Где же выход?
В производственной зоне он долго присматривался к Вороне»*г Гришке Анаш
кину, прозванному так за разлапистую походку, напоминавшую походочку по
мойной птички-санитара. У Гришки уже начали отрастать волосы Ц через ме
сячишко выйдет на свободу и вернется в Москву. Статья у него не слишком тя
желая Ц угон транспорта, дадут прописку. Краем уха Виталий слышал, что Во
рона не столь уж безобиден и был связан с серьезными людьми, промышлявши
ми перепродажей краденых автомашин. Но, попавшись, Анашкин никого не выд
ал и в зоне пользовался определенным авторитетом. Конечно, Гришка груб, х
амоват, но раньше него никто из зоны не выйдет. Рискнуть?
Анашкин знается с контролерами Ц те, втихую, снабжают его чаем, из которо
го, используя тщательно скрываемые от чужого глаза самодельные кипятил
ьники, варят чифир. С воли иногда тоже «подпитывают», перебрасывая через
забор зоны грелки с вином, Ц не просто так ведь это делают? А Гришка и здес
ь на первых ролях. Но кому еще довериться?..
Решиться на разговор Манаков смог только через неделю. В производственн
ой зоне, где заключенные изготовляли ящики для упаковки каких-то детале
й, он, улучив момент, подошел к Вороне:
Ц Есть разговор.
Ц Ко мне? Ц Григорий в недоумении повернул голову: какой еще разговор м
ожет быть к нему у этого «мужика»? Но тем не менее отошел в сторону. Ц Чего
тебе?
Ц Хочу попросить об услуге: надо позвонить одному человеку в Москве и, ес
ли удастся, встретиться с ним.
Ц Зачем? Ц Анашкин заинтересовался, достал сигаре ты и даже угостил Вит
алия, чего раньше никогда не делал.
Ц Расскажи ему, как прекрасно живется в нашем санатории, Ц грустно усме
хнулся Манаков. Ц Он должен мне помочь.
Ц Бона, Ц ощерился Гришка. Ц Ну, во-первых, ничего не делается «за спаси
бо». Осознал? А во-вторых, этот твой друг свободно может послать меня.
Ц Не пошлет. Скажешь ему, что я никого не взял с собой, хотя мог это сделать
. И тебе этот человек заплатит.
Ц Сколько? Ц быстро спросил Анашкин.
Ц Много, Ц прикрыл глаза Манаков. Он блейфовал, не зная, как отреагирует
на неожиданный телефонный звонок Котенев.
Ворона задумчиво курил и, казалось, совсем забыл о стоявшем рядом с ним Ви
талии. Наконец, Анашкин бросил в жестяную урну окурок:
Ц Так, ты говоришь, хорошо заплатит?
Ц Да! Главное, позвонить и сделать все так, как я прошу, Ц многозначитель
но понизил голос Виталий. На Гришку должно подействовать: ум у него недал
екий, зато жаден без меры.
Ц Записывать телефон нельзя, Ц задумчиво протянул Анашкин. Ц Обшмона
ть могут. Найдут бумажку Ц и все пропало. Давай говори, попробую запомнит
ь…
В очередь на обыск при выходе из производственной зоны, Ц контролеры ис
кали запрещенные предметы, опасаясь, чтобы кто-нибудь из осужденных не п
ронес с собой заточенную отвертку или нечто подобное для использования
в ночных «разборах», происходивших время от времени в бараках, Ц Манако
в специально встал за Вороной. Уставив глаза в немытую шею Анашкина, дума
л, правильно ли поступил, доверившись ему. А что остается делать? Ждать? Че
го? Пока окончательно превратишься в скота, или когда «мальчики» перевед
ут тебя в разряд «обиженных», сломают или доведут до последней стадии от
чаяния? Ждать, когда будет освобождаться более приличный человек, чем Во
рона?
«Приличный, Ц горько усмехнулся своим мыслям Виталий. Ц Оглянись вокр
уг, идеалист! Где здесь приличные люди? Все, в том числе и ты, названы самым г
уманным в мире судом преступниками, и каждому отмерено за содеянное полн
ой мерой. Один украл, другой угнал чужой автомобиль, что равносильно хище
нию, но, по непонятным причинам, квалифицируется законом Ц вернее, людьм
и, написавшими этот закон, Ц как «завладение» транспортом без цели хище
ния. Сзади сопит хулиган, именуемый на жаргоне «бакланом», искупавшийся
голым в фонтане на центральной площади города, за ним стоит пьяница-дебо
шир, надевший на голову соседу помойное ведро. Хочешь отыскать среди них
приличного? Нет уж, если и ждать, то только ответа с воли, когда проклятый А
нашкин доберется наконец-то до Москвы и позвонит Котеневу».
Пройдя уже ставшую привычной процедуру обыска, когда по тебе настырно ша
рят чужие, сноровистые, как у профессионального карманника, руки, Витали
й вышел из производственной зоны. Человек ко всему привыкает, даже, говор
ят к повышенному уровню радиации. Но стоит ли привыкать к насилию над соб
ой; пусть даже с благословения закона? Нет, он привыкать не желает и сделае
т все, чтобы облегчить собственную участь.
В ночь перед освобождением, Анашкин не сомкнул глаз. Уже отдана приятелю
новенькая роба, уже почти со всеми обо всем переговорено и не по одному ра
зу, во всех подробностях обсуждено, что выпить на воле и чем закусить, како
го фасона и цвета справить брюки и какую завести бабу, Даже придурок Мана
ков несколько раз напомнил номерок телефона, который Григорий и так креп
ко запомнил Ц авось пригодится, ведь жизнь штука круглая: сегодня ты пан
и при деньгах, а завтра гуляешь босиком.
Все, завтра кончится этот кошмар, когда на улице минус тридцать, а в произв
одственной зоне гуляют злые сквозняки, но санчасть не освобождает от раб
оты, если у тебя нет температуры «тридцать восемь», и ни одного санинстру
ктора в отряде. Перестанут делать замечания за плохое пение в хоре, да еще
материть при этом. Брань, конечно, на вороту не виснет, а петь он с детства н
е умеет. Но кого это интересует? Отрядного, капитана Михалева? Черта с два!
Прощай принудительная утренняя гимнастика в любую погоду, хождение стр
оем, никогда не открывающиеся одновременно двери, хмурые контролеры, зан
уда замполит, хитроватый «кум» Ц оперативник, недоступный начальник ко
лонии, соседи по бараку, обрыдшие нары и въевшийся во все поры запах свежи
х стружек в производственной зоне. Так и чудится, что целыми днями не ящик
и там сколачиваешь, а ладишь коробочку для себя.
До утра Анашкин пил чифир с приятелями и говорил, говорил без умолку Ц не
так, как для потехи заставляют по ночам говорить разных додиков, принужд
ая рассказывать во всех подробностях о связях с женщинами, Ц а хмелея от
собственных речей и близости желанной свободы. Пусть все завидуют ему, к
ак он недавно завидовал другим, справлявшим праздник последней ночи в зо
не, если, конечно, это тайное пиршество можно назвать праздником. Он тепер
ь выше всех, остающихся здесь; он отбыл свой срок и выйдет завтра за ворота
.
Утром, чуть пошатываясь от усталости, Григорий пришел в сопровождении ко
нтролера в клуб. Предстояло переодевание в цивильную одежду. Получив сво
и вещи, присланные из следственного изолятора, Анашкин придирчиво осмот
рел их: взяли его милиционеры осенью, а сейчас поздняя весна, тепло Ц и ку
ртка не нужна. Он аккуратненько свернул ее Ц свое ведь добро, не дядино. П
ереодевшись, потоптался на месте и, пройдясь туда-сюда между рядами стул
ьев, решил Ц сойдет. Брюки нормальные, только слегка помяты, воротник руб
ашки можно не застегивать.
Провели к начальнику колонии. Он подал Анашкину руку, предложил присесть
и сухо осведомился о планах на будущее. Опустив голову и глядя в пол, чтоб
ы не встречаться взглядом с начальником Ц средних лет седоватым майоро
м, Ц Григорий буркнул, что намерен поехать домой, в Москву. Там у него есть
тетка. Да, конечно, гражданин начальник может ни минуты не сомневаться Ц
сразу по приезде Анашкин отправится в отделение милиции и подаст докуме
нты на прописку, а как только получит заветную красную книжицу, тотчас по
йдет устраиваться на работу. И урок, полученный по собственной глупости,
он тоже никогда не забудет. Как говорится? «на свободу с чистой совестью».
Сказав это, Гришка понял, что несколько переборщил Ц майор недовольно п
оджал губы.
Ц Не паясничайте, Анашкин, Ц вздохнул он, Ц вам, теперь действительно н
адо хорошенько подумать, как жить дальше.
Потом майор долго наставлял выходящего на свободу осужденного. Ворона т
еребил лежавшую на коленях куртку и молча слушал, в нужных местах привыч
но кивая в знак согласия.
Наконец, распрощались. С чувством облегчения Анашкин отправился в канце
лярию Ц получать билеты и деньги на дорогу. Там же предстояла и другая пр
иятная процедура Ц оформление перевода заработанных в зоне денег на кн
ижку в Сбербанк по месту будущей прописки.
«Общаковой кассы» Ц подпольного банка осужденных, создаваемого в целя
х оказания помощи освобождающимся и поддержания заключенных, Ц в зоне
не было: администрация твердо следила за тем, чтобы не возрождались стар
ые воровские традиции. Поэтому деньги Ц это дело, на первое время хватит.
Но вот и эта процедура закончена. Сунув в карман документы, Ворона обвел г
лазами стены канцелярии, казенные портреты на стене, столы с бирками инв
ентарных номеров, стандартные металлические шкафы и усмехнулся Ц все, п
рощайте, отмучился Григорий Елизарович Анашкин. Теперь выйдет отсюда уж
е не гражданин, а товарищ Анашкин, имеющий право избирать и быть избранны
м, вновь располагающий собой по собственному усмотрению и вольный прини
мать любые решения в отношении своей будущности.
Выводил его к проходной отрядный Ц капитан Михалев, донельзя опротивев
ший Гришке за время отбывания срока. Но провожатых к свободе здесь не выб
ирают, и пусть капитан откроет ему заветные ворота в рай. Капитан шагал к п
роходной неспешно, поскрипывая разношенными сапогами, в которых ходил з
имой и летом. Шагал, сохраняя на лице невозмутимое выражение, но, дойдя до
первой внутренней двери проходной, обернулся:
Ц Все, Анашкин, прощаемся. Надеюсь, навсегда?
Ц Все, Ц согласился Григорий, Ц прощайте…
В душе он пожелал капитану того, о чем не мог сказать вслух, но душа требов
ала, и он мысленно высказал Михалеву все, что о нем думает. Хорошо еще, отря
дный не экстрасенс, о каких пишут теперь в газетах. Правда, заметив какую-
то тень, мелькнувшую в глазах Анашкина, капитан на мгновение задержал ег
о руку в своей, и это мгновение показалось Вороне вечностью.
Последняя мелкая формальность Ц и открылась другая дверь. Прищурившис
ь, как от яркого солнечного света, Анашкин шагнул за порог и остановился н
а крылечке перед тремя щербатыми ступеньками, не решаясь спуститься. Как
ой он будет, его первый шаг по вольной земле?..
Глава 3
Ужинали, как всегда вдвоем. Приняв поданную женой тарелку, Михаил Павлов
ич благодарно кивнул и, не отрываясь от газеты, начал есть тушеное мясо. Ли
да положила себе и уселась напротив.
Ц Ты бы хоть дома поел спокойно, Ц попросила она.
Ц Да… Ц Котенев раздраженно отбросил газетный лист. Ц Пишут, пишут, ко
гда в стране не хватает самых элементарных вещей!
Лида не ответила. Конечно, муж как всегда, прав Ц плохо в детских домах, пл
охо с продуктами, устанешь перечислять, с чем плохо или недостаточно хор
ошо… Но, честно говоря, мысли ее были заняты другим. Она видела, чувствовал
а, знала, что муж ее, утратив надежду иметь детей, замкнулся, перестал об эт
ом говорить и постепенно отдалялся от нее. Прежних отношений не было. Был
а привычка и привычное раздражение. Тягостно… А еще сидит занозой другая
боль Ц брат Виталий. Случившееся Лида считала трагическим стечением об
стоятельств и не могла примириться с услышанным на суде Ц нет, ее брат Ц
не такой!
Глядя, как Михаил размешивает в чашке сахар, Лида сказала:
Ц Вчера Виталик письмо прислал. Ц Сказала и напряглась, ожидая ответно
й реакции мужа.
Ц Что же он пишет? Ц иронично хмыкнул Котенев. Ц Дают ему, наконец, свид
ание? Поедешь? Только скажи заранее, я позвоню, закажу билеты.
Ц Нет, свидания ему по-прежнему не дают, Ц Лида почувствовала, что начин
ает заводиться: почему Михаил иронизирует? Он равнодушен к ее страданиям
, равнодушен к несчастному Виталию. Какая жестокость! Ц Я столько раз теб
я просила, умоляла. Ц Губы ее начали кривиться и дрожать, хотя она старал
ась сдерживаться, Ц Неужели ты не можешь ему помочь? Или не хочешь? Сейча
с даже церковников пускают в тюрьмы, проявлять милосердие к несчастным…
Ц Ну, знаешь ли! Ц Муж вскочил и начал мерять кухню шагами. Ц Связаться
с валютой?! зачем ему надо было добывать эти грязные бумажки, чтобы перепр
одать их такому же нечистоплотному проходимцу, только иной породы.
Ц Как ты можешь? Ц с ужасом глядя на него, Лида прижала кончики пальцев к
вискам. Ц Миша!
Ц Что, Миша? Ц уперев кулаки в бока, остановился напротив нее муж. Ц Что?
Он опозорил нас! С какими глазами я должен отправляться к солидным людям
на поклон и просить за него, тем более сейчас, в наше-то время? Что я скажу? Ч
то мой близкий родственник, брат моей жены в тюрьме?
Ц Миша, не говори со мной так, пожалуйста.
Ц Ага, не говори, Ц распалился Котенев. Ц Ты, наверное, плохо понимаешь,
на что хочешь меня толкнуть? Я должен трепать свое честное имя, поставив е
го рядом с именем осужденного преступника?
Ц Не смей так говорить о моем брате! Ц тонко вскрикнула Лида. Ц Слышишь
? Не смей! Он просто несчастный человек!
Ц Вот как? Ц издевательски поклонился Котенев, Ц бедненький, несчастн
енький…
Сунув руку за отворот пижамы, он начал массироватьлевую сторону груди, п
лаксиво сморщив полнощекое лицо. Ц Пойми, я не могу, Ц тихо сказал Михаи
л Павлович.
Ц Не могу поставить себя в ложное положение, понимаешь? У меня ответстве
нный пост, я долго и тяжело работал, чтобы добиться положения в обществе, и
теперь вдруг всем станет известно, что мой родственник Ц валютчик. Да об
его художествах надо молчать в тряпочку. Я же не возражал против посылок?
Хоть каждый день посылай, отправляй все: икру, кофе, сигареты, туалетную бу
магу, наконец. Но просить, уволь!
Ц Миша, я готова на коленях умолять. Ты мне скажи только, кто сможет решит
ь все, я сама…
Ц Прекрати, Ц зашипел Котенев, тяжело опускаясь на стул. Ц Запрещаю те
бе говорить на эту тему. Могу я хотя бы дома иметь покой? Или мне превратит
ь собственную кухню в филиал приемной Верховного суда? Хватит!
Он звонко хлопнул ладонью по столу и ушел. Лида услышала, как скрипнули дв
ерцы платяного шкафа Ц Михаил одевался. Значит, опять будет пропадать г
де-то до утра? Боже, нет никаких сил больше это терпеть, но и остановить его
нет сил.
Не сказав жене ни слова, Котенев оделся и вышел из квартиры. К чертям, надо
ело! Разрыв вполне назрел, и бесконечные скандалы, слезы, просьбы за братц
а-дурака, вляпавшегося в историю с валютой, только ускорят его. Михаил Пав
лович и без того пережил массу неприятностей с этим делом и не раз ругал с
ебя последними словами, что хотя бы краем позволил Виталию заглянуть в с
обственные дела Ц стоило тому только открыть рот на следствии и… Обошло
сь, слава богу, сообразил, дубина, что лучше сидеть за меньшее…
Спустившись вниз, Михаил Павлович сел в машину, включил мотор, чтобы немн
ого прогреть его, и закурил. Сейчас, наверное, супруга рыдает на кухне, уро
нив голову на стол. Нет, к черту! Он плавно тронул с места. Отъехав недалеко
от дома, притормозил у телефона-автомата. Набрал знакомый номер. Долгие г
удки, потом щелчок:
Ц Алло?
Ц Танечка? Ц ласково пропел Михаил Павлович. Ц Я сейчас буду, минут чер
ез двадцать…
Знакомство Котенева с Татьяной Васильевной Ставич состоялось совершен
но случайно. Отправляясь на очередное совещание к смежникам, Михаил Павл
ович не предполагал, что в этот день в его личной жизни произойдут измене
ния, со временем преобретшие характер необратимых. Когда ему представил
и Татьяну Ставич Ц нового экономиста у смежников, Ц Михаил Павлович то
лько скользнул по ее лицу равнодушно-приветливым взглядом и одарил моло
дую женщину дежурной улыбкой. И тут же забыл о ней, вежливо кивнув и отойдя
для разговора с главным инженером.
Второй раз они встретились тоже по делу Ц Котенев приехал отстаивать ин
тересы своего объединения. Директор пригласил для разговора главного и
нженера и начальника планового отдела, вместе с которым пришла Татьяна В
асильевна. Сидя напротив нее за широким и длинным столом в директорском
кабинете, Михаил Павлович получил возможность приглядеться к новому эк
ономисту Ц высокая грудь, красивые глаза, умело наложенный грим. Неброс
кая, но очень привлекательная, уютная и располагающая к себе женщина. Одн
ако Котеневу хватило ума понять, что она не из тех, кто готов на недолгие, н
и к чему не обязывающие связи. Она не станет благосклонно принимать пода
рки-откупы при расставании, одновременно подыскивая новый вариант. Нет,
она явно не из таких, и надо ли затеваться, топтаться вокруг и распускать к
рылья?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
В производственной зоне он долго присматривался к Вороне»*г Гришке Анаш
кину, прозванному так за разлапистую походку, напоминавшую походочку по
мойной птички-санитара. У Гришки уже начали отрастать волосы Ц через ме
сячишко выйдет на свободу и вернется в Москву. Статья у него не слишком тя
желая Ц угон транспорта, дадут прописку. Краем уха Виталий слышал, что Во
рона не столь уж безобиден и был связан с серьезными людьми, промышлявши
ми перепродажей краденых автомашин. Но, попавшись, Анашкин никого не выд
ал и в зоне пользовался определенным авторитетом. Конечно, Гришка груб, х
амоват, но раньше него никто из зоны не выйдет. Рискнуть?
Анашкин знается с контролерами Ц те, втихую, снабжают его чаем, из которо
го, используя тщательно скрываемые от чужого глаза самодельные кипятил
ьники, варят чифир. С воли иногда тоже «подпитывают», перебрасывая через
забор зоны грелки с вином, Ц не просто так ведь это делают? А Гришка и здес
ь на первых ролях. Но кому еще довериться?..
Решиться на разговор Манаков смог только через неделю. В производственн
ой зоне, где заключенные изготовляли ящики для упаковки каких-то детале
й, он, улучив момент, подошел к Вороне:
Ц Есть разговор.
Ц Ко мне? Ц Григорий в недоумении повернул голову: какой еще разговор м
ожет быть к нему у этого «мужика»? Но тем не менее отошел в сторону. Ц Чего
тебе?
Ц Хочу попросить об услуге: надо позвонить одному человеку в Москве и, ес
ли удастся, встретиться с ним.
Ц Зачем? Ц Анашкин заинтересовался, достал сигаре ты и даже угостил Вит
алия, чего раньше никогда не делал.
Ц Расскажи ему, как прекрасно живется в нашем санатории, Ц грустно усме
хнулся Манаков. Ц Он должен мне помочь.
Ц Бона, Ц ощерился Гришка. Ц Ну, во-первых, ничего не делается «за спаси
бо». Осознал? А во-вторых, этот твой друг свободно может послать меня.
Ц Не пошлет. Скажешь ему, что я никого не взял с собой, хотя мог это сделать
. И тебе этот человек заплатит.
Ц Сколько? Ц быстро спросил Анашкин.
Ц Много, Ц прикрыл глаза Манаков. Он блейфовал, не зная, как отреагирует
на неожиданный телефонный звонок Котенев.
Ворона задумчиво курил и, казалось, совсем забыл о стоявшем рядом с ним Ви
талии. Наконец, Анашкин бросил в жестяную урну окурок:
Ц Так, ты говоришь, хорошо заплатит?
Ц Да! Главное, позвонить и сделать все так, как я прошу, Ц многозначитель
но понизил голос Виталий. На Гришку должно подействовать: ум у него недал
екий, зато жаден без меры.
Ц Записывать телефон нельзя, Ц задумчиво протянул Анашкин. Ц Обшмона
ть могут. Найдут бумажку Ц и все пропало. Давай говори, попробую запомнит
ь…
В очередь на обыск при выходе из производственной зоны, Ц контролеры ис
кали запрещенные предметы, опасаясь, чтобы кто-нибудь из осужденных не п
ронес с собой заточенную отвертку или нечто подобное для использования
в ночных «разборах», происходивших время от времени в бараках, Ц Манако
в специально встал за Вороной. Уставив глаза в немытую шею Анашкина, дума
л, правильно ли поступил, доверившись ему. А что остается делать? Ждать? Че
го? Пока окончательно превратишься в скота, или когда «мальчики» перевед
ут тебя в разряд «обиженных», сломают или доведут до последней стадии от
чаяния? Ждать, когда будет освобождаться более приличный человек, чем Во
рона?
«Приличный, Ц горько усмехнулся своим мыслям Виталий. Ц Оглянись вокр
уг, идеалист! Где здесь приличные люди? Все, в том числе и ты, названы самым г
уманным в мире судом преступниками, и каждому отмерено за содеянное полн
ой мерой. Один украл, другой угнал чужой автомобиль, что равносильно хище
нию, но, по непонятным причинам, квалифицируется законом Ц вернее, людьм
и, написавшими этот закон, Ц как «завладение» транспортом без цели хище
ния. Сзади сопит хулиган, именуемый на жаргоне «бакланом», искупавшийся
голым в фонтане на центральной площади города, за ним стоит пьяница-дебо
шир, надевший на голову соседу помойное ведро. Хочешь отыскать среди них
приличного? Нет уж, если и ждать, то только ответа с воли, когда проклятый А
нашкин доберется наконец-то до Москвы и позвонит Котеневу».
Пройдя уже ставшую привычной процедуру обыска, когда по тебе настырно ша
рят чужие, сноровистые, как у профессионального карманника, руки, Витали
й вышел из производственной зоны. Человек ко всему привыкает, даже, говор
ят к повышенному уровню радиации. Но стоит ли привыкать к насилию над соб
ой; пусть даже с благословения закона? Нет, он привыкать не желает и сделае
т все, чтобы облегчить собственную участь.
В ночь перед освобождением, Анашкин не сомкнул глаз. Уже отдана приятелю
новенькая роба, уже почти со всеми обо всем переговорено и не по одному ра
зу, во всех подробностях обсуждено, что выпить на воле и чем закусить, како
го фасона и цвета справить брюки и какую завести бабу, Даже придурок Мана
ков несколько раз напомнил номерок телефона, который Григорий и так креп
ко запомнил Ц авось пригодится, ведь жизнь штука круглая: сегодня ты пан
и при деньгах, а завтра гуляешь босиком.
Все, завтра кончится этот кошмар, когда на улице минус тридцать, а в произв
одственной зоне гуляют злые сквозняки, но санчасть не освобождает от раб
оты, если у тебя нет температуры «тридцать восемь», и ни одного санинстру
ктора в отряде. Перестанут делать замечания за плохое пение в хоре, да еще
материть при этом. Брань, конечно, на вороту не виснет, а петь он с детства н
е умеет. Но кого это интересует? Отрядного, капитана Михалева? Черта с два!
Прощай принудительная утренняя гимнастика в любую погоду, хождение стр
оем, никогда не открывающиеся одновременно двери, хмурые контролеры, зан
уда замполит, хитроватый «кум» Ц оперативник, недоступный начальник ко
лонии, соседи по бараку, обрыдшие нары и въевшийся во все поры запах свежи
х стружек в производственной зоне. Так и чудится, что целыми днями не ящик
и там сколачиваешь, а ладишь коробочку для себя.
До утра Анашкин пил чифир с приятелями и говорил, говорил без умолку Ц не
так, как для потехи заставляют по ночам говорить разных додиков, принужд
ая рассказывать во всех подробностях о связях с женщинами, Ц а хмелея от
собственных речей и близости желанной свободы. Пусть все завидуют ему, к
ак он недавно завидовал другим, справлявшим праздник последней ночи в зо
не, если, конечно, это тайное пиршество можно назвать праздником. Он тепер
ь выше всех, остающихся здесь; он отбыл свой срок и выйдет завтра за ворота
.
Утром, чуть пошатываясь от усталости, Григорий пришел в сопровождении ко
нтролера в клуб. Предстояло переодевание в цивильную одежду. Получив сво
и вещи, присланные из следственного изолятора, Анашкин придирчиво осмот
рел их: взяли его милиционеры осенью, а сейчас поздняя весна, тепло Ц и ку
ртка не нужна. Он аккуратненько свернул ее Ц свое ведь добро, не дядино. П
ереодевшись, потоптался на месте и, пройдясь туда-сюда между рядами стул
ьев, решил Ц сойдет. Брюки нормальные, только слегка помяты, воротник руб
ашки можно не застегивать.
Провели к начальнику колонии. Он подал Анашкину руку, предложил присесть
и сухо осведомился о планах на будущее. Опустив голову и глядя в пол, чтоб
ы не встречаться взглядом с начальником Ц средних лет седоватым майоро
м, Ц Григорий буркнул, что намерен поехать домой, в Москву. Там у него есть
тетка. Да, конечно, гражданин начальник может ни минуты не сомневаться Ц
сразу по приезде Анашкин отправится в отделение милиции и подаст докуме
нты на прописку, а как только получит заветную красную книжицу, тотчас по
йдет устраиваться на работу. И урок, полученный по собственной глупости,
он тоже никогда не забудет. Как говорится? «на свободу с чистой совестью».
Сказав это, Гришка понял, что несколько переборщил Ц майор недовольно п
оджал губы.
Ц Не паясничайте, Анашкин, Ц вздохнул он, Ц вам, теперь действительно н
адо хорошенько подумать, как жить дальше.
Потом майор долго наставлял выходящего на свободу осужденного. Ворона т
еребил лежавшую на коленях куртку и молча слушал, в нужных местах привыч
но кивая в знак согласия.
Наконец, распрощались. С чувством облегчения Анашкин отправился в канце
лярию Ц получать билеты и деньги на дорогу. Там же предстояла и другая пр
иятная процедура Ц оформление перевода заработанных в зоне денег на кн
ижку в Сбербанк по месту будущей прописки.
«Общаковой кассы» Ц подпольного банка осужденных, создаваемого в целя
х оказания помощи освобождающимся и поддержания заключенных, Ц в зоне
не было: администрация твердо следила за тем, чтобы не возрождались стар
ые воровские традиции. Поэтому деньги Ц это дело, на первое время хватит.
Но вот и эта процедура закончена. Сунув в карман документы, Ворона обвел г
лазами стены канцелярии, казенные портреты на стене, столы с бирками инв
ентарных номеров, стандартные металлические шкафы и усмехнулся Ц все, п
рощайте, отмучился Григорий Елизарович Анашкин. Теперь выйдет отсюда уж
е не гражданин, а товарищ Анашкин, имеющий право избирать и быть избранны
м, вновь располагающий собой по собственному усмотрению и вольный прини
мать любые решения в отношении своей будущности.
Выводил его к проходной отрядный Ц капитан Михалев, донельзя опротивев
ший Гришке за время отбывания срока. Но провожатых к свободе здесь не выб
ирают, и пусть капитан откроет ему заветные ворота в рай. Капитан шагал к п
роходной неспешно, поскрипывая разношенными сапогами, в которых ходил з
имой и летом. Шагал, сохраняя на лице невозмутимое выражение, но, дойдя до
первой внутренней двери проходной, обернулся:
Ц Все, Анашкин, прощаемся. Надеюсь, навсегда?
Ц Все, Ц согласился Григорий, Ц прощайте…
В душе он пожелал капитану того, о чем не мог сказать вслух, но душа требов
ала, и он мысленно высказал Михалеву все, что о нем думает. Хорошо еще, отря
дный не экстрасенс, о каких пишут теперь в газетах. Правда, заметив какую-
то тень, мелькнувшую в глазах Анашкина, капитан на мгновение задержал ег
о руку в своей, и это мгновение показалось Вороне вечностью.
Последняя мелкая формальность Ц и открылась другая дверь. Прищурившис
ь, как от яркого солнечного света, Анашкин шагнул за порог и остановился н
а крылечке перед тремя щербатыми ступеньками, не решаясь спуститься. Как
ой он будет, его первый шаг по вольной земле?..
Глава 3
Ужинали, как всегда вдвоем. Приняв поданную женой тарелку, Михаил Павлов
ич благодарно кивнул и, не отрываясь от газеты, начал есть тушеное мясо. Ли
да положила себе и уселась напротив.
Ц Ты бы хоть дома поел спокойно, Ц попросила она.
Ц Да… Ц Котенев раздраженно отбросил газетный лист. Ц Пишут, пишут, ко
гда в стране не хватает самых элементарных вещей!
Лида не ответила. Конечно, муж как всегда, прав Ц плохо в детских домах, пл
охо с продуктами, устанешь перечислять, с чем плохо или недостаточно хор
ошо… Но, честно говоря, мысли ее были заняты другим. Она видела, чувствовал
а, знала, что муж ее, утратив надежду иметь детей, замкнулся, перестал об эт
ом говорить и постепенно отдалялся от нее. Прежних отношений не было. Был
а привычка и привычное раздражение. Тягостно… А еще сидит занозой другая
боль Ц брат Виталий. Случившееся Лида считала трагическим стечением об
стоятельств и не могла примириться с услышанным на суде Ц нет, ее брат Ц
не такой!
Глядя, как Михаил размешивает в чашке сахар, Лида сказала:
Ц Вчера Виталик письмо прислал. Ц Сказала и напряглась, ожидая ответно
й реакции мужа.
Ц Что же он пишет? Ц иронично хмыкнул Котенев. Ц Дают ему, наконец, свид
ание? Поедешь? Только скажи заранее, я позвоню, закажу билеты.
Ц Нет, свидания ему по-прежнему не дают, Ц Лида почувствовала, что начин
ает заводиться: почему Михаил иронизирует? Он равнодушен к ее страданиям
, равнодушен к несчастному Виталию. Какая жестокость! Ц Я столько раз теб
я просила, умоляла. Ц Губы ее начали кривиться и дрожать, хотя она старал
ась сдерживаться, Ц Неужели ты не можешь ему помочь? Или не хочешь? Сейча
с даже церковников пускают в тюрьмы, проявлять милосердие к несчастным…
Ц Ну, знаешь ли! Ц Муж вскочил и начал мерять кухню шагами. Ц Связаться
с валютой?! зачем ему надо было добывать эти грязные бумажки, чтобы перепр
одать их такому же нечистоплотному проходимцу, только иной породы.
Ц Как ты можешь? Ц с ужасом глядя на него, Лида прижала кончики пальцев к
вискам. Ц Миша!
Ц Что, Миша? Ц уперев кулаки в бока, остановился напротив нее муж. Ц Что?
Он опозорил нас! С какими глазами я должен отправляться к солидным людям
на поклон и просить за него, тем более сейчас, в наше-то время? Что я скажу? Ч
то мой близкий родственник, брат моей жены в тюрьме?
Ц Миша, не говори со мной так, пожалуйста.
Ц Ага, не говори, Ц распалился Котенев. Ц Ты, наверное, плохо понимаешь,
на что хочешь меня толкнуть? Я должен трепать свое честное имя, поставив е
го рядом с именем осужденного преступника?
Ц Не смей так говорить о моем брате! Ц тонко вскрикнула Лида. Ц Слышишь
? Не смей! Он просто несчастный человек!
Ц Вот как? Ц издевательски поклонился Котенев, Ц бедненький, несчастн
енький…
Сунув руку за отворот пижамы, он начал массироватьлевую сторону груди, п
лаксиво сморщив полнощекое лицо. Ц Пойми, я не могу, Ц тихо сказал Михаи
л Павлович.
Ц Не могу поставить себя в ложное положение, понимаешь? У меня ответстве
нный пост, я долго и тяжело работал, чтобы добиться положения в обществе, и
теперь вдруг всем станет известно, что мой родственник Ц валютчик. Да об
его художествах надо молчать в тряпочку. Я же не возражал против посылок?
Хоть каждый день посылай, отправляй все: икру, кофе, сигареты, туалетную бу
магу, наконец. Но просить, уволь!
Ц Миша, я готова на коленях умолять. Ты мне скажи только, кто сможет решит
ь все, я сама…
Ц Прекрати, Ц зашипел Котенев, тяжело опускаясь на стул. Ц Запрещаю те
бе говорить на эту тему. Могу я хотя бы дома иметь покой? Или мне превратит
ь собственную кухню в филиал приемной Верховного суда? Хватит!
Он звонко хлопнул ладонью по столу и ушел. Лида услышала, как скрипнули дв
ерцы платяного шкафа Ц Михаил одевался. Значит, опять будет пропадать г
де-то до утра? Боже, нет никаких сил больше это терпеть, но и остановить его
нет сил.
Не сказав жене ни слова, Котенев оделся и вышел из квартиры. К чертям, надо
ело! Разрыв вполне назрел, и бесконечные скандалы, слезы, просьбы за братц
а-дурака, вляпавшегося в историю с валютой, только ускорят его. Михаил Пав
лович и без того пережил массу неприятностей с этим делом и не раз ругал с
ебя последними словами, что хотя бы краем позволил Виталию заглянуть в с
обственные дела Ц стоило тому только открыть рот на следствии и… Обошло
сь, слава богу, сообразил, дубина, что лучше сидеть за меньшее…
Спустившись вниз, Михаил Павлович сел в машину, включил мотор, чтобы немн
ого прогреть его, и закурил. Сейчас, наверное, супруга рыдает на кухне, уро
нив голову на стол. Нет, к черту! Он плавно тронул с места. Отъехав недалеко
от дома, притормозил у телефона-автомата. Набрал знакомый номер. Долгие г
удки, потом щелчок:
Ц Алло?
Ц Танечка? Ц ласково пропел Михаил Павлович. Ц Я сейчас буду, минут чер
ез двадцать…
Знакомство Котенева с Татьяной Васильевной Ставич состоялось совершен
но случайно. Отправляясь на очередное совещание к смежникам, Михаил Павл
ович не предполагал, что в этот день в его личной жизни произойдут измене
ния, со временем преобретшие характер необратимых. Когда ему представил
и Татьяну Ставич Ц нового экономиста у смежников, Ц Михаил Павлович то
лько скользнул по ее лицу равнодушно-приветливым взглядом и одарил моло
дую женщину дежурной улыбкой. И тут же забыл о ней, вежливо кивнув и отойдя
для разговора с главным инженером.
Второй раз они встретились тоже по делу Ц Котенев приехал отстаивать ин
тересы своего объединения. Директор пригласил для разговора главного и
нженера и начальника планового отдела, вместе с которым пришла Татьяна В
асильевна. Сидя напротив нее за широким и длинным столом в директорском
кабинете, Михаил Павлович получил возможность приглядеться к новому эк
ономисту Ц высокая грудь, красивые глаза, умело наложенный грим. Неброс
кая, но очень привлекательная, уютная и располагающая к себе женщина. Одн
ако Котеневу хватило ума понять, что она не из тех, кто готов на недолгие, н
и к чему не обязывающие связи. Она не станет благосклонно принимать пода
рки-откупы при расставании, одновременно подыскивая новый вариант. Нет,
она явно не из таких, и надо ли затеваться, топтаться вокруг и распускать к
рылья?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35