Ц Как прикажете поступить с другими пленниками Ц Ани, сыном Петесуха, и
со всеми остальными?
Ц Отпусти их, Ц приказал Галл. Ц Нет, погоди. Нужно сначала заставить эт
ого землевладельца из Коптоса отказаться от обвинения. Завтра же утром п
риведите Аристодема, покажите ему доказательства и пригрозите, что если
он не уступит, то ему предъявят обвинение в измене. Как только он пойдет на
попятную, отпускайте их вместе с лодкой и грузом. Ц Помедлив, он добавил:
Ц Проследи, чтобы с ними нормально обращались, как с невиновными. Ц Галл
снова повернулся к юноше. Ц Как хорошо, Арион, что мы с тобой встретились.
Я сейчас как раз кое-что пишу... так, небольшое стихотворение, посвященное
святилищу Аполлона в Гринее. Я пишу его дактилем, которым смею гордиться...

Ц Я с радостью вас послушаю, Ц с восхищением в голосе заверил его Цезари
он.

ГЛАВА 8

В ту ночь Ани не сомкнул глаз. В лагере римлян не было специального места д
ля тюрьмы, и поэтому их просто оставили возле мастерских, почти в самом це
нтре лагеря. Их руки были связаны за спиной, а сами они были привязаны вере
вками за шею к вбитым в землю столбам. Ноги тоже были связаны. Так они и леж
али вдевятером на жесткой земле, чувствуя каждый ушиб, Ц а избили их дово
льно сильно и во время ареста, и когда жестоко допрашивали. Ани, как главны
й среди них, пострадал больше всех. Всем пленникам очень хотелось пить.
Но хуже физических страданий была неизвестность. Ани думал только о свое
й семье и детях, вспоминая о том, как они кричали и плакали, когда пришли ри
мляне. Снова и снова у него перед глазами вставала картина, как Серапион, н
адрываясь от плача, отчаянно колотил маленькими кулачками по доспехам л
егионера, как малыша отшвырнули в сторону и он, жалобно всхлипывая, упал н
а палубу. Ани видел, как брыкающегося Изидора поднял нa руки закованный в ж
елезо варвар Ц его лицо было скрыто под шлемом, из-за чего он походил на ж
ука, Ц отнес ревущего мальчугана подальше от «Сотерии» и бросил на гряз
ную землю.
Римляне приказали людям на соседней лодке забрать к себе детей и их нянь
ку. Те беспрекословно повиновались. Перед тем как пришли солдаты, Ани раз
говаривал с соседями Ц четырьмя братьями, Ц которые показались ему дос
таточно приличными людьми, хотя и грубоватыми. Кажется, они торгуют древ
есным углем. Что римляне сделают с детьми? Что будет, когда вернутся Тиатр
ес и Мелантэ? Отдадут ли они Тиатрес детей? А вдруг легионеры вздумают про
дать их в рабство?
О всемогущие боги! О милостивая мать Изида! Нет, только не это! Сохрани и по
моги сберечь Серапиона и маленького Изидора, прошу тебя, святая Изида! Я в
се тебе отдам, только пощади, пожалуйста, моих маленьких сыновей! Как там Т
иатрес и Мелантэ? Как будут обращаться с ними те солдаты, которых оставил
и сторожить лодку? Вряд ли они с уважением отнесутся к ним. Они красивые же
нщины, и римляне не будут церемониться с женой и дочерью врага. Ани закрыл
глаза, старясь отогнать от себя мучительные мысли о том, как легионеры на
силуют их. Нет, солдатам должны были запретить чинить произвол, убеждал о
н самого себя, особенно в городе, жители которого завтра должны принимат
ь клятву верности новому императору. Такое поведение вызовет всеобщую в
раждебность, а это не входит в планы военачальника. Солдаты навряд ли поз
волят себе обидеть Тиатрес и Мелантэ. А что до этих торговцев углем, то они
тоже, судя по первому впечатлению, вполне нормальные люди. Разумеется, он
и отдадут матери детей. А как же иначе? Они, наверное, даже рады будут избав
иться от них! Когда легионеры уводили их, нянька билась в истерике и была с
овершенно невменяемая.
Но что Тиатрес и Мелантэ будут делать в незнакомом городе? Как они доедут
до дома? Ани пытался убедить самого себя, что римляне непременно займутс
я расследованием и обнаружат, что он невиновен, но в это никак не верилось
. У римлян было клятвенное доказательство их вины, полученное от Аристод
ема, респектабельного и влиятельного грека, а оправдательную речь Ани он
и едва ли сумели понять. Тот свирепый пожилой центурион довольно хорошо
говорил по-гречески, но, поскольку это не его родной язык, ему было сложно
разобрать местный акцент египтянина. Ани изо всех сил старался говорить
медленно и четко, однако это не облегчило их общение, а, наоборот, затрудни
ло. Когда же все остальные в очередной раз начали кричать наперебой, цент
урион просто-напросто приказал им замолчать и больше не позволил Ани вы
молвить хотя бы слово. Был бы сейчас здесь Арион. Он бы...
Неизвестно, как бы повел себя этот опрометчивый и пылкий юнец... Он мог нач
ать сопротивляться, или сбежать, или, возможно, позволил бы им себя прикон
чить, так и не рассказав свою версию событий. Он мог начать обвинять Рим, о
ткрыто выражая буйное неповиновение, как тогда в Беренике. Своим поведен
ием Арион окончательно убедил бы гнусного центуриона в том, что он на сам
ом деле является ярым подстрекателем, и подтолкнул бы римлян принять реш
ение об их общей виновности, а значит, и о том, что все они заслуживают смер
ти.
Ани закусил губу, сгорая от стыда. Все ругали Ариона последними словами. Г
оворили, что тот виноват не меньше Аристодема, что от него одни несчастья.
Скорее всего, на нем лежит вина за какое-то тяжкое преступление, из-за кот
орого боги отвернулись от него. Может быть, они и правы.
Только вот нравился ему Арион. Он чувствовал, что под маской высокомерия
и скрытности в душе этого парнишки хранятся нетронутые запасы верности
и любви, привязанности к родному дому. Безусловно, мальчик он смелый, умны
й, блестяще образованный, превосходно владеющий ораторским искусством.
Больнee всего было осознавать, что, если Ариона убьют, в этом будет виноват
он, Ани. Если убьют Аполлония, Эзану и всех остальных его людей Ц Пасиса, М
иса, Гармия, Пармонтеса, Акоаписа и Петосириса, Ц то виновником их смерти
будет тоже он, Ани. Если Серапиона и Изидора продадут в рабство, а поруганн
ые Тиатрес и Мелантэ будут вынуждены просить милостыню на площадях, все
это будет по его же вине. Он погнался за своей тщеславной мечтой стать по-
настоящему уважаемым купцом и самым роковым образом недооценил силы ко
варного противника. В результате он потерял не только деньги, но также по
дписал смертный приговор самому себе и всем своим близким.
Зачем ему это понадобилось? Он же хорошо жил Ц богатое хозяйство, любяща
я жена, здоровые красивые дети. Сейчас он может все это потерять Ц и ради
чего? Ради мальчишеской мечты повидать мир? Или из-за ненависти к тому сам
одовольному дураку, который его обманывал?
Все это не стоило того, чтобы так рисковать собственной семьей и ее благо
получием. О боги! Ани ворочался с боку на бок, не в силах найти успокоение, и
в конце концов лег ничком на землю, продолжая молить богов пощадить его с
емью.
Ночь, казалось, не кончится никогда. Но постепенно небо начало сереть. Со с
тороны ворот донеслись резкие звуки труб. Где-то неподалеку заржала лош
адь. Медленно начали вырисовываться контуры окружающего их лагеря, и в м
астерскую рядом с их импровизированной тюрьмой пришли люди и принялись
чинить порванное знамя. Немного погодя к ним подошел один из тех солдат, к
оторые вчера их арестовали. С собой он привел еще несколько человек. Они р
азвязали пленников, дали им напиться и парами повели к выгребной яме.
Когда дошла очередь до Ани, стражник сообщил ему на ломаном греческом:
Ц Аристодем приехать.
Ц Что? Ц в ужасе спросил Ани. Ц Он здесь?
Ц Да, здесь, Ц подтвердил римлянин и показал на юг, в сторону ворот. Ц Раз
говаривать с Горталом, Ц пояснил он и улыбнулся. Ц Твой друг Арион здесь.

Ц В лагере? Ц воскликнул Ани, радуясь тому, что его хотя бы не убили. Ц По
чему он не с нами?
Ц Он у военачальника.
Ани не совсем понял, что это значит, но, когда попытался расспросить римля
нина, тот не понял его. Стражник лишь ободряюще похлопал Ани по плечу и отв
ел ко всем остальным.
На этот раз их не связывали. Спустя некоторое время появился еще один сол
дат. Он принес целый горшок ячменной каши и несколько мисок: похоже, пленн
икам полагался завтрак. Когда они начали есть безвкусную кашу, неподалек
у раздался пронзительный возглас: «Ани!» Это была Тиатрес. Она неслась по
проходу между палатками, а следом за ней бежала Мелантэ. Позади них шел ещ
е один римский солдат.
Тиатрес бросилась к мужу, который сидел на земле, заключила его в свои объ
ятия и, не переставая плакать, начала целовать его разбитое лицо: синяк по
д глазом, разорванное ухо, распухшую щеку. Ани крепко прижал ее к себе, не о
бращая внимания на ноющую боль во всем теле. Тепло, исходившее от жены, усп
окаивающе действовало на него, но в то же время он испугался, увидев ее зде
сь.
Ц Что вы делаете в лагере? Ц спросил он.
Но Тиатрес в ответ лишь разрыдалась, и Мелантэ пришлось объяснять за нее:

Ц Нам разрешили прийти к вам сегодня утром. Ц Она тоже обняла отца. Ц Те
сс-тесса-ра-рий Гай Симплиций сказал, что мы можем спросить его и он прове
дет нас к тебе. Ой, папа! Они тебя избили!
Ц И не только его! Ц с обидой проворчал Аполлоний. Ани нетерпеливо махну
л рукой, чтобы тот замолчал.
Ц Они вас не обидели? Слава всемогущим богам! А что с Серапионом и Изидор
ом?
Ц Все обошлось, Ц поспешила успокоить его Мелантэ. Ц Все это время они
были с нянькой у тех людей, торговцев углем. Соседи очень хорошо их принял
и, присмотрели за детьми и позволили нам с Тиатрес переночевать на своей
лодке. Они накормили нас и пообещали приютить, пока не решится ваша судьб
а.
Ц А где Арион? Ц спросил Ани, чувствуя, как у него отлегло от сердца.
Ц А он разве не здесь? Ц спросила Тиатрес, чуть отстранившись от плеча м
ужа и оглядевшись вокруг.
Ц Кастор и Полидевк! Ц простонал Аполлоний. Ц Помилуйте нас! Он сбежал,
и теперь нас точно убьют.
Ц Нет! Он не мог так поступить! Я уверена! Ц горячо возразила Мелантэ. Ц А
рион с готовностью пошел с римлянами, чтобы доказать, что вы невиновны. Он
убедил легионеров взять документы с «Сотерии» и собирался рассказать и
м все об Аристодеме. К тому же он понимает латынь.
Ц Что? Ц удивился Ани.
Ц Его отец был римлянин, Ц сообщила Мелантэ. Ц Как только солдаты к нам
подошли, он тут же заговорил с ними на латинском. А они очень обрадовались
, что он знает их язык, и внимательно выслушали все, что он им хотел сказать.

В ее голосе чувствовалась гордость за юношу. Очевидно, Мелантэ уже неско
лько раз говорила об этом Ц может, чтобы убедить тех торговцев углем, а мо
жет, чтобы успокоить Тиатрес и саму себя. Ани в замешательстве смотрел на
нее.
Ц Отец Ариона... Ц начал было он.
Ц Ани, сын Петесуха! Ц раздался резкий окрик.
Ани узнал этот голос мгновенно и от испуга даже вздрогнул. Пока они оживл
енно разговаривали, к ним подошел тот самый пожилой центурион, который ж
естоко допрашивал их. Теперь он стоял прямо возле них. Этим утром он выгля
дел особенно внушительно и сурово. Его блестящая кираса, украшенная на г
руди серебряными бляхами, сияла в лучах утреннего солнца, как и золотые н
арукавники, надетые на его жилистые руки. Но взгляд римлянина был таким ж
е хмурым, как и вчера.
Ц Человек, выдвинувший против вас обвинение, отказывается от него, Ц ко
ротко сообщил он. Ц Ты можешь быть свободен, как и все твои люди. Ц Центур
ион жестом подозвал чиновника, который стоял у него за спиной, и тот протя
нул Ани свитки папируса. Ц Это твои документы на товар.
Ани высвободился из объятий Тиатрес и поднялся на ноги. От внезапного го
ловокружения он не совсем понимал, что именно центурион только что ему с
казал. Человек, выдвинувший против вас обвинение, отказывается от него?
Чиновник нахмурил брови и отчетливо произнес:
Ц Вот твои таможенные документы на судно. Ц Он вручил ему один свиток, к
оторый Ани покорно взял. Ц Это юридические бумаги, позволяющие тебе дей
ствовать от имени твоего партнера Клеона, Ц сказал он, протягивая Ани ещ
е один свиток. Ц А это расписка о том, что ты отпущен на свободу. Тут подроб
но описаны обстоятельства, при которых тебя задержали. Так что можешь по
казывать эту бумагу представителям власти, если вдруг придется оправды
ваться перед кем-то еще.
Ани взглянул на последний лист папируса. Он был написан на латинском язы
ке, которого он не знал. Свобода... Римляне его отпускают. Он свободен. Велик
одушная Изида! Благодарю тебя, милостивая богиня! Так быстро и так... легко?

Что заставило Аристодема отказаться от своего обвинения?
Ани был почти уверен, что знает ответ на этот вопрос: Арион, который говори
л на латинском. Только он мог убедить римлян в том, что эти обвинения были
ложными и неправомерными.
Ц Симплиций, Ц позвал центурион, и легионер, сопровождавший Тиатрес и М
елантэ, встал по стойке «смирно». Центурион что-то приказал ему на латинс
ком, и тот отдал ему честь.
Ц Тессарарий Симплиций проводит вас до вашей лодки, Ц объявил центури
он, Ц и отпустит часовых. Я поздравляю вас с тем, что обвинение снято.
С этими словами он развернулся и зашагал прочь. Ани раскрыл от удивления
рот и, едва ворочая языком от волнения, окликнул его:
Ц Г-г-господин?
Центурион остановился и спросил:
Ц Что тебе еще?
Ц А молодой человек по имени Арион, которого обвинили вместе со мной... Ег
о тоже отпустили?
Центурион помрачнел и, снова приблизившись к своим недавним пленникам, с
ообщил:
Ц Он у военачальника. Ц И тут же поинтересовался: Ц Что ты знаешь об это
м мальчишке? Он говорит правду?
Ц Мне кажется, что да, Ц с тревогой в голосе пробормотал удивленный этим
вопросом Ани. Ц Я не очень много знаю о его семье, но он был честен со мной.

Ц Слишком быстро и красиво он говорит, чтобы все это было правдой, Ц мра
чно заявил центурион. Ц Умеет врать, как настоящий грек, но на хорошей лат
ыни. Кроме того, он болен. Скажи, зачем ты привез его сюда?
Ц Я буду рад забрать его с собой, Ц несмело ответил Ани. Центурион прист
ально посмотрел на него, а затем сердито покачал головой.
Ц Нет, он сейчас нужен военачальнику. Ц Римлянин круто развернулся и по
шел к своей палатке.
Ц Гортал не любить поэзия, Ц негромко пояснил римлянин по имени Симпли
ций. Казалось, поведение центуриона позабавило его. Ц Не любить слишком
умные греки. Пошли. Идем к лодка.
Он дотронулся до руки Ани и показал, куда нужно идти. Ани, словно во сне, поб
рел в указанную сторону, а вслед за ним потянулись все остальные.
Когда Симплиций привел всю эту чумазую компанию к ворогам, Ани опасался,
что стражники не пропустят их. Оказавшись за воротами лагеря и уже напра
вляясь к докам, он еще долго не мог избавиться от ощущения, что вот-вот за и
х спиной появится вооруженный отряд, который потащит их обратно. Наконец
, когда они прибыли на пристань, Ани был внутренне готов к тому, что лодки у
причала не окажется.
Но «Сотерия» стояла там, где и была. Симплиций весело перекинулся парой с
лов с часовыми. Похлопав друг друга по спине, римляне помахали на прощани
е рукой и отправились восвояси. Египтяне остались стоять у своей лодки
Ц абсолютно свободные. Торговцы с соседней лодки не высовывались, пока
римские легионеры находились на причале, но теперь они выбежали и начали
расспрашивать, что же произошло. Следом за ними появились Серапион с Изи
дором, а за ними Ц визжащая от радости нянька. Серапион бросился к отцу, о
бхватил ручонками его шею и заплакал, уткнувшись ему в плечо.
Только сейчас Ани начал осознавать, что они и в самом деле на свободе. Что-
то в нем дрогнуло, и он устало опустился на причал, чуть не уронив при этом
в реку свои бумаги. Он поцеловал сыновей и зарыдал.
Только к полудню Ани наконец-таки пришел в себя и мог чем-то заняться. Спе
рва нужно было помыться, отдохнуть, поесть, проверить, не пропало ли что из
груза, отблагодарить соседей, утешить семью и всю остальную команду. Со с
тороны центра Птолемаиды, с высокого холма, время от времени доносились
восторженные крики толпы, но никаких признаков мятежа не было. Владельцы
одной из барж, но не торговцы углем, которые успели насмотреться на римля
н на всю оставшуюся жизнь, а другие, осмелились пойти в город, чтобы узнать
, что происходит.
Вернувшись через несколько часов, они сообщили, что жители Птолемаиды Ге
рмейской официально признали римское господство и поклялись в верност
и императору. Горожане с радостью приветствовали провозглашенную поли
тику амнистии в Египте, который только что стал римской провинцией, и с бу
рным восторгом восприняли слова военачальника, объявившего, что он прин
осит в дар городскому храму жертвенник Юлия Цезаря.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48