На ее скулах проступил нервный, пятнистый румянец. В первое мгновение я решил было, что женщину внезапно накрыло раскаянием, но потом понял, что она просто заметила значок на моей крутке. И снова ошибся, предположив, какая за этим последует реакция. Ни оживления, ни тревоги не появилось в ее глазах – женщина просто устало вздохнула, положив ладонь на плечо притихшего малыша.
– Понимаете… – негромко произнесла она. – Данек у нас особенный. Он все время рассказывает много вся кого. О том, что его папа – Капитан-Лесоход. О том, что у них дома живет большая шакша. О том, что на выходных они ездили на мышиное пастбище… А вчера он рассказал ребятам, что у него есть настоящий конь, который пасется в его комнате. А позавчера, что у него есть собственный велосипед. И что мама ему купила верхохода…
– Купила, – серьезно подтвердил Данек, таращась на меня снизу вверх. – Только он убежал уже.
– Но он же сказал, что дракон выглядит не так, как на рисунке… – несколько озадаченно произнес я.
– Дань, – обратилась воспитательница к мальчику, – расскажешь, как выглядит верхоход, который от тебя убежал?
– Он такой большой и немножко зеленый, – авторитетно отозвался мальчик, для достоверности показывая руками, как велик был верхоход. – А еще у него длинные лапы, чтобы до верха доставать и на крыши забираться. А в темноте у него глаза горели, как… как солнце!.. Он капусту очень любил, – простодушно присовокупило дитя.
– Вы бы видели, какого красивого верхохода он нарисовал! – сообщила, улыбаясь, воспитательница и велела: – Беги к остальным!
На этот раз мальчик не возразил, помчавшись вприпрыжку к голосам в соседнем зале.
– Понимаете? – тихо спросила женщина, глядя ему вслед. – Ребятам про верхоходов рассказывали накануне на занятиях, но картинки не показали… Данек хороший мальчик, только постоянно сочиняет. Особенно с тех пор, как его отец ушел из семьи. Данек все время что-то придумывает… Он фантазер, но меры совсем не знает.
– Ну… Разве это плохо? – слегка смущенно сказал я.
– С ним никто не хочет дружить, – пояснила воспитательница грустно. – Раньше, когда дети были помладше, ему все верили и Данек был постоянно в центре внимания, а теперь они понимают, что он просто сочиняет… И с ним никто не играет, его дразнят все время… Дети иногда бывают очень жестоки. И взрослые тоже. Особенно к тем, кто обманул их ожидания.
Она взглянула мне прямо в глаза. И мне вдруг подумалось, что вовсе у нее не такое уж простоватое лицо, а совсем даже напротив – мягкое и миловидное, только слегка утомленное и обеспокоенное. И что она едва ли на год-два старше меня самого…
Извинительно улыбнувшись, женщина устремилась вслед за своим воспитанником.
Я задумчиво потоптался, бесцельно рассматривая стенды. Скопившееся в душе раздражение развеялось бесследно, И если кому и настала очередь испытывать неловкость – так это мне самому.
Верхоход – это такая горная тварь, величиной с лошадь, серо-черная, закованная в костяной панцирь… И дело ведь не в том, что малыш перепугал и сочинил – многие дети так делают. Да и не так уж важно, стоит ли за ним настоящий дракон, если честно… Но вот отчего я готов был разозлиться на случайного человека только зато, что мне померещилось в безобидных репликах?
Со стены напротив на меня хмуро косил зауженным глазом злополучный монстр с гравюры. Действительно, странный зверь – тяжелый, плотный, наверняка неподъемный для таких крыльев. Кому пришло в голову назвать это чудище драконом?
…Выйдя из музея, я задержался на ступенях, щурясь от бьющего в глаза солнца, показавшегося нестерпимо ярким. Что-то шуршало равномерно, под аккомпанемент сердитого, негромкого бурчания; «…и кому надо было тут резать, узоры всякие выцарапывать, будто кто и глядеть их станет под ногами-то! А ты мети, да выскребай каждую щелочку, вычищай все эти загогулины… Нет бы, просто да гладко, как в приличных домах… Х-художники!»
Невольно хмыкнув, я стал спускаться, аккуратно обогнув недовольного дворника, сметающего нанесенный сегодняшними экскурсантами мусор со ступеней.
В сумрачных недрах «Мышеловки» ни одного знакомого, к счастью, не обнаружилось. Только лениво бренчали для немногих присутствующих слушателей музыканты. Они узнали меня и приветственно замахали руками. Я вежливо поздоровался, но предпочел устроиться в самом дальнем и самом темной углу, где на меня не особенно обращали внимание, зато я мог видеть всех входящих в зал «Мышеловки». Думаю, нетрудно угадать зачем я вернулся сюда. Уж точно не раздавать автографы. Честно говоря, я почти не надеялся, что глазастая незнакомка снова появится, но ведь нужно же было попытаться?..
Зал постепенно наполнялся людьми, музыкой, дымом. Время шло. Секунды растягивались, как патока, но все же рвались и исчезали навсегда. Ночь брала город без боя. Дневные открытые лица неуловимо и решительно сменялись ночными смутными масками, смех – загадочными улыбками, пустая болтовня – многозначительными взвешенными репликами. Мир окутало сверкающее блестками звезд дымчатое покрывало.
Ждать дальше смысла не имело. Я разочарованно поднялся и стал пробираться к выходу. И небеса уступили: мелькнула у дверей стройная, хрупкая фигурка, оглянулась вокруг, выискивая кого-то, полыхнула сиреневыми глазищами и столь же быстро исчезла в ночном мраке. Словно вампир.
Я ринулся вдогонку, но, естественно, уже никого не застал на входе. Только звезды глумливо ухмылялись с небес. Незнакомка снова испарилась бесследно, как это обычно случается с таинственными незнакомками.
Возвращаться в «Мышеловку» не хотелось, да и незачем было, поэтому я просто поплелся по улицам, инстинктивно пытаясь вспомнить свой вчерашний маршрут. Было бы любопытно выяснить, каким ветром меня унесло к Упокоищу. Последнее, что я отчетливо помню о вчерашних событиях – это пылающий костер, в котором сгорал деревянный дракон, завернутый в полетную куртку.
– Ой-ой! Опять, опять ты здесь, – прошипел голос, знакомый до отвращения и цепкая рука с привычной лов костью ухватила меня за рукав.
– Что тебе, Туча? – осведомился я, рассматривая возбужденного Тучакку и сопровождавшего его унылого типа, облаченного в черное. Тип нервозно озирался, а когда заметил мой взгляд, немедленно, по-волчьи оскалился.
– Гуляешь? – спросил Тучакка, как обычно не интересуясь ответом. – А не боишься, Птенец?
– Еще хоть раз назовешь меня Птенцом – я тебя убью, – сухо пообещал я, выдирая свой рукав.
– Как? – живо заинтересовался Тучакка. Его крохотные поросячьи глазки сверкали даже в темноте улиц. Я слегка растерялся от этого вопроса и пожал плечами:
– А как бы тебе хотелось?.. Скормлю своему дракону.
Немногочисленные на этой улице прохожие оглянулись, привлеченные громогласным и ликующим хохотом Тучакки. Его смурной дружок неуютно поежился, пряча голову а плечи. Ему явно нестерпимо хотелось слинять в ближайшую подворотню.
– Вот за что я люблю Птен… вас, – довольно ухмыляясь, наконец, сказал Тучакка, – так это за то, что вы всегда не в курсе свежих новостей… А вот не боюсь я твое чудище! – вдруг заявил он.
– В самом деле? – вяло отозвался я, чувствуя, как привлеченный разговором дракон пошевелился. Огни ближайших фонарей затрепетали разом, хотя в воздухе не ощущалось даже малейшего ветерка.
– Тихо! Тихо!.. – спешно проговорил Тучакка, невольно сникая и опасливо оглядываясь. – Я же не назвал тебя Птенцом!
– Ты назвал его чудищем, – пояснил я.
– Прошу прощения! – немедленно крикнул Тучакка, почему-то обращаясь к небесам, и добавил уже мне. – Я не хотел… – Он повертел головой, удостоверившись, что огни больше не вздрагивают. Его молчаливый друг как-то незаметно все же сгинул в подворотне и теперь обозначался лишь смутным силуэтом.
Дракон не давал о себе знать, но я все еще отчетливо ощущал его присутствие, поэтому решил не затягивать общение.
– Послушай, я спешу… – начал было я, но Тучакка взмахнул протестующе руками.
– Погоди, погоди! Потом будешь спешить. По-твоему, для чего я затеял этот разговор?
– Ты известный прилипчивый псих, – пробормотал я. – Только не понимаю, почему именно я особенно часто становлюсь твоей жертвой?
– А-а! Не понимаешь? – как мне показалось, слегка обиженно отозвался он. – А потому, Птен… Кир, что ты однажды спас мне жизнь. Добрые дела вознаграждаются!
– Если бы я знал, что мой поступок вознаградится пожизненным общением с тобой, я бы, пожалуй, подумал еще разок, прежде, чем лезть в ледяную воду… – моя реплика прозвучала бесцеремонно, но мне надоело торчать посреди улицы в компании потрепанного, увешанного всевозможными коробочками, блокнотами, брелками сумасшедшего, больше напоминающего агрессивное пугало, чем человека.
– Прискорбно, прискорбно, – вздохнул Тучакка и поджал губы, состроив действительно удрученную гримасу, что было, впрочем, несложно при его вытянутой в вечной тоске физиономии. – Чему вас только учат в Гнезде? Так жестоко оскорбить человека, который всего-то и хотел предупредить своего спасителя о грозящей его молодой жизни опасности. Протянуть, так сказать, руку помощи, как он когда-то…
– Какой еще опасности?
– Я же говорил, что ничегошеньки вы не знаете! – фонтан искрометного энтузиазма моментально разнес вдребезги маску нарочитой грусти. – А то, что вчера до смерти избили одного из Птенцов, слыхал? По глазам вижу, что не слыхал… То-то же!
– Как избили? – поражение и недоверчиво переспросил я. – Что ты несешь? Этого быть не может!
– Что, ваше мудрые наставники не сочли нужным предупредить вас?
– Я не верю тебе, – ошеломленно выдохнул я, чем, похоже, всерьез задел его.
Тучакка надменно вздернул подбородок и холодно заявил:
– Да, согласен, временами, я, случалось, передергивал факты просто потому, что был не совсем в курсе событий, но я никогда не лгу!
– Значит, ты ошибаешься! То, о чем ты сообщил невозможно по трем причинам: первое – дракон Птенца не допустил бы подобного, второе – никто не осмелился бы напасть на Птенца, и третье – кому это вообще понадобилось?
– Веские доводы, – согласился Тучакка. – А ты обратил внимание, какую из причин ты поставил на первое место, а какую на последнее? Еще полгода назад они бы безусловно поменялись местами. Кажется, ныне тебя не удивляет сам факт нападения?
Когда Тучакка хотел, он мог говорить вполне вразумительно, не торопясь, не брызгая слюной и не хватая собеседника поминутно за рукав. Мало кто из знавших этого потрепанного типа, – помеси человека с сорокой, – ведал, что статьи, написанные его рукой без правки берут в любые городские газеты.
– Ну… – я не знал, что возразить и задумался.
– Вот-вот, Птенец, – кивнул серьезно Тучакка. – Поразмышляй на досуге. И не забывай смотреть по сторонам.
– Что произошло? На кого напали? Почему?
– Гнездо, как и следовало ожидать, немедленно забаррикадировало все входы и выходы, так что особенно много разузнать не удалось. Пострадал какой-то парень, постарше тебя. Говорят, что драку он затеял сам, и в общем вел себя не слишком хорошо… Разозлил всех. А людишки сейчас и без того вздрюченные этими слухами о темных драконах, следах на телах убитых…
– Каких следах?
– Да ерунда все. Пустили слух, что на телах остались следы гигантских зубов. Смутное время, сам понимаешь. Много ли человечкам надо?.. – Тучакка поскреб когтистым пальцем переносицу, – Так, слово за слово, разгорячились все… Короче, побили они его. Поначалу распалились так, что забыли о драконе. А потом, когда поняли, что дракона-то и нет – рассвирепели еще почище…
Я машинально покусал губы, размышляя. История казалась неправдоподобной. Драконы, которые вообще-то, как правило, недолюбливали своих всадников или, в лучшем случав, относились к ним нейтрально, всегда поднимались на защиту, когда понимали, что партнерам грозит опасность. Особенно если речь шла о смертельной угрозе. Каждый дракон знал, что не может существовать без человека. Гибель всадника влекла за собой обязательную гибель дракона. Слишком тесен этот союз.
– Не понимаю… – честно признался я наконец, и Тучакка удовлетворенно покивал.
– Во всяком случае, неудивительно, что Гнездо поспешило подобрать хвосты. Если слух разойдется…
– Это все равно ничего не изменит. Я не знаю, что случилось с драконом этого парня, но в своем я уверен…
– Теперь люди знают, что это возможно… А они очень напуганы. Ты живешь не в Городе, ты не знаешь, как переменился он. Что-то нехорошее зреет здесь. Говорят, что Тьма близко и драконы уже не справляются со своими обязанностями… Многие полагают также, что драконы сами служат Тьме, ибо слишком странные они…
– А еще говорят, что нет никакой Тьмы! – объявил вдруг скрипучим голосом незаметно подкравшийся спутник Тучакки, наконец осмелившийся оставить свою подворотню.
…Морозное злое оцепенение внезапно сковало мир вокруг. Исчезли люди, растаяли звуки, улегся ветер.
– Слышал? – беззвучно спросил я, остановившись на мосту и глядя, как неспешно движется вода внизу. Вопрос не требовал ответа и дракон, как обычно в подобных случаях, не отозвался.
– Что думаешь? Почему ты мне ничего не сообщил об этом? Вы, драконы, ведь всегда все знаете друг о друге?
«Зачем бы я стал сообщать тебе это?» – последовал равнодушный отклик.
– Ты знаешь, что произошло?
«Знаю»
– И что? – я с трудом удержался от крика.
Какое-то маленькое существо, похожее на выдру, чистившее блестящую мокрую шерсть неподалеку, покосилось подозрительно, поколебалось и прыгнуло в воду.
«Почему ты полагаешь, что получишь ответ?» – в тоне дракона отчетливо прозвучала насмешка. – «Он несет пустую информацию, не имеющую для тебя значения…»
Отчего я не могу задушить его?
«… ты просто хочешь знать, стану ли я защищать тебя в случае повторения недавнего инцидента…»
– Не припоминаю, чтобы я просил тебя о защите, – мрачно огрызнулся я.
Дракон засмеялся безмолвно, и старый мост заскрипел жалобно, поверхность спокойной реки покрылась язвами водоворотов, а окрестные деревья тревожно зашелестели. Запоздалые влюбленные, неприкаянно бродившие в кустах на левом берегу и явно пытавшиеся разыскать место посуше, испуганно встрепенулись, таращась на взволнованную воду, и прытко сбежали, схватившись за руки. Всполошено вскрикнули сонные птицы.
Дракон снова не ответил на вопрос. Даже на свой собственный.
Я запрокинул голову к темным небесам, где тускло сияли далекие звезды, и где над самым горизонтом повисло остро сверкающее лютое Око Дракона, главная звезда созвездия Дракона, молчаливо и вечно наблюдающее за суетным копошением смертных.
…Морок развеялся. Город вновь наполнился жизнью. По мосту засновали гуляющие парочки и компании, норовящие зацепить любого одинокого путника и увлечь за собой. Близился осенний праздник Множеств и кое-кто спешил отметить его наступление заранее.
Очередная шумная процессия, сопровождавшая ночную троллиную свадьбу, окончательно согнала меня с моста в нижний Город. Нижняя часть Города тоже располагалась на правом берегу Реки, но от центра ее отделяло русло притока. Здесь селились в основном небогатые горожане, приезжие, обладатели смешанной крови. Не то, чтобы эти районы считались трущобами, но ни один мало-мальски приличный обыватель не сунется сюда лишний раз, да еще с кошельком, набитым деньгами. Кроме человеческих жилищ здесь как нигде много настроили домиков, хижин, шалашей ближайшие соседи людей – троллины, карлы, лесовики и тому подобный народец, по разным причинам, покинувшие родные селища и перебравшиеся в Город.
Час был не особенно поздний, и местное оживление еще не достигло даже точки кипения. В отличии от чопорного, ведущего достаточно размеренный образ жизни Верхнего Города, здесь самое веселье начиналось именно с наступлением темноты. Возможно потому, что значительная часть здешних обитателей являлись ночными созданиями.
С умеренным любопытством я понаблюдал за танцами кумарников, провожающих ушедшее лето и кличущих и без того уже неодолимо накатившую осень, потом двинулся к ближайшей переправе, собираясь вернуться домой, когда мелодия, показавшаяся смутно знакомой задержала меня возле одного из человеческих домов. Из распахнутого в ночь окна доносился тихий перелив свирели, напевающий песенку, сочиненную мною самим много лет назад. Вот не думал, что кто-то еще помнит ее…
Я невольно остановился, прислушиваясь, восстанавливая в памяти полустертый рисунок, завороженный негромким напевом инструмента. Невидимый музыкант играл не для зрителей, и оттого его свирель звучала мягко, спокойно, тепло… Так, как звучал мой сенсорин в одиночестве комнаты еще до того, как песенка вырвалась и унеслась к другим.
– Вам помочь? – осведомился женский голос, любезный, но слегка настороженный.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52