Однако, как мы знаем, один полководец не в состоянии управлять ведением операций. Все его действия связаны хорошо разработанной и проведенной технической стороной операций. Управление на фронте большой войной принадлежит многочисленному, хорошо организованному аппарату, наладить работу которого и вести надлежащим темпом составляет одну из главных обязанностей начальника штаба.
Таким образом, должно быть обращено особенное внимание на работу штаба. Если для ведения войны от передовых бойцов требуется храбрость и иные качества высокого морального уровня, то органы управления должны отличаться самоотверженной, сознательной работой, далекой от карьеризма. Чем больше доверия своим органам управления, тем наиболее обеспечено руководство всем военным аппаратом. В современной войне, с участием в ней техники, это требование получает еще большее значение, чем прежде.
Начальник штаба и прочие начальники органов управления должны строго блюсти, чтобы работоспособность этих органов не понижалась. Мелочность и нервность вредят работе. Где только возможно, начальник должен сохранять спокойствие, чтобы обеспечить такую же спокойную работу в напряженное время у своих подчиненных.
«Прежде всего я не вносил никогда нервности», – говорит про себя Конрад.
Придавая такое значение работе подчиненных органов, бывший начальник австро-венгерского генерального штаба при персональном подборе их предпочитал работоспособные, умные головы, с самостоятельным характером, при наличии самообладания. Работоспособность этих органов должна соответствовать их кругу деятельности, и они отнюдь не должны являть собою простых подручных.
Работа высшего командования, по мнению Конрада, не сводится к детальному руководству отдельными органами управления, но должна давить лишь общее направление их работе. В остальном для упомянутых органов открывается широкий простор на путях самостоятельной деятельности. Высшее командование должно использовать свои силы в общем руководстве работой всего аппарата и в этом находить удовлетворение.
Говоря о взаимоотношениях со своими подчиненными органами, начальник генерального штаба считает необходимым отметить их работу именно в духе даваемых им основных указаний. Полученные от него задания в органах военного управления подвергались детальной проработке, в результате которой приходилось менять и самые основы задания. Это не огорчало Конрада, равно как считалось им своей обязанностью выслушивать все вносимые от подчиненных органов управления предложения. «Я никогда не имел в мыслях отклонять мнения моих органов только потому, что они исходили от них», – говорит Конрад. Нецелесообразные предложения им мягко отклонялись и, наоборот, заслуживающие внимания утверждались Конрадом и подлежали дальнейшей разработке п проведению в жизнь.
Бывший начальник генерального штаба не забывает отметить, что он никогда не позволял себе обращаться к низшим подчиненным, минуя начальников бюро, которым они были непосредственно подчинены.
Постоянный обмен мнений Конрада со своими подчиненными на военных играх, полевых поездках и маневрах как по принципиальным вопросам военного дела, так и по технике управления, способствовал внедрению в подчиненных взглядов начальника генеральною штаба и установлению определенных методов работы. Все это, по словам Конрада, блестяще оправдало себя на войне, делая военный аппарат работоспособным.
Большое значение Конрадом придавалось физической крепости и выносливости подчиненных, что достигалось вовлечением сотрудников в различного рода спорт, особенно верховую езду и горные экскурсии.
Ежегодно Конрадом проводился большой конный пробег, продолжительностью в несколько дней, с минимальным ежедневным переходом в 60 верст. До начала, в течение всего года, занятий, обычно утром, сотрудники бюро должны были обязательно отъездить определенное время верхом, для чего занятия начинались только с 10 часов утра.
По воскресным дням сотрудники, при нормальной работе, принимали участие в различных спортивных упражнениях и, кроме того, ежегодно составлялись партии для совершения горных экскурсий.
Укрепление духа и тела в своих подчиненных почиталось Конрадом одной из своих обязанностей.
Нами уже ранее отмечалось свидетельство Краусса, что вокруг начальника генерального штаба образовался особый тесный круг его сотрудников, использовавших свое положение часто в личных выгодах.
Существование такого интимного круга не отрицает и сам Конрад. В состав его входили: начальник оперативного бюро, его помощник и штаб-офицер для поручений при Конраде. С этим кругом лиц начальник штаба делился своими тайнами, они оказывались посвященными во все его оперативные замыслы и предположения, с ними обсуждались все идеи, зарождавшиеся в голове начальника штаба, с этим кружком лиц Конрад обменивался мыслями о качествах тех или иных начальников и подчиненных.
Одним словом, указанное трио пользовалось полным доверием Конрада и вместе с ним переживало радости и горести, которыми был богат путь начальника штаба.
Теперь мы позволим себе начать знакомство с сотрудниками австрийского генерального штаба и прежде всего с теми, которые образовывали тесный круг около Конрада.
Ближе всех из него стоял к начальнику генерального штаба штаб-офицер для поручений.
До 1910 года на этой должности находился Франц Путц, которого Конрад рекомендует, как человека сильного умом и духом, громадной работоспособности и отличного здоровья. Уже молодым офицером Путц обратил на себя внимание Конрада в Триесте, в бытность его командиром бригады, штаб-офицером которой состоял Путц. Это был верный молчаливый спутник Конрада, пользовавшийся его полным доверием.
С уходом Путца на службу военным агентом, его сменил Рудольф Кундман, бывший полковой адъютант того полка, которым командовал Конрад. Последний характеризует его человеком с ясным, быстро схватывающим умом, отличной работоспособностью, уменьем обращаться с окружающими, заслуживая у них симпатии. С 1910 года и по 1917 год Кундман был тенью своего начальника штаба, всюду следуя за ним по пятам, фиксируя отдаваемые им приказания и все переговоры с другими лицами, выполняя поручения по дипломатической части в сношениях с иностранными военными представителями. Кундман был самым доверенным человеком Конрада.
Известный уже нам немец Крамон обрисовывает Кундмана также умным, и даже остроумным, человеком с решительным характером и приятным в совместной работе.
Кроме Кундмана, при начальнике штаба состоял личный адъютант для выполнения второстепенных поручений, но не пользовавшийся таким служебным доверием, как Кундман.
Таким образом, как Путц, так и Кундман, действительно, были выбраны Конрадом по знакомству с прежней их службой, и, во всяком случае, Кундман в своей служебной деятельности заслуживал того места, которою занимал, да, по-видимому, и доверием его Конрад дарил не без оснований.
Заместителем по должности начальника генерального штаба был сначала Лангер, а затем с 1911 года – Хофер. В сущности, заместитель начальника генерального штаба не имел определенных функций. Будучи ориентированным всецело в ходе всех дел, заместитель работал по отдельным заданиям начальника штаба, представлял его в различных комиссиях и только с отъездом Конрада в отпуск или командировку он вступал в исполнение обязанностей начальника штаба, да и то старался получать, если то было возможно, соответствующие инструкции по важным вопросам. До занятия должности заместителя начальника генерального штаба Хофер был начальником 5 отдела военного министерства. Современники характеризуют его, как рядового работника, через год после начала войны покинувшего свой пост и ушедшего снова в военное министерство.
Подлинным заместителем начальника генерального штаба был начальник оперативного бюро – второй член интимного кружка. С вступлением Конрада в 1906 году в должность начальника штаба, начальником оперативного бюро был полковник Краусс-Элиссиага, отличный и способный работник, зарекомендовавший себя хорошо впоследствии во время войны. В 1910 году Краусс ушел командовать бригадой, а на его место, по предложению Конрада, был назначен Мецгер, занявший в 1915 году должность заместителя начальника генерального штаба и вместе с Конрадом ушедший в 1917 году из ставки.
Конрад до конца своих дней гордился сделанным удачным выбором начальника оперативного бюро в лице Мецгера. С ним начальник генерального штаба обсуждал не только все важнейшие оперативные и организационные вопросы, но все политические, равно как советовался и в подборе высшего командного состава.
Между этими двумя людьми царило полное согласие как в принципиальных, так и иных вопросах, и редко их мнения приходили в противоречие. Конрад, давая руководящие указания начальнику оперативного бюро, не считал их неопровержимыми прежде, нежели не подвергал их анализу Мецгера. С радостью Конрад всегда принимал предложения, шедшие от последнего, не видя в этом какого-либо умаления своего достоинства. Совместная работа начальника генерального штаба с его ближайшим подчиненным, по свидетельству первого, шла без трений. Оба вместе переживали радости и печали, надежды и колебания.
Конрад рекомендует нам Мецгера, как человека выдающегося ума, громадной работоспособности, строгого к себе и к другим на службе, порой даже резкого в сношениях с подчиненными. Но в то же время Менгер был тактичен, умел всегда вести в контакте работу. Далекий от придворных ухищрений, особенно нужных в Вене, Мецгер всегда шел своей дорогой и на службе ценил дело, а не личности. В частной жизни общительный, веселый и жизнерадостный Мецгер привязывал к себе окружающих, возбуждая в них лишь одни симпатии.
Современники-немцы с берегов Шпрее также воздают должное этой личности. Как Крамон, так и Фрейтаг фон Лорингофен говорят о начальнике оперативного бюро, как о человеке с сильной волей, работоспособном и высоко военно-образованном. Во всех отраслях службы генерального штаба Мецгер оказывался очень опытным, прилежным, спокойным и молчаливым работником, несшим безропотно тяжелое время своей должности. «Это была правая рука Конрада», – заключает Крамон.
Весь остальной личный состав оперативного бюро, по свидетельству не только самого Конрада, но и Крамона, отличался работоспособностью, знанием и за долгие годы совместной работы известной сплоченностью.
Крамон указывает на отсутствие среди него критиканства, что отчасти объясняется известный подбором его самим Конрадом.
Из личного состава этого бюро мы остановимся лишь на помощнике Мецгера – Сламечки, который выделялся своим пером, кое в австро-венгерской армии должно было обладать особыми свойствами: внешним лоском. тонкостью и красотой стиля. Все это было дано Сламечке, и его дарования были использованы Конрадом в той области, которая больше всего этого и требовала, а именно – в политике. Быстро схватывающий суть даваемых ему указаний, умеющий развить их с подбавкой иди в соответствующие документы, Сламечка, как былой «войсковой писарь запорожцев», писал письма от Конрада к «турецкому султану», воплощавшемуся в министре иностранных дел или же германском главном командовании. Для «непрерывных» бумажных боев Конрада Сламочки оказывался незаменимым человеком, почему он и рекомендует его, как способного и неутомимого работника, правой рукой Мецгера. В виду таких дарований, Сламечка был допущен в интимный круг Конрада.
«Мецгер, Сламечка и Кундман образовывали около меня тесный круг», – сообщает нам начальник генерального штаба, отмечая, что такой «отменный» один из его членов, кик Сламечка, нередко подвергался тенденциозным нападкам в парламенте, прессе и общественных кругах.
Давая личному составу оперативного бюро оценку, как высоко образованным и неутомимым в работе людям, отлично справлявшимся с оперативными вопросами, Конрад не проходит мимо Флуга – артиллериста. вносившего в работу штаба свои широкие технические знания по роду войск и способствовавшего своей инициативой усовершенствованию австрийской артиллерии, в частности тяжелой, ручному оружию, а равно и накоплению соответствующих боевых запасов.
Иосиф Шнейдер, в руках которого находились организационные вопросы, а во время войны дело пополнения армии, умело справлялся со своими обязанностями, столь важными как во время мира, так и по время войны.
Разведывательное бюро с вступлением в должность Конрада возглавлялось Урбанским, остававшимся бессменно до мая 1914 года, когда он был заменен Гарниловичем, бывшим военным агентом в Румынии. Начальник генерального штаба не дает нам личной характеристики Урбанского, равно как и очевидцы военного времени не свидетельствуют об этой личности. Замена Урбанского была произведена по приказанию Франца-Фердинанда, в связи с известным шпионством бывшего начальника штаба 8 корпуса Редля, оставившим горький осадок в душе Конрада, чем, по-видимому, и можно объяснить его замалчивание личности своего начальника разведывательного бюро. Однако, нужно отметить, что Урбанский пользовался большим доверием начальника генерального штаба и не раз с секретными поручениями по плану войны посылался им в Берлин к начальнику германского генерального штаба.
Из других сотрудников этого бюро Конрад рекомендует нам Роте, как заведывавшего контрразведкой и оказывавшегося весьма деятельным работником в этой области, а также Покорного, ведавшего службой перехвата радио, и своей инициативной работой на войне, позволившей дешифрировать все русские радиограммы, дававшего отличную ориентировку командованию.
Необходимо отметить, что, наряду с разведывательным бюро, учет сил и намерений противника по плану войны проводился и в соответствующих секторах оперативного бюро, о чем мы подробнее скажем ниже.
Бюро военных сообщений было в руках Штрауба, весьма деятельного, быстро выходившего из затруднений и знающего свое дело человека,
Вся тяжелая подготовка путей сообщений австро-венгерской монархии в войне, кои вообще были не в блестящем состоянии, разработка все возможных планов перевозок по плану войны, выработка мер по улучшению путей сообщения государства-все это лежало на Штраубе, и со всем этим, по свидетельству Конрада, он отлично справлялся. При описании работы бюро по выполнению стратегического развертывания мы еще не раз остановимся на этом лице, ныне же должны засвидетельствовать, что оценка его Конрадом недалека от истины.
Этапное бюро, созданное Конрадом, было им поручено Меценчеффи, также отличному, обладающему большими знаниями, работнику, проведшему всю подготовку к войне этапной службы, а затем уже, по окончании мировой войны, павшему в должности начальника 6 дивизии Красной венгерской армии.
Рудольф Шамшула был начальником телеграфного бюро, и Конрад отмечает его работу во время войны, как полную инициативы и безупречную в смысле поддержания связи даже с отдаленными армиями, в особенности в отношении организации и службы радио.
Начальником военного архива был Хоен, дававший ценные исторические труды, и ныне, после мировой войны, снова состоящий в сущности в этой же должности, но только уже «государственного» архива, ибо «военный» архив подвергся гонению Антанты.
Начальником Военной академии был Краусс, автор труда «Причины наших поражений», к которому мы не раз обращались и будем обращаться впоследствии. Отлично образованный, с практическим укладом своей научной деятельности, далекий от придворных интриг, «пруссак» – как его расценивали в армии, Краусс во время войны выявил себя отличным практиком как в штабной службе, так и в командовании войсками.
На этом мы закончим знакомство с личным составом центрального аппарата австрийского генерального штаба. Мы не будем вдаваться здесь в изложение подготовки и воспитания вообще генерального штаба Дунайской империи, так как это сделаем ниже. Остановим внимание лишь на следующей мелочи. Нами всюду личный состав рекомендовался без указания чинов и числа лет службы, а потому для пояснения должны указать, что все отмеченные нами лица имели порядочное число лет, проведенное на военной службе, и были в штаб-офицерских должностях.

Глава VIII
Портретная галерея Генерального штаба


Дореволюционный генеральный штаб Франции. – Наполеон и его штаб. – Бертье. – Возникновение «дуумвирата». – Русский генеральный штаб начала XX века. – Германский генеральный штаб при Мольтке (старшем). – Борьба за власть. – Бои германского генерального штаба на политическом фронте. – Бисмарк о Вальдерзее. – Бисмарк и Kaприви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49