..
Наконец взаимные представления закончились и повисло неловкое молчание. Потупив глаза, все смущенно переминались с ноги на ногу. Один только Джеймс, так и не дождавшись поздравлений, озадаченно переводил взгляд с одного человека на другого.
А для Элизабет это мгновение было моментом величайшего одиночества, какого она еще никогда не знала, да, пожалуй, и не узнает. Даже спустя много лет она не без содрогания вспоминала эту минуту - пугающую пустоту внутри, которая с ужасающей быстротой охватила все ее существо. И пока столпившиеся вокруг мужчины с любопытством разглядывали ее, Элизабет вдруг с неотвратимой отчетливостью поняла - она осталась совсем одна. Мать, отец, Фрэнк, Джон, Грейс - их лица на миг будто вспыхнули и пропали. Все они мертвы. Теперь перед ней только незнакомые лица, лица тех людей, среди которых ей предстоит жить и в чьих глазах нет ни радости, ни теплоты. А за их спиной высится дом - огромный, чужой, безмолвный; в нем ей отныне предстоит жить. И мужчина - высокий, красивый, которого ей, Элизабет Бек, теперь предстоит любить и почитать.
- О, сеньор Кэган! О, вы вернулись! Gracias a Dios! Как же долго вас не было!
Толпившиеся во дворе с облегчением обернулись на этот чистый, как серебряный колокольчик, голос, так вовремя прервавший неловкое молчание. Темноволосая смуглая незнакомка, судя по всему, была на последних месяцах беременности. Ухватившись за перила одной рукой, другой она поддерживала свой огромный живот.
Зах Роулендс стремглав бросился к ней.
- Осторожно, дорогая. Я сейчас помогу. - Подхватив ее под руку, он не спеша подвел ее к собравшимся, да так бережно, будто женщина была сделана из драгоценного фарфора.
- Роза! Вот это да! - Джеймс расцеловал ее в обе щеки. - Да ведь меня и не было всего только месяц! Похоже, твой постреленок растет не по дням, а по часам!
- Да не месяц, ужасный вы человек! - с притворным гневом воскликнула женщина. - Вас не было целую вечность! - От возмущения она перешла на ломаный испанский. - И если вы еще хоть раз устроите нечто подобное, возьму самую большую палку вашей матушки и хорошенько отколочу вас, так и знайте!
- Ладно, ладно, - засмеялся Джеймс. - Только сначала познакомься с моей женой!
- Женой?! Так вы взяли себе жену, сеньор? И Кого же? Вон ту малютку? - Темные ласковые глаза обратились на Элизабет, и незнакомка приветливо протянула к ней руки. Элизабет вдруг с пугающей отчетливостью поняла, насколько холодной и неприступной кажется она сама рядом с этой щедрой добротой. Молодая мексиканка просто излучала тепло, и Элизабет без сопротивления позволила обнять себя. Ласковая, сияющая улыбка и доброта этих карих глаз наполнили ее покоем.
- Боже милостивый! Да вы, никак, ума лишились, сеньор?! Бедная крошка сама не своя после целого дня в седле, да еще по таким горам! - Роза окинула укоризненным взглядом взмыленных лошадей. - Пойдемте в дом, сеньора Кэган, я вам помогу.
Элизабет почувствовала величайшее облегчение. Она уже сделала было шаг, как вдруг муж крепко схватил ее за руку.
- Я сам покажу дом Бет, - заявил Джеймс. - И с этого дня тебе уже больше не надо заниматься хозяйством. Теперь обо всем станет заботиться Элизабет, а ты думай только о себе и о малыше. И о Захе. - Он с улыбкой кивнул управляющему, который не сводил тревожного взгляда со своей жены. - Да, Бет, на тот случай, если ты не поняла: Роза - жена Заха.
- Рада... - начала было Элизабет, но Джеймс уже потащил ее за собой к двери, которую Роза оставила открытой.
На пороге он замешкался, и Элизабет вдруг с трепетной надеждой подумала: а что, если сейчас он подхватит ее на руки и внесет в дом, как положено после свадьбы? Конечно, надеяться на это глупо, но все-таки...
Джеймс тем временем еще крепче сжал ей руку и потянул вглубь, в прохладную темноту дома.
- Добро пожаловать домой, Элизабет Кэган. Небольшой коридор вел дальше, в жилые комнаты, но гулкая пустота только подчеркивала царивший здесь нежилой дух. Окна везде задернуты шторами, отчего в комнатах стоял полумрак. Вся мебель была заботливо укрыта чехлами, и все равно в комнатах пахло пылью и затхлостью. Похожий на огромный щербатый рот камин дышал холодом и пустотой.
- Боже, ну и кошмар, верно? - вдруг вздохнул у нее за спиной Джеймс. - Но так было не всегда. Видела бы ты эту гостиную, когда еще были живы и мама, и бабушка!
- Конечно, - согласилась Элизабет. «Господи, - подумала она, - да ведь весь наш дом в Теннесси запросто уместился бы в этой комнате!»
- Остальные помещения совсем другие, - пояснил он, потянув Элизабет через открытую дверь на свет. - Просто здесь давно никто не жил, вот и все. Смотри, вот столовая. - Элизабет едва успела окинуть взглядом еще одну огромную комнату, обратить внимание на великолепную мебель и слабое мерцание серебра, как он уже потянул ее дальше. - А вот эта дверь ведет на кухню. Тебе здесь наверняка понравится, милая. - Он втолкнул ее внутрь. - Смотри! Признайся честно, Бет, ведь ты никогда и мечтать не смела о такой кухне?
Да. Да, конечно, согласилась она, окидывая взглядом огромную комнату. Окна, казалось, занимали целую стену, и солнечный свет заливал кухню щедрым теплом. В самом центре стояли большой деревянный стол и стулья, справа всю стену от пола до потолка занимали различные полки и шкафчики, слева - раковина и еще шкафы, длинный разделочный стол, а поодаль - огромная, сверкающая, как серебро, плита; задохнувшись от восторга, Элизабет была вынуждена признать, что такой плиты ей еще не доводилось видеть. «Смогу ли я управляться с ней?» - с ужасом вдруг подумала она, только-только сообразив, что теперь пользоваться ею придется каждый день.
- Ну как, нравится? - окликнул Джеймс, проследив за ее взглядом. - Лучше не бывает. Я выписал ее с востока.
- Совсем новая, - отозвалась Элизабет, осмелившись наконец дотронуться до сверкающего чуда.
- Так оно и есть, - неожиданно резко откликнулся он с горечью. - Новая - это ты верно заметила. Пошли отсюда, Бет. - Джим снова потянул ее за собой, но она сразу почувствовала, что от прежнего радостного настроения в нем не осталось и следа. - Я покажу тебе остальное.
Он провел ее по всему дому. Они заглянули в кладовую, чистую и прохладную, которая оказалась совсем рядом, полюбовались ванной, где великолепные сверкающие трубы и огромный калорифер сразили Элизабет наповал, побывали в прачечной с новехонькой стиральной машиной и прессом для отжимания и наконец поднялись на второй этаж - там располагались спальни.
- Шесть спален, милая, - объявил Джеймс, пока они поднимались по лестнице. - Пять пустуют - ждут не дождутся, когда мы наполним их ребятишками.
К этому времени Элизабет совсем притихла и испуганно вскрикнула, когда он вдруг повернулся и заключил ее в объятия. Его слова о спальнях и их будущих детях не сразу проникли в ее усталое сознание, а к тому времени, когда она поняла, что он имеет в виду, руки Джеймса уже сомкнулись вокруг нее. Элизабет тотчас невольно уперлась ему в грудь, пытаясь высвободиться.
- Ты разве не заглядывала так далеко, Бет? Ты разочарована?
Она вдруг обмякла, ибо сопротивляться было бесполезно.
- Чудесный дом, мистер Кэган, но я...
- Вот и хорошо. Я позабочусь о том, чтобы ты здесь была счастлива. - Это вырвалось с какой-то яростью, будто Джеймс давал клятву. Элизабет испуганно сжалась, хотя гнев его был направлен вовсе не на нее. - Ты никогда не пожалеешь, что вышла за меня.
Джеймс выпустил ее так внезапно, что она едва не упала. Впрочем, он молниеносно ее подхватил.
На полдороге к холлу он вдруг толкнул какую-то дверь.
- Это моя комната, - сказал Джеймс, и Элизабет с любопытством переступила порог. - То есть теперь наша, я полагаю. Если захочешь что-то изменить, не стесняйся.
Джеймс подошел к туалетному столику у кровати и, взяв какую-то фотографию, долго смотрел на нее, а потом со вздохом спрятал в ящик.
Когда он повернулся, лицо его было мрачным. «Может быть, это из-за меня», - с раскаянием подумала Элизабет. Наверное, он разочарован той сдержанностью, с которой она отозвалась о его доме, ведь он так гордился им.
- Дом и в самом деле великолепный, сэр, - проговорила она, изо всех сил стараясь справиться с терзавшей ее тревогой. - Никогда в жизни не видела такого. Настоящий дворец!
Джеймс, казалось, ее не слышит. Он резко приблизился, и его горячее дыхание коснулось ее лица.
- Мы обязательно будем счастливы, Элизабет. Обязательно! Я тебе обещаю!
«Еще ни один мужчина никогда не целовал меня», - вдруг промелькнуло у нее в голове, когда губы Джеймса нежно прижались к ее губам. Поцелуй оказался совсем не таким, как она ожидала. Отец тоже целовал маму, но как-то поспешно, точно стесняясь своего порыва. То, что Джеймс Кэган сейчас делал с ее ртом, было ни на что не похоже. «Может, надо ответить?» - еще успела подумать она, прежде чем глаза ее закрылись.
Надо попробовать... Элизабет постаралась разомкнуть губы... в конце концов, раз уж она его жена, почему бы ей не постараться доставить ему удовольствие? Но Джеймс вдруг резко отстранился и в упор взглянул на нее. Его дыхание стало вдруг тяжелым. Пальцы нежно коснулись ее щеки.
- Милая, - проговорил он свистящим шепотом. - О том, что будет ночью, не волнуйся. Я никогда не обижу тебя, Элизабет.
Она густо покраснела. В душе у нее вдруг всколыхнулась волна раздражения. К чему говорить вслух о таких вещах? Это неприлично.
- Я помню о своих обязанностях, сэр. И еще не забыла, как вы говорили о том, что желаете иметь от меня детей. Вы тогда совершенно ясно дали мне это понять.
Но вместо извинений он вдруг неожиданно расплылся в улыбке.
- Ладно, пойдем, покажу тебе сад и все остальное. До ужина еще далеко, так что можем взять лошадей и я познакомлю тебя со своими людьми. Да ведь и тебе нужно какое-то время, чтобы устроиться на новом месте.
Сад занимал несколько акров. Он сплошь зарос сорняками, и Элизабет только молча покачала головой.
- Ну, милая, не надо так хмуриться.
- Это просто позор! - возмущенно воскликнула она. - Столько места пропадает зря!
- Так ведь ты можешь навести тут порядок, верно? А я буду только счастлив, если на нашем столе снова появятся свежие овощи. Честно говоря, консервы мне уже осточертели.
Сразу за садом высилась водонапорная башня, и Элизабет не удержалась от радостного восклицания. Стало быть, в доме всегда есть вода и не придется таскать ее ведрами. Дальше тянулись коптильни, огромный погреб и другие службы, большой флигель того же цвета, что и дом. А поодаль - птичий двор и свинарник, по которому бродили свиньи с поросятами, небольшой скотный двор с конюшней для верховых лошадей и другой домашней живности: коз, овец и двух дойных коров. А позади, за изгородью, располагалась ферма: стойла, конюшни и паддоки, где, как объяснил Джеймс, он держал лошадей, фургоны, повозки и даже легкий экипаж.
- Стен и Денни следят за живностью. Они доят коров, а если попросишь, заколют и поросенка, и курицу. И не вздумай стесняться, Бет, - только скажи им, и все будет сделано. Они тут целый день. - Он покосился в ее сторону. - И учти - вся тяжелая работа должна быть на них. А то знаю я тебя - будешь крутиться целый день как заведенная.
- Да, мистер Кэган.
Хмыкнув, он быстро поцеловал ее - точь-в-точь как когда-то делал отец.
- Ах ты, моя примерная женушка! А теперь беги, устраивайся! Через пару часов увидимся.
Она кивнула, провожая его взглядом. Нахлобучив шляпу, Джеймс широкими шагами направился к конюшне, на ходу окликая Денни и Стена. Элизабет тут же, вздохнув, отвела глаза. Слишком много дел ждало ее впереди.
Глава 6
К тому времени как Джеймс устало направился к дому, почти совсем стемнело.
- Спокойной ночи, Стен, - буркнул он, захлопнув дверь конюшни. - Закончишь - и ступай домой.
Стен что-то крикнул в ответ, но Джеймс уже не услышал. Глаза его жадно устремились к белевшему впереди дому. Все его мысли были о той, которая ждала его там.
Открыв ворота во двор, он остолбенел от неожиданности.
Дом весь сиял огнями, маня его войти, и только сейчас он отчетливо понял, как он его любит, любит здесь все: каждый камешек, каждую травинку. Тут он родился и вырос и вместе с ним оба его брата. Вся его семья жила в этом доме, тут они и умерли.
Все Кэганы были похоронены в семейном склепе в Балларде - Бенджамин Кэган, Джон Кэган, Джосайя Кэган, Эллин и Ханна Кэган. Они были частью его жизни... как вся эта земля... как Мэгги...
Все вокруг напоминало о ней, куда бы он ни бросил взгляд... Поля, по которым они любили скакать верхом, деревья, под которыми не раз отдыхали, шутили и смеялись, холмы, где он часто коротал ночи под звездами, рассказывая им о своей любви.
Его дикая, прекрасная, незабываемая Маргарет.
А все, что он приготовил... «О Боже!» - похолодел Джеймс. Все мысли разом вылетели у Него из головы. Все те вещи, которые он покупал к свадьбе... и любовался ими, предвкушая, сколько радости доставит своей Мэгги. Он совсем забыл о них, пока не увидел проклятую плиту.
Тоненькая тень Элизабет промелькнула за окном, и сердце его успокоилось. Разом утихла щемящая боль в груди. «Слава Богу, - яростно подумал он, наблюдая, как она торопливо снует из кухни и обратно, - слава Богу, у меня есть она!»
Иначе от одиночества он скоро сошел бы с ума. А Элизабет заполнит пустоту в его доме... и в его жизни. Благодаря ей будущее уже не выглядит таким мрачным.
Они будут счастливы вместе, он и Элизабет. Так будет, потому что он так решил. Их супружеская жизнь начнется с нынешней ночи, когда он отнесет свою тихую темноглазую девочку-жену в постель. Да, он никогда не забудет Мэгги, но с этого дня прошлое останется позади.
- Элизабет? - окликнул он, прикрывая за собой дверь.
Девушка стояла у плиты на коленях, заглядывая в духовку, но при первых же звуках его голоса резко вскочила, уронив на пол ложку.
- Ты вернулся?
«Она похожа на испуганного олененка», - вдруг промелькнуло у него в голове.
- Угу. Прости, что припозднился, милая. - Он шагнул к ней, а она судорожно скомкала фартук. «Должно быть, Элизабет успела выкупаться», - подумал он, поскольку в мягком свете лампы волосы ее блестели как шелк.
Да и вся она сияла свежестью, точно только что распустившийся бутон.
- Было много дел... ведь я так давно не был дома. - Он потянулся к духовке, откуда тянуло жаром. - М-м-м, как вкусно пахнет! Интересно, что это?
- Тушеное мясо, - пролепетала она, комкая фартук. - Мистер Седлер был так добр, что принес свежей говядины. Сказал, что заколол бычка.
- Благословен будь Денни, что вспомнил о нас, - благочестиво произнес Джеймс. Его рассеянный взгляд остановился на ложке, покрытой густой подливой. - У нас в Лос-Роблес каждый день на столе свежее мясо - ведь надо же кормить людей, верно? А с Денни я завтра обязательно потолкую. Велю, чтобы он непременно оставил для тебя лучшую часть. - Подобрав с пола горячую ложку, он осторожно сунул ее в раковину, предварительно украдкой облизав. - М-м-м... радость моя, как вкусно! - хмыкнул он. - Интересно, ты каждый день намерена так меня баловать?
Она молча кивнула.
Джеймс ласково погладил ее по щеке.
- Тогда я мигом растолстею, - притворно вздохнул он.
Элизабет отпрянула в сторону.
- Наверное, тебе хочется принять ванну. В ванной есть горячая вода. Чистое белье я положила рядом.
- Да? - протянул он с радостным изумлением. - Похоже, ты обо всем позаботилась?
- Это Роза мне помогла. Помогла разжечь плиту и обогреватель и показала, где включается свет. - Элизабет кивнула в сторону лампы.
- Вот и здорово. - Предвкушая, как погрузится в горячую воду, Джеймс принялся торопливо расстегивать рубашку. - Только не полагайся во всем на Розу. В конце концов, у нее вот-вот появится малыш, а вместе с ним и куча своих забот. - Джеймс направился в ванную. - Да и потом, дел у тебя будет не так уж много - только я да наш дом, - со смехом проговорил он уже из-за двери. Оттуда вылетела мокрая от пота рубашка. - А мои парни привыкли сами о себе заботиться. Конечно, кое у кого есть женщины... ну, достирать там или приготовить, сама понимаешь... - Вслед за рубашкой последовали брюки и подтяжки. - Надо как-нибудь познакомить тебя с ними. Держу пари, ты им сразу понравишься, - крикнул он.
Посеревшая от пыли шляпа увенчала собой всю эту груду.
Когда через несколько минут Джеймс высунулся из-за двери, взгляду его представилось очаровательное зрелище - смущенная и донельзя покрасневшая Элизабет.
Он едва смог сдержать улыбку.
- Слушай, а сколько у меня времени до ужина? Элизабет резко повернулась, и он заметил, что она опять терзает несчастный фартук.
- М-м-м... думаю, полчаса.
Он окинул взглядом ее простенькое платье, сквозь которое проступала прелестной формы грудь, и рот его невольно расплылся чуть ли не до ушей. То, что он так сильно желал ее, эту обычную девочку, по сей день оставалось для него загадкой. И тем не менее...
- Отлично. Жди меня через полчаса.
- Просто чудо, что за дом получился благодаря тебе. Даже и не помню, когда он в последний раз был таким.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37