Борис попытался подняться с земли, и ему почти удалось встать на колени, когда с крыльца прозвучал выстрел, вдребезги разнесший ему затылок.— Пытался убежать, — спокойно заявил Мамонов выскочившим из дежурной части милиционерам. Среди них он не увидел Колодникова, и это неприятно задело подполковника.«Сука, похоже, он все знает наперед».Мамонов был прав. Едва за «гостями» закрылась дверь, Андрей тихим голосом, не поднимая глаз от столешницы, сказал:— Грохнет он его. Интересно только когда?— Ты думаешь… — начал было Паша, но в это время открылась дверь и на пороге возник сержант, сопровождавший Мамонова.— Э, мужики, у вас на него что оформлено… — начал он, но неожиданно с улицы раздался пистолетный выстрел.— Нет у нас ничего, иди отсюда! — окрысился Колодников.Паша Зудов сказал Андрею:— Ты оказался прав.— А ты заметил, как этот придурок оживился, когда увидел Мамонова? — спросил Колодников.— Конечно, тут все как на ладони.— Поэтому он его и убрал. Знал его Боря. И еще он слишком много знал.Машинально он взял со стола мобильник Ашихмина, повертел в руках, а затем сунул в карман.— Боре он не нужен, а нам пригодится, — пояснил майор. — Как у тебя запись, получилась?Зудов запустил руку под стол и вытащил на свет божий диктофон. Отмотав пленку, он включил воспроизведение, и все услышали голос уже мертвого человека:«Мне велел Гусь… сказал этого надо убрать…»— Ну вот, теперь можно Гуся прищемить, — довольным голосом сказал Мысин.Старшие его товарищи с иронией посмотрели на сержанта.— Каким это образом? — спросил майор.— Ну как, запись-то у нас есть? — удивился Мысин.— А кто тебе сказал, что этому кто-то поверит? — усмехнулся Зудов. Капитан по привычке сжимал в ладонях резиновый эспандер. Эта привычка осталась еще со школьных лет, и, когда Паша рвал очередной эспандер, чувствовал себя неуютно до тех пор, пока не обзаводился новым.— Ну как это, голос-то его? — продолжал недоумевать участковый.— А кто это может подтвердить? Ты знаешь, кому у нас в стране верят меньше всего? — И, не получив ответа, сказал:— Нам, ментам.Колодников кивнул на диктофон:— Вот если бы при разговоре были два незаинтересованных свидетеля, то тогда прокурор, может быть, и возбудил бы дело против Гуся, а так это полная балда. Пустышка. Можно, конечно, пугнуть Гуся при случае, только он в этих делах тоже хорошо разбирается, тертый калач.— Нет, но это же глупость! — возмутился участковый. — Почему обязательно нужны понятые?— Андрюха, а ты вообще-то знаешь, что понятые существуют только у нас в стране? — спросил Паша.— Да-да! — подтвердил Колодников. — В той же вшивой Америке копам почему-то верят на слово.— Ну и отменили бы их. Кому они нужны? Иногда замучаешься бегать искать их. Хорошо если каких старух уговоришь присутствовать при обыске.— По идее понятые должны следить, чтобы мы чего-нибудь там не подкинули подозреваемому, только это все полная фигня.— Ага, — подтвердил Паша. — Афонькину вон приписали пистолет, и хоть бы хрен. Никто ничего не видел и не слышал.— Что же тогда нам делать? — не унимался участковый.Колодников откинулся на спинку стула, заложил руки за голову и начал размышлять вслух:— Мамон нас теперь в покое не оставит. Не смог пришибить, наверняка попытается отстранить от работы, придерется к чему-нибудь, и все.— А ты заметил, как он сюда быстро примчался? — спросил Зудов.— Да. Как будто рядом сидел и ждал.— Да нет, он просто слушал наши разговоры с дежурным, а когда выяснил, что я увез Ашихмина к себе, сорвался. Но, похоже, Гусеву заказал меня он.— Плохо то, что Мамон бывший оперативник, — высказал свою точку зрения Зудов.— И кстати, неплохой оперативник. Я с ним немного работал, хватка у него есть, — подтвердил Колодников.— Значит, так все и будет продолжаться. Заметь, куда мы ни сунемся, везде полный облом. С тем же Медведкиным хотя бы. Только мы его вычислили, и парень бесследно исчез.— Да, ты прав, — упавшим голосом подтвердил майор.— Надо идти на опережение, — предложил капитан. Их молодой коллега — Мысин — молчал, только переводил взгляд с капитана на майора и обратно. Колодников встал, прошелся по кабинету:— Ты знаешь, я все эти дни думал, что делаю все правильно, но оказалось, что это не так.Собеседники вопросительно посмотрели на майора.— Мы действуем по старинке, по правилам: улики, Допросы… Но тот же Мамонов, он же наш, ему это все известно. А братва с их адвокатами и прикрытием того же Мамонова? Они, как в дзоте, палят из пулемета, а ты бежишь на них по минному полю с последней гранатой.— И что ты предлагаешь? — спросил Зудов. Колодников пристально посмотрел на друга:— Помнишь, мы вчера говорили про стеклянный лабиринт?— Ну?— Так вот, есть еще один путь выхода из лабиринта. Догадываешься какой?— Нет.— А ты нам сам про него рассказывал!Но Паша по-прежнему ничего не понимал.— Что твой сибиряк сделал с зеркалами?Зудов, наконец, начал догадываться:— Ты предлагаешь…— Да, именно. Разнести к чертям все стекла и зеркала. Действовать не по правилам. Бить не по шестеркам, а по боссам.— Это как же?— Бросить всю мелочовку и пристально заняться господами Мамоновым и Гусевым. У них ведь сейчас тоже запарка, шея в мыле, седло на боку.— Ты хочешь предугадать их дальнейшие действия? Это зависит от того, какие у них проблемы.— Орлова, — подсказал Мысин.— Там Юрка, он ее прикроет, — убежденно сказал Паша.— Ты думаешь? — В голосе Колодникова прозвучало сомнение.— Да, парень завелся, молодец. Жалко, Мазуров в больнице, не хватает его.— Самим надо шевелить мозгой, — посоветовал Колодников.— Да сами как-то необучены. Начальство вон что говорит: нечего думать, а то нарвешься. Свое мнение должно иметь только оно. — Зудов на секунду замер, после чего сказал:— А знаешь, что они сейчас делают? Они сейчас занимаются точно тем же, чем и мы.— То есть? — не понял Колодников.— То есть они должны с Гусевым собраться и все обмозговать. Прикинь: Ольгу им убрать никак не удается, это раз. С тобой также вышел облом, Боря мертв, два его кента в ИВС. Ты еще ляпнул, что Боря нам все сказал, у Мамона сейчас мысли враскорячку. Одна голова хорошо, а полторы лучше, сам знаешь.— Да, скорее всего, подполковник уже сообщил Гусю.Но Зудов отрицательно мотнул головой:— Как? По телефону? Это не то. Тут нужно вот так базарить, как мы сейчас, глаза в глаза.— А как это проверить?Они задумались, но тут голос подал самый младший из них:— Просто ему позвонить.Офицеры с интересом посмотрели на Мысина и переглянулись.— А он прав. Это самый простой выход. Соображаешь, тезка!Колодников набрал номер дежурного части.— Да, отдел внутренних дел слушает, — усталым голосом отозвался дежурный.— Селиванов, это Колодников.— Чего тебе, Андрей?— Мамонов уехал?— Да, только что.— Куда?— Сказал, если что, звонить в Демидовку.— Понятно. Спасибо, Мишка.— Не за что.Положив трубку, Андрей посмотрел на присутствующих:— Поехал в Демидовку. К чему бы это?Он вытащил из нагрудного кармана потрепанную записную книжку и начал в ней что-то лихорадочно искать.— Ага, вот! Андрей, позвони три сорок двадцать один, спроси Сашу.— Это зачем? — удивился Мысин, поднимая трубку.— Это номер Гусева в Демидовке. Мой голос он может узнать, Пашкин тоже.Участковый начал крутить диск, а оба офицера, затаив дыхание, с двух сторон обступили его. Трубку подняли после первого же гудка.— Да, — расслышали все голос.— Сашу можно?— Какого Сашу? — опешил далекий абонент. — Ты куда звонишь, козел!— Извините, не туда попал, — торопливо зачастил Мысин, а Колодников нажал на рычажки.— Ну вот, не спит Гусь. Около телефона сидит, — подбил он итоги эксперимента.— Да, и голос совсем не заспанный, — подтвердил участковый.— Значит, они должны встретиться. В городе опасаются — кругом глаза и уши, а там никто ничего не видит. Паш, ты ездил вчера в Демидовку?— Ну да, ты же просил.— Как, все подтвердилось?— Да. Их дома в самом деле стоят рядышком. Я даже рассмотрел ту калиточку в заборе.— Каким образом? — удивился майор.— А там на пригорке стоит здоровый такой дуб, листва густая, я не поленился, залез. С него все видно как на ладони.— Слушай, — заинтересовался Колодников. — А мы с него не увидим, как они будут между собой базарить?Паша уловил его мысль, но пожал плечами:— Я не знаю. Это зависит от того, где они разместятся. Шторы задернут, и все.— Но попробовать стоит.— А что толку, если даже мы и увидим? Это надо снимать.Колодников кивнул:— А снимать нечем. Сычева привлечь?Паша только хмыкнул.— Да, ты прав, — вздохнул Андрей. — Он на такое не пойдет, да и техника у него первобытная, иногда смотришь оперативную запись и ни черта не поймешь, одна муть.Колодников задумался, прошелся по кабинету, потом вдруг хлопнул себя по лбу ладонью:— Я знаю, кто может это снять!— Кто?— Ленка Брошина, — сказал Андрей, уже набирая номер телефона. — Она и отвезет кассету в Железногорск и покажет по «Скату». Представляешь, что будет?Капитан покачал головой и расплылся в улыбке:— Было бы красиво. Молодец, Андрюха. Глава 20 В отличие от предыдущего абонента Брошина отозвалась не сразу, и голос у нее был явно со сна, с хрипотцой.— Да.— Лен, это Колодников тебя беспокоит. Ты чего это спишь в такую ночь?— В какую такую?— Ну, милая, в городе интересные дела творятся, а она дрыхнет.— Андрей Викторович, я сейчас вас убью! Что происходит-то?!Майор улыбался. Он по голосу чувствовал, как журналистка «бьет копытом» в нетерпении.— Ну, первую часть развлекательной программы ты прозевала, но на заключительную мы можем тебя пригласить. Давай, одевайся по-спортивному и не забудь спрей от комаров. Бери свою самую мощную камеру и жди нас.— Отлично! Я уже у подъезда.Ухмыльнувшись, Колодников положил трубку. В способность женщины быстро собраться он не верил. Но когда через десять минут замученный «уазик» майора притормозил у подъезда Ленкиного дома, она тут же выскочила на улицу. Несмотря на ничтожно малое, с женской точки зрения, время, отпущенное на сборы, журналистка выглядела сногсшибательно: обтягивающие бедра джинсы, ковбойка, новенькая бейсболка, белоснежные кроссовки. Пахло от корреспондентки чем угодно, только не лосьоном «Тайга» от «вампиров» низшего порядка. В скудном свете салона Колодников все-таки рассмотрел подведенные карандашом глаза, неяркие наложенные тени и, как всегда, ярко накрашенные губы. Плечо Елены оттягивала большая черная сумка.— Ну, так куда мы едем? — сказала она, втискиваясь в салон и невольно прижимая бедром немного ошалевшего от такого соседства Андрея Мысина. Его потрясение было тем более велико, что участковый видел лихую журналистку первый раз в жизни.— Лен, сейчас прокатимся до одной деревни, а там все расскажем на месте, — сказал Колодников, он не хотел, чтобы шофер узнал малоприятные подробности деятельности начальства.— Так, а что сегодня произошло в городе? Почему Мишка мне не позвонил и ничего не сказал?— Да ничего особенного, просто некие ребята очень хотели меня убить и плюс был небольшой шмон в «Сонете».Подробности этих событий Ленка выспрашивала у оперов до самой Демидовки.— Паш, командуй, ты эти места знаешь, — велел Колодников.— Проезжай чуть подальше, сверни налево, вот здесь, да. И жди нас.Они не доехали до поселка «новых русских» метров Двести, дальше пошли пешком. Обычная деревня Демидовка в десяти минутах езды от Кривова в последнее время начала бурно разрастаться за счет огромных, Двухэтажных домов из одинакового белого кирпича. Торговые нувориши из местных армян, преуспевающие рэкетиры, члены правления местной администрации — все они были жильцами этого нового поселения, названного в народе «кулацким поселком».— О, окна горят на втором этаже, — сказал Павел, кивнув на возникший впереди небольшой замок, правда, без сторожевых башен и прочих архитектурных излишеств. — Это хата Мамона.Колодников наконец-то пояснил недоумевающей девушке диспозицию предстоящего сражения.— Лен, мы думаем, что сейчас наш любимый и. о. начальника ГОВД встречается с одним интересным человеком по фамилии Гусев.— Вадиком? — удивилась Ленка.— Именно с ним. У нас есть надежда, что ты сможешь заснять эту встречу на Эльбе.Они подошли к дубу: до дачи Мамонова отсюда по прямой было метров сорок, не больше.— Как тебе это расстояние? — спросил Андрей, кивая на горящие окна. — Снять сможешь?— Запросто, — сказала девушка, расчехляя камеру. Оперативники были поражены, увидев технику. Это было нечто абсолютно новенькое, небольшой корпус, выгнутая вверх труба видоискателя, продолговатая боеголовка микрофона и массивный объектив.— Ого, вот это у тебя пушка!— Профессиональная камера, одна из последних моделей. Приз как самому лучшему криминальному журналисту области, — с удовольствием пояснила Брошина. — Легкая, удобная и мощная.Лена задрала голову вверх. Дуб был раскидистый, с узловатыми, толстыми сучьями, но все они располагались достаточно высоко над землей.— Так, на эту штуку мне надо еще и влезть?— А как же. Паш, помоги.Капитану такая помощь была не в тягость. Он подсадил Лену до самой низкой ветки, подал камеру. Неожиданно проявил инициативу и Мысин. Подпрыгнув, он уцепился за ветку, подтянулся и с ловкостью обезьяны начал карабкаться вверх.Забравшись выше Лены, он взял у нее камеру, дождался, пока она поднялась сама, и вернул технику. Наконец Брошина пристроилась на широкой разветвленной ветке, поднесла объектив к глазам и отрицательно замотала головой:— Не видно, ветка мешает.— Какая? — спросил Андрей, с ловкостью гиббона пробираясь по кроне.— Не эта, левей. Ага, и соседнюю обломай. Класс! Теперь все как на ладони.Но эти ее слова расслышал один только Мысин, остальные не только не слышали, но и не видели журналистку.— Лен, ну как? — приглушенно крикнул Колодников.— Отлично, — донеслось сверху.— Что видно?— Все.Но майор никак не мог успокоиться:— Что все?!— Андрюх, да хватит тебе орать, — начал успокаивать его Зудов. В это время со стороны мамоновского замка залаяла собака. Ветра не было, стоял полный штиль, и Паша недовольно заметил:— Ну вот, доорался!— Ну мне же интересно, что там происходит, — оправдывался вертевшийся юлой Колодников.— Ну и лезь сам туда!— Ага, нашел пацана! Это с моим-то радикулитом?— Кстати, жрать хочется. Ты сегодня обедал?— Нет.— Я тоже. Вот так язву-то и зарабатывают, как Мазуров.— Курить надо меньше, — заключил Зудов. — Ты вообще смолишь как паровоз.— Да, это точно, третью пачку сегодня открыл, — подтвердил Колодников, раскупоривая «Приму» и угощая сигаретой капитана. — На, это наше единственное средство спасения от комаров.А в это время над головами у них Елена Брошина испытывала чувство, близкое к настоящему экстазу. Техника фирмы «Кэнон» действительно творила чудеса.«Глаз» телекамеры, словно экран телевизора, высвечивал все, что происходило в комнате на втором этаже особняка.Два человека сидели друг против друга за небольшим столом с фигурной бутылкой «Смирновской» и закуской. Выпивали они немного, зато много курили, но в основном разговаривали. Хозяин дома был без кителя, в милицейской рубашке, с болтающимся на зажиме галстуком. Подполковник явно был зол, это было видно по его лицу, дерганым движениям рук. Вот он поднялся и начал ходить из угла в угол, время от времени обращаясь к сидящему спиной к окну человеку. Наконец Мамонов уселся на диван и выпил рюмку водки. Тогда поднялся его гость и в свою очередь тоже начал ходить по комнате, что-то выговаривая теперь уже хозяину.У Ленки перехватило дыхание, она до максимума приблизила изображение. Без сомнения, это был Вадим Гусев, криминальный авторитет Кривова по кличке Гусь.Ошибиться было невозможно: волосы с легкой рыжиной, широкие плечи, своеобразная манера говорить наклонив голову набок. Лицо Гусева — широкое, но не круглое, а скорее продолговатое, с крупным носом и ртом, резко обозначенным выпирающей верхней губой. От этого казалось, что Вадим все время улыбается. Его трудно с кем-то спутать.С начала съемок прошло не меньше часа, и все, в том числе и Елена, решили, что больше ничего серьезного не произойдет. Она отключила камеру и с облегчением опустила ее объективом вниз, чувствуя, как болезненно отходят занемевшие рука и плечо.— Ну как, есть на что посмотреть? — спросил сверху Андрей Мысин.Елена засмеялась, хотела что-то ответить, но свет фар и рев мотора въезжавшего на пригорок автомобиля заставил ее замолчать. Когда машина свернула к воротам мамоновского замка, журналистка молча взяла телекамеру наизготовку.— Кто это пожаловал? — спросил снизу Колодников.Этот вопрос был скорее риторическим. Стоящий рядом с ним Паша Зудов вряд ли мог знать больше, чем он. Капитан промолчал, лишь приподнялся на цыпочки, словно лишние пять сантиметров к его метру девяносто могли помочь ему что-то рассмотреть. А изнывающий от незнания Андрей снова громко прошипел:— Лен, кто это?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33