Бог его простит, однако Лев сомневался, что простит сам себя.
Бросив один-единственный взгляд на Ариану, рыцарь преклонил колена перед Малькольмом и вложил свои руки в его.
— Лорд Лайон Норманнский, клянетесь ли вы мне в верности? Обещаете ли прийти мне на помощь, когда я буду в ней нуждаться, и клянетесь ли повиноваться во всем?
Леди Крэгмир почувствовала, что ее сердце гулко застучало в груди. Из-за нее муж вынужден изменить Вильгельму и присягнуть человеку, которого он не любил и которому не доверял. Если бы только Лайон взглянул на нее и дал надежду, что не возненавидит ее за то, что ему пришлось совершить ради ее спасения!
— Клянусь, — произнес Лев, и Ариана почувствовала, как обливается кровью его сердце.
— Поднимитесь, лорд Лайон, отныне вы мой вассал, — Малькольм намеренно повысил голос, чтобы его слышали все присутствующие. — Пусть все знают, что я отменяю решение об аннулировании брака между лордом Лайоном и леди Крэгмир. Помолвка между леди Арианой и лордом Эдриком объявляется недействительной, потому что она незаконна.
Норманн поднялся под гул радостных пьяных возгласов. Малькольм был очень доволен собой. Пусть он потерял Блэкхита, зато поймал в сети более крупную рыбу. Имя Норманнского Льва известно всем, его любят, уважают, его боятся, и его репутация храброго и умелого воина привлечет под знамена короля Шотландии многих саксонских баронов. Число сторонников Малькольма необычайно возрастет, и скоро он с триумфом войдет в Англию и навечно закрепит за собой право на английскую землю.
Наконец норманн взглянул на жену. Его взгляд ничего не выражал, будто он смотрел через нее. Девушка понимала его состояние и сочувствовала ему, однако помочь ничем не могла.
— Выпустите моих людей из темницы, — потребовал Лев, обращаясь к Малькольму. — У вас больше нет причин не доверять мне.
Король долго молчал, и рыцарь уже решил, что он собирается отказать ему. Лайон так пристально разглядывал шотландца, что тот, побагровев под его взглядом, резко повернулся к Танну:
— Освободите людей лорда Лайона и дайте им все, что они пожелают.
Сенешаль поклонился и поспешил исполнить приказ господина.
— А вы, милорд, можете спокойно отправляться в свою опочивальню вместе с женой, зная, что теперь по закону она ваша.
Не меняя выражения лица, Лайон поднял Ариану на руки и вынес ее из зала, не обращая внимания на насмешки и весьма откровенные советы подвыпивших гуляк. Его шаги по-прежнему оставались твердыми, когда мужчина нес свою хрупкую ношу по винтовой каменной лестнице. Рыцарь хранил ледяное молчание, и Ариана не произнесла ни слова. Выражение лица супруга повергло ее в ужас, а его глаза напоминали очи приспешников сатаны. Войдя в комнату, Лайон осторожно опустил ее на пол и закрыл дверь на задвижку.
— Лайон…
Не обращая на нее внимания, он подошел к узкому окну и уставился в черное усыпанное звездами небо.
Думая, что Лев не слышит ее, она вновь окликнула его. Дрожь пробежала по телу мужчины, однако он не обернулся и не отозвался. Таким Лайона Ариане еще не приходилось видеть. Удивленная его состоянием, леди Крэгмир быстро разделась. Оставшись в нижней рубашке, она взглянула на супруга. Тот по-прежнему стоял у окна, словно каменное изваяние. Девушка медленно приблизилась к нему:
— Вы собираетесь ложиться спать, милорд?
Мужчина повернулся, бесстрастно глядя ей в глаза, затем безразличие сменилось удивлением, будто он не ожидал увидеть ее здесь:
— Что вы сказали?
— Вы не устали, милорд? Ложитесь спать. Разве вы не слышали слова короля Малькольма? Мы по-прежнему муж и жена. То, что вы сделали для меня, требует огромного мужества, милорд, а на такой шаг немногие способны.
Наконец смысл ее слов дошел до него:
— Мужества! Вы называете потерю чести мужеством? Нет, Ариана, вы стали свидетелем моей слабости, моей слабости и моего отчаяния.
«И вы моя жизнь и моя любовь», — подумал он.
От его слов жена едва не разрыдалась. Конечно, он возненавидел ее. Она поняла это по тому, что Лайон избегал смотреть ей в глаза. Девушка коснулась его:
— Лайон…
— Не надо…
Леди Крэгмир отдернула руку, будто от ожога:
— Что?
— Не прикасайтесь ко мне. Я не вынесу этого.
— Пожалуйста, Лайон, не надо ненавидеть меня.
— Ненавидеть вас? Нет, ненавижу я себя. Вы мое наваждение, и мне следовало бы поостеречься вас. Я воин, привыкший жить умом и хитростью, а не эмоциями. Рыцарь должен любить Бога, короля и свою страну. Я предал короля, предал свою страну и недостоин называться рыцарем.
Несмотря на то, что Лайон не разрешил прикасаться к нему, Ариана обняла его. Мужчина хотел отодвинуться, однако девушка только крепче прижалась к нему и положила голову ему на грудь. Сердце норманна забилось учащенно, и Ариана, очутившись в его объятиях, едва могла дышать. Затем, мужчина спрятал лицо в ее волосах.
— Господи Иисусе, Ариана, что я натворил? Какой ужасный грех совершил?
Его горе болью отдавалось в сердце леди Крэгмир, и она захотела помочь ему, однако другого способа, кроме как любить его, не знала. Осторожно подтолкнув мужчину, она заставила его сесть на постель и опустилась к нему на колени.
— Любите меня, Лайон, — прерывающимся шепотом попросила она. — Позвольте мне облегчить ваше страдание.
— Как же вы можете помочь мне, если являетесь причиной моих страданий? — горько воскликнул он, но, сказав это, пожалел. Ему не следовало винить Ариану. Лайон ценил ее больше, чем свою честь. Сумеет ли он простить себя? Дев начал подниматься, зная, что не в силах расточать ласки, когда сердце обливается кровью.
— Во имя Спасителя нашего, Ариана, не просите этого от меня. Я сейчас не способен на нежность. Я не хочу причинять вам боль.
Леди Крэгмир понимала, что единственный способ добраться до его сердца, достучаться до него и отвлечь его от горестных мыслей — любить его. Прежде чем он успел подняться, она прильнула к нему, вынуждая лечь. Мужчина постепенно начал сдаваться, расслабляя напряженные мускулы. Однако в глазах его по-прежнему светилась тоска.
— Вы хотите, чтобы я занялся вами, Ариана? — горько спросил он. — Хорошо, только не говорите потом, что я не предупреждал вас. Вам не понравится, даю слово.
Ариана хотела ответить, но губы мужчины завладели ее ртом, причем этот поцелуй нежным назвать можно было с трудом. Когда его руки грубо задрали нижнюю рубашку и добрались до тела, девушка ощутила смутное беспокойство. Лайон — сильный мужчина, и его сила в два, нет, в три раза превосходила ее. В таком настроении, как сейчас, он мог причинить ей серьезную травму. Осознав свою ошибку, она попыталась вырваться, однако молить о пощаде было уже поздно.
Улегшись на нее, норманн до тех пор целовал ее губы, пока они не распухли, затем перешел на грудь, грубо лаская ее. Тяжелое тело Лайона больно давило на нее, затрудняя дыхание.
Рыцарь усиленно ласкал ее, но не таких ласк искала Ариана:
— Лайон, пожалуйста, подождите.
Он, подняв голову, хмуро улыбнулся:
— Я предупреждал вас, миледи, однако вы меня не слушали. Я воин, и мне чужда нежность.
Его пальцы впились в ее бедра. Лев целовал и гладил ее тело, будто действовал по заученной схеме. Леди Крэгмир вскрикнула, когда мужчина рывком вошел в нее и начал двигаться быстро, яростно, его лицо было искажено болью, смешанной со страстью. Ариана пыталась подавить рыдания. Конечно, она хотела, чтобы Лайон овладел ею, однако такого она не ожидала. Он не причинил ей боли, но воспользовался ею для удовлетворения своей страсти. Для него Ариана в данный момент являлась женщиной, из-за которой он лишился чести, и он мстил ей. Лайон предупреждал ее, но она не послушалась.
— Лайон, боже, имейте же жалость!
Что-то в ее голосе заставило Льва насторожиться. Он поднял голову и словно увидел ее в первый раз. Осознав, что делает, мужчина тяжело вздохнул и опустил голову ей на грудь:
— Простите меня, Ариана. Вы самый последний человек на земле, которому я желал зла. Жестоко наказывать вас за свою слабость.
Лайон нежно поцеловал ее в губы и начал медленно двигаться, сразу вызвав ответную реакцию. Он, к радости леди Крэгмир, вновь стал тем нежным мужчиной, которого она полюбила когда-то. Сдерживая себя, норманн заботился о ней и, ощутив, как напряглось тело жены, ускорил темп. Он держал ее в объятиях до тех пор, пока мир не перестал вращаться, наслаждаясь счастьем и покоем. К сожалению, радость всегда кратковременна, и всему хорошему приходит конец. Вздохнув, он разжал объятия и встал с постели.
Быстро одевшись, рыцарь бесстрастно взглянул на супругу.
— Простите меня, — повторил он и медленно направился к двери.
— Лайон, куда вы? — голос девушки дрожал от страха.
— Мне лучше побыть одному. Так обычно люди успокаиваются быстрее.
— Не оставляйте меня, прошу вас. И не испытывайте ко мне ненависти, милорд.
Лев печально улыбнулся:
— Вы даже не представляете, что я чувствую. Да, в моем сердце поселилась ненависть, но не к вам, а к самому себе. Я предал Вильгельма, потому что хотел вернуть вас, а теперь не знаю, смогу ли остаться вам мужем.
Мужчина страдал от сознания того, что он когда-то был правой рукой короля, а теперь стал предателем.
Когда Лайон выходил из комнаты, Ариане показалось, будто тяжесть всей вселенной легла на ее хрупкие плечи. Когда за ним закрылась дверь она зарыдала, не в силах сдержаться. Лучше бы ей никогда не встречать Норманнского Льва. Из-за нее он обрел бесчестье и лишился того, к чему стремился всю жизнь.
ГЛАВА 16
Замок ожил от гула множества голосов, что в такой ранний час было необычным. Ариана проснулась от предчувствия надвигающейся беды. Она вскочила с постели в тот самый миг, когда в комнату стремительно вошел Лайон.
— Быстро одевайтесь, Ариана. Приближается войско короля Англии во главе с Вильгельмом.
У нее возникла куча вопросов, однако девушка так и не успела их задать, потому что рыцарь мгновенно исчез. Набросив на себя одежду, она подбежала к окну. Сердце едва не остановилось, когда ее взору предстал непобедимый воин, возглавляющий огромное войско, приближающееся к Эбернети. Вильгельм гордо восседал на боевом скакуне, как и подобает истинному победителю и завоевателю. Малькольм, окруженный личной охраной, выехал встречать могущественного соперника.
Не дожидаясь, что произойдет дальше, Ариана бросилась вниз по лестнице и направилась к внутреннему двору. Там столпилось много любопытных, и девушке пришлось поработать локтями, чтобы прорваться вперед. Она огляделась в поисках Лайона, но не увидела его, как не сумела и разглядеть, что происходит за воротами замка. Малькольм, как ей показалось, бесконечно долго говорил с Вильгельмом, затем вернулся в крепость.
Похоже, ему пришлось туго, ибо шотландец выглядел как затравленный зверь, и Ариана терялась в догадках, о чем они беседовали с Завоевателем. Она нисколько не удивилась, увидав идущего следом за Малькольмом короля Англии в сопровождении нескольких охранников. Остальные рыцари остались за воротами.
Два монарха вошли в огромный зал. Туда же толпа внесла и леди Крэгмир. Вильгельм снял шлем, открывая бесстрастное лицо беспощадного воина. Все собравшиеся знали его как сурового, непреклонного человека, опытного воина, твердого, решительного правителя, придерживающегося своих моральных устоев. Он был непримиримым борцом за установленные им законы, и его карающий меч готов убрать с дороги всякого, кто посмеет их нарушить. Его предки бороздили северные моря. Их, свирепых воинов-викингов, боялись все соседи. Прародители Вильгельма в поисках богатых земель добрались до севера Франции и обосновались там. В жилах короля-воина текла кровь беспощадных викингов.
Вильгельм поднялся вместе с Малькольмом на помост и, повернувшись, грозно взглянул на собравшихся. Ариана удивилась, увидев Лайона рядом с королем Англии. Придворные замолчали, предчувствуя, что Завоеватель произнесет речь, которая войдет в историю.
Вильгельм поднял руку и медленно направил ее на Малькольма:
— Встарь на колени передо мной, Малькольм Шотландский! Подчинись мне или узнаешь силу моего гнева. Если ты откажешься, я посею смерть и разрушение на своем пути. Пусть твои подданные будут свидетелями того, как ты дашь клятву никогда не идти войной на английскую землю. Преданные мне люди предупредили меня, что ты собираешься расширить границы своего королевства, а я не потерплю этого.
Король Шотландии понимал, что не может сражаться с многочисленной и прекрасно вооруженной армией англичан, которая стоит у ворот замка. Опасаясь гнева Завоевателя в случае отказа, он немедленно встал на колено и принес клятву. Вложив свои руки в руки Вильгельма, он покорился Завоевателю и стал его вассалом.
— Как твой суверен, я приказываю, чтобы твой сын Дункан отправился со мной в Лондон в качестве заложника, дабы у тебя не возникло коварных планов. Если ты останешься верен мне, Дункан будет чувствовать себя хорошо.
Малькольм побагровел:
— Дункан — мой наследник, сэр.
— Да, хорошо, что ты помнишь это. Где лорд Эдрик?
— Здесь, сэр, — подал голос Блэкхит и, выйдя вперед, преклонил колено перед Вильгельмом.
— Ваши хитроумные планы провалились. Что вы думаете о своей помолвке с леди Забриной? Я предложил вам гораздо больше того, что вы заслуживаете.
Его доброжелательная улыбка не обманула сакса, вызвав дрожь во всем теле, однако усилием воли Блэкхит сдержался и ничем не выдал своего страха.
— Я считаю ваше предложение очень щедрым, сэр, и принимаю его с благодарностью.
Блэкхит прекрасно понимал, что лучше последовать примеру Малькольма, преклонившего колени перед могущественным королем Англии. Однажды, поступив подобным образом, он сохранил за собой право владения своими землями. «Простит ли меня Вильгельм или же потребует смерти за предательство?» — спрашивал он себя и не знал ответа. Вложив руки в руки норманна, Блэкхит принес клятву верности.
Вильгельм пристально вглядывался в лицо сакса, раздумывая, даровать ли ему жизнь или казнить. Король был разгневан, однако решил не действовать сгоряча. Лорд Эдрик еще может понадобиться. Малькольм принес ему клятву верности, преклонив колени в присутствии подданных, однако Вильгельм предполагал, что коварный шотландец не смирится.
— Вы и ваши рыцари поедут со мной в Лондон, где я подумаю о вашей участи. Возможно, женитьба на леди Забрине явится для вас неплохим наказанием.
Негодующе фыркнув, вдова шагнула вперед и, сделав реверанс, пылко произнесла:
— Простите меня, сэр, но я не желаю выходить замуж за лорда Эдрика.
Вильгельм нетерпеливо от нее отмахнулся, словно от надоедливой мухи:
— Вам пора обрести мужа, миледи. Если я решил, что им станет лорд Эдрик, значит, так тому и быть.
Забрина скорчила недовольную гримасу и, слегка повернув голову, взглянула на Лайона. Ариана почувствовала приближение неминуемой беды и, затаив дыхание, ждала.
— Лорд Эдрик не единственный здесь предатель. Обратите свое внимание на лорда Лайона, сэр, он больше не ваш верный слуга.
Лев сжался в комок, всей душой желая провалиться сквозь землю.
Вильгельм посмотрел на любимца, затем перевел взгляд на вдову:
— О чем вы болтаете, миледи, какую несусветную чушь несете? Ни один человек в мире так мне не предан, как Норманнский Лев. Он много раз доказывал свою верность.
— Ваш верный Лев присягнул королю Малькольму и больше вам не служит.
Завоеватель резко повернулся к Лайону, придя в бешенство. Он еще мог понять сакса, предавшего его из-за ненависти к норманнам, однако чувства соплеменника, поступившего подобным образом, объяснить не мог. Неужели Норманнский Лев, спасший ему жизнь и сражавшийся рядом с ним много лет, способен на предательство?
— Что вы скажете, лорд Лайон? Вы присягну ли Малькольму? Вы предали меня, обманули мое доверие? Я все могу простить, но не это!
Норманн упал на колено и заговорил, не пытаясь скрыть горечи и отчаяния:
— Я не стану лгать вам, сэр. Я действительно присягнул Малькольму.
Гордость не позволила ему объяснить свой поступок. Лев с честью — если, конечно, то, что у него осталось, можно так назвать — примет любое наказание за содеянное. Он знал, что Вильгельм не в состоянии слушать какие бы то ни было объяснения. Шотландец предложил ему право выбора, и рыцарь выбрал, а правильно он поступил или нет, пусть судят другие. Ариана по-прежнему его, но, к сожалению, наваждение — только так можно назвать его чувства к жене — стоило норманну доверия короля. За это Лайон никогда не простит ни себя, ни ее. Вильгельм недоверчиво покачал головой. На его лице сменялись гнев, печаль и отчаяние, но гнев одержал победу. Поскольку Лайон не объяснил ничего, его поступок следует рассматривать как намеренное предательство. Норманнский рыцарь, присягнувший любому другому королю, не достоин уважения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33
Бросив один-единственный взгляд на Ариану, рыцарь преклонил колена перед Малькольмом и вложил свои руки в его.
— Лорд Лайон Норманнский, клянетесь ли вы мне в верности? Обещаете ли прийти мне на помощь, когда я буду в ней нуждаться, и клянетесь ли повиноваться во всем?
Леди Крэгмир почувствовала, что ее сердце гулко застучало в груди. Из-за нее муж вынужден изменить Вильгельму и присягнуть человеку, которого он не любил и которому не доверял. Если бы только Лайон взглянул на нее и дал надежду, что не возненавидит ее за то, что ему пришлось совершить ради ее спасения!
— Клянусь, — произнес Лев, и Ариана почувствовала, как обливается кровью его сердце.
— Поднимитесь, лорд Лайон, отныне вы мой вассал, — Малькольм намеренно повысил голос, чтобы его слышали все присутствующие. — Пусть все знают, что я отменяю решение об аннулировании брака между лордом Лайоном и леди Крэгмир. Помолвка между леди Арианой и лордом Эдриком объявляется недействительной, потому что она незаконна.
Норманн поднялся под гул радостных пьяных возгласов. Малькольм был очень доволен собой. Пусть он потерял Блэкхита, зато поймал в сети более крупную рыбу. Имя Норманнского Льва известно всем, его любят, уважают, его боятся, и его репутация храброго и умелого воина привлечет под знамена короля Шотландии многих саксонских баронов. Число сторонников Малькольма необычайно возрастет, и скоро он с триумфом войдет в Англию и навечно закрепит за собой право на английскую землю.
Наконец норманн взглянул на жену. Его взгляд ничего не выражал, будто он смотрел через нее. Девушка понимала его состояние и сочувствовала ему, однако помочь ничем не могла.
— Выпустите моих людей из темницы, — потребовал Лев, обращаясь к Малькольму. — У вас больше нет причин не доверять мне.
Король долго молчал, и рыцарь уже решил, что он собирается отказать ему. Лайон так пристально разглядывал шотландца, что тот, побагровев под его взглядом, резко повернулся к Танну:
— Освободите людей лорда Лайона и дайте им все, что они пожелают.
Сенешаль поклонился и поспешил исполнить приказ господина.
— А вы, милорд, можете спокойно отправляться в свою опочивальню вместе с женой, зная, что теперь по закону она ваша.
Не меняя выражения лица, Лайон поднял Ариану на руки и вынес ее из зала, не обращая внимания на насмешки и весьма откровенные советы подвыпивших гуляк. Его шаги по-прежнему оставались твердыми, когда мужчина нес свою хрупкую ношу по винтовой каменной лестнице. Рыцарь хранил ледяное молчание, и Ариана не произнесла ни слова. Выражение лица супруга повергло ее в ужас, а его глаза напоминали очи приспешников сатаны. Войдя в комнату, Лайон осторожно опустил ее на пол и закрыл дверь на задвижку.
— Лайон…
Не обращая на нее внимания, он подошел к узкому окну и уставился в черное усыпанное звездами небо.
Думая, что Лев не слышит ее, она вновь окликнула его. Дрожь пробежала по телу мужчины, однако он не обернулся и не отозвался. Таким Лайона Ариане еще не приходилось видеть. Удивленная его состоянием, леди Крэгмир быстро разделась. Оставшись в нижней рубашке, она взглянула на супруга. Тот по-прежнему стоял у окна, словно каменное изваяние. Девушка медленно приблизилась к нему:
— Вы собираетесь ложиться спать, милорд?
Мужчина повернулся, бесстрастно глядя ей в глаза, затем безразличие сменилось удивлением, будто он не ожидал увидеть ее здесь:
— Что вы сказали?
— Вы не устали, милорд? Ложитесь спать. Разве вы не слышали слова короля Малькольма? Мы по-прежнему муж и жена. То, что вы сделали для меня, требует огромного мужества, милорд, а на такой шаг немногие способны.
Наконец смысл ее слов дошел до него:
— Мужества! Вы называете потерю чести мужеством? Нет, Ариана, вы стали свидетелем моей слабости, моей слабости и моего отчаяния.
«И вы моя жизнь и моя любовь», — подумал он.
От его слов жена едва не разрыдалась. Конечно, он возненавидел ее. Она поняла это по тому, что Лайон избегал смотреть ей в глаза. Девушка коснулась его:
— Лайон…
— Не надо…
Леди Крэгмир отдернула руку, будто от ожога:
— Что?
— Не прикасайтесь ко мне. Я не вынесу этого.
— Пожалуйста, Лайон, не надо ненавидеть меня.
— Ненавидеть вас? Нет, ненавижу я себя. Вы мое наваждение, и мне следовало бы поостеречься вас. Я воин, привыкший жить умом и хитростью, а не эмоциями. Рыцарь должен любить Бога, короля и свою страну. Я предал короля, предал свою страну и недостоин называться рыцарем.
Несмотря на то, что Лайон не разрешил прикасаться к нему, Ариана обняла его. Мужчина хотел отодвинуться, однако девушка только крепче прижалась к нему и положила голову ему на грудь. Сердце норманна забилось учащенно, и Ариана, очутившись в его объятиях, едва могла дышать. Затем, мужчина спрятал лицо в ее волосах.
— Господи Иисусе, Ариана, что я натворил? Какой ужасный грех совершил?
Его горе болью отдавалось в сердце леди Крэгмир, и она захотела помочь ему, однако другого способа, кроме как любить его, не знала. Осторожно подтолкнув мужчину, она заставила его сесть на постель и опустилась к нему на колени.
— Любите меня, Лайон, — прерывающимся шепотом попросила она. — Позвольте мне облегчить ваше страдание.
— Как же вы можете помочь мне, если являетесь причиной моих страданий? — горько воскликнул он, но, сказав это, пожалел. Ему не следовало винить Ариану. Лайон ценил ее больше, чем свою честь. Сумеет ли он простить себя? Дев начал подниматься, зная, что не в силах расточать ласки, когда сердце обливается кровью.
— Во имя Спасителя нашего, Ариана, не просите этого от меня. Я сейчас не способен на нежность. Я не хочу причинять вам боль.
Леди Крэгмир понимала, что единственный способ добраться до его сердца, достучаться до него и отвлечь его от горестных мыслей — любить его. Прежде чем он успел подняться, она прильнула к нему, вынуждая лечь. Мужчина постепенно начал сдаваться, расслабляя напряженные мускулы. Однако в глазах его по-прежнему светилась тоска.
— Вы хотите, чтобы я занялся вами, Ариана? — горько спросил он. — Хорошо, только не говорите потом, что я не предупреждал вас. Вам не понравится, даю слово.
Ариана хотела ответить, но губы мужчины завладели ее ртом, причем этот поцелуй нежным назвать можно было с трудом. Когда его руки грубо задрали нижнюю рубашку и добрались до тела, девушка ощутила смутное беспокойство. Лайон — сильный мужчина, и его сила в два, нет, в три раза превосходила ее. В таком настроении, как сейчас, он мог причинить ей серьезную травму. Осознав свою ошибку, она попыталась вырваться, однако молить о пощаде было уже поздно.
Улегшись на нее, норманн до тех пор целовал ее губы, пока они не распухли, затем перешел на грудь, грубо лаская ее. Тяжелое тело Лайона больно давило на нее, затрудняя дыхание.
Рыцарь усиленно ласкал ее, но не таких ласк искала Ариана:
— Лайон, пожалуйста, подождите.
Он, подняв голову, хмуро улыбнулся:
— Я предупреждал вас, миледи, однако вы меня не слушали. Я воин, и мне чужда нежность.
Его пальцы впились в ее бедра. Лев целовал и гладил ее тело, будто действовал по заученной схеме. Леди Крэгмир вскрикнула, когда мужчина рывком вошел в нее и начал двигаться быстро, яростно, его лицо было искажено болью, смешанной со страстью. Ариана пыталась подавить рыдания. Конечно, она хотела, чтобы Лайон овладел ею, однако такого она не ожидала. Он не причинил ей боли, но воспользовался ею для удовлетворения своей страсти. Для него Ариана в данный момент являлась женщиной, из-за которой он лишился чести, и он мстил ей. Лайон предупреждал ее, но она не послушалась.
— Лайон, боже, имейте же жалость!
Что-то в ее голосе заставило Льва насторожиться. Он поднял голову и словно увидел ее в первый раз. Осознав, что делает, мужчина тяжело вздохнул и опустил голову ей на грудь:
— Простите меня, Ариана. Вы самый последний человек на земле, которому я желал зла. Жестоко наказывать вас за свою слабость.
Лайон нежно поцеловал ее в губы и начал медленно двигаться, сразу вызвав ответную реакцию. Он, к радости леди Крэгмир, вновь стал тем нежным мужчиной, которого она полюбила когда-то. Сдерживая себя, норманн заботился о ней и, ощутив, как напряглось тело жены, ускорил темп. Он держал ее в объятиях до тех пор, пока мир не перестал вращаться, наслаждаясь счастьем и покоем. К сожалению, радость всегда кратковременна, и всему хорошему приходит конец. Вздохнув, он разжал объятия и встал с постели.
Быстро одевшись, рыцарь бесстрастно взглянул на супругу.
— Простите меня, — повторил он и медленно направился к двери.
— Лайон, куда вы? — голос девушки дрожал от страха.
— Мне лучше побыть одному. Так обычно люди успокаиваются быстрее.
— Не оставляйте меня, прошу вас. И не испытывайте ко мне ненависти, милорд.
Лев печально улыбнулся:
— Вы даже не представляете, что я чувствую. Да, в моем сердце поселилась ненависть, но не к вам, а к самому себе. Я предал Вильгельма, потому что хотел вернуть вас, а теперь не знаю, смогу ли остаться вам мужем.
Мужчина страдал от сознания того, что он когда-то был правой рукой короля, а теперь стал предателем.
Когда Лайон выходил из комнаты, Ариане показалось, будто тяжесть всей вселенной легла на ее хрупкие плечи. Когда за ним закрылась дверь она зарыдала, не в силах сдержаться. Лучше бы ей никогда не встречать Норманнского Льва. Из-за нее он обрел бесчестье и лишился того, к чему стремился всю жизнь.
ГЛАВА 16
Замок ожил от гула множества голосов, что в такой ранний час было необычным. Ариана проснулась от предчувствия надвигающейся беды. Она вскочила с постели в тот самый миг, когда в комнату стремительно вошел Лайон.
— Быстро одевайтесь, Ариана. Приближается войско короля Англии во главе с Вильгельмом.
У нее возникла куча вопросов, однако девушка так и не успела их задать, потому что рыцарь мгновенно исчез. Набросив на себя одежду, она подбежала к окну. Сердце едва не остановилось, когда ее взору предстал непобедимый воин, возглавляющий огромное войско, приближающееся к Эбернети. Вильгельм гордо восседал на боевом скакуне, как и подобает истинному победителю и завоевателю. Малькольм, окруженный личной охраной, выехал встречать могущественного соперника.
Не дожидаясь, что произойдет дальше, Ариана бросилась вниз по лестнице и направилась к внутреннему двору. Там столпилось много любопытных, и девушке пришлось поработать локтями, чтобы прорваться вперед. Она огляделась в поисках Лайона, но не увидела его, как не сумела и разглядеть, что происходит за воротами замка. Малькольм, как ей показалось, бесконечно долго говорил с Вильгельмом, затем вернулся в крепость.
Похоже, ему пришлось туго, ибо шотландец выглядел как затравленный зверь, и Ариана терялась в догадках, о чем они беседовали с Завоевателем. Она нисколько не удивилась, увидав идущего следом за Малькольмом короля Англии в сопровождении нескольких охранников. Остальные рыцари остались за воротами.
Два монарха вошли в огромный зал. Туда же толпа внесла и леди Крэгмир. Вильгельм снял шлем, открывая бесстрастное лицо беспощадного воина. Все собравшиеся знали его как сурового, непреклонного человека, опытного воина, твердого, решительного правителя, придерживающегося своих моральных устоев. Он был непримиримым борцом за установленные им законы, и его карающий меч готов убрать с дороги всякого, кто посмеет их нарушить. Его предки бороздили северные моря. Их, свирепых воинов-викингов, боялись все соседи. Прародители Вильгельма в поисках богатых земель добрались до севера Франции и обосновались там. В жилах короля-воина текла кровь беспощадных викингов.
Вильгельм поднялся вместе с Малькольмом на помост и, повернувшись, грозно взглянул на собравшихся. Ариана удивилась, увидев Лайона рядом с королем Англии. Придворные замолчали, предчувствуя, что Завоеватель произнесет речь, которая войдет в историю.
Вильгельм поднял руку и медленно направил ее на Малькольма:
— Встарь на колени передо мной, Малькольм Шотландский! Подчинись мне или узнаешь силу моего гнева. Если ты откажешься, я посею смерть и разрушение на своем пути. Пусть твои подданные будут свидетелями того, как ты дашь клятву никогда не идти войной на английскую землю. Преданные мне люди предупредили меня, что ты собираешься расширить границы своего королевства, а я не потерплю этого.
Король Шотландии понимал, что не может сражаться с многочисленной и прекрасно вооруженной армией англичан, которая стоит у ворот замка. Опасаясь гнева Завоевателя в случае отказа, он немедленно встал на колено и принес клятву. Вложив свои руки в руки Вильгельма, он покорился Завоевателю и стал его вассалом.
— Как твой суверен, я приказываю, чтобы твой сын Дункан отправился со мной в Лондон в качестве заложника, дабы у тебя не возникло коварных планов. Если ты останешься верен мне, Дункан будет чувствовать себя хорошо.
Малькольм побагровел:
— Дункан — мой наследник, сэр.
— Да, хорошо, что ты помнишь это. Где лорд Эдрик?
— Здесь, сэр, — подал голос Блэкхит и, выйдя вперед, преклонил колено перед Вильгельмом.
— Ваши хитроумные планы провалились. Что вы думаете о своей помолвке с леди Забриной? Я предложил вам гораздо больше того, что вы заслуживаете.
Его доброжелательная улыбка не обманула сакса, вызвав дрожь во всем теле, однако усилием воли Блэкхит сдержался и ничем не выдал своего страха.
— Я считаю ваше предложение очень щедрым, сэр, и принимаю его с благодарностью.
Блэкхит прекрасно понимал, что лучше последовать примеру Малькольма, преклонившего колени перед могущественным королем Англии. Однажды, поступив подобным образом, он сохранил за собой право владения своими землями. «Простит ли меня Вильгельм или же потребует смерти за предательство?» — спрашивал он себя и не знал ответа. Вложив руки в руки норманна, Блэкхит принес клятву верности.
Вильгельм пристально вглядывался в лицо сакса, раздумывая, даровать ли ему жизнь или казнить. Король был разгневан, однако решил не действовать сгоряча. Лорд Эдрик еще может понадобиться. Малькольм принес ему клятву верности, преклонив колени в присутствии подданных, однако Вильгельм предполагал, что коварный шотландец не смирится.
— Вы и ваши рыцари поедут со мной в Лондон, где я подумаю о вашей участи. Возможно, женитьба на леди Забрине явится для вас неплохим наказанием.
Негодующе фыркнув, вдова шагнула вперед и, сделав реверанс, пылко произнесла:
— Простите меня, сэр, но я не желаю выходить замуж за лорда Эдрика.
Вильгельм нетерпеливо от нее отмахнулся, словно от надоедливой мухи:
— Вам пора обрести мужа, миледи. Если я решил, что им станет лорд Эдрик, значит, так тому и быть.
Забрина скорчила недовольную гримасу и, слегка повернув голову, взглянула на Лайона. Ариана почувствовала приближение неминуемой беды и, затаив дыхание, ждала.
— Лорд Эдрик не единственный здесь предатель. Обратите свое внимание на лорда Лайона, сэр, он больше не ваш верный слуга.
Лев сжался в комок, всей душой желая провалиться сквозь землю.
Вильгельм посмотрел на любимца, затем перевел взгляд на вдову:
— О чем вы болтаете, миледи, какую несусветную чушь несете? Ни один человек в мире так мне не предан, как Норманнский Лев. Он много раз доказывал свою верность.
— Ваш верный Лев присягнул королю Малькольму и больше вам не служит.
Завоеватель резко повернулся к Лайону, придя в бешенство. Он еще мог понять сакса, предавшего его из-за ненависти к норманнам, однако чувства соплеменника, поступившего подобным образом, объяснить не мог. Неужели Норманнский Лев, спасший ему жизнь и сражавшийся рядом с ним много лет, способен на предательство?
— Что вы скажете, лорд Лайон? Вы присягну ли Малькольму? Вы предали меня, обманули мое доверие? Я все могу простить, но не это!
Норманн упал на колено и заговорил, не пытаясь скрыть горечи и отчаяния:
— Я не стану лгать вам, сэр. Я действительно присягнул Малькольму.
Гордость не позволила ему объяснить свой поступок. Лев с честью — если, конечно, то, что у него осталось, можно так назвать — примет любое наказание за содеянное. Он знал, что Вильгельм не в состоянии слушать какие бы то ни было объяснения. Шотландец предложил ему право выбора, и рыцарь выбрал, а правильно он поступил или нет, пусть судят другие. Ариана по-прежнему его, но, к сожалению, наваждение — только так можно назвать его чувства к жене — стоило норманну доверия короля. За это Лайон никогда не простит ни себя, ни ее. Вильгельм недоверчиво покачал головой. На его лице сменялись гнев, печаль и отчаяние, но гнев одержал победу. Поскольку Лайон не объяснил ничего, его поступок следует рассматривать как намеренное предательство. Норманнский рыцарь, присягнувший любому другому королю, не достоин уважения.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33