– Хорошо, ваше величество, я обязательно передам, – поклонился эльф.
Ева усмехнулась про себя – она сразу поняла, в чем подвох. Король все же до конца не доверяет ее слову и хочет сам проверить. Ну, ну…
Путь до Лангена оказался долгим, но не трудным. Стараясь не гнать коней, четверка ехала, разбившись на пары: впереди Банкума и Константин Григорьевич,чуть позади них Ева и Конэ-Эль. Стараясь не думать о предстоящей разлуке, девушка возобновила свои рассказы о ее мире. Эльф с удовольствием слушал, постоянно задавая вопросы. Банкума, периодически подъезжая к ним, вносил свои дополнения, красочно описывая свою страну и ее особенности.
Константин Григорьевич не рискнул вмешиваться в их разговор, понимая, что мало кто этому будет рад. Он готовился к предстоящей встрече с магом Огня. Банкума дал слово, что не станет вмешиваться, и это уже хорошо. Смирнов рассказал магу Заклятий Ночи, как поступил с ним Де'Жетье, и Банкуме это весьма не понравилось.
Около полудня шестого дня, четверка наконец-то подъехала к Лангену. На окраине города Константин Григорьевич покинул своих спутников, обещая долго не задерживаться. Конэ-Эль подробно рассказал, как найти его дом и где можно поискать Де'Жетье. Отдав поводья коня Банкуме, Смирнов пошел в город.
Понимая, что привлекает к себе внимание, Смирнов старался выбирать менее оживленные улицы. Можно, конечно, было сперва заехать вместе со всеми домой к Конэ-Элю и узнать у его родителей, где может находиться Де'Жетье, но не исключено, что маг Огня обитает поблизости. А светиться раньше времени он не хотел. Его выручал плащ с капюшоном, накинутым на голову, который дала Ева. Смирнов надеялся найти Де'Жетье в одном из кабаков и не ошибся.
В полуподвальном помещении питейного заведения с издевательским названием «Трезвый эльф» сидел пьяный в стельку маг Огня и орал во всю глотку непристойные песни. Хозяину трактирчика очень хотелось убить надоедливого посетителя, но, зная, что он гость короля, не решался сделать задуманное.
Откинув капюшон, Константин Григорьевич подошел к Де'Жетье, и схватил его за грудки:
– Узнаешь, падла?!!
В ответ раздалось смачное рыгание. Пьяный маг с трудом сфокусировал окосевшие глаза на Смирнове.
– Папа? – задал идиотский вопрос Де'Жетье.
Не сдерживая свои гнев, Смирнов со всего размаху врезал по физиономии мага.
– Посмотри на меня, гадина, узнаешь?!! – прорычал ему в лицо Константин Григорьевич.
До мага Огня потихонечку стало доходить, кто стоит перед ним.
– Не… не… не может быть… Сгинь, призрак, – замахал на него руками Де'Жетье. – Тебя нет, ты сдох.
В ответ маг получил еще пару оплеух. Наблюдавший за происходящим хозяин трактира мысленно поблагодарил незнакомца в плаще – у него у самого чесались руки. Смирнов еще раз хорошенечко потряс Де'Жетье.
– Как видишь, я жив-здоров. Тебе это не по душе?
– Ты должен был сдохнуть еще там, у Барьера… гад…
– Перетопчешься! Отдай камень!
Де'Жетье икнул. Складывающаяся ситуация ему явно не нравилась. Пьяный, но он все же соображал, чем может обернуться для него эта встреча.
– Сейчас я тебя развею в прах, – язык у него заплетался, ноги периодически подгибались в коленях. – Сейчас…
Весь этот балаган стал надоедать Смирнову, и, врезав магу еще пару раз от всей души, Константин Григорьевич достал из его кармана темно-зеленый камень. Отшвырнув изрядно помятого Де'Жетье, Смирнов обратился к стоящему рядом эльфу:
– Хозяин, что-нибудь тяжелое и увесистое есть?
– Сейчас принесу…
Эльф скрылся в недрах кухни и вернулся оттуда с молотком внушительных размеров.
– Подойдет?
– Сгодится.
Положив камень на стол, Константин Григорьевич размахнулся и ударил по нему молотком. От удара тот раскололся, возвращая магическую силу ее владельцу. Чувствуя, как по всему телу разливается покалывающая теплота, Константин Григорьевич улыбнулся – теперь он тот, кем и был всегда. Повернувшись к магу Огня, он схватил его за шкирку и поволок к дому Конэ-Эля.
В доме мастера Зеркал уже ждали возвращения сына. Конэ-Эль стал национальным героем, вокруг дома постоянно толпились подростки, которым не терпелось посмотреть на живую легенду. Стараясь не упустить своей выгоды, Найру везде, где только было можно, рассказывала об их отношениях с эльфом. Она с наслаждением ловила на себе завистливые взгляды других эльфиек и боготворящие взгляды юнцов. Оказаться в одночасье в центре внимания – вот верх блаженства.
Вэйда не отходила от окна, ее сердце подсказывало, что сын вот-вот должен приехать. Как она рада за своего мальчика! Он жив – это главное! И ко всему прочему счастлив. Пусть его избранница не эльфийка, но материнское сердце видит, как Ева любит ее сына. А это очень важно. Они с отцом не станут возражать против такого брака, тем более что ей самой очень понравилась эта девушка.
– Едут! Едут!!! – раздались крики с улицы.
Выбежав во двор, Вэйда увидела приближающихся к дому всадников.
– Ну, наконец-то! – радостно произнесла она и взяла за руку стоящего рядом мужа.
Сердце стучало учащенно, Конэ-Эль смотрел на встречающих его родителей и смеялся от радости. Все! Теперь уже окончательно все! Приключения позади, он дома!
– Видите, это он мне радуется, – гордо заявила Найру окружившим ее эльфам.
– Точно, точно, ей радуется, – поддакнула Аниэль.
В это время Конэ-Эль проехал мимо своей бывшей подружки.
– Я тут, Конэ, – окликнула его эльфийка.
Конэ-Эль огляделся по сторонам, ища, кто его зовет и, увидав Найру, кивнул ей. В свое время она сама сделала выбор, променяв его на Терли. Но эльфа это уже не волновало, все давно осталось в прошлом.
– Подружка, говоришь, – язвительно заметила одна из эльфиек. – Что-то встреча у вас ну очень горячая.
Под дружный смех окружающих Найру поспешила удалиться с гордо поднятой головой.
– Дуры! Он еще сам ко мне приползет на коленях просить прощение, – презрительно фыркнула напоследок Найру.
Въехав во двор родного дома, эльф спрыгнул с коня и кинулся к родителям. Крепкие объятья отца, нежные поцелуи матери. Все… Он дома! Хватит с него приключений, нагулялся. Теперь его ждет долгая и счастливая жизнь.
Улыбаясь, Банкума и Ева наблюдали за столь трогательной картиной.
– Проходите в дом, – пригласила гостей Вэйда.
Толпа зевак постояла еще немного напротив дома и незаметно разошлась.
А дома их уже поджидали. Братья и сестры Конэ-Эля с их семьями приветствовали вошедших радостными криками. Племянники и племянницы облепили эльфа, требуя немедленно рассказать об их приключениях и о том, как они победили злую ведьму. На спутников Конэ-Эля собравшиеся смотрели с интересом, но подходить не решались. Старейшины, которые также пришли в дом мастера Зеркал, спокойно ждали, когда пройдет всеобщее возбуждение. Им, как и всем, также не терпелось услышать рассказ, но они понимали, что сперва надо дать родным пообщаться с Конэ-Элем.
Тут в дверь кто-то постучал. На пороге стоял Константин Григорьевич, на плече которого висел Де'Жетье. Сплавив мага Огня отсыпаться в дальнюю комнату, Смирнов присоединился к остальным.
Торжественный вечер набирал обороты. Много шума и много веселья, разговоры и рассказы текли рекой. Никто из присутствующих не замечал печаль в глазах Евы. Девушка понимала, что это ее последний вечер. Улучив момент, они вышли с Банкумой и Константином Григорьевичем на улицу и обсудили возвращение за Барьер. Самым правильным было уйти ночью, когда все уснут. Ева при помощи коридоров подпространства, а маги, включив амулеты перемещения, за долю секунды окажутся около первой линии Барьера. На том и порешили.
А Конэ-Эль подбирал слова, чтоб сделать Еве предложение стать его женой. Ему и в голову не приходило, что его любимая вернется в свой мир. Решив, что отведет Еву к озеру и там попросит ее руки, эльф мечтательно улыбался, рисуя себе картинку, как это все произойдет.
Когда гости разошлись, и в доме стало тихо, Взйда проводила гостей в их комнаты. Ева и Конэ-Эль, сидя возле дома и держась за руки, болтали о всяких пустяках.
– Ты меня любишь? – неожиданно спросил эльф.
– Ты же знаешь – очень люблю, – ответила девушка и нежно поцеловала Конэ-Эля.
– Я тоже… Жизнь за тебя отдам, девочка моя.
Хорошо, что в этот момент обе луны скрылись за облаками, эльф не увидел, как слезинка скользнула по щеке девушки.
– Пойдем, уже поздно. Да и усталость берет свое, – Ева встала и потянула эльфа за руку.
Конэ-Эль, поднявшись, прижал ее к себе и крепко поцеловал в губы.
«Прощальный поцелуй… Как он горек», – промелькнула у Евы мысль.
Дом спал, спали и его хозяева. Четыре фигуры неслышно покинули его.
– Готовы? – еле слышно спросил Константин Григорьевич.
– Да, – шепотом ответили ему остальные.
Де'Жетье нехотя достал из кармана запасной амулет перемещения, который его обязали взять на тот случай, если Смирнов будет прощен Евой и ему понадобится вернуться вместе с остальными.
– Все маги оповещены о сборе? – задал вопрос Константин Григорьевич магу Заклятий Ночи, беря протянутый ему «прыгунок».
– Они нас уже ждут у Барьера.
– Тогда пошли.
Ева со слезами на глазах посмотрела на дом эльфа. Там, на столе, лежала записка: «Прости меня, любимый, я ухожу. Так будет лучше для всех. Со временем ты поймешь все сам. И знай, я всегда любила и буду любить тебя одного. Твоя Ева».
Смахнув слезы, девушка шагнула в коридор подпространства.
Барьер шумел листвой. Вернувшиеся с Алиэ и Бар-сена маги негромко переговаривались, ожидая появления остальных. Они уже были в курсе всех событий и с нетерпением ожидали возвращения домой.
– Наконец-то! – . глядя на появившихся Банкуму и Де'Жетье, произнес кто-то из магов.
Через пару мгновений появился Константин Григорьевич, а за ним и Ева.
Маги с интересом разглядывали девушку. Наслышанные о ее похождениях, они пытались понять, как неопытному в делах политики человеку удалось привлечь на свою сторону столь сложных по характеру монархов.
– Поздравляем, Ева. Ждем с нетерпением твой отчет о проделанной работе, – пошутил Брайд Эрвин.
– Постойте, а как же группы наших разведчиков? – вспомнила Ева. – Мы так и ничего не узнали про них.
– Не переживай, – успокоил ее Банкума. – Мы договорились с Тоусом Светлым, его эльфы найдут ваших ребят, и если те живы, то король поможет им вернуться домой.
– А Инна, Олег? – не унималась Ева.
– Их поисками также займется его величество. Король настаивал на этом, видимо, ему ну очень не хочется, чтоб кто-нибудь из нашего мира вновь вернулся сюда.
– Вы ему верите? – неожиданно для себя спросила Ева.
– А у тебя есть другие предложения?
– Вернуться в наш мир и снарядить спасательную группу.
– Не выйдет, Барьер теперь охраняют эльфы, причем очень надежно. Ты разве не заметила, что за нами давно наблюдают? Поэтому придется положиться на слово Тоуса Светлого, – развел руками Банкума.
– Все, пора домой, – скомандовал Брайд.
Ева оглядела ночной лес Магического мира. Где-то среди деревьев стоят эльфы и ждут, когда она уйдет, чтоб доложить об этом королю. Почему он так настаивает на ее уходе? В чем причина? Непонятно…
– Ева, не отставай, – одернул ее Банкума.
Слезы душили. Она пыталась их остановить, но все бесполезно – они сами текли по щекам. Ева уходила обратно за Барьер, в свой мир. Душу рвали горечь и неумолимая тоска. Боль утраты резала ей сердце. Хотелось развернуться и, плюнув на все, кинуться в объятья любимого. Да пропади оно все пропадом! Почему, ну почему она должна жить в разлуке с тем, кого любит больше всего на свете!!! Кто придумал это?!!! Гос-поди-и-и-и… Как больно…
Но разум сдерживал ее порыв, говоря, что есть понятие долга. Она должна поступить так, а не иначе. Давши слово – умей его держать.
Бросив прощальный взгляд на Магический мир, Ева сделала шаг и переступила за грань Барьера.
На КПЛБ их уже ждали. Артур Михайлович постоянно шутил и громко смеялся невпопад. Он был безумно рад видеть друга живым, а главное, в человеческом облике. Ева не разделяла всеобщей радости, ей хотелось поскорей вернуться домой. Понимая ее состояние, Константин Григорьевич пообещал другу встретиться на другой день, и предложил всем отправиться в город.
Ева молча села в предложенную ей Смирновым машину, в трех других разместились маги. Константин Григорьевич ехал вместе с девушкой, но так и не решался заговорить.
«Прости меня, мой любимый, прости, – думала Ева. – Прости за то, что не могу быть рядом с тобой, за то, чему не суждено исполниться. Моя мечта останется лишь мечтой. Такой несбыточной, такой манящей и такой желанной, но столь далекой. Я запомню навсегда прикосновение твоих рук, твоих губ. Я сохраню в сердце свет твоих глаз. Твои глаза… Они заставляют сердце учащенно биться, забывая все на свете. Хочется смотреть и смотреть в них.
Будь счастлив, мой хороший, будь счастлив! В иной жизни, без меня… будь счастлив. У тебя все будет хорошо, Ты так любил повторять это мне – все будет хорошо. Пообещай стать счастливым, я очень прошу тебя об этом!»
Слезы текли из глаз Евы. Она ехала по знакомой дороге в Москву, рядом сидел ее отец и молчал. А что ему оставалось делать?
О том, кем приходится ей Смирнов, Ева пока что решила не говорить, поскольку не до конца простила его. Но это пока. Константин Григорьевич узнает правду, чуть позже, когда боль утраты утихнет. Она сама придет к нему и все расскажет. А пока что… Пусть пройдет время.
Ева шла по улице. Визг тормозов заставил ее сделать резкий шаг в сторону: из-за поворота вылетела машина и на огромной скорости рванула вперед.
– Шумахер хренов, – выругалась девушка и незаметно щелкнула пальцами.
Мотор у машины заглох.
– Вот так-то… – усмехнулась Ева.
Неожиданно у нее закружилась голова. Схватившись рукой за стену дома, Ева сделала несколько глубоких вдохов. Постояв немного, пока не отпустило, она пошла дальше, приложив руку к животу. Ну, кукушка, ну, вредина! Даже предсказание по-человечески не могла произнести. Казалось бы – такой пустяк – поставить правильно ударение в одном единственном слове:
Когда же сердце разобьется,
Любовь вдвойне к тебе вернется.
Нарочно ведь так сделала. Надо было сказать не вдвойне, а в двойне! Да, рифма бы захромала, зато смысл получился иной. Находясь еще в Магическом мире, Ева подозревала, но не была уверена, а теперь знала точно, что под сердцем носит две новые жизни. Детей двух Миров.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46