Всяческие трения и сложности Петя недолюбливал. В отношениях с людьми лучше всего двигаться в сторону разрядки напряженности. Когда-нибудь, спустя время, можно будет предложить Виктору еще что-нибудь. Во! Должность советника. Или директора-координатора. Он теперь на крючке. Если немного поманежить, то согласится на что угодно и еще благодарить будет. Классная идея! Расстрел — Кто спрашивает? — поинтересовался Петя, с неохотой отрываясь от папки с вырезками про СНК. — Я же просил не беспокоить.— Из Будапешта, — ответила секретарша. — Господин Дьердь Эстерхази.Говорит, что по срочному делу.— А раньше он не звонил?— Нет, никогда не звонил, — По-русски говорит?— Плохо. Но понять можно.— Давай.— Господин Кирсанов? — раздался в трубке голос с экзотическим акцентом. — Это Дьердь Эстерхази, будапештское бюро Дрезднер-банка. Здравствуйте, господин Кирсанов.— Здравствуйте, господин Эс-тер-ха-зи, — прочел Петя записанное на бумажке имя собеседника. — Чем могу служить?— Вы знаете Дрезднер-банк, господин Кирсанов?В мировой банковской системе Петя разбирался неважно, но это название раньше ему встречалось. Поэтому он подтвердил Дьердю Эстерхази, что Дрезднер-банк знает прекрасно и слышал о нем много хорошего.— Вы будете в четверг в Москве, господин Кирсанов? — продолжал любопытствовать Эстерхази. — Вы не планируете бизнес-поездку?Петя перелистнул еженедельник. На четверг ничего такого записано не было.— 0'кей! — восхитился господин Эстерхази. — 0'кей! Можно ли планировать, чтобы вы в четверг встречались с первым вице-президентом банка?— На какой предмет?— На какой… что? Господин Кирсанов, первый вице-президент будет возвращаться из Сеула и будет иметь время в Москве. Можно ли планировать, чтобы вы имели с ним ленч?— А что мы будем обсуждать?— О! Господин Кирсанов, что можно обсуждать с первым вице-президентом банка? Финансовые вопросы. Он будет иметь предложение к Эс-Эн-Ка. Да?— А какие финансовые вопросы? — Петя тянул время, пытаясь сообразить, о чем и как следует говорить с первым вице-президентом Дрезднер-банка, чтобы тот не сразу потерял интерес к беседе — Господин Кирсанов, это определенно не есть телефонный разговор. Тема переговоров весьма конфиденциальна. Господин первый вице-президент хотел просить вас, чтобы вы соблюдали секрет. Про эту встречу не должны знать конкуренты. Это очень важно.— 0'кей, — сказал заинтригованный Петя. — Где мы встречаемся?— Я позвоню вам завтра. Благодарю вас, господин Кирсанов, за то, что нашли время для этого разговора.Петя записал на четверг «Д-Б», обвел кружочком и снова уткнулся в папку.Время от времени он мысленно возвращался к любопытному звонку. Дрезднер-банк — это где? В Германии? Интересно, что нужно немцам от СНК и откуда они узнали его телефоны? Может, следует взять на встречу кого-нибудь из спецов? Того же Витьку Сысоева? Пожалуй, нет. Еще затеют профессиональный разговор, а он будет сидеть и скучать. Лучше поехать одному, надуть щеки, попытаться понять, в чем суть дела. А потом, если окажется, что это интересно, уже подтянуть людей. Вот Платон удивится! Надо только выяснить: Дрезднер-банк — это и вправду серьезно или так себе?Вечером в среду Эстерхази позвонил снова.— Господин Кирсанов! — обрадовался Эстерхази. — Это очень хорошо, что я смог вас найти. Вы можете завтра планировать ленч с господином первым вице-президентом в отеле «Балчуг»? В двенадцать часов тридцать минут. В четырнадцать часов господин первый вице-президент должен будет ехать в аэропорт.Петя сделал вид, что думает, а потом солидно ответил:— 0'кей. В двенадцать тридцать. «Балчуг-Кемпински». А как я узнаю господина вице-президента?— О! Вам надо подойти к рецепции, так? Он будет там стоять. Его фамилия — господин Шмерлинг. Господин Рольф Шмерлинг.— А по-русски он говорит?— Нет, господин Шмерлинг говорит только по-немецки, по-английски, по-французски, по-итальянски и по-испански. По-русски не говорит. К сожалению.— Мне надо будет взять с собой переводчика.— Не надо переводчика, господин Кирсанов, пожалуйста. Я уже упоминал, что встреча должна быть очень конфиденциальной. С господином Шмерлингом будет сотрудник московского бюро банка, который будет проводить его в аэропорт. Он вполне владеет немецким и русским. Вы можете приезжать один, господин Кирсанов? * * * Ага! Вот откуда у них информация об СНК! У этого Дрезднер-банка есть московское бюро. Теперь все ясно.На следующий день, минут за пятнадцать до назначенной встречи, Петя подъехал к «Балчугу». Перед входом в гостиницу поставить машину было негде, поэтому Кирсанов, высадившись, приказал водителю завернуть за угол и ждать там.А сам, через гостеприимно распахнутые швейцаром двери, вошел в холл.У стойки регистрации никого не было. Еще рано. Петя посмотрел на часы, махнул рукой официанту, попросил принести стакан апельсинового сока и устроился в мягком кресле. Через пятнадцать минут вице-президент не появился. И еще через пятнадцать минут тоже.В очередной раз сверившись с часами, Петя подошел к регистрации и спросил:— У меня здесь должна быть встреча. С господином Шмерлингом. Моя фамилия Кирсанов. У вас, случайно, нет информации?— Одну минутку, — сказала девушка за стойкой, посмотрела в компьютер и з сожалением покачала головой:— Нет. Господин Шмерлинг не поселялся. И звонков не было.Странно. Очень странно. Звонили, беспокоили… Может, глупая шутка?Хорошо, что он не рассказал об этом Платону.Петя еще раз оглядел холл гостиницы, недоуменно пожал плечами и направился к выходу.Как только он вышел в тамбур, у черного «блейзера», стоявшего напротив дверей отеля, синхронно опустились оба боковых окна. Грохот автоматных очередей смешался со звоном стеклянных осколков, которые обрушились на дергающееся под ударами пуль тело Пети Кирсанова. Отстрелявшись, киллеры скрылись за тонированными окнами машины, «блейзер» сорвался с места, свернул направо и полетел по набережной.Собралась толпа. Встав перед мертвым Петиным телом на колени, не стесняясь, плакал прибежавший из-за угла водитель. Ларри берет след Секретарша Кирсанова, с красными пятнами на щеках, с трудом выдерживала перекрестный допрос.— Зачем его понесло в «Балчуг»? — допытывался белый от ярости Платон. — С кем он должен был встретиться?— Я не знаю, Платон Михайлович, — дрожащим голосом отвечала секретарша. — Он мне ничего не сказал. Он даже не из офиса уехал. Про то, что Петр Евгеньевич в «Балчуге», я только от водителя и узнала, потому что мобильный не отвечал.— А это что? — Платон ткнул пальцем в Петин еженедельник, где пометка «Д-Б» была обведена кружочком. — «Даймлер-Бенц»? Секретарша нагнулась, изучила запись и пожала плечами.— Нет, Платон Михайлович, из «Даймлера» нам не звонили. А почерк его.— Ладно, — устало сказал Платон. — Можете идти.— Погоди, — вмешался Ларри, тихо сидевший в углу. — Ты телефонные звонки записываешь? Кто звонил, кому звонили?— Конечно, — сказала секретарша. — Обязательно.— Принеси.Секретарша вылетела за дверь и тут же вернулась со скоросшивателем.— Сядь здесь, — приказал Ларри. — Рядом. Будешь рассказывать. Начнем с конца. Это кто?— Это жена. Видите, звонила два раза — в десять и в четыре вечера.— А это? Секретарша зарделась.— Татьяна Аркадьевна. Из модельного агентства.— Это?— Стелла Викторовна. Тоже из модельного агентства.— Из того же самого?— Нет. Из другого.— Хорошо, — сказал Ларри. — Обеих, из агентств, выпиши на отдельную бумажку. Мне отдашь. С телефонами. Поехали дальше. Это кто?— Это вы, Ларри Георгиевич.— Это?— Платон Михайлович.— Так. Дальше.— Господин Эстерхази. Он вчера, в среду, много раз звонил, очень беспокоился.— Кто такой?— Я не знаю. Первый раз он позвонил во вторник. Назвался, сказал, что из Будапешта, и попросил соединить его с господином Кирсановым.— Они разговаривали?— Да, это было во вторник, а потом они еще раз говорили — в среду вечером.— Этот Эстерхази свои телефоны не оставлял?— Нет. Они просто поговорили — и все. Ой, Ларри Георгиевич, я вспомнила — в среду, как раз после звонка господина Эстерхази, Петр Евгеньевич вышел в приемную и спросил у водителя, где находится «Балчуг». Он всегда путал «Балчуг» и «Рэдиссон-Славянскую».И секретарша заревела в голос.Ларри невозмутимо вытащил из кармана белоснежный носовой платок, сунул секретарше, подождал, пока она перестанет всхлипывать, и вернулся к бумагам.Через полчаса, просмотрев все записи за последние две недели, Ларри взял у секретарши скоросшиватель и заявил:— Будет у меня. Если кто спросит, скажи, что никаких записей не велось. А память у тебя плохая. Поняла? Когда я скажу, тогда и будешь вспоминать. Иди пока. Умойся.Оставшись наедине с Платоном, Ларри раскрыл папку и указал веснушчатым пальцем на фамилию Эстерхази.— Почему ты так думаешь? — спросил Платон.— Больше я никого здесь не вижу. Разве что звонил еще кто-то, совсем уж со стороны, кого мы не знаем.— А этого ты знаешь?— Не знаю, — признался Ларри. — Но я так думаю, что его вообще никто не знает. Ты слышал — она сказала, что после разговора с ним Петя спрашивал про «Балчуг». Если я правильно понимаю, этот тип его в «Балчуг» и выманил. А там уже ждали.— Фамилия липовая?— Наверняка.— Так, — согласился Платон, немного подумав. — Давай пока это оставим. Еще что-нибудь есть?— Все может быть. Бабы. Петя по этой части всегда хромал. Помнишь собачий аттракцион? Он же тогда практически всех через себя пропустил. С другой стороны, Петя мог наследить по каким-нибудь старым делам. Но я боюсь, что его уцепил именно этот… как его… черт венгерский.— Как полагаешь, с чем это может быть связано?— Не знаю, — хмуро сказал Ларри. — Ей-богу, не знаю. Думаю, здесь что-то очень нехорошее. Ты, случайно, не в курсе, Кирсанов по СНК ничего не напортачил? Ты все знаешь, что он делал?— Обычно Петя согласовывал… Но черт его знает. Хорошо бы документы посмотреть. Он где их держит?С изучением документов надо было спешить. Вот-вот могла нагрянуть следственная группа.Все бумаги по СНК обнаружились в сейфах у Марка. Цейтлин долго и шумно протестовал, требуя объяснить ему, что замышляют Платон и Ларри, рвался принять активное участие, но его отодвинули. Девочки Ларри за два часа сняли копии со всех необходимых бумаг. Ларри вызвал Федора Федоровича и углубился в изучение.Оно затянулось далеко за полночь, но обнаружить ничего не удалось.— Раз уж мы этим занялись, — сказал Федор Федорович, потирая лоб, — надо проверять до конца. Смотрите, Ларри. Если Кирсанова заказали из-за СНК, то наверняка есть что-то такое, про что знал только он. Тогда в этих бумагах ничего интересного для нас нет и быть не может.Ларри кивнул в знак согласия и нажал на кнопку внутренней связи.— Быстро найди мне Гольдина, — распорядился он. — В банке или дома.Додик Гольдин командовал инфокаровским банком, через который проходили все операции СНК Его привел Муса еще в ту пору, когда СНК существовал только в замыслах. Банковского образования у Гольдина не было, но он покорил всех тем, что в первые дни существования банка, когда компьютерами еще не обзавелись, а надо было выполнить срочное задание Платона, Додик послал водителя в магазин, приказал ему купить два десятка калькуляторов и засадил весь персонал за ночную работу Такие пароксизмы исполнительности случались с ним и впоследствии, но в обычное время Гольдин предпочитал спокойный образ жизни, пейджеры постоянно терял, а от мобильного телефона отказывался, говоря, что банку это не по карману. Поэтому найти его в ту ночь не удалось.Рабочий день в банке начинался в девять. Гольдин, нимало не подозревая, что его разыскивали чуть ли не до самого рассвета, появился около десяти, свежепостриженный и пахнущий одеколоном. Ему тут же сообщили, что звонили из секретариата Теишвили и просили срочно связаться.Гольдин набрал номер Ларри.— Мне срочно нужны все платежи по СНК, — сказал Ларри. — Все до единого. С момента создания.— Два часа, — подумав, сказал Гольдин. — Мне понадобится два часа. А что?Что-то выяснилось про Петьку?— Пока не знаю. — И Ларри бросил трубку.Банковский кризис — Привет, красавицы, — поздоровалась Ленка, входя в приемную Гольдина. — Где мои бумажки?— У него, — кивнула в сторону кабинета пятидесятилетняя секретарша Гольдина. — Просил зайти.Молодых девушек у себя в приемной Гольдин принципиально не терпел. Говорил — отвлекает от работы, что было чистой правдой, потому как слабость к женскому полу банкир имел немалую. Но обе интрижки, затеянные им сразу после открытия банка, неизвестно каким образом стали немедленно известны Ларри, и тот, дружелюбно улыбаясь — что многими воспринималось уже не просто серьезно, а суперсерьезно, — объявил при встрече: «Господин Гольдин у нас сильно устает.Или на работе или после работы. Вон какие круги под глазами. Береги себя, дорогой».Этого было достаточно, чтобы Додик Гольдин немедленно перетряхнул штат, наняв вместо набранных спервоначалу красавиц записных крокодилов. На стороне, однако, он себе ни в чем не отказывал и последнее время подбивал клинья к Ленке.Гольдин специально попридержал у себя затребованные Ларри бумаги, когда узнал, что за ними приедет Ленка. Несмотря на все опасения, от каждой встречи с ней Гольдин ждал какого-нибудь сдвига в затянувшейся игре. Он ждал ее не раньше чем минут через десять, и появление Ленки в приемной, обнаруженное по монитору, застало Гольдина врасплох.Ленка вошла в кабинет раньше, чем банкир успел выйти из-за стола ей навстречу, и быстро преодолела расстояние между дверью и столом Обычно Гольдин встречал ее у двери и предлагал посидеть на миниатюрном диванчике, пока он не закончит с какими-то там неотложными бумагами. Эту уловку Ленка раскусила еще при первом визите. Диванчик был очень мягким и удобным, садившийся на него тут же проваливался, и Гольдину, якобы сосредоточенно изучавшему важный документ, открывалась соблазнительная перспектива Ленка ничего не имела против, наоборот — глядя на лоб банкира, покрывающийся капельками пота, и прекрасно понимая, что Додик сейчас переживает, она чувствовала, как внутри нее тоже поднимается теплая волна возбуждения. Но сегодня Ленка решила на диванчик не садиться, а вместо этого остановилась у подоконника и, глядя на поднимающегося из кресла Гольдина, сказала:— Я за бумагами. Готово?— Сейчас, сейчас, — засуетился Гольдин, засовывая платежки в папку. — Минуточку…Ленка отвернулась и стала смотреть в окно. Она знала, что Гольдин только делает вид, будто очень торопится, а на самом деле он ощупывает ее глазами и пытается придумать какой-нибудь заход. Ну это его дело. Ленка уже лишила Гольдина обычного удовольствия, поэтому подойти к столу и начать разглядывать, как он мухлюет с засовыванием бумажек в полиэтиленовый презерватив, было бы просто неблагородно.За окном был виден старый арбатский двор с двумя разломанными скамейками, валяющейся урной и грудой мусора посередине, на которой копошились голуби, ничуть не озабоченные гревшейся на солнце кошкой. В решетке окна торчал оставленный кем-то бумажный пакет, перевязанный бечевкой. В подворотне стоял мужик и, повернувшись к банку, с наслаждением мочился.Ленка посмотрела на часики, еще раз взглянула на бесстыжего мужика, голубей и бумажный пакет, отвернулась и подошла к Гольдину.Это спасло ей жизнь. За спиной у Ленки что-то полыхнуло белым светом, раздался грохот, потом звон разлетающегося стекла, она почувствовала резкую боль в плече, услышала два негромких хлопка и, уже падая на Гольдина, увидела, что на столе у банкира и рядом, у двери, расцветают два огненных букета.Находившаяся в бумажном пакете бомба разворотила стену кабинета, ударная волна внесла внутрь и впечатала в шкаф чугунную оконную решетку, засыпала кабинет осколками стекла. Влетевшие следом две бутылки с «коктейлем Молотова», метко заброшенные неизвестной рукой, вызвали к жизни весело заплясавшие голубые огоньки.Когда Ленка пришла в себя, она лежала на полу, накрывая неподвижное тело Гольдина, а кругом бушевал огонь. Черный пепел сгоревших бумаг танцевал в ярко-желтых языках пламени. От съеживающегося на глазах синтетического ковра расползалось вонючее черное облако. Оно перекрывало дорогу к двери. Ленка попыталась крикнуть, но раздался только беспомощный щенячий визг. Ей показалось, что дверь в кабинет на мгновение приоткрылась но тут же захлопнулась. Ленка метнулась к выходу и отступила, чувствуя, как начинают скручиваться волосы Бросив взгляд на поверженного взрывом Гольдина, она увидела, что банкир пришел в себя и пытается что-то сказать. Надо выбираться.Пока эта корова в приемной сообразит, что происходит, они тут обуглятся.Закусив губу, Ленка стянула свитер и соорудила на голове что-то вроде тюрбана. Потом посмотрела на Гольдина, сняла юбку и замотала ему лицо.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84