Да, ей будет не хватать Лос-Анджелеса, но, как сказал бы Нийл: «Никогда не оглядывайся…»
Бадди три раза проехал мимо своего бывшего дома. Улица, да и сам дом ничуть не изменились. На что ты надеялся? Что тут все застроят небоскребами и автострадами и уже не будет никакой возможности напасть на след матери?Ничего подобного не случилось. И предлога у него нет.Может, она здесь больше и не живет.Может, умерла.Есть надежда.Он ненавидел себя за такие мысли.Он сидел и мучился. Почему просто не подойти к дому, не позвонить в дверь и не покончить с этим делом?Бадди решительно стал вылезать из машины, но в это время отворилась парадная дверь его бывшего дома и на улицу вышел мальчуган лет семи. Бадди остановился, а мальчуган подбежал к темно-бордовому пикапу, рывком открыл заднюю дверцу и залез в машину. Парадная дверь дома была открыта, и Бадди ждал, зная точно – с минуты на минуту она появится.Так и случилось.Он юркнул назад в машину с тем же чувством вины, что и в день, когда сбежал из дома. Снова как шестнадцатилетний. Ничуть она не изменилась.Он был в полном смятении. Почему-то рассчитывал – надеялся, – что десять лет возьмут свое. Но даже издалека видно – она осталась, какой была. Прическа другая, вот и все. Роскошные кудри больше не спадают до пояса, она остригла до плеч свои рыжеватые волосы и выглядит еще моложе, чем ему запомнилась.Сколько же ей лет? Он помнит, как спросил ее об этом, когда был восьмилетним ребенком, и как она его строго одернула:«Дамы никогда не говорят о своем возрасте. Будь так добр, заруби это себе на носу».Восемь лет мальчишке, а родная мать скрывает от него свой возраст.Она села в пикап и уехала в другую сторону, оставив его в состоянии полного расстройства.Он решил: торчать у дома и ждать, когда она с малышом вернется, – глупо. В Сан-Диего у него есть другие дела, и чем быстрее он все закончит и отправится назад в Лос-Анджелес к Ангель, тем лучше.Вулфи Швайкер.Не пора ли заявить в полицию?
Они настороженно изучали друг друга.Элейн думала: «Господи, на кого я похожа!»Росс думал: «Господи, на кого она похожа!»У них всегда было много общего.– А где Лина? – спросил он.– Ушла, – ответила Элейн, в первый раз за целую вечность сознавая, что ногти у нее поломаны, волосы не причесаны и надето на ней черт знает что.– А пижама-то моя, – упрекнул он.– Знаю, – был ответ. Непонятно почему, но настроена она была довольно ветрено.– Так я войду?– Войдешь?– Это мой дом, так ведь?Она кивнула. Неверный, лживый изменник и подлец. Надо послать его подальше.Но ведь неверный, лживый изменник – ее муж. И он вернулся.– Входи, – сказала она.Знаменитые синие глаза вспыхнули от радости.– Я уж думал, ты не пригласишь меня в дом.
И собирать-то особенно было нечего. Чемоданчик и большая дорожная сумка со всякой мелочью. Никогда больше она не сможет путешествовать налегке. Скоро придется брать в расчет малыша.Она смотрелась в зеркало, поворачиваясь то одной стороной, то другой, внимательно разглядывала вздувшийся живот. Что скажет Бадди, когда ее увидит? Он даже не спросил про ребенка, не справился о ее здоровье.А что, если Коко прав и возвращаться к нему – ошибка?Она решительно тряхнула головой. Он заслуживает еще одной попытки – в самый последний раз. По телефону он – как совсем другой человек: такой серьезный и такой уверенный в их будущей совместной жизни. Должно у них получиться, она знает – и все тут.Адриан постучал в дверь.– Помочь не надо? – заботливо справился он.– Я уже собралась, – ответила она. – Завтра к этому времени забудешь, что я вообще здесь была.Он въехал на каталке в комнатку для гостей.– Надеюсь, нет.– Спасибо тебе за все, – выпалила она. – Не знаю, что бы я без тебя и Коко делала…– Не забывай, держи нас в курсе. Коко трясется над тобой, как курица над яйцом… ты уж его не огорчай.Они рассмеялись.Ангель зачесала со лба назад светлую прядь и поежилась, заранее радуясь, что снова увидит Бадди. Сказал – машину пришлет за ней в пять, но разве дождешься? Она уже готова ехать.
– Послушай, приятель, я не обязан был сюда приходить, – не унимался Бадди. – Прикинул вот… знаете ли… вроде как оказываю вам, ребята, любезность.– Любезность через десять лет, – рявкнул здоровенный детектив. В кабинете их было двое. Здоровенный детина и его напарник, молчаливый негр, который упорно жевал резинку и зубочисткой выковыривал грязь из-под ногтей.– Так будете вы что-нибудь делать? – Бадди терял терпение.Он предоставил им информацию. Добровольно. Никто его силком не тянул.– А что нам прикажете делать? – задал вопрос детина. – Вы, дать ордер на арест Вулфи как-его-там, потому что сюда являетесь вы и рассказываете, как десять лет назад он убил вашего дружка? – Почему бы вам не разыскать это дело? – не отставал Бадди. – Поднимите архивы. Вам хоть ясно, о чем я толкую?– Хотите, чтобы дело открыли заново? – насторожился полицейский негр, в первый раз открыв рот.– Слушайте, я сюда пришел не маникюр делать, – огрызнулся Бадди, обиженный их равнодушием.– Значит, писанины будет много, – задумчиво пробормотал негр.– Да, это тяжеловато, – желчно заметил Бадди.Детина вздохнул.– Оставьте ваше имя и адрес. Мы доложим капитану. Нужно согласие начальства.Бадди удивленно покачал головой. Нелегкое дело – выполнить свой гражданский долг. Потом вспомнил – если дело начнут пересматривать, он тоже окажется замешанным. Известность такого рода ему сейчас ни к чему. Он наивно полагал, что достаточно будет явиться в полицейский участок, рассказать о Вулфи Швайкере и мотать. Что у него с мозгами?Нет у тебя мозгов, дружище Бадди, ни хрена нет.– Я передумал, – неожиданно сказал он. – Завтра приду.Детективы со скучающим видом переглянулись. Еще один чокнутый, у которого больше дел нет – только голову им морочить.– Ага, валяй, – согласился детина, широко зевнув. – Только имей в виду – душителя с автострады и бегуна-убийцу мы уже поймали, так что придумай что-нибудь новенькое, тогда и приходи морочить голову, ага?Бадди вышел с мерзким чувством, сел в машину и поехал назад к дому матери.
Сейди думала провести уик-энд в Палм-Спрингс, но, проснувшись довольно поздно, поняла, что нет у нее сил двинуться с места. Смотреть на Росса с Джиной было тягостно. Что же он так неразборчив? Джина Джермейн – кинозвезда, но и потаскушка – спит с любым мужиком, кто так или иначе может подтолкнуть ее карьеру или ее жизнь. А вот что ей понадобилось от Росса, сообразить было тяжеловато.Тем не менее Сейди сообразила. И с ходу поняла, что правильно.Легендарный шланг Конти. Какая женщина не трепещет от соблазна – проснешься, а рядом такое?Огорченная, она нажала на звонок, вызывая служанку, а потом вспомнила, что служанку с мужем отпустила на выходные, так как рассчитывала быть в Палм-Спрингс. Ничего. Для разнообразия будет наслаждаться одиночеством. Ни тебе приемов, ни просмотров, ни деловых встреч. Только чтоб не нарушали ее покоя – что-что, а это ей выпадает не часто.Росс.Она по-прежнему о нем думает.Росс.Все еще его любит.Вопреки…Сейди потянулась к телефону и набрала домашний номер Джины.Американская королева секса ответила раздраженным голосом.– Вот дерьмо, Сейди, – плакалась Джина. – Газеты видела?Дело в том, что Сейди не видела.– Что там, дорогая? – мягко справилась Сейди, прекрасно зная, что Джина всегда найдет, на что пожаловаться, – опять какая-нибудь заметка про нее пришлась ей не по вкусу.– Можешь взять Росса и засунуть его себе в задницу, – кипела от злости Джина.– А что он сделал?– Ха! – фыркнула Джина, распаляясь, даже несмотря на то, что прошла уже целая ночь и было время все это переварить. – Почитаешь. Я выгнала засранца.– Выгнала?– Да еще как.– Куда же он пошел?– А вот на это мне насрать.– Я сейчас уезжаю в Палм-Спрингс, – торопливо заговорила Сейди. – В понедельник тебе позвоню. – Ей не терпелось повесить трубку.– Вот жалость, – огорченно заныла Джина. – Я думала, ты сможешь заехать. Надо кое-что обсудить.– Не хочешь же ты, чтобы я отказалась от двух дней тишины и покоя?– А что такого? В Спринте ты можешь съездить в любое время.Как всегда, думает только о себе.– К сожалению, мне надо ехать. Как я уже сказала, поговорим в понедельник. – И, чтобы Джина не стала дальше канючить, положила трубку.Итак, Росс и Джина рассорились – и очень даже вовремя.Она с минуту подумала, потом обзвонила гостиницы «Беверли-Хиллз», «Беверли-Уилшир»и «Бель-Эйр». Ни в одной из них Росс зарегистрирован не был. Может, поехал домой? Назад в объятия ждущей его супруги? Сейди не сомневалась, что Элейн ждет.Звезды Голливуда могут хоть на голове ходить, а дома их всегда примут как нельзя лучше. Голливудские жены – особая порода.Хорошенькие, как куколки, безупречно выхолены – и с пропуском на что и куда угодно. Знаменитый муж и есть пропуск.Долго не раздумывая, Сейди набрала его домашний номер.Телефонный звонок нарушил их воссоединение. И какое!Элейн распласталась, разбросав ноги и руки в стороны, на толстом пушистом ковре, а Росс, устроившись сверху, накачивал ее, словно моряк, изголодавшийся на берегу.Он застал ее врасплох, в дом вступил как герой-победитель, вернувшийся с поля брани.– Ну и видок у тебя, – заметил он. – А в доме вообще свинарник. – И покатился со смеху. – Да что тут творится?Вот стыд – так влипнуть! Хоть бы предупредил, что возвращается! Денек бы провела в салоне «Элизабет Арден», вызвала бы чистильщиков – привести дом в порядок, купила бы свежие цветы.«А, угомонись ты! Какая есть, такой пусть и принимает. Сам, что ли, поражает великолепием? А потом воняет от него, как от заезженной кобылы».Они с опаской кружили друг против друга, потом Росс выдал:– Вот что я тебе скажу… Вид у тебя черт знает какой сексуальный. – И, удивив обоих, на нее набросился. В молчании, на полу гостиной, отметили они свое воссоединение.Тогда-то и зазвонил телефон, и рука Элейн машинально потянулась к трубке, а Росс прорычал:– Брось ты.Поздно. Кто бы там ни звонил, он был уже с ними, в комнате.Зазвучал бесплотный голос:– Алло, алло…– Да? – нетерпеливо сказала Элейн.– Росса Конти, пожалуйста.– Кто звонит?– Сейди Ласаль.– Сейди! Как поживешь? Это Элейн.Эрекции у Росса как не бывало – словно колесо спустило. Он схватил телефон, быстро поговорил, повесил трубку и с довольной улыбочкой обернулся к Элейн.– Кажется, мы снова работаем, – сказал он. – Миз Ласаль угодно со мной встретиться.– Когда?– Сейчас.– Одевайся же.Опять он на нее навалился.– Сначала доведу до конца, что мы затеяли.– Росс!– Подождет! Глава 70 Сколько он будет здесь торчать? Если потребуется – целый день. В Лос-Анджелес не вернется, не уладив все дела. Изгнание духов, как это называют. Тоже мне дух. Родная мать. Он уже полчаса курил одну сигарету за другой, и наконец темно-бордовый пикап появился снова.Нечего сидеть и ждать у моря погоды. Он погасил сигарету и торопливо вылез из машины.Когда он подошел, автомобиль был запаркован, багажник у него открыт и малыш выгружал коричневые пакеты – покупки из супермаркета.– Мне нужна хозяйка дома, – сказал Бадди.– Зачем это? – спросил мальчишка, осторожный не по летам.– А это уж тебя не касается.– Мамочка! – завопил он. – Тут дядька мне грубит.Бадди застыл и молча глядел на ребенка, а мать пулей выскочила из дома. Это его брат?Она кинула взгляд на одного, потом на другого, сперва не узнавая Бадди. Но, взглянув внимательнее, поняла и тихонько ахнула.– Бадди! – прошептала она. – Господи! – Ни шагу не сделала в его сторону. Только уставилась на него, как на привидение.– Кто такой Бадди? – пристал мальчишка.– Ступай домой, Брайан, – приказала она.– Не хочу домой, – захныкал он.– Ступай! – Ее кожа по-прежнему была гладкой. Волосы отливали бронзой. Чуть пополнела, но в остальном не изменилась.Брайан нехотя поплелся в дом.Бадди раскрыл объятия – жест доброй воли, но она не отозвалась.– Эй! – сказал он. – Пришло, по-моему, время мириться.
В Лос-Анджелесе был жаркий ясный день. К половине одиннадцатого уже пекло, как в духовке, и в сторону побережья, как обычно, ринулась бездна машин.Дека жара донимала. Он обрезал рукава у черной рабочей блузы, которую носил, и отхватил по колени джинсы. С остриженной наголо головой, черными плотно облегающими очками от солнца, в сапогах и в обкромсанной одежде выглядел он чудно.Но в Калифорнии все сходит, и, когда он бродил по Голливудскому бульвару, разговаривая сам с собой, никому до него не было дела.В голове у него кишели змеи. Они его всего облепили. Были на шее, руках, ногах, туловище, даже во рту. Он сплюнул на тротуар и смотрел, как уползают гады.На обшарпанной двери – объявление: делают татуировки, и он зашел. Каких-нибудь полчаса – и МАТЬ навсегда вошла в его жизнь.Он был готов.Вернулся к своему дряхлому коричневому фургону, что стоял в переулке, и в путь – вершить то, что нужно.Когда в дверь позвонили, Сейди побежала открывать. Она даже не потрудилась спросить, кто там, так как знала, что должен быть Росс, а в этот раз она хочет его насовсем.Радуясь заранее, Сейди распахнула настежь массивную дубовую дверь.– Здорово, мать, – произнес зловещий субъект в черном. – Вот я и дома. Глава 71 Сейди Ласаль было двадцать, когда в пятидесятых годах она впервые приехала в Голливуд из Чикаго.Кажется, более неподходящего места на земном шаре для девушки с внешностью Сейди выбрать было невозможно. Как правило, красавицы устремлялись сюда, в город грез, отовсюду – красотки с длинными волосами, гибкие, с розовыми щечками. Сейди была толстой коротышкой, ужасно темной, с обилием жестких курчавых волос, которые росли у нее не только на голове, но везде.К счастью, у нее не было желания стать актрисой. Она всего лишь хотела удрать от матери, которая ее подавляла, и начать самостоятельную жизнь. Тогда ей казалось, что обосноваться в Голливуде – мысль прекрасная.Она прибыла в понедельник утром автобусом компании «Грейхаунд», а во второй половине вторника у нее уже была квартира и работа. Два года проработав в Чикаго секретаршей, она обзавелась отличными характеристиками. «Голдман, Форест и Мид», адвокатская контора в Беверли-Хиллз, взяла ее тут же. Она начала рядовой машинисткой, но вскоре продвинулась в личные секретарши Джереми Мида. Это был высокий грубоватый мужчина, женатый, с загаром от гольфа, крепкий здоровьем от тенниса, с маленькими карими глазками, орлиным носом и залысинами в каштановых волосах. Сейди не потребовалось много времени, чтобы стать для него незаменимой.На работе все было прекрасно. В личной жизни – нет. Мужчины обращали на нее внимание только тогда, когда разглядывали ее неимоверно большую грудь, и на минуту их глаза загорались интересом. Если везло и ее приглашали на свидание, повторялась одна и та же история. Ужин наспех в каком-нибудь ресторане на отшибе, а потом на нее набрасывались. Когда это случилось в третий раз, она решила, что ужин не стоит потасовок, и, отказавшись от свиданий, стала ходить в кино и читать. Куда более увлекательные занятия.У нее появилась страсть к книгам о Голливуде и кинобизнесе, и она накапливала всю информацию, какую могла, чтобы использовать в будущем. Ей хотелось заняться со временем чем-нибудь связанным с кино, хотя ясного представления, чем именно, она не имела. Пока ждала, когда оно появится, много работала и впитывала все сведения, которые к ней поступали. У Джереми Мида была интересная клиентура, в том числе продюсеры, режиссеры и несколько известных актеров. Она изучала их контракты, узнавала о комиссионных, о разнице между доходами и прибылью, о хитростях составления счетов. Научилась она также тщательно проверять то, что пишется в контрактах самым мелким шрифтом, и в нескольких случаях указала мистеру Миду на то, что сам он просмотрел.Он был так доволен, что пригласил ее на ленч, а поскольку это работа, она согласилась.Три бокала вина оказались выше ее возможностей. Мотель в Брентвуде – определенно не офис сослуживца, куда, по его словам, им надо было заехать. Он к ней полез. Естественно. Избыточный бюст – вот из-за чего каждый раз это случалось.Некоторые вольности она ему позволила. В конце концов, всю жизнь сидеть девственницей.Десять минут он честь по чести отдавал должное ее груди, потом без дальнейших рассусоливаний попытался на нее залезть.Она посмотрела на его крошечные глазки, нос крючком, каштановые волосы с залысинами и решила, что ее девственность – товар слишком драгоценный, чтобы от него отказываться в пользу такого типа, как Джереми Мид. В придачу ко всему – женатого.Она его отпихнула. Дело непростое, ибо к тому времени он уже распалился.Он принялся горячо жаловаться, но каким-то образом его член зарылся меж ее гигантских грудей, и внезапный оргазм оставил его довольным и красномордым. Он рухнул со вздохами счастья, а она заперлась в ванной и разревелась.В гробовом молчании они возвратились в офис. Страсть улетучилась, на смену пришли натянутые деловые отношения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
Бадди три раза проехал мимо своего бывшего дома. Улица, да и сам дом ничуть не изменились. На что ты надеялся? Что тут все застроят небоскребами и автострадами и уже не будет никакой возможности напасть на след матери?Ничего подобного не случилось. И предлога у него нет.Может, она здесь больше и не живет.Может, умерла.Есть надежда.Он ненавидел себя за такие мысли.Он сидел и мучился. Почему просто не подойти к дому, не позвонить в дверь и не покончить с этим делом?Бадди решительно стал вылезать из машины, но в это время отворилась парадная дверь его бывшего дома и на улицу вышел мальчуган лет семи. Бадди остановился, а мальчуган подбежал к темно-бордовому пикапу, рывком открыл заднюю дверцу и залез в машину. Парадная дверь дома была открыта, и Бадди ждал, зная точно – с минуты на минуту она появится.Так и случилось.Он юркнул назад в машину с тем же чувством вины, что и в день, когда сбежал из дома. Снова как шестнадцатилетний. Ничуть она не изменилась.Он был в полном смятении. Почему-то рассчитывал – надеялся, – что десять лет возьмут свое. Но даже издалека видно – она осталась, какой была. Прическа другая, вот и все. Роскошные кудри больше не спадают до пояса, она остригла до плеч свои рыжеватые волосы и выглядит еще моложе, чем ему запомнилась.Сколько же ей лет? Он помнит, как спросил ее об этом, когда был восьмилетним ребенком, и как она его строго одернула:«Дамы никогда не говорят о своем возрасте. Будь так добр, заруби это себе на носу».Восемь лет мальчишке, а родная мать скрывает от него свой возраст.Она села в пикап и уехала в другую сторону, оставив его в состоянии полного расстройства.Он решил: торчать у дома и ждать, когда она с малышом вернется, – глупо. В Сан-Диего у него есть другие дела, и чем быстрее он все закончит и отправится назад в Лос-Анджелес к Ангель, тем лучше.Вулфи Швайкер.Не пора ли заявить в полицию?
Они настороженно изучали друг друга.Элейн думала: «Господи, на кого я похожа!»Росс думал: «Господи, на кого она похожа!»У них всегда было много общего.– А где Лина? – спросил он.– Ушла, – ответила Элейн, в первый раз за целую вечность сознавая, что ногти у нее поломаны, волосы не причесаны и надето на ней черт знает что.– А пижама-то моя, – упрекнул он.– Знаю, – был ответ. Непонятно почему, но настроена она была довольно ветрено.– Так я войду?– Войдешь?– Это мой дом, так ведь?Она кивнула. Неверный, лживый изменник и подлец. Надо послать его подальше.Но ведь неверный, лживый изменник – ее муж. И он вернулся.– Входи, – сказала она.Знаменитые синие глаза вспыхнули от радости.– Я уж думал, ты не пригласишь меня в дом.
И собирать-то особенно было нечего. Чемоданчик и большая дорожная сумка со всякой мелочью. Никогда больше она не сможет путешествовать налегке. Скоро придется брать в расчет малыша.Она смотрелась в зеркало, поворачиваясь то одной стороной, то другой, внимательно разглядывала вздувшийся живот. Что скажет Бадди, когда ее увидит? Он даже не спросил про ребенка, не справился о ее здоровье.А что, если Коко прав и возвращаться к нему – ошибка?Она решительно тряхнула головой. Он заслуживает еще одной попытки – в самый последний раз. По телефону он – как совсем другой человек: такой серьезный и такой уверенный в их будущей совместной жизни. Должно у них получиться, она знает – и все тут.Адриан постучал в дверь.– Помочь не надо? – заботливо справился он.– Я уже собралась, – ответила она. – Завтра к этому времени забудешь, что я вообще здесь была.Он въехал на каталке в комнатку для гостей.– Надеюсь, нет.– Спасибо тебе за все, – выпалила она. – Не знаю, что бы я без тебя и Коко делала…– Не забывай, держи нас в курсе. Коко трясется над тобой, как курица над яйцом… ты уж его не огорчай.Они рассмеялись.Ангель зачесала со лба назад светлую прядь и поежилась, заранее радуясь, что снова увидит Бадди. Сказал – машину пришлет за ней в пять, но разве дождешься? Она уже готова ехать.
– Послушай, приятель, я не обязан был сюда приходить, – не унимался Бадди. – Прикинул вот… знаете ли… вроде как оказываю вам, ребята, любезность.– Любезность через десять лет, – рявкнул здоровенный детектив. В кабинете их было двое. Здоровенный детина и его напарник, молчаливый негр, который упорно жевал резинку и зубочисткой выковыривал грязь из-под ногтей.– Так будете вы что-нибудь делать? – Бадди терял терпение.Он предоставил им информацию. Добровольно. Никто его силком не тянул.– А что нам прикажете делать? – задал вопрос детина. – Вы, дать ордер на арест Вулфи как-его-там, потому что сюда являетесь вы и рассказываете, как десять лет назад он убил вашего дружка? – Почему бы вам не разыскать это дело? – не отставал Бадди. – Поднимите архивы. Вам хоть ясно, о чем я толкую?– Хотите, чтобы дело открыли заново? – насторожился полицейский негр, в первый раз открыв рот.– Слушайте, я сюда пришел не маникюр делать, – огрызнулся Бадди, обиженный их равнодушием.– Значит, писанины будет много, – задумчиво пробормотал негр.– Да, это тяжеловато, – желчно заметил Бадди.Детина вздохнул.– Оставьте ваше имя и адрес. Мы доложим капитану. Нужно согласие начальства.Бадди удивленно покачал головой. Нелегкое дело – выполнить свой гражданский долг. Потом вспомнил – если дело начнут пересматривать, он тоже окажется замешанным. Известность такого рода ему сейчас ни к чему. Он наивно полагал, что достаточно будет явиться в полицейский участок, рассказать о Вулфи Швайкере и мотать. Что у него с мозгами?Нет у тебя мозгов, дружище Бадди, ни хрена нет.– Я передумал, – неожиданно сказал он. – Завтра приду.Детективы со скучающим видом переглянулись. Еще один чокнутый, у которого больше дел нет – только голову им морочить.– Ага, валяй, – согласился детина, широко зевнув. – Только имей в виду – душителя с автострады и бегуна-убийцу мы уже поймали, так что придумай что-нибудь новенькое, тогда и приходи морочить голову, ага?Бадди вышел с мерзким чувством, сел в машину и поехал назад к дому матери.
Сейди думала провести уик-энд в Палм-Спрингс, но, проснувшись довольно поздно, поняла, что нет у нее сил двинуться с места. Смотреть на Росса с Джиной было тягостно. Что же он так неразборчив? Джина Джермейн – кинозвезда, но и потаскушка – спит с любым мужиком, кто так или иначе может подтолкнуть ее карьеру или ее жизнь. А вот что ей понадобилось от Росса, сообразить было тяжеловато.Тем не менее Сейди сообразила. И с ходу поняла, что правильно.Легендарный шланг Конти. Какая женщина не трепещет от соблазна – проснешься, а рядом такое?Огорченная, она нажала на звонок, вызывая служанку, а потом вспомнила, что служанку с мужем отпустила на выходные, так как рассчитывала быть в Палм-Спрингс. Ничего. Для разнообразия будет наслаждаться одиночеством. Ни тебе приемов, ни просмотров, ни деловых встреч. Только чтоб не нарушали ее покоя – что-что, а это ей выпадает не часто.Росс.Она по-прежнему о нем думает.Росс.Все еще его любит.Вопреки…Сейди потянулась к телефону и набрала домашний номер Джины.Американская королева секса ответила раздраженным голосом.– Вот дерьмо, Сейди, – плакалась Джина. – Газеты видела?Дело в том, что Сейди не видела.– Что там, дорогая? – мягко справилась Сейди, прекрасно зная, что Джина всегда найдет, на что пожаловаться, – опять какая-нибудь заметка про нее пришлась ей не по вкусу.– Можешь взять Росса и засунуть его себе в задницу, – кипела от злости Джина.– А что он сделал?– Ха! – фыркнула Джина, распаляясь, даже несмотря на то, что прошла уже целая ночь и было время все это переварить. – Почитаешь. Я выгнала засранца.– Выгнала?– Да еще как.– Куда же он пошел?– А вот на это мне насрать.– Я сейчас уезжаю в Палм-Спрингс, – торопливо заговорила Сейди. – В понедельник тебе позвоню. – Ей не терпелось повесить трубку.– Вот жалость, – огорченно заныла Джина. – Я думала, ты сможешь заехать. Надо кое-что обсудить.– Не хочешь же ты, чтобы я отказалась от двух дней тишины и покоя?– А что такого? В Спринте ты можешь съездить в любое время.Как всегда, думает только о себе.– К сожалению, мне надо ехать. Как я уже сказала, поговорим в понедельник. – И, чтобы Джина не стала дальше канючить, положила трубку.Итак, Росс и Джина рассорились – и очень даже вовремя.Она с минуту подумала, потом обзвонила гостиницы «Беверли-Хиллз», «Беверли-Уилшир»и «Бель-Эйр». Ни в одной из них Росс зарегистрирован не был. Может, поехал домой? Назад в объятия ждущей его супруги? Сейди не сомневалась, что Элейн ждет.Звезды Голливуда могут хоть на голове ходить, а дома их всегда примут как нельзя лучше. Голливудские жены – особая порода.Хорошенькие, как куколки, безупречно выхолены – и с пропуском на что и куда угодно. Знаменитый муж и есть пропуск.Долго не раздумывая, Сейди набрала его домашний номер.Телефонный звонок нарушил их воссоединение. И какое!Элейн распласталась, разбросав ноги и руки в стороны, на толстом пушистом ковре, а Росс, устроившись сверху, накачивал ее, словно моряк, изголодавшийся на берегу.Он застал ее врасплох, в дом вступил как герой-победитель, вернувшийся с поля брани.– Ну и видок у тебя, – заметил он. – А в доме вообще свинарник. – И покатился со смеху. – Да что тут творится?Вот стыд – так влипнуть! Хоть бы предупредил, что возвращается! Денек бы провела в салоне «Элизабет Арден», вызвала бы чистильщиков – привести дом в порядок, купила бы свежие цветы.«А, угомонись ты! Какая есть, такой пусть и принимает. Сам, что ли, поражает великолепием? А потом воняет от него, как от заезженной кобылы».Они с опаской кружили друг против друга, потом Росс выдал:– Вот что я тебе скажу… Вид у тебя черт знает какой сексуальный. – И, удивив обоих, на нее набросился. В молчании, на полу гостиной, отметили они свое воссоединение.Тогда-то и зазвонил телефон, и рука Элейн машинально потянулась к трубке, а Росс прорычал:– Брось ты.Поздно. Кто бы там ни звонил, он был уже с ними, в комнате.Зазвучал бесплотный голос:– Алло, алло…– Да? – нетерпеливо сказала Элейн.– Росса Конти, пожалуйста.– Кто звонит?– Сейди Ласаль.– Сейди! Как поживешь? Это Элейн.Эрекции у Росса как не бывало – словно колесо спустило. Он схватил телефон, быстро поговорил, повесил трубку и с довольной улыбочкой обернулся к Элейн.– Кажется, мы снова работаем, – сказал он. – Миз Ласаль угодно со мной встретиться.– Когда?– Сейчас.– Одевайся же.Опять он на нее навалился.– Сначала доведу до конца, что мы затеяли.– Росс!– Подождет! Глава 70 Сколько он будет здесь торчать? Если потребуется – целый день. В Лос-Анджелес не вернется, не уладив все дела. Изгнание духов, как это называют. Тоже мне дух. Родная мать. Он уже полчаса курил одну сигарету за другой, и наконец темно-бордовый пикап появился снова.Нечего сидеть и ждать у моря погоды. Он погасил сигарету и торопливо вылез из машины.Когда он подошел, автомобиль был запаркован, багажник у него открыт и малыш выгружал коричневые пакеты – покупки из супермаркета.– Мне нужна хозяйка дома, – сказал Бадди.– Зачем это? – спросил мальчишка, осторожный не по летам.– А это уж тебя не касается.– Мамочка! – завопил он. – Тут дядька мне грубит.Бадди застыл и молча глядел на ребенка, а мать пулей выскочила из дома. Это его брат?Она кинула взгляд на одного, потом на другого, сперва не узнавая Бадди. Но, взглянув внимательнее, поняла и тихонько ахнула.– Бадди! – прошептала она. – Господи! – Ни шагу не сделала в его сторону. Только уставилась на него, как на привидение.– Кто такой Бадди? – пристал мальчишка.– Ступай домой, Брайан, – приказала она.– Не хочу домой, – захныкал он.– Ступай! – Ее кожа по-прежнему была гладкой. Волосы отливали бронзой. Чуть пополнела, но в остальном не изменилась.Брайан нехотя поплелся в дом.Бадди раскрыл объятия – жест доброй воли, но она не отозвалась.– Эй! – сказал он. – Пришло, по-моему, время мириться.
В Лос-Анджелесе был жаркий ясный день. К половине одиннадцатого уже пекло, как в духовке, и в сторону побережья, как обычно, ринулась бездна машин.Дека жара донимала. Он обрезал рукава у черной рабочей блузы, которую носил, и отхватил по колени джинсы. С остриженной наголо головой, черными плотно облегающими очками от солнца, в сапогах и в обкромсанной одежде выглядел он чудно.Но в Калифорнии все сходит, и, когда он бродил по Голливудскому бульвару, разговаривая сам с собой, никому до него не было дела.В голове у него кишели змеи. Они его всего облепили. Были на шее, руках, ногах, туловище, даже во рту. Он сплюнул на тротуар и смотрел, как уползают гады.На обшарпанной двери – объявление: делают татуировки, и он зашел. Каких-нибудь полчаса – и МАТЬ навсегда вошла в его жизнь.Он был готов.Вернулся к своему дряхлому коричневому фургону, что стоял в переулке, и в путь – вершить то, что нужно.Когда в дверь позвонили, Сейди побежала открывать. Она даже не потрудилась спросить, кто там, так как знала, что должен быть Росс, а в этот раз она хочет его насовсем.Радуясь заранее, Сейди распахнула настежь массивную дубовую дверь.– Здорово, мать, – произнес зловещий субъект в черном. – Вот я и дома. Глава 71 Сейди Ласаль было двадцать, когда в пятидесятых годах она впервые приехала в Голливуд из Чикаго.Кажется, более неподходящего места на земном шаре для девушки с внешностью Сейди выбрать было невозможно. Как правило, красавицы устремлялись сюда, в город грез, отовсюду – красотки с длинными волосами, гибкие, с розовыми щечками. Сейди была толстой коротышкой, ужасно темной, с обилием жестких курчавых волос, которые росли у нее не только на голове, но везде.К счастью, у нее не было желания стать актрисой. Она всего лишь хотела удрать от матери, которая ее подавляла, и начать самостоятельную жизнь. Тогда ей казалось, что обосноваться в Голливуде – мысль прекрасная.Она прибыла в понедельник утром автобусом компании «Грейхаунд», а во второй половине вторника у нее уже была квартира и работа. Два года проработав в Чикаго секретаршей, она обзавелась отличными характеристиками. «Голдман, Форест и Мид», адвокатская контора в Беверли-Хиллз, взяла ее тут же. Она начала рядовой машинисткой, но вскоре продвинулась в личные секретарши Джереми Мида. Это был высокий грубоватый мужчина, женатый, с загаром от гольфа, крепкий здоровьем от тенниса, с маленькими карими глазками, орлиным носом и залысинами в каштановых волосах. Сейди не потребовалось много времени, чтобы стать для него незаменимой.На работе все было прекрасно. В личной жизни – нет. Мужчины обращали на нее внимание только тогда, когда разглядывали ее неимоверно большую грудь, и на минуту их глаза загорались интересом. Если везло и ее приглашали на свидание, повторялась одна и та же история. Ужин наспех в каком-нибудь ресторане на отшибе, а потом на нее набрасывались. Когда это случилось в третий раз, она решила, что ужин не стоит потасовок, и, отказавшись от свиданий, стала ходить в кино и читать. Куда более увлекательные занятия.У нее появилась страсть к книгам о Голливуде и кинобизнесе, и она накапливала всю информацию, какую могла, чтобы использовать в будущем. Ей хотелось заняться со временем чем-нибудь связанным с кино, хотя ясного представления, чем именно, она не имела. Пока ждала, когда оно появится, много работала и впитывала все сведения, которые к ней поступали. У Джереми Мида была интересная клиентура, в том числе продюсеры, режиссеры и несколько известных актеров. Она изучала их контракты, узнавала о комиссионных, о разнице между доходами и прибылью, о хитростях составления счетов. Научилась она также тщательно проверять то, что пишется в контрактах самым мелким шрифтом, и в нескольких случаях указала мистеру Миду на то, что сам он просмотрел.Он был так доволен, что пригласил ее на ленч, а поскольку это работа, она согласилась.Три бокала вина оказались выше ее возможностей. Мотель в Брентвуде – определенно не офис сослуживца, куда, по его словам, им надо было заехать. Он к ней полез. Естественно. Избыточный бюст – вот из-за чего каждый раз это случалось.Некоторые вольности она ему позволила. В конце концов, всю жизнь сидеть девственницей.Десять минут он честь по чести отдавал должное ее груди, потом без дальнейших рассусоливаний попытался на нее залезть.Она посмотрела на его крошечные глазки, нос крючком, каштановые волосы с залысинами и решила, что ее девственность – товар слишком драгоценный, чтобы от него отказываться в пользу такого типа, как Джереми Мид. В придачу ко всему – женатого.Она его отпихнула. Дело непростое, ибо к тому времени он уже распалился.Он принялся горячо жаловаться, но каким-то образом его член зарылся меж ее гигантских грудей, и внезапный оргазм оставил его довольным и красномордым. Он рухнул со вздохами счастья, а она заперлась в ванной и разревелась.В гробовом молчании они возвратились в офис. Страсть улетучилась, на смену пришли натянутые деловые отношения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61