Кайрус рассказал ему всё, что знал о женщинах, научил разбираться в винах… но главное — воспитывал в нём верность и уважению к королю. Этот человек, правая рука Его величества, стал Тору чем-то вроде старшего брата, но юноша понял это только сейчас. Они сближались понемногу, и всё происходило как бы само собой.Что же касается Клута… С того мгновенья, как Тор с соколом на плече явился в Сердце Лесов, чтобы спасти Кайруса от страшной смерти, между ним и прайм-офицером установилось что-то вроде негласного уговора. Кайрус даже наврал королю… Почему?И кто такая Лисс? Почему она послала к нему Клута? От кого она защищает Тора? Эти вопросы постоянно крутились у него в голове… а время от времени и на языке — как сейчас, например.В этот миг Тор сообразил, что Клут уже некоторое время молчит, ожидая его объяснений.«Просто я люблю Элиссу, Клут. Знаешь, я оглядываюсь назад — и почти верю, что Меркуд нарочно разлучил нас. Я её даже не чувствую… — Тор поднял руку и провёл кончиками пальцев по гладким пёрышкам сокола. — Я хочу её найти».Ответом ему был сокрушённый вздох.«И я тоже кое-чего хочу. Уехать отсюда хоть ненадолго. Понять, для чего я живу. Чего я должен добиться. Я хочу поговорить с Лисс, хочу, чтобы Великий Лес снова поговорил со мной… а ещё я хочу съесть хотя бы одну печеньку Гуди Батт!»Даже в такие минуты Клут находил в себе силы пошутить. Но оба знали, что шутка далась ему нелегко.
Тор одиноко шагал по прохладным коридорам Дворца и размышлял — о том, как наконец-то смог выговориться, и о странной решимости, которую почувствовал после беседы с Клутом. Сегодня ему почему-то не хотелось работать. Весь день исцелять страшные недуги: кто-то рассадил локоть, упражняясь с мечом, кто-то растянул лодыжку, у кого-то болят зубы… Обычные проблемы обитателей Дворца.Он как раз размышлял о шишке на пальце у одного из придворных и очень любопытном карбункуле, который вскочил на шее уважаемой Пегги Уэлтсит — сегодня, наверно, им уже можно будет заняться, — когда из-за поворота вылетел конопатый юноша с соломенными волосами.— Почтенный! — завопил он издали. Тор заметил, что паренёк бледен как полотно и едва переводит дух.— Привет, Пигон. Что за спешка?Порой у Тора возникало желание присесть на корточки, чтобы не смотреть на людей сверху вниз. За эти годы он ещё вытянулся и иногда чувствовал себя неловко из-за своего роста.— Ох, почтенный… мы вас давно ищем! Королева…Тор до сих пор не мог привыкнуть к этому обращению, но на этот раз пропустил его мимо ушей. Королеву он осматривал только вчера, и у неё всё было в порядке.— Она заболела? — спросил он, склонив голову набок.— Да, сударь.— Что-то скверное?— Да, сударь, — Пигон тяжело вздохнул. — Кажется, ей очень-очень плохо… сударь.— Спасибо, дружок. Она у себя?Едва дождавшись утвердительного кивка, Тор бегом бросился по коридору. Паж уже слишком запыхался и почти сразу отстал, но дорогу в королевские покои Тор нашёл бы не только с завязанными глазами, но даже двигаясь задом наперёд. Он знал, как добраться туда из любой части дворца. Вскоре Тор уже оказался в восточном крыле и, прыгая через три ступеньки, взлетел по каменной лестнице. На церемонии и доклады времени не оставалось; впрочем, стража знала, что придворного лекаря должно пропускать в любой час дня и ночи, не задавая лишних вопросов. Пробегая мимо гвардейцев, Тор кожей почувствовал их облегчение.В прихожей он наткнулся на двух камеристок. При виде столь бесцеремонного вторжения в покои Её величества на их осунувшихся личиках отразилась целая гамма чувств, но одного взгляда лекаря оказалось достаточно, чтобы пресечь любые протесты. Одна из дам наманикюренным пальчиком указала на дверь опочивальни.Тор вошёл и тут же увидел королеву. Как всегда, она выглядела спокойной, но юноша никогда не видел, чтобы она была так бледна. Её губы казались бескровными и кремово-белыми, в точности как её шёлковая сорочка.Найрия лежала на большой кровати, украшенной позолотой, закрыв глаза. Её супруг, все ещё одетый для верховой прогулки, судорожно теребил вышитый полог. Рослый, широкоплечий, Лорис выглядел точно площадная статуя, которую непонятно зачем притащили в тесный альков. Но достаточно было взглянуть на его бледное, искажённое горем лицо, чтобы даже у самого чёрствого человека пропало желание смеяться.Королева была при смерти. Чтобы это понять, не было нужды прибегать к волшебству. Вокруг толпились придворные; среди них юноша заметил Инквизитора Гота. Гот в роли духовника… Да, это было бы смешно, если бы не было так грустно. Инквизитор ненавидел королеву — это знали все. Возможно, его подобострастная мина могла кого-то обмануть, но только не Тора и не саму Найрию. Вряд ли он явился пожелать Её величеству скорейшего выздоровления, подумал молодой лекарь.Он увидел, что Кайрус что-то вполголоса объясняет королю. Потом Лорис кивнул, и прайм-офицер отошёл в дальнюю часть комнаты.Меркуд стоял у большого окна с витражами, откуда открывался вид на живописную долину, в центре которой стоял Тал. Казалось, больше всего придворного лекаря интересуют густые леса на горах. Но его гордо расправленные плечи сегодня поникли. Он скорее почувствовал, чем услышал, появление ученика, поднял голову, и Тор заметил, как Меркуд покусывает нижнюю губу. Одно из двух: либо старик злится, либо в отчаянии… скорее всего, и то, и другое.Когда Тор вошёл, в комнате воцарилась тишина.— Тор, мальчик… — голос короля прозвучал неожиданно громко. — Ты наша последняя…Лорис осёкся. Он был не в силах говорить. Меркуд быстро шагнул к алькову и что-то шепнул ему на ухо. Король вздрогнул, выпрямился и прочистил горло.— Да, конечно… Прошу вас, господа. Предоставим нашим лекарям возможность спокойно поработать.Он кивком указал на дверь, но это было лишнее: Кайрус уже распахнул её и пропускал придворных в соседнюю комнату.— Мы подождём снаружи, — проговорил Лорис и бросил короткий взгляд в сторону Меркуда. Старик кивнул. За всё это время королева так и не открыла глаз и едва дышала.Придворные следом за королём покидали опочивальню. Гот не удержался, обернулся на пороге и с победоносной ухмылкой посмотрел на Тора. Глава Инквизиции и ученик лекаря ненавидели друг друга и не делали из этого секрета, хотя до открытых стычек пока не доходило.— Мы не заставим вас ждать, Гот, — съязвил Тор. Он заметил, как Кайрус поднял одну бровь, а это было неспроста.— «Инквизитор Гот», если угодно.Его голос был таким же холодным, как взгляд, а лицо дёргалось сильнее обычного.Тор решил изобразить мудрость и не стал продолжать перепалку. Он тихо притворил двери и повернулся к Меркуду.— Мы искали тебя несколько часов, Тор, — старик говорил негромко, но не скрывал возмущения.— Меня нашёл Клут, сударь.— Твой сокол? — фыркнул Меркуд. — И ему хватило ума?«Хватило, только ты вряд ли об этом узнаешь», — подумал Тор. Впрочем, он не сердился на старого лекаря. Как можно злиться на человека, которому ты стольким обязан! Дело было не только в благодарности: он по-настоящему любил старика. Просто сейчас Меркуд настолько взбудоражен, что воздух трещит, так что лучше соблюдать осторожность. В конце концов, Тор действительно проштрафился. Но… не хватало ещё, чтобы Меркуд решил, будто смог пробудить в нём чувство вины! Тор напустил на себя строгость и подошёл к кровати.— Расскажи всё, что тебе известно.Его твёрдость и спокойствие произвели должное впечатление. Меркуд вздохнул.— Мне нечего сказать. У неё слабое сердце, ты сам знаешь… Возможно, Кайрус расскажет лучше — он там был.Тор оглянулся. Прайм-офицер по-прежнему стоял в стороне, но, встретив взгляд своего молодого друга, откашлялся и заговорил — чётко, строго, словно на докладе. Он не сдвинулся с места, однако можно было без труда разобрать каждое слово:— Их величества отправились на конную прогулку. Во время прогулки ничего особенного не произошло. Они уже возвращались домой и остановились, чтобы выпить вина, когда Её величество сообщила, что чувствует слабость. Его величество вспомнил, что она употребила фразу «мне нечем дышать». Это продолжалось недолго, и мы продолжили путь, но вскоре снова пришлось остановиться: Её величеству стало дурно. Я посоветовал Его величеству и ещё кое-кому из придворных, которые участвовали в прогулке, остаться с ней. Король послушался моего совета. А я поручил своим людям найти тебя… или почтенного Меркуда.Кайрус смолк, и Тор покосился на своего учителя. Едва войдя в опочивальню, он отметил, что старик сам не свой но почти не удивился. Меркуд очень любит королеву — а кто её не любит? Но что если старик… Эта мысль была дикой нелепой и противоречила здравому смыслу. Меркуд влюблён в Найрию. Почему бы и нет? Она была изящна, обаятельна красива… Была. Тор одёрнул себя. Рано её хоронить. Юноша положил руку на плечо учителю.— И что было дальше? Меркуд покачал головой.— К тому времени, как я туда добрался, Найрия уже лишилась чувств, и я ничего не мог сделать. Теперь она лежит здесь… такая прекрасная… и умирает.Он быстро отвернулся.— Мы не дадим ей умереть, Меркуд… Обещаю.Голос старика, который зазвучал у него в голове, дрожал от волнения — достаточная причина, чтобы не позволить Кайрусу услышать продолжение разговора.«Как ты можешь такое обещать, мальчик? Мы не способны воскрешать мёртвых… и даже умирающих».Тор сделал глубокий вдох и показал на королеву.— Вы позволите? — спросил он вслух.Старик кивнул. Он выглядел усталым и, казалось, смирился с неизбежным.«Всё, что в наших силах… ради Лориса».— Мне уйти? — Кайрус шагнул к двери.Когда оба лекаря покачали головами, он молча отпустил ручку и вернулся в свой угол.— Мы потеряли её, Тор, — грустно проговорил Меркуд.— Меркуд, уважа… Сядьте, пожалуйста. Дайте мне несколько минут.Голос Тора был исполнен почтения. Сейчас надо быть особенно деликатным. Меркуд обучал его на протяжении пяти лет, но то, что он собирался сделать, потрясёт старика.Тор склонился над королевой. Его ладони заскользили над её телом, не касаясь его. Потом окружающий мир исчез. Меркуд и Кайрус, придворные за дверьми, дворец, краски, звуки… Он слышал, видел и чувствовал только Найрию.Меркуд был прав. Всё дело в сердце. В одном из кровеносных сосудов образовался комок и закупорил его. И теперь Найрия умрёт. В худшем случае ей остаётся несколько часов, в лучшем — день или два. Тор видел злополучный сгусток, чувствовал слабеющий пульс: сердце тщетно пыталось протолкнуть кровь через преграду. Он почти ловил обрывки мыслей умирающей — спутанных, бессвязных, полных страха. А затем Цвета закипели в нём и полностью захватили его — яркие в своей первозданной чистоте, которой не теряли даже в смешении, неизменно различимые… И его пылающие ладони коснулись груди королевы.Меркуд и Кайрус звали Тора, но он не слышал. Для него больше не существовало ничего, кроме Найрии и Цветов, которые текли в неё через его руки. Вот они образовали вокруг её задыхающегося сердца радужный клубок… Юноше стало нечем дышать: его собственное сердце стало биться с её в такт, слабо и неровно.Это продолжалось лишь несколько мгновений. Медленно, но верно молодость и сила брали своё. Тор вздохнул и почувствовал, как учащается пульс, оживляя сердце королевы. Оно словно не желало отставать, пульсируя сильнее и чаще — удар за ударом, толчок за толчком. Вокруг яростно кипели Цвета, исправляя то, чего не могла исправить природа.Склонившись над королевой, он беззвучно раскачивался взад и вперёд. Потрясённый, очарованный, Меркуд наблюдал за ним. Воистину, безумная смелость. Лекарь не мог наблюдать за работой Цветов, но чувствовал силу Тора. Нет, не просто чувствовал — он был ослеплён, оглушён… Юноша выплёскивал её, не скупясь, а таинственный источник все не иссякал.Он не ошибся, выбрав Тора. Мальчик — Триедин. Каким образом это получилось, к чему приведёт? Это выше его разумения. Но теперь он, Меркуд, может быть спокоен: его задача почти выполнена.Лекарь снова попытался окликнуть юношу, но тот словно ничего не слышал. Прикоснувшись к плечу Тора, Меркуд охнул от неожиданности и отдёрнул руку. Тело юноши казалось раскалённым, как печка. За всю свою долгую — очень долгую — жизнь Меркуд по прозвищу Облегчающий Страдания не встречал ничего подобного.Снаружи послышались встревоженные голоса. Потом в дверь негромко постучали, и кто-то — кажется, Лорис — полушёпотом задал вопрос. Меркуд не ответил — он попросту не разобрал ни слова, и человек спросил снова, но более настойчиво.К нему присоединились другие. Стук стал громче, и вскоре в дверь уже молотили кулаками.— Меркуд! — полный отчаяния голос короля прорвался сквозь грохот. — Во имя Света, что вы там делаете?Лекарь почувствовал себя беспомощным. Кайрус уже шагнул вперёд, чтобы открыть, но Меркуд покачал головой. Гот не должен ничего видеть. Слава Свету, прайм-офицер уже никогда не примет сторону Инквизиции. Тору удалось обзавестись верным другом, который любит его не меньше, чем сам Меркуд. Каким образом? Должно быть, это так и останется тайной. Лекарь мог только догадываться, что на самом деле произошло в Сердце Лесов. Он снова покачал головой. Воздух в комнате стал плотным и только что не трещал. Здесь творилось могучее волшебство — Меркуд чувствовал это, но не понимал. Возгласы возмущения за дверьми сменились гневными воплями.— Осталось совсем немного, Ваше величество! Меркуд хотел произнести это спокойно, но не смог. Даже самый наивный человек понял бы, что дело нечисто.— Будьте вы прокляты! — Лорис пнул дверь ногой. — Немедленно открывайте!— Стража! — завизжал Гот, срывая голос от ярости. Это не сулило ничего хорошего.Высокие двойные двери застонали — похоже, гвардейцы пытались их выломать. Меркуд увидел, как по косяку бегут трещины, потом трещины ощетинились щепками… Ещё немного, и люди ворвутся в опочивальню. Кайрус кричал гвардейцам, приказывая остановиться, но это было бесполезно. Он сам учил их безоговорочно повиноваться приказам короля.Меркуду оставалось последнее: он бросил Тору нить мысленной связи и в отчаянии воззвал к нему. В следующий миг пол ушёл у него из-под ног. Вокруг неистовствовала радужная буря. Внезапно старик осознал, насколько он слаб перед лицом этой неведомой мощи. Нет, был в его жизни один-единственный раз, когда ему довелось прикоснуться к подобной силе. Ошеломлённый, он отпрянул, нить лопнула, и лекарь упал в кресло.Когда дверь, наконец, уступила усилиям стражников и придворные во главе с королём и Инквизитором ворвались в опочивальню королевы, Тор уже выпрямился. Меркуд почувствовал, как волшебство исчезает, словно утренний туман.— Вы ублюдки! — Лорис был уже не в силах говорить вежливо — даже со своим лучшим другом и его учеником, которым так восхищался.— Ваше величество! — перебил Кайрус.Все, кто находился в комнате, обернулись. Ресницы королевы задрожали. Потом она открыла глаза. Её взгляд был ясным и светлым, как обычно. На щеках снова играл лёгкий румянец, губы тронула улыбка.— Лорис… любовь моя… Что здесь происходит? — её голос дрогнул, потом окреп. — Привет, Кайрус. Меркуд, мой старый друг? И Тор…Стражники преклонили колени. Камеристки прикрыли рты, чтобы не закричать, потом подобрали юбки и сделали то же самое. Меркуд привстал… и внезапно ощутил, насколько устал от этой долгой, странной жизни.— Добро пожаловать назад, Ваше величество, — прошептал он. Чувства сменяли друг друга, словно волны в море. Усталость схлынула, его наполнило облегчение. Потом он понял, что ненавидит себя… за то, что любит Тора, вернувшего жизнь этой женщине… а ещё больше он ненавидел ярость, которую испытал, когда мальчик ослушался его приказа…Тор уже пришёл в себя и стоял на коленях рядом с Кайрусом, который смотрел на него, почти не скрывая любопытства. Только Гот, вопреки правилам, остался на ногах. Судорожные подёргивания стирали с его лица выражение, но глаза горели гневом. Эта женщина жива! Мало того: кажется, она чувствует себя куда лучше, чем прежде.Лорис опомнился первым. Он обнял супругу и крепка прижал её к себе. Как и большинство остальных, Его величество все ещё не мог поверить в это чудо.Добравшись до покоев Меркуда, Тор упал в кресло. Здесь было тихо и покойно. В западном крыле Дворца никто не жил, и Меркуду это нравилось. Какое-то время юноша сидел, прикрыв лицо руками, потом запрокинул голову, и теперь его взгляд лениво скользил по рядам бутылочек из тёмного стекла, толстостенных баночек и коробков, чьё содержимое было столь же таинственно, как и назначение. Их теснили пыльные тубы со свитками и тяжёлые тома, посвящённые древним рецептам траволечения. Полки тянулись вдоль каждой стены. Но для Тора здесь секретов не бьшо. Он изучил все книги и знал все снадобья.Мало кто отваживался заглядывать в западное крыло. А вход в покои придворного лекаря был открыт лишь для нескольких человек — например, для короля и королевы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52