На сердце было спокойно и безмятежно. Все мои негативные эмоции будто бы выключили, как свет в спальне, на душе установился полнейший штиль.
Через две недели мне стукнет двадцать один год. С одной стороны, это еще мало, но почему-то для меня уже много. Пора делать выводы.
Наступил момент остановиться и подумать. Не бежать, как белка в колесе, не ломиться в закрытые двери, не тыкаться носом, как слепой котенок, а просто понять, чего же мне действительно нужно?
Каждый человек хочет счастья, но это самое состояние счастья есть уже сейчас. Ошибочно думать, что ты станешь счастливой оттого, что получишь то, чего хочешь. Нет. Ты счастлива от процесса реализации своего желания.
Вот сейчас ты сидишь и читаешь «Cosmo», поглядывая на океан, пьешь арбузный сок — ты счастлива. Потом пойдешь и примешь ванну из молока и меда, в которую для красоты и релакса добавляют огромные красные цветы. Это ли не счастье? А ведь я была счастлива даже тогда, когда разговаривала по телефону в офисе, смотрела на Шманьку, ходила в «First». Но это можно понять только здесь, на берегу великого океана.
А может, в жизни нужно делать еще что-то и для других? Что-то отдать этому миру, потому что он дал тебе жизнь?
Сидя в шезлонге, я рассматривала обложку «Elle».
Может, действительно открыть студию по созданию внутреннего и внешнего имиджа? Научить женшину выражать внешностью то, что есть в душе? Кто сказал, что у обычных людей нет имиджа, что имидж и личностный бренд — это прерогатива только публичных и обеспеченных персон?
Почему обычная пассажирка метро, офисная работница или домохозяйка не может иметь свой имидж, свою изюминку, свой неповторимый шарм? Просто этим никто не занимается. Мы все равно играем в игры, придумываем себе роли. Зачем? Когда можно просто элегантно и с достоинством играть в самих себя.
Если с человеком одновременно будут работать психолог и стилист, это поможет ему открыть внутренние ресурсы и создать неповторимый имидж. Не копирующий модные шаблоны, а подчеркивающий индивидуальность. Не модный тюниг тела и брендовые шмотки, а гармонирующие с личностью цвета и стили. Все, что ты не можешь сказать словами, скажи одеждой, своим образом. Главное — собрать профессиональную команду и разработать специальную программу, проверить ее на группе желающих и предложить ее людям. Она должна действовать, она не может не действовать.
С такими оптимистическими мыслями, после молочной ванны и расслабляющего массажа, я заснула крепким безмятежным сном.
Мне больше не снились толпы мечущихся по аэропорту растерянных туристов, сметы и калькуляции, бездумные звонки работников, и, что самое главное, не снился мой муж.
Я спала глубоко и спокойно.
Но мой покой прервала мелодия мобильника. Он гремел настырно, въедливо, разрывая блаженную тишину моего сна.
Уже утро. Яркое и безмятежное балийское солнце. Отвечаю охрипшим от сна голосом:
— Слушаю тебя.
— Доброе утро. Как ты там? — Аллилуйя! Мой Птенчик поздоровался со мной! А откуда он знает, что у меня сейчас утро? Просчитал, видимо, часовую разницу.
— И тебе доброе, — сонно ответила я, потягиваясь на огромной кровати, как ленивая кошка.
— Слушай, я хочу тебе сказать... Ты только послушай, но не отказывайся сразу. Подумай!
А может, нам ребенка завести?
— Какого такого ребенка? — Я сразу проснулась и села на кровати.
— Ну, обычного — ручки, ножки, огуречик.
— Это собаку можно завести, а не ребенка!
— Ладно, не цепляйся к словам. Ну, ты подумай пока. Все, счастливо, целую.
О, он еще и попрощался! Вот это да!
Наши фронтовые отношения с мужем даже в момент мирного соглашения не подразумевали появления детей. Их нужно рожать в мирное время, а не с целью заключения перемирия.
Я принимала солнечные ванны и ждала машину, которая отвезет меня к месту занятий водными видами спорта. На Бали есть единственное место, где можно кататься на скутерах и яхтах, где океан наиболее спокоен. Там, где расположены отели, в Нуса-Дуа, даже в воду войти страшно, не то чтобы кататься на ней с ветерком. Бушующие волны, кажется, подхватят тебя на свои плечи и понесут далеко, в неизведанное, а нам туда не надо.
Опять зазвонил телефон. Зачем я взяла его на пляж? Непонятно.
— Слушай, я забыл спросить, как ты хочешь отметить свой день рождения?
— Это хороший вопрос. Не знаю. Наверное, хочу «Палаццо Дукале» или «Горки». Хочу много народу, музыкантов, море цветов и улыбок. Праздника хочу. Ведь у меня совершеннолетие.
— Будет тебе праздник. — И он повесил трубку. Ну, будет, так будет.
Проходит всё. Закончился и мой праздник за экватором. Я ожидала рейса на Бангкок. Обратно я летела через столицу Таиланда и должна была провести там ночь. Очень люблю тайский массаж, закажу сеанс по приезду в отель. Я сидела в аэропорту Денпасара, курила балийские сигареты, которые пахнут голландским ганджубасом, и разговаривала по телефону с Анькой. Она мечтательно рассказывала:
— Слушай, я тут в журнале прочитала, что метр крутой яхты стоит миллион долларов. Если мне подарят десять метров я, наверное, буду счастлива.
У Аньки не было любви ни к кому и ни к чему, кроме денег. Она любила их, а они — ее. Полная взаимность во взаимоотношениях.
— А может, тебе просто десять лимонов подогнать, без десяти метров яхты?
— Угу, — обрадовалась она.
— Ладно, с первой пенсии так уж и быть.
— Да от тебя дождешься. Я поеду на месяц в Ниццу, а потом в Биарриц, буду искать того, кто подарит мне или то, или другое.
— А что твой олигарх, слабо ему?
— Ну, значит, слабо, раз за два года не подарил.
Во время разговора я скосила глаза на пару, сидящую рядом со мной. По тухлому выражению их лиц, как будто им обоим одновременно наступили на ноги, я поняла, что это русские.
Странная пара — девушка лет двадцати и мужчина в два раза старше. Она — типичная московская стервочка, с красиво уложенными русыми волосами и невинными глазками «бедной овечки», надменно листала «Эксперт», не обращая на своего спутника ни малейшего внимания. Тот нежно держал ее под ручку и заглядывал в ее журнал так, как будто его заставили смотреть мексиканский сериал третий раз за день.
Она доставала из сумочки конфетки и двумя пальцами эротично отправляла их к себе в ротик. Иногда, вспомнив о существовании своего спутника, снисходительно протягивала конфетку в пустоту, а он ловил карамельки губами. Среднестатистический московский бизнесмен, по уши влюбленный в конченую стерву, сделала вывод я. И вернулась к общению с Анькой.
Анюта рассказывала о перспективах отдыха на побережье Франции.
— А как он тебя отпустил так надолго?
— Ну, у меня там модельная работа намечается. Он сам договорился с одним агентством, что я у них буду работать. Сам виноват.
— Странно, кто же отправляет молодую любовницу за рубеж одну? Здесь что-то не так! Может, он от тебя избавиться хочет? Довела.
— Нет, он знает, что от меня так просто не отделаешься.
— На фоне текущей мировой политической конъюнктуры снижение рублевой ликвидности на рынке РТС выглядит, по крайней мере, теоретически необоснованно. — Заумная фраза из уст двадцатилетней девочки, читавшей «Эксперт», отвлекла меня от захватывающего разговора. Она выдала это тоже как бы в пустоту и с видом прожженного экономического эксперта, который держит руку на пульсе глобальной мировой политики.
Он восхищенно посмотрел на нее и быстро закивал головой так, как будто кто-то пинал его сзади или дергал, как деревянную куклу, за ниточки. А она, не отрываясь от журнала, медленно и надменно положила ногу на ногу и перевернула страницу.
Объявили посадку в самолет, и я начала прощаться с Анькой. Мой сосед ломанулся к проходу, и потянул за руку свою спутницу.
— Я буду ожидать, пока все пройдут. Зачем мучаться в очереди? Я не понимаю, — равнодушно-презрительным голосом произнесла та, на минуту оторвав свои лукавые глазки от страницы журнала. Он сел рядом с ней и больше не рыпался, пока она не скомандовала лениво:
— Пойдем!
«Вот это молодец, построила мужика! — даже чуть позавидовала я. — Высокие отношения, блин. Только при чем тут "Эксперт" и РТС?»
В Бангкоке нас троих встречала чинная женщина-гид. Она приветливо сообщила, что я еду в лучший отель Бангкока, а тайские партнеры передают мне радушный привет и гарантируют душевный прием. Я ответила ей обворожительной улыбкой. Лицо гида просияло.
Неожиданно послышался голос:
— Возьми сумку девушки! Давай быстрей, ну что ты такой неповоротливый!
Я не успела оглянуться, как сосед подхватил мою сумку вместе со своими тремя и так же, как гид, расплылся в радушной улыбке в тридцать два зуба. Его спутница держала свою маленькую сумочку и газету «Коммерсант», надменно оглядывая меня так, что я почувствовала себя платьем от «Karen Millen», которое мерить лень, но стоит дешево, поэтому надо брать — вдруг пригодится.
По дороге мы познакомились. Ее звали Анастасия, а его — Валерий. Эти имена так же подходили к ним, как они друг к другу. Когда зашел разговор о том, кто, где и чем занимается, Анастасия манерно произнесла:
— Я получаю специальность национального экономиста в ГУУ... — и собралась расшифровывать эту загадочную аббревиатуру.
— Не утруждайся, я тоже там учусь! — перебила ее я. Диплом нашего Государственный университет высоко ценится. Университет дает хорошее образование, да и коррупции в преподавательском составе нет. Многие из извест-ных в Москве управленцев закончили именно наше заведение.
После массажа в отеле я отправилась на ужин с новыми друзьями. Мне было интересно смотреть на их взаимоотношения, как грамотно Анастасия «строила» своего возлюбленного.
Мы поехали смотреть на ночной «White palace», потрясающе красивый дворец. Мы хотели найти кого-нибудь, кто мог провести нам небольшую экскурсию. Настя идеально говорила на английском. Она пыталась выяснить о гиде у местных жителей, а Валера бежал за ней вприпрыжку и все время спрашивал: «Что он сказал?», «Что он имел в виду?»
Нам предложили покататься на «тук-туке» — это самый настоящий тук-тук, точнее, мозготряс. Трехколесный мотоцикл, к которому приделаны сиденье и крыша, а ты в нем, как селедка в банке. А втроем вы там, как три селедки в собственном соку, стукаетесь друг о друга всеми частями тела. На этой чудо-машине мы притуктукали в рыбный ресторан, где я заказала свой любимый арбузный фреш.
— Зе бил, плиз-з-з! — попытался блеснуть знанием английского Валера.
Официант не понял пожелания клиента. Слава богу, что это не Россия, у нас бы тебе за этот «зе бил» плюнули в чай со словами «сам козел». А в Таиланде просто не обратили внимания.
— Could we have the bill, please? — улыбаясь, перевела желание Валеры Настя.
И мы отправились в другое кафе — пить клубничный фреш.
Я наблюдала за ними весь вечер и весь следующий день нашего перелета.
После того как мы с Настькой метнулись в дьютик, Валера исчез из нашего поля зрения. Настька уныло тратила свои финсредства, набрав полную корзину всяких «очень важных» покупок.
После шоппинга Валера ходил за нами с фотоаппаратом и фиксировал все наши действия. Я сняла мокасины и поставила босые ноги на ковролин идеально чистого пола аэропорта Бангкока.
— Странно, какой-то вонючий Таиланд, а у них такой шикарный аэропорт, такой огромный дьютик и такие классные авиалинии! Сервис исключительный.
— Да, — вздохнула Настька, — здесь хорошо... Но надо возвращаться в Ивантеевку.
— Что такое Ивантеевка? — подняла брови я, думая, что это какое-то новое место на Рублевке.
— Ой, это Кукуево, если честно. Двадцать километров от МКАДа по Ярославке. Я там с родителями живу и братом.
— А разве ты живешь не с Валерой? — ошарашенно спросила я. Я всю жизнь думала, что стервы обитают на Рублевке или хотя бы в центре Москвы.
— Нет, — смущенно сказала она и даже чуть покраснела. — Понимаешь, это довольно деликатная тема... Мне как-то не очень удобно сейчас об этом говорить... В общем, у нас с Валерой не совсем полноценные отношения. Ну, как бы это сказать, они, конечно, полноценные, но пока не подразумевают интимной близости.
— То есть у вас секса нет? — Я не знала, как это спросить поприличнее и поэтому брякнула в своем репертуаре.
— Ну да. Нет. Мы недавно встречаемся.
— А почему? — не отставала я.
—Ты, наверное, не поймешь — никто не понимает. Мне сложно это объяснять. Я — девственница.
Тут к нам подошел Валера, я выхватила у него банку колы и чуть не поперхнулась. Отношения между людьми полны сюрпризов, но такого я не ожидала. Никто не знает, что порой происходит за закрытыми дверьми спальни, а если знает, то, как я сейчас, не может понять. Мне казалось, что я подсмотрела отрывок из чужой жизни, и мне стало не по себе.
Но, с другой стороны, раз уж я залезла в эти отношения, нужно разобраться в них поподробнее. Меня мучили вопросы: как они прожили в одном номере две недели, сохраняя платонические отношения, и почему она ему, собственно, не дает?!
В Домодедово меня ждал муж с букетом белых лилий, а мы с Настей обменялись телефонами. Я пригласила своих новых знакомых к себе на день рождения. Мне нужно было мнение эксперта, то есть моего мужа, который видел людей насквозь, как на рентгене, и всегда ставил точный диагноз.
Хотела бы я так же разбираться в людях. Но пока не получается.
— Спасибо, — сказала я и поцеловала Птенчика. И тут же вспомнила случай из нашей жизни. Как-то Птенчик преподнес мне цветы со словами: «Слушай, и чего эти цветы такие дорогие? Зачем их покупать, все равно засохнут».
Поэтому я приняла букет от Птенчика с осторожностью.
— Ты же говорил, что даришь цветы всего два раза в жизни: один — на день рождения, а второй — на похороны. Этот букет как минимум десятый. Я что, так давно умерла?
— Нет, не умерла. Просто хочу сделать тебе приятное.
Но почему-то мне были безразличны эти цветы...
Нет, отношения разрушены, думала я по дороге домой, их уже невозможно склеить. Все кончено.
Наступил мой день рождения. Поздравить меня с ежегодным событием прилетела Анька. «Палаццо Дукале» заполоняли мои знакомые, которых бы я, конечно, не назвала друзьями. Но их заботливо пригласил в мое отсутствие мой муж. Приехали и Настя с Валеркой.
Были подарки, были танцы, музыканты, море цветов и улыбок, тосты и поздравления.
Перед началом праздника мой Птенчик ласково сказал мне:
— Весь этот театр сегодня для тебя, это шоу заказала ты, и ты — режиссер спектакля. Все будут играть свои роли только для тебя. А ты просто смотри и наслаждайся.
И он был снова прав. Прав, к моему великому сожалению, потому что...
Действительно, чтение «Войны и мира» вслух и посещение курсов риторики оказались полезными — я научилась красиво и складно говорить...
Полезным было существование на ограниченный лимит — ведь я научилась считать деньги...
Полезным было одиночество — чтобы ценить отношения между людьми...
И, наконец, «играть в войну» — чтобы уметь побеждать и радоваться победе.
Я смотрела на людей за моим праздничным столом. Наблюдала, как Лизка заигрывала с моим мужем. Может, сдать его в аренду? Мне он для постельных целей не нужен, прибыль хорошая, и главное, ничего делать не надо!
Видела, как Ленка флиртовала с Лизкой. Как Надька специально приперлась на мой праздник с померанским шпицем, чтобы привлечь к себе побольше внимания, ведь маленькая собачка является главной героиней даже на сцене настоящего театра. Усекла, как пара друзей, к которым мы ездим на шашлыки, напились и повздорили, и как Настя с Валеркой наблюдали за мной.
Я поняла, как дилетантски сыграла свою роль, и разревелась прямо в туалете. Нет, я плакала не потому, что расшатала свою нервную систему, и не потому, что много выпила — сегодня я не пила. А просто потому, что именно сейчас и именно здесь я хотела поблагодарить их всех — всех, кто сидел за моим столом. За то, что они были со мной какое-то время и сыграли свои роли на сцене театра моей жизни. Поблагодарить и уйти, уйти, чтобы начать все заново. Написать жизнь с чистого листа...
Птенчик заглянул в дамский туалет:
— Поехали домой, любимая, ты устала! —
Я прижалась к нему и долго плакала на его плече.
Мы обедали с мужем в «Пушкине», как всегда немногословно и не торопясь. В это время мне позвонила Настя и пригласила в Ивантеевку на семейный ужин.
Теперь мы с ней были близкими подругами. Такими, как когда-то с Юлькой, а может даже ближе.
Настя оказалась вовсе не такой уж стервой, а просто характером напоминала мне княжну Тараканову. Она стала мне верным другом и помощником во всех делах. Она читала «Эксперт» и «Коммерсант», потому что на самом деле увлекалась экономикой и политикой, мечтала работать в органах государственной власти и твердо шла к своей цели. В школе она получила золотую медаль, а в университете ее ждал красный диплом. Вообще, я терпеть не могла этих медалистов, мне казалось, что они зубрилы и книжные черви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35
Через две недели мне стукнет двадцать один год. С одной стороны, это еще мало, но почему-то для меня уже много. Пора делать выводы.
Наступил момент остановиться и подумать. Не бежать, как белка в колесе, не ломиться в закрытые двери, не тыкаться носом, как слепой котенок, а просто понять, чего же мне действительно нужно?
Каждый человек хочет счастья, но это самое состояние счастья есть уже сейчас. Ошибочно думать, что ты станешь счастливой оттого, что получишь то, чего хочешь. Нет. Ты счастлива от процесса реализации своего желания.
Вот сейчас ты сидишь и читаешь «Cosmo», поглядывая на океан, пьешь арбузный сок — ты счастлива. Потом пойдешь и примешь ванну из молока и меда, в которую для красоты и релакса добавляют огромные красные цветы. Это ли не счастье? А ведь я была счастлива даже тогда, когда разговаривала по телефону в офисе, смотрела на Шманьку, ходила в «First». Но это можно понять только здесь, на берегу великого океана.
А может, в жизни нужно делать еще что-то и для других? Что-то отдать этому миру, потому что он дал тебе жизнь?
Сидя в шезлонге, я рассматривала обложку «Elle».
Может, действительно открыть студию по созданию внутреннего и внешнего имиджа? Научить женшину выражать внешностью то, что есть в душе? Кто сказал, что у обычных людей нет имиджа, что имидж и личностный бренд — это прерогатива только публичных и обеспеченных персон?
Почему обычная пассажирка метро, офисная работница или домохозяйка не может иметь свой имидж, свою изюминку, свой неповторимый шарм? Просто этим никто не занимается. Мы все равно играем в игры, придумываем себе роли. Зачем? Когда можно просто элегантно и с достоинством играть в самих себя.
Если с человеком одновременно будут работать психолог и стилист, это поможет ему открыть внутренние ресурсы и создать неповторимый имидж. Не копирующий модные шаблоны, а подчеркивающий индивидуальность. Не модный тюниг тела и брендовые шмотки, а гармонирующие с личностью цвета и стили. Все, что ты не можешь сказать словами, скажи одеждой, своим образом. Главное — собрать профессиональную команду и разработать специальную программу, проверить ее на группе желающих и предложить ее людям. Она должна действовать, она не может не действовать.
С такими оптимистическими мыслями, после молочной ванны и расслабляющего массажа, я заснула крепким безмятежным сном.
Мне больше не снились толпы мечущихся по аэропорту растерянных туристов, сметы и калькуляции, бездумные звонки работников, и, что самое главное, не снился мой муж.
Я спала глубоко и спокойно.
Но мой покой прервала мелодия мобильника. Он гремел настырно, въедливо, разрывая блаженную тишину моего сна.
Уже утро. Яркое и безмятежное балийское солнце. Отвечаю охрипшим от сна голосом:
— Слушаю тебя.
— Доброе утро. Как ты там? — Аллилуйя! Мой Птенчик поздоровался со мной! А откуда он знает, что у меня сейчас утро? Просчитал, видимо, часовую разницу.
— И тебе доброе, — сонно ответила я, потягиваясь на огромной кровати, как ленивая кошка.
— Слушай, я хочу тебе сказать... Ты только послушай, но не отказывайся сразу. Подумай!
А может, нам ребенка завести?
— Какого такого ребенка? — Я сразу проснулась и села на кровати.
— Ну, обычного — ручки, ножки, огуречик.
— Это собаку можно завести, а не ребенка!
— Ладно, не цепляйся к словам. Ну, ты подумай пока. Все, счастливо, целую.
О, он еще и попрощался! Вот это да!
Наши фронтовые отношения с мужем даже в момент мирного соглашения не подразумевали появления детей. Их нужно рожать в мирное время, а не с целью заключения перемирия.
Я принимала солнечные ванны и ждала машину, которая отвезет меня к месту занятий водными видами спорта. На Бали есть единственное место, где можно кататься на скутерах и яхтах, где океан наиболее спокоен. Там, где расположены отели, в Нуса-Дуа, даже в воду войти страшно, не то чтобы кататься на ней с ветерком. Бушующие волны, кажется, подхватят тебя на свои плечи и понесут далеко, в неизведанное, а нам туда не надо.
Опять зазвонил телефон. Зачем я взяла его на пляж? Непонятно.
— Слушай, я забыл спросить, как ты хочешь отметить свой день рождения?
— Это хороший вопрос. Не знаю. Наверное, хочу «Палаццо Дукале» или «Горки». Хочу много народу, музыкантов, море цветов и улыбок. Праздника хочу. Ведь у меня совершеннолетие.
— Будет тебе праздник. — И он повесил трубку. Ну, будет, так будет.
Проходит всё. Закончился и мой праздник за экватором. Я ожидала рейса на Бангкок. Обратно я летела через столицу Таиланда и должна была провести там ночь. Очень люблю тайский массаж, закажу сеанс по приезду в отель. Я сидела в аэропорту Денпасара, курила балийские сигареты, которые пахнут голландским ганджубасом, и разговаривала по телефону с Анькой. Она мечтательно рассказывала:
— Слушай, я тут в журнале прочитала, что метр крутой яхты стоит миллион долларов. Если мне подарят десять метров я, наверное, буду счастлива.
У Аньки не было любви ни к кому и ни к чему, кроме денег. Она любила их, а они — ее. Полная взаимность во взаимоотношениях.
— А может, тебе просто десять лимонов подогнать, без десяти метров яхты?
— Угу, — обрадовалась она.
— Ладно, с первой пенсии так уж и быть.
— Да от тебя дождешься. Я поеду на месяц в Ниццу, а потом в Биарриц, буду искать того, кто подарит мне или то, или другое.
— А что твой олигарх, слабо ему?
— Ну, значит, слабо, раз за два года не подарил.
Во время разговора я скосила глаза на пару, сидящую рядом со мной. По тухлому выражению их лиц, как будто им обоим одновременно наступили на ноги, я поняла, что это русские.
Странная пара — девушка лет двадцати и мужчина в два раза старше. Она — типичная московская стервочка, с красиво уложенными русыми волосами и невинными глазками «бедной овечки», надменно листала «Эксперт», не обращая на своего спутника ни малейшего внимания. Тот нежно держал ее под ручку и заглядывал в ее журнал так, как будто его заставили смотреть мексиканский сериал третий раз за день.
Она доставала из сумочки конфетки и двумя пальцами эротично отправляла их к себе в ротик. Иногда, вспомнив о существовании своего спутника, снисходительно протягивала конфетку в пустоту, а он ловил карамельки губами. Среднестатистический московский бизнесмен, по уши влюбленный в конченую стерву, сделала вывод я. И вернулась к общению с Анькой.
Анюта рассказывала о перспективах отдыха на побережье Франции.
— А как он тебя отпустил так надолго?
— Ну, у меня там модельная работа намечается. Он сам договорился с одним агентством, что я у них буду работать. Сам виноват.
— Странно, кто же отправляет молодую любовницу за рубеж одну? Здесь что-то не так! Может, он от тебя избавиться хочет? Довела.
— Нет, он знает, что от меня так просто не отделаешься.
— На фоне текущей мировой политической конъюнктуры снижение рублевой ликвидности на рынке РТС выглядит, по крайней мере, теоретически необоснованно. — Заумная фраза из уст двадцатилетней девочки, читавшей «Эксперт», отвлекла меня от захватывающего разговора. Она выдала это тоже как бы в пустоту и с видом прожженного экономического эксперта, который держит руку на пульсе глобальной мировой политики.
Он восхищенно посмотрел на нее и быстро закивал головой так, как будто кто-то пинал его сзади или дергал, как деревянную куклу, за ниточки. А она, не отрываясь от журнала, медленно и надменно положила ногу на ногу и перевернула страницу.
Объявили посадку в самолет, и я начала прощаться с Анькой. Мой сосед ломанулся к проходу, и потянул за руку свою спутницу.
— Я буду ожидать, пока все пройдут. Зачем мучаться в очереди? Я не понимаю, — равнодушно-презрительным голосом произнесла та, на минуту оторвав свои лукавые глазки от страницы журнала. Он сел рядом с ней и больше не рыпался, пока она не скомандовала лениво:
— Пойдем!
«Вот это молодец, построила мужика! — даже чуть позавидовала я. — Высокие отношения, блин. Только при чем тут "Эксперт" и РТС?»
В Бангкоке нас троих встречала чинная женщина-гид. Она приветливо сообщила, что я еду в лучший отель Бангкока, а тайские партнеры передают мне радушный привет и гарантируют душевный прием. Я ответила ей обворожительной улыбкой. Лицо гида просияло.
Неожиданно послышался голос:
— Возьми сумку девушки! Давай быстрей, ну что ты такой неповоротливый!
Я не успела оглянуться, как сосед подхватил мою сумку вместе со своими тремя и так же, как гид, расплылся в радушной улыбке в тридцать два зуба. Его спутница держала свою маленькую сумочку и газету «Коммерсант», надменно оглядывая меня так, что я почувствовала себя платьем от «Karen Millen», которое мерить лень, но стоит дешево, поэтому надо брать — вдруг пригодится.
По дороге мы познакомились. Ее звали Анастасия, а его — Валерий. Эти имена так же подходили к ним, как они друг к другу. Когда зашел разговор о том, кто, где и чем занимается, Анастасия манерно произнесла:
— Я получаю специальность национального экономиста в ГУУ... — и собралась расшифровывать эту загадочную аббревиатуру.
— Не утруждайся, я тоже там учусь! — перебила ее я. Диплом нашего Государственный университет высоко ценится. Университет дает хорошее образование, да и коррупции в преподавательском составе нет. Многие из извест-ных в Москве управленцев закончили именно наше заведение.
После массажа в отеле я отправилась на ужин с новыми друзьями. Мне было интересно смотреть на их взаимоотношения, как грамотно Анастасия «строила» своего возлюбленного.
Мы поехали смотреть на ночной «White palace», потрясающе красивый дворец. Мы хотели найти кого-нибудь, кто мог провести нам небольшую экскурсию. Настя идеально говорила на английском. Она пыталась выяснить о гиде у местных жителей, а Валера бежал за ней вприпрыжку и все время спрашивал: «Что он сказал?», «Что он имел в виду?»
Нам предложили покататься на «тук-туке» — это самый настоящий тук-тук, точнее, мозготряс. Трехколесный мотоцикл, к которому приделаны сиденье и крыша, а ты в нем, как селедка в банке. А втроем вы там, как три селедки в собственном соку, стукаетесь друг о друга всеми частями тела. На этой чудо-машине мы притуктукали в рыбный ресторан, где я заказала свой любимый арбузный фреш.
— Зе бил, плиз-з-з! — попытался блеснуть знанием английского Валера.
Официант не понял пожелания клиента. Слава богу, что это не Россия, у нас бы тебе за этот «зе бил» плюнули в чай со словами «сам козел». А в Таиланде просто не обратили внимания.
— Could we have the bill, please? — улыбаясь, перевела желание Валеры Настя.
И мы отправились в другое кафе — пить клубничный фреш.
Я наблюдала за ними весь вечер и весь следующий день нашего перелета.
После того как мы с Настькой метнулись в дьютик, Валера исчез из нашего поля зрения. Настька уныло тратила свои финсредства, набрав полную корзину всяких «очень важных» покупок.
После шоппинга Валера ходил за нами с фотоаппаратом и фиксировал все наши действия. Я сняла мокасины и поставила босые ноги на ковролин идеально чистого пола аэропорта Бангкока.
— Странно, какой-то вонючий Таиланд, а у них такой шикарный аэропорт, такой огромный дьютик и такие классные авиалинии! Сервис исключительный.
— Да, — вздохнула Настька, — здесь хорошо... Но надо возвращаться в Ивантеевку.
— Что такое Ивантеевка? — подняла брови я, думая, что это какое-то новое место на Рублевке.
— Ой, это Кукуево, если честно. Двадцать километров от МКАДа по Ярославке. Я там с родителями живу и братом.
— А разве ты живешь не с Валерой? — ошарашенно спросила я. Я всю жизнь думала, что стервы обитают на Рублевке или хотя бы в центре Москвы.
— Нет, — смущенно сказала она и даже чуть покраснела. — Понимаешь, это довольно деликатная тема... Мне как-то не очень удобно сейчас об этом говорить... В общем, у нас с Валерой не совсем полноценные отношения. Ну, как бы это сказать, они, конечно, полноценные, но пока не подразумевают интимной близости.
— То есть у вас секса нет? — Я не знала, как это спросить поприличнее и поэтому брякнула в своем репертуаре.
— Ну да. Нет. Мы недавно встречаемся.
— А почему? — не отставала я.
—Ты, наверное, не поймешь — никто не понимает. Мне сложно это объяснять. Я — девственница.
Тут к нам подошел Валера, я выхватила у него банку колы и чуть не поперхнулась. Отношения между людьми полны сюрпризов, но такого я не ожидала. Никто не знает, что порой происходит за закрытыми дверьми спальни, а если знает, то, как я сейчас, не может понять. Мне казалось, что я подсмотрела отрывок из чужой жизни, и мне стало не по себе.
Но, с другой стороны, раз уж я залезла в эти отношения, нужно разобраться в них поподробнее. Меня мучили вопросы: как они прожили в одном номере две недели, сохраняя платонические отношения, и почему она ему, собственно, не дает?!
В Домодедово меня ждал муж с букетом белых лилий, а мы с Настей обменялись телефонами. Я пригласила своих новых знакомых к себе на день рождения. Мне нужно было мнение эксперта, то есть моего мужа, который видел людей насквозь, как на рентгене, и всегда ставил точный диагноз.
Хотела бы я так же разбираться в людях. Но пока не получается.
— Спасибо, — сказала я и поцеловала Птенчика. И тут же вспомнила случай из нашей жизни. Как-то Птенчик преподнес мне цветы со словами: «Слушай, и чего эти цветы такие дорогие? Зачем их покупать, все равно засохнут».
Поэтому я приняла букет от Птенчика с осторожностью.
— Ты же говорил, что даришь цветы всего два раза в жизни: один — на день рождения, а второй — на похороны. Этот букет как минимум десятый. Я что, так давно умерла?
— Нет, не умерла. Просто хочу сделать тебе приятное.
Но почему-то мне были безразличны эти цветы...
Нет, отношения разрушены, думала я по дороге домой, их уже невозможно склеить. Все кончено.
Наступил мой день рождения. Поздравить меня с ежегодным событием прилетела Анька. «Палаццо Дукале» заполоняли мои знакомые, которых бы я, конечно, не назвала друзьями. Но их заботливо пригласил в мое отсутствие мой муж. Приехали и Настя с Валеркой.
Были подарки, были танцы, музыканты, море цветов и улыбок, тосты и поздравления.
Перед началом праздника мой Птенчик ласково сказал мне:
— Весь этот театр сегодня для тебя, это шоу заказала ты, и ты — режиссер спектакля. Все будут играть свои роли только для тебя. А ты просто смотри и наслаждайся.
И он был снова прав. Прав, к моему великому сожалению, потому что...
Действительно, чтение «Войны и мира» вслух и посещение курсов риторики оказались полезными — я научилась красиво и складно говорить...
Полезным было существование на ограниченный лимит — ведь я научилась считать деньги...
Полезным было одиночество — чтобы ценить отношения между людьми...
И, наконец, «играть в войну» — чтобы уметь побеждать и радоваться победе.
Я смотрела на людей за моим праздничным столом. Наблюдала, как Лизка заигрывала с моим мужем. Может, сдать его в аренду? Мне он для постельных целей не нужен, прибыль хорошая, и главное, ничего делать не надо!
Видела, как Ленка флиртовала с Лизкой. Как Надька специально приперлась на мой праздник с померанским шпицем, чтобы привлечь к себе побольше внимания, ведь маленькая собачка является главной героиней даже на сцене настоящего театра. Усекла, как пара друзей, к которым мы ездим на шашлыки, напились и повздорили, и как Настя с Валеркой наблюдали за мной.
Я поняла, как дилетантски сыграла свою роль, и разревелась прямо в туалете. Нет, я плакала не потому, что расшатала свою нервную систему, и не потому, что много выпила — сегодня я не пила. А просто потому, что именно сейчас и именно здесь я хотела поблагодарить их всех — всех, кто сидел за моим столом. За то, что они были со мной какое-то время и сыграли свои роли на сцене театра моей жизни. Поблагодарить и уйти, уйти, чтобы начать все заново. Написать жизнь с чистого листа...
Птенчик заглянул в дамский туалет:
— Поехали домой, любимая, ты устала! —
Я прижалась к нему и долго плакала на его плече.
Мы обедали с мужем в «Пушкине», как всегда немногословно и не торопясь. В это время мне позвонила Настя и пригласила в Ивантеевку на семейный ужин.
Теперь мы с ней были близкими подругами. Такими, как когда-то с Юлькой, а может даже ближе.
Настя оказалась вовсе не такой уж стервой, а просто характером напоминала мне княжну Тараканову. Она стала мне верным другом и помощником во всех делах. Она читала «Эксперт» и «Коммерсант», потому что на самом деле увлекалась экономикой и политикой, мечтала работать в органах государственной власти и твердо шла к своей цели. В школе она получила золотую медаль, а в университете ее ждал красный диплом. Вообще, я терпеть не могла этих медалистов, мне казалось, что они зубрилы и книжные черви.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35