Начали, как раньше, с нашего гимна в исполнении Макса:
До-ро-га в жизни одна,
и ведет лишь к смерти она.
Кто любит, ворует и пьет,
тот выпьет и снова нальет.
Один раз в жизни живешь,
что хочешь от жизни возьмешь.
Днем раньше, днем позже поймешь,
прошедшего вновь не вернешь...
Спокойствие и ледяная неприступность озера, темнота, отблески пылающего костра — это воспоминания моего детства, это то, что живет в моем сердце и заставляет сладко его сжиматься...
Мы пели песни «Агаты Кристи», «БИ-2», Талькова и Цоя, но, после того как ребята принялись исполнять «Голубую луну» Моисеева, наш «барометр» (от слова «бар», то есть контролирующий дозы принятого алкоголя) Виталик предложил продолжить банкет в бане.
До бани дошли немногие. Можно сказать, только сильнейшие из нашего отряда. Замученный бытовыми проблемами Костик, уставший от состояния «имманентной алкопергидрольности» Андрей, и Макс, которому полагался сон перед грядущим завтра экзаменом, выпали из состава. «Оставшиеся в живых» Денис, Виталик и я протопили баню, легли на деревянные полки, и насладились вениками и паром. Они отхлестали меня от души. А утром я проснулась в объятиях двух мужчин.
Я открыла глаза и взглянула на часы, висевшие на стенке, обитой деревом. Деревенский дизайн, очень уютно, когда все из дерева очень по-домашнему, отметила я. А времени-то сколько? Час дня. А какая разница, черт возьми?!
Я окинула взглядом спящих Дена и Витальку. Надеюсь, у нас ничего не было. Так... Виталик в трусах, я в трусах и футболке с гордой надписью «Балтика». Интересно, где я нашла такую нарядную? Ага, Денис тоже в трусах, значит, я ничего не начудила, это хорошо.
Я спустилась по крутой деревянной лестнице. Странно, что с нее вчера никто не упал. Обычно наши тусовки сопровождаются всевозможными травмами. Может, Макс прав — мы действительно выросли? Голова трещит, как сломанный радиоприемник. Я прошла на кухню и прилипла к бутылке с надписью «Ессентуки № 17». Да, поздно пить «Боржоми» — когда почки уже черные! Надо отнести ребятам наверх — им, наверное, еще хуже, чем мне.
Я поднялась по лестнице, и не смогла удержаться от громкого смеха — «голубая» идиллия: тесно прижавшись к Виталию, Ден сопел ему прямо в ухо.
— Ты что меня лапаешь! Допелись вчера — «Голубая луна, голубая луна»! Точно, блин, голубая! — проснувшийся от моего смеха, Виталик сбросил с себя руку Дена. Тот, не просыпаясь, снова закинул ее на Виталика.
— Слушай, а с нами вроде же Киса была? — сонно промямлил Ден.
— Ага, была и сплыла! Слезь с меня, наконец! — продолжал возмущаться Виталик.
— Уважаемые, водички хотите?
— У, вон она! Ну-ка, иди сюда! —почти проснувшийся Ден высунулся из-под одеяла.
— Вот еще! Я пошла чайник ставить, давайте одевайтесь! — Я удалилась, оставив им бутылку минералки.
На нашем завтраке, состоящем из пива, колбасы, сыра и снова пива, присутствовали все, кроме Макса, который на своем мотоцикле уехал сдавать стратегический менеджмент.
— Вот Макс ебадей, с самого сранья покатил! — хмыкнул Андрей.
— Молодец. Не всем же, как вам — алкоголикам и тунеядцам — квасить двадцать четыре часа в сутки, — тормознул его Виталик.
— Ох, ох, ох... Где уж нам, клоунам. Таможня дает добро — можно пить, — заявил Тоша, и продолжение банкета можно было считать открытым.
До города мы добрались часам к семи, и мой телефон уже разрывался от звонков потерявших меня.
— Завтра идем на вечеринку в Шувалов-ский дворец. Устраивает Милославский, — доложила Ирка.
— Не забудь, вечером репетиция шоу «Тысяча и одна ночь», — напомнил Сморчок.
Утром у меня лекции — вспомнила я сама.
А про то, что завтра же я провожу кастинг для клипа на «Ленфильме», мне напомнила Ленка.
Итак, отдых можно считать завершенным.
На телефоне высветился Тимин номер.
— Приветики. Ты здесь?
— Азмь здесь!
— Давай кофе пить, разговор есть.
— А у меня, между прочим, еще выходной!
— Ну ладно тебе понтиться, давай повстречаемся! Где хочешь?
— Хочу чего-нибудь неординарного.
— «Кукарача» подойдет?
— ОК. Там в девять
— Все, до встречки. Давай.
Я сняла спортивную одежду, в скоростном режиме приняла душ и облачилась в костюм «Ungaro» кофейного цвета, пшикнула на шею «Chanel Made-moiselle» и заказала такси в мексиканский ресторан.
Вот так вот закончились мои сорок восемь часов беззаботности. И слава богу.
Делу — время, потехе — час.
Время разбрасывать камни и время собирать их.
Любой отдых хорош в определенном количестве, более нормы — он губителен. Как хорошо, что есть люди и есть места, где ты можешь отдохнуть и расслабиться, но не надо этим злоупотреблять! Деликатес потому и деликатес, что его мало...
Глава 10
ПРАВИЛО ДВОИХ
Мне кажется, что существует такое понятие, как «правило двух», или, проще говоря, все в этом мире предназначено для двоих: столик в ресторане на две персоны, приглашение на два лица, номер двухместный всегда дешевле одноместного. Машина — двухместная, квартира — двухкомнатная, а при покупке одной пары — вторая бесплатно. Все эти «двухместные» изречения подразумевают не твою подругу. Нет. Всегда только ты и он, М и Ж. Если все предназначено в этой жизни для двоих, а ты по роковой случайности одна, тебе приходится искать субститут того, кто бы мог стать вторым. Поэтому у одинокой девушки всегда одинокие подруги, голубые друзья и парни на одну ночь, проходящие кастинг на позицию «единственного» и «запасного этого единственного» (так, на всякий случай).
— Слушай! А давай встречаться! — произнес мой давний университетский поклонник Петька. Самый козырный жених в нашем вузе. Причин несколько. Во-первых, он — представитель мужского пола, а они у нас были в дефиците. Во-вторых, счастливый обладатель праворульной «Тойоты». И самое главное, круглый отличник и староста. Взрослый Колобок, слишком правильно воспитанный одинокой мамой, домашний мальчик, мечтающий жениться и воспитывать детей.
— Ты что, Петь? — я чуть не подавилась «чисто студенческим» бутербродом, в «чисто студенческой» столовке, где мы проводили большую перемену между парами. Кроме этого, так называемого «горячего бутерброда», состоящего из половины батона, сосиски и сыра, в столовке не было ничего съедобного, и по этой причине в университете я не питалась. Но сегодня Петька долго упрашивал меня пойти с ним в общепит, и я сломалась.
— Ну, как? Ты одна и я один. Давай встречаться, вместе проще и интересней.
— Только по той причине, что в данный момент одиноки, мы должны создать новую пару? Это же бред, Петь! Ну, сам подумай. Встречаться только ради того, чтобы встречаться? А как же любовь, Петь? — Я механически отпивала растворимый кофе, выбросив «вражеский» бутерброд.
— Нет, ты посмотри, все в наше время предназначено для двоих: билеты в театр продают только по два, столики даже в нашей столовке только для двоих, пары в университете тоже две! У меня квартира двухкомнатная, новая, а я там один, хотя предназначена она для двоих.
Петька в «паленой» джинсовой куртке «Versus», купленной где-то на рынке или в захолустном ТК, активно отстаивал свою позицию, я — свою.
— Петь, а, например, один мой «голубой» друг считает, что в этом мире все для троих: эконом, первый и бизнес-класс, три сестры и три поросенка. А где-нибудь в Швеции считают, что все на четверых или шестерых, у них там большие семьи. А в Арабских Эмиратах вообще все рассчитано на многочисленный гарем. Все считают так, как им удобно. И ты вбил себе в голову какую-то чепуху и теперь мне ее активно навязываешь.
— Нет, ну как же: Адам и Ева, Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда... Инь и Ян, наконец. С этим как быть, по-твоему? Это тоже чепуха?
— Нет, я от любви не отказываюсь, и от человеческих взаимоотношений тоже. Но человек рождается и умирает всегда в одиночестве, другого не дано. И если в какой-то момент ты остаешься один, то в этом нет ничего страшного. К тому же, это состояние не вечно. Но начинать отношения ради баланса Инь и Ян и гармонии тестостерона с прогестероном — это глупо. Дурость это, Петя.
Петя сильно загрузился. А я смотрела на него и думала: ведь сколько девочек в стенах нашего заведения мечтают завязать с ним отношения — он многим нравится. А что? Мальчик положительный, с квартирой. Ну почему Петя, как и все особи мужского пола, лезет туда, куда не следует? Хочет построить там, где нет места для его сооружений?
— Мне кажется, у нас бы получилась хорошая семья! — после глубоких размышлений изрек он.
— Петь, зачем ты хочешь откусить больше, чем можешь проглотить? Ведь в нашей семье все твои месячные заработки на двух работах будут уходить на одни мои трусы и колготки. Зачем тебе это?
— Я хочу быть с тобой, — упрямился он. — Почему ты думаешь, что у нас ничего не получится? Давай попробуем для начала. И вообще, зачем тебе столько трусов? — он смотрел мне в глаза, держался обеими руками за свой бутерброд и был полностью уверен в своей правоте.
Я встала из-за пластмассового стола, взяла свои тетрадки и жалостно вздохнула, посмотрев на наивное выражение лица Петьки-Колобка.
— Не кусай так много, а то подавишься!
И это не у меня много трусов, это просто ты мало зарабатываешь!
И я направилась к выходу. Я знала, что он не обиделся на меня. Он все понимал, но, как любой представитель мужской популяции, очень хотел попробовать чужой пирожок.
В курилке десять ребят живо обсуждали зачет по сценической речи. Мимо них прошел преподаватель этого самого предмета.
— Д-я-т-е-л, дятел, дя-дя, дя-тел! — стали наперегонки кричать мои сокурсники.
Преподаватель сценической речи по прозвищу Дятел заставлял нас постоянно тараторить скороговорки, придумывать рассказы с описанием местности, сочинять стихи и с выражением их читать, а самое главное — правильно произносить «д» и «р». Почему-то лучшими тренажерами для этого он считал слова «дятел», «дрожь» и «рожь».
Мы поболтали с ребятами об обычных студенческих делах и дне стипендии. Колобок сказал мне, что у меня за пять месяцев накопилось около тысячи рублей и поинтересовался, что я буду делать с такой кучей денег...
Сидя на паре, я думала о своем: «А может, есть смысл заводить отношения ради самих отношений, для того чтобы с гордостью занять этот несчастный столик на двоих и поселиться в номере под распространенным названием DBL, а при общении с подругами говорить заветное слово «мы»?
Отношения ради отношений, отношения ради безопасности и постоянства секса, места жительства и общих друзей, общего фотоальбома, общего шкафа — что это? Социальная иллюзия или так устроено человечество? Это зов природы, когда необходимо вить гнездо, плодиться и размножаться — и душевные порывы здесь необязательны? В этом вопросе мне было необходимо мнение эксперта, и я договорилась пообедать с Анькой, в промежутке между университетом и очередной презентацией.
— Слушай, Аньк, а как ты относишься к отношениям ради отношений?
— Это нелепо. И неправильно. Зачем тратить себя на ненужного человека и ненужные заморочки? Но остановиться рано или поздно надо. Ищешь, потом находишь и пускаешь корни, но не для галочки, разумеется, а для души. — Анька сделала паузу и уставилась на только что принесенный ей люля-кебаб. — Это что за какашка? — искренне удивилась она, и пронзительно посмотрела на запуганного официанта, который склонился над ней, пытаясь объяснить, что это восточное блюдо. — Ладно, ясно. Это я есть не буду. Принесите мне меню. — Она стрельнула в официанта своими огромными глазищами с густо намазанными ресницами и подведенными бежевыми тенями.
Официант испарился в долю секунды.
— Как достали эти недоноски. Никогда не забуду тех козлов, которые не пустили нас в «Голливуд», уроды. — Она с возмущением закатила глаза, прикуривая тонкую сигарету с красным фильтром.
Мы сидели в «Караване», и она, как всегда, приняла эффектную позу «королевы бала»: идеально прямая спина, легкий изгиб тела в левую сторону, а ноги скрещены и направлены в правую. Она осматривала зал исподлобья, зыркая глазами по сторонам.
Те «уроды», про которых она говорила, не пустили нас в клуб, потому что она была со своим йоркширским терьером. Давно знавшие нас охранники извинились, но сказали, что в клуб с собаками нельзя. На что Анька ответила им: «Неизвестно, кто еще здесь собака!» И мы гордо удалились.
Странно было слышать от Аньки такие умозаключения, она всегда считала, что не родился еще человек, который достоин быть рядом с ней. А тут она заявляет о том, что пора остепениться.
Я слишком хорошо знала Аньку, чтобы догадаться, раз она говорит про то, что надо притормозить, значит, имеет в виду уже свершившийся процесс.
— А я могу узнать, кто этот счастливчик?
— У, дотумкала, молодец. В общем, все как-то быстро получилось. Меня твой Сморчок пригласил на показ в Балтийский дом. Ну, я пошла. А после показа ко мне подходит какой-то мужик, охранник в общем, и говорит: «Вон тот мужчина очень хочет с вами познакомиться». А я отвечаю: «Если хочет, пусть сам и подойдет! Что я тут, к столикам подходить нанималась?». Он мне типа: «Ну, вы понимаете, он очень серьезный человек, ему по статусу не положено». «Ну, не положено — значит, не судьба», — и я ушла. Вызвала такси и стою жду на улице. Тут подъезжает ко мне «Мерседес», а сзади джип с охраной. Из «Мерседеса» мужик такой старенький, правда, очень симпатичный, вылезает — и предлагает подвезти. В общем, подвез он меня к себе на два дня. А под конец нашего свидания объявляет: «Я о тебе типа всю жизнь мечтал там... Бла-бла-бла... Будь со мной... Бла-бла-бла... Я для тебя все сделаю». Но я говорю, как приличная: «Мне время нужно, чтобы подумать». А он: «А над чем тут думать? Говорю тебе, ни в чем нуждаться не будешь, только ты пообещай, что кроме меня у тебя никого не будет — я ревнивый». Не успела я и слова сказать, как меня посадили в машину и дали какого-то поводыря, который ходил везде за мной по магазинам и оплачивал покупки. Захожу я в «Бабочку», меряю босоножки «Jimmy Choo». Одни померила, вторые, третьи, ну, в общем, все. Сижу и размышляю: какие брать? А этот подходит к продавцу и говорит: «Все берем, несите на кассу». Так же и со шмотками было. А вечером мне этот мужик, Дима, звонит и говорит: «Ты свои безделушки дешевые снимай и сегодня в восемь будь дома. Тебе "De Grisogno" привезут». Ну вот. Если вкратце, то я решила — пора остановиться.
— Красивая история. Прямо сказка. —
Я до этого рассказа не обратила внимание на ее внешний вид, так как Аня всегда одевалась безупречно. И сегодня на ней были бежевые джинсы «Cavalli» и бежевая кофта «Exte» с большим декольте, на ногах красовались туфли такого же цвета на длинных золотых шпильках. А ее длиннющие типсы были покрашены, как и губы, в сочный красный цвет. Прическа у Аньки всегда была в идеале, так как ее обычный день начинался с похода в косметический салон. И на показах, благодаря этому, я экономила время стилистов.
— Это для него сказка. Я что, себя на помойке нашла? Пусть радуется тому, что он первый застолбил хлебное место.
— Да ты не хлебное место, а ходячий убыток. Бедный, он еще не знает, на что подписался.
— Ничего, когда узнает, будет поздно.
Ха-ха.
Я ела лобио и баранину на косточке. Видно от радости за Аньку капнула на белую рубашку «Kenzo» соусом. Мне пришлось удалиться в туалет.
Вернувшись, я обнаружила на нашем столе бутылку шампанского «Dom Perignon», а в руке у Аньки очередную визитку свежеприлипшего кавалера.
— Ты же решила остановиться? Может, хватит на халяву шампанское получать?
— А я, между прочим, для тебя стараюсь.
Я его визитку для тебя взяла. Пусть будет.
— Слышишь, Ань, но он же с тобой познакомиться хочет. Зачем ему я?
— А мы ему не скажем, что ты это ты.
Я договорюсь с ним о встрече, а потом случайно не приду, и все.
— Слушай, махинатор, поехали лучше. Мне на работу пора.
И мы направились к выходу. Анька дефилировала между столиками нескромно от бедра и купалась в похотливых мужских взглядах. От созерцания ее небесной красоты у мужиков, должно быть, чесались руки — так хотелось ее пощупать, и разгорался аппетит — так хотелось попробовать.
Теперь Анька ездила с водителем и искала себе новую, более уютную и дорогую квартиру. Она любезно подвезла меня до «Grand Hotel Europe», где я приступила к презентации открытия бизнес-клуба.
Мероприятие закончилось быстро: гости набросились на фуршет, журналисты нащелкали гостей-знаменитостей, топ-модели показали коллекцию деловой одежды из маленького и неприметного бутика, директрисе которого Сморчок активно втирал, что после показов в ее магазин к ней повалит элитная публика. Мы с Иркой отдыхали в зимнем саду «Европы». Делать ей было, откровенно говоря, нечего, и по этой причине она присутствовала на всех моих мероприятиях как независимая группа поддержки.
— Алло... Нормально. Нет, нет, спасибо, все хорошо. Да, выздоровела. Ой, спасибо огромное, не стоит так беспокоиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
До-ро-га в жизни одна,
и ведет лишь к смерти она.
Кто любит, ворует и пьет,
тот выпьет и снова нальет.
Один раз в жизни живешь,
что хочешь от жизни возьмешь.
Днем раньше, днем позже поймешь,
прошедшего вновь не вернешь...
Спокойствие и ледяная неприступность озера, темнота, отблески пылающего костра — это воспоминания моего детства, это то, что живет в моем сердце и заставляет сладко его сжиматься...
Мы пели песни «Агаты Кристи», «БИ-2», Талькова и Цоя, но, после того как ребята принялись исполнять «Голубую луну» Моисеева, наш «барометр» (от слова «бар», то есть контролирующий дозы принятого алкоголя) Виталик предложил продолжить банкет в бане.
До бани дошли немногие. Можно сказать, только сильнейшие из нашего отряда. Замученный бытовыми проблемами Костик, уставший от состояния «имманентной алкопергидрольности» Андрей, и Макс, которому полагался сон перед грядущим завтра экзаменом, выпали из состава. «Оставшиеся в живых» Денис, Виталик и я протопили баню, легли на деревянные полки, и насладились вениками и паром. Они отхлестали меня от души. А утром я проснулась в объятиях двух мужчин.
Я открыла глаза и взглянула на часы, висевшие на стенке, обитой деревом. Деревенский дизайн, очень уютно, когда все из дерева очень по-домашнему, отметила я. А времени-то сколько? Час дня. А какая разница, черт возьми?!
Я окинула взглядом спящих Дена и Витальку. Надеюсь, у нас ничего не было. Так... Виталик в трусах, я в трусах и футболке с гордой надписью «Балтика». Интересно, где я нашла такую нарядную? Ага, Денис тоже в трусах, значит, я ничего не начудила, это хорошо.
Я спустилась по крутой деревянной лестнице. Странно, что с нее вчера никто не упал. Обычно наши тусовки сопровождаются всевозможными травмами. Может, Макс прав — мы действительно выросли? Голова трещит, как сломанный радиоприемник. Я прошла на кухню и прилипла к бутылке с надписью «Ессентуки № 17». Да, поздно пить «Боржоми» — когда почки уже черные! Надо отнести ребятам наверх — им, наверное, еще хуже, чем мне.
Я поднялась по лестнице, и не смогла удержаться от громкого смеха — «голубая» идиллия: тесно прижавшись к Виталию, Ден сопел ему прямо в ухо.
— Ты что меня лапаешь! Допелись вчера — «Голубая луна, голубая луна»! Точно, блин, голубая! — проснувшийся от моего смеха, Виталик сбросил с себя руку Дена. Тот, не просыпаясь, снова закинул ее на Виталика.
— Слушай, а с нами вроде же Киса была? — сонно промямлил Ден.
— Ага, была и сплыла! Слезь с меня, наконец! — продолжал возмущаться Виталик.
— Уважаемые, водички хотите?
— У, вон она! Ну-ка, иди сюда! —почти проснувшийся Ден высунулся из-под одеяла.
— Вот еще! Я пошла чайник ставить, давайте одевайтесь! — Я удалилась, оставив им бутылку минералки.
На нашем завтраке, состоящем из пива, колбасы, сыра и снова пива, присутствовали все, кроме Макса, который на своем мотоцикле уехал сдавать стратегический менеджмент.
— Вот Макс ебадей, с самого сранья покатил! — хмыкнул Андрей.
— Молодец. Не всем же, как вам — алкоголикам и тунеядцам — квасить двадцать четыре часа в сутки, — тормознул его Виталик.
— Ох, ох, ох... Где уж нам, клоунам. Таможня дает добро — можно пить, — заявил Тоша, и продолжение банкета можно было считать открытым.
До города мы добрались часам к семи, и мой телефон уже разрывался от звонков потерявших меня.
— Завтра идем на вечеринку в Шувалов-ский дворец. Устраивает Милославский, — доложила Ирка.
— Не забудь, вечером репетиция шоу «Тысяча и одна ночь», — напомнил Сморчок.
Утром у меня лекции — вспомнила я сама.
А про то, что завтра же я провожу кастинг для клипа на «Ленфильме», мне напомнила Ленка.
Итак, отдых можно считать завершенным.
На телефоне высветился Тимин номер.
— Приветики. Ты здесь?
— Азмь здесь!
— Давай кофе пить, разговор есть.
— А у меня, между прочим, еще выходной!
— Ну ладно тебе понтиться, давай повстречаемся! Где хочешь?
— Хочу чего-нибудь неординарного.
— «Кукарача» подойдет?
— ОК. Там в девять
— Все, до встречки. Давай.
Я сняла спортивную одежду, в скоростном режиме приняла душ и облачилась в костюм «Ungaro» кофейного цвета, пшикнула на шею «Chanel Made-moiselle» и заказала такси в мексиканский ресторан.
Вот так вот закончились мои сорок восемь часов беззаботности. И слава богу.
Делу — время, потехе — час.
Время разбрасывать камни и время собирать их.
Любой отдых хорош в определенном количестве, более нормы — он губителен. Как хорошо, что есть люди и есть места, где ты можешь отдохнуть и расслабиться, но не надо этим злоупотреблять! Деликатес потому и деликатес, что его мало...
Глава 10
ПРАВИЛО ДВОИХ
Мне кажется, что существует такое понятие, как «правило двух», или, проще говоря, все в этом мире предназначено для двоих: столик в ресторане на две персоны, приглашение на два лица, номер двухместный всегда дешевле одноместного. Машина — двухместная, квартира — двухкомнатная, а при покупке одной пары — вторая бесплатно. Все эти «двухместные» изречения подразумевают не твою подругу. Нет. Всегда только ты и он, М и Ж. Если все предназначено в этой жизни для двоих, а ты по роковой случайности одна, тебе приходится искать субститут того, кто бы мог стать вторым. Поэтому у одинокой девушки всегда одинокие подруги, голубые друзья и парни на одну ночь, проходящие кастинг на позицию «единственного» и «запасного этого единственного» (так, на всякий случай).
— Слушай! А давай встречаться! — произнес мой давний университетский поклонник Петька. Самый козырный жених в нашем вузе. Причин несколько. Во-первых, он — представитель мужского пола, а они у нас были в дефиците. Во-вторых, счастливый обладатель праворульной «Тойоты». И самое главное, круглый отличник и староста. Взрослый Колобок, слишком правильно воспитанный одинокой мамой, домашний мальчик, мечтающий жениться и воспитывать детей.
— Ты что, Петь? — я чуть не подавилась «чисто студенческим» бутербродом, в «чисто студенческой» столовке, где мы проводили большую перемену между парами. Кроме этого, так называемого «горячего бутерброда», состоящего из половины батона, сосиски и сыра, в столовке не было ничего съедобного, и по этой причине в университете я не питалась. Но сегодня Петька долго упрашивал меня пойти с ним в общепит, и я сломалась.
— Ну, как? Ты одна и я один. Давай встречаться, вместе проще и интересней.
— Только по той причине, что в данный момент одиноки, мы должны создать новую пару? Это же бред, Петь! Ну, сам подумай. Встречаться только ради того, чтобы встречаться? А как же любовь, Петь? — Я механически отпивала растворимый кофе, выбросив «вражеский» бутерброд.
— Нет, ты посмотри, все в наше время предназначено для двоих: билеты в театр продают только по два, столики даже в нашей столовке только для двоих, пары в университете тоже две! У меня квартира двухкомнатная, новая, а я там один, хотя предназначена она для двоих.
Петька в «паленой» джинсовой куртке «Versus», купленной где-то на рынке или в захолустном ТК, активно отстаивал свою позицию, я — свою.
— Петь, а, например, один мой «голубой» друг считает, что в этом мире все для троих: эконом, первый и бизнес-класс, три сестры и три поросенка. А где-нибудь в Швеции считают, что все на четверых или шестерых, у них там большие семьи. А в Арабских Эмиратах вообще все рассчитано на многочисленный гарем. Все считают так, как им удобно. И ты вбил себе в голову какую-то чепуху и теперь мне ее активно навязываешь.
— Нет, ну как же: Адам и Ева, Ромео и Джульетта, Тристан и Изольда... Инь и Ян, наконец. С этим как быть, по-твоему? Это тоже чепуха?
— Нет, я от любви не отказываюсь, и от человеческих взаимоотношений тоже. Но человек рождается и умирает всегда в одиночестве, другого не дано. И если в какой-то момент ты остаешься один, то в этом нет ничего страшного. К тому же, это состояние не вечно. Но начинать отношения ради баланса Инь и Ян и гармонии тестостерона с прогестероном — это глупо. Дурость это, Петя.
Петя сильно загрузился. А я смотрела на него и думала: ведь сколько девочек в стенах нашего заведения мечтают завязать с ним отношения — он многим нравится. А что? Мальчик положительный, с квартирой. Ну почему Петя, как и все особи мужского пола, лезет туда, куда не следует? Хочет построить там, где нет места для его сооружений?
— Мне кажется, у нас бы получилась хорошая семья! — после глубоких размышлений изрек он.
— Петь, зачем ты хочешь откусить больше, чем можешь проглотить? Ведь в нашей семье все твои месячные заработки на двух работах будут уходить на одни мои трусы и колготки. Зачем тебе это?
— Я хочу быть с тобой, — упрямился он. — Почему ты думаешь, что у нас ничего не получится? Давай попробуем для начала. И вообще, зачем тебе столько трусов? — он смотрел мне в глаза, держался обеими руками за свой бутерброд и был полностью уверен в своей правоте.
Я встала из-за пластмассового стола, взяла свои тетрадки и жалостно вздохнула, посмотрев на наивное выражение лица Петьки-Колобка.
— Не кусай так много, а то подавишься!
И это не у меня много трусов, это просто ты мало зарабатываешь!
И я направилась к выходу. Я знала, что он не обиделся на меня. Он все понимал, но, как любой представитель мужской популяции, очень хотел попробовать чужой пирожок.
В курилке десять ребят живо обсуждали зачет по сценической речи. Мимо них прошел преподаватель этого самого предмета.
— Д-я-т-е-л, дятел, дя-дя, дя-тел! — стали наперегонки кричать мои сокурсники.
Преподаватель сценической речи по прозвищу Дятел заставлял нас постоянно тараторить скороговорки, придумывать рассказы с описанием местности, сочинять стихи и с выражением их читать, а самое главное — правильно произносить «д» и «р». Почему-то лучшими тренажерами для этого он считал слова «дятел», «дрожь» и «рожь».
Мы поболтали с ребятами об обычных студенческих делах и дне стипендии. Колобок сказал мне, что у меня за пять месяцев накопилось около тысячи рублей и поинтересовался, что я буду делать с такой кучей денег...
Сидя на паре, я думала о своем: «А может, есть смысл заводить отношения ради самих отношений, для того чтобы с гордостью занять этот несчастный столик на двоих и поселиться в номере под распространенным названием DBL, а при общении с подругами говорить заветное слово «мы»?
Отношения ради отношений, отношения ради безопасности и постоянства секса, места жительства и общих друзей, общего фотоальбома, общего шкафа — что это? Социальная иллюзия или так устроено человечество? Это зов природы, когда необходимо вить гнездо, плодиться и размножаться — и душевные порывы здесь необязательны? В этом вопросе мне было необходимо мнение эксперта, и я договорилась пообедать с Анькой, в промежутке между университетом и очередной презентацией.
— Слушай, Аньк, а как ты относишься к отношениям ради отношений?
— Это нелепо. И неправильно. Зачем тратить себя на ненужного человека и ненужные заморочки? Но остановиться рано или поздно надо. Ищешь, потом находишь и пускаешь корни, но не для галочки, разумеется, а для души. — Анька сделала паузу и уставилась на только что принесенный ей люля-кебаб. — Это что за какашка? — искренне удивилась она, и пронзительно посмотрела на запуганного официанта, который склонился над ней, пытаясь объяснить, что это восточное блюдо. — Ладно, ясно. Это я есть не буду. Принесите мне меню. — Она стрельнула в официанта своими огромными глазищами с густо намазанными ресницами и подведенными бежевыми тенями.
Официант испарился в долю секунды.
— Как достали эти недоноски. Никогда не забуду тех козлов, которые не пустили нас в «Голливуд», уроды. — Она с возмущением закатила глаза, прикуривая тонкую сигарету с красным фильтром.
Мы сидели в «Караване», и она, как всегда, приняла эффектную позу «королевы бала»: идеально прямая спина, легкий изгиб тела в левую сторону, а ноги скрещены и направлены в правую. Она осматривала зал исподлобья, зыркая глазами по сторонам.
Те «уроды», про которых она говорила, не пустили нас в клуб, потому что она была со своим йоркширским терьером. Давно знавшие нас охранники извинились, но сказали, что в клуб с собаками нельзя. На что Анька ответила им: «Неизвестно, кто еще здесь собака!» И мы гордо удалились.
Странно было слышать от Аньки такие умозаключения, она всегда считала, что не родился еще человек, который достоин быть рядом с ней. А тут она заявляет о том, что пора остепениться.
Я слишком хорошо знала Аньку, чтобы догадаться, раз она говорит про то, что надо притормозить, значит, имеет в виду уже свершившийся процесс.
— А я могу узнать, кто этот счастливчик?
— У, дотумкала, молодец. В общем, все как-то быстро получилось. Меня твой Сморчок пригласил на показ в Балтийский дом. Ну, я пошла. А после показа ко мне подходит какой-то мужик, охранник в общем, и говорит: «Вон тот мужчина очень хочет с вами познакомиться». А я отвечаю: «Если хочет, пусть сам и подойдет! Что я тут, к столикам подходить нанималась?». Он мне типа: «Ну, вы понимаете, он очень серьезный человек, ему по статусу не положено». «Ну, не положено — значит, не судьба», — и я ушла. Вызвала такси и стою жду на улице. Тут подъезжает ко мне «Мерседес», а сзади джип с охраной. Из «Мерседеса» мужик такой старенький, правда, очень симпатичный, вылезает — и предлагает подвезти. В общем, подвез он меня к себе на два дня. А под конец нашего свидания объявляет: «Я о тебе типа всю жизнь мечтал там... Бла-бла-бла... Будь со мной... Бла-бла-бла... Я для тебя все сделаю». Но я говорю, как приличная: «Мне время нужно, чтобы подумать». А он: «А над чем тут думать? Говорю тебе, ни в чем нуждаться не будешь, только ты пообещай, что кроме меня у тебя никого не будет — я ревнивый». Не успела я и слова сказать, как меня посадили в машину и дали какого-то поводыря, который ходил везде за мной по магазинам и оплачивал покупки. Захожу я в «Бабочку», меряю босоножки «Jimmy Choo». Одни померила, вторые, третьи, ну, в общем, все. Сижу и размышляю: какие брать? А этот подходит к продавцу и говорит: «Все берем, несите на кассу». Так же и со шмотками было. А вечером мне этот мужик, Дима, звонит и говорит: «Ты свои безделушки дешевые снимай и сегодня в восемь будь дома. Тебе "De Grisogno" привезут». Ну вот. Если вкратце, то я решила — пора остановиться.
— Красивая история. Прямо сказка. —
Я до этого рассказа не обратила внимание на ее внешний вид, так как Аня всегда одевалась безупречно. И сегодня на ней были бежевые джинсы «Cavalli» и бежевая кофта «Exte» с большим декольте, на ногах красовались туфли такого же цвета на длинных золотых шпильках. А ее длиннющие типсы были покрашены, как и губы, в сочный красный цвет. Прическа у Аньки всегда была в идеале, так как ее обычный день начинался с похода в косметический салон. И на показах, благодаря этому, я экономила время стилистов.
— Это для него сказка. Я что, себя на помойке нашла? Пусть радуется тому, что он первый застолбил хлебное место.
— Да ты не хлебное место, а ходячий убыток. Бедный, он еще не знает, на что подписался.
— Ничего, когда узнает, будет поздно.
Ха-ха.
Я ела лобио и баранину на косточке. Видно от радости за Аньку капнула на белую рубашку «Kenzo» соусом. Мне пришлось удалиться в туалет.
Вернувшись, я обнаружила на нашем столе бутылку шампанского «Dom Perignon», а в руке у Аньки очередную визитку свежеприлипшего кавалера.
— Ты же решила остановиться? Может, хватит на халяву шампанское получать?
— А я, между прочим, для тебя стараюсь.
Я его визитку для тебя взяла. Пусть будет.
— Слышишь, Ань, но он же с тобой познакомиться хочет. Зачем ему я?
— А мы ему не скажем, что ты это ты.
Я договорюсь с ним о встрече, а потом случайно не приду, и все.
— Слушай, махинатор, поехали лучше. Мне на работу пора.
И мы направились к выходу. Анька дефилировала между столиками нескромно от бедра и купалась в похотливых мужских взглядах. От созерцания ее небесной красоты у мужиков, должно быть, чесались руки — так хотелось ее пощупать, и разгорался аппетит — так хотелось попробовать.
Теперь Анька ездила с водителем и искала себе новую, более уютную и дорогую квартиру. Она любезно подвезла меня до «Grand Hotel Europe», где я приступила к презентации открытия бизнес-клуба.
Мероприятие закончилось быстро: гости набросились на фуршет, журналисты нащелкали гостей-знаменитостей, топ-модели показали коллекцию деловой одежды из маленького и неприметного бутика, директрисе которого Сморчок активно втирал, что после показов в ее магазин к ней повалит элитная публика. Мы с Иркой отдыхали в зимнем саду «Европы». Делать ей было, откровенно говоря, нечего, и по этой причине она присутствовала на всех моих мероприятиях как независимая группа поддержки.
— Алло... Нормально. Нет, нет, спасибо, все хорошо. Да, выздоровела. Ой, спасибо огромное, не стоит так беспокоиться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35