OCR: Лина; Spellcheck: Анютка
«Страстная тигрица»: Книжный клуб «Клуб семейного досуга»; Харьков; 2008
ISBN 978-5-9910-0309-4
Аннотация
Ши По, самая знаменитая в XIX веке наставница и жрица любви, посвятила свою жизнь служению идеалам Дао. Поцелуи, нежные прикосновения, легкое поглаживание – вот ступени к Бессмертию. Обильный ливень инь и жаркое пламя ян помогают человеку подниматься все выше и выше… Но Небеса отказываются принять ее, и она решает покончить жизнь самоубийством. Однако на ее пути стоит сильный и уверенный в себе мужчина – Тэн Куй Ю. Он поклялся, что они с Ши По вознесутся на Небеса, даже если ему придется дарить ей наслаждение дни и ночи напролет до конца жизни. Единственное условие, которое она должна соблюсти, – это не просто заниматься любовью, а по-настоящему любить.
Джейд Ли
Страстная тигрица
Царство Небесное
Ши По пришлось унять бурную радость, переполнявшую ее, и сосредоточиться на том, чтобы направить стремительный бег тигрицы инь к своей заветной цели. Небесные врата были уже близко. Она знала это, ведь однажды ей уже удалось достичь столь высокого уровня и побывать в Палате тысячи раскачивающихся фонарей.
Это случилось много лет назад. За долгие годы Ши По даже успела забыть, какое спокойствие и восторг она испытала здесь, да и картина чудесных мигающих огоньков со временем поблекла в ее памяти. И все-таки Ши По до сих пор переполняла огромная радость при одном только воспоминании о чувстве абсолютной справедливости, которое она познала, оказавшись в преддверии Царства Небесного, где можно было выпрямиться в полный рост, свободно дышать и танцевать, не думая о боли в ногах. Да, она давно не испытывала таких необыкновенно счастливых мгновений, которые пережила в прошлый раз.
Фонарики погасли, и наступила полная темнота. Ши По подалась вперед. Ей очень хотелось узнать, что ждет ее в будущем. Кто поможет ей сохранить статус бессмертной на земле? Кто…
Ее муж Куй Ю?
Моему мужу Дэвиду, которому всегда удается рассмешить меня.
Благодарю тебя, любовь моя.
Глава 1
Один бизнесмен пытался научить своего юного сына разговаривать вежливо, но уклончиво, то есть не говорить определенно ни «да», ни «нет».
– Например, – сказал он, – если кто-нибудь попросит тебя одолжить ему съестные припасы, ты можешь ответить этому человеку следующим образом: «Я не знаю, есть ли у нас что-нибудь. Сначала мне нужно проверить, а потом я смогу дать вам ответ». Мальчик запомнил совет отца, и когда к ним пришел посетитель и спросил у него, дома ли отец, он ответил ему:
– Мне очень жаль, но отец частично дома, а частично не дома. Сначала мне нужно проверить, а потом я смогу дать вам ответ.
Шанхай, 1898 год
Она знала!
Эта белая женщина знала дорогу на Небеса!
Ши По бежала вниз по лестнице, ведущей к парадному входу. Ее перевязанные ступни упорно сопротивлялись каждому оглушительному, пугающему, страшному и радостному шагу. Женщина совершенно не понимала, как ей удавалось ощущать все это одновременно, ведь уже многие годы она ничего не чувствовала. Сейчас ее ступни нестерпимо болели, и уже через несколько секунд Ши По пришлось замедлить шаг.
Если она предстанет перед генералом в таком виде, это будет равносильно самоубийству. Здесь уместен только глуповато-скучающий вид, поэтому Ши По приостановилась, пытаясь придать своему лицу выражение безмятежности и покоя. Она будет выглядеть так, как подобает выглядеть богатой китайской женщине, которую окружающие воспринимают как красивую и бесполезную вещь. Слуги передали ей поднос с чайными принадлежностями, и она быстро вошла в приемную, стараясь не выдать своего беспокойства, хотя на душе было тревожно.
Генерал показался ей безобразным и отталкивающим. Во всяком случае, именно такое впечатление он произвел на нее, несмотря на то, что внешне этот мужчина был достаточно привлекателен и даже красив. Благодаря крепкому сложению, широким плечам и вообще всей его фигуре – особенно сейчас, когда на нем была кожаная защитная броня, – он имел довольно внушительный вид. У него были черные густые волосы, туго заплетенные у самой головы в маньчжурскую косу. Он был безобразен скорее по своей натуре, и это уродство души отражалось на его лице. Хотя мочки ушей генерала были длинными и мясистыми, Ши По не особенно доверяла этому. Она решила, что его мать постоянно оттягивала их, чтобы изменить судьбу, которая читалась на лице сына.
И все-таки самым ужасным было не его тело, а то зловоние, которым наполнилась комната. Смешанный запах лошадиного пота, мужского тела и шанхайской грязи был настолько резким и неприятным, что буквально обжигал ноздри. Однако все мужчины в Шанхае, в большей или меньшей степени, источали именно такой запах. Тем не менее, не это, а совершенно другое заставило Ши По втянуть голову в плечи и пожалеть о том, что она не захватила с собой свой флакончик с ароматическими маслами. От генерала исходил гнилостный запах страха, прикрытый гневом. И еще от него пахло застарелой кровью.
Человек, пришедший в их дом, был убийцей, убийцей невинных людей, а не генералом армии императора Цин. Она даже не сомневалась в этом.
– Чай, ваша честь, – произнесла Ши По, двигаясь семенящей походкой по комнате. – Это поможет вам скоротать время в ожидании моего мужа, который вот-вот должен возвратиться, – добавила она. Жаль, что ей не хватило времени снять свою модную красную юбку с разрезами и переодеться во что-нибудь другое. У нее не было ни малейшего желания выставлять себя напоказ перед этим мужчиной. С другой стороны, вполне возможно, что именно этот наряд поможет ей притвориться совершенно безобидной глупышкой.
Но стоило Ши По только взглянуть на густые, сурово сдвинутые брови генерала, как все ее надежды тут же рухнули. Он видел ее насквозь и не обращал внимания на притворную глупость. Даже если незваный гость и обладал проницательностью, он все равно был весьма далек от всех этих штучек. Однако это не мешало ему внимательно рассматривать Ши По. Лицо генерала исказила гримаса желания, когда его пристальный взгляд, скользнув по ее черным волосам, собранным на самой макушке в тугой узел, прошелся по всему ее телу. Она знала, что ее тело кажется невероятно молодым. Несмотря на то, что Ши По было уже почти сорок лет, ее кожа имела безупречно белый цвет, а глаза и губы, умело накрашенные, выглядели сочными и манящими. Хотя у нее была широкая кость, упражнения тигрицы сделали ее тело гибким и эластичным. Молодость и красота стали, если можно так сказать, естественным побочным результатом этих упражнений. Ее ученицы всегда привлекали внимание мужчин своей красотой, но больше всех – сама Ши По. Сейчас она продолжала неподвижно стоять на месте, как будто бесцеремонный взгляд гостя был ей совершенно безразличен. При этом она ничем не выдавала, насколько сильно болят ее крошечные перевязанные ступни.
– Значит, ты и есть Тэн Ши По? – требовательным голосом спросил генерал.
Говорил он на северо-мандаринском диалекте.
Она почтительно поклонилась. Решив выказать гостю особое уважение, Ши По ответила ему на том же языке, хотя для нее, уроженки Шанхая, этот язык казался трудным.
– Да, ваша честь.
– Когда вернется твой муж?
– За ним послали сразу, как только вы приехали, – вежливо произнесла она и, изящно изогнувшись, села на подушку, лежавшую рядом с низким столом.
Все подушки в доме Ши По были ароматизированы различными травами, источающими мягкий успокаивающий аромат, и та подушка, на которую она села, не была исключением. Наклонившись, чтобы приготовить для генерала чай (ей нужно было смешать в чашке различные сорта чайных листьев и залить их кипятком), она приготовилась вдохнуть сладкий аромат семян редиса, корицы, си ши и сандалового дерева. Однако вместо этого она снова ощутила все тот же мерзкий запах страха и гнева, поднимавшийся, словно облачко пара, от ее собственной кожи.
Считалось, что женщины должны служить своеобразными зеркалами, отражающими эмоции мужчин. Ши По с ненавистью относилась к этому убеждению. Женщины в Китайской империи не имели собственного голоса. Они должны были делать то, что им приказывали, и скрывать свои истинные чувства. В случае непослушания китаянки рисковали подвергнуться жестокому наказанию или даже смерти.
Несмотря на то, что Ши По носила высокое звание верховной тигрицы, ей следовало проявлять такое же раболепие. Но в подобной покорности заключалась особая сила, поскольку женщина, от которой требовалось стать зеркальным отражением другого человека, должна была показать ему то, что он больше всего хотел увидеть, то есть самого себя – свои эмоции и желания. Ши По довела свое умение до такого совершенства, что делала это на подсознательном уровне. Вольно или невольно, но она копировала все, что видела вокруг себя. Поэтому, когда генерал испугался, она тоже разделила с ним это чувство. Его гнев разжег в ней настоящую ярость. И ни запах чая, ни сладкий аромат трав не смогли заглушить этот отвратительный запах, который исходил от их тел.
Усилием воли заставив себя успокоиться, Ши По твердой рукой налила генералу чай, хотя в ее голове все время крутились мысли о том, как бы сбежать отсюда. Где же ее муж? Его, без сомнения, скоро найдут. Куй Ю не посмеет пренебречь приказом императора, тем более что этот приказ привез самый могущественный генерал Китая. Он скоро будет дома, убеждала себя Ши По, и она вновь сможет спокойно заняться своими привычными делами. Она, словно губка, впитает в себя спокойствие и невозмутимость мужа, ее опасения исчезнут, гнев улетучится, к ней вернется обычное присутствие духа, и все вокруг непременно станет на свои места. Но это произойдет только после возвращения Куй Ю.
– Не могли бы вы сказать, чем я еще могу вам услужить? – притворно улыбаясь, обратилась Ши По к генералу, заставив себя изобразить чисто женское подобострастие и угодничество.
Мужчина отхлебнул немного чая и, скривившись, отодвинул чашку в сторону. Она выбрала для него именно те сорта чая, которые помогают очиститься и успокоиться, но он оттолкнул от себя чашку. Очевидно, его душа не желала успокаиваться. Ши По склонила голову и расслабила мышцы, пытаясь исказить зеркало, которым она сейчас являлась. Она не хотела, чтобы генерал увидел, до какой степени он стал грязным и омерзительным.
Его грубые слова прервали ее мысли.
– Ты – Тэн Ши По, сестра этого предателя Цэн Жуй По, который был настоятелем монастыря, – сказал он.
Она вздрогнула и, не справившись со своим волнением, густо покраснела. К счастью, ей удалось принять вид оскорбленной невинности, как будто бы он сейчас обидел беззащитное животное.
– Почему вы говорите такие ужасные слова? – прошептала Ши По.
– Потому что это правда! – резко произнес генерал. Его голос прозвучал как гром в ночи. – И он заплатил за все свои преступления! Он и его так называемые монахи.
Ши По уже знала, что ее старший брат мертв. Несколько дней назад один маньчжур, который был последним учеником брата, сообщил ужасное известие. Он приехал вместе с белой девушкой. О, эта белая девушка! Странная парочка уже умудрилась посеять раздор в ее маленькой скромной школе. Однако Ши По не могла допустить, чтобы генерал узнал об этом, и посмотрела на него, широко раскрыв от удивления глаза.
– Заплатил? – едва слышно повторила она. Затем, глотнув воздуха и постаравшись придать своему голосу хриплость, спросила: – Прошу вас, господин, скажите, какие преступления он совершил? И как… как он заплатил за это?
Генерал неожиданно наклонился вперед, чтобы, используя свое превосходство в росте, запугать ее. Но этот маневр не принес ожидаемых результатов, так как теперь Ши По смогла лучше разглядеть его лицо. Оказалось, что у него между верхней губой и носом было очень маленькое расстояние. «Что ж, похоже, этот человек действительно обречен судьбой», – подумала она и воспрянула духом.
– Твой брат обучал мятежников, принадлежавших к обществу, которое называется «Белый лотос». И монаха, и всех его сторонников, которых он сбил с пути истинного, казнили. Они пострадали из-за собственной глупости и безрассудства, – медленно произнес генерал, пытаясь таким образом добиться максимального эффекта.
Ши По невольно оторвала взгляд от его тонких губ. Теперь она смотрела прямо ему в глаза, чувствуя, как взгляд мужчины пронизывает ее насквозь.
– Они все мертвы, – продолжил он, – за исключением одного его ученика, которому удалось спастись и предупредить всех остальных. – Генерал с шумом поднялся со своего места. – Ты знаешь, где этот человек, Тэн Ши По, и ты приведешь меня к нему. Сейчас же!
Генерал обладал недюжинной силой духа, и Ши По, как завороженная, начала медленно подниматься на ноги. Но она была всего лишь зеркалом, а это означало, что если сила ее собеседника возросла, то увеличилась и внутренняя сила женщины.
– Я ничего об этом не знаю, – солгала она. – Вы уверены? Этот Цэн – настоятель монастыря Шиюй?
Однако генерал не поверил ей. Своей огромной ручищей он с силой схватил Ши По за руку, заставляя ее встать. При этом он ударился ногой о стол, и чай из его чашки пролился на старинный деревянный пол. Но Кэнг даже не обратил на это внимания и продолжал пристально смотреть на нее.
– Сбежавший монах унес с собой священные свитки. Он пришел к тебе, – сказал генерал. Хотя Кэнг говорил об этом убежденно, как о доказанном факте, его рука дрожала, и Ши По решила, что он все-таки не до конца уверен в своих словах. Этот человек всего лишь надеялся, что его предположения окажутся правильными.
К сожалению, догадка генерала была верна, он не ошибся. Но Ши По покачала головой, изображая безутешное горе и скорбь по поводу смерти брата, и запричитала:
– Жуй По! Бедный мой брат!
Слезы хлынули из ее глаз. Именно так подобает вести себя женщине, оплакивающей смерть родственника. За многие годы она довела свое мастерство до совершенства и могла заплакать в любой момент, когда это было необходимо. Но сейчас Ши По не притворялась. Она по-настоящему оплакивала смерть своего брата. Эта утрата была еще слишком свежа.
Генерал отпустил ее руку.
– Я прикажу обыскать твой дом. Причем немедленно, – проворчал он.
– Но почему? – спросила она, задыхаясь от слез. – Я ничего не знаю о вашем монахе.
Он повернулся и посмотрел на нее. Казалось, он готов был испепелить ее одним взглядом. Стоя на коленях, она вновь ощутила этот мерзкий запах страха и застыла на месте.
– Потому что это мой монах, тигрица Ши По, – сказал он.
Ши По вполуха слушала генерала. Она, словно зачарованная, внимательно всматривалась в этого человека. Сейчас она видела его профиль. Может, ей помог луч света, отразившийся от натертого до блеска пола и осветивший лицо мужчины, а может, в его жестах она уловила что-то знакомое, но теперь Ши По знала его тайну. Во-первых, оба мужчины были маньчжурами, во-вторых – воинами, хотя один из них ушел в монахи. Что ж, тайное стало явным.
– Вы его отец, – задумчиво произнесла она.
Именно в этот момент все изменилось. До сих пор Ши По думала, что приютила в своем доме человека, который искал правду, монаха, имевшего связи в политических кругах и нуждавшегося в том, чтобы прийти в себя после ужасной резни. Еще бы, ведь погибли все, кто находился в его монастыре! Этот монах принес известие о смерти ее старшего брата. Сейчас Ши По поняла, что спрятала сына от отца, то есть совершила грех, за который в Китае карали смертной казнью.
Женщина медленно поднялась. Осторожно переступая на своих крошечных ножках, она вытерла слезы. Генерал молчал. Его сжатые кулаки говорили о том, что он был в ярости.
– Ты ничего не знаешь о моем сыне! – прорычал он. – Не делай вид, будто понимаешь сильных мира сего, ведьма хань.
Ши По опустила голову, уставившись в пол. Она вдруг вспомнила, что генерал упомянул ее титул, назвав ее тигрицей. Он знал, кто такая Ши По, знал, чем она занимается, поэтому и обозвал ведьмой. Все же это лучше, чем, если бы он назвал ее шлюхой.
– Это всего лишь предположение, мой господин, – мягко произнесла она, стараясь придать своему голосу заискивающий тон, отличающий застенчивых китаянок. – Только отец может назвать монаха своим.
– И только предводительница такого извращенного учения смеет перечить мне, – раздраженно ответил он.
Она ни в чем не перечила ему. Пока еще не перечила. Те оскорбления, которые ей пришлось выслушать в свой адрес, она просто не воспринимала всерьез. Однако это ничего не меняло. Ши По по-прежнему находилась в очень трудном положении, поскольку она приютила у себя в доме сына генерала Кэнга. Ей даже захотелось выдать этого парня за то, что он навлек на ее дом такую беду.
– Мой дом, – сказала Ши По, – открыт для вас. Вы можете осмотреть все, за исключением женских комнат. – Она почтительно посмотрела на него, продолжая изображать смущение.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37