В пять часов тебя устроит?Время его устраивало. Но хорошо ли это, что ему придется тащиться к ней в офис, как мальчишке? Разве не лучше было бы назначить ленч в «Ма Мезон» или в «Бистро Гарденс»? Не ей ли, агенту, надо бы бегать за ним?Прекрати. Кого ты дурачишь? Весь фокус в том, чтобы заполучить ее снова, а не пожимать за салатом с курицей ножку под столом и не кончать от возбуждения при мысли о том, что полная комната засранцев видит, как ты общаешься с Сейди Ласаль.– Отлично, – согласился он.– Ну и хорошо, – ответила она, вставая. – А теперь извини, мне надо поговорить с Джорджем.Он смотрел ей вслед.Не так уж и трудно было вернуть тебя, Сейди. Ты хоть и тертый калач, но я все еще могу вить из тебя веревки.Тяжелый ритм диско сменила музыка медленная, и на площадку набились танцующие в обнимку пары. Какой-то папараццо сумел-таки прорваться и забраться на дерево, где и сидел, рискуя сломать себе шею и отчаянно пытаясь нащелкать фотографий до того, как охрана стащит его и выбросит за ворота.На ум пришел Литтл С. Порц и компрометирующие фотографии. У Карен денег навалом… может, она надумает выкупить негативы.Он огляделся. Похоже, всем расчудесно. Уже первый час, а домой пока никто и не собирается. В Голливуде жизнь начинается рано, и первый час для Голливуда – время позднее. Прием Элейн удался на славу.На минуту его мысли вернулись к жене. О чем она думала, когда стибрила браслет? С ума сошла? Не учла, какие будут последствия? Пора опять обращаться к психиатру. Это уж точно.Кстати, где она? Он поискал ее глазами и увидел, как она танцует впритирку с каким-то отпочковавшимся суперменом. Их обволакивала сексуальная мелодия – обещание Тедди Пендерграсса. Росс наклонился через стол к Мэрли.– С кем Элейн танцует?Она взглянула в ту сторону.– А, это Рон Гордино, наш инструктор по физкультуре.Сразу же вспомнились слова Карен: «По-моему, Элейн тебя надувает».Он пристально вглядывался в обжимавшуюся парочку. Показалось ему или этот хмырь и вправду покусывает ее за мочку уха?Быть такого не может. Элейн – его жена. Она не посмеет шляться на стороне.Или посмеет?
– Думаю, нам пора, – сказала миссис Лидерман. – А то бедняжка Фруи удивится, куда это ее мамочка попевалась.Ангель беспомощно оглянулась. Бадди говорил, что вернется минут через двадцать, но прошел уже час.Совершенно ясно, что ему нет до нее дела… как Шелли и предупреждала.Глаза ее затуманились, и она поняла, что раз и навсегда должна забыть его и быть в этом твердой.– Когда вы скажете, тогда и поедем, – не колеблясь, ответила она.– Мне и спрашивать не надо, хорошо ли вы провели вечер, – говорила довольная миссис Лидерман. – Я наблюдала за вами, вы были в центре внимания.Ангель с трудом выдавила из себя улыбку. Ее просили сыграть в картине, и чем больше она отказывалась, тем, казалось, больше была им нужна. А Оливер Истерн вообще дошел до того, что подвел к ней ту женщину, которая написала сценарий.– Разве она не Никки? – спрашивал он настойчиво.А женщина прищурилась и ответила:– Может быть… если умеет играть.– Но меня не интересует это, – возражала Ангель.Интересует или нет, а Оливер Истерн настоял, чтобы она позвонила ему на другой день. В конце концов она согласилась, хотя и не намерена была этого делать. Миссис Лидерман сказала:– Не будем прощаться. Терпеть не могу прощаний. Кроме того, завтра я обедаю с Памелой.Шофер миссис Лидерман ждал ее у дверцы кремового «Роллс-Ройса».Ангель опять погрузилась в роскошь, и машина плавно покатила вниз по аллее.Если бы она смотрела в окно, то заметила бы Бадди, который с озабоченным видом стоял у края тротуара и расплачивался с таксистом. Ему хватало, чтобы только заплатить за проезд сюда, а добираться домой к Рэнди уже было не на что. Ну и ночка!У новой звезды в городе нет ни гроша. Он ринулся назад в толпу гостей, пытаясь поскорее отыскать Ангель. Методично он обходил комнату за комнатой, проверил ванную, искал в толпе танцующих, во дворике, где были расставлены столы. И не находил.Такое уж было у него везение, что именно в эту ночь «Понтиак» решил испустить дух. К счастью, произошло это уже после того, как он высадил взвинченную Фрэнсис, которая на пороге своего дома объявила ему, что, по ее разумению, он все-таки не годится для картины «Юниверсал».– Я ошиблась, – сказала она, думая, что он тут же и рассыплется.– Ничего не попишешь, – бодро ответил он.Она просто взбесилась. Ее лишили минуты злорадного торжества.Тщетно разыскивал он свою прекрасную Ангель. Могла бы уж по крайней мере подождать. У него даже не было ни ее адреса, ни телефона. Как же он мог снова позволить ей от него уйти?Каким надо было быть дебилом!Но…. она избавилась от его ребенка. Сделала это, даже не поговорив с ним. Она от него ушла.Он направился к бару и жадно выпил стакан минеральной воды «Перье».– А… – К нему, шатаясь, подходила Карен Ланкастер. – Вот ты где… танцор. Пойдем-ка, бандит. Отколем им такие па, что у них глаза на лоб полезут!
Монтана понимала, что в полицию звонить глупо. Но, закрывшись в спальне Конти, она все равно позвонила в полицейский участок Беверли-Хиллз. Сообщить ей им было нечего, и потому она снова попыталась дозвониться до дома. Но телефон не отвечал, как не отвечал последние два часа.Нийл – взрослый парень, он может сам о себе позаботиться, говорил Оливер. Может быть, Оливер знает, где он? Минуту она просто так сидела, собиралась с мыслями. Да. Оливер знает. Должен знать. Вот почему он ничуть не беспокоится.Она вернулась к нему.– Ладно, хватит мне очки втирать. Где он?– Что это на тебя нашло? Я не знаю.– Знаешь. И если не скажешь, я тебе такое устрою!.. Ты этого хочешь? Здесь? Сейчас? Перед дорогим старым Джорджем и твоим новым добрым другом Памелой?– Вот уж никогда не думал, что ты ревнивая жена.– Ревнивая жена. Ха! Я всего лишь хочу убедиться, что мой старик не попал в какую-нибудь больницу. Тощая отвалю с этого вшивого вечера и лягу спать. – Она замолчала и уставилась на него. – Я ведь не как ты, Оливер. Мне не надо тут ходить и облизывать задницы. Я могу ехать домой. Сейчас же говори, где он.Оливер страдал. Язва давала о себе знать приступами боли.Геморрой – сплошной кошмар. А то, что случилось у него с вульгарной богачкой, женой Джорджа Ланкастера, – невыносимый конфуз, который по крайней мере два дня будет его преследовать.Вдобавок он терпеть не мог иметь дело с Монтаной. Ее сценарий у него. Больше она ему не нужна. Да и чего ради он покрывает Нийла? Подлец даже не дал себе труда показаться на приеме в честь звезды их будущей картины.– У него была встреча с Джиной Джермейн. – Он немножко помолчал, наслаждаясь эффектом. – Как знать! Может быть, она никак не закончится.Монтана уставилась на него глазами тигрицы, холодными, как сибирская стужа.– Благодарю, – произнесла она ледяным тоном.– Пожалуйста-пожалуйста.– Знаешь что, Оливер? Ну и мерзавец же ты! И вдобавок от тебя несет… в буквальном смысле.И она зашагала прочь, а он попытался проверить, не воняет ли у него из подмышек.За этим делом его и застала Намела Лондон, направляясь в ванную.– Так! – закричала она, и скрипучий ее голос разнесся по всей гостиной. – Я кое-что слышала об извращенцах, но чтоб о таких, как ты!.. ***Танцевать с Карен Ланкастер значило ловить кайф, в котором он не особенно нуждался. Она была и пьяной, и одуревшей от наркотиков. И использовала его, чтобы вызвать ревность у Росса Конти. Он не хотел ей грубить. В конце концов, до Ангель он бы с удовольствием встречался с Карен. Но теперь – к чему? Он не Рэнди Феликс, который спит и видит, как бы окрутить какую-нибудь богачку. Он хозяин своей судьбы и дал себе слово: выйдет у него с Ангель или нет, он никогда больше не будет собой торговать. Отныне он играет в игру под названием «Говори правду и не теряй чувство собственного достоинства».Карен придвинулась вплотную. Росс не обращал внимания на ее выкрутасы, и ей это не нравилось.– Еще раз, зовут тя как? – глотая слова, промычала Карен и прижалась потным телом к белому его пиджаку.– Бадди Хадсон, – ответил он, мягко ее отталкивая.– Бадди, а? – Она падала на него, хватаясь, чтобы удержаться, за лацканы его пиджака. – Хошь быть моим дядей-бадей, Бадди?Она прямо-таки зашлась от своего остроумия, и, пока хохотала, Бадди заприметил Рэнди и Мэрли, что сидели, поглощенные разговором, за полупустым столом. Он подвел к ним Карен и опустил ее на стул.– Карен! – воскликнула Мэрли, довольная, что их прервали. – Сдается, чашечка крепкого черного кофе тебе не повредит.– К черту кофе! – выдавила Карен. – Я знаю, что мне надо. – Она обернулась к Бадди. – Садись.Он так и сделал, старательно избегая свирепого взгляда Рэнди.– Ща… постой, – продолжала она. – Это Мэрли – с приятелем…имя забыла…– Рэнди Феликс, – сказала Мэрли, которая нервно вертела в руках ложку.– И как я запамятовала такое имечко, как Рэнди, – захихикала Карен. – Что делаешь, сладунчик?Мэрли нахмурилась.– Карен… – начала она.– Извиняюсь. Не должна спрашивать, что делает Рэнди.Она схватила за рукав официанта, что вертелся рядом.– Водки. Со льдом. Быстро. – В рассеянности она продолжала держаться за его сюртук, и Бадди старательно разжал ее пальцы.Она мрачно на него посмотрела.– Это Бад, – оповестила она. – Танцор.– Здравствуйте, – вежливо сказала Мэрли.– Рад познакомиться, – сухо бросил Рэнди.Карен взглянула сначала на Бадди, потом на Рэнди.– Думала, вы знакомы. Разве я не встречала вас вместе в «Ма Мэзон»?– Нет, – гаркнул Рэнди.Бадди не хотел никаких перебранок. Он вскочил.– Должен извиниться, – сказал он. – Тут где-то ходит моя дама и, наверное, меня уже ищет.– Конечно, – неуверенно сказала Карен. – Лучше бы ее найти. Звякни мне как-нибудь, Бад.– Непременно.И, облегченно вздохнув, он спасся бегством.Джордж Ланкастер готовился произнести речь. Монтана решила, что ей определенно пора уходить. Мелькали лихорадочные мысли. Нийл с Джиной. Нийл ей изменяет.Черт бы его побрал!Может, это не правда. У выхода ее догнал Бадди Хадсон.– Ты уходишь?– Ага.– Не подвезешь меня?– Где твоя машина?– Заглохла на бульваре.– Где ты живешь?– Прямо рядом с Сансет-стрит.– Поехали.Он собрался было двинуться за ней, уже выходившей на улицу через парадные двери, но при виде Вулфи Швайкера, который появился из гостевого туалета, застыл как вкопанный.Очень похудевший, с другой прической, но те же маленькие злые глазки, та же круглая физиономия, острые, как у хорька, зубки, торчащие между толстыми губами, – тут ошибиться невозможно.Колобок… жирный дядька на вечеринке! Двенадцать лет назад. Измочаленное тельце Тони – на столе в морге. Он содрогнулся: слишком тягостное воспоминание. Вулфи, должно быть, почувствовал, что на него пялятся, так как стрельнул глазками и, решив, что напряженно пристальный взгляд вызван сексуальным интересом, сказал:– Привет.– Так подвозить тебя или нет? – Монтана снова появилась в дверях, в голосе раздражение.Бадди медленно отвел глаза от Колобка. Он, наверное, ошибся. Это не мог быть тот же самый человек.А почему нет?Он вышел за Монтаной на улицу.– Кто этот парень? – выпалил он.– Какой парень?– Тот, в холле.Она нахмурилась, мысли ее где-то витали.– Булфи какой-то… Вулфи… да, Вулфи Швайкер. Он все время околачивается вокруг Биби Саттон.– Вулфи Швайкер, – медленно повторил Бадди. Он не собирался забывать это имя.
Джордж Ланкастер встал, постучал по бокалу с шампанским и прогудел:– Ради звезды немножко тишины.Разномастное сборище сделало одолжение.– Я собираюсь произнести речь, – заявил он.Раздалось несколько добродушных стонов и свистки.– Ску-чно! – громко крикнула Памела. Дворик, покрытый навесом, грянул хохотом.– Не обращайте внимания на эту старую морду! – крикнул Джордж. – Мне давно уже надо было отправить ее на подножный корм.Снова хохот.– А если серьезно, ребята, – продолжил Джордж, – то для меня истинное удовольствие видеть сегодня здесь всех моих старых друзей… кое-кто из них немного старее, чем мне помнится. – Безудержный хохот. – Но это ничего… кто из друзей заметит накладные волосы и искусственные челюсти?Публика повалилась.– Вас всех, наверное, интересует, что это Капитан опять задумал в городе? Что это жопе его не сидится в Палм-Бич с этой денежной бабой, а? Вам и впрямь хочется знать, так ведь?– Продолжай! – горланила Памела, балдея от каждого его слова.– Я возвращаюсь! – заорал Джордж. – Вы знаете, что это такое – это то, что Фрэнк делает раз в год!– Точно! – завопил кто-то.– Я буду сниматься в картине у моих друзей Оливера Истерна и Нийла Грея, потому что Нийл убедил Памелу, что она первоклассно проведет здесь время, а Оливер сделал мне такое предложение, от какого даже я не смог отказаться. А раз им не удалось заполучить Берта…Он говорил и говорил, но ни Элейн, ни Росс не слушали. Они потрясение переглядывались. Джордж Ланкастер снимается в «Людях улицы»? Джордж Ланкастер, который, по словам его любящей дочери Карен, отказался от картины еще несколько месяцев назад? А они ради него устроили прием. Спустили уйму денег, что с трудом могли себе позволить, – и ради чего?Элейн не могла в это поверить. Она хотела просто все бросить и доползти до постели.Росс был потрясен даже больше. Он знал, что это его роль.Убедил себя, что только он может по-настоящему сыграть роль так, как ее надо играть. И Сейди Ласаль на его стороне…Он почти на вкус ощутил горькое разочарование, охватившее его с головы до ног. Глава 40 Самолет компании «Америкен Эйрлайнз» был битком набит, но Милли ничего не имела против. Она в самый первый раз летела, и ее возбуждение было заразительно.Леон был тоже возбужден. Но по другой причине.Выбор времени такой странный. Ты ждешь и ждешь – вот что-то произойдет, и ничего никогда не происходит. Тогда ты действуешь, строишь планы – и бац!На компьютере вылезли два сообщения. Первое – двойное убийство в Питтсбурге, исполосованы проститутка и ее сутенер.Второе – убийство хитч-хайкера в Техасе, двадцать восемь ударов ножом.И в том, и в другом случае Дек Эндрюс оставил метку – отпечатки пальцев.Леон хотел отменить намеченный отпуск и заняться этими новыми событиями. Но он не мог так поступить с Милли, это было бы жестоко.Молодой сыщик по имени Эрни Томпсон был послан в Питтсбург и в Техас, чтобы ознакомиться с тем, что там нашли.Он будет держать Леона в курсе дела, где бы Леон ни находился.Это было не самое лучшее решение – Леон явно предпочел бы сам туда съездить, – но в этих условиях сойдет и так.– Мне с трудом верится, что мы в пути! – Милли крепко сжала его руку и поцеловала в щеку.Он ответил ей нежным поцелуем. Наконец они в пути – и, похоже, держат курс в ту же сторону, что и Дек Эндрюс. Глава 41 Они были сцеплены друг с другом. Джина Джермейн, вторая по популярности блондинка в Америке, и Нийл Грей, уважаемый и чтимый всеми кинорежиссер.Джина, насаженная как рыба на крючке, хныкала, не переставая.Нийл только стонал. Попав в капкан к объекту своего вожделения, как муха в объятия богомола, он чувствовал себя странно бессильным и бестелесным. Боль, что раньше его крепко держала, отпустила, но он был напуган ее силой и пребывал в ужасе от положения, в котором оказался. Он был в лихорадочном состоянии, напрочь измотан. Слишком уставший, дабы что-нибудь предпринять, он был способен лишь тяжело ворочаться на Джине и ждать, когда она его выпустит из смертельного женского капкана.Тяо Лин, уже больше не сладостный и не покорный секс-объект, делала все, что в ее силах, чтобы их разъединить, – окатывала холодной водой нижние части их тел, тянула изо всех сил за половые органы Нийла, обильно смазывая их вазелином. Ничего не помогало.– Черт бы тебя взял, Джина! – рявкнула Тяо Лин, у которой вдруг обнаружился сильный нью-йоркский уличный акцент. – Кончай ты с блядскими своими истериками и говори мне лучше, что надо делать.– О господи! – выла Джина. – За что мне такое наказание! – Она корчилась и извивалась. Легким Нийла не назовешь, у нее было такое чувство, будто в нее запихнули холодный огурец, да так и оставили. Она знала, что сойдет с ума, если быстро что-нибудь не сделают.– Может, вызвать врача? – предложила Тяо Лин.– Ой, ради бога! – охнула Джина. – Мы навсегда станем посмешищами. Попробуй еще холодной водой. Боже! Ну сделай же что-нибудь!
Крошка «Фольксваген» летел по дороге как снаряд. Когда добрались до бульвара Сансет и Монтана рванула в сторону каньона Бенедикта вместо того, чтобы ехать к Голливуду, Бадди сказал:– Эй, по-моему, ты забыла свернуть.– Нет, не забыла, – ответила она сквозь зубы. – Мне просто надо кое-что проверить. Ты ведь не против?Кто он такой, чтобы быть против? Машина-то ее.Машина взлетела вверх на Бенедикт, завернула направо к Тауэр-роуд, сделала еще более крутой поворот на Сан-Исидордрайв и в конце концов затормозила прямо через улицу от массивных железных ворот.Монтана выключила зажигание, вытрясла из полной пачки сигарету, закурила, глубоко затянулась и сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61
– Думаю, нам пора, – сказала миссис Лидерман. – А то бедняжка Фруи удивится, куда это ее мамочка попевалась.Ангель беспомощно оглянулась. Бадди говорил, что вернется минут через двадцать, но прошел уже час.Совершенно ясно, что ему нет до нее дела… как Шелли и предупреждала.Глаза ее затуманились, и она поняла, что раз и навсегда должна забыть его и быть в этом твердой.– Когда вы скажете, тогда и поедем, – не колеблясь, ответила она.– Мне и спрашивать не надо, хорошо ли вы провели вечер, – говорила довольная миссис Лидерман. – Я наблюдала за вами, вы были в центре внимания.Ангель с трудом выдавила из себя улыбку. Ее просили сыграть в картине, и чем больше она отказывалась, тем, казалось, больше была им нужна. А Оливер Истерн вообще дошел до того, что подвел к ней ту женщину, которая написала сценарий.– Разве она не Никки? – спрашивал он настойчиво.А женщина прищурилась и ответила:– Может быть… если умеет играть.– Но меня не интересует это, – возражала Ангель.Интересует или нет, а Оливер Истерн настоял, чтобы она позвонила ему на другой день. В конце концов она согласилась, хотя и не намерена была этого делать. Миссис Лидерман сказала:– Не будем прощаться. Терпеть не могу прощаний. Кроме того, завтра я обедаю с Памелой.Шофер миссис Лидерман ждал ее у дверцы кремового «Роллс-Ройса».Ангель опять погрузилась в роскошь, и машина плавно покатила вниз по аллее.Если бы она смотрела в окно, то заметила бы Бадди, который с озабоченным видом стоял у края тротуара и расплачивался с таксистом. Ему хватало, чтобы только заплатить за проезд сюда, а добираться домой к Рэнди уже было не на что. Ну и ночка!У новой звезды в городе нет ни гроша. Он ринулся назад в толпу гостей, пытаясь поскорее отыскать Ангель. Методично он обходил комнату за комнатой, проверил ванную, искал в толпе танцующих, во дворике, где были расставлены столы. И не находил.Такое уж было у него везение, что именно в эту ночь «Понтиак» решил испустить дух. К счастью, произошло это уже после того, как он высадил взвинченную Фрэнсис, которая на пороге своего дома объявила ему, что, по ее разумению, он все-таки не годится для картины «Юниверсал».– Я ошиблась, – сказала она, думая, что он тут же и рассыплется.– Ничего не попишешь, – бодро ответил он.Она просто взбесилась. Ее лишили минуты злорадного торжества.Тщетно разыскивал он свою прекрасную Ангель. Могла бы уж по крайней мере подождать. У него даже не было ни ее адреса, ни телефона. Как же он мог снова позволить ей от него уйти?Каким надо было быть дебилом!Но…. она избавилась от его ребенка. Сделала это, даже не поговорив с ним. Она от него ушла.Он направился к бару и жадно выпил стакан минеральной воды «Перье».– А… – К нему, шатаясь, подходила Карен Ланкастер. – Вот ты где… танцор. Пойдем-ка, бандит. Отколем им такие па, что у них глаза на лоб полезут!
Монтана понимала, что в полицию звонить глупо. Но, закрывшись в спальне Конти, она все равно позвонила в полицейский участок Беверли-Хиллз. Сообщить ей им было нечего, и потому она снова попыталась дозвониться до дома. Но телефон не отвечал, как не отвечал последние два часа.Нийл – взрослый парень, он может сам о себе позаботиться, говорил Оливер. Может быть, Оливер знает, где он? Минуту она просто так сидела, собиралась с мыслями. Да. Оливер знает. Должен знать. Вот почему он ничуть не беспокоится.Она вернулась к нему.– Ладно, хватит мне очки втирать. Где он?– Что это на тебя нашло? Я не знаю.– Знаешь. И если не скажешь, я тебе такое устрою!.. Ты этого хочешь? Здесь? Сейчас? Перед дорогим старым Джорджем и твоим новым добрым другом Памелой?– Вот уж никогда не думал, что ты ревнивая жена.– Ревнивая жена. Ха! Я всего лишь хочу убедиться, что мой старик не попал в какую-нибудь больницу. Тощая отвалю с этого вшивого вечера и лягу спать. – Она замолчала и уставилась на него. – Я ведь не как ты, Оливер. Мне не надо тут ходить и облизывать задницы. Я могу ехать домой. Сейчас же говори, где он.Оливер страдал. Язва давала о себе знать приступами боли.Геморрой – сплошной кошмар. А то, что случилось у него с вульгарной богачкой, женой Джорджа Ланкастера, – невыносимый конфуз, который по крайней мере два дня будет его преследовать.Вдобавок он терпеть не мог иметь дело с Монтаной. Ее сценарий у него. Больше она ему не нужна. Да и чего ради он покрывает Нийла? Подлец даже не дал себе труда показаться на приеме в честь звезды их будущей картины.– У него была встреча с Джиной Джермейн. – Он немножко помолчал, наслаждаясь эффектом. – Как знать! Может быть, она никак не закончится.Монтана уставилась на него глазами тигрицы, холодными, как сибирская стужа.– Благодарю, – произнесла она ледяным тоном.– Пожалуйста-пожалуйста.– Знаешь что, Оливер? Ну и мерзавец же ты! И вдобавок от тебя несет… в буквальном смысле.И она зашагала прочь, а он попытался проверить, не воняет ли у него из подмышек.За этим делом его и застала Намела Лондон, направляясь в ванную.– Так! – закричала она, и скрипучий ее голос разнесся по всей гостиной. – Я кое-что слышала об извращенцах, но чтоб о таких, как ты!.. ***Танцевать с Карен Ланкастер значило ловить кайф, в котором он не особенно нуждался. Она была и пьяной, и одуревшей от наркотиков. И использовала его, чтобы вызвать ревность у Росса Конти. Он не хотел ей грубить. В конце концов, до Ангель он бы с удовольствием встречался с Карен. Но теперь – к чему? Он не Рэнди Феликс, который спит и видит, как бы окрутить какую-нибудь богачку. Он хозяин своей судьбы и дал себе слово: выйдет у него с Ангель или нет, он никогда больше не будет собой торговать. Отныне он играет в игру под названием «Говори правду и не теряй чувство собственного достоинства».Карен придвинулась вплотную. Росс не обращал внимания на ее выкрутасы, и ей это не нравилось.– Еще раз, зовут тя как? – глотая слова, промычала Карен и прижалась потным телом к белому его пиджаку.– Бадди Хадсон, – ответил он, мягко ее отталкивая.– Бадди, а? – Она падала на него, хватаясь, чтобы удержаться, за лацканы его пиджака. – Хошь быть моим дядей-бадей, Бадди?Она прямо-таки зашлась от своего остроумия, и, пока хохотала, Бадди заприметил Рэнди и Мэрли, что сидели, поглощенные разговором, за полупустым столом. Он подвел к ним Карен и опустил ее на стул.– Карен! – воскликнула Мэрли, довольная, что их прервали. – Сдается, чашечка крепкого черного кофе тебе не повредит.– К черту кофе! – выдавила Карен. – Я знаю, что мне надо. – Она обернулась к Бадди. – Садись.Он так и сделал, старательно избегая свирепого взгляда Рэнди.– Ща… постой, – продолжала она. – Это Мэрли – с приятелем…имя забыла…– Рэнди Феликс, – сказала Мэрли, которая нервно вертела в руках ложку.– И как я запамятовала такое имечко, как Рэнди, – захихикала Карен. – Что делаешь, сладунчик?Мэрли нахмурилась.– Карен… – начала она.– Извиняюсь. Не должна спрашивать, что делает Рэнди.Она схватила за рукав официанта, что вертелся рядом.– Водки. Со льдом. Быстро. – В рассеянности она продолжала держаться за его сюртук, и Бадди старательно разжал ее пальцы.Она мрачно на него посмотрела.– Это Бад, – оповестила она. – Танцор.– Здравствуйте, – вежливо сказала Мэрли.– Рад познакомиться, – сухо бросил Рэнди.Карен взглянула сначала на Бадди, потом на Рэнди.– Думала, вы знакомы. Разве я не встречала вас вместе в «Ма Мэзон»?– Нет, – гаркнул Рэнди.Бадди не хотел никаких перебранок. Он вскочил.– Должен извиниться, – сказал он. – Тут где-то ходит моя дама и, наверное, меня уже ищет.– Конечно, – неуверенно сказала Карен. – Лучше бы ее найти. Звякни мне как-нибудь, Бад.– Непременно.И, облегченно вздохнув, он спасся бегством.Джордж Ланкастер готовился произнести речь. Монтана решила, что ей определенно пора уходить. Мелькали лихорадочные мысли. Нийл с Джиной. Нийл ей изменяет.Черт бы его побрал!Может, это не правда. У выхода ее догнал Бадди Хадсон.– Ты уходишь?– Ага.– Не подвезешь меня?– Где твоя машина?– Заглохла на бульваре.– Где ты живешь?– Прямо рядом с Сансет-стрит.– Поехали.Он собрался было двинуться за ней, уже выходившей на улицу через парадные двери, но при виде Вулфи Швайкера, который появился из гостевого туалета, застыл как вкопанный.Очень похудевший, с другой прической, но те же маленькие злые глазки, та же круглая физиономия, острые, как у хорька, зубки, торчащие между толстыми губами, – тут ошибиться невозможно.Колобок… жирный дядька на вечеринке! Двенадцать лет назад. Измочаленное тельце Тони – на столе в морге. Он содрогнулся: слишком тягостное воспоминание. Вулфи, должно быть, почувствовал, что на него пялятся, так как стрельнул глазками и, решив, что напряженно пристальный взгляд вызван сексуальным интересом, сказал:– Привет.– Так подвозить тебя или нет? – Монтана снова появилась в дверях, в голосе раздражение.Бадди медленно отвел глаза от Колобка. Он, наверное, ошибся. Это не мог быть тот же самый человек.А почему нет?Он вышел за Монтаной на улицу.– Кто этот парень? – выпалил он.– Какой парень?– Тот, в холле.Она нахмурилась, мысли ее где-то витали.– Булфи какой-то… Вулфи… да, Вулфи Швайкер. Он все время околачивается вокруг Биби Саттон.– Вулфи Швайкер, – медленно повторил Бадди. Он не собирался забывать это имя.
Джордж Ланкастер встал, постучал по бокалу с шампанским и прогудел:– Ради звезды немножко тишины.Разномастное сборище сделало одолжение.– Я собираюсь произнести речь, – заявил он.Раздалось несколько добродушных стонов и свистки.– Ску-чно! – громко крикнула Памела. Дворик, покрытый навесом, грянул хохотом.– Не обращайте внимания на эту старую морду! – крикнул Джордж. – Мне давно уже надо было отправить ее на подножный корм.Снова хохот.– А если серьезно, ребята, – продолжил Джордж, – то для меня истинное удовольствие видеть сегодня здесь всех моих старых друзей… кое-кто из них немного старее, чем мне помнится. – Безудержный хохот. – Но это ничего… кто из друзей заметит накладные волосы и искусственные челюсти?Публика повалилась.– Вас всех, наверное, интересует, что это Капитан опять задумал в городе? Что это жопе его не сидится в Палм-Бич с этой денежной бабой, а? Вам и впрямь хочется знать, так ведь?– Продолжай! – горланила Памела, балдея от каждого его слова.– Я возвращаюсь! – заорал Джордж. – Вы знаете, что это такое – это то, что Фрэнк делает раз в год!– Точно! – завопил кто-то.– Я буду сниматься в картине у моих друзей Оливера Истерна и Нийла Грея, потому что Нийл убедил Памелу, что она первоклассно проведет здесь время, а Оливер сделал мне такое предложение, от какого даже я не смог отказаться. А раз им не удалось заполучить Берта…Он говорил и говорил, но ни Элейн, ни Росс не слушали. Они потрясение переглядывались. Джордж Ланкастер снимается в «Людях улицы»? Джордж Ланкастер, который, по словам его любящей дочери Карен, отказался от картины еще несколько месяцев назад? А они ради него устроили прием. Спустили уйму денег, что с трудом могли себе позволить, – и ради чего?Элейн не могла в это поверить. Она хотела просто все бросить и доползти до постели.Росс был потрясен даже больше. Он знал, что это его роль.Убедил себя, что только он может по-настоящему сыграть роль так, как ее надо играть. И Сейди Ласаль на его стороне…Он почти на вкус ощутил горькое разочарование, охватившее его с головы до ног. Глава 40 Самолет компании «Америкен Эйрлайнз» был битком набит, но Милли ничего не имела против. Она в самый первый раз летела, и ее возбуждение было заразительно.Леон был тоже возбужден. Но по другой причине.Выбор времени такой странный. Ты ждешь и ждешь – вот что-то произойдет, и ничего никогда не происходит. Тогда ты действуешь, строишь планы – и бац!На компьютере вылезли два сообщения. Первое – двойное убийство в Питтсбурге, исполосованы проститутка и ее сутенер.Второе – убийство хитч-хайкера в Техасе, двадцать восемь ударов ножом.И в том, и в другом случае Дек Эндрюс оставил метку – отпечатки пальцев.Леон хотел отменить намеченный отпуск и заняться этими новыми событиями. Но он не мог так поступить с Милли, это было бы жестоко.Молодой сыщик по имени Эрни Томпсон был послан в Питтсбург и в Техас, чтобы ознакомиться с тем, что там нашли.Он будет держать Леона в курсе дела, где бы Леон ни находился.Это было не самое лучшее решение – Леон явно предпочел бы сам туда съездить, – но в этих условиях сойдет и так.– Мне с трудом верится, что мы в пути! – Милли крепко сжала его руку и поцеловала в щеку.Он ответил ей нежным поцелуем. Наконец они в пути – и, похоже, держат курс в ту же сторону, что и Дек Эндрюс. Глава 41 Они были сцеплены друг с другом. Джина Джермейн, вторая по популярности блондинка в Америке, и Нийл Грей, уважаемый и чтимый всеми кинорежиссер.Джина, насаженная как рыба на крючке, хныкала, не переставая.Нийл только стонал. Попав в капкан к объекту своего вожделения, как муха в объятия богомола, он чувствовал себя странно бессильным и бестелесным. Боль, что раньше его крепко держала, отпустила, но он был напуган ее силой и пребывал в ужасе от положения, в котором оказался. Он был в лихорадочном состоянии, напрочь измотан. Слишком уставший, дабы что-нибудь предпринять, он был способен лишь тяжело ворочаться на Джине и ждать, когда она его выпустит из смертельного женского капкана.Тяо Лин, уже больше не сладостный и не покорный секс-объект, делала все, что в ее силах, чтобы их разъединить, – окатывала холодной водой нижние части их тел, тянула изо всех сил за половые органы Нийла, обильно смазывая их вазелином. Ничего не помогало.– Черт бы тебя взял, Джина! – рявкнула Тяо Лин, у которой вдруг обнаружился сильный нью-йоркский уличный акцент. – Кончай ты с блядскими своими истериками и говори мне лучше, что надо делать.– О господи! – выла Джина. – За что мне такое наказание! – Она корчилась и извивалась. Легким Нийла не назовешь, у нее было такое чувство, будто в нее запихнули холодный огурец, да так и оставили. Она знала, что сойдет с ума, если быстро что-нибудь не сделают.– Может, вызвать врача? – предложила Тяо Лин.– Ой, ради бога! – охнула Джина. – Мы навсегда станем посмешищами. Попробуй еще холодной водой. Боже! Ну сделай же что-нибудь!
Крошка «Фольксваген» летел по дороге как снаряд. Когда добрались до бульвара Сансет и Монтана рванула в сторону каньона Бенедикта вместо того, чтобы ехать к Голливуду, Бадди сказал:– Эй, по-моему, ты забыла свернуть.– Нет, не забыла, – ответила она сквозь зубы. – Мне просто надо кое-что проверить. Ты ведь не против?Кто он такой, чтобы быть против? Машина-то ее.Машина взлетела вверх на Бенедикт, завернула направо к Тауэр-роуд, сделала еще более крутой поворот на Сан-Исидордрайв и в конце концов затормозила прямо через улицу от массивных железных ворот.Монтана выключила зажигание, вытрясла из полной пачки сигарету, закурила, глубоко затянулась и сказала:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61