Семья Хозяина ей не понравилась Ц жена и две дочери, с общем, одни суки, ко
торые постоянно переругивались, что-то кричали друг другу визгливыми вы
сокими голосами и часто дымили из маленьких уменьшающихся в размерах тр
убочек, а затем Ц «ах, дорогая, как накурили, побрызгай освежителем, ну ск
олько можно просить об одном и том же, оторви задницу от кресла» Ц чем-то
пшикали из ярко раскрашенного цилиндрика, после чего любой нормальной с
обаке дышать было просто нечем. Они, конечно, ухаживали за ней, постоянно с
мотрели в какие-то листочки и книги, разминали таблетки, варили каши, неск
олько раз приводили каких-то незнакомых людей, который чем-то больно кол
оли ей в заднюю лапу, после чего это место болело и она сама несколько дней
была вялой и предпочитала лежать на толстом коврике Ц «месте» Ц в каби
нете хозяина. Еще они по несколько раз в день выводили ее на прогулку и Аль
ма всегда старалась дотерпеть, лишь бы не наблюдать бестолковую шумную с
уету, которая начиналась всякий раз при обнаружении лужи на полу или, тог
о хлеще, на ковре. Все равно, их она только терпела, и прогулки были не в радо
сть, так, по нужде, а был Он, Единственный, Хозяин и одно счастье Ц прогулка
, вечером, с Ним.
Детство кончилось, но кончилось радостно Ц Хозяин перевез ее на машине
в загородный дом, который был уже возведен под крышу, и рабочие занималис
ь внутренней отделкой и благоустройством обширного участка земли. Наст
упили сладостные дни. Можно было свободно бегать с утра до вечера и сетка
забора, обрамлявшего участок, казалась краем земли, настолько строивший
ся дом и участок были больше городской квартиры и всех прилегавших переу
лков; дымок от мангала, на котором рабочие иногда вечерами жарили куски м
яса на металлических палках, струился сладостным ароматом; можно было по
среди дня, убегавшись, прикорнуть прямо на траве, уткнув нос в стружки, смо
листо пахнущие лесом; справлять нужду можно было где и когда хочешь, но Ал
ьма целомудренно отходила ближе к изгороди; рабочие были молоды и веселы
, часто ласково трепали ее по загривку, вечерами бросали ей палку с крикам
и «апорт», а потом давали ей маленький сладкий кубик или кусочек зажарен
ного на мангале мяса, кисловатого и пахнущего дымом. Два-три раза в неделю
приезжал Хозяин, которого она встречала радостным лаем и высокими прыжк
ами, норовя лизнуть в лицо и при этом не коснуться костюма Ц Хозяин от это
го расстраивался, хотя и старался не показывать виду. Хозяин иногда подс
аживался с рабочими к столу рядом с мангалом, прихватив с собой нескольк
о бутылок с разноцветными прозрачными жидкостями, они разливали жидкос
ть по стеклянным стаканчикам и опрокидывали их в рот, разговаривали, вся
кий раз почтительно замолкая, когда начинал говорить Хозяин, а Альма, зак
инув передние лапы на лавку, прижималась к нему, и Хозяин неспешно переби
рал пальцами шерсть у нее на загривке, отрывая руку только для того, чтобы
опрокинуть очередной стаканчик; затем Хозяин, всегда неожиданно, подним
ался: «Спасибо за компанию», Ц и отправлялся в обход своих владений, приз
ывно постучав рукой по бедру.
Когда Альма подросла, Хозяин стал каждую субботу возить ее на собачью пл
ощадку для дрессировки, да и сам любил повозиться с ней, заставляя выполн
ять разные команды.
Когда они приехали на площадку, инструктор спросил:
Ц У вас животные в поместье будут?
Ц Только дикие: жена и взрослые дочери.
Ц Значит, будем тренировать только на вашу охрану.
Там ей привили пренебрежение к любой чужой жизни, кроме жизни Хозяина.
Собачье счастье недолго. Настал вечер, когда к загородному дому, расцвеч
енному огнями к приезду гостей, подъехало несколько машин нежданных, при
ехавшие были точны и сухи.
Ц Вот ордер. Задержание и обыск.
Ц Понимаю… Если уж честно Ц то не понимаю. Как он подписал? Ладно, присту
пайте.
Ц Уберите собаку.
Хозяин увел Альму в бытовку, запер, и она несколько часов, до конца обыска
бесновалась, подпрыгивая к маленькому, прорубленному на высоте человеч
еского роста окошку. Она ухватила последние кадры, когда Хозяин, инстинк
тивно сомкнув руки сзади, прошел вместе с прибывшими к их машине, сел на пр
ивычное заднее сидение, не возражая, что с двух сторон к нему присели близ
нецы в серых плащах и шляпах, другие прибывшие вынесли из дома несколько
коробок, небрежно швырнули их в багажники машин, и вот вся кавалькада, лов
ко развернувшись на небольшой площадке перед домом, укатила в сторону го
рода.
Потянулись тоскливые дни. Хозяйки сами пребывали в неопределенности и с
каждым днем все больше нервничали, особенно молодые.
Ц Продавай все к чертовой матери, все, на что у тебя есть доверенность, Ц
убеждали они старшую.
Ц Как же можно? Ведь разберутся, выпустят, что я скажу?
Ц Как скажешь, мама, право слушать смешно, как дите малое. Ты в какой стран
е выросла? Виноват Ц невиноват, выпустят Ц не выпустят… Не выпустят!
Ц Хорошо, хоть квартира на меня записана, Ц покорно соглашалась старша
я Хозяйка.
Вскоре Альма вместе со всем семейством перебралась назад, в ненавистную
городскую квартиру. Прошло еще полгода.
Ц Ну как же так, восемь лет! За что? Ц причитала младшая из дочерей Хозяин
а.
Ц Да ни за что! Ц крикнула Хозяйка и, хлопнув дверью, удалилась в спальну
ю.
На следующий день, когда Хозяйка, скорбно понурив голову, тяжело опустил
ась на лавочку в парке, Альму похитили.
Хозяйка заметила это нескоро.

* * *

Течка кончилась, но избавиться от Альмы не удавало
сь. Она была очень вынослива и слишком привязалась к Стае, поэтому все поп
ытки убежать в чистом поле или оторваться, бросив в городском парке, окан
чивались неудачей.
Волк, столь строгий с членами Стаи, не смог перебороть природный пиетет к
самкам, тем более к такой роскошной, статной, остроухой, и Альма осталась,
исподволь, а иногда и хорошей трепкой, утверждая новый порядок.
Пару раз пригоняли новых сучек, но Альма встречала их столь неприветливо
, что поначалу их пробовали прятать на другом конце деревне, но и там Альма
настигала их, и в схватке доставалось всем случившимся на месте преступ
ления, включая Волка, и Стая покорно сносила болезненные укусы, уворачив
ая чувствительные носы.
Но вот Альма родила и Волк, когда его наконец допустили в логово, с умилени
ем наблюдал копошащийся клубок пушистых телец Ц «Ими прирастет Стая!»

Жизнь сразу стала веселей. Всех дел-то Ц принести домой добычу, а в остал
ьное время куролесь как хочешь. Опять стали пригонять сучек и прятать их
на дальнем дворе, случалось, что на глазах возмущенной хозяйки отгоняли
сучку в сторону и покрывали всей Стаей, а после, подгоняя носами и радостн
о гогоча, возвращали хозяйке, сникшей и смирившейся с неизбежным.
Но по прошествии месяца Альма, то ли засидевшись, то ли почувствовав, что е
е влияние падает, упросила Волка взять ее в очередной набег.
Волк не смог отказать.

* * *

Высокий сутуловатый человек, одетый в потертые дж
инсы, местами порванные кроссовки и давно не стиранную куртку, с большим
сдувшимся рюкзаком за спиной тяжело спустился из автобуса. Он с ненавист
ью посмотрел вперед, где на фоне сосен нагло красовались высокие, в башен
ках коттеджи Ц «Придет и ваш черед!», и свернул на боковую дорогу, именова
вшуюся когда-то гордо «шоссе», и двинулся к заброшенным деревням.
Он не надеялся на какую-либо существенную добычу. Самое ценное унесли до
него, сразу же после отъезда последних хозяев. Но всегда что-нибудь остае
тся. Особенно, если пошарить на чердаке или в сараях, куда сваливают всяки
й хлам. Люди часто сами не знают, чем владеют. Как-то он раскопал подшивку «
Нивы» за 1912 год, в приличном состоянии и даже, как по заказу, перехваченную
бечевкой, натуральной, такую он видел только в детстве. Этой стопки ему хв
атило на три месяца жизни, вполне сносной, просто хорошей, он мог зайти в б
лижайшую к квартире шашлычную, взять порцию супа, обычно солянки, шашлыч
ку, выпить грамм сто пятьдесят, залив все это парой кружек пива, да еще при
хватить на вечер бутылочку, чтобы было не так скучно. Больше ему так не вез
ло, но что-то всегда попадалось. Даже пара приличных досок всегда находил
а покупателя, другое дело, что этого иногда хватало только на полбуханки
хлеба. А что делать? После того досадного происшествия в зоопарке, когда н
а него повесили всех собак и выгнали, несмотря на сильно изорванное плеч
о, такое изорванное, что он и сейчас с трудом ворочает рукой, так вот, после
того досадного происшествия было дело, нарушил, а как не запить, когда с то
бой явную несправедливость творят, ну бросился на соседа с кухонным ножо
м, по крайней мере, так говорили свидетели, слава Богу, врачи разобрались,
подлечили, выпустили. А куда со справкой? Хорошо хоть крыша над головой ес
ть, Нинон, правда, пока он лежал весь в белом, пыталась оттяпать, но службы у
нас неповоротливые, а она не знала кому и сколько дать, успел выйти, отбилс
я.
Ц Это со стороны кажется легко, Ц размышлял он, бредя по дороге, Ц добыл
-продал-выпил. А ты добудь! Ведь это надо же ехать черт-те куда, а потом тащи
ть до ближайшей электрички или автобуса, хорошо, если мелочь, а если что тя
желое. И как назло, мелочь и стоит обычно хорошо, а приволоки бревно Ц на б
утылку не срубишь.
Щенки, по неразумению, взвизгнули раз, заслышав его шаги, и лишь потом зата
ились, но Смотритель чутко уловил и решил проверить.
Ц Ты смотри, какие ладные. Крепкие ребята и возраст самый что ни есть прод
аваемый. Недель пять, Ц поставил он диагноз, Ц по тридцатке точно уйдут.
Да куда там по тридцатке, за таких молодцов можно и полтинник взять. Сколь
ко вас тут? Восемь. Вот и ладушки.
Смотритель обошел на всякий случай дом, прихватил керосиновую лампу без
стекла Ц авось сгодится, нашел в одном из сараев большую плетеную корзи
ну со сломанной ручкой Ц «То, что надо!» Ц и вернулся к щенкам.
Он распустил рюкзак, поставил туда корзину, переложил в нее жалобно скул
ящих щенков.
Ц День удался! Ц думал он, бодро шагая на автобусную остановку. Ц Сегод
ня, конечно, уже не успею, но завтра, спозаранку, на Птичий рынок и будь я про
клят, если не загоню всех!

* * *

Альма, оттеснив Волка с его места во главе Стаи, про
следила след до остановки, растерянно повертелась на месте, немного повы
ла и понуро вернулась, вяло плетясь в задних рядах, к лежбищу. Волк, которы
й и видел-то щенков всего раза три, особо не переживал, не говоря об осталь
ных членах Стаи, да и Альма быстро успокоилась, с головой окунувшись в заб
авы Стаи.
А забавы становились все более жестокими. Скучно же, право, задирать безо
тветную скотину, зажиревшую и не способную к сопротивлению. Один раз уда
лось отбить племенного быка, вот это была охота! Святой Бернар так и не опр
авился потом от удара рогом, но это была славная победа.
Другие развлечения были связаны с Альмой. В округе было много ферм, преим
ущественно птицеводческих, где в качестве охраны использовались собак
и. Как-нибудь ночью Стая подбиралась, делала подкоп под забором, достаточ
но просторный, чтобы могла пролезть крупная собака, и подпускала к подко
пу Альму, призывно поскуливающую. Кобели-охранники слетались по первому
призыву и хотя быстро разбирались, что сука не в течке, но надо же убедить
ся, обнюхать, выполнить весь ритуал. И вот уже они проскальзывают в лаз и л
етят за Альмой, которая, играя, уводит их все дальше к полянке, на которой и
х ожидают бойцы Ц Волк и Буль. Альма стрелой проносится между ними, стоящ
ими в боевой стойке, и горе-охранники грудь-в-грудь налетают на неожидан
ных соперников. Расправа была короткой, хотя в охране служили не последн
ие молодцы. Лишь раз дело обернулось круто. Три ризена, лет по пять, в самой
силе, догнали Альму еще на ходу и, отрезав ей путь, принялись обхаживать. Е
й удалось вырваться и довести-таки всех до засады. Ризены были сильны и хо
рошо обучены. Волк и Буль выбрали себе по противнику и, пусть с трудом, оде
ржали победы. Третий же стойко держался против всей остальной стаи, держ
а круговую оборону и резкими выпадами кровяня плечи противников, остава
ясь практически невредимым.
Ц Ты славный боец, парень, Ц крикнул ему Волк, наблюдавший за схваткой,
Ц присоединяйся к нам, будешь жить.
Ц Ты лучше выйди на бой, там посмотрим, кто будет жить, Ц ответил Ризен.
Ц Зачем тебе это? Ты же видел, я завалил твоего друга, вон он валяется, корм
для ворон.
Ц А я завалю тебя! И все твоя свора мигом разбежится.
Ц А вот здесь ты ошибаешься, Ц процедил Буль и этот тихий, почти свистящ
ий шепот подействовал сильнее, чем угрозы Волка. Ризен как-то сразу сник.

Ц Ладно, ваша взяла.
Ц Давно бы так! Пошли, повеселимся на ферме, Ц крикнул Волк.
Вся Стая, радостно урча, бросилась обратно, к прорытому лазу.
Ц Следи за Ризеном, Ц шепнул Волк Булю, Ц не нравится он мне.
Они ворвались на территорию фермы, в незапертые помещения с птицей и, кру
ша клетки, принялись гонять по проходам кудахчущих кур, одним движением
перерубая им шеи. Это был апофеоз бессмысленного убийства, но Волк не при
нимал в нем участия, он одним глазом неодобрительно посматривал на члено
в Стаи, в запале нарушавших Закон, а вторым Ц на Ризена, который все порыв
ался залаять, предупреждая хозяев, но не рисковал, зажатый с двух сторон В
олком и Булем. Вот какая-то курица порхнула перед самой мордой троицы.
Ц Отведай свежего мясца, Ц подначил Ризена Волк, Ц не все охранять, над
о иногда и себя побаловать.
Ц Да я сыт, Ц ответил Ризен.
Ц Не дрейфь, она сладкая!
На морде Ризена выразилась вся гамма чувств: он не мог нарушить запрет и у
ничтожить имущество Хозяина, доверенное ему в охрану, но, с другой сторон
ы, ему страстно хотелось вонзить клыки в эту перепуганную толстую клушку
, пустить ей кровь и отомстить за многолетнее наглое искушение разгулива
ющей под носом и недоступной еды. Он и сам не понял, как сделал это, просто с
омкнул челюсти и перекусил курицу пополам. И как только кровь брызнула е
му в горло, он забыл себя и, урча, доел все, до последней косточки, лишь перыш
ки и пятна крови расцветили черную щетинистую морду. В этот момент Волк п
еререзал ему горло.
Ц Зачем? Ц спросил Буль.
Ц Он враг и нам не нужен. А теперь люди спишут все это безобразие, Ц он мах
нул головой в сторону Стаи, продолжающей бесноваться среди клеток, Ц на
охранников. Пора уходить.
Альма видела, что произошло, но она не задавала вопросов.

* * *

Время шло к зиме. Фермеры перестали выгонять скоти
ну на вольный выпас, да и сами все больше сидели по домам, гуляя свадьбы и о
тпиваясь после страды. Но Стая не скучала, гоняла по опустевшим полям ред
ких зайцев, неожиданно расплодившихся и стянувшихся к городу кабанов и т
радиционных одиноких собак.
У Альмы опять началась течка, но в этот раз Волк грозно предъявил свои пра
ва и не отходил от подруги. Та же, гонимая бесом, норовила улизнуть и Волку
пришлось задать крепкую трепку Роту, которого он буквально стащил с Альм
ы. Но Альма продолжала исчезать, как будто наслаждаясь ревностью Волка, и
при возвращениях ластилась и строила планы дальнейшей жизни. Ей почему-
то виделось это будущее вне Стаи и Волк, последнее время все с большим сом
нением взиравший на сподвижников, нехотя поддакивал ей.
Они часто вдвоем уходили далеко от лежбища, тщательно обследуя окрестно
сти, ища новое логово, прикидывая, как там будет потомству, споря и отверга
я. Как-то раз они набрели на бессмысленную кирпичную стену, тянувшуюся по
среди поля довольно далеко от ближайшего жилья и дорог. У средней части с
тены возвышались заросли калины, полностью облетевшие, но даже в наготе
своими мощными кустистыми стеблями скрывавшие вход в тоннель, который п
очуял Волк, уловив непонятное движение затхлого воздуха. Это был составл
енный из бетонных труб широкий, во всю длину Волка, водяной коллектор, стр
оившийся давно, судя по многолетнему мху, и брошенный, как и многое из возв
одимого людьми в этой стране, посреди чистого поля.
Альма с большой неохотой прыгнула в коллектор, продравшись через заросл
и Ц он явно не подходил под логово, но Волк, ведомый тайным предчувствием
, пробежал весь путь до конца. Коллектор кончился почти через час пути так
им же заросшим выходом недалеко от огромного озера. Рядом стояли какие-т
о строения, истекающие песком, как слезами, от своей ненужности. Место был
о низкое, топкое и, на сколько хватало взгляда, человеческого жилья рядом
не было.
Волк, удовлетворенный, кивнул головой.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23