Детишки, живущие во дворце, и Амелия в том числе, так долго умоляли и клянчили, что раскаявшийся вор, наконец, согласился научить их нескольким трюкам. Амелия оказалась талантливой ученицей, и сейчас пришло время пустить полученный навык в ход.
Она поклялась матери никогда не применять на практике то, чему научил ее фокусник, – не использовать навыки для обмана. Но разве можно назвать обманом факт воровства ключа от наручников, которые были надеты на нее путем самого жестокого обмана.
Прижавшись ухом к стене гостиной, Нилс прислушивался к голосам, доносящимся оттуда. Стена была слишком толстой для того, чтобы разобрать слова и понять, о чем говорят, но голос Амелии он узнал. С одной стороны, это было хорошо – значит, она жива. С другой – присутствие ее в одной комнате с Хоули могло вызвать проблемы. Она могла бы пострадать во время неизбежного поединка.
Решение он принял по наитию и неслышно покинул дом тем же путем, каким вошел в него. Осторожно обогнув дом снаружи, он подошел к одному из окон гостиной, откуда доносились голоса.
Хоули не стал затруднять себя разведением огня в камине, а может, этот джентльмен просто не знал, как это делается. Но он зажег несколько ламп, и при свете их Нилс ясно видел двух находящихся там людей.
Амелия стояла у стола, на котором лежал удлиненный предмет, завернутый в черную ткань. Она стояла спиной к окну и лицом к Хоули. Потомок благородного рода смотрел на нее с явной опаской. Они успели обменяться парой слов, прежде чем Амелия отвернулась к окну. Нилсу потребовалось лишь несколько секунд, чтобы разглядеть ее и увидеть кровоподтек на скуле.
Он ее ударил! Гнев охватил Нилса. К тому же руки ее были в наручниках. Вот негодяй! Нет, Хоули заслужил не просто смерть, а смерть мучительную! Нилс сам не заметил, как рука его потянулась к ножу, спрятанному под рубашкой. Он был готов броситься на него прямо отсюда, разбив все преграды, включая стекло.
Но нет, он взял себя в руки. Он глубоко вдохнул. Подождал, когда гнев немного утихнет. Сейчас он должен был действовать с ясной головой.
И только относительно успокоившись, он начал движение. Не через окно, а прежним маршрутом – к черному ходу. Он преследовал своих жертв в лесу, в полях, на улицах и бульварах, но никогда ему еще не приходилось действовать в таких условиях, как сейчас. Никогда он не чувствовал в себе такой несокрушимой решимости. Он должен был занять наиболее выгодную позицию, ограничивающую движения противника. И дом как раз создавал требуемые условия.
Его первоначальной целью было вытащить Хоули из гостиной, чтобы Амелии не было рядом с ним. Самым удобным местом был бы коридор, ведущий из кухни и помещений для слуг на господскую половину. Коридор этот не был освещен, и Хоули пришлось бы противостоять Нилсу в почти полной темноте.
Нилс зашел в дом, взял на кухне свечу, зажег ее, поморщившись от вони, и огляделся. Потолок здесь был низким – с перекрестными балками. Хозяин не считал нужным тратиться на украшение той части жилища, в которой бывали только слуги.
В дальнем конце коридора была арка, ведущая в пустую кладовую. Нилс попробовал примерно оценить расстояние отсюда до гостиной. По его расчетам, все получалось в его пользу.
Задув свечу, он по памяти пошел назад, на кухню. Обернув руку сюртуком, он с силой ударил по стеклу рядом с дверью. Звон разбитого стекла разорвал тишину дома.
– Какого черта?! – Хоули распахнул дверь и вышел в коридор. В тот же момент Амелия выхватила из кармана ключ от наручников. Если действовать быстро, можно успеть освободиться от оков. Но она не успела. Хоули вернулся слишком быстро и, схватив ее за руку, прошипел:
– Вы пойдете со мной, мадам.
Он сунул ей в руку лампу и толкнул впереди себя. Амелия начала возмущаться, делая это достаточно громко для того, чтобы ее было слышно в коридоре.
– Что вы делаете, лорд Хоули?
– Изучаю ничтожную возможность того, что у нас гости, мадам.
– Я не понимаю, с какой стати сюда должны прийти. Никто и малейшего представления не имеет, где мы. – Кроме Нилса, если Бог услышал ее мольбы. Но на это она и не смела надеяться.
– Даже если это и так, я должен в этом убедиться. Они добрались до кухни, ни с кем не повстречавшись, но увидели на полу разбитое стекло.
– Может это какой-то зверь попытался сюда забраться, – сказала она, надеясь, что ее голос не выдает надежды на совершенно иной вариант.
– Возможно, – сказал Хоули и вдруг внезапно развернулся, продолжая удерживать Амелию перед собой. В руке его блеснул нож. Амелия сдавленно вскрикнула.
– Вы считаете меня дураком, или ваш дружок считает меня таковым?
Несмотря на страх, державший ее за горло и мешавший дышать, она выдавила из себя:
– Я понятия не имею, о чем вы говорите. И зачем вам понадобился нож? Вы как ребенок, который боится кощея из сказки.
– Замолчите! Никто не мог бы догадаться о том, что мы здесь, и все же...
– А кучер?
– Кто?
– Как это похоже на Хоули! Господа не замечают тех, кто им прислуживает.
– Тот человек, что привез нас сюда. Вы можете ему доверять?
– Наемный кучер. Он не может знать о том, что происходит.
– Вы уверены? Слуги бывают и догадливы, и пронырливы.
– Это верно, – согласился Хоули. – Я собирался приказать ему доставить Вулфсону записку сегодня утром, но передумал. Нет, я ничего ему не говорил. Даже если он захотел бы предать меня, у него не было такой возможности.
Амелия пожала плечами:
– У вашего наемного кучера могут быть осведомленные приятели.
Лампа в ее руках давала мало света. Большая часть помещения оставалась погруженной во мрак. Но ей показалось, что в темноте она заметила движение. Возможно, это действительно ей только показалось. И все же решимость ее окрепла.
– Маловероятно. – Но возможно. По крайней мере, по соображениям Хоули.
– Есть еще один вопрос, – сказала она, стараясь закрепить успех. – Как вы его наняли? Он мог специально попасться вам на глаза.
Ей показалось, что она зашла слишком далеко, но Хоули был отпрыском рода, члены которого в каждом поколении добивались богатства и власти самыми низменными методами, включая шпионство, шантаж и прочее. Так что зерно упало на плодородную почву.
– Куда мы идем? – спросила она, когда он подтолкнул ее назад, в коридор.
– Увы, мне придется вас ненадолго оставить, дорогая, – сказал Хоули. – Но вначале я должен сделать так, чтобы быть уверенным – вы не сбежите в мое отсутствие.
– Нет, только не эти кандалы!
– Боюсь, что они самые.
Они успели дойти до гостиной. Хоули пихнул ее в кресло, поднял валявшуюся на полу цепь и перекинул узлом через цепь кандалов, которые все еще были на ней. Поискав глазами нечто такое, к чему можно было бы ее привязать, он заметил стол из черного дерева с устойчивыми толстыми ножками. Обернув цепь вокруг ножки стола и закрепив ее, он встал.
– Теперь я знаю, что вы дождетесь моего возвращения.
– Действуйте осмотрительно, – наставительно заметила Амелия. – Я не хочу долго сидеть в таком неудобном положении.
Взглянув на нее сверху вниз, он усмехнулся.
– Принцесса есть принцесса. Вы знаете, вы мне даже начинаете нравиться.
Господи, только не это.
– Я так не думаю, лорд Хоули. Вспомните, как я вас раздражаю.
– Это так. Но, наблюдая вас в таком виде...
По спине у нее поползли мурашки. Такого она еще никогда не испытывала. Подумаешь, какие-то слова. Но то ли действительно его слова имели на нее столь ужасающее влияние, то ли дело было в том, что организм еще не оправился от отравления хлороформом, но ее тошнило, и еще как. И она больше не могла заставить себя улыбаться.
Хоули погладил ее по разбитой скуле.
– В цепях, на коленях...
Она готова была умереть от отвращения. Отвернувшись от него, она приказала себе дышать медленно и ровно.
– Что, застеснялась, принцесса? Как это на вас не похоже.
Молчи, ничего не говори, не давай ему повода задерживаться здесь.
Хоули тихо засмеялся.
– Не бойся. Я скоро приду.
Она проглотила комок в горле. Хоули вышел, закрыв за собой дверь. Она приказала себе не торопиться, прислушиваясь к удаляющемуся звуку шагов. Если он передумает и вернется...
Подождав столько, сколько смогла себя заставить, Амелия принялась рыться в кармане в поисках ключа. Вначале ей показалось, что его там нет, и ее охватила паника. Но нет, вот он. Она благодарно сжала спасительный ключик. Боясь выронить его, медленно, осторожно она поднесла его к замку на запястье. Осторожно просунула его в скважину и повернула.
Замок открылся. Подавив готовый вырваться победный крик, она сняла наручники и вскочила на ноги. Надо бежать отсюда, сказать Нилсу, что с ней все в порядке, и предупредить семью. И в тот момент, когда она уже готова была к побегу, дверь распахнулась.
Глава 18
– Нилс, слава Богу!
Он в два прыжка преодолел разделяющее их расстояние, взглянул на цепи на полу и с некоторым удивлением сказал:
– Ты свободна.
Она была так рада его видеть! Увы, у них не было времени на изъявление чувств.
– Хоули здесь.
– Я знаю. Я его видел. Он ушел разбираться с кучером.
– Который ни в чем не виноват.
– Он убежал. Я предупредил его. Хоули будет здесь с минуты на минуту. Нам надо выбираться.
Он схватил ее за плечи и посмотрел ей в глаза. Он был так красив, этот мужчина, красив, как бывают красивы горные реки и дикие степи. Она хотела бы лежать сейчас в его объятиях, чувствовать его в себе, смотреть на него, когда он спит.
Ей хотелось носить под сердцем его ребенка, держать этого ребенка на руках и смотреть, как он или она будет расти в любви и радости. Должно быть, он прочел некоторые из ее мыслей, ибо глаза его подернулись чувственной дымкой. Он судорожно вздохнул и сказал:
– Амелия, послушай меня. В полумиле отсюда есть дом. Вы, должно быть, его проезжали по дороге. Там ты будешь в безопасности.
– О да, дом.
– Он покажется тебе знакомым. Мне надо объяснить почему.
– Ради Бога, Нилс, не надо. Я все знаю.
– Ты знаешь? – Не так часто ей удавалось его удивить. Еще одно очко в ее пользу. Только сейчас было не до сведения счетов.
– Потом мы можем все обсудить. А теперь я хочу сказать свое слово. Я не хочу оставлять тебя одного.
– Ты должна, – сказал он, сжав ее руку.
Она увидела в его глазах, что он намерен убить Хоули. И, по правде говоря, это решение было единственно разумным. Но Нилс не хотел, чтобы она видела эту часть его жизни, его натуры. Она не должна видеть в нем человека, охотящегося за врагами его страны, чтобы затем передать их в руки Высшего Суда.
– Иди, – сказал он и подтолкнул ее к двери на веранду.
Она уже была по ту сторону стены, на веранде, выходящей в сад, влажный от росы, окутанный ночным сумраком, когда вернулся Хоули.
Одного мгновения хватило Нилсу, чтобы захлопнуть дверь на веранду и повернуться к Хоули лицом. Британец успел вытащить нож. Нилс, казалось, оставался безоружным. Он медленно двигался в направлении своего врага, и руки его свободно висели по бокам, и ни во взгляде его, ни в позе, ни в походке не было и намека на колебание или страх.
– Зря вы сюда приехали, – сказал Нилс почти весело. – Или Вы в самом деле думали, что я настолько прост, что вас не разгадаю?
– Я ожидал, что Вы явитесь сюда. – Британец осматривался, хотя пытался явно этого не показывать. – Впрочем, должен признать, что так скоро я вас не ждал. Где принцесса?
– Исчезла. И, кстати, еще один неверный поступок. Вам не стоило вовлекать ее во все это. И, уж конечно, вам не стоило ее бить.
– С каких это пор вы стали джентльменом, мистер Вулфсон? – глумливо поинтересовался Хоули. – Меня всегда развлекала претенциозность американцев, но вы меня по-настоящему удивили. Я специально наводил о вас справки. Ни рода, ни племени. И, тем не менее вы как-то вылезли наверх. Отсюда можно лишь заключить, что американцам нравится, когда ими управляют отбросы нации.
– Вообще-то нам в принципе не нравится, когда нами управляют, но я и не стал бы ждать от вас понимания в этом вопросе. – Нилс взглянул на нож. – Вы, в самом деле, собираетесь им воспользоваться или предпочтете просто поболтать?
Хоули помрачнел лицом.
– Вы создаете слишком много проблем, чтобы имело смысл оставлять вас в живых.
Амелия замерла от ужаса. Она, хотя и не слышала, о чем говорят в доме, о намерениях Хоули догадывалась. Чего она не могла понять, так это того, почему Нилс так странно себя ведет. Она много раз видела, как дерутся мужчины. Конечно, борьба эта происходила на специальных тренировочных площадках во время импровизированных соревнований, которые так любили ее братья, но ведь настоящая драка не может быть настолько не похожей на тренировочный бой, не так ли?
Хоули сделал выпад. Амелия зажала рот рукой.
Нилс легко уклонился, чуть нагнулся и разогнулся уже с ножом в руке. Откуда он у него взялся? Но, слава Богу, нож у него был, и...
Хоули снова напал на него. Он мог бы сделать Нилсу большую услугу и напороться на подставленный нож, если бы не увидел его в самый последний момент.
– Значит, вы не такой уж глупец, Вулфсон?
– Вообще-то нет. Ну, в чем же дело?
Они ходили кругами, оценивая шансы друг друга. Хоули по спирали приближался к Нилсу, рука жадно сжимала рукоять ножа. Еще один выпад, и нож проскользнул в нескольких дюймах от груди Нилса.
Амелия больше не могла этого вынести. Она распахнула дверь и неслышно вошла в комнату. Она должна быть рядом с Нилсом в этот ужасный момент. Она стояла очень тихо, чтобы не отвлекать его.
– Где вы учились драться, Вулфсон? – громко и требовательно спросил Хоули. – В пьяных потасовках? Я видел, как цыганский барон выпустил противнику кишки, и потом попросил его научить меня драться так, как умеет он.
И снова Хоули пошел в атаку, и вновь Нилс увернулся.
– Вы мне не соперник, американец, так что прощайтесь с жизнью.
Нилс не отвечал. Все его внимание было сосредоточено не на ноже Хоули, а, как показалось Амелии, на его... плечах. Был ли у Нилса достаточный опыт владения такого рода оружием? Возможно ли, что он куда лучше владел ружьем или даже луком со стрелами? Может, нож не был его излюбленным оружием. Может...
Хоули снова атаковал, и на этот раз Нилс упал. Она чуть было не закричала, но нет, он откатился, увеличивая расстояние между собой и соперником, и реакция Хоули была слишком медленной для того, чтобы возыметь действие. Еще секунда, и Нилс был на ногах.
– К чему эта игра, мистер Вулфсон? Я все равно лучше вас. Такие, как я, всегда лучше таких, как вы.
– Таких, как вы, – тихо сказал Нилс, – надо убивать.
И в тот момент, как он выпустил нож из рук, пустив его в цель, Амелия пошевельнулась. Она не хотела привлечь к себе внимание, она вообще едва поняла, что сделала. Но непоправимое случилось, рука Нилса дрогнула. Нож попал в Хоули, но не убил, а лишь ранил в плечо.
Британец закричал от боли и шока. Прижав руку к кровоточащей ране, он смотрел на Нилса во все глаза.
– Проклятый ублюдок! – С ножом в руке он бросился на противника, который сейчас был безоружен.
Амелия побежала – нет, полетела, ибо не чувствовала под собой ног. В отчаянном порыве она подбежала к столу, сорвала черную ткань с меча и подняла его обеими руками. Меч для нее был слишком тяжел, чтобы швырнуть его, но она смогла пустить его по полу, словно мяч, и Нилс ловко его поймал. И рукоять легла ему в руку так, точно меч был сделан под него.
Хоули резко подался назад, увидев меч в руке того, кого он уже приговорил к смерти. Он обернулся и тут увидел Амелию.
– Ты! Стерва! Мне надо было сразу тебя прикончить!
Одним рывком он достиг ее, схватил и выставил вперед, будто живой щит – между собой и Нилсом.
– Брось меч! – заорал он. Он приставил нож к горлу Амелии. – Брось, или ты увидишь, как она умрет!
В этот момент она узнала, что такое настоящий страх. Так близко смерть к ней еще никогда не подступала. Но, помимо страха, она испытала нечто мистическое. Она с кристальной ясностью увидела всю внутреннюю порядочность человека, которого любила, и будущее, о котором она мечтала, жизнь, сплетенная воедино с его жизнью, пронеслась у нее перед глазами. Она чувствовала, как мечта ее растворяется, уплывает от нее с каждым мгновением.
– Он все равно меня убьет, – сказала она спокойным и ровным голосом, несмотря на переполнявшую ее горечь. Сколько поколений бесстрашных женщин выковали в ней эту твердокаменную волю?
– Все еще пытаешься уберечь его? – сказал Хоули. – Ты просто тупая девка! Ты еще не поняла? Разве ты не поняла, что я подорвал тот корабль по заказу твоей семьи? Они мне заплатили! Если он выживет, если он поедет в Америку, между Акорой и его страной начнется война. И кто тогда, драгоценная принцесса Амелия, умрет первым? Твой отец, твои братья, твои кузены и все те, кого ты так любишь. Их разорвут на части американские пушки, их изрешетят пули из американских ружей, их порубят американские мечи. И, вне сомнений, добрейший мистер Вулфсон запишет на свой счет немало жизней твоих соотечественников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28
Она поклялась матери никогда не применять на практике то, чему научил ее фокусник, – не использовать навыки для обмана. Но разве можно назвать обманом факт воровства ключа от наручников, которые были надеты на нее путем самого жестокого обмана.
Прижавшись ухом к стене гостиной, Нилс прислушивался к голосам, доносящимся оттуда. Стена была слишком толстой для того, чтобы разобрать слова и понять, о чем говорят, но голос Амелии он узнал. С одной стороны, это было хорошо – значит, она жива. С другой – присутствие ее в одной комнате с Хоули могло вызвать проблемы. Она могла бы пострадать во время неизбежного поединка.
Решение он принял по наитию и неслышно покинул дом тем же путем, каким вошел в него. Осторожно обогнув дом снаружи, он подошел к одному из окон гостиной, откуда доносились голоса.
Хоули не стал затруднять себя разведением огня в камине, а может, этот джентльмен просто не знал, как это делается. Но он зажег несколько ламп, и при свете их Нилс ясно видел двух находящихся там людей.
Амелия стояла у стола, на котором лежал удлиненный предмет, завернутый в черную ткань. Она стояла спиной к окну и лицом к Хоули. Потомок благородного рода смотрел на нее с явной опаской. Они успели обменяться парой слов, прежде чем Амелия отвернулась к окну. Нилсу потребовалось лишь несколько секунд, чтобы разглядеть ее и увидеть кровоподтек на скуле.
Он ее ударил! Гнев охватил Нилса. К тому же руки ее были в наручниках. Вот негодяй! Нет, Хоули заслужил не просто смерть, а смерть мучительную! Нилс сам не заметил, как рука его потянулась к ножу, спрятанному под рубашкой. Он был готов броситься на него прямо отсюда, разбив все преграды, включая стекло.
Но нет, он взял себя в руки. Он глубоко вдохнул. Подождал, когда гнев немного утихнет. Сейчас он должен был действовать с ясной головой.
И только относительно успокоившись, он начал движение. Не через окно, а прежним маршрутом – к черному ходу. Он преследовал своих жертв в лесу, в полях, на улицах и бульварах, но никогда ему еще не приходилось действовать в таких условиях, как сейчас. Никогда он не чувствовал в себе такой несокрушимой решимости. Он должен был занять наиболее выгодную позицию, ограничивающую движения противника. И дом как раз создавал требуемые условия.
Его первоначальной целью было вытащить Хоули из гостиной, чтобы Амелии не было рядом с ним. Самым удобным местом был бы коридор, ведущий из кухни и помещений для слуг на господскую половину. Коридор этот не был освещен, и Хоули пришлось бы противостоять Нилсу в почти полной темноте.
Нилс зашел в дом, взял на кухне свечу, зажег ее, поморщившись от вони, и огляделся. Потолок здесь был низким – с перекрестными балками. Хозяин не считал нужным тратиться на украшение той части жилища, в которой бывали только слуги.
В дальнем конце коридора была арка, ведущая в пустую кладовую. Нилс попробовал примерно оценить расстояние отсюда до гостиной. По его расчетам, все получалось в его пользу.
Задув свечу, он по памяти пошел назад, на кухню. Обернув руку сюртуком, он с силой ударил по стеклу рядом с дверью. Звон разбитого стекла разорвал тишину дома.
– Какого черта?! – Хоули распахнул дверь и вышел в коридор. В тот же момент Амелия выхватила из кармана ключ от наручников. Если действовать быстро, можно успеть освободиться от оков. Но она не успела. Хоули вернулся слишком быстро и, схватив ее за руку, прошипел:
– Вы пойдете со мной, мадам.
Он сунул ей в руку лампу и толкнул впереди себя. Амелия начала возмущаться, делая это достаточно громко для того, чтобы ее было слышно в коридоре.
– Что вы делаете, лорд Хоули?
– Изучаю ничтожную возможность того, что у нас гости, мадам.
– Я не понимаю, с какой стати сюда должны прийти. Никто и малейшего представления не имеет, где мы. – Кроме Нилса, если Бог услышал ее мольбы. Но на это она и не смела надеяться.
– Даже если это и так, я должен в этом убедиться. Они добрались до кухни, ни с кем не повстречавшись, но увидели на полу разбитое стекло.
– Может это какой-то зверь попытался сюда забраться, – сказала она, надеясь, что ее голос не выдает надежды на совершенно иной вариант.
– Возможно, – сказал Хоули и вдруг внезапно развернулся, продолжая удерживать Амелию перед собой. В руке его блеснул нож. Амелия сдавленно вскрикнула.
– Вы считаете меня дураком, или ваш дружок считает меня таковым?
Несмотря на страх, державший ее за горло и мешавший дышать, она выдавила из себя:
– Я понятия не имею, о чем вы говорите. И зачем вам понадобился нож? Вы как ребенок, который боится кощея из сказки.
– Замолчите! Никто не мог бы догадаться о том, что мы здесь, и все же...
– А кучер?
– Кто?
– Как это похоже на Хоули! Господа не замечают тех, кто им прислуживает.
– Тот человек, что привез нас сюда. Вы можете ему доверять?
– Наемный кучер. Он не может знать о том, что происходит.
– Вы уверены? Слуги бывают и догадливы, и пронырливы.
– Это верно, – согласился Хоули. – Я собирался приказать ему доставить Вулфсону записку сегодня утром, но передумал. Нет, я ничего ему не говорил. Даже если он захотел бы предать меня, у него не было такой возможности.
Амелия пожала плечами:
– У вашего наемного кучера могут быть осведомленные приятели.
Лампа в ее руках давала мало света. Большая часть помещения оставалась погруженной во мрак. Но ей показалось, что в темноте она заметила движение. Возможно, это действительно ей только показалось. И все же решимость ее окрепла.
– Маловероятно. – Но возможно. По крайней мере, по соображениям Хоули.
– Есть еще один вопрос, – сказала она, стараясь закрепить успех. – Как вы его наняли? Он мог специально попасться вам на глаза.
Ей показалось, что она зашла слишком далеко, но Хоули был отпрыском рода, члены которого в каждом поколении добивались богатства и власти самыми низменными методами, включая шпионство, шантаж и прочее. Так что зерно упало на плодородную почву.
– Куда мы идем? – спросила она, когда он подтолкнул ее назад, в коридор.
– Увы, мне придется вас ненадолго оставить, дорогая, – сказал Хоули. – Но вначале я должен сделать так, чтобы быть уверенным – вы не сбежите в мое отсутствие.
– Нет, только не эти кандалы!
– Боюсь, что они самые.
Они успели дойти до гостиной. Хоули пихнул ее в кресло, поднял валявшуюся на полу цепь и перекинул узлом через цепь кандалов, которые все еще были на ней. Поискав глазами нечто такое, к чему можно было бы ее привязать, он заметил стол из черного дерева с устойчивыми толстыми ножками. Обернув цепь вокруг ножки стола и закрепив ее, он встал.
– Теперь я знаю, что вы дождетесь моего возвращения.
– Действуйте осмотрительно, – наставительно заметила Амелия. – Я не хочу долго сидеть в таком неудобном положении.
Взглянув на нее сверху вниз, он усмехнулся.
– Принцесса есть принцесса. Вы знаете, вы мне даже начинаете нравиться.
Господи, только не это.
– Я так не думаю, лорд Хоули. Вспомните, как я вас раздражаю.
– Это так. Но, наблюдая вас в таком виде...
По спине у нее поползли мурашки. Такого она еще никогда не испытывала. Подумаешь, какие-то слова. Но то ли действительно его слова имели на нее столь ужасающее влияние, то ли дело было в том, что организм еще не оправился от отравления хлороформом, но ее тошнило, и еще как. И она больше не могла заставить себя улыбаться.
Хоули погладил ее по разбитой скуле.
– В цепях, на коленях...
Она готова была умереть от отвращения. Отвернувшись от него, она приказала себе дышать медленно и ровно.
– Что, застеснялась, принцесса? Как это на вас не похоже.
Молчи, ничего не говори, не давай ему повода задерживаться здесь.
Хоули тихо засмеялся.
– Не бойся. Я скоро приду.
Она проглотила комок в горле. Хоули вышел, закрыв за собой дверь. Она приказала себе не торопиться, прислушиваясь к удаляющемуся звуку шагов. Если он передумает и вернется...
Подождав столько, сколько смогла себя заставить, Амелия принялась рыться в кармане в поисках ключа. Вначале ей показалось, что его там нет, и ее охватила паника. Но нет, вот он. Она благодарно сжала спасительный ключик. Боясь выронить его, медленно, осторожно она поднесла его к замку на запястье. Осторожно просунула его в скважину и повернула.
Замок открылся. Подавив готовый вырваться победный крик, она сняла наручники и вскочила на ноги. Надо бежать отсюда, сказать Нилсу, что с ней все в порядке, и предупредить семью. И в тот момент, когда она уже готова была к побегу, дверь распахнулась.
Глава 18
– Нилс, слава Богу!
Он в два прыжка преодолел разделяющее их расстояние, взглянул на цепи на полу и с некоторым удивлением сказал:
– Ты свободна.
Она была так рада его видеть! Увы, у них не было времени на изъявление чувств.
– Хоули здесь.
– Я знаю. Я его видел. Он ушел разбираться с кучером.
– Который ни в чем не виноват.
– Он убежал. Я предупредил его. Хоули будет здесь с минуты на минуту. Нам надо выбираться.
Он схватил ее за плечи и посмотрел ей в глаза. Он был так красив, этот мужчина, красив, как бывают красивы горные реки и дикие степи. Она хотела бы лежать сейчас в его объятиях, чувствовать его в себе, смотреть на него, когда он спит.
Ей хотелось носить под сердцем его ребенка, держать этого ребенка на руках и смотреть, как он или она будет расти в любви и радости. Должно быть, он прочел некоторые из ее мыслей, ибо глаза его подернулись чувственной дымкой. Он судорожно вздохнул и сказал:
– Амелия, послушай меня. В полумиле отсюда есть дом. Вы, должно быть, его проезжали по дороге. Там ты будешь в безопасности.
– О да, дом.
– Он покажется тебе знакомым. Мне надо объяснить почему.
– Ради Бога, Нилс, не надо. Я все знаю.
– Ты знаешь? – Не так часто ей удавалось его удивить. Еще одно очко в ее пользу. Только сейчас было не до сведения счетов.
– Потом мы можем все обсудить. А теперь я хочу сказать свое слово. Я не хочу оставлять тебя одного.
– Ты должна, – сказал он, сжав ее руку.
Она увидела в его глазах, что он намерен убить Хоули. И, по правде говоря, это решение было единственно разумным. Но Нилс не хотел, чтобы она видела эту часть его жизни, его натуры. Она не должна видеть в нем человека, охотящегося за врагами его страны, чтобы затем передать их в руки Высшего Суда.
– Иди, – сказал он и подтолкнул ее к двери на веранду.
Она уже была по ту сторону стены, на веранде, выходящей в сад, влажный от росы, окутанный ночным сумраком, когда вернулся Хоули.
Одного мгновения хватило Нилсу, чтобы захлопнуть дверь на веранду и повернуться к Хоули лицом. Британец успел вытащить нож. Нилс, казалось, оставался безоружным. Он медленно двигался в направлении своего врага, и руки его свободно висели по бокам, и ни во взгляде его, ни в позе, ни в походке не было и намека на колебание или страх.
– Зря вы сюда приехали, – сказал Нилс почти весело. – Или Вы в самом деле думали, что я настолько прост, что вас не разгадаю?
– Я ожидал, что Вы явитесь сюда. – Британец осматривался, хотя пытался явно этого не показывать. – Впрочем, должен признать, что так скоро я вас не ждал. Где принцесса?
– Исчезла. И, кстати, еще один неверный поступок. Вам не стоило вовлекать ее во все это. И, уж конечно, вам не стоило ее бить.
– С каких это пор вы стали джентльменом, мистер Вулфсон? – глумливо поинтересовался Хоули. – Меня всегда развлекала претенциозность американцев, но вы меня по-настоящему удивили. Я специально наводил о вас справки. Ни рода, ни племени. И, тем не менее вы как-то вылезли наверх. Отсюда можно лишь заключить, что американцам нравится, когда ими управляют отбросы нации.
– Вообще-то нам в принципе не нравится, когда нами управляют, но я и не стал бы ждать от вас понимания в этом вопросе. – Нилс взглянул на нож. – Вы, в самом деле, собираетесь им воспользоваться или предпочтете просто поболтать?
Хоули помрачнел лицом.
– Вы создаете слишком много проблем, чтобы имело смысл оставлять вас в живых.
Амелия замерла от ужаса. Она, хотя и не слышала, о чем говорят в доме, о намерениях Хоули догадывалась. Чего она не могла понять, так это того, почему Нилс так странно себя ведет. Она много раз видела, как дерутся мужчины. Конечно, борьба эта происходила на специальных тренировочных площадках во время импровизированных соревнований, которые так любили ее братья, но ведь настоящая драка не может быть настолько не похожей на тренировочный бой, не так ли?
Хоули сделал выпад. Амелия зажала рот рукой.
Нилс легко уклонился, чуть нагнулся и разогнулся уже с ножом в руке. Откуда он у него взялся? Но, слава Богу, нож у него был, и...
Хоули снова напал на него. Он мог бы сделать Нилсу большую услугу и напороться на подставленный нож, если бы не увидел его в самый последний момент.
– Значит, вы не такой уж глупец, Вулфсон?
– Вообще-то нет. Ну, в чем же дело?
Они ходили кругами, оценивая шансы друг друга. Хоули по спирали приближался к Нилсу, рука жадно сжимала рукоять ножа. Еще один выпад, и нож проскользнул в нескольких дюймах от груди Нилса.
Амелия больше не могла этого вынести. Она распахнула дверь и неслышно вошла в комнату. Она должна быть рядом с Нилсом в этот ужасный момент. Она стояла очень тихо, чтобы не отвлекать его.
– Где вы учились драться, Вулфсон? – громко и требовательно спросил Хоули. – В пьяных потасовках? Я видел, как цыганский барон выпустил противнику кишки, и потом попросил его научить меня драться так, как умеет он.
И снова Хоули пошел в атаку, и вновь Нилс увернулся.
– Вы мне не соперник, американец, так что прощайтесь с жизнью.
Нилс не отвечал. Все его внимание было сосредоточено не на ноже Хоули, а, как показалось Амелии, на его... плечах. Был ли у Нилса достаточный опыт владения такого рода оружием? Возможно ли, что он куда лучше владел ружьем или даже луком со стрелами? Может, нож не был его излюбленным оружием. Может...
Хоули снова атаковал, и на этот раз Нилс упал. Она чуть было не закричала, но нет, он откатился, увеличивая расстояние между собой и соперником, и реакция Хоули была слишком медленной для того, чтобы возыметь действие. Еще секунда, и Нилс был на ногах.
– К чему эта игра, мистер Вулфсон? Я все равно лучше вас. Такие, как я, всегда лучше таких, как вы.
– Таких, как вы, – тихо сказал Нилс, – надо убивать.
И в тот момент, как он выпустил нож из рук, пустив его в цель, Амелия пошевельнулась. Она не хотела привлечь к себе внимание, она вообще едва поняла, что сделала. Но непоправимое случилось, рука Нилса дрогнула. Нож попал в Хоули, но не убил, а лишь ранил в плечо.
Британец закричал от боли и шока. Прижав руку к кровоточащей ране, он смотрел на Нилса во все глаза.
– Проклятый ублюдок! – С ножом в руке он бросился на противника, который сейчас был безоружен.
Амелия побежала – нет, полетела, ибо не чувствовала под собой ног. В отчаянном порыве она подбежала к столу, сорвала черную ткань с меча и подняла его обеими руками. Меч для нее был слишком тяжел, чтобы швырнуть его, но она смогла пустить его по полу, словно мяч, и Нилс ловко его поймал. И рукоять легла ему в руку так, точно меч был сделан под него.
Хоули резко подался назад, увидев меч в руке того, кого он уже приговорил к смерти. Он обернулся и тут увидел Амелию.
– Ты! Стерва! Мне надо было сразу тебя прикончить!
Одним рывком он достиг ее, схватил и выставил вперед, будто живой щит – между собой и Нилсом.
– Брось меч! – заорал он. Он приставил нож к горлу Амелии. – Брось, или ты увидишь, как она умрет!
В этот момент она узнала, что такое настоящий страх. Так близко смерть к ней еще никогда не подступала. Но, помимо страха, она испытала нечто мистическое. Она с кристальной ясностью увидела всю внутреннюю порядочность человека, которого любила, и будущее, о котором она мечтала, жизнь, сплетенная воедино с его жизнью, пронеслась у нее перед глазами. Она чувствовала, как мечта ее растворяется, уплывает от нее с каждым мгновением.
– Он все равно меня убьет, – сказала она спокойным и ровным голосом, несмотря на переполнявшую ее горечь. Сколько поколений бесстрашных женщин выковали в ней эту твердокаменную волю?
– Все еще пытаешься уберечь его? – сказал Хоули. – Ты просто тупая девка! Ты еще не поняла? Разве ты не поняла, что я подорвал тот корабль по заказу твоей семьи? Они мне заплатили! Если он выживет, если он поедет в Америку, между Акорой и его страной начнется война. И кто тогда, драгоценная принцесса Амелия, умрет первым? Твой отец, твои братья, твои кузены и все те, кого ты так любишь. Их разорвут на части американские пушки, их изрешетят пули из американских ружей, их порубят американские мечи. И, вне сомнений, добрейший мистер Вулфсон запишет на свой счет немало жизней твоих соотечественников.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28