Но Сергея сильно помяли. Сотрясение мозга, сильные ушибы, переломы ребер.Дежурный подал Колодникову какую-то бумагу, и тот, кивнув ему, отправился в кабинет номер девять вместе с его хозяином.— У тебя деньги есть? — спросил майор Астафьева.— Ну а как же, получку же вчера получили.Андрей хмыкнул:— Вот что значит неженатый. У меня уже ни копейки. Домашняя налоговая полиция все до рубля выгребла.— А ты что, хотел похмелиться?— Какой там похмелиться! — махнул рукой Колодников. — Мне сейчас двадцать грамм, и я упаду как подкошенный. Сходи купи кофе.— Да кофе у меня есть, — Андрей вытащил из стола банку. — Михалыч его не пьет, вот я у себя и держу.Колодников включил чайник, а Астафьев сделал загадочное лицо и спросил:— А хочешь, я тебе скажу такое, что сон как рукой снимет?— Ну, попробуй.— Я узнал, кто был с Гусевым-младшим в том джипе.— И кто? — почему-то тихо спросил майор.— Очень интересные личности, весьма известные в нашем городе. Это не кто иные, как сынок нашего Мамонова и Петруша Стародымов.Колодников присвистнул:— Откуда ты знаешь?— Света Самойленко раскололась. Вчера ее пытались убить — сбить машиной, она и запаниковала. Рассказала, что эта троица перед банкетом пыталась и ее затащить в джип, но вовремя выскочил Гарик Рамазанов и отбил ее.По ходу разговора они, не торопясь, пили кофе.— Значит, Светочку хотели убрать? Интересно. Кто-то нервничает, — резюмировал Андрей.— Догадаться нетрудно.— Конечно. Кто-то из трех папаш. А может, и все вместе. А как они вообще познакомились?— Сынки?— Ну да.— Мамоновский со стародымовским учились в одном классе, а с Гусевым Мамонов-младший учится в милицейской школе.— И где же они теперь? В городе?— Ну, это довольно просто проверить, дело десяти минут.Колодников недоверчиво посмотрел на лейтенанта:— И как ты это собираешься выяснить? Ну ладно, посмотрим, время пошло.Астафьев взял телефонную книгу и, быстро полистав ее, набрал номер.— Здравствуйте, а Игоря можно? Кто спрашивает? Товарищ по школе милиции.Нет его? А когда будет?В этот момент открылась дверь, и заглянувший в кабинет Касьянов сказал:— Андрей, на планерку.Колодников вернулся минут через сорок злой как собака.— Ну что? — спросил его Юрий. Тот огорченно махнул рукой:— Куда только не старается меня заткнуть, лишь бы не занимался делом Орловой. Требует, чтобы нашел тех, кто избил Шалимова, в течение суток, прикинь? Ну а ты чего вызвонил?— Очень интересная картина, — сказал лейтенант, потирая руки. — Никого из этой троицы нет в городе. Мамоновы отправили своего отпрыска к предкам на Украину, Гусев-младший путешествует на теплоходе по Волге, а сынок нашего мэра отправился дальше всех, на Канары.— На Канары, не на нары, — срифмовал майор. — Каковы дальнейшие планы?— Официально я работаю по беглецам.— А я поеду к Шалимову в больницу, зайду к Орловой, посмотрю, как она там, может, что-то сдвинулось с мертвой точки. — Колодников задумался, потом спросил:— А тебе не кажется, что эта синяя «десятка» нам слишком часто попадается на пути?— Ты предлагаешь ею заняться?— Да. Проверь весь список обладателей этой таинственной машины, попробуй выцедить из них гусевских подручных, и надо подумать, как их проверить.— Ладно, займусь. Привлеку участковых.— Вот-вот, давай, покопайся там. Ну а я поехал к нашим убогим, сирым и страждущим.Юрий усмехнулся. Иногда Колодников любил загнуть этакие словечки.В ГОВД майор вернулся часа через два. Мазуров шел на поправку, а вот с Орловой все оставалось по-прежнему. Врач Сударушкин не пустил его даже в палату. «Что вы хотите? Она даже мать не узнает» — сказал он Колодникову.В коридоре майора окликнул дежурный по городу:— Андрей, результаты экспертиз пришли.— Где они?— У Касьянова.Колодников рысцой побежал к пятнадцатому кабинету. Касьянов что-то писал, но, увидев вошедшего, подняв голову, он коротко кивнул, не выразив удивления по поводу внезапного визита коллеги.— Результаты экспертиз у тебя? — с ходу начал Андрей.— Да, вон возьми.И капитан кивнул на тоненькую прозрачную папочку. Быстро просмотрев немногочисленные листочки, на одном Колодников остановился, внимательно прочитал и усмехнулся.— Ты чего? — спросил Касьянов.— «Отпечатки пальцев принадлежат Варваре Андреевне Паршевой, пятьдесят второго года рождения, ранее судимой по статье…» — зачитал майор. — Что и требовалось доказать.— Да, Мамонов распорядился, чтобы ты это дело сегодня свалил. Бери опергруппу и поезжай к этой парочке.Но Колодников продолжал копаться в бумагах.— Это все, что ли? — удивился он.— А что тебе еще надо?— А отпечатки пальцев с бутылок и пистолета?— По пистолету вот, а на бутылках ничего не было.— А кровь с ковра?— Тоже.— Что значит тоже?! — невольно повысил голос Андрей.— Не было никакой крови.Колодников помолчал, потом сел напротив капитана, тем самым заставив его наконец-то оторваться от писанины.— Николай, хочу тебя предупредить, — проникновенно начал Андрей. — Не ошибись в выборе.— В каком смысле? — Касьянов откинулся на спинку стула и уставился на Колодникова голубыми глазами-льдинками.— А вот в таком. Мамонов много обещает, но и Мамонов не Господь Бог. Он сам может загреметь, и очень прилично.— Я не понимаю тебя.— А зря. Ты знаешь, что в этом деле замешан его сын?Касьянов промолчал, но по его глазам Андрей понял, что капитан в курсе.— И не только он, — продолжил майор. По лицу Касьянова пробежала легкая усмешка.«Все знает, скотина!» — подумал Колодников.— Ну, Орлова, допустим, это так, издержки воспитания золотой молодежи, — сказал Андрей, заводясь. — Есть кое-что похуже, на чем твой покровитель может сгореть, как бабочка над пламенем.— И что же это? — поинтересовался Касьянов. Колодников наклонился к уху капитана и тихо шепнул ему:— Героин.Капитан искоса взглянул на него, и Колодников понял, что про это капитан как раз ничего не знал.— Он увяз в этом деле с головой, — продолжал Андрей. — Всего сказать не могу, но погореть он может каждую минуту.После этих слов Колодников поднялся и быстро вышел, оставив хозяина кабинета в полной прострации.В коридоре Андрея тормознул начальник милиции общественного порядка, подполковник Голов.— Андрей, Мамонов требует, чтобы ты брал подозреваемых по делу этой утопленницы из колодца.— Знаю. Что так срочно-то?— А ты будто не понимаешь? Месяц идет к концу, а у нас показатели ни к черту. К тому же побег этот. Троих ведь до сих пор не поймали.— Ладно, сейчас займусь, только, Василий Андреевич, — Колодников открыл свою папку. — Пробейте там, что мы имеем по Боре.— По какому именно?— Ну не по Ельцину же. Шалимов сказал, что, когда его били, один из парней сказал: «Атас, Боря, уходим». Я думаю, что надо искать среди наших старых знакомых — антоновской братвы.— Хорошо, Андрей, сделаем. Результаты будут у дежурного.После разговора с Головым Колодников заглянул в кабинет экспертов.— Николай, ты видел акт экспертизы? — спросил он Сычева.— Я так и предполагал. Но… — Эксперт оглянулся, сделал приглашающий жест рукой. Андрей вошел в кабинет и, повинуясь многозначительным жестам криминалиста, плотно прикрыл дверь.— Смотри, — тихо шепнул Николай, доставая из кармана кассету с фотопленкой.— Что это?— Эта пленка стояла в «Зените», когда я начал щелкать ковер. Но там оставалось несколько кадров, и я поставил новую, которую и украли, а эту положил в карман. Я и забыл про нее, если б не эта кража. Здесь делать снимки я не хочу, боюсь, уйдут вслед за теми. Отдадим в фотоателье.Колодников крепко пожал руку Сычеву.— А ты молоток, Николай. Извини, как-то не ожидал от тебя…Сычев с досадой поморщился:— Вы с Мазуровым меня во врага народа записали. А я делаю все что могу.Через полчаса оперативная группа во главе с Колодниковым выехала на место предполагаемого убийства гражданки Паршевой. «Уазик» сделал только одну остановку около фотоателье «Кодак-экспресс».Астафьев занимался утомительным и неблагодарным делом. Изучив список всех владельцев синих «десяток», он выделил из них пять человек, про которых точно было известно, что они в бригаде Антонова. Из этих он выделил четверых, проживающих в одном районе, и, прихватив с собой Фортуну, начал обход домов.Повод для этого они имели неплохой.— Добрый день, — вежливо начинал разговор Астафьев, показывая хозяевам свои корочки. — Извините, что побеспокоили, но вы знаете, что в городе чрезвычайная обстановка: из изолятора сбежали несколько уголовников. Мы хотели поговорить по поводу ваших соседей или других людей, кто ведет антиобщественный образ жизни. Наркоманы там, алкоголики, бывшие уголовники. Беглецы вполне могут скрываться у этих личностей.Приманка действовала безотказно. В каждом подъезде находилась своя «паршивая овца», и, пользуясь случаем, мирные граждане выливали на головы своих соседей ушаты грязи. Вполуха слушая словоохотливых хозяев, Астафьев незаметно рассматривал квартиру, в этом ему активно помогал хитрый Фортуна, отвлекая хозяев вопросами.Юрий и сам не знал, что искал, но удача улыбнулась ему на третьем по счету «визите вежливости». Дверь открыла пожилая женщина в старомодных круглых очках.Лейтенант начал со своей традиционной фразы, но внезапно замолчал. Фортуна удивленно взглянул на напарника и подхватил нить разговора. А Юрий не мог оторвать глаз от рук женщины, в которых она держала вывернутую наизнанку джинсовую куртку с нещадно выдранным куском рукава…Колодников прохаживался за спиной следователя прокуратуры Артурова, проводившего допрос Валентины Игошиной.— Так вы утверждаете, что Варвара Паршева к вам никогда не приезжала и после освобождения вы ее не видели?— Нет, — тихо ответила Валя, рослая, неопрятная женщина непонятного возраста. Колодников знал, что ей всего двадцать семь, но на вид можно было дать и все сорок. Одна прядь ее давно немытых волос постоянно падала на глаза, и та замедленным, неуверенным движением поправляла ее. Когда-то, видимо, она была красива: курносая, большие темные глаза. Сейчас их заволокла пелена дурмана.— Ну а как вы объясните, что тело вашей подруги найдено всего в ста метрах от вашего дома?— Не знаю я, как она тут очутилась. Мы уезжали тогда.— Тогда это когда? — переспросил следователь. Валя поняла, что ляпнула лишнее, и замолкла.— Когда — тогда? — повторил свой вопрос Артуров, но женщина молчала.Следователь покосился на Колодникова и не выдержал.— Ты можешь не ходить за спиной, а? — раздраженно попросил он.— Не могу, — буркнул Андрей, потирая лицо руками. — Я тогда сразу усну.— Ну, пойди куда-нибудь и ляг! Когда закончим, разбудим тебя.— Ага, спасибо. Всю жизнь мечтал в притоне покемарить. Может, еще кольнуться, «мультики» во сне посмотреть?Подошедший Сычев прервал легкую перебранку, за руку потянув Колодникова в зал.— Смотри, — сказал он, показывая на криво повешенный над кроватью небольшой коврик моды пятидесятых годов с Царевной Лебедью. — Видишь этот чудный гобелен?— Ну.Сычев подвел Андрея поближе, отогнул край. Под ним на обоях открылось большое серое пятно с потеками.— Сюда, похоже, перевесили недавно, раньше он висел на той стене. — Николай показал на противоположную стену, где выделялся более яркий прямоугольный кусок обоев. — И я тебе без всяких экспертиз скажу, — Сычев кивнул на серое пятно, — это типичные следы замытой крови.— Слушай, ей ведь весь затылок размозжили? — припомнил майор.— Да.— Уверен, что это кровь?— Я же сказал — стопроцентно.— Давай-ка сюда хозяина дома.Ввели Засыпкина — угрюмого худого мужика лет сорока с бесцветными глазами.— Так, Николай Федорович, что это у вас за пятно на стене?— Да так, бутылкой раз в Вальку запустил. Разбилась.— И что было в бутылке?— Вино, что же еще.— А анализы показали, что это кровь. Ты же сидел, Засыпкин, знаешь, что такие вещи мы определим хоть через сто лет. Если экспертиза покажет, что это кровь Паршевой, то тебе светит сто пятая пункт второй, а проще — убийство.Но Засыпкин молчал, только желваки играли на худом лице. Тогда Колодников вышел в кухню и попросил Артурова:— Одолжи-ка мне твою даму на пару минут.Он вывел Валентину в зал и, ткнув пальцем в ковер, спросил:— Это что?Лицо наркоманки в первый раз за все это время дрогнуло, и в глазах заблестели слезы.— Он ее со всего маху… — начала она.— Молчи дура! Б…! — заорал на подругу Засыпкин. Эти слова словно взорвали Игошину:— А ты кто?! За что ты ее!! За что?!— А кто меня козлом обозвал?! Эта твоя сука! За такое на зоне режут!..Теперь милиционерам приходилось держать обоих. Колодников тронул следователя за плечо:— Иваныч, доведешь все до ума, а я поеду, посплю хоть часок.— Хорошо-хорошо, Андрей, езжай. Здесь все ясно.По дороге домой Колодников заехал в фотоателье и забрал готовые снимки ковра. Получились они превосходно, был виден каждый завиток хитроумного узора, все-таки Сычев, когда хотел, делал свое дело отлично. Обедать Андрей не стал, а как был, в одежде, завалился на диван и мгновенно отключился, словно выдернутый из сети телевизор. Глава 16 Утро встретило жителей Кривова пасмурными тучами.Очень рано, в семь часов, в отдел приехал Мамонов, поднялся к себе в кабинет и тотчас же вызвал к себе Касьянова. Капитан оказался на рабочем месте, как всегда подтянутый, только по теням под глазами можно было понять, что он провел бессонную ночь. Последние дни тоже были нелегкими. Подполковник не спросил, почему подчиненный находится так рано на рабочем месте, будто и не уходил отсюда. Это его волновало меньше всего. По разумению Мамонова, его протеже сейчас должен дневать и ночевать на работе, рыть носом землю, но оправдать его доверие.— Что у нас по делу Орловой? — спросил он.— Все идет своим чередом. Но многое изменилось после того, как Астафьев нашел эту куртку. Не сомневаюсь, что именно этот парень, Александр Медведкин, участвовал в убийстве Бурлака. Кусок ткани, обнаруженный в руке трупа, идеально подходит к его рваной джинсовке.— Как Астафьев вообще вышел на него?— Обходили квартиры с участковыми, искали этих беглецов. В одной из квартир он и увидел куртку. Парень, дурак, выбросил ее в мусорное ведро, а мать подобрала, начала штопать. Случайность.— Да, такое бывает. Но редко.— В этой квартире Медведкин, я думаю, больше не появится, — продолжал Касьянов. — Он позвонил и сказал, что дома будет не скоро.— Установили, откуда был звонок?— Из таксофона.— Что Орлова, как себя чувствует?— Идет на поправку.Мамонов с изумлением, словно не веря своим глазам, посмотрел на капитана:— Но два дня назад врачи клятвенно меня уверяли, что она чуть ли не одной ногой в могиле?— Да, но теперь она оттуда выкарабкалась. В сознание пришла, но ничего не помнит… Пока… А вспомнить может в любой момент.Подполковник чуть помолчал, потом спросил:— Водитель «Москвича» не появлялся?— Пока нет.— Пожалуй, сними засаду с его квартиры. Я склоняюсь к мнению, что в этой истории он ни при чем. Скорее всего, личным шмаровозом у этой компании был как раз Медведкин. Слишком часто мелькает в деле его синяя «десятка». Полдевятого оперативка, ты можешь не приходить.— Разрешите идти?— Да, ступай.Оставшись один, Мамонов задумался об Астафьеве.«А парень разошелся не на шутку. Никогда бы раньше не подумал. Что ж они так все на меня взъелись? Все-таки в угро работают одни идиоты. Догадываются ведь, поди, кому они в этом деле переходят дорогу. Любой нормальный человек отошел бы в сторону, а эти копают, назло всем, втихаря, без приказа!»Его размышления прервал звонок мобильного телефона. Звонивший не представился, но голос, который Мамонов услышал в трубке, нельзя было спутать ни с чьим другим. Хрипловатый, с тягучими блатными интонациями, он почему-то раздражал подполковника именно по телефону, а при личных встречах не вызывал такой антипатии.— Не хотел с тобой по трубе про это говорить, но товар кончается.— Не понял. Как это кончается?— Как-как, забыл, что ли?Тут Мамонов вспомнил, что все триста граммов героина, найденного у убитого Свинореза, конфискованы отделом борьбы с незаконным оборотом наркотиков.— А, черт, да! С этой суетой совсем замотался.— Никак нельзя его обратно выгрести?— Нет, на него тут же лапу ОБНОН наложил. А в этот муравейник лучше не соваться, там у меня пока своих людей нет.— Тогда тебе надо ехать.— Ты что, издеваешься?! Куда я уеду, когда эти трое еще где-то в бегах? Я сейчас под колпаком у генерала, он каждый день звонит. Если поймаю их, стану начальником, а нет, пришлют варяга со стороны. Тебе это тоже будет не в кон.Надеюсь, это ты понимаешь?— Это конечно, — согласился собеседник, но продолжал гнуть свою линию. — Все-таки надо что-то придумать. Знаешь, сколько мы потеряем? Товара в городе нет, и клиентура разбежится. Поедут в Железногорск. Прикинь, какие убытки.— Хорошо, я подумаю.— Ну вот и ладушки. А мы тут тоже подсуетимся, поищем этих трех дуриков.Пока.Положив трубку, Мамонов задумался. Бычок-СвиноРез, убив Семеновых, прихватил и громадную для Кривова партию героина, почти триста граммов.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33