андрюха. А мы уж думали, снова Мамонов шмонает.— А что, было? — удивился Андрей.— Ты что, на прошлой неделе знаешь, как нам всем тут пистон вставил? До сих пор враскорячку ходим. Заходи.В небольшом, три на четыре, кабинете было накурено и многолюдно. Кроме Фортуны там разместились еще участковые — Мысин, Березин и Панченко и майор Мазуров. Все приветствовали Колодникова со вздохом облегчения.— Как вас Мамонов запугал, — съехидничал майор, по очереди пожимая присутствующим руки.— Ты чего, знаешь, как лютует? — продолжал Фортуна, усаживаясь за стол.Капитан был чистокровным молдаванином, но семья его давно жила в Кривове, и будущий участковый родился здесь. По-молдавски он не знал ни слова, но любил козырять своим происхождением и даже получил кличку Молдован. — Как у Фомина начало пошаливать сердечко, Мамонов спит и видит себя на его месте.Здороваясь, Колодников задержал руку Мазурова:— Как здоровьишко, Михалыч?— Твоими молитвами. Подлечили немного.— Ты бы пока воздержался, — опер кивнул на стол, где красовалась уже початая бутылка водки.— Да ты чего, Андрей! Я даже не пригубил. Сижу, разговариваю просто.Фортуна уже протягивал Колодникову полную рюмку.— На, Андрей, помяни Иваныча.От подобного предложения отказаться было нельзя.— Давай, хороший был опер, настоящий волкодав.Колодников закусил бледной сосиской из вакуумной упаковки и спросил у присутствующих:— Звонковича здесь не было?— Нет, а что? — удивился Фортуна. Колодников коротко изложил суть проблемы, чем вызвал шквал обсуждения, и Фортуне пришлось даже шикнуть.— Тихо вы! Не дай боже завалится кто из начальства, — сказал он, смешно округляя глаза.Наведя порядок, капитан обратился к Колодникову:— Так, значит, Мелешкина из-за этой девки резанули?— Выходит, так. Кстати, вы получили оперативку по этому типу?— Получили. Но на моем участке такого нет. Был один похожий, но он «крякнул» месяц назад.— Опиши поподробней, — попросил Мазуров.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33