Его кумирами стали классики — Моцарт, Гайдн, Шуберт, Мендельсон, Бетховен и Бах. Тех же людей, которые презирали музыку, Ницше считал «бездуховными тварями, подобными животному».
Осенью 1858 года мать Фридриха получила приглашение продолжить обучение сына в интернате Пфорты, одном из самых престижных учебных заведений в Германии.
Складывавшееся в те годы мировоззрение Ницше нашло отражение в написанном им в октябре 1861 года сочинении о поэте Гельдерлине, тогда не признанном и почти неизвестном. Его творчество, воспевавшее слияние человека и природы в духе античности и ярко отразившее разлад общества и личности, привлекло юношу тем, что Гельдерлин сумел выразить настроения, присущие тогда и Ницше.
В апреле 1862 года Ницше написал два философско-поэтических эссе: «Рок и история» и «Свобода воли и рок», в которых содержатся чуть ли не все основные идеи его будущих произведений. В Пфорте была отличная библиотека. Юноша увлеченно читал книги Шекспира и Руссо, Макиавелли и Эмерсона, Пушкина и Лермонтова, Петефи и Шамиссо, Гейбеля и Шторма. Любимым поэтом Ницше стал Джордж Гордон Байрон. В 1863 году он написал работу «О демоническом в музыке» и набросок «О сущности музыки». Ницше изучал историю литературы и эстетику, библейские тексты и античные трагедии. Широта интересов начала тревожить и его самого, пока он не решил обратиться к изучению филологии, в которой он надеялся найти науку, способную дать простор не только интеллекту, но и чувствам. Тем более что филология лучше всего отвечала его горячей любви к античности, к произведениям Гераклита, Платона, Софокла, Эсхила, к древнегреческой лирике.
В сентябре 1864 года Ницше закончил обучение в Пфорте и после сдачи экзаменов возвратился в Наумбург. Решение продолжить учебу в Боннском университете он принял еще раньше. По желанию матери Фридрих обещал записаться в университете на теологическое отделение. 16 октября, после небольшого путешествия по Рейну и Пфальцу, Ницше вместе с Дейссеном приехали в Бонн.
После почти казарменных порядков Пфорты их полностью захватила вольная и безалаберная студенческая жизнь, пирушки и обязательные поединки на рапирах. Но очень быстро Ницше остыл к развлечениям и все чаще стал задумываться о переходе на отделение филологии, что и сделал осенью 1865 года. Он занимался в семинаре одного из лучших немецких филологов Фридриха Ричля и, когда наставник осенью перевелся в Лейпцигский университет, последовал за ним.
Однажды он случайно купил книгу Артура Шопенгауэра «Мир как воля и представление». Она так потрясла Ницше, что он две недели мучился от бессонницы. Только необходимость ходить на занятия, вспоминал Ницше, помогла ему преодолеть глубокий душевный кризис, во время которого он, по собственному признанию, был близок к помешательству. Идеи Шопенгауэра оказались чрезвычайно близки в то время Ницше. Они привели Ницше к размышлениям о том, что посвятить жизнь исполнению своего долга — напрасная трата сил и времени. Человек исполняет свой долг под давлением внешних условий, и этим ничем не отличается от животного, также действующего исключительно по обстоятельствам. Летом 1867 года Ницше познакомился с молодым студентом Эрвином Роде, ставшим его близким другом на всю жизнь. Он был немного моложе Ницше. Летние каникулы они провели вдвоем, пешком путешествуя по Богемскому лесу.
Осенью Ницше вынужден был временно прервать обучение и пройти год военной службы. Так он оказался во второй батарее полка полевой артиллерии, расквартированного в родном Наумбурге. Военную службу Ницше, еще не забывший строгие распорядки Пфорты, перенес довольно легко. Но однажды во время учений, садясь на лошадь, он сильно ударился грудью о переднюю луку седла. Ницше прошел чрезвычайно болезненный курс лечения в клинике знаменитого галльского врача Фолькмана и после пятимесячных страданий в августе наконец возвратился в Наумбург. Признанный негодным к службе в армии, Ницше возобновил обучение в университете. Он твердо решил вступить на стезю преподавательской деятельности.
Именно в то время произошло одно из наиболее значительных и судьбоносных событий в его жизни — знакомство со знаменитым композитором Рихардом Вагнером. Ницше погрузился в чтение эстетических произведений Вагнера «Искусство и революция» и «Опера и драма».
В декабре 1868 года в Базельском университете освободилась кафедра греческого языка и литературы. Пригласили Ницше, чьи работы по античной литературе неоднократно публиковались в журналах. Сам кандидат был польщен выпавшей честью — занять пост экстраординарного профессора университета без диссертации и даже без завершенного полностью курса обучения. В приглашении его привлекло еще одно — возможность ближе сойтись с Вагнером, проживавшим с 1866 года в Трибшене близ Люцерна.
Перед отъездом Ницше намеревался защитить в Лейпциге диссертацию на основе своих исследований о Диогене Лаэртском. Однако совет факультета единодушно решил, что опубликованные статьи Ницше вполне заменяют диссертацию, и 23 марта ему присудили степень доктора без обязательной публичной защиты, дискуссии и экзамена.
Преподавание в университете и гимназии «Педагогиум» при нем довольно скоро начали тяготить Ницше так же, как и уютная мещанская атмосфера Базеля. Его все чаще охватывали периоды меланхолической депрессии, спасение от которой он находил в дружбе с Вагнером, в дом которого Ницше стремился при любой представившейся возможности, благо от Базеля до Люцерна было всего два часа езды. Погружение в возвышенный мир искусства во время частых приездов в Трибшен, очаровательная жена Вагнера Козима разительно контрастировали с размеренным и скучным существованием Ницше в Базеле. Это вызывало у Ницше отвращение к филологии и науке вообще. В набросках того периода сомнения в науке выражены достаточно определенно «Цель науки — уничтожение мира… Доказано, что этот процесс происходил уже в Греции хотя сама греческая наука значит весьма мало. Задача искусства — уничтожить государство. И это также случилось в Греции. После этого наука разложила искусство».
В такой обстановке сообщение Вагнеров о предстоявшем вскоре их переезде в Байрейт по приглашению баварского короля подействовало на Ницше как удар грома. Рушилось его призрачное трибшенское счастье, а работа в Базеле теряла, казалось, всякий смысл. Но судьба как бы взамен Вагнера подарила ему нового верного друга. В апреле 1870 году в Базель приехал профессор теологии Франц Овербек, поселившийся в том же доме на Шютценграбен, где жил и Ницше. Их быстро сблизила общность интересов и, в частности, критическое отношение к христианской церкви, а также одинаковый взгляд на начавшуюся франко-германскую войну.
После болезни и возвращения в Базель Ницше начал посещать лекции выдающегося историка Якоба Буркхардта, полные скепсиса и пессимизма в отношении грядущего Ницше пересмотрел свое отношение к франко-германской войне и освободился от угара патриотизма. Теперь и он стал рассматривать Пруссию как в высшей степени опасную для культуры милитаристскую силу.
Не без влияния Буркхардта Ницше начал разрабатывать трагическое содержание истории в набросках к драме «Эмпедокл», посвященной сицилийскому философу, врачу и поэту V века до н. э. В них уже заметны явные элементы философии позднего Ницше. В эмпедокловском учении о переселении душ он нашел один из постулатов собственной теории вечного возвращения.
2 января 1872 года в книжных магазинах Лейпцига появилась книга Ницше «Рождение трагедии из духа музыки». Задумывалась она еще до франко-германской войны, а схематически очерчена в докладе «Греческая музыкальная драма», прочитанном в университете в январе 1870 года.
Посвященная Вагнеру, работа определяла те основы, на которых покоится рождение трагедии как произведения искусства. Античная и современная линии тесно переплетаются друг с другом в постоянном сопоставлении Диониса, Аполлона и Сократа с Вагнером и Шопенгауэром. Ницше обрушивался на один из главных постулатов христианской веры в вечное существование по милости Бога в потустороннем мире. Ему казалось абсурдом то, что смерть должна быть искуплением первородного греха Адама и Евы. Он высказал мысль о том, что чем сильнее воля к жизни, тем ужаснее страх смерти. И как можно жить, не думая о смерти, а зная о ее неумолимости и неизбежности, не бояться ее? Древние греки, чтобы выдержать такое понимание реальности, создали свою трагедию, в которой происходило как бы полное погружение человека в смерть.
Ницше твердо верил в то, что и наука имеет свои пределы. В исследовании отдельных явлений она, по его мнению, в конце концов непременно натыкается на то первоначало, которое уже невозможно познать рационально. И тогда наука переходит в искусство, а ее методы — в инстинкты жизни. Так что искусство неизбежно корректирует и дополняет науку. Это положение стало краеугольным камнем основ «философии жизни» Ницше.
В январе — марте 1872 года Ницше выступил с серией публичных докладов «О будущности наших учебных заведений», имея в виду не столько швейцарские, сколько прусские гимназии и университеты. Там впервые прозвучала одна из главных идей Ницше — необходимость воспитания истинной аристократии духа, элиты общества. По Ницше, прагматизм должен присутствовать не в классических гимназиях, а в реальных школах, честно обещающих дать практически полезные знания, а вовсе не какое-то «образование».
К весне 1873 года между Ницше и Вагнерам, переехавшим в Байрейт и занятым организацией знаменитых в будущем музыкальных фестивалей, наметилось пока еще едва заметное охлаждение. Чете Вагнеров были не по душе растущая склонность Ницше к полемическому пересмотру моральных устоев человечества и «шокирующая резкость» его суждений. Вагнер предпочитал видеть в базельском профессоре талантливого и яркого пропагандиста своих собственных воззрений. Но на такую роль Ницше согласиться не мог. И он еще не терял надежды, что Байрейт станет источником возрождения европейской культуры. Ницше замыслил серию памфлетов.
Из примерно 20–24 задуманных удалось написать только четыре эссе под общим заглавием «Несвоевременные размышления». «Давид Штраус, исповедник и писатель» (1873), «О пользе и вреде истории для жизни» (1874), «Шопенгауэр как воспитатель» (1874) и «Рихард Вагнер в Байрейте» (1875–1876).
В этих размышлениях Ницше выступил страстным защитником немецкой культуры, бичевавшим филистерство и победоносное опьянение после создания империи.
Период этот совпал со столь резким ухудшением здоровья, что Ницше в октябре 1876 года получил годичный отпуск для лечения и отдыха. Проводя это время на курортах Швейцарии и Италии, он урывками работал над новой книгой, составленной в форме афоризмов.
В мае 1878 года опубликована книга Ницше «Человечество, слишком человеческое» с шокирующим подзаголовком «Книга для свободных умов». В ней автор публично и без особых церемоний порвал с прошлым и его ценностями: эллинством, христианством, Шопенгауэром, Вагнером.
Такой неожиданный поворот чаще всего сводится к двум наиболее распространенным версиям. Первая объясняет его обычной завистью неудавшегося музыканта к Вагнеру, однажды довольно пренебрежительно отозвавшемуся об одной из музыкальных композиций Ницше. Вторая версия усматривает причину в воздействии на Ницше философа и психолога Пауля Рэ, с которым Ницше подружился, живя в Сорренто.
Оторопевшие от измены Ницше почитатели Вагнера онемели от ярости, а в августе 1878 года сам маэстро разразился крайне агрессивной и злобной статьей «Публика и популярность». Имя Ницше в ней не называлось, но явно подразумевалось. Его книга расценивалась как следствие болезни, а блестящие афоризмы — как ничтожные в интеллектуальном плане и прискорбные в моральном. Зато очень высоко отозвался о книге Якоб Буркхардт, сказавший, что она «увеличила независимость в мире».
Новый, 1879 год принес Ницше неимоверные физические страдания: почти каждодневные приступы болезни, непрерывная рвота, частые обмороки, резкое ухудшение зрения. Продолжать преподавание он был не в силах. В июне Ницше получил по его прошению отставку с назначением ежегодной пенсии в 3 тысячи франков. Он уехал из Базеля в Сильс-Марию, в долину Верхнего Энгадина. Сгорбившийся, разбитый и постаревший лет на 10 полуслепой инвалид, хотя ему не исполнилось еще и 35 лет.
В жизни Ницше началась полоса бесконечных скитаний, летом по Швейцарии, зимой по Северной Италии. Скромные дешевые пансионаты в Альпах или на Лигурийском побережье; убого меблированные холодные комнаты, где он часами писал, почти прижавшись двойными очками к листу бумаги, пока воспаленные глаза не отказывали, редкие одинокие прогулки, спасавшие от бессонницы ужасные средства — хлорал, веронал и, возможно, индийская конопля, постоянные головные боли; частые желудочные судороги и рвотные спазмы — 10 лет длилось это мучительное существование одного из величайших умов человечества.
Но и в тот ужасный 1879 год он создал новые книги «Пестрые мысли и изречения», «Странник и его тень». А в следующем году появилась «Утренняя заря», где сформулировано одно из краеугольных понятий ницшевской этики — «нравственность нравов».
Вначале Ницше проанализировал связь падения нравственности с ростом свободы человека. Он полагал, что свободный человек «хочет во всем зависеть от самого себя, а не от какой-либо традиции». Последнюю он считал «высшим авторитетом, которому повинуются не оттого, что он велит нам полезное, а оттого, что он вообще велит». А отсюда следовало еще пока не высказанное, но уже прочерченное отношение к морали как к чему-то относительному, так как поступок, нарушающий сложившуюся традицию, всегда выглядит безнравственным, даже и в том случае, если в его основе лежат мотивы, «сами положившие начало традиции».
«Утренняя заря» успеха почти не имела. Непривычное построение книги, более полутысячи вроде бы никак не связанных друг с другом афоризмов могли вызвать только недоумение, а немецкая читающая публика, привыкшая к логичной и педантичной последовательности философских трактатов, была просто не в состоянии одолеть это странное произведение, а уж тем более понять его.
Как продолжение «Утренней зари» зимой 1881–1882 года Ницше написал в Генуе «Веселую науку», выходившую позже несколькими изданиями с дополнениями.
С этого сочинения началось новое измерение мысли Ницше, невиданное никогда прежде отношение к тысячелетней европейской истории, культуре и морали как к личной своей проблеме: «Я вобрал в себя Дух Европы — теперь я хочу нанести контрудар».
Мысль о вечном возвращении настолько глубоко захватила Ницше, что он всего за несколько месяцев создал величественную поэму «Так говорил Заратустра». Он писал ее в феврале и в конце июня — начале июля 1883 года в Рапалло и в феврале 1884 года в Сильсе. Через год Ницше создал четвертую часть поэмы, столь интимную, что вышла она всего в 40 экземплярах за счет автора для близких друзей. Из этого числа Ницше подарил только семь, ибо больше дарить было некому. Даже самые близкие люди — сестра, Овербек, Роде, Буркхардт — избегали в ответных письмах всяких суждений, словно тягостной повинности, настолько непонятны им были боль и страдания его лихорадочного разума.
Время работы над «Заратустрой» — один из тяжелейших периодов в жизни Ницше. В феврале 1883 года в Венеции скончался Рихард Вагнер. Тогда же Ницше пережил серьезную размолвку с матерью и сестрой, возмущенными его намерением жениться на девушке из России Лу Андреас Саломе, в будущем известной писательнице, авторе биографий Р. М. Рильке и 3. Фрейда, которую они считали «совершенно аморальной и непристойной особой». Тяжело пережил Ницше и помолвку сестры с учителем гимназии Бернхардом Ферстером, вагнерианцем и антисемитом. В апреле 1884 года Ницше писал Овербеку «Проклятое антисемитство стало причиной радикального разрыва между мною и моей сестрой».
«Заратустра» занимает исключительное место в творчестве Ницше. Именно с этой книги в его умонастроении происходит резкий поворот к самоосознанию в себе человека-рока.
Книга содержит необычайно большое число полускрытых ядовитых пародий на Библию, а также лукавые выпады в адрес Шекспира, Лютера, Гомера, Гете, Вагнера и т. д., и т. п. На многие шедевры этих авторов. Ницше дает пародии с одной-единственной целью: показать, что человек — это еще бесформенная масса, материал, требующий талантливого ваятеля для своего облагораживания.
Только так человечество превзойдет самого себя и перейдет в иное, высшее качество — появится сверхчеловек. Для Ницше сверхчеловек выступает как высший биологический тип, который относится к человеку так же, как человек относится к обезьяне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
Осенью 1858 года мать Фридриха получила приглашение продолжить обучение сына в интернате Пфорты, одном из самых престижных учебных заведений в Германии.
Складывавшееся в те годы мировоззрение Ницше нашло отражение в написанном им в октябре 1861 года сочинении о поэте Гельдерлине, тогда не признанном и почти неизвестном. Его творчество, воспевавшее слияние человека и природы в духе античности и ярко отразившее разлад общества и личности, привлекло юношу тем, что Гельдерлин сумел выразить настроения, присущие тогда и Ницше.
В апреле 1862 года Ницше написал два философско-поэтических эссе: «Рок и история» и «Свобода воли и рок», в которых содержатся чуть ли не все основные идеи его будущих произведений. В Пфорте была отличная библиотека. Юноша увлеченно читал книги Шекспира и Руссо, Макиавелли и Эмерсона, Пушкина и Лермонтова, Петефи и Шамиссо, Гейбеля и Шторма. Любимым поэтом Ницше стал Джордж Гордон Байрон. В 1863 году он написал работу «О демоническом в музыке» и набросок «О сущности музыки». Ницше изучал историю литературы и эстетику, библейские тексты и античные трагедии. Широта интересов начала тревожить и его самого, пока он не решил обратиться к изучению филологии, в которой он надеялся найти науку, способную дать простор не только интеллекту, но и чувствам. Тем более что филология лучше всего отвечала его горячей любви к античности, к произведениям Гераклита, Платона, Софокла, Эсхила, к древнегреческой лирике.
В сентябре 1864 года Ницше закончил обучение в Пфорте и после сдачи экзаменов возвратился в Наумбург. Решение продолжить учебу в Боннском университете он принял еще раньше. По желанию матери Фридрих обещал записаться в университете на теологическое отделение. 16 октября, после небольшого путешествия по Рейну и Пфальцу, Ницше вместе с Дейссеном приехали в Бонн.
После почти казарменных порядков Пфорты их полностью захватила вольная и безалаберная студенческая жизнь, пирушки и обязательные поединки на рапирах. Но очень быстро Ницше остыл к развлечениям и все чаще стал задумываться о переходе на отделение филологии, что и сделал осенью 1865 года. Он занимался в семинаре одного из лучших немецких филологов Фридриха Ричля и, когда наставник осенью перевелся в Лейпцигский университет, последовал за ним.
Однажды он случайно купил книгу Артура Шопенгауэра «Мир как воля и представление». Она так потрясла Ницше, что он две недели мучился от бессонницы. Только необходимость ходить на занятия, вспоминал Ницше, помогла ему преодолеть глубокий душевный кризис, во время которого он, по собственному признанию, был близок к помешательству. Идеи Шопенгауэра оказались чрезвычайно близки в то время Ницше. Они привели Ницше к размышлениям о том, что посвятить жизнь исполнению своего долга — напрасная трата сил и времени. Человек исполняет свой долг под давлением внешних условий, и этим ничем не отличается от животного, также действующего исключительно по обстоятельствам. Летом 1867 года Ницше познакомился с молодым студентом Эрвином Роде, ставшим его близким другом на всю жизнь. Он был немного моложе Ницше. Летние каникулы они провели вдвоем, пешком путешествуя по Богемскому лесу.
Осенью Ницше вынужден был временно прервать обучение и пройти год военной службы. Так он оказался во второй батарее полка полевой артиллерии, расквартированного в родном Наумбурге. Военную службу Ницше, еще не забывший строгие распорядки Пфорты, перенес довольно легко. Но однажды во время учений, садясь на лошадь, он сильно ударился грудью о переднюю луку седла. Ницше прошел чрезвычайно болезненный курс лечения в клинике знаменитого галльского врача Фолькмана и после пятимесячных страданий в августе наконец возвратился в Наумбург. Признанный негодным к службе в армии, Ницше возобновил обучение в университете. Он твердо решил вступить на стезю преподавательской деятельности.
Именно в то время произошло одно из наиболее значительных и судьбоносных событий в его жизни — знакомство со знаменитым композитором Рихардом Вагнером. Ницше погрузился в чтение эстетических произведений Вагнера «Искусство и революция» и «Опера и драма».
В декабре 1868 года в Базельском университете освободилась кафедра греческого языка и литературы. Пригласили Ницше, чьи работы по античной литературе неоднократно публиковались в журналах. Сам кандидат был польщен выпавшей честью — занять пост экстраординарного профессора университета без диссертации и даже без завершенного полностью курса обучения. В приглашении его привлекло еще одно — возможность ближе сойтись с Вагнером, проживавшим с 1866 года в Трибшене близ Люцерна.
Перед отъездом Ницше намеревался защитить в Лейпциге диссертацию на основе своих исследований о Диогене Лаэртском. Однако совет факультета единодушно решил, что опубликованные статьи Ницше вполне заменяют диссертацию, и 23 марта ему присудили степень доктора без обязательной публичной защиты, дискуссии и экзамена.
Преподавание в университете и гимназии «Педагогиум» при нем довольно скоро начали тяготить Ницше так же, как и уютная мещанская атмосфера Базеля. Его все чаще охватывали периоды меланхолической депрессии, спасение от которой он находил в дружбе с Вагнером, в дом которого Ницше стремился при любой представившейся возможности, благо от Базеля до Люцерна было всего два часа езды. Погружение в возвышенный мир искусства во время частых приездов в Трибшен, очаровательная жена Вагнера Козима разительно контрастировали с размеренным и скучным существованием Ницше в Базеле. Это вызывало у Ницше отвращение к филологии и науке вообще. В набросках того периода сомнения в науке выражены достаточно определенно «Цель науки — уничтожение мира… Доказано, что этот процесс происходил уже в Греции хотя сама греческая наука значит весьма мало. Задача искусства — уничтожить государство. И это также случилось в Греции. После этого наука разложила искусство».
В такой обстановке сообщение Вагнеров о предстоявшем вскоре их переезде в Байрейт по приглашению баварского короля подействовало на Ницше как удар грома. Рушилось его призрачное трибшенское счастье, а работа в Базеле теряла, казалось, всякий смысл. Но судьба как бы взамен Вагнера подарила ему нового верного друга. В апреле 1870 году в Базель приехал профессор теологии Франц Овербек, поселившийся в том же доме на Шютценграбен, где жил и Ницше. Их быстро сблизила общность интересов и, в частности, критическое отношение к христианской церкви, а также одинаковый взгляд на начавшуюся франко-германскую войну.
После болезни и возвращения в Базель Ницше начал посещать лекции выдающегося историка Якоба Буркхардта, полные скепсиса и пессимизма в отношении грядущего Ницше пересмотрел свое отношение к франко-германской войне и освободился от угара патриотизма. Теперь и он стал рассматривать Пруссию как в высшей степени опасную для культуры милитаристскую силу.
Не без влияния Буркхардта Ницше начал разрабатывать трагическое содержание истории в набросках к драме «Эмпедокл», посвященной сицилийскому философу, врачу и поэту V века до н. э. В них уже заметны явные элементы философии позднего Ницше. В эмпедокловском учении о переселении душ он нашел один из постулатов собственной теории вечного возвращения.
2 января 1872 года в книжных магазинах Лейпцига появилась книга Ницше «Рождение трагедии из духа музыки». Задумывалась она еще до франко-германской войны, а схематически очерчена в докладе «Греческая музыкальная драма», прочитанном в университете в январе 1870 года.
Посвященная Вагнеру, работа определяла те основы, на которых покоится рождение трагедии как произведения искусства. Античная и современная линии тесно переплетаются друг с другом в постоянном сопоставлении Диониса, Аполлона и Сократа с Вагнером и Шопенгауэром. Ницше обрушивался на один из главных постулатов христианской веры в вечное существование по милости Бога в потустороннем мире. Ему казалось абсурдом то, что смерть должна быть искуплением первородного греха Адама и Евы. Он высказал мысль о том, что чем сильнее воля к жизни, тем ужаснее страх смерти. И как можно жить, не думая о смерти, а зная о ее неумолимости и неизбежности, не бояться ее? Древние греки, чтобы выдержать такое понимание реальности, создали свою трагедию, в которой происходило как бы полное погружение человека в смерть.
Ницше твердо верил в то, что и наука имеет свои пределы. В исследовании отдельных явлений она, по его мнению, в конце концов непременно натыкается на то первоначало, которое уже невозможно познать рационально. И тогда наука переходит в искусство, а ее методы — в инстинкты жизни. Так что искусство неизбежно корректирует и дополняет науку. Это положение стало краеугольным камнем основ «философии жизни» Ницше.
В январе — марте 1872 года Ницше выступил с серией публичных докладов «О будущности наших учебных заведений», имея в виду не столько швейцарские, сколько прусские гимназии и университеты. Там впервые прозвучала одна из главных идей Ницше — необходимость воспитания истинной аристократии духа, элиты общества. По Ницше, прагматизм должен присутствовать не в классических гимназиях, а в реальных школах, честно обещающих дать практически полезные знания, а вовсе не какое-то «образование».
К весне 1873 года между Ницше и Вагнерам, переехавшим в Байрейт и занятым организацией знаменитых в будущем музыкальных фестивалей, наметилось пока еще едва заметное охлаждение. Чете Вагнеров были не по душе растущая склонность Ницше к полемическому пересмотру моральных устоев человечества и «шокирующая резкость» его суждений. Вагнер предпочитал видеть в базельском профессоре талантливого и яркого пропагандиста своих собственных воззрений. Но на такую роль Ницше согласиться не мог. И он еще не терял надежды, что Байрейт станет источником возрождения европейской культуры. Ницше замыслил серию памфлетов.
Из примерно 20–24 задуманных удалось написать только четыре эссе под общим заглавием «Несвоевременные размышления». «Давид Штраус, исповедник и писатель» (1873), «О пользе и вреде истории для жизни» (1874), «Шопенгауэр как воспитатель» (1874) и «Рихард Вагнер в Байрейте» (1875–1876).
В этих размышлениях Ницше выступил страстным защитником немецкой культуры, бичевавшим филистерство и победоносное опьянение после создания империи.
Период этот совпал со столь резким ухудшением здоровья, что Ницше в октябре 1876 года получил годичный отпуск для лечения и отдыха. Проводя это время на курортах Швейцарии и Италии, он урывками работал над новой книгой, составленной в форме афоризмов.
В мае 1878 года опубликована книга Ницше «Человечество, слишком человеческое» с шокирующим подзаголовком «Книга для свободных умов». В ней автор публично и без особых церемоний порвал с прошлым и его ценностями: эллинством, христианством, Шопенгауэром, Вагнером.
Такой неожиданный поворот чаще всего сводится к двум наиболее распространенным версиям. Первая объясняет его обычной завистью неудавшегося музыканта к Вагнеру, однажды довольно пренебрежительно отозвавшемуся об одной из музыкальных композиций Ницше. Вторая версия усматривает причину в воздействии на Ницше философа и психолога Пауля Рэ, с которым Ницше подружился, живя в Сорренто.
Оторопевшие от измены Ницше почитатели Вагнера онемели от ярости, а в августе 1878 года сам маэстро разразился крайне агрессивной и злобной статьей «Публика и популярность». Имя Ницше в ней не называлось, но явно подразумевалось. Его книга расценивалась как следствие болезни, а блестящие афоризмы — как ничтожные в интеллектуальном плане и прискорбные в моральном. Зато очень высоко отозвался о книге Якоб Буркхардт, сказавший, что она «увеличила независимость в мире».
Новый, 1879 год принес Ницше неимоверные физические страдания: почти каждодневные приступы болезни, непрерывная рвота, частые обмороки, резкое ухудшение зрения. Продолжать преподавание он был не в силах. В июне Ницше получил по его прошению отставку с назначением ежегодной пенсии в 3 тысячи франков. Он уехал из Базеля в Сильс-Марию, в долину Верхнего Энгадина. Сгорбившийся, разбитый и постаревший лет на 10 полуслепой инвалид, хотя ему не исполнилось еще и 35 лет.
В жизни Ницше началась полоса бесконечных скитаний, летом по Швейцарии, зимой по Северной Италии. Скромные дешевые пансионаты в Альпах или на Лигурийском побережье; убого меблированные холодные комнаты, где он часами писал, почти прижавшись двойными очками к листу бумаги, пока воспаленные глаза не отказывали, редкие одинокие прогулки, спасавшие от бессонницы ужасные средства — хлорал, веронал и, возможно, индийская конопля, постоянные головные боли; частые желудочные судороги и рвотные спазмы — 10 лет длилось это мучительное существование одного из величайших умов человечества.
Но и в тот ужасный 1879 год он создал новые книги «Пестрые мысли и изречения», «Странник и его тень». А в следующем году появилась «Утренняя заря», где сформулировано одно из краеугольных понятий ницшевской этики — «нравственность нравов».
Вначале Ницше проанализировал связь падения нравственности с ростом свободы человека. Он полагал, что свободный человек «хочет во всем зависеть от самого себя, а не от какой-либо традиции». Последнюю он считал «высшим авторитетом, которому повинуются не оттого, что он велит нам полезное, а оттого, что он вообще велит». А отсюда следовало еще пока не высказанное, но уже прочерченное отношение к морали как к чему-то относительному, так как поступок, нарушающий сложившуюся традицию, всегда выглядит безнравственным, даже и в том случае, если в его основе лежат мотивы, «сами положившие начало традиции».
«Утренняя заря» успеха почти не имела. Непривычное построение книги, более полутысячи вроде бы никак не связанных друг с другом афоризмов могли вызвать только недоумение, а немецкая читающая публика, привыкшая к логичной и педантичной последовательности философских трактатов, была просто не в состоянии одолеть это странное произведение, а уж тем более понять его.
Как продолжение «Утренней зари» зимой 1881–1882 года Ницше написал в Генуе «Веселую науку», выходившую позже несколькими изданиями с дополнениями.
С этого сочинения началось новое измерение мысли Ницше, невиданное никогда прежде отношение к тысячелетней европейской истории, культуре и морали как к личной своей проблеме: «Я вобрал в себя Дух Европы — теперь я хочу нанести контрудар».
Мысль о вечном возвращении настолько глубоко захватила Ницше, что он всего за несколько месяцев создал величественную поэму «Так говорил Заратустра». Он писал ее в феврале и в конце июня — начале июля 1883 года в Рапалло и в феврале 1884 года в Сильсе. Через год Ницше создал четвертую часть поэмы, столь интимную, что вышла она всего в 40 экземплярах за счет автора для близких друзей. Из этого числа Ницше подарил только семь, ибо больше дарить было некому. Даже самые близкие люди — сестра, Овербек, Роде, Буркхардт — избегали в ответных письмах всяких суждений, словно тягостной повинности, настолько непонятны им были боль и страдания его лихорадочного разума.
Время работы над «Заратустрой» — один из тяжелейших периодов в жизни Ницше. В феврале 1883 года в Венеции скончался Рихард Вагнер. Тогда же Ницше пережил серьезную размолвку с матерью и сестрой, возмущенными его намерением жениться на девушке из России Лу Андреас Саломе, в будущем известной писательнице, авторе биографий Р. М. Рильке и 3. Фрейда, которую они считали «совершенно аморальной и непристойной особой». Тяжело пережил Ницше и помолвку сестры с учителем гимназии Бернхардом Ферстером, вагнерианцем и антисемитом. В апреле 1884 года Ницше писал Овербеку «Проклятое антисемитство стало причиной радикального разрыва между мною и моей сестрой».
«Заратустра» занимает исключительное место в творчестве Ницше. Именно с этой книги в его умонастроении происходит резкий поворот к самоосознанию в себе человека-рока.
Книга содержит необычайно большое число полускрытых ядовитых пародий на Библию, а также лукавые выпады в адрес Шекспира, Лютера, Гомера, Гете, Вагнера и т. д., и т. п. На многие шедевры этих авторов. Ницше дает пародии с одной-единственной целью: показать, что человек — это еще бесформенная масса, материал, требующий талантливого ваятеля для своего облагораживания.
Только так человечество превзойдет самого себя и перейдет в иное, высшее качество — появится сверхчеловек. Для Ницше сверхчеловек выступает как высший биологический тип, который относится к человеку так же, как человек относится к обезьяне.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123