Но Настя была не такой, она просто твердо знала, чего хочет от жизни. Большое количество знаний не отражались негативно на ее внешности, как у большинства людей, увлекающихся наукой. «Где-то убыло, где-то прибыло» — но это не про нее. Ее внешность идеально гармонировала с богатым внутренним миром.
Альтруист и сестра милосердия по натуре, она была «обьюзана» до опупения всеми своими прошлыми подружками, поэтому надевала на себя панцирь с неоновой надписью: «Чисто московская стерва. Лучше не подходи».
Я нажала на звонок, и в дверях появилась Настя, сияя улыбкой. Милое веснушчатое, как у Тимы, лицо с горящими зелеными глазами и пушистой копной вьющихся волос. Она носила строгую одежду, как бизнес-леди, и нежную улыбку, как Мона Лиза.
— Аллилуйя, сестра! — крикнула она мне, и мы по-сестрински обнялись.
Мы созванивались по нескольку раз в день, а встречались раз в два дня. Я называла ее булкой с маком — потому что люблю булки, а она меня фантасмагорией — потому что считала меня нереальным видением в своей жизни. Нам всегда было о чем поговорить и что поделать. Настя таскала меня в Третьяковскую галерею, в музей Рерихов и на прочие выставки, а я ее — по шмоточным и парфюмерным магазинам. Она зазывала меня на картинги, я ее — в клубы. Мы везде были вместе и всегда понимали друг друга. Моя подружка мечтала о маленьком джипике, а я — о студии имиджа. Она планировала расставаться с Валеркой, а я подумывала о разводе.
Мы вошли на кухню. Радушные Настины родители и Валерка уже сидели за столом и угощались невероятно вкусной едой, которую готовила Настина мама. Обычно в гостях у Насти я так обжиралась, что моим лучшим другом потом оказывался «Мезим».
На кухне появился Настькин младший брат, влюбившийся в меня с первого взгляда, а я, как последняя сволочь, дала этому восемнадцатилетнему мужчине кличку «Клерасил», потому что он был немного прыщавый. Мальчик был замечательный — душевный и отзывчивый. Вырастет — будет супермужиком.
— Здорово! Ты «Ночной дозор» смотрела? — налетел на меня он.
— Нет.
— Вот отстой.
— Слышь, «отстой», ты бы лучше свои прыщи полечил, а то я за тебя замуж не пойду! — ответила на его ехидство я.
— Да, полечит он, жди, — вступил в разговор Настин папа. — Я его к врачу привел. Врач говорит: «Ну, молодой человек, вам или с девушками в серьезные, так сказать, отношения вступать надо, или сидеть на строгой диете». И знаешь, что он ответил? «Нет, я уж лучше на диете».
Я засмеялась, а Настина мама с горечью прокомментировала:
— Вот бедный ребенок! Сидит теперь на яблоках с рисом. Ужас!
Я очень люблю Настину семью. Они мне как родные. Я долго искала такие отношения, и наконец-то нашла их. В этом доме просто тебя любят, любят такую, какая ты есть, и принимают всегда с улыбкой в любое время дня и ночи.
— Какой сок тебе налить, Валера? — спросил папа у Валеры. — Апельсиновый или ананасовый?
— Апельсиновый.
— А я бы посоветовал ананасовый. Он сжигает жиры, — ухмыльнулся Настин отец, намекая на несколько полноватую фигуру Валерки.
Будучи директором среднестатистического государственного учреждения, Настин предок умел шутить, как мои одногруппники. Легко, непринужденно и немного цинично.
— Хорошо, ананасовый, — покорно согласился Валера, и мы переглянулись с Настей и ее мамой.
Настя взяла от своих родителей все их достоинства: от мамы — женственность и сексуальность, а от папы — чувство юмора и силу воли. Она вышла поговорить по телефону, а Валерка в это время выпил залпом рюмку коньяка и чинно произнес, обращаясь к папе:
— Я люблю вашу дочь и хочу на ней жениться! — выпалил на одном дыхании скороговоркой он.
Настин папа не растерялся и ответил так же скороговоркой:
— А я-то тут при чем? Что ты мне это говоришь? Вон иди ей и скажи!
Мы с Настиной мамой чуть не упали под стол от смеха, глядя на расстроенное Валеркино лицо, на котором читалось: «Никто меня не любит, никто не уважает, пойду я на болото наемся жабонят». Во время застолья, я все время поглядывала на Настиного папу и вдруг поняла, что мне вовсе не нужен сейчас муж, мне просто требуется отец. И желание иметь рядом с собой в качестве мужа более чем взрослого мужчину — ошибочно.
Я вышла к Насте, она говорила по телефону со своей подругой по кличке Белобрыс, характером напоминавшую мою Аньку. Только она нуждалась не в яхте длиной в десять метров, а в женихах — и искала их по Интернету. Когда таковые находились, она пропадала из Настиной жизни, а когда женихи исчезали, Белобрыс возобновляла общение с Настькой.
— Слушай, там твой папа над Валеркой стебается, как всегда.
— Надеюсь, что Валерка не выдержит испытания и капитулирует, чтобы не пришлось самостоятельно проводить разъяснительную беседу.
Настькин отец у нас был как спецназовец в запасе. Если на горизонте появлялся не милый сердцу кавалер, нужно было всего лишь познакомить его с папой. После этого знакомства кавалер пропадал быстро и навсегда. Методы папы действовали безотказно, и мы, грешным делом, подумывали сдавать его в аренду. А что? Неплохой бизнес. Без шума и пыли можно отделаться от ненужного мужчины и еще повеселиться при этом. Я думаю, наше коммерческое предложение пользовалось бы большим спросом, но дальше разговоров дело, к сожалению, не шло. А жаль.
Мы вспомнили один случай из папиных приколов.
К Настьке в «Шинке» очень долго приставал итальянец, и она никак не могла объяснить ему по-английски — потому что он ни фига не понимал — чтобы он отвалил. Иностранный подданый с некоторой периодичностью подбегал к нашему столику и говорил «Белиссимо»!
В это время (как всегда, кстати) позвонил Настин папа. Когда она объявила ему, что перезвонит позже, так как один итальяшка не дает ей спокойно съесть заказанные вареники, папа моментально выдал алгоритм решения проблемы:
— Ты скажи ему, что сейчас приедет паписсимо и так намылит ему еблиссимо, что будет уже не до беллиссимо. Врублиссимо?
Настя собралась, насупилась, глубоко вдохнула и огласила итальянцу сокровенное заклинание. Как ни странно, оно подействовало — тот исчез из поля зрения. Видно, хотя итальянец и не знал английский, он хорошо понимал по-русски...
А Настин английский помогал ей зарабатывать «на мороженое» преподаванием языка маминому боссу.
— Валерка — хороший... Но я не для него. Говоря экономическим языком, у наших отношений слишком большие альтернативные издержки с обеих сторон. Неправильно все это... Я занимаю чужое место в его жизни. Слушай, я ведь не совершаю ошибку, что не хочу быть с ним? — спросила Настя и обняла подушку.
— Он сам сорокалетний старик, и тебя сделает старухой. С таким мужиком глупо ходить в места, где тусуется молодежь. Чувствуешь себя ущербно. А когда он скажет: «это моя жена» и покажет на тебя — со стыда сгоришь. Когда я выходила замуж за Петровича, не осознавала, что мне просто был нужен отец — умудренный жизнью человек. Видишь, что из этого получилось? А у тебя отец есть, значит, Валера отпадает.
Всю ночь мы просидели за душевными разговорами на кухне. Правильно все-таки говорят: «Не важно — где, важно — с кем». В отношениях с Настей мне не нужен был фон ресторанов или прочих развлекательных заведений, нам просто было хорошо болтать дома, на кухне.
Есть такие отношения, которые появляются в нашей жизни внезапно и исчезают точно так же. Есть отношения, которые протекают циклически — от случая к случаю, есть отношения просто на период: взаимовыгодные отношения или по увлечениям. А есть такие, которые с нами всю жизнь. Они радуют нас и греют нашу душу, и их нам очень хочется сохранить.
Когда мы знакомимся, то задаем себе тысячи вопросов типа: «Что из этого получится? Надолго ли все это? К чему это может привести?» А с этой дружбой просто хотелось, чтобы она была со мной всегда.
— Слушай, а давай придумаем игру? Называется «Кто выживет, тот и победил» или «Пейнтбол по-настоящему». Загоним на площадку всех мужиков, которые нам чем-то в жизни не угодили, и наймем профессиональных снайперов их отстреливать. Победит сильнейший или тот, кто сможет увернуться. Ха-ха, — и она первая засмеялась своей выдумке.
— Да ты просто настоящий монстр. Хотя я вспоминаю, мне столько козлов в жизни попадалось! Найти бы еще пару таких девчонок, как мы, и устроить нам всем такой праздник. Пусть побегают. Поделом.
— И туда еще «хомяков» добавим. Так, для массовки. Скажем снайперам, чтобы хомяков не отстреливали — они для красоты бегают. — Настька генерировала идеи на ходу.
«Хомяками» мы называли «одноразовых» мужчин, с которыми с первого взгляда было понятно, что ничего у нас с ними не получится. Или их IQ был на нулевой отметке, или счет был на том же уровне. Или они были слишком прыщавы, слишком скучны, слишком молоды (малолетние ухажеры, лет так по семнадцать, у нас тоже были). Или все сразу — такое тоже было зафиксировано в истории.
С мужчиной, который носит гордое название «хомяк», ты можешь встретиться только один раз в жизни по роковой случайности, или когда смертельно скучаешь, а он чуть лучше, чем телевизор. «Хомяки», как правило, аморфны, неженаты, совершенно бесполезны в хозяйстве и плюс ко всему они сами все это знают и испытывают глобальный комплекс неполноценности, отчего действительно напоминают хомяков.
Последний «хомяк» в нашей жизни выглядел так.
Мы сидели втроем в полной тишине в «Марракеше» и курили кальян, периодически пытаясь завести умный разговор. Затронули тему ахиллесовой пяты. Настька, руководствуясь искренним желанием вовлечь нашего спутника в беседу, вежливо поинтересовалась:
— Руслан, а ты что можешь сказать по этому поводу? Все интерпретируют этот миф по-разному? Ты его помнишь?
— Ага...
— Ну?
Руслан загрузился, затянулся, еще раз загрузился, а потом уверенно произнес:
— Ну, как. Был такой, этот самый, Ахелез... И была у него пята, он ходил с этой пятой и всех побеждал.
Мы не выдержали и расхохотались. Приличная и воспитанная девушка Настя, в отличие от меня, попыталась сдержаться и поперхнулась дымом кальяна.
Но дальше было самое интересное. Стараясь разрядить обстановку, наш «хомяк» Руслан важно произнес фразу, после которой нам пришлось незамедлительно с ним попрощаться. Так как дым кальяна от смеха уже шел не в то горло.
— Кстати, о классике... Я тут на досуге вчера перечитывал всякие произведения... Такую интересную шнягу прочитал... Гоголь написал. Называется «В яме».
Вечер юмора, посвященный вечной любви к русской классике, пора было заканчивать. Много смеяться (а особенно ржать) вредно — образуются мимические морщины.
Мы потом долго спорили, что же за «шняга» так порадовала тонкий литературный вкус Руслана: «На дне» Горького или «Яма» Куприна?
На следующий день, на беговой дорожке «Планеты Фитнес», что в Большом Кисловском, я задумалась над вопросом, есть ли взаимоотношения с неодушевленными предметами?
У меня сложились очень даже хорошие и, главное, взаимовыгодные отношения с тренером: я ей — деньги, она мне — мышечный рельеф. А вот, что может быть у меня, например, с этой беговой дорожкой? Плюсы могут быть в том, что ей все равно, как я одета, накрашена, как себя чувствую и так далее. Дорожке всё вообще всё равно.
А вот мне — нет. Я должна бегать по ней по полчаса в день, должна любить ее, чтобы наши свидания были увлекательны. То есть получается игра в одни ворота. Так нечестно! А какие отношения у меня с джакузи или с бассейном? Отличные. Вода нежно обнимает меня, массирует, я чувствую себя в ней человеком-амфибией. Здорово, здесь полная взаимность.
О чем это я? Может это просто паранойя? Надо позвонить своему психологу, во-первых, узнать, паранойя это или нет, а во-вторых — уточнить, как проходят дела с разработкой программы для студии имидж-дизайна.
Столько тренингов и всевозможных программ я испытала на себе за эти полгода, что чувствую — еще чуть-чуть и просветлюсь. Психологи в свое время помогли мне, и я уверена, что могут помочь и другим людям. Важно не путать мысли в чужой голове, а просто помочь человеку разобраться что к чему.
Я сама в корне поменяла свой имидж и свою жизнь, кроме одной маленькой детальки — я все еще была замужем.
— Привет, — сказал он, входя ко мне в комнату. Я сидела за ноутбуком и разбиралась в программах. — Ты можешь хоть на миг отвлечься от своих дел?! Я устал день и ночь видеть только твой затылок.
— Ничего, скоро освободишься! — спокойно сказала я и оторвала взгляд от монитора.
— Что ты имеешь в виду? — Он сел напротив меня и прикурил сигарету.
Зеленый чай и сигареты. Как мне все это знакомо, как мне все это надоело!
— Ничего особенного. Просто я хочу развестись.
Я выпалила это спонтанно, сама не думая, что скажу ему это именно сейчас. Я долго ждала подходящего момента, и обрадовалось тому, что получилось все так просто.
— Я не понимаю, почему?
Он смотрел на меня в упор и действительно не понимал. Прошло месяцев восемь после нашего мирного договора, отношения были ровными и обыденными. Ничто не предвещало столь неожиданного поворота сюжета.
— Я больше не хочу быть с тобой. Я не люблю тебя, — сказала я, будто заучивая роль в своей театралке. Словно это происходило не со мной, а я играла в предлагаемых обстоятельствах. Но на самом деле вся наша жизнь — предлагаемые обстоятельства, и фальшивить или играть всерьез — твой выбор.
— Ты никогда меня и не любила, — нервно улыбнулся он.
— Не знаю. Мне кажется, с тобой я прошла школу любви и ненависти одновременно. «Я тебе благодарна за наше вчера, только нашего завтра не вижу!» Это был хороший урок, спасибо.
Я до сих пор не знаю, какая я — моногамная или полигамная. Могу ли я любить двух мужчин одновременно, или любовь к Тиме исключает любую другую? Думаю, не исключает. Тима — это иллюзия, которая греет душу, а есть еще и реальность, и в ней можно тоже любить, только по-настоящему, широко и страстно, не пряча душевных мук и не скрывая своего чувства от знакомых.
— Ты твердо решила? — сделал контрольный выстрел он.
— Да. — Я решила разрядить обстановку: — Послушай, я подпишу тебе все бумаги, я ни на что не претендую, мне ничего не надо.
Мне действительно было ничего не нужно от этого человека. Нет, это не глупая гордость и не злость, а просто не хотелось, чтобы меня с ним что-то связывало. Да и к тому же он бы не дал мне развод, если бы я претендовала на значительные суммы, а долгих судебных разбирательств мне не хотелось. У него есть деньги на адвокатов, а у меня — нет. Вот и все.
Он молчал и смотрел на меня. Точнее сквозь меня, куда-то далеко — в пустоту. Снял очки и устало потер глаза. Не знаю, были ли мы с ним по-настоящему близки хоть когда-то, но сейчас уж точно мы стали совершенно чужими.
Я нашла себе замечательную квартирку прямо напротив Белого дома и собиралась, не откладывая, переезжать туда, так как уже внесла арендную плату.
На следующий день, когда я собирала вещи, в дверях появился Петрович. Он подошел ко мне и чинно вручил красную длинную коробочку «Cartier», в который покоился браслет с бриллиантами. Этот браслет я видела в каком-то глянцевом журнале, когда мы летели в Монако.
— У тебя эта страница открыта уже минут пять. Что, нравится? — спросил он меня тогда, ровно два с половиной года назад.
— Очень, — восторженно ответила я.
Тогда у нас все только начиналось, и я наивно думала, что встречаюсь с олигархом, а не с неудачливым бизнесменом.
А сейчас, когда на руке красовался мой каприз, я еще раз убедилась в том, что все желания сбываются.
Этот браслет сгладил сцену нашего прощания, и мы поехали обмыть его в кафе «Prado».
Потом приехала Настька. Появилась «Газель» с грузчиком, чтобы увезти нескончаемые чемоданы с моими шмотками.
Я попрощалась с Петровичем навсегда. Настька ждала внизу, а я стояла в дверях напротив Петровича и смотрела ему в глаза, а он смотрел на меня. Странно, ради этого человека я когда-то бросила все, что у меня было...
А теперь — ничего... Ничего не произошло, просто сегодня рассталась еще одна пара из тысячи таких же пар, расстающихся каждый день. Без печали, обид и сожалений, без тоски и горечи.
На кухне новой квартиры, расставив по полкам новые стаканы «Villeroy&Boch», мы с Настей отметили мое новоселье.
В тот вечер я поняла, что все отношения между людьми — будь то деловые или дружеские, печальные или радостные, построенные на любви или соперничестве — они одинаково дороги нам, одинаково нужны. С их помощью мы познаем главное — отношения с самими собой. И пусть сегодня они складываются не так, как хочется, и порой не так, как мы привыкли, зато это помогает узнать еще одну грань нашего внутреннего мира. И если рядом найдется кто-то, способный понять и оценить нас такими, какие мы есть, это уже много значит...
ЭПИЛОГ
«Добро пожаловать в Москву. Авиакомпания "Пулковские авиалинии" благодарит вас за полет. До новых встреч!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Альтруист и сестра милосердия по натуре, она была «обьюзана» до опупения всеми своими прошлыми подружками, поэтому надевала на себя панцирь с неоновой надписью: «Чисто московская стерва. Лучше не подходи».
Я нажала на звонок, и в дверях появилась Настя, сияя улыбкой. Милое веснушчатое, как у Тимы, лицо с горящими зелеными глазами и пушистой копной вьющихся волос. Она носила строгую одежду, как бизнес-леди, и нежную улыбку, как Мона Лиза.
— Аллилуйя, сестра! — крикнула она мне, и мы по-сестрински обнялись.
Мы созванивались по нескольку раз в день, а встречались раз в два дня. Я называла ее булкой с маком — потому что люблю булки, а она меня фантасмагорией — потому что считала меня нереальным видением в своей жизни. Нам всегда было о чем поговорить и что поделать. Настя таскала меня в Третьяковскую галерею, в музей Рерихов и на прочие выставки, а я ее — по шмоточным и парфюмерным магазинам. Она зазывала меня на картинги, я ее — в клубы. Мы везде были вместе и всегда понимали друг друга. Моя подружка мечтала о маленьком джипике, а я — о студии имиджа. Она планировала расставаться с Валеркой, а я подумывала о разводе.
Мы вошли на кухню. Радушные Настины родители и Валерка уже сидели за столом и угощались невероятно вкусной едой, которую готовила Настина мама. Обычно в гостях у Насти я так обжиралась, что моим лучшим другом потом оказывался «Мезим».
На кухне появился Настькин младший брат, влюбившийся в меня с первого взгляда, а я, как последняя сволочь, дала этому восемнадцатилетнему мужчине кличку «Клерасил», потому что он был немного прыщавый. Мальчик был замечательный — душевный и отзывчивый. Вырастет — будет супермужиком.
— Здорово! Ты «Ночной дозор» смотрела? — налетел на меня он.
— Нет.
— Вот отстой.
— Слышь, «отстой», ты бы лучше свои прыщи полечил, а то я за тебя замуж не пойду! — ответила на его ехидство я.
— Да, полечит он, жди, — вступил в разговор Настин папа. — Я его к врачу привел. Врач говорит: «Ну, молодой человек, вам или с девушками в серьезные, так сказать, отношения вступать надо, или сидеть на строгой диете». И знаешь, что он ответил? «Нет, я уж лучше на диете».
Я засмеялась, а Настина мама с горечью прокомментировала:
— Вот бедный ребенок! Сидит теперь на яблоках с рисом. Ужас!
Я очень люблю Настину семью. Они мне как родные. Я долго искала такие отношения, и наконец-то нашла их. В этом доме просто тебя любят, любят такую, какая ты есть, и принимают всегда с улыбкой в любое время дня и ночи.
— Какой сок тебе налить, Валера? — спросил папа у Валеры. — Апельсиновый или ананасовый?
— Апельсиновый.
— А я бы посоветовал ананасовый. Он сжигает жиры, — ухмыльнулся Настин отец, намекая на несколько полноватую фигуру Валерки.
Будучи директором среднестатистического государственного учреждения, Настин предок умел шутить, как мои одногруппники. Легко, непринужденно и немного цинично.
— Хорошо, ананасовый, — покорно согласился Валера, и мы переглянулись с Настей и ее мамой.
Настя взяла от своих родителей все их достоинства: от мамы — женственность и сексуальность, а от папы — чувство юмора и силу воли. Она вышла поговорить по телефону, а Валерка в это время выпил залпом рюмку коньяка и чинно произнес, обращаясь к папе:
— Я люблю вашу дочь и хочу на ней жениться! — выпалил на одном дыхании скороговоркой он.
Настин папа не растерялся и ответил так же скороговоркой:
— А я-то тут при чем? Что ты мне это говоришь? Вон иди ей и скажи!
Мы с Настиной мамой чуть не упали под стол от смеха, глядя на расстроенное Валеркино лицо, на котором читалось: «Никто меня не любит, никто не уважает, пойду я на болото наемся жабонят». Во время застолья, я все время поглядывала на Настиного папу и вдруг поняла, что мне вовсе не нужен сейчас муж, мне просто требуется отец. И желание иметь рядом с собой в качестве мужа более чем взрослого мужчину — ошибочно.
Я вышла к Насте, она говорила по телефону со своей подругой по кличке Белобрыс, характером напоминавшую мою Аньку. Только она нуждалась не в яхте длиной в десять метров, а в женихах — и искала их по Интернету. Когда таковые находились, она пропадала из Настиной жизни, а когда женихи исчезали, Белобрыс возобновляла общение с Настькой.
— Слушай, там твой папа над Валеркой стебается, как всегда.
— Надеюсь, что Валерка не выдержит испытания и капитулирует, чтобы не пришлось самостоятельно проводить разъяснительную беседу.
Настькин отец у нас был как спецназовец в запасе. Если на горизонте появлялся не милый сердцу кавалер, нужно было всего лишь познакомить его с папой. После этого знакомства кавалер пропадал быстро и навсегда. Методы папы действовали безотказно, и мы, грешным делом, подумывали сдавать его в аренду. А что? Неплохой бизнес. Без шума и пыли можно отделаться от ненужного мужчины и еще повеселиться при этом. Я думаю, наше коммерческое предложение пользовалось бы большим спросом, но дальше разговоров дело, к сожалению, не шло. А жаль.
Мы вспомнили один случай из папиных приколов.
К Настьке в «Шинке» очень долго приставал итальянец, и она никак не могла объяснить ему по-английски — потому что он ни фига не понимал — чтобы он отвалил. Иностранный подданый с некоторой периодичностью подбегал к нашему столику и говорил «Белиссимо»!
В это время (как всегда, кстати) позвонил Настин папа. Когда она объявила ему, что перезвонит позже, так как один итальяшка не дает ей спокойно съесть заказанные вареники, папа моментально выдал алгоритм решения проблемы:
— Ты скажи ему, что сейчас приедет паписсимо и так намылит ему еблиссимо, что будет уже не до беллиссимо. Врублиссимо?
Настя собралась, насупилась, глубоко вдохнула и огласила итальянцу сокровенное заклинание. Как ни странно, оно подействовало — тот исчез из поля зрения. Видно, хотя итальянец и не знал английский, он хорошо понимал по-русски...
А Настин английский помогал ей зарабатывать «на мороженое» преподаванием языка маминому боссу.
— Валерка — хороший... Но я не для него. Говоря экономическим языком, у наших отношений слишком большие альтернативные издержки с обеих сторон. Неправильно все это... Я занимаю чужое место в его жизни. Слушай, я ведь не совершаю ошибку, что не хочу быть с ним? — спросила Настя и обняла подушку.
— Он сам сорокалетний старик, и тебя сделает старухой. С таким мужиком глупо ходить в места, где тусуется молодежь. Чувствуешь себя ущербно. А когда он скажет: «это моя жена» и покажет на тебя — со стыда сгоришь. Когда я выходила замуж за Петровича, не осознавала, что мне просто был нужен отец — умудренный жизнью человек. Видишь, что из этого получилось? А у тебя отец есть, значит, Валера отпадает.
Всю ночь мы просидели за душевными разговорами на кухне. Правильно все-таки говорят: «Не важно — где, важно — с кем». В отношениях с Настей мне не нужен был фон ресторанов или прочих развлекательных заведений, нам просто было хорошо болтать дома, на кухне.
Есть такие отношения, которые появляются в нашей жизни внезапно и исчезают точно так же. Есть отношения, которые протекают циклически — от случая к случаю, есть отношения просто на период: взаимовыгодные отношения или по увлечениям. А есть такие, которые с нами всю жизнь. Они радуют нас и греют нашу душу, и их нам очень хочется сохранить.
Когда мы знакомимся, то задаем себе тысячи вопросов типа: «Что из этого получится? Надолго ли все это? К чему это может привести?» А с этой дружбой просто хотелось, чтобы она была со мной всегда.
— Слушай, а давай придумаем игру? Называется «Кто выживет, тот и победил» или «Пейнтбол по-настоящему». Загоним на площадку всех мужиков, которые нам чем-то в жизни не угодили, и наймем профессиональных снайперов их отстреливать. Победит сильнейший или тот, кто сможет увернуться. Ха-ха, — и она первая засмеялась своей выдумке.
— Да ты просто настоящий монстр. Хотя я вспоминаю, мне столько козлов в жизни попадалось! Найти бы еще пару таких девчонок, как мы, и устроить нам всем такой праздник. Пусть побегают. Поделом.
— И туда еще «хомяков» добавим. Так, для массовки. Скажем снайперам, чтобы хомяков не отстреливали — они для красоты бегают. — Настька генерировала идеи на ходу.
«Хомяками» мы называли «одноразовых» мужчин, с которыми с первого взгляда было понятно, что ничего у нас с ними не получится. Или их IQ был на нулевой отметке, или счет был на том же уровне. Или они были слишком прыщавы, слишком скучны, слишком молоды (малолетние ухажеры, лет так по семнадцать, у нас тоже были). Или все сразу — такое тоже было зафиксировано в истории.
С мужчиной, который носит гордое название «хомяк», ты можешь встретиться только один раз в жизни по роковой случайности, или когда смертельно скучаешь, а он чуть лучше, чем телевизор. «Хомяки», как правило, аморфны, неженаты, совершенно бесполезны в хозяйстве и плюс ко всему они сами все это знают и испытывают глобальный комплекс неполноценности, отчего действительно напоминают хомяков.
Последний «хомяк» в нашей жизни выглядел так.
Мы сидели втроем в полной тишине в «Марракеше» и курили кальян, периодически пытаясь завести умный разговор. Затронули тему ахиллесовой пяты. Настька, руководствуясь искренним желанием вовлечь нашего спутника в беседу, вежливо поинтересовалась:
— Руслан, а ты что можешь сказать по этому поводу? Все интерпретируют этот миф по-разному? Ты его помнишь?
— Ага...
— Ну?
Руслан загрузился, затянулся, еще раз загрузился, а потом уверенно произнес:
— Ну, как. Был такой, этот самый, Ахелез... И была у него пята, он ходил с этой пятой и всех побеждал.
Мы не выдержали и расхохотались. Приличная и воспитанная девушка Настя, в отличие от меня, попыталась сдержаться и поперхнулась дымом кальяна.
Но дальше было самое интересное. Стараясь разрядить обстановку, наш «хомяк» Руслан важно произнес фразу, после которой нам пришлось незамедлительно с ним попрощаться. Так как дым кальяна от смеха уже шел не в то горло.
— Кстати, о классике... Я тут на досуге вчера перечитывал всякие произведения... Такую интересную шнягу прочитал... Гоголь написал. Называется «В яме».
Вечер юмора, посвященный вечной любви к русской классике, пора было заканчивать. Много смеяться (а особенно ржать) вредно — образуются мимические морщины.
Мы потом долго спорили, что же за «шняга» так порадовала тонкий литературный вкус Руслана: «На дне» Горького или «Яма» Куприна?
На следующий день, на беговой дорожке «Планеты Фитнес», что в Большом Кисловском, я задумалась над вопросом, есть ли взаимоотношения с неодушевленными предметами?
У меня сложились очень даже хорошие и, главное, взаимовыгодные отношения с тренером: я ей — деньги, она мне — мышечный рельеф. А вот, что может быть у меня, например, с этой беговой дорожкой? Плюсы могут быть в том, что ей все равно, как я одета, накрашена, как себя чувствую и так далее. Дорожке всё вообще всё равно.
А вот мне — нет. Я должна бегать по ней по полчаса в день, должна любить ее, чтобы наши свидания были увлекательны. То есть получается игра в одни ворота. Так нечестно! А какие отношения у меня с джакузи или с бассейном? Отличные. Вода нежно обнимает меня, массирует, я чувствую себя в ней человеком-амфибией. Здорово, здесь полная взаимность.
О чем это я? Может это просто паранойя? Надо позвонить своему психологу, во-первых, узнать, паранойя это или нет, а во-вторых — уточнить, как проходят дела с разработкой программы для студии имидж-дизайна.
Столько тренингов и всевозможных программ я испытала на себе за эти полгода, что чувствую — еще чуть-чуть и просветлюсь. Психологи в свое время помогли мне, и я уверена, что могут помочь и другим людям. Важно не путать мысли в чужой голове, а просто помочь человеку разобраться что к чему.
Я сама в корне поменяла свой имидж и свою жизнь, кроме одной маленькой детальки — я все еще была замужем.
— Привет, — сказал он, входя ко мне в комнату. Я сидела за ноутбуком и разбиралась в программах. — Ты можешь хоть на миг отвлечься от своих дел?! Я устал день и ночь видеть только твой затылок.
— Ничего, скоро освободишься! — спокойно сказала я и оторвала взгляд от монитора.
— Что ты имеешь в виду? — Он сел напротив меня и прикурил сигарету.
Зеленый чай и сигареты. Как мне все это знакомо, как мне все это надоело!
— Ничего особенного. Просто я хочу развестись.
Я выпалила это спонтанно, сама не думая, что скажу ему это именно сейчас. Я долго ждала подходящего момента, и обрадовалось тому, что получилось все так просто.
— Я не понимаю, почему?
Он смотрел на меня в упор и действительно не понимал. Прошло месяцев восемь после нашего мирного договора, отношения были ровными и обыденными. Ничто не предвещало столь неожиданного поворота сюжета.
— Я больше не хочу быть с тобой. Я не люблю тебя, — сказала я, будто заучивая роль в своей театралке. Словно это происходило не со мной, а я играла в предлагаемых обстоятельствах. Но на самом деле вся наша жизнь — предлагаемые обстоятельства, и фальшивить или играть всерьез — твой выбор.
— Ты никогда меня и не любила, — нервно улыбнулся он.
— Не знаю. Мне кажется, с тобой я прошла школу любви и ненависти одновременно. «Я тебе благодарна за наше вчера, только нашего завтра не вижу!» Это был хороший урок, спасибо.
Я до сих пор не знаю, какая я — моногамная или полигамная. Могу ли я любить двух мужчин одновременно, или любовь к Тиме исключает любую другую? Думаю, не исключает. Тима — это иллюзия, которая греет душу, а есть еще и реальность, и в ней можно тоже любить, только по-настоящему, широко и страстно, не пряча душевных мук и не скрывая своего чувства от знакомых.
— Ты твердо решила? — сделал контрольный выстрел он.
— Да. — Я решила разрядить обстановку: — Послушай, я подпишу тебе все бумаги, я ни на что не претендую, мне ничего не надо.
Мне действительно было ничего не нужно от этого человека. Нет, это не глупая гордость и не злость, а просто не хотелось, чтобы меня с ним что-то связывало. Да и к тому же он бы не дал мне развод, если бы я претендовала на значительные суммы, а долгих судебных разбирательств мне не хотелось. У него есть деньги на адвокатов, а у меня — нет. Вот и все.
Он молчал и смотрел на меня. Точнее сквозь меня, куда-то далеко — в пустоту. Снял очки и устало потер глаза. Не знаю, были ли мы с ним по-настоящему близки хоть когда-то, но сейчас уж точно мы стали совершенно чужими.
Я нашла себе замечательную квартирку прямо напротив Белого дома и собиралась, не откладывая, переезжать туда, так как уже внесла арендную плату.
На следующий день, когда я собирала вещи, в дверях появился Петрович. Он подошел ко мне и чинно вручил красную длинную коробочку «Cartier», в который покоился браслет с бриллиантами. Этот браслет я видела в каком-то глянцевом журнале, когда мы летели в Монако.
— У тебя эта страница открыта уже минут пять. Что, нравится? — спросил он меня тогда, ровно два с половиной года назад.
— Очень, — восторженно ответила я.
Тогда у нас все только начиналось, и я наивно думала, что встречаюсь с олигархом, а не с неудачливым бизнесменом.
А сейчас, когда на руке красовался мой каприз, я еще раз убедилась в том, что все желания сбываются.
Этот браслет сгладил сцену нашего прощания, и мы поехали обмыть его в кафе «Prado».
Потом приехала Настька. Появилась «Газель» с грузчиком, чтобы увезти нескончаемые чемоданы с моими шмотками.
Я попрощалась с Петровичем навсегда. Настька ждала внизу, а я стояла в дверях напротив Петровича и смотрела ему в глаза, а он смотрел на меня. Странно, ради этого человека я когда-то бросила все, что у меня было...
А теперь — ничего... Ничего не произошло, просто сегодня рассталась еще одна пара из тысячи таких же пар, расстающихся каждый день. Без печали, обид и сожалений, без тоски и горечи.
На кухне новой квартиры, расставив по полкам новые стаканы «Villeroy&Boch», мы с Настей отметили мое новоселье.
В тот вечер я поняла, что все отношения между людьми — будь то деловые или дружеские, печальные или радостные, построенные на любви или соперничестве — они одинаково дороги нам, одинаково нужны. С их помощью мы познаем главное — отношения с самими собой. И пусть сегодня они складываются не так, как хочется, и порой не так, как мы привыкли, зато это помогает узнать еще одну грань нашего внутреннего мира. И если рядом найдется кто-то, способный понять и оценить нас такими, какие мы есть, это уже много значит...
ЭПИЛОГ
«Добро пожаловать в Москву. Авиакомпания "Пулковские авиалинии" благодарит вас за полет. До новых встреч!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35