Вопрос решается на Большом Совете республики 10 мая 1527 года. Вскоре после этого 21 июня 1527 года Никколо Макиавелли скончался, а еще через день его похоронили в церкви Санта-Кроче, ставшей флорентийским пантеоном. Рядом с ним там покоятся Микеланджело, Галилей и другие великие итальянцы.
ЭРАЗМ РОТТЕРДАМСКИЙ
(1466/1469–1536)
Выдающийся гуманист эпохи Возрождения. «Вольтер XVI века» (Дильтей); друг Томаса Мора, был связан с флорентийской академией платоников. Отстаивал веротерпимость и в полемике, которая происходила по вопросу реформации, стоял вне партий. Основное сочинение: «Похвала глупости».
Эразм навсегда прославил Роттердам, хотя в этом городе жил только в раннем детстве. Имя «Эразм» — греческого происхождения, в русском переводе оно звучит как «любимый» или «желанный», в латинском — «disidenus». Позже, уже взрослым, Эразм присоединит латинский перевод к греческому оригиналу и станет известен всему миру как Дезидерий Эразм Роттердамский. Настоящее имя мыслителя — Герхард Герхардс.
На свет он появился 28 ноября 1466 (по другим данным, 1469-го) года Эразм был незаконнорожденным ребенком, прижитым священником от связи со служанкою. Пятно незаконного происхождения наносило человеку тяжелый урон, как нравственный, так и вполне вещественный — препятствуя карьере, особенно духовной. Эразм, правда, никогда церковных почестей не домогался, но многими чертами характера — застенчивостью, нерешительностью, крайней обидчивостью и ранимостью, постоянным недовольством собою — он, возможно, обязан своему происхождению.
Папа Юлий II в 1506 году особой грамотой освободил Эразма от всех канонических ограничений, налагавшихся на него рождением вне брака. В 1517 году Лев X подтвердил это решение. Четырех лет от роду мальчика отдали в школу в городе Гауда, а пять лет спустя мать отвезла Эразма и его старшего брата Питера в Девентер и поместила в школу при соборной церкви Св. Лебуина.
Школа пользовалась доброй известностью не только в Голландии, но и в соседних областях. Хотя впоследствии Эразм отзывался о ней весьма прохладно, вспоминая «варварские» (то есть сугубо средневековые) учебники и методы обучения, здесь он впервые встретился с двумя решающими для всей его дальнейшей жизни духовными течениями — гуманизмом и так называемым «новым благочестием».
В конце пребывания Эразма в Девентере ректором школы стал Александр из Геека (или Хеека) в Вестфалии, энтузиаст новой гуманистической образованности. Он был другом и учеником прославленного Ролефа Хейсманна, или, на ученый лад, Рудольфа Агриколы, преподававшего латинский и греческий языки в Гейдельбергском университете и слывшего «чудом Германии». Агрикола бывал в Девентере, и Эразму посчастливилось даже услышать его однажды.
Что же касается «нового благочестия», это было религиозное течение, возникшее во второй половине XIV века в Нидерландах и отличавшееся строго этической ориентацией и сугубо личным отношением к религии, все хитросплетения схоластического богословия ничего не стоят по сравнению с личным благочестием, а оно достижимо лишь через мистическое постижение духа Христова, через подражание земным поступкам и человеческим добродетелям Христа, изображенным в Святом писании.
«Новое благочестие» было идеологией формально светских, но монашеских по существу «братств общей жизни», одною из главных сфер деятельности которых было воспитание детей. «Братья» основывали школы сами или же поступали учителями в школы при больших церквах, а главное — содержали приюты для школьников. Скорее всего, Эразм жил в одном из трех таких приютов, которые принадлежали «братьям» в Девентере. Очень многое в мироощущении Эразма — не только в богословских его принципах, но и в философских взглядах, — легко и убедительно объясняется влиянием «нового благочестия».
В 1485 году Девентер поразила чума. Мать Эразма — она жила вместе с сыновьями в Девентере — умерла; оба юноши возвратились в Гауду, близ которой служил в приходе их отец. Вскоре скончался и он. Опекуны желали, чтобы Эразм и Питер поступили в монастырь. Сироты сопротивлялись этому плану как могли и в конце концов получили разрешение продолжить прерванные занятия в Хертогенбосе. Однако хертогенбосская «общежительная братия» учила своих питомцев кое-как и все силы употребляла лишь на одно — убедить или принудить молодых людей принять монашеские обеты.
В 1487 году, когда чума пришла в Хертогенбос, братья вернулись в Гауде. Теперь они более благосклонно отнеслись к уговорам опекунов насчет монастыря. Монастырские стены — единственная надежная защита от междоусобных войн. В том же 1487 (или 1488-м) году Эразм сделался послушником обители Стейн, принадлежавшей к ордену августинских уставных каноников и расположенной примерно в полутора километрах от Гауды, и по истечении недолгого срока послушничества принял постриг.
В обители была хорошая библиотека, он много читал, — и «языческих» классиков, и древних христианских писателей, — беседовал и переписывался с друзьями, сочинял стихи. Но довольно скоро ему стало скучно в монастыре. Случай вырваться представился в 1493 году. Генрих Бергенский, епископ соседней Камбрейской епархии, готовился к поездке в Рим и искал ученого секретаря, безупречно владеющего латынью. Разрешение на временную отлучку было получено и от настоятеля монастыря, и от генерала ордена, и от епископа Утрехтского, в чьей епархии находился Стейн.
Любопытно и, пожалуй, знаменательно, что выход Эразма из монастыря совпадает с прекращением гражданских смут в Нидерландах. В 1492 году эрцгерцог Максимилиан сумел положить конец междоусобицам и восстановил власть центрального правительства. Служба у епископа продолжалась более года и оказалась совсем не такой, как рассчитывал Эразм. Путешествие в Рим сорвалось, время проходило в бесконечных переездах с места на место, из одной епископской резиденции в другую, работы было очень много, досуга для ученых и поэтических трудов не оставалось вовсе.
Летом 1495 года Эразм упросил епископа отпустить его в Париж, учиться богословию, и в сентябре был уже студентом богословского факультета Парижского университета. Эразм жил в коллегии Монтегю (закрытом заведении монастырского типа), славившейся среди прочих парижских коллегий неслыханной суровостью режима и плохим питанием. К весне Эразм серьезно заболел и уехал на родину с намерением больше в Париж не возвращаться. Но друзья убедили его не бросать начатого, и он вернулся.
До весны 1499 года он оставался парижским студентом, существуя не столько на мизерную стипендию Генриха Бергенского, сколько на гонорары от частных уроков. Все это время он искал меценатов, которые захотели бы обессмертить свое имя покровительством будущему светилу богословия и словесности. Осенью 1498 года такой меценат, наконец, нашелся — Уильям Блаунт, четвертый лорд Маунтджой. В мае 1499 года Маунтджой увез Эразма в Лондон.
Первый визит Эразма в Англию продолжался сравнительно недолго — немногим более полугода, но английские встречи оказались чрезвычайно важными для его дальнейшей судьбы, прежде всего — встречи с Томасом Мором и Джоном Колетом. (Универсальный ученый язык средневековья — латынь — снимал языковые барьеры между людьми различных национальностей). Томас Мор, впоследствии автор «Утопии», звезда британской юриспруденции, лорд-канцлер, борец против Реформации, святой и мученик католической церкви, а в ту пору юный, начинающий адвокат, стал другом Эразма. Во многом Эразм и Мор были несхожи и словно дополняли друг друга, образуя вдвоем действительно «совершенного человека», «венец природы». Они не просто любили, гордились и восхищались друг другом — они были необходимы друг другу. После казни Мора Эразм напишет: «С тех пор, как нет Мора, у меня такое чувство, словно и меня тоже больше нет».
Джон Колет, будущий настоятель собора Св. Павла в Лондоне и основатель знаменитой школы при этом соборе, тогда преподавал богословие в Оксфорде. С Эразмом они были почти ровесники, но Колет уже успел прославить свое имя в среде английских гуманистов. Эразм относился к Колету с уважением почти благоговейным; особенное впечатление произвели на него лекции Колета о посланиях апостола Павла. Удивительно, что, явившись в Париж изучать богословие, Эразм никаких заметных успехов в богословии не сделал, — это при его-то феноменальных способностях! — зато близко сошелся с парижскими гуманистами, печатал свои стихи, составлял для учебников различные пособия по латинской стилистике.
В ученой среде его и заметили, и оценили, но трудно не согласиться с мнением одного американского исследователя, что к тридцати годам Эразм не создал еще почти ничего, а умри он около сорока, его едва ли помнили бы сегодня. Построение нового богословия на фундаменте твердых и глубоких филологических познаний, на изучении древнейших источников христианства, своего рода союз богословия с гуманистической наукой Ренессанса были первоначально следствием влияния Колета, Мора и других английских гуманистов, которых часто именуют «христианскими гуманистами».
Проведя лето в имениях Маунтджоя и его тестя в отдыхе и развлечениях, осень в Оксфорде, в августинской коллегии Святой Девы Марии, в беседах с Колетом и его коллегами, а декабрь и большую часть января в Лондоне, Эразм в начале февраля 1500 года приехал снова в Париж. На этот раз он прожил в Париже немногим более года (не считая трехмесячной отлучки в Орлеан, где он прятался от чумы). Свои рабочие часы он делил между гуманистической наукой и богословием.
В июне 1500 года вышел «Сборник пословиц» — 818 поговорок, изречений и идиоматических выражений, извлеченных из античных авторов Богословские занятия складывались из чтения святого Иеронима и изучения греческого языка — языка Нового завета и большинства отцов церкви.
В апреле 1501 года он издал текст трактата Цицерона «Об обязанностях», а в мае снова покинул Париж, спасаясь от чумы. Навестив родной монастырь и благодетеля, епископа Камбрейского (в Брюсселе), Эразм поселился близ Кале — жил то в замках у знатных покровителей, то в городке Сент-Омер, в аббатстве Св. Бертина, настоятелем которого был брат епископа Генриха, Антоний Бергенский. К этой поре относится работа над одним из самых известных богословских сочинений Эразма — «Кинжал христианского воина».
Затем Эразм пытался вернуться в Париж, но неудачно (туда снова пришла чума) Осенью 1502 года он приехал в Лувен. Приняли его отлично. Адриан Утрехтский, будущий папа Адриан VI, а тогда настоятель лувенского собора Св. Петра, предложил ему читать лекции в университете. Но Эразм отказался. Он продолжал свои занятия, получая небольшую помощь от городских властей, а также «гонорары» за эпитафии, похвальные речи и посвятительные предисловия. Зато уже к концу 1502 года он овладел греческим в совершенстве. Пробовал он учить и еврейский, но бросил, едва начав.
В Лувене Эразм оставался до осени 1504 года. Следующие полгода он про вел в Париже, выпустив к концу этого срока «Примечания к Новому завету» итальянского гуманиста Лоренцо Баллы. Рукопись Баллы, найденная в старой библиотеке какого-то монастыря близ Лувена, по-видимому, привела его к мысли, что необходимо восстановить истинный смысл главной книги христианства — Нового завета, — затемненный, а кое-где даже изуродованный традиционным латинским переводом.
1505–1506 годы Эразм провел в Англии Он «встретился со старыми друзьями и приобрел новых — и ученых, и высокопоставленных. Среди последних был Уильям Уорхэм, архиепископ Кентерберийский, первая духовная особа Англии. Король обещал Эразму приход (что означало бы твердый и регулярный годовой доход), но Эразм вдруг получил предложение сопровождать в Италию сыновей королевского лейбмедика Джованни Боэрио, который желал дать своим детям университетское образование у себя на родине Эразм с юных лет мечтал об Италии и согласился без раздумий.
По пути он задержался на два месяца (июнь — июль 1506 года) в Париже, готовя к изданию свои переводы двух трагедий Еврипида. В конце августа он прибыл в Турин и сразу же, буквально проездом, получил докторскую степень. В Италии шла война папа Юлий II с помощью французов «возвращал под власть святого престола» города, не желавшие этой власти подчиняться или успевшие о ней забыть. Папа осадил Болонью, и 11 ноября Эразм был свидетелем его триумфального вступления в покорившийся город.
Целый год Эразм оставался в Болонье, не столько присматривая за своими подопечными, сколько пополняя «Сборник пословиц» греческим материалом. В ноябре 1507 года он написал знаменитому венецианскому типографу Альду Мануцию, предлагая ему переиздать перевод из Еврипида, вышедший в Париже. Альд в ответ пригласил Эразма к себе. Он вызвался напечатать и пословицы, и через восемь месяцев родился сборник, в три раза больший прежнего. Теперь он назывался «Три хилиады и примерно столько же сотен пословиц», или, сокращенно, «Хилиады пословиц» (хилиада — тысяча).
21 апреля 1509 года умер Генрих VII Английский, и на престол взошел его сын, Генрих VIII. Воспитателем нового государя в годы его отрочества был лорд Маунтджой, который вспомнил об Эразме и послал ему денег на дорогу с просьбой возвращаться в Лондон. По пути — в седле, в лодке, на постоялых дворах, на борту суденышка, плывшего из Антверпена в Дувр, — он замыслил и, возможно, продумал в деталях «Похвалу Глупости». Написана она была всего за неделю в лондонском доме Мора, без единой книги (слуга с багажом отстал), все цитаты приводились на память. Это был август 1509 года, но книгою рукопись стала лишь осенью 1511-го, в Париже (О том, как прошли эти два года в Англии, никаких сведений не сохранилось)
В 1511–1514 годах Эразм живет преимущественно в Кембридже, преподает греческий язык, читает лекции по богословию, но главное его занятие — работа над письмами святого Иеронима и Новым Заветом. Он готовит к изданию тексты и пишет обширные комментарии. Не прекращаются и чисто филологические труды, в частности — исправление и пополнение сборника пословиц.
В1513 году он тяжело болел, и летом по всей Европе разнесся слух о его смерти. Он угнетен не только физически, но, еще более, нравственно, в основном — войною, в которую втягиваются все новые земли и народы. Французы в Италии уже не союзники папы, а его враги, Испания заключает союз с папою для совместной борьбы против Франции, к союзу присоединяется Англия, Франция ищет поддержку у Шотландии, вступает в борьбу император Максимилиан, весь север Италии превращается в театр военных действии.
Борьба была в разгаре, когда Юлий II скончался (февраль 1513 года). Эразм был счастлив он считал воинственного папу первопричиною всеобщей взаимной вражды, — и откликнулся на его смерть язвительнейшей сатирой. «Юлий, не допущенный на небеса».
Вначале июля 1514 года Эразм покидает Англию. Теперь он знаменит, теперь не он ищет меценатов, а меценаты спорят из-за него. Но он держит путь не ко двору государя или вельможи, а в Базель, к печатнику Иоганну Фробену, который станет единственным его издателем. По дороге он получает письмо от приора (настоятеля) монастыря Стейн августинскому канонику.
Эразму предлагают возвратиться в свою обитель после двадцатилетних странствий. Эразм отказывается вернуться, ссылаясь на свою негодность к монашеской жизни, но прежде всего на то, что исполняет великое и угодное Богу дело возрождения богословия. Следующие три года проходят в новых скитаниях Базель, Лондон, Брюссель, Антверпен, Брюгге, Гент, Майнц.
В эти годы вышел в свет важнейший богословский труд Эразма — освобожденный от ошибок греческий текст Нового завета с обширными комментариями и латинским переводом, традиционным, но несколько исправленным (лишь в 1519 году Эразм заменил его собственным переводом, сделанным еще в 1505–1506 годах и существенно отличным от традиционного). Почти одновременно с Новым заветом появились девять томов сочинений святого Иеронима. Эразм подготовил к печати и прокомментировал первые четыре (эпистолографическое наследие Иеронима).
Он публикует «Воспитание христианского государя», посвящая его королю Карлу Испанскому в благодарность за должность (вернее, синекуру) королевского советника, которую он получил в 1515 году. А в декабре 1516 года его трудами и заботами появляется книжица под заглавием «О наилучшем устройстве государства и о неведомом острове Утопия» — сочинение Томаса Мора.
В1517–1521 годах Эразм жил преимущественно в Лувене. Первые два из них можно считать апогеем Эразмовой славы. Он — самая яркая звезда и светской науки, и богословия. Ему нет покоя от посетителей. Он завален письмами и подношениями. Он и досадует на эту чрезмерную популярность, и видит в ней знамение грядущего золотого века — века мира, справедливости и великого расцвета наук и искусств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123
ЭРАЗМ РОТТЕРДАМСКИЙ
(1466/1469–1536)
Выдающийся гуманист эпохи Возрождения. «Вольтер XVI века» (Дильтей); друг Томаса Мора, был связан с флорентийской академией платоников. Отстаивал веротерпимость и в полемике, которая происходила по вопросу реформации, стоял вне партий. Основное сочинение: «Похвала глупости».
Эразм навсегда прославил Роттердам, хотя в этом городе жил только в раннем детстве. Имя «Эразм» — греческого происхождения, в русском переводе оно звучит как «любимый» или «желанный», в латинском — «disidenus». Позже, уже взрослым, Эразм присоединит латинский перевод к греческому оригиналу и станет известен всему миру как Дезидерий Эразм Роттердамский. Настоящее имя мыслителя — Герхард Герхардс.
На свет он появился 28 ноября 1466 (по другим данным, 1469-го) года Эразм был незаконнорожденным ребенком, прижитым священником от связи со служанкою. Пятно незаконного происхождения наносило человеку тяжелый урон, как нравственный, так и вполне вещественный — препятствуя карьере, особенно духовной. Эразм, правда, никогда церковных почестей не домогался, но многими чертами характера — застенчивостью, нерешительностью, крайней обидчивостью и ранимостью, постоянным недовольством собою — он, возможно, обязан своему происхождению.
Папа Юлий II в 1506 году особой грамотой освободил Эразма от всех канонических ограничений, налагавшихся на него рождением вне брака. В 1517 году Лев X подтвердил это решение. Четырех лет от роду мальчика отдали в школу в городе Гауда, а пять лет спустя мать отвезла Эразма и его старшего брата Питера в Девентер и поместила в школу при соборной церкви Св. Лебуина.
Школа пользовалась доброй известностью не только в Голландии, но и в соседних областях. Хотя впоследствии Эразм отзывался о ней весьма прохладно, вспоминая «варварские» (то есть сугубо средневековые) учебники и методы обучения, здесь он впервые встретился с двумя решающими для всей его дальнейшей жизни духовными течениями — гуманизмом и так называемым «новым благочестием».
В конце пребывания Эразма в Девентере ректором школы стал Александр из Геека (или Хеека) в Вестфалии, энтузиаст новой гуманистической образованности. Он был другом и учеником прославленного Ролефа Хейсманна, или, на ученый лад, Рудольфа Агриколы, преподававшего латинский и греческий языки в Гейдельбергском университете и слывшего «чудом Германии». Агрикола бывал в Девентере, и Эразму посчастливилось даже услышать его однажды.
Что же касается «нового благочестия», это было религиозное течение, возникшее во второй половине XIV века в Нидерландах и отличавшееся строго этической ориентацией и сугубо личным отношением к религии, все хитросплетения схоластического богословия ничего не стоят по сравнению с личным благочестием, а оно достижимо лишь через мистическое постижение духа Христова, через подражание земным поступкам и человеческим добродетелям Христа, изображенным в Святом писании.
«Новое благочестие» было идеологией формально светских, но монашеских по существу «братств общей жизни», одною из главных сфер деятельности которых было воспитание детей. «Братья» основывали школы сами или же поступали учителями в школы при больших церквах, а главное — содержали приюты для школьников. Скорее всего, Эразм жил в одном из трех таких приютов, которые принадлежали «братьям» в Девентере. Очень многое в мироощущении Эразма — не только в богословских его принципах, но и в философских взглядах, — легко и убедительно объясняется влиянием «нового благочестия».
В 1485 году Девентер поразила чума. Мать Эразма — она жила вместе с сыновьями в Девентере — умерла; оба юноши возвратились в Гауду, близ которой служил в приходе их отец. Вскоре скончался и он. Опекуны желали, чтобы Эразм и Питер поступили в монастырь. Сироты сопротивлялись этому плану как могли и в конце концов получили разрешение продолжить прерванные занятия в Хертогенбосе. Однако хертогенбосская «общежительная братия» учила своих питомцев кое-как и все силы употребляла лишь на одно — убедить или принудить молодых людей принять монашеские обеты.
В 1487 году, когда чума пришла в Хертогенбос, братья вернулись в Гауде. Теперь они более благосклонно отнеслись к уговорам опекунов насчет монастыря. Монастырские стены — единственная надежная защита от междоусобных войн. В том же 1487 (или 1488-м) году Эразм сделался послушником обители Стейн, принадлежавшей к ордену августинских уставных каноников и расположенной примерно в полутора километрах от Гауды, и по истечении недолгого срока послушничества принял постриг.
В обители была хорошая библиотека, он много читал, — и «языческих» классиков, и древних христианских писателей, — беседовал и переписывался с друзьями, сочинял стихи. Но довольно скоро ему стало скучно в монастыре. Случай вырваться представился в 1493 году. Генрих Бергенский, епископ соседней Камбрейской епархии, готовился к поездке в Рим и искал ученого секретаря, безупречно владеющего латынью. Разрешение на временную отлучку было получено и от настоятеля монастыря, и от генерала ордена, и от епископа Утрехтского, в чьей епархии находился Стейн.
Любопытно и, пожалуй, знаменательно, что выход Эразма из монастыря совпадает с прекращением гражданских смут в Нидерландах. В 1492 году эрцгерцог Максимилиан сумел положить конец междоусобицам и восстановил власть центрального правительства. Служба у епископа продолжалась более года и оказалась совсем не такой, как рассчитывал Эразм. Путешествие в Рим сорвалось, время проходило в бесконечных переездах с места на место, из одной епископской резиденции в другую, работы было очень много, досуга для ученых и поэтических трудов не оставалось вовсе.
Летом 1495 года Эразм упросил епископа отпустить его в Париж, учиться богословию, и в сентябре был уже студентом богословского факультета Парижского университета. Эразм жил в коллегии Монтегю (закрытом заведении монастырского типа), славившейся среди прочих парижских коллегий неслыханной суровостью режима и плохим питанием. К весне Эразм серьезно заболел и уехал на родину с намерением больше в Париж не возвращаться. Но друзья убедили его не бросать начатого, и он вернулся.
До весны 1499 года он оставался парижским студентом, существуя не столько на мизерную стипендию Генриха Бергенского, сколько на гонорары от частных уроков. Все это время он искал меценатов, которые захотели бы обессмертить свое имя покровительством будущему светилу богословия и словесности. Осенью 1498 года такой меценат, наконец, нашелся — Уильям Блаунт, четвертый лорд Маунтджой. В мае 1499 года Маунтджой увез Эразма в Лондон.
Первый визит Эразма в Англию продолжался сравнительно недолго — немногим более полугода, но английские встречи оказались чрезвычайно важными для его дальнейшей судьбы, прежде всего — встречи с Томасом Мором и Джоном Колетом. (Универсальный ученый язык средневековья — латынь — снимал языковые барьеры между людьми различных национальностей). Томас Мор, впоследствии автор «Утопии», звезда британской юриспруденции, лорд-канцлер, борец против Реформации, святой и мученик католической церкви, а в ту пору юный, начинающий адвокат, стал другом Эразма. Во многом Эразм и Мор были несхожи и словно дополняли друг друга, образуя вдвоем действительно «совершенного человека», «венец природы». Они не просто любили, гордились и восхищались друг другом — они были необходимы друг другу. После казни Мора Эразм напишет: «С тех пор, как нет Мора, у меня такое чувство, словно и меня тоже больше нет».
Джон Колет, будущий настоятель собора Св. Павла в Лондоне и основатель знаменитой школы при этом соборе, тогда преподавал богословие в Оксфорде. С Эразмом они были почти ровесники, но Колет уже успел прославить свое имя в среде английских гуманистов. Эразм относился к Колету с уважением почти благоговейным; особенное впечатление произвели на него лекции Колета о посланиях апостола Павла. Удивительно, что, явившись в Париж изучать богословие, Эразм никаких заметных успехов в богословии не сделал, — это при его-то феноменальных способностях! — зато близко сошелся с парижскими гуманистами, печатал свои стихи, составлял для учебников различные пособия по латинской стилистике.
В ученой среде его и заметили, и оценили, но трудно не согласиться с мнением одного американского исследователя, что к тридцати годам Эразм не создал еще почти ничего, а умри он около сорока, его едва ли помнили бы сегодня. Построение нового богословия на фундаменте твердых и глубоких филологических познаний, на изучении древнейших источников христианства, своего рода союз богословия с гуманистической наукой Ренессанса были первоначально следствием влияния Колета, Мора и других английских гуманистов, которых часто именуют «христианскими гуманистами».
Проведя лето в имениях Маунтджоя и его тестя в отдыхе и развлечениях, осень в Оксфорде, в августинской коллегии Святой Девы Марии, в беседах с Колетом и его коллегами, а декабрь и большую часть января в Лондоне, Эразм в начале февраля 1500 года приехал снова в Париж. На этот раз он прожил в Париже немногим более года (не считая трехмесячной отлучки в Орлеан, где он прятался от чумы). Свои рабочие часы он делил между гуманистической наукой и богословием.
В июне 1500 года вышел «Сборник пословиц» — 818 поговорок, изречений и идиоматических выражений, извлеченных из античных авторов Богословские занятия складывались из чтения святого Иеронима и изучения греческого языка — языка Нового завета и большинства отцов церкви.
В апреле 1501 года он издал текст трактата Цицерона «Об обязанностях», а в мае снова покинул Париж, спасаясь от чумы. Навестив родной монастырь и благодетеля, епископа Камбрейского (в Брюсселе), Эразм поселился близ Кале — жил то в замках у знатных покровителей, то в городке Сент-Омер, в аббатстве Св. Бертина, настоятелем которого был брат епископа Генриха, Антоний Бергенский. К этой поре относится работа над одним из самых известных богословских сочинений Эразма — «Кинжал христианского воина».
Затем Эразм пытался вернуться в Париж, но неудачно (туда снова пришла чума) Осенью 1502 года он приехал в Лувен. Приняли его отлично. Адриан Утрехтский, будущий папа Адриан VI, а тогда настоятель лувенского собора Св. Петра, предложил ему читать лекции в университете. Но Эразм отказался. Он продолжал свои занятия, получая небольшую помощь от городских властей, а также «гонорары» за эпитафии, похвальные речи и посвятительные предисловия. Зато уже к концу 1502 года он овладел греческим в совершенстве. Пробовал он учить и еврейский, но бросил, едва начав.
В Лувене Эразм оставался до осени 1504 года. Следующие полгода он про вел в Париже, выпустив к концу этого срока «Примечания к Новому завету» итальянского гуманиста Лоренцо Баллы. Рукопись Баллы, найденная в старой библиотеке какого-то монастыря близ Лувена, по-видимому, привела его к мысли, что необходимо восстановить истинный смысл главной книги христианства — Нового завета, — затемненный, а кое-где даже изуродованный традиционным латинским переводом.
1505–1506 годы Эразм провел в Англии Он «встретился со старыми друзьями и приобрел новых — и ученых, и высокопоставленных. Среди последних был Уильям Уорхэм, архиепископ Кентерберийский, первая духовная особа Англии. Король обещал Эразму приход (что означало бы твердый и регулярный годовой доход), но Эразм вдруг получил предложение сопровождать в Италию сыновей королевского лейбмедика Джованни Боэрио, который желал дать своим детям университетское образование у себя на родине Эразм с юных лет мечтал об Италии и согласился без раздумий.
По пути он задержался на два месяца (июнь — июль 1506 года) в Париже, готовя к изданию свои переводы двух трагедий Еврипида. В конце августа он прибыл в Турин и сразу же, буквально проездом, получил докторскую степень. В Италии шла война папа Юлий II с помощью французов «возвращал под власть святого престола» города, не желавшие этой власти подчиняться или успевшие о ней забыть. Папа осадил Болонью, и 11 ноября Эразм был свидетелем его триумфального вступления в покорившийся город.
Целый год Эразм оставался в Болонье, не столько присматривая за своими подопечными, сколько пополняя «Сборник пословиц» греческим материалом. В ноябре 1507 года он написал знаменитому венецианскому типографу Альду Мануцию, предлагая ему переиздать перевод из Еврипида, вышедший в Париже. Альд в ответ пригласил Эразма к себе. Он вызвался напечатать и пословицы, и через восемь месяцев родился сборник, в три раза больший прежнего. Теперь он назывался «Три хилиады и примерно столько же сотен пословиц», или, сокращенно, «Хилиады пословиц» (хилиада — тысяча).
21 апреля 1509 года умер Генрих VII Английский, и на престол взошел его сын, Генрих VIII. Воспитателем нового государя в годы его отрочества был лорд Маунтджой, который вспомнил об Эразме и послал ему денег на дорогу с просьбой возвращаться в Лондон. По пути — в седле, в лодке, на постоялых дворах, на борту суденышка, плывшего из Антверпена в Дувр, — он замыслил и, возможно, продумал в деталях «Похвалу Глупости». Написана она была всего за неделю в лондонском доме Мора, без единой книги (слуга с багажом отстал), все цитаты приводились на память. Это был август 1509 года, но книгою рукопись стала лишь осенью 1511-го, в Париже (О том, как прошли эти два года в Англии, никаких сведений не сохранилось)
В 1511–1514 годах Эразм живет преимущественно в Кембридже, преподает греческий язык, читает лекции по богословию, но главное его занятие — работа над письмами святого Иеронима и Новым Заветом. Он готовит к изданию тексты и пишет обширные комментарии. Не прекращаются и чисто филологические труды, в частности — исправление и пополнение сборника пословиц.
В1513 году он тяжело болел, и летом по всей Европе разнесся слух о его смерти. Он угнетен не только физически, но, еще более, нравственно, в основном — войною, в которую втягиваются все новые земли и народы. Французы в Италии уже не союзники папы, а его враги, Испания заключает союз с папою для совместной борьбы против Франции, к союзу присоединяется Англия, Франция ищет поддержку у Шотландии, вступает в борьбу император Максимилиан, весь север Италии превращается в театр военных действии.
Борьба была в разгаре, когда Юлий II скончался (февраль 1513 года). Эразм был счастлив он считал воинственного папу первопричиною всеобщей взаимной вражды, — и откликнулся на его смерть язвительнейшей сатирой. «Юлий, не допущенный на небеса».
Вначале июля 1514 года Эразм покидает Англию. Теперь он знаменит, теперь не он ищет меценатов, а меценаты спорят из-за него. Но он держит путь не ко двору государя или вельможи, а в Базель, к печатнику Иоганну Фробену, который станет единственным его издателем. По дороге он получает письмо от приора (настоятеля) монастыря Стейн августинскому канонику.
Эразму предлагают возвратиться в свою обитель после двадцатилетних странствий. Эразм отказывается вернуться, ссылаясь на свою негодность к монашеской жизни, но прежде всего на то, что исполняет великое и угодное Богу дело возрождения богословия. Следующие три года проходят в новых скитаниях Базель, Лондон, Брюссель, Антверпен, Брюгге, Гент, Майнц.
В эти годы вышел в свет важнейший богословский труд Эразма — освобожденный от ошибок греческий текст Нового завета с обширными комментариями и латинским переводом, традиционным, но несколько исправленным (лишь в 1519 году Эразм заменил его собственным переводом, сделанным еще в 1505–1506 годах и существенно отличным от традиционного). Почти одновременно с Новым заветом появились девять томов сочинений святого Иеронима. Эразм подготовил к печати и прокомментировал первые четыре (эпистолографическое наследие Иеронима).
Он публикует «Воспитание христианского государя», посвящая его королю Карлу Испанскому в благодарность за должность (вернее, синекуру) королевского советника, которую он получил в 1515 году. А в декабре 1516 года его трудами и заботами появляется книжица под заглавием «О наилучшем устройстве государства и о неведомом острове Утопия» — сочинение Томаса Мора.
В1517–1521 годах Эразм жил преимущественно в Лувене. Первые два из них можно считать апогеем Эразмовой славы. Он — самая яркая звезда и светской науки, и богословия. Ему нет покоя от посетителей. Он завален письмами и подношениями. Он и досадует на эту чрезмерную популярность, и видит в ней знамение грядущего золотого века — века мира, справедливости и великого расцвета наук и искусств.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 76 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98 99 100 101 102 103 104 105 106 107 108 109 110 111 112 113 114 115 116 117 118 119 120 121 122 123