— Голос Рондини снова сделался напряженным. — Я не хочу, чтобы ее семья узнала, что я был осужден за появление в непристойном виде, да еще на пляже для гомосексуалистов.— А сама невеста об этом знает?Гвидо заметил, что Рондини открыл было рот, но остановился, видимо решив поменять формулировку.— Нет, — сказал он, — все это случилось до того, как мы с ней познакомились. А потом я как-то все времени не находил ей рассказать. Да и как такое расскажешь? Для нас с братом и наших друзей этот эпизод давно стал просто смешной байкой, но ей, боюсь, это совсем не понравится. — Рондини передернул плечами, словно пытаясь стряхнуть смущение. — А ее семье не понравится и подавно.— И вы решили обратиться ко мне за помощью?— Да. Элеттра столько о вас рассказывала, сказала, что вы такой влиятельный человек, — произнес Рондини. Голос его был полон почтения и — что самое страшное — надежды.Брунетти пожал плечами, он бы вполне обошелся без этого комплимента.— Так чего конкретно вам бы хотелось?— Двух вещей. Чтобы вы изменили информацию в моем досье, — начал Рондини и, не дав Брунетти возразить, добавил: — Вам ведь это не сложно, правда?— Это значит, самовольно внести изменение в государственный документ, — проговорил комиссар, изо всех сил стараясь придать голосу суровость.— Да, но Элеттра сказала… — начал Рондини и тут же осекся.Брунетти ужаснулся при мысли о том, что последует дальше, и сказал:— Такое проще пообещать, чем сделать.Рондини поднял глаза и посмотрел на Брунетти с вызовом, но свои возражения оставил при себе.— Могу я изложить вторую просьбу?— Разумеется.— Мне нужно письмо, в котором говорилось бы, что обвинения были ошибочны и что меня оправдали в судебном порядке. А еще лучше, чтобы в этом письме содержались извинения за причиненные мне неудобства.Гвидо едва совладал с желанием сказать, что это нереально, и спросил:— Зачем вам это нужно?— Для невесты. И ее семьи. На случай, если они когда-нибудь об этом узнают.— Но если внести изменение в досье, тогда зачем вам такое письмо? — спросил он и тут же поправился: — То есть если бы удалось внести изменения?— Тут и удаваться нечему, — заявил Рондини таким уверенным тоном, что Брунетти сразу вспомнил и место работы молодого человека, и прямоугольный ящичек на столе у синьорины Элеттры.— От чьего же имени должно быть написано письмо?— Хотелось бы, чтоб от квесторе, — сказал Рондини и поспешно добавил: — Но я понимаю, это нереально.Брунетти отметил, что лишь только у его собеседника появилось ощущение, что они в принципе договорились и осталось всего-навсего обсудить технические детали, как он перестал нервно перебирать руками, а спокойно сложил их на коленях.— Скажите, а письма от комиссара полиции будет достаточно?— Думаю, да.— А как же быть с вашим досье?Рондини махнул рукой:— Сотрем. За день. Максимум за два.Брунетти решил не уточнять, кто именно из них — Рондини или Элеттра — собирается заняться этим.— В конце недели я загляну в нашу картотеку, проверю, будет ли там что-нибудь на вас.— Не будет, — заверил его Рондини. В его тоне звучала убежденность, но никак не заносчивость.— Как только я в этом удостоверюсь, напишу вам это письмо.Рондини поднялся, протянул Брунетти руку и сказал на прощанье:— Комиссар, если вам понадобится моя помощь, любая помощь, просто вспомните, где я работаю.Брунетти проводил посетителя до дверей и, как только тот ушел, спустился к синьорине Элеттре.— Ну что, побеседовали? — спросила она, увидев Брунетти.Уверенность Элеттры в том, что он будет спокойно обсуждать возможность подлога в государственных документах и написание каких-то липовых писем, показалась ему обидной.Тем не менее он решил обратить все в шутку:— Меня удивило, что вы вообще соизволили направить его ко мне. Могли бы и без моего ведома все уладить.Она ослепительно улыбнулась и проговорила:— Я вообще-то так и хотела, но потом подумала, что разговор с вами будет полезен.— В связи с изменением данных в картотеке?— Нет, что вы! Тут справилась бы либо я сама, либо Джорджо. Это же минутное дело, — заявила она категорично.— А разве не существует секретного пароля, без которого нельзя влезть в наш компьютер?Элеттра ответила не сразу.— Пароль-то есть — только не такой уж он секретный.— И кто же его знает?— Понятия не имею, но узнать его точно несложно.— И воспользоваться им?— Возможно.Брунетти предпочел не развивать эту тему.— Так, значит, вся проблема была в письме? — спросил он, не сомневаясь, что Элеттра знает и о второй просьбе Рондини.— Нет, конечно, Dottore. Я бы и сама ему это письмо написала, как нечего делать. Я просто решила, что будет полезно, если он поговорит с вами и увидит, что вы готовы ему помочь.— На случай, если потребуется еще какая-то информация от СИП? — спросил он уже без всякой иронии.— Вот именно, — прощебетала она радостно и улыбнулась: наконец-то комиссар начал понимать, что к чему. Глава 19 На следующее утро комиссар полностью выкинул синьора Рондини из головы: новости были таковы, что он выскочил из ванной, не успев даже толком побриться. Убальдо Лотто, брат вдовы Карло Тревизана, был обнаружен мертвым в машине на дороге, отходящей в сторону от магистрали Местре — Мольяно-Венето. На теле три пулевых ранения; выстрелы произведены с близкого расстояния; убийца, скорее всего, сидел рядом с Убальдо на пассажирском сиденье.Об убийстве сообщил местный житель. В пять утра он ехал по той самой дороге, двигаясь очень медленно, так как проезжую часть от ночного дождя сильно развезло, а тут еще огромная, припаркованная у обочины машина мешает. Не останавливаясь, он присмотрелся и заметил, что водитель уткнулся головой в руль, а мотор работает. Тогда он вылез, подошел к машине, заглянул в салон и, увидев на переднем сиденье целую лужу крови, вызвал полицию. Полицейские прибыли, оцепили местность и приступили к поиску следов убийцы или убийц. По некоторым признакам за автомобилем Лотто останавливалась еще какая-то машина, но все надежды добыть отпечатки ее шин смыло дождем. Открывшего дверь машины полицейского чуть не вырвало от запахов крови, фекалий и какой-то парфюмерии, по-видимому, лосьона после бритья, смешавшихся и сделавшихся особенно резкими из-за работавшей на полную мощность печки. Жертва уснула смертельным сном и лежала в этом зловонном облаке, уткнувшись лбом в руль, уже не первый час. Криминалисты внимательно осмотрели территорию вокруг машины, а затем, когда ее отогнали в специальный гараж в Местре, изучили каждый миллиметр салона. Они собрали в пакетики все ниточки, волоски и другие частички, которые могли содержать информацию о человеке, находившемся в машине Лотто в момент его смерти.К тому времени, как Брунетти и Вьянелло доставили на полицейской машине от здания полиции в Местре до места происшествия, автомобиль жертвы уже отбуксировали в гараж. Они отправились туда и, сидя на заднем сиденье, наблюдали, как убегает вдаль узкая проселочная дорога. С деревьев до сих пор падали капли воды, хотя дождь закончился еще на рассвете. В гараже им показали красно-коричневый седан «ланчиа»; пятна на водительском месте подсыхали, медленно приобретая тот же цвет, что и машина. Оттуда Брунетти и Вьянелло оправились в морг, где встретили человека, приглашенного на опознание; им оказался Сальваторе Мартуччи, партнер Тревизана по юридической конторе. Глаза Вьянелло сверкнули, он слегка кивнул в сторону Мартуччи, и Брунетти сразу догадался, что это адвокат, с которым сержант разговаривал на следующий день после убийства Тревизана, тот самый, которого не слишком расстроила смерть коллеги.Мартуччи был худым и жилистым, для южанина высокий, с короткими — наперекор моде — светло-рыжими волосами. Такая внешность вызывала ассоциации со стародавними временами, когда полчища норманнов совершали набеги на Сицилию, заставляя трепетать не одно поколение. Память о тех временах осталась в зеленых глазах некоторых сицилийцев и словечках, сохранившихся в местном диалекте.Вьянелло и Брунетти столкнулись с ним на выходе из помещения, где хранились тела. Их поразило, что Мартуччи и сам больше всего напоминает ходячий труп. Темные круги под глазами подчеркивали его необычайную природную бледность.— Адвокат Мартуччи? — Брунетти остановился прямо перед ним.Адвокат смотрел мимо него, но при виде Вьянелло взгляд его сделался немного более осмысленным: то ли он узнал сержанта, то ли просто заметил знакомую синюю форму.— Да? — сказал он.— Я комиссар Гвидо Брунетти. Хотелось бы задать вам несколько вопросов о синьоре Лотто.— Я ничего не знаю, — проговорил Мартуччи. Даже невыразительная, безжизненная интонация не могла скрыть сицилийского акцента.— Понимаю, вам сейчас нелегко, синьор Мартуччи, но есть ряд вопросов, которые нам просто необходимо задать.— Я ничего не знаю, — повторил адвокат.— Синьор Мартуччи, послушайте. — Брунетти преградил ему дорогу, встав вплотную к Вьянелло. — Если вы откажетесь с нами разговаривать, боюсь, нам придется задавать наши вопросы синьоре Тревизан.— Она-то тут при чем? — Мартуччи резко поднял голову, нервно переводя взгляд с Брунетти на Вьянелло.— Убитый — ее брат. Ее мужа убили аналогичным способом меньше недели тому назад.Мартуччи отвернулся от них, словно обдумывая услышанное. Брунетти было любопытно, не станет ли собеседник отрицать схожесть двух убийств и утверждать, что это ничего не значит. Но тот спросил только:— Ладно, что вы хотели узнать?— Может быть, поговорим в каком-нибудь кабинете? — спросил Брунетти. На самом деле он уже обо всем договорился: следователь по делам о насильственной смерти готов был предоставить им кабинет своего заместителя.Не дожидаясь ответа, Брунетти развернулся и зашагал вперед по коридору. Мартуччи последовал за ним. Шествие замыкал Вьянелло, все это время молчавший и ни словом не обмолвившийся о том, что однажды они с Мартуччи уже беседовали. Брунетти открыл дверь в кабинет и пропустил адвоката вперед. Когда все трое уселись, Гвидо проговорил:— Для начала, синьор Мартуччи, расскажите нам, пожалуйста, где вы провели прошлую ночь?— Не понимаю, зачем вам это знать? — запротестовал Мартуччи, скорее озадаченно, чем раздраженно.— Нам нужно выяснить, где находился прошлой ночью каждый из знакомых синьора Лотто. Вам ли не знать, синьор Мартуччи, что подобная информация необходима при расследовании дел об убийстве.— Я был дома.— С вами еще был кто-нибудь?— Нет.— Вы женаты, синьор Мартуччи?— Да. Но мы с женой разъехались.— И вы живете один?— Да.— У вас есть дети?— Да. Двое.— Они проживают с вами или с женой?— Не понимаю, какое отношение все это имеет к Лотто?— В данный момент мы занимаемся не синьором Лотто, а вами, — ответил Брунетти. — Так с кем живут ваши дети? С женой?— Да, с женой.— Скажите, а вы собираетесь официально расторгать ваш брак?— Мы этот вопрос не обсуждали.— Не могли бы вы поподробнее объяснить ситуацию? — попросил Брунетти, хотя ничего необычного в этом не было.Убийственно спокойный тон Мартуччи свидетельствовал, что он говорит правду.— Я сам адвокат, и тем не менее перспектива бракоразводного процесса меня пугает. И потом, даже если бы я вздумал попросить у жены развод, она наверняка даже слышать об этом не захотела бы.— Так или иначе, вы эту тему никогда не обсуждали?— Никогда. Я достаточно хорошо знаю свою жену, и мне нетрудно предугадать ее реакцию. Сама она на это не пойдет, а оснований для развода у меня нет. Если же я попытаюсь расторгнуть наш брак помимо ее воли, она отсудит у меня все имущество.— А нет ли у нее оснований для развода с вами? — спросил Брунетти. Мартуччи не ответил, и он задал вопрос по-другому: — У вас кто-нибудь есть, синьор Мартуччи?— Нет, — ответил тот мгновенно, не задумываясь.— Как-то с трудом верится, — проговорил Брунетти и по-приятельски улыбнулся адвокату.— В каком смысле?— Вы красивый мужчина, в самом расцвете сил, занимаетесь интеллектуальным трудом, очевидно успешны. Немало женщин наверняка сочли бы вас привлекательным и с удовольствием приняли бы ваши ухаживания.Мартуччи молчал.— Так, значит, никого?— Никого.— И вчера выбыли дома один?— Я ведь уже сказал вам об этом, комиссар!— Ну да, сказали.Мартуччи резко поднялся:— Если вопросов больше нет, я хотел бы уйти.Брунетти сделал жест рукой сверху вниз, как бы усаживая собеседника обратно на стул:— Еще пара вопросов, синьор.Мартуччи заметил, каким взглядом смотрит на него комиссар, и решил не возражать.— В каких отношениях вы были с синьором Тревизаном?— Я на него работал.— На него или с ним, адвокат Мартуччи?— Полагаю, можно сказать и так и так. — Брунетти смотрел на него вопросительно, давая понять, что ждет продолжения. — Сначала, на него, а потом и с ним.Взглянув на Брунетти, он понял, что этого недостаточно, и добавил:— Сначала я работал на него, но в прошлом году мы договорились, что в конце года я стану его партнером по фирме.— Равноправным партнером?Мартуччи ответил, не повышая голоса и не поднимая глаз:— Этого мы не оговаривали.«Довольно странное упущение, — подумал Брунетти, — особенно со стороны адвоката. И потом, единственный свидетель договора мертв, так, может, это было не упущение, а что-то совсем другое».— А что предусматривалось в договоре на случай его смерти?— Об этом речи не было.— Почему?— Думаю, это очевидно. — Голос Мартуччи стал заметно жестче. — Люди ведь, как правило, не планируют умирать.— Но тем не менее умирают, — возразил Брунетти.Мартуччи оставил его слова без внимания.— А теперь, со смертью синьора Тревизана, фирму возглавите вы?— Если синьора Тревизан попросит меня об этом, разумеется.— Понятно, — заключил Брунетти, стараясь, чтобы его голос звучал как можно нейтральнее. — Стало быть, вы, в каком-то смысле, унаследуете клиентов синьора Тревизана.Видно было, что Мартуччи сдерживается из последних сил.— Если эти клиенты пожелают пользоваться моими адвокатскими услугами, то да.— А они проявляют подобное желание?— Пока рано об этом говорить, слишком мало времени прошло с момента смерти синьора Тревизана.— А вот что касается синьора Лотто? — спросил Брунетти, резко меняя тему разговора. — Какое он имел отношение к фирме? Какова была его роль?— Он был нашим бухгалтером и коммерческим директором, — ответил Мартуччи.— И вашим, и синьора Тревизана?— Да— А после смерти синьора Тревизана синьор Лотто оставался вашим бухгалтером?— Конечно! Он был досконально знаком с нашими делами. Он ведь работал на Карло больше пятнадцати лет.— Вы планировали и дальше пользоваться его услугами бухгалтера и коммерческого директора?— Разумеется.— Располагал ли синьор Лотто правами на фирму или какую-то ее часть?— Боюсь, я вас не понимаю!Такая реакция показалась Брунетти крайне странной, и не только потому, что вопрос был задан буквально в лоб, но и потому, что Мартуччи, как адвокат, просто не мог его не понять. Он сменил формулировку:— У юридической фирмы имелся статус корпорации? И если да, то принадлежала ли синьору Лотто какая-то ее часть?Мартуччи задумался, перед тем как ответить:— Насколько мне известно, нет, но у них могло быть отдельное соглашение на этот счет.— Какого рода соглашение?— Этого я не знаю. Любое, какое они считали нужным.— Ясно, — сказал Брунетти, а потом спросил как бы невзначай: — А синьора Тревизан?Судя по молчанию Мартуччи, он явно ожидал этого вопроса.— А что синьора Тревизан?— Ей принадлежит какая-нибудь доля в бизнесе?— Это зависит от того, что написано в завещании Карло.— А его не вы составляли?— Нет, он делал это сам.— И вы не имеете ни малейшего представления о содержании этого документа?— Нет, конечно. Откуда?— Ну, я думал, что вы, как партнер…— начал Брунетти и, не договорив, сделал широкий жест рукой, как бы обобщая все, что можно было бы сказать по этому поводу.— Я не являлся его партнером и стал бы им только в начале следующего года.— Да-да, конечно, — согласился Брунетти. — Я просто подумал, что, учитывая ваше сотрудничество, вы могли иметь представление о содержании его завещания.— Абсолютно никакого.— Понятно. — С этими словами Брунетти поднялся. — Думаю, на сегодня достаточно, синьор Мартуччи. Очень благодарен вам за понимание и содействие.— Это все? — Мартуччи тоже встал. — Я могу идти?— Разумеется, можете, — ответил Брунетти и, словно в доказательство искренности собственных слов, открыл перед адвокатом дверь в коридор. Они распрощались, и Мартуччи ушел. Вслед за ним Брунетти и Вьянелло тоже покинули морг, чтобы вернуться в Венецию.Полицейский катер доставил их прямо к квестуре. По дороге они успели обсудить разговор с Мартуччи и пришли к выводу, что к вопросам по поводу синьоры Тревизан адвокат был вроде бы готов и отвечал на них совершенно хладнокровно, а вот разговор о синьоре Тревизане и их возможном партнерстве явно заставил его понервничать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28