— Да, Джейн, это я.— Ох, проходите. Я сейчас скажу миссис Кримп.— Я просто шла мимо, — начала было я, — и решила…Но она, уже не слушая, бежала через зал, а я следовала за ней.— Миссис Кримп, миссис Кримп! Посмотрите, кто пришел!Появилась миссис Кримп с изменившимся от волнения лицом. Она бросилась ко мне и обняла.— О, миссис Кримп! — произнесла я дрогнувшим голосом.— Ну, полно, полно! — проговорила миссис Кримп. — Ах, мисс Ноэль, хорошо, что вы пришли.— Вчера я проходила мимо, но не могла…— Я понимаю, понимаю. Но проходите же, проходите! Ах, мисс Ноэль, опять все так, как будто это было вчера, — она достала платок и поднесла его к глазам. Потом выпрямившись, проговорила уже другим, радостно оживленным голосом: — Пойдемте-ка лучше в мою комнату. Я хочу послушать, как вы поживаете.— А как вы поживаете, миссис Кримп?— Да что говорить… Теперь все по-другому. «Сторожа, вот мы кто теперь!» — сказала я мистеру Кримпу. Когда я вспоминаю прежние времена, клянусь вам, мне хочется разреветься.Я почувствовала, что лицо мое исказилось страдание, а она продолжала:— Мы все так переживаем. Другой, как она, больше нет. Никогда не было и не будет. Она удивительный человек Но все это в прошлом, и мы должны постараться забыть. Чего бы я только не отдала за то, чтобы она вернулась! Пойдемте ко мне в комнату, посидим, поговорим. Джейн, скажи Кэрри, чтобы принесла нам наверх того особого вина и к нему сдобного печенья. Оно свеженькое, только сегодня утром испекла.Я поняла, что мне не следовало приходить. Все невыносимой болью отзывалось в сердце. Каждый уголок дома напоминал мне о ней.Мы расположились в комнате миссис Кримп, и она спросила:— Как вам живется у мистера Чарли?— О, у него великолепный дом. Но я не уверена, что останусь там. Понимаете, мне нужно что-то решать.— Мы все надеялись, что вы вернетесь.— Теперь это не мой дом, миссис Кримп.— Но мсье Роббер возражать не станет. Он такой приятный джентльмен. Очень покладистый. Взять хотя бы нас — опытные дворецкий и экономка, а кого нам здесь обслуживать, для кого вести хозяйство? Раньше было не так. Господи, как вспомнишь, каждый день гости, одни приезжают, другие уезжают! А теперь, разве что мсье Роббер заглянет на минутку, и все. Предоставляет нам полную свободу действий, лишь бы дом был в порядке. По-моему, он бы только обрадовался, если бы вы вернулись к нам, мисс Ноэль. Он заезжал сюда две недели назад — узнавал, не вернулись ли вы. Думаю, он бы хотел, чтобы вы жили в этом доме. А эта мисс Феннел, похоже, решила поселиться здесь насовсем.— Как у нее дела?— Она занята в «Лоскутках и тряпках». Говорят, получается неплохой спектакль, но и не то, чтобы уж очень хороший. Как он может быть хорошим без …? А мисс Феннел собой довольна. Мы часто слышим, как она репетирует. Она все твердит, что собирается подыскать себе собственное жилье, но здесь ей удобно и платить не надо, так что ее можно понять. Ну, а нам тоже лучше, когда в доме кто-то есть, хоть какая-то жизнь. Мсье Роббер не возражает. Я думаю, ему хочется, чтобы здесь кто-нибудь оставался из тех, кто жил прежде.— Мисс Феннел сейчас здесь?— Нет. Выскочила куда-то ненадолго. Она будет рада узнать, что вы заходили. А, может, вы останетесь? Я бы мигом приготовила вашу комнату. В доме все по-старому. Ее комнаты мы не трогаем. Мсье Роббер так велел. Он, когда бывает здесь, идет в ее комнату и остается там подолгу. Я даже тревожусь за него — уж очень он ее любил.— Я знаю.— Вы пока не собираетесь возвращаться?— Мои планы пока не определены.— Мы бы все были рады, если бы вы вернулись, -сказала она задумчиво. — Вот, вчера только, разговариваем мы с мистером Кримпом и я говорю: «Если бы мисс Ноэль вернулась, это было бы хоть немного, как прежде».— Невозможно повернуть время вспять, миссис Кримп.— Что верно, то верно. Мы с мистером Кримпом иногда так расстраиваемся, вспоминая прежние времена. Всегда что-то происходило. То зайдет мистер Чарли, то — мистер Роббер. А уж про Долли и говорить нечего — от него постоянно можно было ждать сюрпризов. Да еще Марта Ги — ну прямо настоящая бой-баба.Я выпила бокал вина, похвалила ее печенье, помня, как она всегда любила получать похвалы.— Вот сидим мы с вами, мисс Ноэль, разговариваем — и прямо как в старые времена, — сказала она. — Вам надо сказать пару слов Джейн и Кэрри. Экипажа мы сейчас не держим — не для кого, так что нас теперь осталось мало. Мсье Роббер был бы так рад, если бы вы решили вернуться. Мы так думаем, он для того и купил дом, чтобы вы могли здесь жить. А теперь получается, что он все это сделал ради этой мисс Феннел. Я, конечно, ничего не имею против, но она ведь чужой человек, не так ли? Мы с мистером Кримпом только на то и надеемся, что вы вернетесь.В голосе ее послышались умоляющие нотки, и я сказала:— Пока что я ничего не могу обещать, миссис Кримп. Посмотрим, как дальше пойдут дела.— Вам нравится жить за городом, в доме мистера Чарли, да?— Это не мой дом, конечно, вы понимаете…— Живите лучше с нами. Да, я знаю, здесь вам все напоминает… Со мной тоже это каждый день случается — посмотришь куда-то и думаешь, вот здесь она делала то, здесь — другое. От этого не избавишься. Но я бы не хотела отсюда уехать. Я не хочу расставаться с насиженным местом, хотя без нее здесь стало совсем по-другому.— Я понимаю, что вы хотите сказать. Я тоже люблю этот дом, но с другой стороны, он слишком напоминает обо всем.Мы молча посидели еще немного, думая о ней, потом я сказала, что должна идти.— Скажите только несколько слов Джейн и Кэрри, и, может быть, вы захотите взглянуть на ее комнаты? А, может, и нет. Возможно, позднее. Я уже говорила, в них все так, как было раньше, по приказанию мистера Роббера. Он, когда приезжает, идет наверх, в ее комнаты. Иногда даже спит в ее спальне. Он, конечно, чудак, этот мсье Роббер. Да что с него взять — иностранец. Мистер Чарли, он не такой. Хотя вы это и без меня знаете, живя в его доме.Я поговорила с Джейн и Кэрри, и разговор этот обрадовал меня, потому что они, так же, как и миссис Кримп, были счастливы меня видеть.Как это разительно отличается от отношения ко мне леди Констанс!Может быть, мне действительно лучше вернуться сюда, хотя бы на короткое время. Поможет ли мне это разобраться в моей жизни, здесь, в этом доме, где каждый уголок наполнен ее присутствием?Я набралась мужества войти в ее комнаты. Там все было так, как она оставила их. Ее платья висели в шкафу, и еще чувствовался запах ее духов. Как будто она все еще оставалась в доме, не желая покидать его навсегда.В этих комнатах ко мне пришло ощущение, что она где-то рядом, смотрит на меня любящим взглядом и старается направить по нужному пути.Был уже вечер, когда я вернулась в дом Чарли. Я чувствовала себя опустошенной, но немного успокоенной.Не прошло и получаса после моего возвращения, как мне сказали, что внизу меня ожидает гость. Я спустилась в гостиную. Там была Лайза Феннел.Она выглядела довольной и благополучной. Лайза взяла обе мои руки и поцеловала их.— Мне передали, что ты заходила, — сказала она.— Я была рада увидеться с ними.— Жаль, что меня не было дома. Я, как только узнала о твоем приходе, так сразу — сюда. У меня мало времени, скоро нужно отправляться в театр, но сначала я должна была повидаться с тобой. Сколько еще ты пробудешь в Лондоне?— Я приехала всего на несколько дней, но могу немного задержаться.— О, ты просто обязана это сделать. Ноэль, ну как ты на самом деле?— Спасибо, у меня все в порядке. А ты?— Все хорошо. Тогда это было ужасно. Никак не могу забыть. Тебе лучше жить у Чарли.— Он уезжает на несколько недель.— Уезжает? А…?— Родерик? Он в Леверсон Мейнор, разумеется. Такое большое поместье — управление им отнимает много времени у Чарли и Родерика.— Еще бы. Наверное, вы с Родериком часто видитесь?— Да. Он учил меня ездить верхом. Говорит, я скоро стану настоящей наездницей.— Это, должно быть, очень интересно. Ну, сам-то Чарли, конечно, прекрасный человек. А его жена?— Да — леди Констанс.— Надеюсь, ты с ней ладишь.— Она держится со мной довольно официально.Лайза кивнула, показывая, что понимает смысл моих слов.— Расскажи мне лучше о себе, Лайза. Как ты живешь?— Жаловаться не на что. Когда есть работа, все хорошо.— Мне говорили — в «Лоскутках и тряпках». Что это за спектакль?— Обычное представление с пением и танцами.— Все идет хорошо?— Неплохо. Первый ряд кордебалета и, что бы ты думала? Долли назначил меня дублершей Лотти Лэнгдон.— Это большая удача, правда?— Думаю, да. Я никогда не перестану быть благодарной твоей маме.— Да, это она заставила Долли тогда взять тебя.— Она была замечательной.Несколько секунд мы обе молчали. Потом я сказала:— Мы должны постараться забыть о прошлом.— Это не легко, — она попыталась весело улыбнуться. — Ты должна обязательно посмотреть «Лоскутки и тряпки», пока ты здесь.— С удовольствием.— Пока что спектакль идет с аншлагом. Но Лотти ведь не…— С ней никто не смог бы сравниться.— Я бы нашла для тебя хорошее место на вечер послезавтра. Долли это устроит.Я была в нерешительности. Это могло бы оправдать мою задержку в Лондоне. Однако была причина, по которой мне хотелось вернуться в Леверсон. Я хотела видеть Родерика, о котором скучала сильнее, чем могла предположить.— Это было бы прекрасно. Буду ждать с нетерпением, — сказала я.— Значит, договорились. Послезавтра вечером.Родерик сам приехал в Лондон. Я довольно равнодушно готовилась пойти на этот спектакль, когда в дверь тихо постучали.Я сказала:— Войдите.На пороге стоял Родерик. Лицо мое, наверное, так и просияло от радости. Смеясь, он поймал мои руки.— Я подумал, не навестить ли тебя, — сказал он. — Мы так давно не виделись.— Три дня, — сказала я.— А кажется, что дольше. Когда ты возвращаешься?— Я пока не знаю.— Я думал, ты поехала только за тем, чтобы встретиться с адвокатом. Но ты ведь это уже сделала? Вот я и решил съездить, узнать, что тебя здесь задерживает.— Ах, Родерик, как это мило с твоей стороны.— Я всего лишь говорю правду. Мы скучали о тебе.«Мы, — подумала я. — И леди Констанс тоже?»— Родерик, — сказала я. — Ты должен понять, что я не могу дальше злоупотреблять гостеприимством вашей семьи.— Что за ерунда! Отец бы ужасно расстроился, если б услышал такое.— А твоя мама?— Ну, она со временем изменит свое отношение.Я вздохнула. Мне не очень в это верилось. В то же время было приятно, что он так хочет, чтобы я вернулась, что даже отношение матери к этому не принимает в расчет. Мне бы хотелось серьезно поговорить с ним о мое положении, но я понимала, что это — не тема для легкой беседы.— Как прошло твое свидание с адвокатом? Надеюсь все в порядке?— Как я и ожидала. Мне хватит денег, чтобы жить довольно скромно. Но это дает мне возможность спокойно решить, чем заниматься в дальнейшем, не делая опрометчивых шагов.Лицо его стало задумчивым, и я поняла, что он собирался что-то сказать, но потом вдруг, казалось, изменил свое решение. Помолчав, он спросил:— Что еще ты успела сделать?— Ты помнишь Лайзу Феннел?— Конечно. Она же была дублершей.— Верно. Я с ней виделась. Она все еще живет там, в доме. Робер сказал, она может остаться, пока не найдет, где жить. Она сейчас занята в каком-то спектакле под названием «Лоскутки и тряпки». Сегодня вечером я как раз собираюсь пойти.— Одна?— Ну, не совсем. Мне ведь там все знакомы. И, конечно, там будет Долли, он отвезет меня домой.— Я думаю, тебе не стоит ехать одной. Я составлю тебе компанию.— Да? Ты в самом деле этого хочешь?— Больше всего на свете. И прямо сейчас собираюсь заняться билетами.Я сразу повеселела.— В этом нет необходимости. Лайза участвует в кордебалете. Она обещала сама это сделать. Я только должна предупредить, что мы будем вдвоем.— Это будет замечательный вечер.Мне было очень хорошо с ним. Мы перекусили в небольшом кафе недалеко от Гайд-парка, потом погуляли, посидели на скамейке у Серпантина. За это время он сумел убедить меня вернуться с ним на следующий же день. Должна признаться, долго уговаривать меня не пришлось. Моя поездка в Лондон подтвердила, что здесь меня не ждет ничего, кроме болезненных воспоминаний, от которых некуда скрыться.Более того, размышляя о том, как я на самом деле отношусь к Родерику, я поняла, что с ним мне так хорошо, как я уже думала, никогда не будет после смерти мамы. Я начинала понимать, что он — единственный, в ком я могла бы найти утешение.В тот день в Гайд-парке я была почти что счастлива.Лайза известила Долли, что я собираюсь прийти на спектакль вместе с другом, и он оставил для нас места в ложе. Я понимала, что мне предстоит испытание — пойти в театр, где в последний раз пела на сцене мама — и я постаралась собрать всю свою волю, чтобы выдержать его.Когда поднялся занавес, я сразу же узнала Лайзу. Я внимательно следила за ней. Она выделялась среди других, пела с подъемом и самозабвенно танцевала. Ничего удивительного, что Долли выбрал ее в дублерши Лотти Лэнгдон. Будучи высокопрофессиональной актрисой, сама Лотти не обладала тем неотразимым обаянием, которое в такой степени было свойственно маме.Пьеса была довольно банальной, хотя не в большей мере, чем «Графиня Мауд», однако ей не хватало «изюминки», особого шарма, что означало — не хватает Дезире.В антракте Долли зашел к нам. Он хотел узнать, как я живу, и смотрел на меня с такой нежностью, что я боялась расплакаться.— Если тебе что-нибудь нужно, ты ведь знаешь, я…— Да-да, Долли, конечно, я знаю, — сказала я.— Ну и молодец. Что скажешь о спектакле?И я, и Родерик в один голос заявили, что он исключительно интересный.— Да, неплохой, — грустно вздохнул Долли. — Если бы только…— Как идут дела у Лайзы Феннел? — спросила я.— Неплохо, — повторил он. — Совсем даже неплохо. Она так и рвется в бой, а это, считай, уже наполовину выигранное сражение. Конечно, это не Дезире, но разве с ней мог бы кто-нибудь сравниться?Мы оба помолчали, вспоминая о ней.— Мне бы хотелось встретиться с Лайзой после спектакля, — сказала я.— Пройди к ней в гримерную, там ее и увидишь. Это вторая гримерная кордебалета. Дорогу тебе показывать не надо.— Да, дорогу туда я знаю хорошо.— Ты еще долго пробудешь в Лондоне?— Нет, — ответил Родерик за меня. — Завтра мы возвращаемся.— Как там Чарли?— Все хорошо. Он сейчас в отъезде, на континенте. Возможно, пробудет еще несколько недель.— Жаль, но мне придется вас оставить. Там, за кулисами, сейчас обязательно разыграется какая-нибудь драма, без этого ни один спектакль не обходится. Надеюсь, мы с тобой опять скоро увидимся, Ноэль. Знай, что на любой спектакль для тебя есть место.— Спасибо вам, Долли.Он поцеловал меня и ушел, а когда спектакль закончился мы пошли в гримерную кордебалета к Лайзе. Она была счастлива видеть нас.— Вы должны поехать с нами поужинать, — сказал Родерик.Ее лицо вспыхнуло от восторга.— Это просто замечательно! Вы дадите мне несколько минут, чтобы переодеться?В ожидании Лайзы я поговорила со швейцаром, он был невероятно рад меня видеть.— Давненько вы сюда не заходили, — сказал он мне. — Похоже, все меняется. Дезире была такая хорошая. Всегда улыбнется, скажет ласковое слово. Без нее — совсем не то.«Все и все здесь будут напоминать мне о ней», — подумала я.За ужином Лайза была очень оживлена. Она с жаром рассуждала о собственной карьере, которая продвигалась весьма успешно.— Да, конечно, пока я всего лишь в кордебалете, — говорила она. — Но все изменится, и то, что Долли поставил меня дублершей Лотти, разве не подтверждение тому? Мне бы только дождаться своего шанса, и я покажу, на что способна.Я не могла не вспомнить об этом ее шансе, который возник из-за болезни мамы — легкое недомогание, обернувшееся смертью.— Что ж, возможность показать себя когда-нибудь обязательно предоставится, — сказал Родерик. — Важно быть готовым к ней, когда это произойдет.— Да, это верно, я знаю, и я буду готова. Мне хочется играть в чем-то получше, чем «Лоскутки и тряпки».— Все так и будет, — уверил ее Родерик. Она улыбнулась ему.— А теперь расскажите о себе и об этом необыкновенном месте, где жили древние римляне.— Ноэль это тоже очень заинтересовало.— Да, — подтвердила я. — Это так увлекательно. Мне разрешили почистить несколько найденных черепков и других предметов.— Удивительно! Как было бы интересно это увидеть!— Вы должны как-нибудь приехать к нам.Я невольно подумала, какова будет реакция леди Констанс, если ей придется встретиться с танцовщицей из кордебалета, занятой в спектакле «Лоскутки и тряпки». Мысль эта испортила мне настроение, напомнив о том, как я сама была встречена ею.В этот вечер я была довольно молчалива, и Родерик, с его природной чуткостью, понял, что театр заставил меня опять вернуться к печальным воспоминаниям. Прошло еще слишком мало времени.Мне следовало воспользоваться возможностью уехать из Лондона, чтобы постараться оставить позади пережитое горе. И я, пожалуй, была права, решив вернуться с Родериком в Леверсон, хотя бы на время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41