Как обычно в подобных случаях вопросы в первую очередь посыпались на меня. В ответ я мог только развести руками. Темноволосый паренек перехватил меня в холле и его опрокинутая физиономия сказала больше, чем любые слова.
– Я обыскал все, что мог, – проговорил он. – Но я не очень хорошо знаю Город и людей там. И ваши любимые места мне почти неизвестны… Я слышал, тебе запрещено покидать Гнездо, тогда, быть может, ты подскажешь мне, где еще можно поискать? Я бы…
Я отрицательно покачал головой.
– Не имеет смысла. Если она не хочет, чтобы ее нашли, ты ее точно не отыщешь…
– Ты что-то знаешь, – утвердительно заявил он. – Точно, знаешь… Где она?
Я лишь неопределенно передернул плечами, отводя взгляд. Провались она пропадом, эта надменная девица! Почему я всю жизнь объясняюсь с ее отвергнутыми поклонниками и еще при этом чувствую себя виноватым? Пожалуй, стоит поговорить с ней… И заодно успокоить собственную душу.
Покосившись на сумрачного привратника, неколебимо возвышающегося на своем вечном посту, я помчался вверх, к своей комнате, бесцеремонно отмахиваясь от изумленных и укоризненных возгласов встречных, чудом не сбитых с ног. Закрыв за собой дверь и отгородившись от взглядов служников, которые в отличие от людей могли свободно проникать в любые закоулки Гнезда, я с треском распахнул окно.
– Ты мне нужен, – сказал я беззвучно. – Немедленно!
«Зачем?» – флегматично отреагировал дракон,
– Пустой вопрос, – невольно усмехнулся я. – Ты знаешь зачем.
«Ненужный переполох», – сухо парировал дракон. – «Займись лучше…»
Я не позволил ему договорить, слишком взбудораженный, чтобы тратить время на споры. Просто вскочил на подоконник и, оттолкнувшись, прыгнул вниз. Дыхание разом перехватило. Ветер захлестнул меня, задержал на мгновение и тут же выпустил. Стало нестерпимо холодно и жутко, когда я понял, что неотвратимо проваливаюсь в бездну. Привычное ощущение полета сменилось безнадежным и страшным падением. Серебристая стена Гнезда с провалами окон безумно быстро заскользила вверх, к затянутому тучами небу.
«Дурак!»
Призрачная тень скользнула подо мной, заслоняя черную, разрастающуюся землю, подхватила, удержала. Я распластался на спине дракона, прижимаясь щекой к ее слегка шершавой поверхности, чувствуя, как непрерывно стучат зубы, а почти безвольное тело трясет озноб.
– П-поехали… – с трудом разомкнув губы выдохнул я. – Вперед…
«Сопляк», – угрюмо огрызнулся дракон. – «Я не подчиняюсь приказам безумия! Я верну тебя людям и пусть они…»
– Если ты попробуешь вернуть меня назад, я прыгну снова…
«Придется велеть нянькам, присматривать за младенцем»
– Ты никогда не взлетишь снова, если повернешь сейчас, – медленно и отчетливо произнес я. – Никогда. Я выполню свое обещание, ты знаешь…
«Человечиш-шка», – каждый звук кипел жгучей, гневной ненавистью. – «Что ж, раунд за тобой…»
Дракон расправил крылья, описывая свободный полукруг, и устремился прочь от серебристой башни. Краем глаза я успел различить несколько фигурок, маячивших на внешнем карнизе, которые повскакивали на ноги, наблюдая за нами. Наверняка они видели мой прыжок, что меня отнюдь не порадовало. Но сейчас об этом пока можно не думать.
Пытаясь справиться с не стихающим ознобом, я устроился поудобнее на спине дракона. Куртка осталась забытой в комнате, но даже она не спасла бы меня сейчас от пробирающей до сердца дрожи. Где-то внутри медленно и неохотно таял колючий, ледяной еж, растопыривший злые иглы. Еж, рожденный мгновенным сомнением – а если бы дракон не успел или не захотел перехватить меня?
Говорят, были времена, давным-давно, когда драконы не считали зазорным служить своим всадникам еще и в качестве перевозчиков. Большинство тех, кто знаком с современными крылатыми тварями, склонен признать это утверждение нелепой выдумкой, ибо, наверное, нет в мире существа более надменного и вздорного, чем дракон. Они готовы терпеть всадников согласно договору, но носить их на себе где-то, кроме как за пределами Рубежа, как убогие верховые лошади? Увольте… Ничего удивительного, что мой дракон был взбешен ультиматумом. Загонять драконов в угол, не позволено даже их владельцам. Впрочем, кроме злости я чувствовал в нем еще что-то неясное, настораживающее и определенно сулившее неприятности…
Гигантская тень накрыла Упокоище, казавшееся с такой высоты крохотным. Дракон устремился вниз, почти сомкнув крылья и переходя в крутое пике. Маленькое кладбище разрасталось с пугающей скоростью, но второй раз падение не произвело впечатление на меня. Драконы не делают глупостей. Надеюсь только, что старый ученый в эту минуту не наблюдает небо в свою загадочную трубу. Зрелище пикирующего дракона вполне способно довести неподготовленного зрителя до сердечного приступа.
Деревья пригнулись и протестующе зашелестели. Взвился вихрь желтых листьев.
– Жди меня! – коротко бросил я, соскальзывая на дорожку.
Дракон не ответил, но я знал, что он выполнит приказ. Сегодня распоряжался я.
Дверь в склеп была слегка приотворена, а перед ней на каменных ступеньках, свернувшись клубком, прикорнул мрачный Колючка. Он даже не шевельнулся, когда я попытался пройти, чтобы дотянуться до двери. Пришлось слегка подвинуть зверька, который отнесся к перемещению с барским безразличием, и постучать. На стук никто не отозвался. Но если Колючка дремлет на пороге, значит его хозяин точно дома…
Вевур нашелся в самой дальней комнате, о существовании которой я и не подозревал раньше, поскольку дверь в нее маскировала одна из витрин с экспонатами. В данный момент витрина, превращенная в груду досок, ткани и стекла валялась на полу. Часть вещей, украшавших ее, разлетелась по комнате. Скрытый в стене потайной шкаф сейчас стоял нараспашку. Поначалу сердце нехорошо екнуло при виде разгрома, и я одним прыжком пересек комнату, подскочив к следующему проходу. И обнаружил хозяина, мирно восседающего за столом, заставленном пустыми бутылками, между которыми рассыпались клочья исчерканной черными штрихами бумаги. Сам Вевур равнодушно смотрел на свои пальцы, крошащие кусок угля. Похоже, он был здорово пьян.
Ни Джеанны, ни следов ее пребывания здесь не было, но я и не ждал увидеть ее, поскольку не заметил снаружи дракона девушки.
Стекло хрустнуло у меня под ногами, и хозяин понял пустой взгляд.
– Вевур… – проговорил я. – Вы слышите меня?
– А… – вяло отозвался он. – Птенчик… Проходи, Птенчик… Присаживайся!
– Что тут произошло? – невольно спросил я, озираясь.
Крохотную коморку, кроме кусков бумаги усыпало битое стекло, какие-то металлические обломки, части мебели, тряпичные клочья со слоем краски. И безумное множество пустых бутылок. Неужели это все он выпил один? – прикинул я изумленно.
– Вот, хочешь?.. – Вевур толкнул мне через стол грязный стакан, наполненный багровой жидкостью. Стакан опрокинулся, заливая бумаги. Угольные линии потекли и размазались, мешаясь с багрянцем вина.
Вевур хихикнул:
– Не вышло… Ну, да все равно. Пей прямо отсюда, как настоящие ценители… – Он попытался ухватить одну из бутылок за горлышко, но при этом столкнул все остальные, и комната наполнилась звоном и хрустом.
– Вот жалость-то… – он подставил ладонь под стекающие со стола капли, наполнил горсть, вылил в рот и проговорил невнятно: – Это оттого, что Они не хотят! – Он воздел палец куда-то вверх. – Не позволяют, и все тут! Нельзя! А почему?..
– Вевур, – невольно морщась, заговорил я. – Вы не видели Джеанну?
– Дж-дж-жеан-нуу… – нараспев проговорил он. – Твою подружку? Хорошенькую пташку… – Вевур подпер кулаком подбородок, мечтательно уставившись в никуда, но не сумел удержать равновесие и едва не треснулся головой об стол. – У-у!..
– Вевур…
Он не слушал меня. Подцепил пальцами мокрый и липкий лист бумаги, попробовал стряхнуть с него винные кляксы. Обмякшее лицо его исказилось отвращением. Скомкав лист, он поднял с пола другой и, хмурясь, порвал.
– Драконье дерьмо… – пробормотал он. – Вот, что они нам оставляют… Я продал его и живу теперь предателем. Ничего не могу… А они не прощают, нет… – Художник схватил несколько ближайших листов, сжал их в кулаке и добавил, поднимая тяжелый взгляд. – Ничего не осталось. Ни его, ни ее… Выбираем, выбираем… Кретины!
– Вы видели Джеанну? – не скрывая раздражения, спросил я. – Она была здесь?
– А как же, – равнодушно отозвался Вевур, глядя мимо меня. – Была… Сегодня. Или вчера… Или сегодня и вчера…
– И куда потом делась? Она сказала, куда собирается пойти?
– Забудь о ней, парень… – сказал Вевур, опуская глаза к уцелевшим бутылкам перед собой. – Зачем ты усложняешь себе жизнь? Не трогай это дерьмо и вонять не будет… Чего суетишься? Пусть малышка занимается своими делами…
– Где она?
– Да не помню я, – отмахнулся Вевур. – Чирикала она что-то!.. Спрашивала…
– О чем?
– Не помню… Про подземелья… Про драконов… Про приятеля твоего…
– Которого?
– И к нему тоже ревнуешь? – ужаснулся притворно Вевур.
– А потом?
– Потом убежала, кажется… Отстань, не помню…
Скопившееся напряжение, наконец, нашло выход во вспышке бешеной ярости.
– Придется вспомнить, – шагнув к нему, произнес я, испытывая непреодолимое желание врезать по этой бестолково моргающей физиономии. – Слушай ты, пьяница, это очень важно. Куда она собиралась?
– Ну чего привязался… – Вевур махнул на меня рукой, словно отгоняя муху. – Дай человеку побыть со своей ностальгией наедине. Убирайся…
– Где она? – рявкнул я, ухватив его за плечо, и как-то мгновенно забывая, что художник старше меня, массивнее и, если судить по нашей прошлой встрече, сильнее. Я видел перед собой только раскисшего недоумка, из-за которого я не могу получить может быть очень серьезную информацию. Однако, я сильно ошибся.
Мятая, жалкая личина пьянчуги сползла с Вевура в мгновение ока, как змеиная шкура, когда он одним проворным движением вскочил на ноги и в свою очередь сцапал меня за ворот.
– А вот так не надо… – мягко сказал он, прищурив на меня трезвые и злые глаза. – Не смей грубить, парень. Это нехорошо…
Я разбил его захват и повторил:
– Где Джеанна?
– Что это на тебя нашло? Ревнуешь подружку?
– Слушай, ты!..
– Ти-хо! – прорычал Вевур, нависая надо мной и дыша перегаром, но уже ничем не напоминая недавнего жалкого пьянчугу. – Уймись, пока не наделал глупостей… Чего это ты взбесился? Жгучки объелся? Не знаю я, где твоя подружка. В Город она вернулась. Еще вечером. Там и ищи.
– Нет ее там… – угрюмо отозвался я, отталкивая его подальше. – И домой она не вернулась…
– Ну и что? – откровенно удивился Вевур. – Бывает. Задержалась где-нибудь. Зачем весь этот цирк?
Честно говоря, я сам не совсем понимал, что именно на меня нашло. Словно затмение накатило. Даже виски заломило от нахлынувшего напряжения. Вевур между тем вернулся к столу, налил себе очередной стакан, покачал его, наблюдая за плеском маслянистой жидкости, и поставил обратно, проговорив негромко:
– Я вчера здорово разозлил твою подружку. Она хорошая девочка, старалась сдержаться до конца. Другая бы сбежала гораздо раньше…
– Зачем? – устало спросил я.
– Чтобы не приручить ненароком. Малышка чуть было не решила, что влюбилась в меня… Мне пришлось долго убеждать ее, что любить старого, грязного, грубого пьяницу совсем не то же самое, что… – Он неопределенно махнул рукой. – К моему величайшему удивлению, ее это не убедило. Пришлось принять крайние меры… Не зыркай на меня так, парень. Ничего похабного… Но она, наконец, обиделась. Унеслась вихрем в Город…
– На драконе?
– На лошади. Она была очень расстроена… Проклятье, теперь я чувствую себя виноватым. Но с ней был дракон, что могло произойти?
– Вы говорили, что знаете несколько входов в городские катакомбы, – произнес я медленно. – Вам известен лаз на обрыве?
– Что это ты затеваешь? – Вевур, снова прищурившись, уставился на меня. – Это плохое место. Тем более для Птенца.
– Хочу убедиться кое в чем.
– Да ты верно спятил, парень, – проговорил ошеломленно Вевур. – Никто не посмеет напасть на Птенца и… – Взгляд его остановился на моей разбитой скуле, он осекся, помолчал и мотнул головой: – Нечего тебе там делать. Брось.
Я кивнул, повернулся и направился к выходу. В конце концов, в Городе наверняка многие способны указать столь знаменитое место. Найду без его помощи.
Колючка на ступеньках отсутствовал. Смелый зверек, вздыбив шерсть вперемешку с иглами, крался по широкой дуге вокруг равнодушного дракона, который не удостаивал псевдобарсука даже взглядом. Колючку это, впрочем, ничуть не смущало. Храбрец готов был в случае необходимости решительно вцепиться коготками в этого исполина, защищая вход в родное жилище и своего хозяина. Как дракон. Только мотивы у них были наверняка различными.
Странно, а говорят, что звери не чуют драконов вовсе…
– Куда тебя понесло, парень?! – догнал меня на пороге раздраженный голос. – Не будь кретином, ничего с ней не случилось… Пропади пропадом тот день, когда мы с Колючкой увидели тебя… – что-то загремело внутри жилища, разбиваясь. – За каким ты… Вот это да!!.. – Появившийся на пороге Вевур застыл, уцепившись за косяк.
Дракон медленно повернул голову. Мерцающие глаза сощурились недобро.
– Ничего себе… – бормотал Вевур. – Давненько я не видал их так близко… Живешь себе спокойно и забываешь, какие они громадины… Неужто и мой был таким же?.. – Он отклеился от косяка и двинулся вслед за взъерошенным Колючкой.
Дракон отвернулся с презрительной демонстративностью.
– Ты на нем прилетел? Силен… Как это тебе удалось?.. – и вздохнул с досадой, заметив, что я собираюсь распрощаться. – Да погоди же… Покажу я, где это, если уж так тебе неймется. Точно ведь голову проломишь по невежеству, а меня потом совесть загложет… Вот ведь связался… – Он исчез ненадолго в доме и вернулся с большой, потрепанной сумкой на лямках, которую лишь с большой натяжкой можно было назвать рюкзаком.
– Вниз не полезешь? – с надеждой осведомился он. – Не дурак вроде с виду…
– Там посмотрим, – отозвался я, с трудом сдерживая улыбку.
– А он… э-э, возьмет меня? – с опаской спросил Вевур, выглядывая из-под драконьего крыла. – Или прикажешь бежать следом?
Дракон брезгливо фыркнул.
Всю дорогу Вевур молчал, подставив лицо влажному, холодному ветру, и жадно глотал его, как воду. Лишь перед Городом он махнул рукой, указывая направление, хотя я и сам догадывался, куда следует лететь. По-настоящему обрывистым берег становился на единственном участке, где речной приток размыл целый холм, пробив себе дорогу. Но протяженность этого отрезка была достаточно велика.
Город добрался сюда, захлестнув часть уцелевшего холма одноэтажными постройками, населенными городской беднотой, но даже самые отчаянные не селились на обломанном берегу, потому что каждую весну он все больше и больше оползал. Впрочем, кое-где здесь торчали выстроенные в давние, более благополучные времена дома, позднее благоразумно оставленные их обитателями. Оползень уже добрался до некоторых из них, обрушив руины в воду внизу, но некоторые, покосившиеся и чудом сохранявшие форму, еще держались.
– Вон туда! – велел Вевур, прищуриваясь и прикрывая глаза ладонью. – Видишь, торчат камни?
Камни торчали на крутом склоне везде. Берег рушился, обнажая сохранившиеся с прежних дней подземные коммуникации. Городская служба замуровывала их, но дожди и коррозия превращали ее труды в бессмысленные усилия. Однако та же сырость и время сами ограничивали доступ любопытным, которых не пугала дурная репутация катакомб. Берег вздымался отвесно, не позволяя добраться до большинства возможных лазов, да и сами туннели осыпались, наглухо перекрывая проход.
Всем давно известно, что наш Город самый старый из существующих и единственный, обладающий такой разветвленной системой подземных коммуникации, из которых и десятая часть не приходится на канализацию и прочие необходимые службы. Все эти бесчисленные, полуразрушенные туннели были выстроены в незапамятные времена нашими предками неизвестно с какими целями. Историки поговаривали, что в давние времена немногочисленные людские колонии вроде бы были вынуждены уйти под землю, ибо по каким-то причинам не могли оставаться на поверхности. Никто только не знает, что это были за причины. После того, как люди вернулись наверх, у них никогда не возникало ни малейшего повода спуститься в катакомбы снова. Но лабиринт остался – брошенный, странный, так до конца и неисследованный, ревниво стерегущий свои секреты.
Дракон снизился, предоставляя возможность оглядеться. Ближайшие населенные дома остались довольно далеко, так что за нашими маневрами пустыми провалами окон наблюдали лишь покинутые руины построек, стайки каких-то мелких птах и трое ребятишек на привязанном к нижнему берегу плотике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
– Я обыскал все, что мог, – проговорил он. – Но я не очень хорошо знаю Город и людей там. И ваши любимые места мне почти неизвестны… Я слышал, тебе запрещено покидать Гнездо, тогда, быть может, ты подскажешь мне, где еще можно поискать? Я бы…
Я отрицательно покачал головой.
– Не имеет смысла. Если она не хочет, чтобы ее нашли, ты ее точно не отыщешь…
– Ты что-то знаешь, – утвердительно заявил он. – Точно, знаешь… Где она?
Я лишь неопределенно передернул плечами, отводя взгляд. Провались она пропадом, эта надменная девица! Почему я всю жизнь объясняюсь с ее отвергнутыми поклонниками и еще при этом чувствую себя виноватым? Пожалуй, стоит поговорить с ней… И заодно успокоить собственную душу.
Покосившись на сумрачного привратника, неколебимо возвышающегося на своем вечном посту, я помчался вверх, к своей комнате, бесцеремонно отмахиваясь от изумленных и укоризненных возгласов встречных, чудом не сбитых с ног. Закрыв за собой дверь и отгородившись от взглядов служников, которые в отличие от людей могли свободно проникать в любые закоулки Гнезда, я с треском распахнул окно.
– Ты мне нужен, – сказал я беззвучно. – Немедленно!
«Зачем?» – флегматично отреагировал дракон,
– Пустой вопрос, – невольно усмехнулся я. – Ты знаешь зачем.
«Ненужный переполох», – сухо парировал дракон. – «Займись лучше…»
Я не позволил ему договорить, слишком взбудораженный, чтобы тратить время на споры. Просто вскочил на подоконник и, оттолкнувшись, прыгнул вниз. Дыхание разом перехватило. Ветер захлестнул меня, задержал на мгновение и тут же выпустил. Стало нестерпимо холодно и жутко, когда я понял, что неотвратимо проваливаюсь в бездну. Привычное ощущение полета сменилось безнадежным и страшным падением. Серебристая стена Гнезда с провалами окон безумно быстро заскользила вверх, к затянутому тучами небу.
«Дурак!»
Призрачная тень скользнула подо мной, заслоняя черную, разрастающуюся землю, подхватила, удержала. Я распластался на спине дракона, прижимаясь щекой к ее слегка шершавой поверхности, чувствуя, как непрерывно стучат зубы, а почти безвольное тело трясет озноб.
– П-поехали… – с трудом разомкнув губы выдохнул я. – Вперед…
«Сопляк», – угрюмо огрызнулся дракон. – «Я не подчиняюсь приказам безумия! Я верну тебя людям и пусть они…»
– Если ты попробуешь вернуть меня назад, я прыгну снова…
«Придется велеть нянькам, присматривать за младенцем»
– Ты никогда не взлетишь снова, если повернешь сейчас, – медленно и отчетливо произнес я. – Никогда. Я выполню свое обещание, ты знаешь…
«Человечиш-шка», – каждый звук кипел жгучей, гневной ненавистью. – «Что ж, раунд за тобой…»
Дракон расправил крылья, описывая свободный полукруг, и устремился прочь от серебристой башни. Краем глаза я успел различить несколько фигурок, маячивших на внешнем карнизе, которые повскакивали на ноги, наблюдая за нами. Наверняка они видели мой прыжок, что меня отнюдь не порадовало. Но сейчас об этом пока можно не думать.
Пытаясь справиться с не стихающим ознобом, я устроился поудобнее на спине дракона. Куртка осталась забытой в комнате, но даже она не спасла бы меня сейчас от пробирающей до сердца дрожи. Где-то внутри медленно и неохотно таял колючий, ледяной еж, растопыривший злые иглы. Еж, рожденный мгновенным сомнением – а если бы дракон не успел или не захотел перехватить меня?
Говорят, были времена, давным-давно, когда драконы не считали зазорным служить своим всадникам еще и в качестве перевозчиков. Большинство тех, кто знаком с современными крылатыми тварями, склонен признать это утверждение нелепой выдумкой, ибо, наверное, нет в мире существа более надменного и вздорного, чем дракон. Они готовы терпеть всадников согласно договору, но носить их на себе где-то, кроме как за пределами Рубежа, как убогие верховые лошади? Увольте… Ничего удивительного, что мой дракон был взбешен ультиматумом. Загонять драконов в угол, не позволено даже их владельцам. Впрочем, кроме злости я чувствовал в нем еще что-то неясное, настораживающее и определенно сулившее неприятности…
Гигантская тень накрыла Упокоище, казавшееся с такой высоты крохотным. Дракон устремился вниз, почти сомкнув крылья и переходя в крутое пике. Маленькое кладбище разрасталось с пугающей скоростью, но второй раз падение не произвело впечатление на меня. Драконы не делают глупостей. Надеюсь только, что старый ученый в эту минуту не наблюдает небо в свою загадочную трубу. Зрелище пикирующего дракона вполне способно довести неподготовленного зрителя до сердечного приступа.
Деревья пригнулись и протестующе зашелестели. Взвился вихрь желтых листьев.
– Жди меня! – коротко бросил я, соскальзывая на дорожку.
Дракон не ответил, но я знал, что он выполнит приказ. Сегодня распоряжался я.
Дверь в склеп была слегка приотворена, а перед ней на каменных ступеньках, свернувшись клубком, прикорнул мрачный Колючка. Он даже не шевельнулся, когда я попытался пройти, чтобы дотянуться до двери. Пришлось слегка подвинуть зверька, который отнесся к перемещению с барским безразличием, и постучать. На стук никто не отозвался. Но если Колючка дремлет на пороге, значит его хозяин точно дома…
Вевур нашелся в самой дальней комнате, о существовании которой я и не подозревал раньше, поскольку дверь в нее маскировала одна из витрин с экспонатами. В данный момент витрина, превращенная в груду досок, ткани и стекла валялась на полу. Часть вещей, украшавших ее, разлетелась по комнате. Скрытый в стене потайной шкаф сейчас стоял нараспашку. Поначалу сердце нехорошо екнуло при виде разгрома, и я одним прыжком пересек комнату, подскочив к следующему проходу. И обнаружил хозяина, мирно восседающего за столом, заставленном пустыми бутылками, между которыми рассыпались клочья исчерканной черными штрихами бумаги. Сам Вевур равнодушно смотрел на свои пальцы, крошащие кусок угля. Похоже, он был здорово пьян.
Ни Джеанны, ни следов ее пребывания здесь не было, но я и не ждал увидеть ее, поскольку не заметил снаружи дракона девушки.
Стекло хрустнуло у меня под ногами, и хозяин понял пустой взгляд.
– Вевур… – проговорил я. – Вы слышите меня?
– А… – вяло отозвался он. – Птенчик… Проходи, Птенчик… Присаживайся!
– Что тут произошло? – невольно спросил я, озираясь.
Крохотную коморку, кроме кусков бумаги усыпало битое стекло, какие-то металлические обломки, части мебели, тряпичные клочья со слоем краски. И безумное множество пустых бутылок. Неужели это все он выпил один? – прикинул я изумленно.
– Вот, хочешь?.. – Вевур толкнул мне через стол грязный стакан, наполненный багровой жидкостью. Стакан опрокинулся, заливая бумаги. Угольные линии потекли и размазались, мешаясь с багрянцем вина.
Вевур хихикнул:
– Не вышло… Ну, да все равно. Пей прямо отсюда, как настоящие ценители… – Он попытался ухватить одну из бутылок за горлышко, но при этом столкнул все остальные, и комната наполнилась звоном и хрустом.
– Вот жалость-то… – он подставил ладонь под стекающие со стола капли, наполнил горсть, вылил в рот и проговорил невнятно: – Это оттого, что Они не хотят! – Он воздел палец куда-то вверх. – Не позволяют, и все тут! Нельзя! А почему?..
– Вевур, – невольно морщась, заговорил я. – Вы не видели Джеанну?
– Дж-дж-жеан-нуу… – нараспев проговорил он. – Твою подружку? Хорошенькую пташку… – Вевур подпер кулаком подбородок, мечтательно уставившись в никуда, но не сумел удержать равновесие и едва не треснулся головой об стол. – У-у!..
– Вевур…
Он не слушал меня. Подцепил пальцами мокрый и липкий лист бумаги, попробовал стряхнуть с него винные кляксы. Обмякшее лицо его исказилось отвращением. Скомкав лист, он поднял с пола другой и, хмурясь, порвал.
– Драконье дерьмо… – пробормотал он. – Вот, что они нам оставляют… Я продал его и живу теперь предателем. Ничего не могу… А они не прощают, нет… – Художник схватил несколько ближайших листов, сжал их в кулаке и добавил, поднимая тяжелый взгляд. – Ничего не осталось. Ни его, ни ее… Выбираем, выбираем… Кретины!
– Вы видели Джеанну? – не скрывая раздражения, спросил я. – Она была здесь?
– А как же, – равнодушно отозвался Вевур, глядя мимо меня. – Была… Сегодня. Или вчера… Или сегодня и вчера…
– И куда потом делась? Она сказала, куда собирается пойти?
– Забудь о ней, парень… – сказал Вевур, опуская глаза к уцелевшим бутылкам перед собой. – Зачем ты усложняешь себе жизнь? Не трогай это дерьмо и вонять не будет… Чего суетишься? Пусть малышка занимается своими делами…
– Где она?
– Да не помню я, – отмахнулся Вевур. – Чирикала она что-то!.. Спрашивала…
– О чем?
– Не помню… Про подземелья… Про драконов… Про приятеля твоего…
– Которого?
– И к нему тоже ревнуешь? – ужаснулся притворно Вевур.
– А потом?
– Потом убежала, кажется… Отстань, не помню…
Скопившееся напряжение, наконец, нашло выход во вспышке бешеной ярости.
– Придется вспомнить, – шагнув к нему, произнес я, испытывая непреодолимое желание врезать по этой бестолково моргающей физиономии. – Слушай ты, пьяница, это очень важно. Куда она собиралась?
– Ну чего привязался… – Вевур махнул на меня рукой, словно отгоняя муху. – Дай человеку побыть со своей ностальгией наедине. Убирайся…
– Где она? – рявкнул я, ухватив его за плечо, и как-то мгновенно забывая, что художник старше меня, массивнее и, если судить по нашей прошлой встрече, сильнее. Я видел перед собой только раскисшего недоумка, из-за которого я не могу получить может быть очень серьезную информацию. Однако, я сильно ошибся.
Мятая, жалкая личина пьянчуги сползла с Вевура в мгновение ока, как змеиная шкура, когда он одним проворным движением вскочил на ноги и в свою очередь сцапал меня за ворот.
– А вот так не надо… – мягко сказал он, прищурив на меня трезвые и злые глаза. – Не смей грубить, парень. Это нехорошо…
Я разбил его захват и повторил:
– Где Джеанна?
– Что это на тебя нашло? Ревнуешь подружку?
– Слушай, ты!..
– Ти-хо! – прорычал Вевур, нависая надо мной и дыша перегаром, но уже ничем не напоминая недавнего жалкого пьянчугу. – Уймись, пока не наделал глупостей… Чего это ты взбесился? Жгучки объелся? Не знаю я, где твоя подружка. В Город она вернулась. Еще вечером. Там и ищи.
– Нет ее там… – угрюмо отозвался я, отталкивая его подальше. – И домой она не вернулась…
– Ну и что? – откровенно удивился Вевур. – Бывает. Задержалась где-нибудь. Зачем весь этот цирк?
Честно говоря, я сам не совсем понимал, что именно на меня нашло. Словно затмение накатило. Даже виски заломило от нахлынувшего напряжения. Вевур между тем вернулся к столу, налил себе очередной стакан, покачал его, наблюдая за плеском маслянистой жидкости, и поставил обратно, проговорив негромко:
– Я вчера здорово разозлил твою подружку. Она хорошая девочка, старалась сдержаться до конца. Другая бы сбежала гораздо раньше…
– Зачем? – устало спросил я.
– Чтобы не приручить ненароком. Малышка чуть было не решила, что влюбилась в меня… Мне пришлось долго убеждать ее, что любить старого, грязного, грубого пьяницу совсем не то же самое, что… – Он неопределенно махнул рукой. – К моему величайшему удивлению, ее это не убедило. Пришлось принять крайние меры… Не зыркай на меня так, парень. Ничего похабного… Но она, наконец, обиделась. Унеслась вихрем в Город…
– На драконе?
– На лошади. Она была очень расстроена… Проклятье, теперь я чувствую себя виноватым. Но с ней был дракон, что могло произойти?
– Вы говорили, что знаете несколько входов в городские катакомбы, – произнес я медленно. – Вам известен лаз на обрыве?
– Что это ты затеваешь? – Вевур, снова прищурившись, уставился на меня. – Это плохое место. Тем более для Птенца.
– Хочу убедиться кое в чем.
– Да ты верно спятил, парень, – проговорил ошеломленно Вевур. – Никто не посмеет напасть на Птенца и… – Взгляд его остановился на моей разбитой скуле, он осекся, помолчал и мотнул головой: – Нечего тебе там делать. Брось.
Я кивнул, повернулся и направился к выходу. В конце концов, в Городе наверняка многие способны указать столь знаменитое место. Найду без его помощи.
Колючка на ступеньках отсутствовал. Смелый зверек, вздыбив шерсть вперемешку с иглами, крался по широкой дуге вокруг равнодушного дракона, который не удостаивал псевдобарсука даже взглядом. Колючку это, впрочем, ничуть не смущало. Храбрец готов был в случае необходимости решительно вцепиться коготками в этого исполина, защищая вход в родное жилище и своего хозяина. Как дракон. Только мотивы у них были наверняка различными.
Странно, а говорят, что звери не чуют драконов вовсе…
– Куда тебя понесло, парень?! – догнал меня на пороге раздраженный голос. – Не будь кретином, ничего с ней не случилось… Пропади пропадом тот день, когда мы с Колючкой увидели тебя… – что-то загремело внутри жилища, разбиваясь. – За каким ты… Вот это да!!.. – Появившийся на пороге Вевур застыл, уцепившись за косяк.
Дракон медленно повернул голову. Мерцающие глаза сощурились недобро.
– Ничего себе… – бормотал Вевур. – Давненько я не видал их так близко… Живешь себе спокойно и забываешь, какие они громадины… Неужто и мой был таким же?.. – Он отклеился от косяка и двинулся вслед за взъерошенным Колючкой.
Дракон отвернулся с презрительной демонстративностью.
– Ты на нем прилетел? Силен… Как это тебе удалось?.. – и вздохнул с досадой, заметив, что я собираюсь распрощаться. – Да погоди же… Покажу я, где это, если уж так тебе неймется. Точно ведь голову проломишь по невежеству, а меня потом совесть загложет… Вот ведь связался… – Он исчез ненадолго в доме и вернулся с большой, потрепанной сумкой на лямках, которую лишь с большой натяжкой можно было назвать рюкзаком.
– Вниз не полезешь? – с надеждой осведомился он. – Не дурак вроде с виду…
– Там посмотрим, – отозвался я, с трудом сдерживая улыбку.
– А он… э-э, возьмет меня? – с опаской спросил Вевур, выглядывая из-под драконьего крыла. – Или прикажешь бежать следом?
Дракон брезгливо фыркнул.
Всю дорогу Вевур молчал, подставив лицо влажному, холодному ветру, и жадно глотал его, как воду. Лишь перед Городом он махнул рукой, указывая направление, хотя я и сам догадывался, куда следует лететь. По-настоящему обрывистым берег становился на единственном участке, где речной приток размыл целый холм, пробив себе дорогу. Но протяженность этого отрезка была достаточно велика.
Город добрался сюда, захлестнув часть уцелевшего холма одноэтажными постройками, населенными городской беднотой, но даже самые отчаянные не селились на обломанном берегу, потому что каждую весну он все больше и больше оползал. Впрочем, кое-где здесь торчали выстроенные в давние, более благополучные времена дома, позднее благоразумно оставленные их обитателями. Оползень уже добрался до некоторых из них, обрушив руины в воду внизу, но некоторые, покосившиеся и чудом сохранявшие форму, еще держались.
– Вон туда! – велел Вевур, прищуриваясь и прикрывая глаза ладонью. – Видишь, торчат камни?
Камни торчали на крутом склоне везде. Берег рушился, обнажая сохранившиеся с прежних дней подземные коммуникации. Городская служба замуровывала их, но дожди и коррозия превращали ее труды в бессмысленные усилия. Однако та же сырость и время сами ограничивали доступ любопытным, которых не пугала дурная репутация катакомб. Берег вздымался отвесно, не позволяя добраться до большинства возможных лазов, да и сами туннели осыпались, наглухо перекрывая проход.
Всем давно известно, что наш Город самый старый из существующих и единственный, обладающий такой разветвленной системой подземных коммуникации, из которых и десятая часть не приходится на канализацию и прочие необходимые службы. Все эти бесчисленные, полуразрушенные туннели были выстроены в незапамятные времена нашими предками неизвестно с какими целями. Историки поговаривали, что в давние времена немногочисленные людские колонии вроде бы были вынуждены уйти под землю, ибо по каким-то причинам не могли оставаться на поверхности. Никто только не знает, что это были за причины. После того, как люди вернулись наверх, у них никогда не возникало ни малейшего повода спуститься в катакомбы снова. Но лабиринт остался – брошенный, странный, так до конца и неисследованный, ревниво стерегущий свои секреты.
Дракон снизился, предоставляя возможность оглядеться. Ближайшие населенные дома остались довольно далеко, так что за нашими маневрами пустыми провалами окон наблюдали лишь покинутые руины построек, стайки каких-то мелких птах и трое ребятишек на привязанном к нижнему берегу плотике.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52