Самоуверенные и упивающиеся собственным достоинством, охваченные одним и тем же чувством неприязни к чужим лицам и мнениям, с одинаковым мышлением, жрецы этого отделения неумолимо охраняли свой авторитет и авторитет своего главнокомандующего, стараясь изолировать его от посторонних влияний.
Суровые и даже жестокие в суждении о действиях старшего командного состава армии, «бревете» оперативного отделения своими заключениями и личными осмотрами частей немало способствовали той частой смене старшего командного состава армии, которой отмечены первые периоды войны. Пьеррфе указывает, что, несмотря на те лучшие чувства, которые обуревали офицеров 3 отделения при о6ъезде ими частей, они все же приносили и немало вреда, так как: 1) были слепыми поклонниками официальной доктрины, 2) мало оказывались знакомыми с действительностью и 3) обыкновенно посещали только штабы, но не войска.
Тот же Пьеррфе дает нам яркий образен отношения сотруднике оперативного отделения не только к армии, но даже к правительству Франции. Говоря о том, что с победой на Марие Жоффр оказался почти властелином всей страны, автор обрисовывает первую поездку состоявшего при президенте республики полковника Пенедон в ставку Жоффра, с целью установить контакт и получать ориентировки о происходящих на фронте событиях. Прибыв в ставку, Пенелон обратился в оперативное отделение. где у него были личные связи, но был холодно принят. Когда же Пенелон посвятил операторов в цель своего приезда и начал доказывать необходимость ориентировки главы правительства, то подвергся жестокой атаке жрецов, отвергавших всякую власть во Франции, кроме власти Жоффра и… пожалуй, самого оперативного отделения.
«Но, однако же, что вы хотите сделать с правительством?» – с горечью спросил Пенелон.
«С правительством… пусть оно убирается в колонии!», – последовал довольно определенный и твердый ответ монахов ставки Жоффра. Так начинался «парламентский контроль» во Франции!
Пьеррфс нам представляет и начальника оперативного отделения полковника Гамслена, вступившего в эту должность уже после Марны, видное участие в плане которой приписывают ему, как состоявшему в распоряжении Жоффра. Ныне, как известно, Гамелен командует войсками в Сирии против друзов.
Отличаясь моложавой внешностью, хотя ему было уже за 45 лет, щеголеватостью в одежде, хорошим здоровьем, Гамелен был прост в обращении и никогда не злоупотреблял тем доверием, которым он пользовался у Жоффра. Молчаливый, с мягким голосом, искусно владеющий своим языком, Гамелен умел горячо отстаивать свои мнения и убеждать выслушивающего их.
Одним из первых кончивший высшую военную школу, Гамелен имел за собою репутацию хорошего стратега и, если к этому учесть его манеру докладов у Жоффра, соответствовавшую характеру последнего, вполне становится объяснимым то большое влияние, которым пользовался Гамелен у главнокомандующего, любившего своего начальника оперативного отделения.
Гамелен входил одним из членов в интимный кружок Жоффра, собиравшийся, обыкновенно, за обеденным столом у своего мандарина.
В более мрачных красках Пьеррфе набрасывает образ начальника первого отделения, ведавшего личным составом армии, подполковника Бем.
Маленький, черный, с жестким лицом, с холодным взглядом быстро моргающих глаз в пенсне, с походкой вкрадчивой и неровной, Бель сеял ужас при своем проходе по штабным коридорам, являя собой прокурора, возвращающегося с казни преступника. Бель обладал громадной памятью, зная почти весь состав французской армии. С напускной веселостью в короткие минуты отдыхает своей 12-часовой работы, Бель соединял. жестокость в обращении с представителями армии, o6paщaвшимся к нему по своим служебным делам. Он был повинен в отчислении от должности ста сорока семи генералов, которых не спасал и сам Жоффр, ибо Рель был неумолим в своих докладах и аттестациях. Ни начальники штаба, ни его помощники не смели возражать Белю.
Известный Жоффру до войны, Бель пользовался его неограниченным доверием, принадлежа к интимному кругу маршала Франции.
Если мы видели известное гостеприимство в ставке Гинденбурга, то у его противников строй в лице своих представителей встречал холодный прием. Никто, конечно, не думал не только расспрашивать их о положении на фронте, но даже пригласить в столовую, и приезжавшим старшим войсковым начальникам, чтобы не умереть с голоду, приходилось обращаться в обычные рестораны.
Как бы ни было интересно дальнейшее углубление в жизнь французского генерального штаба, но мы вынуждены отказаться от этого, прося извинения и за то, что позволили себе более или мене подробно остановится на «главной квартире» Жоффра. Побуждало нас к этому, с одной стороны, желание не ограничиваться толкованием вопроса в чисто немецких рамках, ибо германский и австрийский генеральные штабы все же были до некоторой степени родственны, а с другой, и стремление приподнять завесу над «блистательным» французским генеральным штабом, занявшим ныне на мировой арене первое место среди «мозгов армии» различных стран.
Обычно победители всегда служат образцом и к ним приглядываются, изучают их в лучшем случае, а зачастую слепо копируют. Кое-какие из армий в наши дни занимаются этим, взяв за образец французский генеральный штаб. Кроме того, последний, водворяя велением «свободной республики» военную гегемонию среди вассальных ей государств Европы и сам стремится перенести уклад жизни и работы генерального штаба с французской почвы на иную, не думая о том, насколько этот иной грунт окажется восприимчивым для успешного произрастания подобных учреждений.
В виду этого, полагаем, что нам не будет брошен упрек в уклонении от описания наших героев с берегов Дуная, тем более, что их фигуры будут более понятны после знакомства с таковыми же на берегах Шпрее и Сены.
Проведенная параллель личного состава трех современных штабов (австрийского, германского и французского), полагаем, освобождает нас от оценки помощников Конрада, ибо читающий эту главу сам вынесет определенное суждение о персонажах австро-венгерского генерального штаба.
Глава IX
«От него все качества»
Коллективное управление войной в целом. – Современный «полководец» в управлении войной. – Необходимость и значение аппарата управления войной. – А. Свечин о генеральном штабе. – Главные обязанности полководца наших дней. – «Авторитет» начальница генерального штаба и «интимные» кружки при нем. – «Авторское право» в генеральном штабе. – Развитие инициативы в сотрудниках генерального штаба. – «Тулон» в работе генерального штаба. – Требования к штабным работникам. – Отношение начальника генерального штаба к подчиненным. – Воспитание начальником генерального штаба своих подчиненных. – Политический кругозор сотрудников генерального штаба. – Развитие волевых свойств у сотрудников генерального штаба. – Работоспособность их. – «Молчаливость» и «скромность» генерального штаба. – Общительность. – Тактичность сотрудников генерального штаба. – Характер устных докладов. – Генеральный штаб и строй. – «Более быть, чем казаться».
Читающий наш труд посетил ряд зал с портретами сотрудников генерального штаба различных армии и даже разных эпох. Перед ним прошли «древние герои» – «полубоги», мы остановили его внимание и на живописи «новой» школы, близкой нам по времени. Со стен глядели лица мужественные, энергичные, упрямые, со складкой ума на челе и отпечатком характера в лице.
Мы не будем разъяснять читателю индивидуальные особенности каждого из лиц, оставившего свой облик в портретной галерее, а остановим его внимание на более общих выводах о личном составе генерального штаба, его значении, подготовке, воспитании и укладе жизни.
Думается, что без особых пояснений можно заметить общие черты у личного состава набросанных нами штабов, культивировавшихся в разных государствах, далеко но похожих одно на другое. Такое явление становится вполне понятным, если вспомним, что генеральный штаб армия различных европейских государств комплектовался и принадлежал по своему личному составу всецело одному и тому же буржуазному классу, имеющему общие черты, где бы оно ни жило – на Дунае, Шпрее или Сене. Если армии этих государств все же включали в себя представителей рабочего класса и крестьянства, то генеральный штаб изолировался от этого. «Мозг» капиталистической армии мог быть только буржуазным и никаким иным. Поэтому в какой штаб мы ни заглядывали, всюду находили одних и тех же ярких представителей буржуазии, ревниво охраняющих интересы последней.
Таким образом, с одной стороны, копирование самого консервативного из штабов – германского, а с другой, – самое главное, классовые интересы накладывали указанный выше отпечаток на генеральный штаб того или иного из перечисленных выше государств.
В предшествующих главах было отмечено, что руководство войной в целом в наши дни из рук полководца решительно и бесповоротно перешло к коллективу. Полководец в его рядах является одним из государственных деятелей, ответственным за военную сторону войны. а в остальных областях ведения таковой вносит лишь свои требования но отнюдь не руководит всей страной в целом. Нами было указано ложное понимание германским генеральным штабом этого принцип во времена Мольтке и в мировую войну, а потому особых доказательств положений, выдвинутых самой жизнью, полагаем, не требуется.
Остается «военная сторона» войны, которой должна бы управлять одна личность полководца, подобно Наполеону. Однако, если вспомним, то, по понятию Шлиффена, Наполеон мог выполнить это лишь, «похитив священный огонь с неба». В наши дни подобным сказкам уже не верят, а потому мы позволим себе вполне присоединиться к взглядам Конрада, J что даже в военной области управление войной возможно только при хорошо организованном, правильно, четко и безотказно функционирующем военном аппарате управления, часть которого и составляет генеральный штаб. Ныне последний фактический начальник германского генерального штаба Людендорф свидетельствует, что один полководец не в состоянии единолично вести войну, а, следовательно, и подготовку к ней.
В своей «Стратегии» А. Свечин говорит: «Преимущества германской системы (военного управления; Б. Ш.) заключались в том, что, сохраняя видимость феодального местничества, они допускали возложение ответственной работы на талантливых специалистов, не считаясь ни с их возрастом, ни со служебным положением. Армия вверялась молодому генералу или даже полковнику, который официально значился лишь, кик „шеф“ (начальник штаба), и который имел при себе приличного представителя идеи феодального старшинства».
«Разумеется, – приходит к вполне здоровым выводам А. Свечин, – выводы этой системы отпадают в армии, окончательно освободившейся от феодальных предрассудков и с удовольствием приемлющей командование молодь вождей, вне всякой линии старшинства » (курсив наш: Б.Ш.).
«Отсюда, однако, еще не следует, что генеральный штаб является пережитком феодализма… командующий в современных условиях войны должен опираться на целый коллектив отборных помощников, годных на всякую ответственную работу, заслуживающих полного доверия».
«Такой коллектив требуется уже для упорядочения гигантской работы по подготовке к войне. Согласовать, гармонизировать подготовку… может только генеральный штаб, собрание лиц, выковавших и проверивших свои военные взгляды в одних и тех же условиях, под одним и тем же руководством, отобранных тщательнейшим образом, связавших себя круговой ответственностью, дружными выступлениями достигающих переломе и в военном строительстве».
«Современные формы операции, в которую развилось сражение, не позволяют руководить ею одному человеку; нужны десятки и сотни доверенных агентов, каждый из которых был бы не бюрократом, а сознательным представителем высшего военного управления, чтобы можно было применять современные оперативные формы. Никакое количество телеграфных проводов не обеспечит связи при отсутствии генерального штаба: в телеграммы будет вкладываться одно понимание пишущим а другое – читающим».
«Наличие сработавшегося генерального штаба, в числе других преимуществ, позволяет обходиться лаконическими распоряжениями, – говорил дальше А. Свечин. – Как два аппарата Юза, стоящие на двух концах проволоки, должны быть предварительно настроены механиком, чтобы быстро и толково печатать передаваемую депешу, точно так же и генеральный штаб обеих сговаривающихся инстанций должен быть предварительно настроен опытным в стратегии и оперативном искусстве мастером».
«Генеральный штаб, – заключает А. Свечин, – должен говорить на одном языке, и влагать одни и те же мысли в определенные выражения».
Мы считали необходимым осветить современные нам воззрения нашей литературы на генеральный штаб, чтобы затем перейти к обсуждению вынесенного впечатления из посещения музея генерального штаба.
Без колебания присоединяемся мы к мыслям бывшего начальника австрийского генерального штаба, сводящимся к тому, что полководцу в наши дни приходится удовольствоваться лишь идейной стороной и общим направлением всей совокупности работы военною аппарата управления, и в хорошей его деятельности находить удовлетворение. Иными словами, современный полководец подлежит дальнейшему расчленению, и все более и более вырисовывается необходимость хорошей коллективной работы, т.е. повышается значение отдельных органов управления, даже в идейной части руководства, а не только в их технической работе. Полководец наших дней не в состоянии будет работать с таким штабом, какой был у Наполеона, даже при наличии Бертье.
Повторенные нами только что мысли бывшего начальника австрийского генерального штаба высказаны после мировой войны. Не знаем, насколько он был склонен руководствоваться ими в штабе до войны. Судя по его высокой оценке роли начальника штаба и тем непрерывным боям, кои он вед за это, можно было бы придти к выводам, что Конрад стремился воплотить в жизнь взгляды Мольтке (старшего) с его «одним» мнением и «одного» только лица. Однако, наличие при Конраде «интимного круга» штабных работников говорит об ином.
Существование таких кружков особо избранных лиц свойственно было всем трем штабам до и в начале мировой войны; в дальнейшем такой круг был около Фалькенгайна, да и Людендорф не брезговал побочными советами подчиненных, как нам об этом рассказывал Гофман. В то же время мы видели, как наружно каждым из полководцев оберегался его авторитет «единого» вершителя военных действий…
В виду изложенного, является необходимым немного пристальнее остановиться на «авторитете» современного полководца и необходимости наличия около него «тесного круга» советников.
Нет слов, что престиж полководцев наших дней следует понимать, как традицию единоначалия военных вождей. Как только что было указано, процесс расчленения полководца в военной области в наши дни является естественным, а поэтому говорить об «авторитете» его, в прежнем понимании такового, не приходится. Здесь следует лишь установить: в состоянии ли полководец в военное время, а начальник генерального штаба в мирное, сохранить за собой авторитетность в общем руководстве военным аппаратом управления или ему нужен подсобный орган в этой области управления. Говорим «подсобный», ибо только таковым и могли являться те интимные кружки, кои существовали при начальниках штабов.
Общее руководство войной, даже в ее военных рамках, ныне настолько сложно, что возложение его на одно лицо является большой тяжестью, посильной лишь людям выдающимся, которым впору, пожалуй, перед этим заняться кражей «священного огня». А так как полководцы перед мировой войной все же не считали возможным этим заниматься, то поэтому понятно, что они искали поддержку в близких людях, стараясь найти в них в лучшем случае поверку правильности своих суждений, а в худшем – негласный военный совет, о котором с горечью вспоминал немец Бауэр. Такие интимные круги, подобранные к тому же еще по признакам свойства, родства или прежней службы, однако, не являлись надежными критериями правильности замыслов и предпринимаемых шагов полководца или начальника штаба. Их следует рассматривать, как болезненные наросты, как уступку «традиции», как явление, присущее буржуазному классу, и к ним справедливо можно отнести суждение Энгельса, что лучше совсем не иметь штаба, чем иметь вместо него тесный круг родственников, приятелей, знакомых и бывших сослуживцев, в качестве подсобного органа при полководце.
Как ни сложна подготовка к современной войне и ее ведение на театре военных действий, мы все же не мыслим полководца или начальника генерального штаба ограниченной в его идейной, творческой части каким-либо сохранением «шефов», которые «дружными выступлениями достигают переломов в военном строительстве», как говорит А.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Суровые и даже жестокие в суждении о действиях старшего командного состава армии, «бревете» оперативного отделения своими заключениями и личными осмотрами частей немало способствовали той частой смене старшего командного состава армии, которой отмечены первые периоды войны. Пьеррфе указывает, что, несмотря на те лучшие чувства, которые обуревали офицеров 3 отделения при о6ъезде ими частей, они все же приносили и немало вреда, так как: 1) были слепыми поклонниками официальной доктрины, 2) мало оказывались знакомыми с действительностью и 3) обыкновенно посещали только штабы, но не войска.
Тот же Пьеррфе дает нам яркий образен отношения сотруднике оперативного отделения не только к армии, но даже к правительству Франции. Говоря о том, что с победой на Марие Жоффр оказался почти властелином всей страны, автор обрисовывает первую поездку состоявшего при президенте республики полковника Пенедон в ставку Жоффра, с целью установить контакт и получать ориентировки о происходящих на фронте событиях. Прибыв в ставку, Пенелон обратился в оперативное отделение. где у него были личные связи, но был холодно принят. Когда же Пенелон посвятил операторов в цель своего приезда и начал доказывать необходимость ориентировки главы правительства, то подвергся жестокой атаке жрецов, отвергавших всякую власть во Франции, кроме власти Жоффра и… пожалуй, самого оперативного отделения.
«Но, однако же, что вы хотите сделать с правительством?» – с горечью спросил Пенелон.
«С правительством… пусть оно убирается в колонии!», – последовал довольно определенный и твердый ответ монахов ставки Жоффра. Так начинался «парламентский контроль» во Франции!
Пьеррфс нам представляет и начальника оперативного отделения полковника Гамслена, вступившего в эту должность уже после Марны, видное участие в плане которой приписывают ему, как состоявшему в распоряжении Жоффра. Ныне, как известно, Гамелен командует войсками в Сирии против друзов.
Отличаясь моложавой внешностью, хотя ему было уже за 45 лет, щеголеватостью в одежде, хорошим здоровьем, Гамелен был прост в обращении и никогда не злоупотреблял тем доверием, которым он пользовался у Жоффра. Молчаливый, с мягким голосом, искусно владеющий своим языком, Гамелен умел горячо отстаивать свои мнения и убеждать выслушивающего их.
Одним из первых кончивший высшую военную школу, Гамелен имел за собою репутацию хорошего стратега и, если к этому учесть его манеру докладов у Жоффра, соответствовавшую характеру последнего, вполне становится объяснимым то большое влияние, которым пользовался Гамелен у главнокомандующего, любившего своего начальника оперативного отделения.
Гамелен входил одним из членов в интимный кружок Жоффра, собиравшийся, обыкновенно, за обеденным столом у своего мандарина.
В более мрачных красках Пьеррфе набрасывает образ начальника первого отделения, ведавшего личным составом армии, подполковника Бем.
Маленький, черный, с жестким лицом, с холодным взглядом быстро моргающих глаз в пенсне, с походкой вкрадчивой и неровной, Бель сеял ужас при своем проходе по штабным коридорам, являя собой прокурора, возвращающегося с казни преступника. Бель обладал громадной памятью, зная почти весь состав французской армии. С напускной веселостью в короткие минуты отдыхает своей 12-часовой работы, Бель соединял. жестокость в обращении с представителями армии, o6paщaвшимся к нему по своим служебным делам. Он был повинен в отчислении от должности ста сорока семи генералов, которых не спасал и сам Жоффр, ибо Рель был неумолим в своих докладах и аттестациях. Ни начальники штаба, ни его помощники не смели возражать Белю.
Известный Жоффру до войны, Бель пользовался его неограниченным доверием, принадлежа к интимному кругу маршала Франции.
Если мы видели известное гостеприимство в ставке Гинденбурга, то у его противников строй в лице своих представителей встречал холодный прием. Никто, конечно, не думал не только расспрашивать их о положении на фронте, но даже пригласить в столовую, и приезжавшим старшим войсковым начальникам, чтобы не умереть с голоду, приходилось обращаться в обычные рестораны.
Как бы ни было интересно дальнейшее углубление в жизнь французского генерального штаба, но мы вынуждены отказаться от этого, прося извинения и за то, что позволили себе более или мене подробно остановится на «главной квартире» Жоффра. Побуждало нас к этому, с одной стороны, желание не ограничиваться толкованием вопроса в чисто немецких рамках, ибо германский и австрийский генеральные штабы все же были до некоторой степени родственны, а с другой, и стремление приподнять завесу над «блистательным» французским генеральным штабом, занявшим ныне на мировой арене первое место среди «мозгов армии» различных стран.
Обычно победители всегда служат образцом и к ним приглядываются, изучают их в лучшем случае, а зачастую слепо копируют. Кое-какие из армий в наши дни занимаются этим, взяв за образец французский генеральный штаб. Кроме того, последний, водворяя велением «свободной республики» военную гегемонию среди вассальных ей государств Европы и сам стремится перенести уклад жизни и работы генерального штаба с французской почвы на иную, не думая о том, насколько этот иной грунт окажется восприимчивым для успешного произрастания подобных учреждений.
В виду этого, полагаем, что нам не будет брошен упрек в уклонении от описания наших героев с берегов Дуная, тем более, что их фигуры будут более понятны после знакомства с таковыми же на берегах Шпрее и Сены.
Проведенная параллель личного состава трех современных штабов (австрийского, германского и французского), полагаем, освобождает нас от оценки помощников Конрада, ибо читающий эту главу сам вынесет определенное суждение о персонажах австро-венгерского генерального штаба.
Глава IX
«От него все качества»
Коллективное управление войной в целом. – Современный «полководец» в управлении войной. – Необходимость и значение аппарата управления войной. – А. Свечин о генеральном штабе. – Главные обязанности полководца наших дней. – «Авторитет» начальница генерального штаба и «интимные» кружки при нем. – «Авторское право» в генеральном штабе. – Развитие инициативы в сотрудниках генерального штаба. – «Тулон» в работе генерального штаба. – Требования к штабным работникам. – Отношение начальника генерального штаба к подчиненным. – Воспитание начальником генерального штаба своих подчиненных. – Политический кругозор сотрудников генерального штаба. – Развитие волевых свойств у сотрудников генерального штаба. – Работоспособность их. – «Молчаливость» и «скромность» генерального штаба. – Общительность. – Тактичность сотрудников генерального штаба. – Характер устных докладов. – Генеральный штаб и строй. – «Более быть, чем казаться».
Читающий наш труд посетил ряд зал с портретами сотрудников генерального штаба различных армии и даже разных эпох. Перед ним прошли «древние герои» – «полубоги», мы остановили его внимание и на живописи «новой» школы, близкой нам по времени. Со стен глядели лица мужественные, энергичные, упрямые, со складкой ума на челе и отпечатком характера в лице.
Мы не будем разъяснять читателю индивидуальные особенности каждого из лиц, оставившего свой облик в портретной галерее, а остановим его внимание на более общих выводах о личном составе генерального штаба, его значении, подготовке, воспитании и укладе жизни.
Думается, что без особых пояснений можно заметить общие черты у личного состава набросанных нами штабов, культивировавшихся в разных государствах, далеко но похожих одно на другое. Такое явление становится вполне понятным, если вспомним, что генеральный штаб армия различных европейских государств комплектовался и принадлежал по своему личному составу всецело одному и тому же буржуазному классу, имеющему общие черты, где бы оно ни жило – на Дунае, Шпрее или Сене. Если армии этих государств все же включали в себя представителей рабочего класса и крестьянства, то генеральный штаб изолировался от этого. «Мозг» капиталистической армии мог быть только буржуазным и никаким иным. Поэтому в какой штаб мы ни заглядывали, всюду находили одних и тех же ярких представителей буржуазии, ревниво охраняющих интересы последней.
Таким образом, с одной стороны, копирование самого консервативного из штабов – германского, а с другой, – самое главное, классовые интересы накладывали указанный выше отпечаток на генеральный штаб того или иного из перечисленных выше государств.
В предшествующих главах было отмечено, что руководство войной в целом в наши дни из рук полководца решительно и бесповоротно перешло к коллективу. Полководец в его рядах является одним из государственных деятелей, ответственным за военную сторону войны. а в остальных областях ведения таковой вносит лишь свои требования но отнюдь не руководит всей страной в целом. Нами было указано ложное понимание германским генеральным штабом этого принцип во времена Мольтке и в мировую войну, а потому особых доказательств положений, выдвинутых самой жизнью, полагаем, не требуется.
Остается «военная сторона» войны, которой должна бы управлять одна личность полководца, подобно Наполеону. Однако, если вспомним, то, по понятию Шлиффена, Наполеон мог выполнить это лишь, «похитив священный огонь с неба». В наши дни подобным сказкам уже не верят, а потому мы позволим себе вполне присоединиться к взглядам Конрада, J что даже в военной области управление войной возможно только при хорошо организованном, правильно, четко и безотказно функционирующем военном аппарате управления, часть которого и составляет генеральный штаб. Ныне последний фактический начальник германского генерального штаба Людендорф свидетельствует, что один полководец не в состоянии единолично вести войну, а, следовательно, и подготовку к ней.
В своей «Стратегии» А. Свечин говорит: «Преимущества германской системы (военного управления; Б. Ш.) заключались в том, что, сохраняя видимость феодального местничества, они допускали возложение ответственной работы на талантливых специалистов, не считаясь ни с их возрастом, ни со служебным положением. Армия вверялась молодому генералу или даже полковнику, который официально значился лишь, кик „шеф“ (начальник штаба), и который имел при себе приличного представителя идеи феодального старшинства».
«Разумеется, – приходит к вполне здоровым выводам А. Свечин, – выводы этой системы отпадают в армии, окончательно освободившейся от феодальных предрассудков и с удовольствием приемлющей командование молодь вождей, вне всякой линии старшинства » (курсив наш: Б.Ш.).
«Отсюда, однако, еще не следует, что генеральный штаб является пережитком феодализма… командующий в современных условиях войны должен опираться на целый коллектив отборных помощников, годных на всякую ответственную работу, заслуживающих полного доверия».
«Такой коллектив требуется уже для упорядочения гигантской работы по подготовке к войне. Согласовать, гармонизировать подготовку… может только генеральный штаб, собрание лиц, выковавших и проверивших свои военные взгляды в одних и тех же условиях, под одним и тем же руководством, отобранных тщательнейшим образом, связавших себя круговой ответственностью, дружными выступлениями достигающих переломе и в военном строительстве».
«Современные формы операции, в которую развилось сражение, не позволяют руководить ею одному человеку; нужны десятки и сотни доверенных агентов, каждый из которых был бы не бюрократом, а сознательным представителем высшего военного управления, чтобы можно было применять современные оперативные формы. Никакое количество телеграфных проводов не обеспечит связи при отсутствии генерального штаба: в телеграммы будет вкладываться одно понимание пишущим а другое – читающим».
«Наличие сработавшегося генерального штаба, в числе других преимуществ, позволяет обходиться лаконическими распоряжениями, – говорил дальше А. Свечин. – Как два аппарата Юза, стоящие на двух концах проволоки, должны быть предварительно настроены механиком, чтобы быстро и толково печатать передаваемую депешу, точно так же и генеральный штаб обеих сговаривающихся инстанций должен быть предварительно настроен опытным в стратегии и оперативном искусстве мастером».
«Генеральный штаб, – заключает А. Свечин, – должен говорить на одном языке, и влагать одни и те же мысли в определенные выражения».
Мы считали необходимым осветить современные нам воззрения нашей литературы на генеральный штаб, чтобы затем перейти к обсуждению вынесенного впечатления из посещения музея генерального штаба.
Без колебания присоединяемся мы к мыслям бывшего начальника австрийского генерального штаба, сводящимся к тому, что полководцу в наши дни приходится удовольствоваться лишь идейной стороной и общим направлением всей совокупности работы военною аппарата управления, и в хорошей его деятельности находить удовлетворение. Иными словами, современный полководец подлежит дальнейшему расчленению, и все более и более вырисовывается необходимость хорошей коллективной работы, т.е. повышается значение отдельных органов управления, даже в идейной части руководства, а не только в их технической работе. Полководец наших дней не в состоянии будет работать с таким штабом, какой был у Наполеона, даже при наличии Бертье.
Повторенные нами только что мысли бывшего начальника австрийского генерального штаба высказаны после мировой войны. Не знаем, насколько он был склонен руководствоваться ими в штабе до войны. Судя по его высокой оценке роли начальника штаба и тем непрерывным боям, кои он вед за это, можно было бы придти к выводам, что Конрад стремился воплотить в жизнь взгляды Мольтке (старшего) с его «одним» мнением и «одного» только лица. Однако, наличие при Конраде «интимного круга» штабных работников говорит об ином.
Существование таких кружков особо избранных лиц свойственно было всем трем штабам до и в начале мировой войны; в дальнейшем такой круг был около Фалькенгайна, да и Людендорф не брезговал побочными советами подчиненных, как нам об этом рассказывал Гофман. В то же время мы видели, как наружно каждым из полководцев оберегался его авторитет «единого» вершителя военных действий…
В виду изложенного, является необходимым немного пристальнее остановиться на «авторитете» современного полководца и необходимости наличия около него «тесного круга» советников.
Нет слов, что престиж полководцев наших дней следует понимать, как традицию единоначалия военных вождей. Как только что было указано, процесс расчленения полководца в военной области в наши дни является естественным, а поэтому говорить об «авторитете» его, в прежнем понимании такового, не приходится. Здесь следует лишь установить: в состоянии ли полководец в военное время, а начальник генерального штаба в мирное, сохранить за собой авторитетность в общем руководстве военным аппаратом управления или ему нужен подсобный орган в этой области управления. Говорим «подсобный», ибо только таковым и могли являться те интимные кружки, кои существовали при начальниках штабов.
Общее руководство войной, даже в ее военных рамках, ныне настолько сложно, что возложение его на одно лицо является большой тяжестью, посильной лишь людям выдающимся, которым впору, пожалуй, перед этим заняться кражей «священного огня». А так как полководцы перед мировой войной все же не считали возможным этим заниматься, то поэтому понятно, что они искали поддержку в близких людях, стараясь найти в них в лучшем случае поверку правильности своих суждений, а в худшем – негласный военный совет, о котором с горечью вспоминал немец Бауэр. Такие интимные круги, подобранные к тому же еще по признакам свойства, родства или прежней службы, однако, не являлись надежными критериями правильности замыслов и предпринимаемых шагов полководца или начальника штаба. Их следует рассматривать, как болезненные наросты, как уступку «традиции», как явление, присущее буржуазному классу, и к ним справедливо можно отнести суждение Энгельса, что лучше совсем не иметь штаба, чем иметь вместо него тесный круг родственников, приятелей, знакомых и бывших сослуживцев, в качестве подсобного органа при полководце.
Как ни сложна подготовка к современной войне и ее ведение на театре военных действий, мы все же не мыслим полководца или начальника генерального штаба ограниченной в его идейной, творческой части каким-либо сохранением «шефов», которые «дружными выступлениями достигают переломов в военном строительстве», как говорит А.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49