– Рауль прав. Мне безразлично, какой послужной список у этого Блэки. Во многих войнах дети участвовали наравне с взрослыми и точно так же убивали врагов. Но есть правила, которыми нельзя пренебрегать, если вы сами не хотите превратиться в чудовищ. Если вы убьете ребенка, считайте, что я отказываюсь иметь с вами дело.
– Согласен, – проговорил Рауль. – Простите, ребята.
– Его никто не собирался убивать, – ответил Лин. – Какая гадость, Клео. Не ожидал от тебя.
– Смотри, – приказал Пятый. – И не волнуйся, они не едят всё подряд. Только то, что им по вкусу. Например, возможных конкурентов в Сети.
Пространство тренировочного режима померкло, и они снова очутились в коридоре. Несколько секунд ничего не происходило, а потом Рауль вдруг увидел, что лицо Пятого заливает восковая смертная бледность. Сэфес судорожно вздохнул, дернулся, схватился за стену рукой, силясь удержаться на ногах. Лин осуждающе покачал головой.
– Даже если ты сейчас сдохнешь, они тебе всё равно не поверят, – спокойно заметил он. – И предпочтут послать нас куда подальше, если мы что-то с ним сделаем.
– Ну, почему же… – Пятый криво усмехнулся бескровными губами. – Надежда всегда умирает последней.
– Хватит! – резко сказал Рауль. – Надоело! Что ты мне этим хочешь доказать, Пятый?! Что он тебя выпьет, если дать ему волю? Я в этом не сомневаюсь. Решайте, что с ним делать, и прекрати немедленно этот сеанс мазохизма!
– А может, мне его жалко? – с нескрываемым сарказмом ответил Сэфес. – И я его кормлю?.. Ему же нравится, видишь, как оживился?
– Покормил? – осведомился Рауль. – И хватит, следующее кормление будь любезен отложить на потом. Пятый, это уже не смешно!
– Никому не смешно. – Пятый сполз по стене на пол. – Лин, тормозни его. Действительно, хватит.
– Решайте, что с ним делать, – сухо сказал Клео. – Решайте – и нужно двигаться дальше. Напоминаю – вообще-то мы летели за Керр.
Пятый, опираясь на руку Лина, с трудом встал на ноги.
– Прошу избавить от великой чести, – ехидно сказал он. – В хорошее вы нас поставили положение, господа! Решайте, – передразнил он Клео. – Вот сами и решайте, если сумеете.
Рауль пожал плечами.
– Я бы вернул его к своим, – сказал он. – Если это возможно. Или нет?
Лин возвел очи горе, тяжело вздохнул. Помог Пятому дойти до ближайшего кресла, потом подошел к мальчишке, взял того за подбородок, задумчиво заглянул в глаза. Хмыкнул.
– Шутник ты, Рауль, – убежденно сказал он. – Ой, шутник. Сам-то понимаешь, что говоришь?
– Прекрасно понимаю, – ответил Рауль. – Но делать такого вы не станете. Хорошо. Убивать его вы не станете тоже. Не таскать же его, эмпата-агрессора, с нами, не отправлять же его, такого, в наши миры! Какие еще варианты? Стереть личность или лишить способностей. Клео, еще что-нибудь видишь?
– Пусть вначале Сэфес скажут, осуществим ли последний вариант.
– Ответ отрицательный, – просто сказал Пятый, вставая. – Вернуть мы его не можем. Да и если бы могли, не вернули бы. Поступить с ним, скажем так – как положено, вы нам не дадите, потому что это чистой воды шантаж, Клео, и ты про это знал. Я тебе, признаться, удивляюсь – сентиментальность для тебя раньше была нехарактерна. Хорошо, мы согласны – трогать не станем. Но и решать тоже не будем. Вы уже решили за нас.
– Я просто слишком хорошо знаю, – усмехнулся Клео, – как отреагировал бы Рауль. Если бы я сделал то, что нужно, исходя из логических соображений.
Рауль только качнул головой.
– По-моему, сейчас мы можем только взять его с собой.
Пятый задумчиво посмотрел на блонди. Печально покачал головой. Снова отошел к креслу, сел в него, закурил.
– Вам мало проблем с Эорном? – грустно спросил он. – Понимаете, чем это может кончиться?
– Тогда – сотрите ему личность, – резко сказал Рауль. – Или лишите его этих… ментальных способностей, из-за которых он настолько опасен. Что, есть другие варианты? Есть – говорите, нет – делайте и не тяните резину!
– Личность-то зачем стирать? – искренне удивился Лин. – Рауль, не блажи. Способности, скажем так, мы их сейчас слегка купируем, но большего сделать не сможем. Это, прости, то же самое, что ребенку отрезать руки, понимаешь? Чтобы конфету не спер. Мы можем эти руки ему, скажем, привязать. А вот лишать, милый мой – это будет гораздо более жестоко, чем убить. Ладно. Пошли в катер, его возьмем с собой.
– И что, ты мне предлагаешь всю жизнь насильно держать его «с привязанными руками»? – осведомился Рауль.
– А ты мне первый предложил его оставить, – сварливо ответил Лин. – Сколько удержишь, потом посмотрим. Возможно, что-то изменится. В нем. А возможно – нет. Я ничего не могу сказать, понимаешь? В некотором смысле это уникум – первый живой Блэки, которого, гм… удалось взять.
– Подождите, – вдруг сказал мальчик. До этого он молчал, как немой, только сверкал глазами из-под черных волос.
– Надо же! – искренне изумился Пятый. – Он еще и говорить умеет, подумать только. Ждем. Хорошо. Ну?
– Вы… Кто? Что случилось?
– Вы случились, – недовольно проворчал Лин, но Пятый тут же поднял руку, останавливая его.
– То, чему должно случаться, – ответил он.
Мальчишка, конечно, говорил на собственном языке, но катер переводил не только чужую речь, но и чужие понятия. «Вряд ли, – подумал Рауль, – они называют Сеть – Сетью, эмпатов – эмпатами, а сами себя – Блэки…»
– Как это? – не понял мальчишка. – А отчего все… ну… вы же видели, наверное…
Не договорил.
– Ты только что продемонстрировал, что ты умеешь делать, – ровно сказал Пятый. Мальчик кивнул. – Ты знаешь, что та энергия, которую ты хотел использовать – чья-то? Или ты думал, что она существует сама по себе?
– Я… – начал мальчишка. – Ну… Я не думал… А какая разница?
– Действительно, – усмехнулся Пятый. – А если вот так?
Вокруг него из ниоткуда возникло светящееся опаловое облачко и принялось лениво вращаться. У мальчишки загорелись глаза, он жадно потянулся к тому, что увидел – и тут же испуганно отпрянул.
– Пятый, не надо, – попросил Лин.
– Надо, – мрачно ответил тот. – Это было мое, понимаешь? Ты забирал – убивая при этом меня.
– Убивая?! – изумленно переспросил мальчишка. – Да нет! Нет, ты чего!
Пятый пожал плечами, облачко растаяло.
– К сожалению, да. Ты не виноват, это система. У вас, я думаю, о ней свои представления, не знаю, какие. Пока не знаю. Те, кто был с тобой на корабле, попробовали воспользоваться чужим потенциалом. Этого делать нельзя. Рядом оказались мы и не дали им этого сделать.
– Вы?! – у парнишки широко распахнулись глаза. – Так это вы… всех?!
– Нет, – ответил Лин. – Они это сделали сами. Ты один из всех поступил верно – не стал капсулировать пространство и сбрасывать чужую эманацию. Они стали. Только не справились с потоком.
Мальчишка молчал. Он отвернулся. Всхлипнул. Потом сполз на пол и заплакал. Лин сел рядом с ним, участливо заглянул в лицо.
– Я не хотел, чтобы так получилось, парень, – сказал он. – Но мы не просто так тут оказались. Они убивали шесть человек, ни в чем не виноватых. Если бы убивали те шестеро – мы поступили бы точно так же с ними. Потому что убивать нельзя. Понимаешь?
– Да… – прошептал мальчишка. – А я… Мне теперь… Как? Как мне… домой?
– Домой никак, – твердо ответил Лин. – Скажи, пожалуйста, если не трудно – ты вообще понимаешь, что ты делаешь, когда видишь такую штуку?
Перед Лином в воздухе появилась всё та же опаловая сфера.
– Что это, как ты думаешь? – еще раз спросил Лин.
– Грязь, – уверенно ответил мальчик.
У Лина глаза полезли на лоб.
– Это грязь, – повторил мальчик. – Ее убрать надо.
– Для чего? – тихо спросил Пятый.
– Как для чего? Чтобы стало чисто…
В процессе разговора выяснилось следующее. Все Блэки, к вящему ужасу Сэфес, ничего не знали ни о существовании организованной Сети, ни о системах Контроля – не знали вообще ни о чем. Сама их структура организовалась спонтанно, ее представители жили в самых разных местах Белой Зоны и встречались в ментальных обликах, в Сети – не имея представления, что это – Сеть. И Пятого, и Лина поразило то, как Блэки видели Сеть изнутри – бесконечное нечто-ничто, усеянное то тут, то там островками сизой пыли. Структурировать Сеть они не сумели. А вот бороться с пылью… После первого удара подлая пыль стала уворачиваться, наносить удары, – но и тогда Блэки даже в голову не пришло, что эта пыль – разумна и организованна. Мальчик (как позже выяснилось, его звали Радал) был искренне убежден, что пыль – это порождения Пространства (именно так они между собой называли Сеть), и Пространству будет только лучше, если ее убрать. Не так давно, после первой серьезной «уборки», Блэки начали организовываться и в физической реальности. Помог им в этом небольшой Индиго-конклав, обладавший в достаточной степени развитыми технологиями для передвижения в Пространстве.
Сэфес во время этого разговора постоянно переглядывались, обменивались короткими фразами на незнакомом блонди языке. Пятый смотрел на мальчика с всё возрастающим интересом, потом спросил:
– Скажи, вот этот ваш Имура Хугал… он придумал это всё сам, как ты думаешь?
– Нет, просто он первым увидел откровенность, – ответил Радал. – Он спал и во сне все увидел.
Имура Хугал, человек расы Гайкоцу, однажды во сне вошел в контакт с… «чем-то». «Что-то» не говорило с ним, не показывало интересных картинок, оно просто вложило в голову Имура очень сильно искаженное видение Сети – и примерное знание о том, как можно ею оперировать. Сэфес поразило это видение – оно оказалось двухмерным, плоскостным, с трудом вписывалось в их систему координат, и выглядело, с их точки зрения, совершеннейшим бредом.
– Нет, мой милый, это не наши, – убежденно говорил Лин. – Никто так не видит. Это совершенно невозможно. Абсолютно. Ни при чем тут ни Индиго, ни Белая Зона…
– Очень похоже, что ты прав. – Пятый покачал головой. – Надо же такому случиться.
– О чем вы? – поинтересовался Клео.
– Всё немного сложнее, – ответил Лин. – Нет, вру. Гораздо сложнее.
Вселенная бесконечна – в любую сторону. Это надо принять, как данность. Мир отнюдь не ограничивается той шестимерной моделью с n-мерным количеством внутренних градаций, которой оперируют Контролирующие Маджента и Индиго. Есть бесконечное множество других реальностей, в которых существуют свои системы Контроля, работающих, вероятно, по схожему принципу, но… находящихся в совершенно иной системе координат и понятий.
И какая-то из тех систем Контроля, по словам Лина, «ошиблась дверью».
– Это не наше видение, понимаете? – убежденно говорил Лин. – Не наше!.. В этой модели нас просто нет и не может быть. Судя по всему, те, для кого она изначально предназначена, видят всё совершенно правильно, но они настолько другие, что и представить себе сложно…
– Даже тебе? – спросил Клео.
– Даже мне, – подтвердил Лин.
– И вот что получается в итоге, – продолжил за друга Пятый. – Они, в силу неспособности принять нас, увидеть, различить, осознать – стали действовать в рамках этой самой чужой модели. Это-то и есть самое страшное, ребята. Впрочем, пока мы только предполагаем, что всё это так. А разбираться предстоит не один год, я думаю.
– Больше, – грустно добавил Лин. – Намного больше.
Радал всё это время сидел, безучастно глядя куда-то в сторону. Судя по всему, ему непонятны были эти мудреные взрослые разговоры – или ему было откровенно скучно. И тоскливо. Катер Сэфес не произвел на мальчишку никакого впечатления. Он ни о чем не спрашивал, ничего не говорил. Если к нему обращались, отвечал неохотно, односложно.
Рауль представлял, что должен сейчас ощущать мальчишка. Взрослые, с которыми тот привык быть в постоянной связи, погибли. Домой не вернуться. А чужаки, из-за которых все произошло, тащат его с собой, неизвестно куда и зачем… Да, догнать Керр и разрешить ситуацию с нею – это важно; но до чего же мерзко получилось! Нет, отчуждение и тоска, исходящие от Радала, были уже отнюдь не «зеркальными». Рауль подошел к мальчику, сел рядом в услужливо образовавшееся кресло и просто кинул мальчишке слепок чувств – поддержка, понимание, сочувствие. Что-нибудь придумаем, все еще наладится…
– Так, ребята, придется нам тут задержаться, – подытожил Лин. – Потому что Индиго мы с собой в Узел не потащим. Несмотря на все условия соглашения.
– Тем более, мы в отпуске, – заметил Пятый.
– А у нас отпуск? – деланно удивился Лин. – Хороший какой отпуск, мать его за ногу! Я и забыл.
Клео уточнил, переглянувшись с Раулем:
– Вы говорили, Индиго нужно двенадцать часов, чтобы набрать потенциал? Слишком долгий срок, мы не рискуем потерять Керр за это время?
– Потерять – нет, – ответил Пятый. – На счет двенадцати часов.
Он задумался, подошел к одному из блоков. Передвинул несколько ромбов на панели визуала. Кивнул.
– Шести хватит. Они практически здоровы, потенциал сбросим – и пусть уходят, – заключил он.
– Радала берем с собой? – спросил Рауль. – Я не вижу другого выхода.
– Берем, – подтвердил Лин. – Куда деваться. Рауль, я тебя хотел попросить. Если уж всё так обернулось, если ты его забираешь. Попробуй хоть немного разобраться потом, ладно? Мне не по себе, если честно. Очень не по себе.
– Забираю? – проговорил Рауль, всматриваясь в мальчишку. – Эвен – не лучшее место для адаптации. Жизнь под куполом, полное отсутствие природы. Ладно, если вы никак не можете взять его к себе – что-нибудь придумаем.
– Пополнишь свой гарем, – усмехнувшись, сказал Клео. – Уникальная особь, можно сказать, экзот.
– Не шути так, – резко ответил Рауль. – Не предмет для шуток. Могут не понять.
– Мы его взять не сможем, Рауль. Никак. Нас и так не очень понимают свои же – а тут… – Пятый замялся, подыскивая слова. – Для Орина это будет даже не шоком. Чем-то большим. Так что остается только отправить его с вами. Для вас он практически безопасен. До определенного предела, конечно. Так что…
– На счет экземпляра – это ты прав, Клео, – встрял Лин. – Прости мой цинизм.
Рауль вздохнул.
– Идиоты, это человек, а не «экземпляр». Вас бы так – одних среди чужаков! Ладно, не пропадем, правда, Радал? В конце концов, на Эвене свет клином не сошелся.
Мальчишка неуверенно кивнул и даже попробовал улыбнуться.
– Вот и хорошо, – заключил Пятый. – Только давай уговор. Уборкой ты больше не занимаешься. А то, знаешь ли, не ты один жить хочешь.
– Я понял, – понуро ответил Радал. – Я попробую…
– Самым лучшим было бы изменить его, чтобы он начал воспринимать Сеть адекватно, – заметил Рауль. – И ему нет вреда, и остальным нет опасности, что добрый мальчик их «почистит».
– Трудно объяснить. Это невозможно сделать, Рауль. Просто невозможно. – Пятый тяжело вздохнул.
– Почему?
Когда кто-то входит в Сеть впервые – Сеть проецирует себя на сознание входящего, и образ ее потом измениться уже не может. Бесполезно, к примеру, пытаться «переучить» Сэфес, чтобы они воспринимали Сеть, как Барды. Бесполезно пробовать изменить восприятие Сети – монадой. Почему? Сэфес не могли ответить на этот вопрос. Так было всегда, и это следовало принять как данность. Маленький Блэки теперь был обречен всю свою жизнь видеть Сеть двухмерным полем, усеянным кучками сизого мусора. И никак иначе. Со времени он, может быть, и сумеет в полной мере осознать, что она такое, но…
– Радал, а чем вам мешал этот мусор? – поинтересовался Лин.
Радал теперь старался сидеть поближе к Раулю. Кресла слились, Рауль притянул мальчишку к себе и обнял.
– Но пыль же пачкает Пространство, – ответил Радал. – Ну, грязь, как вы не понимаете! Противно…
Он снова зашмыгал носом, уткнувшись в раулеву руку.
– Какая у нас интересная жизнь, – тонко замети Лин. – То шваль, то грязь… Пойти, что ли, удавиться? Может, кому полегчает?
– Иди, – поддержал Пятый. – Будешь за мной, вторым в очереди.
Рауль наклонился к мальчику.
– Радал, видишь, вот там люди лежат, в реаниматорах? Мы их еле живыми вытащили с корабля. Я же помню, я чувствовал – когда мы вернулись на катер, ты их пожалел. А ты понял, что они едва не погибли потому, что вы их решили «почистить»?
Радал с недоумением смотрел на блонди. Пятый пересел к ним поближе и сказал:
– Не надо, Рауль. Не поймет он ничего. Давайте пока отдохнем. Керр уже в узле, и торопиться нам пока что некуда. Мир мы закрыли, но, боюсь, что мы опоздали.
– Еще бы знать, к чему опоздали, – задумчиво проговорил Рауль. – Послушайте, пусть пока Радал поспит. Пусть он трижды Блэки – он ребенок, и после такого стресса поневоле нужен отдых.
– Делай, что хочешь, – пожал плечами Лин.
12.
Следующие шесть часов прошли в томительно ничегонеделании. Лин слонялся по каюте из угла в угол, Пятый, по извечной своей привычке, завалился спать. Сэфес, судя по всему, было муторно. Муторно и плохо – потому что не в их привычках было заводить себе врагов и не хотелось, что греха таить, быть причиной чьей-то гибели. Пусть косвенно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40