С восторженными внутренними переживаниями Конрад, осенью 1913 года, приглашенный на германские маневры, возлагал венок на гроб великого прусского фельдмаршала. Все мысли последнего, как увидим ниже, хорошо усваивались Конрадом, старавшимся провести их в австро-венгерскую армию.
Уже с первых шагов своей военной деятельности Конрад, под влиянием немецкой военной литературы проповедовавший наступление мелкими частями в бою с хорошей огневой его подготовкой, увидел, что австрийский пехотный устав, построенный на массовой штыковой атаке в глубоких колоннах, является устарелым. Молодой командир взвода, каким был Конрад, забрасывает этот устав, и убедившись, что германские способы наступления отнюдь не являются доступными лишь для развитых германских солдат, переносит эти способы ведения боя и в свой взвод.
Пребывание в академии (с 1874 по 1876 г.) углубляет усвоение Конрадом современной тактики, особенно пехотной. По окончании академии, Конрад продолжает с большим интересом свое тактическое образование, широко знакомясь с литературой по франко-прусской войне, а затем по русско-турецкой 1876-1877 г. по германским источникам и по русским, из последних, главным образом, по трудам Куропаткина и Пузыревского.
Поход 1882 года против инсургентов в южной Далмации боевым опытом закрепляет теоретические познания Конрада.
В последующие годы Конрад продолжает изучение тактики и боевой подготовки пехоты по опыту новейших войн (1870-71, 1876-77 и сербо-болгарской 1886 года).
Назначенный в 1888 году лектором тактики в Военной академии, Конрад перед началом курса посещает поля сражений войны 1870-71 г., а в 1889 году объезжает поля сражений русско-турецкой и сербо-болгарской войн.
«Изучение на местности с книгой и картой в руках полей сражений явилось для меня богатым источником для расширения моего тактического кругозора, особенно выявилось для меня громадное значение огневого удара при атаке укреплений при осмотре полей сражений русско-турецкой войны (Плевна, Горный Дубняк, Телиш)», пишет в своих воспоминаниях Конрад.
Таким образом, военная история с поездкой по полям сражений оказалась первоисточником военных познаний молодого профессора тактики, и впоследствии начальника генерального штаба.
Одновременно с чтением лекций по тактике как в Военной академии, так и в высшей стрелковой школе, начинается литературная деятельность Конрада. Первый его труд «К изучению тактики» выпускается в 1891 году, затем следует сборник «Тактических задач», изложенный прикладным методом. Командуя полком, Конрад пишет «Введение в изучение тактического устава», а с 1900 года по 1906 год выпускает «Боевую подготовку пехоты», получившую широкое распространение не только в Австрии, но и в Германии и переведенную также на иностранные языки. В 1903 году попутно Конрад пишет «Пехотные вопросы и опыт Бурской войны».
Перечисленные нами литературные труды дают возможность ориентироваться в военных взглядах австро-венгерского начальника генерального штаба, которые, как он сам подтверждает, были руководящими в его деятельности. Хотя эти труды и касаются главным образом области тактики, но Конрад па простых тактических принципах строит и свое стратегическое мышление.
Горячий поклонник германской военной мысли Конрад, конечно, не обошел и первоисточник ее – учение о войне Клаузевица, но в толковании его Мольтке-старшим. Может показаться странным эта наша предпосылка, но делаем ее мы потому, что, например, в понимании связи политики и стратегии германский фельдмаршал оказывался на точке зрения, далекой от понимания Клаузевица.
Вождение войск, что обычно принято называть стратегией, по мнению Конрада, не есть какое-либо особое тайное знание, а обычные действия, основанные на простейшем принципе – принципе боя. По существу, стратегические действия протекают на тех же основаниях, как и обыкновенный поединок, но только в нем принимают участие не отдельные борцы, а армии, насчитывающие в своих рядах миллионы.
«Война не более, как широко раздвинутый поединок», – учил Клаузевиц, и начальник австро-венгерского штаба только перефразирует это понятие, перенося его на современные массовые армии.
Доказывая, что в обороне нельзя найти решения, Конрад видит таковое только в наступлении.
Сравнивая войну с поединком, Конрад указывает, что, как дуэлянт должен знать в совершенстве свою шпагу, так и современный полководец обязан в деталях изучить свое оружие – массовую армию, находящуюся в его распоряжении. Он должен знать и уметь управлять этим оружием, применяемым на основании общих принципов, как и в обыкновенном бою, ему должны быть знакомы не только принципы управления, но и техника такового.
В другом месте Конрад отмечает, что современная война – настолько сложное военное явление, что только коллективное согласованное усилие по ее ведению может обеспечить успех. Каждый боец имеет на войне свои определенные обязанности и должен их выполнять. Если при нахождении в боевых линиях на первом месте выступает мужество, то в деятельности высших органов управления должны господствовать самостоятельность, напряженная и полная ответственности работа. Конец войны зависит от многих причин, и не первое место среди них занимает гений полководца. Прежде всего, по опыту Бурской войны, Конрад пришел к убеждению, что успех или неудачи кроются в самом пароле, ведущем войну. Никакое гениальное руководство, отлично подготовленная и вооруженная армия не в состоянии заменить слабость духа в народе, отсутствие в нем воли к победе. Сильным духом народом воодушевляется его армия, и последняя идет к победе. Слабость государства определяется не отсутствием у него сильной армии, а именно внутренней, а следовательно, и внешней его слабостью. Сильный Рим имел сильные победоносные легионы, и с падением Рима увяла слава его легионов.
Таким образом, война есть дело государства, и победа зависит от внутреннего его состояния, а также и от той внешней политики, которая ведется государством. Конрад не забывает заветов Клаузевица, что «война есть продолжение политики, но только другими средствами», но дает этому поучению толкование в духе Мольтке-старшего. «Политика, к сожалению, неотделима от стратегии: политика пользуется войной для достижения своих целей и имеет решающее влияние на ее начало и конец, при чем она оставляет за собой право во все время повысить свои требования или довольствоваться меньшим успехом… Полководец никогда не должен руководствоваться одними политическими побуждениями, а на первый план ставить успех на войне».
Выше мы видели, что Конрад считал необходимым получать руководящие линии для составления планов войны от внешней политики и, как будет не раз указано впоследствии, Конрад все время считал войну одним из средств политики. Последняя же, по его мнению, должна пользовать я войной в правильно выбранный момент. Конрад не мыслит себе какую-либо активную политику, которая бы не опиралась на вооруженную силу, не имела бы всегда в своем распоряжении готовые для войны средства Иные средства политики для достижения положительных целей менее действительны, и начальник генерального штаба предпочитает преимущественно войной разрешать высокие проблемы внешней политики государства. «К сожалению», и для него политика неотделима от стратегии, но у политики всегда должна быть мысль об обращении к войне, а потому все политические и иные мероприятия государства должны быть направлены к достижению военного успеха. В этих видах генеральный штаб, ответственный за подготовку и ведение войны, должен 6лизко входить и во внешнюю политику государства. Завет Клаузевица, что «во всяком случае военное искусство политике не указ» – не находил отклика ни у Мольтке, ни у Конрада – оба с «сожалением» мирились с зависимостью стратегии от политики, ограничивая влияние таковой началом и концом войны. Конрад шел в своих выводах дальше, находя, что и начало войны должно зависеть прежде всего от военных интересов, о чем мы скажем ниже.
В своих многочисленных документах Конрад резко проводит свои взгляды на внешнюю политику и отнюдь не думает, как это он заявлял, получать от нее руководящие линии, а скорее сам предписывает их. На этом важном вопросе мы дальше остановимся.
Одним словом, во взглядах на отношения политики и стратегии мы имеем дело не с оригинальными мыслями, не с классическим толкованием этого вопроса по Клаузевицу, а с общим течением военной мысли перед мировой войной, питаемой философствованием Мольтке-старшего, в русле которого следовал и наш герой. «Полубоги» в Вене стремились подражать таким же неземным существам в Берлине, да и в иных столицах европейских государств.
Развитие массовых армий в конце XIX столетия, как залог успеха на войне – значение «числа» в победе – было поколеблено Бурской войной в начале XX столетия. Изучая пристально все новейшие войны, Конрад тотчас же посчитал нужным извлечь поучения из войны в южной Африке.
Предостерегая в своем труде «Пехотные вопросы и опыт Бурской войны» от скороспелых выводов, Конрад но склоняется на сторону превосходства милиции, а признает необходимость существования постоянной армии, как кадров для развертывания армий военного времени.
Признавая, что все сражения, начиная с 1870 года, выигрывались превосходством в силах и, как решительной формой сражения, охватом противника с обоих флангов, Конрад все же подвергает некоторому сомнению то значение «числа» в победе, которое придают ему современные военные. Нет слов, что техника XX столетия дает подвижность и силу огня современным массовым армиям такую же, как и малым армиям Наполеона, но не следует переходить предела в погоне за «числом» в ущерб «качествам» армии. «Число» имеет на войне значение, но относительное. При группировках же враждебных государств в Европе, начавших слагаться в XX веке, нельзя, конечно, оказаться в превосходных силах против враждебной коалиции.
Сущность успеха заключается не в погоне за «числом», а в создании боеспособной действующей массовой армии, сильной числом, но и хорошо подготовленной. Эта армия должна быть укомплектована действительно отличным людским элементом, который был бы способен к боевым действиям, а не людьми, кои только разлагали бы всю армию, увеличивая число дезертиров, тылов и т. д., т. е., говоря другими словами, являлись бы тяжелой гирей на ногах этой брошенной для победы армии.
Без сомнения, все военнообязанные государства должны быть использованы для войны, но с подразделением при подготовке: «для действующей армии» и «для вспомогательной службы».
Военнообязанные государства подразделяются на годных к военной. службе и непригодных к ней.
Первая категория военнообязанных должна пополнить: а) действующую армию; б) войска и учреждения тыловой службы; в) вспомогательную службу (различные специалисты, письмоводители и т. д.).
Назначенные для службы в действующей армии получают подготовку в постоянных войсках, зачисляемые в тыловую службу в этапных войсках и предназначенные для вспомогательной службы проходят короткое военное обучение без оружия.
Непригодные к военной службе военнообязанные уплачивают или денежный налог, или, по своей бедности, освобождаются от такового.
Таким разделением военнообязанных в государстве Конрад намерен был создать боеспособную массовую армию.
Это стремление к «качеству» войск, особенно пехоты, родного для Конрада рода войск, привело его к признанию необходимости надлежащей подготовки войск к войне, чему посвящен не один из перечисленных нами выше трудов Конрада. По понятным причинам мы остановимся лишь на общих положениях, выдвигаемых Конрадом.
Доказывая в своей «Боевой подготовке пехоты» на то, что успех на войне зависит от различных причин, Конрад из них в первую линию выдвигает вооружение современным оружием и уменье им владеть, а затем тактическую подготовку войск, соответствующую современной боевой обстановке.
Доказывая необходимость хорошей боевой подготовки войск в мирное время, Конрад считает это делом чести всех начальников, которые должны гордиться отлично подготовленной частью. «Бой есть первостепенное военное действие», учит Клаузевиц, и Конрад, следуя заветам старика, прежде всего требует подготовки войск к бою, как решительному акту войны. Эта подготовка характеризуется: выработкой в войсках уменья быстро маневрировать в бою, использовать местность и складывающуюся обстановку, уменьем вести действительный огонь, ослаблять действие огня противника, постановкой его в невыгодное тактическое положение и, наконец, достижением результатов с меньшими потерями.
В современных условиях ведения боя Конрад считает необходимой хорошую подготовку самостоятельного бойца и подготовку мелких тактических единиц, – на что должно быть обращено особое внимание. Основанием для нее, как уже выше указано, должен служить бой с его современной физиономией, а отнюдь не увлечение плацпарадными хитростями. Свободная от формализма подготовка к бою, однако, должна преследовать внедрение в обучаемых известных форм боя, так как чувство опасности. связанное с боем, требует известной автоматизации действий в бою. По мнению Конрада, эта форма боя должна выливаться в следующее: начальник должен быстро уяснить каждое свое положение, принять соответствующее решение и затем со всей энергией проводить его в жизнь; когда цель, достигнута, начальник снова оценивает положение и снова принимает решение, проводя его энергично в жизнь. Таким образом, бой распадается на ряд отдельных задач, решение которых должно следовать быстро и безостановочно, что требует не только уменья, но энергии и характера двигать вперед войска, обычно теряющие боеспособность, и ведет к искусству ведения боя.
Только при такой системе ведения боя, свободной от формализма, пехота, по мнению Конрада, может выиграть бой, развивающийся на местности, которая отнюдь не является плацем для учений. Современная пехота ведет бой, а не производит в нем уставные эволюции.
Как чрезвычайно важный фактор современной войны, Конрад отмечает ту способность армии к большим напряжениям, которая может потребоваться на войне и к каковой войска обязаны быть подготовленными. Однако, Конрад, верный заветам Мольтке, ставит непременным условием знание командным составом пределов тех требований, которые могут быть предъявлены войскам в их боевой работе. Нельзя перенапрягать сил людей, а поэтому ставя задачу в подготовке войск, нужно отдать себе ясный отчет, выполнима ли она, затем во время выполнения войсками задачи следить за проявленным напряжением. Если войска после перенесенных трудов бодры и веселы, следовательно, предел не был перейден. Подготовка войск к напряженной работе имеет большое воспитательное значение, так как укрепляет волю, способность к самопожертвованию – одним словом, делает войска боеспособными. Переносящие во время мирной подготовки большое напряжение войска дают уверенность, что и на войне они окажутся на должной высоте. Таковы основные взгляды Конрада на боевую подготовку войск. Что же касается метода внедрения военных знаний в армию, то начальник австрийского генерального штаба отдавал все преимущества прикладному методу, широко его популяризируя во время своей долголетней деятельности на командных постах. Уже в молодые годы, увлеченный работами Верди-дю-Вернуа в этой области, Конрад внес прикладной метод в свою преподавательскую деятельность в стенах Военной академии, составил сборник задач по тактике и в дальнейшей своей службе, особенно в должности начальника генерального штаба, широко им пользовался при военных играх, полевых поездках и других занятиях с командным составом.
Изложенное нами выше о военных взглядах Конрада отнюдь не является исчерпывающим, и мы познакомимся в дальнейшем детальнее с этим полководцем наших дней.
Считаем необходимым пока остановиться на том обвинении, которое бросается известным уже Крауссом начальнику генерального штаба. Этот начальник Военной академии признает в Конраде лишь специалиста по
тактике, который хорошо изучил только эту сторону военного дела, а в стратегическом мышлении, если не был слаб, то, во всяком случае, не увлекался им и расценивал таковое с тактической точки зрения. Заниматься оперативной подготовкой армии Конрад не любил, да и не имел времени. Краусс говорит, что во время посещения Военной академии Конрад вяло слушал и разбирал вопросы оперативного характера, но как только дело касалось батальона или роты, начальник генерального штаба весь преображался, оживлялся, сам принимался руководить занятиями – одним словом, был в своей сфере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49
Уже с первых шагов своей военной деятельности Конрад, под влиянием немецкой военной литературы проповедовавший наступление мелкими частями в бою с хорошей огневой его подготовкой, увидел, что австрийский пехотный устав, построенный на массовой штыковой атаке в глубоких колоннах, является устарелым. Молодой командир взвода, каким был Конрад, забрасывает этот устав, и убедившись, что германские способы наступления отнюдь не являются доступными лишь для развитых германских солдат, переносит эти способы ведения боя и в свой взвод.
Пребывание в академии (с 1874 по 1876 г.) углубляет усвоение Конрадом современной тактики, особенно пехотной. По окончании академии, Конрад продолжает с большим интересом свое тактическое образование, широко знакомясь с литературой по франко-прусской войне, а затем по русско-турецкой 1876-1877 г. по германским источникам и по русским, из последних, главным образом, по трудам Куропаткина и Пузыревского.
Поход 1882 года против инсургентов в южной Далмации боевым опытом закрепляет теоретические познания Конрада.
В последующие годы Конрад продолжает изучение тактики и боевой подготовки пехоты по опыту новейших войн (1870-71, 1876-77 и сербо-болгарской 1886 года).
Назначенный в 1888 году лектором тактики в Военной академии, Конрад перед началом курса посещает поля сражений войны 1870-71 г., а в 1889 году объезжает поля сражений русско-турецкой и сербо-болгарской войн.
«Изучение на местности с книгой и картой в руках полей сражений явилось для меня богатым источником для расширения моего тактического кругозора, особенно выявилось для меня громадное значение огневого удара при атаке укреплений при осмотре полей сражений русско-турецкой войны (Плевна, Горный Дубняк, Телиш)», пишет в своих воспоминаниях Конрад.
Таким образом, военная история с поездкой по полям сражений оказалась первоисточником военных познаний молодого профессора тактики, и впоследствии начальника генерального штаба.
Одновременно с чтением лекций по тактике как в Военной академии, так и в высшей стрелковой школе, начинается литературная деятельность Конрада. Первый его труд «К изучению тактики» выпускается в 1891 году, затем следует сборник «Тактических задач», изложенный прикладным методом. Командуя полком, Конрад пишет «Введение в изучение тактического устава», а с 1900 года по 1906 год выпускает «Боевую подготовку пехоты», получившую широкое распространение не только в Австрии, но и в Германии и переведенную также на иностранные языки. В 1903 году попутно Конрад пишет «Пехотные вопросы и опыт Бурской войны».
Перечисленные нами литературные труды дают возможность ориентироваться в военных взглядах австро-венгерского начальника генерального штаба, которые, как он сам подтверждает, были руководящими в его деятельности. Хотя эти труды и касаются главным образом области тактики, но Конрад па простых тактических принципах строит и свое стратегическое мышление.
Горячий поклонник германской военной мысли Конрад, конечно, не обошел и первоисточник ее – учение о войне Клаузевица, но в толковании его Мольтке-старшим. Может показаться странным эта наша предпосылка, но делаем ее мы потому, что, например, в понимании связи политики и стратегии германский фельдмаршал оказывался на точке зрения, далекой от понимания Клаузевица.
Вождение войск, что обычно принято называть стратегией, по мнению Конрада, не есть какое-либо особое тайное знание, а обычные действия, основанные на простейшем принципе – принципе боя. По существу, стратегические действия протекают на тех же основаниях, как и обыкновенный поединок, но только в нем принимают участие не отдельные борцы, а армии, насчитывающие в своих рядах миллионы.
«Война не более, как широко раздвинутый поединок», – учил Клаузевиц, и начальник австро-венгерского штаба только перефразирует это понятие, перенося его на современные массовые армии.
Доказывая, что в обороне нельзя найти решения, Конрад видит таковое только в наступлении.
Сравнивая войну с поединком, Конрад указывает, что, как дуэлянт должен знать в совершенстве свою шпагу, так и современный полководец обязан в деталях изучить свое оружие – массовую армию, находящуюся в его распоряжении. Он должен знать и уметь управлять этим оружием, применяемым на основании общих принципов, как и в обыкновенном бою, ему должны быть знакомы не только принципы управления, но и техника такового.
В другом месте Конрад отмечает, что современная война – настолько сложное военное явление, что только коллективное согласованное усилие по ее ведению может обеспечить успех. Каждый боец имеет на войне свои определенные обязанности и должен их выполнять. Если при нахождении в боевых линиях на первом месте выступает мужество, то в деятельности высших органов управления должны господствовать самостоятельность, напряженная и полная ответственности работа. Конец войны зависит от многих причин, и не первое место среди них занимает гений полководца. Прежде всего, по опыту Бурской войны, Конрад пришел к убеждению, что успех или неудачи кроются в самом пароле, ведущем войну. Никакое гениальное руководство, отлично подготовленная и вооруженная армия не в состоянии заменить слабость духа в народе, отсутствие в нем воли к победе. Сильным духом народом воодушевляется его армия, и последняя идет к победе. Слабость государства определяется не отсутствием у него сильной армии, а именно внутренней, а следовательно, и внешней его слабостью. Сильный Рим имел сильные победоносные легионы, и с падением Рима увяла слава его легионов.
Таким образом, война есть дело государства, и победа зависит от внутреннего его состояния, а также и от той внешней политики, которая ведется государством. Конрад не забывает заветов Клаузевица, что «война есть продолжение политики, но только другими средствами», но дает этому поучению толкование в духе Мольтке-старшего. «Политика, к сожалению, неотделима от стратегии: политика пользуется войной для достижения своих целей и имеет решающее влияние на ее начало и конец, при чем она оставляет за собой право во все время повысить свои требования или довольствоваться меньшим успехом… Полководец никогда не должен руководствоваться одними политическими побуждениями, а на первый план ставить успех на войне».
Выше мы видели, что Конрад считал необходимым получать руководящие линии для составления планов войны от внешней политики и, как будет не раз указано впоследствии, Конрад все время считал войну одним из средств политики. Последняя же, по его мнению, должна пользовать я войной в правильно выбранный момент. Конрад не мыслит себе какую-либо активную политику, которая бы не опиралась на вооруженную силу, не имела бы всегда в своем распоряжении готовые для войны средства Иные средства политики для достижения положительных целей менее действительны, и начальник генерального штаба предпочитает преимущественно войной разрешать высокие проблемы внешней политики государства. «К сожалению», и для него политика неотделима от стратегии, но у политики всегда должна быть мысль об обращении к войне, а потому все политические и иные мероприятия государства должны быть направлены к достижению военного успеха. В этих видах генеральный штаб, ответственный за подготовку и ведение войны, должен 6лизко входить и во внешнюю политику государства. Завет Клаузевица, что «во всяком случае военное искусство политике не указ» – не находил отклика ни у Мольтке, ни у Конрада – оба с «сожалением» мирились с зависимостью стратегии от политики, ограничивая влияние таковой началом и концом войны. Конрад шел в своих выводах дальше, находя, что и начало войны должно зависеть прежде всего от военных интересов, о чем мы скажем ниже.
В своих многочисленных документах Конрад резко проводит свои взгляды на внешнюю политику и отнюдь не думает, как это он заявлял, получать от нее руководящие линии, а скорее сам предписывает их. На этом важном вопросе мы дальше остановимся.
Одним словом, во взглядах на отношения политики и стратегии мы имеем дело не с оригинальными мыслями, не с классическим толкованием этого вопроса по Клаузевицу, а с общим течением военной мысли перед мировой войной, питаемой философствованием Мольтке-старшего, в русле которого следовал и наш герой. «Полубоги» в Вене стремились подражать таким же неземным существам в Берлине, да и в иных столицах европейских государств.
Развитие массовых армий в конце XIX столетия, как залог успеха на войне – значение «числа» в победе – было поколеблено Бурской войной в начале XX столетия. Изучая пристально все новейшие войны, Конрад тотчас же посчитал нужным извлечь поучения из войны в южной Африке.
Предостерегая в своем труде «Пехотные вопросы и опыт Бурской войны» от скороспелых выводов, Конрад но склоняется на сторону превосходства милиции, а признает необходимость существования постоянной армии, как кадров для развертывания армий военного времени.
Признавая, что все сражения, начиная с 1870 года, выигрывались превосходством в силах и, как решительной формой сражения, охватом противника с обоих флангов, Конрад все же подвергает некоторому сомнению то значение «числа» в победе, которое придают ему современные военные. Нет слов, что техника XX столетия дает подвижность и силу огня современным массовым армиям такую же, как и малым армиям Наполеона, но не следует переходить предела в погоне за «числом» в ущерб «качествам» армии. «Число» имеет на войне значение, но относительное. При группировках же враждебных государств в Европе, начавших слагаться в XX веке, нельзя, конечно, оказаться в превосходных силах против враждебной коалиции.
Сущность успеха заключается не в погоне за «числом», а в создании боеспособной действующей массовой армии, сильной числом, но и хорошо подготовленной. Эта армия должна быть укомплектована действительно отличным людским элементом, который был бы способен к боевым действиям, а не людьми, кои только разлагали бы всю армию, увеличивая число дезертиров, тылов и т. д., т. е., говоря другими словами, являлись бы тяжелой гирей на ногах этой брошенной для победы армии.
Без сомнения, все военнообязанные государства должны быть использованы для войны, но с подразделением при подготовке: «для действующей армии» и «для вспомогательной службы».
Военнообязанные государства подразделяются на годных к военной. службе и непригодных к ней.
Первая категория военнообязанных должна пополнить: а) действующую армию; б) войска и учреждения тыловой службы; в) вспомогательную службу (различные специалисты, письмоводители и т. д.).
Назначенные для службы в действующей армии получают подготовку в постоянных войсках, зачисляемые в тыловую службу в этапных войсках и предназначенные для вспомогательной службы проходят короткое военное обучение без оружия.
Непригодные к военной службе военнообязанные уплачивают или денежный налог, или, по своей бедности, освобождаются от такового.
Таким разделением военнообязанных в государстве Конрад намерен был создать боеспособную массовую армию.
Это стремление к «качеству» войск, особенно пехоты, родного для Конрада рода войск, привело его к признанию необходимости надлежащей подготовки войск к войне, чему посвящен не один из перечисленных нами выше трудов Конрада. По понятным причинам мы остановимся лишь на общих положениях, выдвигаемых Конрадом.
Доказывая в своей «Боевой подготовке пехоты» на то, что успех на войне зависит от различных причин, Конрад из них в первую линию выдвигает вооружение современным оружием и уменье им владеть, а затем тактическую подготовку войск, соответствующую современной боевой обстановке.
Доказывая необходимость хорошей боевой подготовки войск в мирное время, Конрад считает это делом чести всех начальников, которые должны гордиться отлично подготовленной частью. «Бой есть первостепенное военное действие», учит Клаузевиц, и Конрад, следуя заветам старика, прежде всего требует подготовки войск к бою, как решительному акту войны. Эта подготовка характеризуется: выработкой в войсках уменья быстро маневрировать в бою, использовать местность и складывающуюся обстановку, уменьем вести действительный огонь, ослаблять действие огня противника, постановкой его в невыгодное тактическое положение и, наконец, достижением результатов с меньшими потерями.
В современных условиях ведения боя Конрад считает необходимой хорошую подготовку самостоятельного бойца и подготовку мелких тактических единиц, – на что должно быть обращено особое внимание. Основанием для нее, как уже выше указано, должен служить бой с его современной физиономией, а отнюдь не увлечение плацпарадными хитростями. Свободная от формализма подготовка к бою, однако, должна преследовать внедрение в обучаемых известных форм боя, так как чувство опасности. связанное с боем, требует известной автоматизации действий в бою. По мнению Конрада, эта форма боя должна выливаться в следующее: начальник должен быстро уяснить каждое свое положение, принять соответствующее решение и затем со всей энергией проводить его в жизнь; когда цель, достигнута, начальник снова оценивает положение и снова принимает решение, проводя его энергично в жизнь. Таким образом, бой распадается на ряд отдельных задач, решение которых должно следовать быстро и безостановочно, что требует не только уменья, но энергии и характера двигать вперед войска, обычно теряющие боеспособность, и ведет к искусству ведения боя.
Только при такой системе ведения боя, свободной от формализма, пехота, по мнению Конрада, может выиграть бой, развивающийся на местности, которая отнюдь не является плацем для учений. Современная пехота ведет бой, а не производит в нем уставные эволюции.
Как чрезвычайно важный фактор современной войны, Конрад отмечает ту способность армии к большим напряжениям, которая может потребоваться на войне и к каковой войска обязаны быть подготовленными. Однако, Конрад, верный заветам Мольтке, ставит непременным условием знание командным составом пределов тех требований, которые могут быть предъявлены войскам в их боевой работе. Нельзя перенапрягать сил людей, а поэтому ставя задачу в подготовке войск, нужно отдать себе ясный отчет, выполнима ли она, затем во время выполнения войсками задачи следить за проявленным напряжением. Если войска после перенесенных трудов бодры и веселы, следовательно, предел не был перейден. Подготовка войск к напряженной работе имеет большое воспитательное значение, так как укрепляет волю, способность к самопожертвованию – одним словом, делает войска боеспособными. Переносящие во время мирной подготовки большое напряжение войска дают уверенность, что и на войне они окажутся на должной высоте. Таковы основные взгляды Конрада на боевую подготовку войск. Что же касается метода внедрения военных знаний в армию, то начальник австрийского генерального штаба отдавал все преимущества прикладному методу, широко его популяризируя во время своей долголетней деятельности на командных постах. Уже в молодые годы, увлеченный работами Верди-дю-Вернуа в этой области, Конрад внес прикладной метод в свою преподавательскую деятельность в стенах Военной академии, составил сборник задач по тактике и в дальнейшей своей службе, особенно в должности начальника генерального штаба, широко им пользовался при военных играх, полевых поездках и других занятиях с командным составом.
Изложенное нами выше о военных взглядах Конрада отнюдь не является исчерпывающим, и мы познакомимся в дальнейшем детальнее с этим полководцем наших дней.
Считаем необходимым пока остановиться на том обвинении, которое бросается известным уже Крауссом начальнику генерального штаба. Этот начальник Военной академии признает в Конраде лишь специалиста по
тактике, который хорошо изучил только эту сторону военного дела, а в стратегическом мышлении, если не был слаб, то, во всяком случае, не увлекался им и расценивал таковое с тактической точки зрения. Заниматься оперативной подготовкой армии Конрад не любил, да и не имел времени. Краусс говорит, что во время посещения Военной академии Конрад вяло слушал и разбирал вопросы оперативного характера, но как только дело касалось батальона или роты, начальник генерального штаба весь преображался, оживлялся, сам принимался руководить занятиями – одним словом, был в своей сфере.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49