Жена мне всегда с собой бутерброды дает.— Тогда приходи, гостем будешь.— Сейчас, щелкну эту дрянь и подойду.Когда через пару часов в кабинет номер девять зашел Мамонов, Астафьев мирно спал на составленных стульях, а Колодников, окутанный сизым табачным дымом, сидел за столом и строчил отчет о проделанной работе.— Чего это он у тебя спит? — спросил подполковник, кивая на Юрия.— Пусть спит, он сегодня Свинореза пристрелил, переживает. Первый раз человека убил.— А, ну тогда ладно. Это понятно. Я первый раз так вообще блевал полсуток.Отчет пишешь?— Да, сейчас закончу.Через несколько секунд он действительно отдал бумагу начальнику и спросил, потерев обеими руками лицо:— Как там Мазуров?— Нормально. Пулю вытащили, спит после наркоза.Прочитав рапорт, Мамонов хмыкнул.— Орлы, — сказал он и, больше ничего не добавив, вышел из кабинета.Колодников так и не понял интонации сказанного, но размышлять на эту тему сил не было — нестерпимо хотелось спать. Майор положил руки на стол, на них — голову и мгновенно уснул.Ровно в одиннадцать часов пополудни к кривовско-му ГОВД торжественно подъехали две черные «Волги». Начальника УВД области встречал лично Фомин.Выслушав его рапорт, генерал-лейтенант скомандовал: «Вольно» — и, не пожав руки полковника, прошел в здание. Наблюдавшему за встречей из окна Астафьеву показалось, что лицо Фрмина стало бледней обычного.После получасового разговора с высоким начальством за закрытыми дверями Фомину вызвали «скорую». Врач предположил инфаркт. Генерал-майор и все руководство кривовского ГОВД наблюдали за отбытием начальника в больницу.— Давно надо было отправить его на пенсию, да все либеральничали, пусть человек, мол, нормально дослужит, — сказал генерал. — Временно исполнять обязанности начальника ГОВД пока будете вы, Мамонов.Подполковник с облегчением вздохнул. Этот пост был нужен ему именно сейчас, как никогда.— Сколько, говорите, осталось на свободе этих ваших гавриков? — спросил генерал.— Пятеро. Восемь человек отказались вообще покидать СИЗО, пятеро пришли сами, остальных выловили за ночь. Троих задержал линейный отдел, причем одного уже в Железногорске.Зазвонил телефон, и Мамонов с раздражением схватил трубку — он не велел ни с кем соединять его, но, выслушав доклад дежурного по городу, смягчился.— Еще одного поймали, — сказал он, опуская трубку. — Так что остались четверо.— Смотрите, подполковник, если эти ваши беглецы устроят что-то похожее на то, что сотворил Свинорез, то не видать вам полковничьих погон.Начальство задержалось в городе еще на час. В самом конце визита, стоя у черной «Волги», Мамонов сказал:— Товарищ генерал, разрешите представить к наградам майора Мазурова и лейтенанта Астафьева?— Это те, кто нейтрализовал этого вашего террориста?— Да, майор вел переговоры и был ранен, а лейтенант непосредственно обезвредил убийцу.— Хорошо, подавайте представление, я подпишу.Известие о том, что их хотят наградить, удивило и Мазурова и Астафьева.Час они обсуждали это известие в больнице в присутствии Колодникова.— Никогда не думал, что Мамонов может хлопотать мне о медали, — сказал Мазуров, поудобней устраиваясь на подушке.— Вот видишь, как ты плохо думал о своем непосредственном начальнике, — хохотнул Колодников.— Не, ну ты же знаешь, что мы с ним давно на ножах, — продолжал Михалыч. — Еще с тех пор, как оба были капитанами, а в последние годы вообще… — он безнадежно махнул рукой.— А из-за чего? — спросил Юрий, не знавший прошлых закулисных игр. Майоры переглянулись.— Ну что, можно ему доверять, как ты думаешь? — спросил Мазуров.— Хочешь не хочешь, а придется на него всю твою работу сгрузить. Так что деваться некуда, он должен все знать. Откровенничай!Мазуров покосился в сторону единственного соседа по палате — он спал.Ходячие больные ушли на обед. На всякий случай майор включил небольшой транзистор и, настроив на грохочущую современную музыку, начал тихо рассказывать.— Перед тем как стать замом Фомина, Мамонов был заместителем начальника ОБНОН — отдела по борьбе с незаконным оборотом наркотиков. Начал он лихо, провернул несколько сложнейших операций, хоть в учебники заноси. Только у Аньки Нечипоренко, цыганки, изъяли тридцать два килограмма опия-сырца! Потом его энтузиазм как-то начал сходить на нет, серьезных задержаний больше не было.Мамонов за полгода выстроил себе дачу в Демидовке. А потом я случайно узнал, что кроме этого у него еще один дом записан на родителей и две квартиры — одна на него, другая на сына. Это не считая государственной.— Самое главное, что и Мамон узнал, что Михалыч в курсе, — Колодников кивнул в сторону Мазурова. — Нет чтобы язык за зубами держать.— Да я-то откуда знал, что там одна из мамоновских квартир?! — возмутился майор. — Я пришел в паспортный стол узнать, не появляется ли в том районе одна цыганка — она в розыске числилась, вот я и навещал мeста ее бывшего обитания.Назвал адрес, а Мамонов меня за руку и из кабинета. «Ты чего, говорит, копать под меня начал? Смотри, говорит, на дороге не попадайся». А потом я узнал, откуда этот домик и за что получил его Мамонов. Как говорится, слухами земля полнится.— Он прицепил за крупную партию опия-сырца одного цыгана, тот, видимо, почуял жадную до денег натуру Мамонова — поистине цыган — и в обмен на свободу предложил свой домишко, — пояснил Колодников. — А домик хорош: одноэтажный, пять комнат, со всеми удобствами, десять соток земли. Его он и записал на родителей. Ну, а дальше сам знаешь… Теперь он зам Фомина и первый претендент на его место.Пока Астафьев переваривал информацию, Колодников продолжал:— А по-моему, Мамон правильно поступил, что вас к орденам представил. Он должен был это сделать как настоящий, истинный начальник, который должен заботиться о своих подчиненных, душой болеть за них, пусть даже его начальство дрючит за промахи. Попомните мое слово, Мамонов будет нашим начальником.Генерал ему явно благоволит.— Типун тебе на язык! — вырвалось у Мазурова, но разговор прервался — в палату с обеда возвращались больные. Заговорили на другие темы.— Ну и какие планы? — спросил Юрий.— А тебя чем озадачили?— Как и всех, искать беглецов. Дали вон десять адресов, и пусть хоть ноги отвалятся.— Слушай, — вспомнил Мазуров. — А ты ту девицу раскрутил?— Самойленко? Нет. Почти дожал, но тут заявились ее родители. Зато я узнал, где была той ночью сама Света. Ее подцепил Гарик Рамазанов. Вернее, не он ее, а она его. С тех пор приезжает к ним каждый день, дарит подарки, цветы и поговаривает о свадьбе.— Это какой Рамазанов, не тот, что держит трактир на привокзальной площади? — спросил Андрей.— Именно он, — подтвердил Юрий.— Хорошая партия, кроме этого у него два магазина, штук пять ларьков, — припомнил Мазуров.— А она и не против. Родители те, по-моему, вообще счастливы.— А с Самойленко все-таки стоит еще встретиться, — подвел итог Мазуров. * * * Насчет представления к наградам Колодников был прав. В тот же день Мамонову позвонил замначальника УВД по кадрам полковник Сидихин. В свое время они вместе начинали рядовыми, так что в разговоре особенно не церемонились.— Ну, ты молодец, Мишка, хорошее впечатление произвел на нашего фазана.Особенно этот финт с награждением. Можешь считать, что ты уже назначен. Завтра я еще напомню ему о тебе.— Премного благодарен. Ты там еще подсуетись насчет капитана Касьянова.Очень нужно.— Ну, он идет в общем списке, придется подписать представления на еще троих твоих орлов.— Черт с ними, хуже не будет. Поторопись, Валера. Заранее огромное спасибо.— Одной благодарностью сыт не будешь. Устрой мне лучше еще один наборчик, как прошлый раз. Тогда и будем квиты.— Договорились. Жучихин подвезет.Мамонов набрал номер телефона директора мясокомбината Елисеева.— Юрий Владимирович? Добрый день. Как житье-бытье?— Вашими молитвами.— Как там, претензий больше не было?— Нет, все в порядке.— Слушай, сделай наборчик. Балычка, сервелата, в общем, сам понимаешь…Баранинки, свининки сообрази для шашлычка.— Ладно, сделаем.— Я Жучихина к тебе подошлю, надо поскорей, в наших же общих интересах.Через полчаса к воротам мясокомбината подъехала зеленая «десятка»Мамонова. На завод машину пропустили беспрепятственно, а еще через полчаса обильно груженная «образцами продукции» машина взяла курс на областной центр. * * * Этот день был не самым лучшим в карьере старшего оперуполномоченного Андрея Колодникова. Во-первых, он, как и все, не выспался. Во-вторых, его все-таки немного задело, что Мамонов никак не отметил его участие в операции по обезвреживанию Свинореза.«Хоть бы благодарность вынес, скотина, а то молчит как сыч», — подумал он.Майора нельзя было назвать тщеславным человеком. Он не гонялся за званиями и орденами, но иногда, крайне редко, как, например, сейчас, острое ощущение несправедливости выводило его из себя.Андрей понимал, что среди коллег он если не самый лучший, то один из лучших. Сейчас, когда Агеев по возрасту дослуживал последние дни, Колодников рассчитывал занять его место. Для этого у него было все: звание, опыт, авторитет. Но майор чувствовал, что Мамонов не воспринимает его как будущего начальника УТРО. Колодников не мог понять, в чем дело, — дорогу подполковнику он, в отличие от Мазурова, нигде не переходил. Но в его отстранении от дела Орловой Андрей отчетливо видел подоплеку будущей комбинации Мамонова. Касьянов доводит дело до конца, получает звание майора и занимает вожделенное место начальника УГОЛОВНОГО розыска.Дело Орловой было слишком аппетитным куском для Колодникова. Все преступления в Кривове сводились большей частью к одной формуле: пьянка, разборка, поножовщина, труп. Но странная история исчезновения Мисс Кривов была для Андрея, как пирожное после ржаной горбушки. В этом деле были интрига, тайна, будоражащие кровь истинного профессионала, коим и являлся майор.После обеда начали выдавать деньги, в этот раз задержали получку всего на две недели.— А пайковые будут? — кричали из очереди.— Ага, размечтался! Скажи спасибо, что получку дали.— Нет, сколько можно, год как пайковые зажимают! — вполголоса переговаривались милиционеры.— Кому деньги дают, муниципальным или областным? — спрашивали вновь подходившие. Половина личного состава финансировалась областью, а вторая, несчастная половина, из местного бюджета.— Всем.— Что-то они расщедрились?— Выборы на носу.— Перед прошлыми выборами вообще денег полгода не видели.— В этот раз больше наворовали.Вырвавшись из толпы с полученными деньгами, Колодников заскочил в кабинет экспертов, отдать Сычеву должок. Николая он застал в состоянии полной прострации.— Коль, на тебе сотню, червонец должен будешь.— Погоди, я тебе сейчас сразу отдам, — отстраненно сказал Сычев и полез в карман за кошельком. Выражение его лица оставалось растерянным.— Ты чего это какой-то не такой? — удивился Колодников.— Да чертовщина какая-то. Фотографии пропали.— Какие?— Те, что с Мазуровым делали, ковер этот.— Как — пропали? — не поверил Андрей. — Откуда?— Отсюда, — эксперт рукой указал на веревку с прищепками. — Уходил на обед — висели, сохли. Прихожу, их уже нет. Спросил наших, говорят, не брали. Кассету с негативами тоже никак не найду.Колодников присвистнул:— Дела! Это ведь кто-то из наших.— Больше некому.— А ключи от твоего кабинета у кого еще есть?— Дубликаты, у дежурного.«Значит, кому-то эти снимки очень мешали, — подумал Андрей. — Но это же глупо, их же в любой момент можно сделать заново».— Слушай, а где у тебя ковер? — спросил он, оглядываясь по сторонам.— А у меня его нет.— Как это?— Так это, — Сычев развел руками. — Куда я его здесь дену?Немаленький кабинет эксперта и в самом деле были безнадежно забит столами, шкафами с реактивами и многочисленными вешдоками.— А где же он? — предчувствуя неладное, спросил Андрей.— Я его там и оставил, в комнате отдыха, когда Мазуров со своим лейтенантом отправились Рваного брать. Куда мне его девать-то? Я его свернул, там и оставил в уголке.Колодников резко развернулся и своим обычным семенящим шагом направился в комнату отдыха. Вслед за ним пошел и встревоженный эксперт. Ковер оказался на месте, стоял свернутый в рулон в дальнем углу.— Ну вот он, видишь, на месте, — развел руками Сычев. — Куда он, на хрен, такой здоровый денется?«Да, незаметно вытащить эту дуру три на пять в самом деле затруднительно», — подумал Колодников, но на всякий случай подошел посмотреть «экспонат». Он отогнул край, взглянул, хотел уже было вздохнуть с облегчением, но вдруг изменился в лице и, резко потянув ковер на себя, начал разматывая его.— Мать твою!..Сычев за его спиной ахнул. Многоцветное чудо было безнадежно испорчено.Краски пожухли, а в некоторых местах ковер просто «облысел».— Кислота, — сразу определил Сычев. — Залили сверху. И, надо сказать, не поскупились.— Что за падла это сделала? — сам себя спросил майор.— Падлы, — поправил его Николай. — Один бы не справился. Кому-то надо держать ковер, а кому-то лить кислоту, иначе себе все руки сожжешь. Да, для кого-то это, видимо, очень не в нюх.В коридоре Колодников спросил:— А ты экспертизу на кровь-то успел с него сделать?— А как же. Кровь там была, это я определил сразу.— А на группу?Эксперт утвердительно кивнул:— Вчера ушла вместе с твоей купальщицей колодезной.— С моей, — хмыкнул Андрей. — Скажешь тоже.Не прошло и получаса, как Колодникова вызвал к себе Мамонов. Он уже сидел в кабинете Фомина и был холоден, сух и официален.— Товарищ майор, почему вы продолжаете заниматься посторонними делами, игнорируя основную работу?— Что вы имеете в виду?— Я имею в виду дело Орловой. Этим занимается Касьянов, и не стоит ему мешать.— Ему или вам? — резко спросил Андрей.Мамонов окаменел. Он никак не ожидал от Колодников подобной дерзости.«Совсем распустился!» — подумал он, и в душе подполковника начала закипать злоба.— А хотя бы и мне! Ты слишком распоясался, Андрюша. Я тебя уволю за хроническое пьянство и несоответствие занимаемой должности.— Не выйдет, — хмыкнул Колодников. — У меня нет ни одного взыскания, только благодарности. Раскрываемость восемьдесят два процента.— Но не сто.— Будет и сто.— Это каким образом?— Простым. Раскрою дело с Паршевой, и будет сто.— Ну, это еще неизвестно…— Известно. Я его практически раскрыл.— Как?— Да просто поработал головой.Для наглядности Колодников постучал себя пальцем по лбу, и Мамонов безоговорчно поверил майору.«С-сука, сидит и ухмыляется, недоносок хренов!»Всех людей ниже себя ростом подполковник считал ущербными. Раздражение требовало выхода, и Мамонов не сдержался:— Ты, сволочь, запомни, еще рыпнешься в сторону этой девки, и тебе будет полный мандец!— Ну-ну, это мы еще посмотрим, кто кого. Мамонов встал, подошел поближе:— Ты сильно-то не выдрючивайся, майор. У тебя, кажется, дома все в порядке, все на месте? Смотри…Подполковник не успел закончить свою мысль, а Колодникова словно катапультой подкинуло. Левой рукой он схватил начальника за лацкан мундира, а правой сунул ему в кадык дуло пистолета, причем Мамонов успел заметить, как перед этим оперативник снял оружие с предохранителя.— Что ты сказал, с-сука?! Что ты сказал?! — свирепым шепотом спросил майор. — Я тебя сразу пристрелю, если хоть с кем-то из моей семьи что-то случится! Понял!! Я тебя спрашиваю, ты все понял?!Мамонов был не из трусливых, в прошлом не раз шел под пули и ножи уголовников, но тут он не на шутку испугался. Он видел бешеные глаза Колодникова, дуло пистолета больно давило на горло, невольно заставляя подполковника все выше и выше задирать голову. Мамонов почувствовал, как мало осталось Андрею для того, чтобы нажать на спуск.— Я тебя спрашиваю, ты понял, козел? — громко переспросил Андрей.— Понял, — прохрипел Мамонов. — Все понял.Колодников сунул пистолет в кобуру и, оттолкнув подполковника, вышел из кабинета. Пылая гневом, он спустился вниз и, войдя в кабинет, уселся за стол и попробовал закурить, пытаясь справиться с разбушевавшимися нервами. Руки тряслись, перед глазами все плыло — прикурить удалось лишь с третьей попытки.Колодников окончательно пришел в себя, когда в кабинет вошли майор Жуков, начальник штаба ГОВД, и дежурный по городу.— Андрей Викторович, Мамонов приказал мне изъять у вас пистолет, — сказал Жуков.— По какому праву?— По праву начальника.Колодников ехидно ухмыльнулся, но без промедления вытащил и отдал свой пээм. Дежурный сравнил его номер с табелем и вышел. Жуков также развернулся, чтобы уйти, но тут Колодников окликнул его:— Васильич, скажи Мамонову, что я его в случае чего и голыми руками задушу, пусть не надеется.Жуков удивленно поднял брови:— Что, так и передать?— Именно так, слово в слово.Майор пожал плечами:— Не знаю, что там у вас произошло, Андрей, но мне кажется, что ты зарываешься. Мамонов тебе это не простит.— Это мое дело зарываться или не зарываться, но ты ему передай, что я сказал.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33