– Я лишь стремлюсь доставить вам, капитан, удовольствие.
– Итак, черт побери, в девять часов. – Раф вышел из комнаты.
Раф подумал, что никогда Фоска не выглядела столь красивой и не казалась такой недосягаемой, как в этот вечер. Волосы бесчисленными локонами были закреплены на макушке головы двумя нитками жемчуга. Она надела платье из бледно-зеленого шелка с темно-зелеными листьями и с глубоким декольте в форме каре. На груди виднелся небольшой золотой крестик, короткие рукава-буфы открывали плечи. Перчатки заканчивались выше локтей, но Фоска для удобства за столом опустила их на запястье. На изящных пальцах блестели кольца.
Фоска, Паоло и Раф сидели молча за длинным, покрытым льняной скатертью столом в центре большой комнаты в передней части дома. Высокие окна были открыты на балкон, выходящий на Большой канал. Вокруг стола двигался ливрейный слуга. Он разливал вино и предлагал яства, разложенные на серебряных блюдах.
Они начали обед с чудесного овощного супа, за которым последовала целиком сваренная и вкусно приправленная рыбина. Им предложили доставленные из деревни зеленый горошек и грибы, запеченное в пикантном винном соусе мясо ягненка, разные сорта мороженого, салаты и сыры.
Когда слуга подал кофе, Раф приказал ему оставить их наедине, а стол привести в порядок попозже.
Он сердито смотрел па Фоску сквозь море фарфора, хрусталя, серебряных столовых приборов. Нарочитое веселье, с которым Раф начал обед, быстро сошло на нет. Его попытки завести непринужденную беседу были встречены подчеркнуто вежливо, и его небогатый запас легкомысленных тем быстро иссяк.
Две огромные люстры по десятку рожков каждая обеспечивали освещение, но не излучали тепло. Раф снял сюртук, развязал шейный платок и расстегнул рубашку. Черные волосы на его груди поблескивали от пота. Он ссутулился на стуле и ни разу не отвел взгляда от Фоски, сидевшей напротив. Она крутила в руках бокал. Фоска много выпила, но не притронулась ни к одному из блюд. Между ними на боковой стороне стола сидел Паоло. Он забрался с ногами в кресло и положил голову на подлокотник – он спал, громко сопя.
– Не считаете ли вы, что можно разрешить Паоло пойти спать? – нарушила молчание Фоска.
– Нет. Ему хорошо и так. Я хочу, чтобы он остался. Хочу, чтобы вы оба остались. Вы же помните, что это мой званый вечер? Мой праздник. – Раф выпил много вина и был угрюм.
– Конечно, капитан, – сказала Фоска. Она сложила руки на коленях и сидела прямо. Спина ни разу не коснулась спинки стула. Такую позу – холодную, подобающую королеве, она не меняла последних два часа.
– Жаль, что вам не понравилось меню, – сказал Раф. – Вероятно, я должен был посоветоваться с вами.
– Совсем нет, – ответила она. – Все выглядело замечательно. Но в последнее время я потеряла аппетит. Пожалуйста, простите меня.
– О, вы прощены. У вас нет аппетита ни к чему, Фоска. Ни к еде, ни к любви, ни к жизни. Меня это беспокоит. Я полагаю, что не устраиваю вас в качестве хозяина. Вас не веселят мои шутки. Вы не проявляете интереса к моим рассказам. Конечно, я не так умен, как ваши молодые друзья…
– Прошу вас, оставьте, – вздохнула она. – Вы для меня всегда интересны, Раф. Вы знаете.
– Вы находите меня грубым, странным, вроде носорога, который так понравился Паоло.
– А какой вы находите меня? – тихо спросила она. Он бросил на нее долгий взгляд.
– Красивой. И тогда, и теперь.
В дверь постучал и, не ожидая разрешения, вошел французский охранник.
– Убирайтесь отсюда, черт побери! – рыкнул Раф. – Я же приказал не беспокоить меня.
Солдат стал что-то говорить – быстро, не переводя дух, с сильным французским акцентом, так что Фоска ничего не поняла. Раф выпрямился на стуле. Слушая солдата, он не отводил глаза от лица Фоски. Один раз она расслышала имя Лоредана и вздрогнула. Раф отдал несколько отрывистых приказов. Солдат кивнул и поспешно вышел из комнаты.
– Судя по всему, мне придется уйти, – сказал Раф с притворным сожалением. – На Арсенале вспыхнул пожар. Не слишком сильный, положение вроде контролируется. Но намеченная цель достигнута. Точно рассчитанная диверсия.
– Я не понимаю, – произнесла напуганная Фоска. – Какая цель? Какая…
– Банда арсенальцев напала на Дворец дожей и штурмовала тюрьмы. Два человека убиты. Лоредан бежал.
Фоска закрыла глаза и оперлась о спинку стула.
– Он свободен, – благодарно прошептала она. – О, слава Богу. Слава Богу! – Она сделала два глубоких вздоха и открыла глаза. – Вы, конечно, не думаете, что я имела к этому какое-то отношение?
– Не имели? – рявкнул он и отпил большой глоток вина. – Да, пожалуй, вы действительно к этому непричастны. Я приказал обыскать дом, останавливать и осматривать все лодки. Мы его поймаем, обещаю вам.
Паоло пошевелился и что-то пробормотал во сне. Фоска обеспокоенно посмотрела на него.
– Вы его не… не убьете? – спросила она. Раф коротко засмеялся.
– Мне он нужен живым. Впрочем, как и вам. Он должен быть расстрелян. – Раф поднял бокал.
Сильный порыв ветра всколыхнул шторы и покрывающую стол скатерть, загасил несколько свечей. Внезапно Фоска почувствовала, как на ее плечо опустилась чья-то рука, и ощутила у горла холод острого лезвия.
– Не двигайтесь. – Позади стула Фоски стоял Алессандро Лоредан. Он прижал острие кинжала к ее шее. – Если вы произнесете хоть одно слово, она умрет. Я не шучу! – прошипел он.
Во взгляде Рафа застыло изумление. Фоска видела, что он не верит происходящему.
– Где, черт?..
– Это мой дом. Я знаю в нем каждый коридор, каждый чулан, каждый проход.
– Не нужно было приходить сюда, Алессандро, – прошептала Фоска. – Здесь опасно. Надо было бежать.
– Не утруждайте себя заботой о моем благополучии, дорогая, – саркастичным тоном произнес он. – Я вернулся, чтобы довести до конца работу, которую я сам, сентиментальный дурак, провалил много лет назад. Я должен был понимать, что вы вернетесь и что Фоска бросится к вам в постель.
– Не трогайте ее, Лоредан, – сказал Раф, немного отодвинув стул. Фоска почувствовала, что лезвие ножа сильнее нажало на ее кожу. – Вы боретесь со мной. Так давайте же начнем.
Раф выхватил шпагу из ножен, которые висели на спинке его стула. Алессандро обошел стол, чтобы встретиться с противником.
Фоска посмотрела на своего мужа. Он был в грязной одежде, которая мешком висела на его исхудавшем теле и была забрызгана кровью – новой и еще не потерявшей своего цвета. В длинных волосах Лоредана блестела седина, впалые щеки покрывала густая щетина. Рубашка с оторванными до локтей рукавами была расстегнута до пояса. В правой руке Алессандро держал нож с изогнутым лезвием, а в левой – сверкающую шпагу. Он даже не взглянул на нее, сосредоточив все внимание на Рафе.
Фоска вскочила со стула и бросилась вокруг стола к Паоло, который начал пробуждаться. Она боялась, что он закричит.
Раф со шпагой в руке двинулся к Лоредану.
– Нет! – тихо умоляла Фоска. – Алессандро, прекратите! Повсюду солдаты… они услышат вас.
Он издал короткий бесстрастный смешок.
– Думаю, не услышат. Вы же знаете, какие толстые здесь двери. После того как они не смогут найти меня в доме, они станут прочесывать город. Им в голову не придет искать меня здесь. Ну что же, похоже, у нас все-таки состоится небольшая дуэль, о которой мы оба мечтали, – сказал он Рафу. – Приступим.
– С удовольствием, старик, – сказал Раф. Его глаза сияли. – Большего желания, чем залить вашей кровью ваш собственный ковер, у меня нет.
При первом звуке удара металла о металл Фоска вздрогнула. Они начали медленно, обходя друг друга по кругу, приглядываться, делать выпады, стараясь определить быстроту, силу и направление ударов противника.
Раф сразу же понял, что он оказался в невыгодном положении: Лоредан был левшой. Это создавало опасность открыть себя для удара с непривычного направления. Но Раф тут же понял, что Лоредан ослаб, пробивая себе путь из «Могилы», и что он слегка прихрамывает в результате ранения в бедро.
Одновременно с Рафом рану увидела и Фоска.
– Алессандро, вы ранены!
Лоредан не обратил на нее внимания. Она опустилась на пол рядом с Паоло, прижав голову сына к своей груди так, чтобы тот не видел дуэли. Но звуки звякающих мечей окончательно разбудили мальчика. Желая лучше рассмотреть, что происходит, Паоло стал па сиденье стула и извивался в ее руках. Фоска встала позади него, обхватив руками его плечи.
– Это папа! – взволнованно вскрикнул малыш. – Папа!
– Успокойся, милый, не отвлекай их, – уговаривала его Фоска. – Тише!
Алессандро ринулся на Рафа и зацепил концом шпаги его рубашку. Фоска слышала, как разорвалась ткань. Раф опустил шпагу. Фоска с удивлением заметила, что он был осторожным бойцом и в отличие от мужа не действовал опрометчиво и порывисто.
Совершенно неожиданно Алессандро нанес серию молниеносных ударов, не давая противнику времени для обдумывания дальнейшей тактики или передышки. Алессандро наступал, Раф был в обороне. Он отступал назад, лихорадочно стараясь удержать сверкающее лезвие на безопасном расстоянии, а также следя за ножом, который Лоредан держал в правой руке. Они обошли вокруг стола. Фоска взяла Паоло на руки и отнесла его в более безопасный угол комнаты.
Она поняла, что делал Раф, – добивался, чтобы Алессандро вымотался в атаках. Она знала, что, когда Раф почувствует, что ее муж ослаб, он сам перейдет в наступление.
Алессандро размахивал шпагой, пытаясь найти щель в обороне молодого соперника. Отдохнувшему и посвежевшему Рафу успешно – хотя и с большими усилиями – удавалось его сдерживать. Вскоре она заметила, что Алессандро замедлил нанесение ударов. Раф парировал один из них сильным поворотом своей шпаги, чуть не обезоружив своего старшего по возрасту противника. Потом он бросился вперед, выставив звенящее от напора оружие. Для отражения этой атаки Алессандро пришлось использовать и нож. Он быстро выдыхался. К тому же его отвлекала пульсирующая боль в раненой ноге. Он пытался не замечать ее и делал упор на здоровую ногу. Алессандро решил, что его единственный шанс состоит в том, чтобы столкнуться в схватке со скрещенными шпагами и правой рукой всадить нож в Рафа.
Он точно парировал удар и двинулся на Рафа с ножом, нацеленным тому в сердце. Неожиданный прием застал Рафа врасплох. Уклоняясь от него, он почувствовал, как лезвие оцарапало его бок. Лоредан, потерявший равновесие, немного оступился. Шпага Рафа задела бедро, еще больше расширив рану. Алессандро тяжело упал на пол, выпустив из рук оружие.
Раф отбросил шпагу в сторону и прижал руку Алессандро обутой в ботинок ногой к полу, стараясь вырвать у него нож. Потом он встал над поверженным аристократом и приставил к горлу Лоредана кончик своей шпаги.
– А теперь, чертов аристократишка, – задыхаясь, сказал Раф, – я намерен…
– Мои дорогие, что происходит сегодня вечером во дворце? – раздался вдруг скрипучий голос. В дверях стояла Розальба Лоредан, на лице которой застыла лукавая улыбка. – Что же это, синьор Леопарди, вы собираетесь убить вашего собственного отца?
Раф сердито взглянул на нее, но не сдвинул свою шпагу.
– Мама! – выдохнула Фоска. – Что вы здесь делаете?
– Кто-то же должен убедить этих глупых воинов прислушаться к голосу разума, – весело сказала старуха. – Иногда, когда обстоятельства, как теперь, требуют, я поднимаюсь с постели. Итак, я спрашиваю вас, мальчик, вы намерены убить своего собственного отца?
– Вы, старуха, бредите, – тяжело дышал Раф. – Какой он отец…
– Вы так думаете? Мой дорогой юноша, вряд ли я должна напоминать вам о вашем сомнительном происхождении. Кто был вашим истинным отцом, всегда оставалось тайной, особенно для вас. Но только не для вашего дедушки и не для меня. Я точно знаю, что вы – плод юношеских забав еврейки Даниэллы Леопарди и моего сына Алессандро, который сейчас лежит перед вами в столь плачевном виде. Какой же бунтовщицей была Даниэлла! Они, естественно, встречались тайно. Она выскальзывала из ворот гетто, когда те уже были закрыты, а лукавый свет и природа творили свое неповторимое волшебство. Однажды бедный мальчик пришел ко мне и объявил о своем намерении жениться на этой девушке. Я, конечно, не могла этого позволить – нужно же иногда думать о своей семье. Такого же мнения придерживался и его отец. И я послала Алессандро на морскую службу. Правда, обещала, что буду присматривать за девочкой, что и делала. За ней наблюдали лучшие врачи Венеции. Но тем не менее беременность оказалась тяжелой, а роды закончились смертельным исходом. Она умерла, родив вас, Рафаэлло. Ваш дедушка стал заботиться о вас, получил от меня некоторую финансовую помощь.
– Я не верю этому. Это ложь. Ложь! – Раф сильнее нажал направленной в шею Алессандро шпагой. – Это правда, черт вас побери? – обратился Раф к Алессандро.
– Ни о какой беременности я ничего не знал! раздраженно выкрикнул Алессандро. – Мне никто ничего не говорил…
– Мы хотели, чтобы ты забыл эту прискорбную историю и без помех взрослел, – резко заметила Розальба. – Неужели мать должна все рассказывать своему сыну? Конечно, нет, если это не принесет ему добра. Вспомните, мальчик, – обратилась она к Рафу, – с какой поразительной быстротой разбогател ваш дед. Начав с тележки для развоза товаров, он стал владельцем лавки, а потом давал деньги в рост. Ведь он накопил весьма значительное состояние. И знайте, богатство принесло не только умелое ведение дел, но и кругленькая сумма денег из наших сундуков. Деньги Лоредана помогли его процветанию. На деньги Лоредана вам нанимали лучших домашних учителей, купили место в университете, а потом собственный корабль. Вы могли бы сделать блестящую карьеру в юриспруденции, если бы продолжили учебу. Ваши профессора в Падуе высоко отзывались о вас. Я получала доклады от одного старика, которому нравилось наблюдать за чужими инвестициями.
– Вы придумали эту историю, – вздохнул Раф. – Все это ложь! Вы не можете доказать ни единого своего слова! – Тем не менее он отступил на шаг от Алессандро и опустил шпагу.
Фоска немедленно встала на колени рядом с мужем. Она перевязала его кровоточащую рану льняной салфеткой. Он слабо попытался оттолкнуть ее руки, но она настойчиво продолжала начатое дело. Алессандро, как и Раф, выглядел ошеломленным и изнуренным.
Розальба Лоредан подошла к столу и плеснула в бокал немного вина. Она выпила его, а потом налила полный бокал и отнесла его Алессандро.
– Выпей глоток, сын. Ты выживешь, если разрешит Раф, плод твоего юношеского неблагоразумного поступка.
Фоска поддерживала плечи Алессандро и помогала ему пить вино. Опустошив бокал, он хрипло сказал:
– Убирайтесь от меня прочь, черт вас побери.
– Нет, не уйду, – тихо сказала Фоска. – Я не оставлю вас.
Розальба опустилась в кресло и глубоко вздохнула.
– Ну, синьор Рафаэлло, вы должны признать, что я поставила вас перед весьма милой дилеммой. Не так ли? Вы можете либо признать за правду то, что я вам рассказала, либо отвергнуть это. Если вы поверите мне, но будете настаивать, что должны убить моего сына, вас всю жизнь будет преследовать мысль, что вы закололи собственного отца. Подобные преступления – по крайней мере так рассказывается в легендах – влекут за собой особые наказания. Но вас также будут мучить сомнения и в том случае, если вы не поверите в мой рассказ и приведете в исполнение казнь. Вы будете предполагать, что знаете правду, но с определенностью утверждать это не сможете. И никогда об этом не узнаете. Итак, что делать? Если хотите, я могу провести вас наверх и показать портрет дедушки Алессандро, на которого, как я говорила, вы очень похожи. Полагаю, что даже вы увидите это сходство.
– Это… это безумие! – бессвязно бормотал Раф. – Это подлый обман!
– Вы слышали, мой сын признал, что знал вашу мать Даниэллу! – властно сказала Розальба. – Согласиться с тем, что она могла забеременеть от кого-то другого, – значит приписать ей сомнительные качества, что было бы крайне несправедливо. Разве вы сможете назвать собственную мать шлюхой? Нет, мальчик. Вы человек неотесанный и грубый, но все-таки в вас есть зачатки аристократа.
– Какие глупости! Я не аристократ!
– Если судить по вашему нынешнему поведению, то я действительно не могу оспаривать это ваше утверждение, – заметила с содроганием старуха. – Но знаете, как вам следует поступить? Вы должны отпустить моего сына на свободу. Позвольте ему покинуть Венецию. Вы очень хорошо знаете, что если капитан Ложьер был убит, то это произошло только по его собственной глупости. Когда он увидел, что его корабль захвачен и бой проигран, он должен был сдать свое оружие. Алессандро ни за что не убил бы безоружного человека. Оказавшись в аналогичной ситуации, вы поступили бы так же. Нет, вы не могли осудить за это Алессандро. Тогда из-за чего бороться с ним?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
– Итак, черт побери, в девять часов. – Раф вышел из комнаты.
Раф подумал, что никогда Фоска не выглядела столь красивой и не казалась такой недосягаемой, как в этот вечер. Волосы бесчисленными локонами были закреплены на макушке головы двумя нитками жемчуга. Она надела платье из бледно-зеленого шелка с темно-зелеными листьями и с глубоким декольте в форме каре. На груди виднелся небольшой золотой крестик, короткие рукава-буфы открывали плечи. Перчатки заканчивались выше локтей, но Фоска для удобства за столом опустила их на запястье. На изящных пальцах блестели кольца.
Фоска, Паоло и Раф сидели молча за длинным, покрытым льняной скатертью столом в центре большой комнаты в передней части дома. Высокие окна были открыты на балкон, выходящий на Большой канал. Вокруг стола двигался ливрейный слуга. Он разливал вино и предлагал яства, разложенные на серебряных блюдах.
Они начали обед с чудесного овощного супа, за которым последовала целиком сваренная и вкусно приправленная рыбина. Им предложили доставленные из деревни зеленый горошек и грибы, запеченное в пикантном винном соусе мясо ягненка, разные сорта мороженого, салаты и сыры.
Когда слуга подал кофе, Раф приказал ему оставить их наедине, а стол привести в порядок попозже.
Он сердито смотрел па Фоску сквозь море фарфора, хрусталя, серебряных столовых приборов. Нарочитое веселье, с которым Раф начал обед, быстро сошло на нет. Его попытки завести непринужденную беседу были встречены подчеркнуто вежливо, и его небогатый запас легкомысленных тем быстро иссяк.
Две огромные люстры по десятку рожков каждая обеспечивали освещение, но не излучали тепло. Раф снял сюртук, развязал шейный платок и расстегнул рубашку. Черные волосы на его груди поблескивали от пота. Он ссутулился на стуле и ни разу не отвел взгляда от Фоски, сидевшей напротив. Она крутила в руках бокал. Фоска много выпила, но не притронулась ни к одному из блюд. Между ними на боковой стороне стола сидел Паоло. Он забрался с ногами в кресло и положил голову на подлокотник – он спал, громко сопя.
– Не считаете ли вы, что можно разрешить Паоло пойти спать? – нарушила молчание Фоска.
– Нет. Ему хорошо и так. Я хочу, чтобы он остался. Хочу, чтобы вы оба остались. Вы же помните, что это мой званый вечер? Мой праздник. – Раф выпил много вина и был угрюм.
– Конечно, капитан, – сказала Фоска. Она сложила руки на коленях и сидела прямо. Спина ни разу не коснулась спинки стула. Такую позу – холодную, подобающую королеве, она не меняла последних два часа.
– Жаль, что вам не понравилось меню, – сказал Раф. – Вероятно, я должен был посоветоваться с вами.
– Совсем нет, – ответила она. – Все выглядело замечательно. Но в последнее время я потеряла аппетит. Пожалуйста, простите меня.
– О, вы прощены. У вас нет аппетита ни к чему, Фоска. Ни к еде, ни к любви, ни к жизни. Меня это беспокоит. Я полагаю, что не устраиваю вас в качестве хозяина. Вас не веселят мои шутки. Вы не проявляете интереса к моим рассказам. Конечно, я не так умен, как ваши молодые друзья…
– Прошу вас, оставьте, – вздохнула она. – Вы для меня всегда интересны, Раф. Вы знаете.
– Вы находите меня грубым, странным, вроде носорога, который так понравился Паоло.
– А какой вы находите меня? – тихо спросила она. Он бросил на нее долгий взгляд.
– Красивой. И тогда, и теперь.
В дверь постучал и, не ожидая разрешения, вошел французский охранник.
– Убирайтесь отсюда, черт побери! – рыкнул Раф. – Я же приказал не беспокоить меня.
Солдат стал что-то говорить – быстро, не переводя дух, с сильным французским акцентом, так что Фоска ничего не поняла. Раф выпрямился на стуле. Слушая солдата, он не отводил глаза от лица Фоски. Один раз она расслышала имя Лоредана и вздрогнула. Раф отдал несколько отрывистых приказов. Солдат кивнул и поспешно вышел из комнаты.
– Судя по всему, мне придется уйти, – сказал Раф с притворным сожалением. – На Арсенале вспыхнул пожар. Не слишком сильный, положение вроде контролируется. Но намеченная цель достигнута. Точно рассчитанная диверсия.
– Я не понимаю, – произнесла напуганная Фоска. – Какая цель? Какая…
– Банда арсенальцев напала на Дворец дожей и штурмовала тюрьмы. Два человека убиты. Лоредан бежал.
Фоска закрыла глаза и оперлась о спинку стула.
– Он свободен, – благодарно прошептала она. – О, слава Богу. Слава Богу! – Она сделала два глубоких вздоха и открыла глаза. – Вы, конечно, не думаете, что я имела к этому какое-то отношение?
– Не имели? – рявкнул он и отпил большой глоток вина. – Да, пожалуй, вы действительно к этому непричастны. Я приказал обыскать дом, останавливать и осматривать все лодки. Мы его поймаем, обещаю вам.
Паоло пошевелился и что-то пробормотал во сне. Фоска обеспокоенно посмотрела на него.
– Вы его не… не убьете? – спросила она. Раф коротко засмеялся.
– Мне он нужен живым. Впрочем, как и вам. Он должен быть расстрелян. – Раф поднял бокал.
Сильный порыв ветра всколыхнул шторы и покрывающую стол скатерть, загасил несколько свечей. Внезапно Фоска почувствовала, как на ее плечо опустилась чья-то рука, и ощутила у горла холод острого лезвия.
– Не двигайтесь. – Позади стула Фоски стоял Алессандро Лоредан. Он прижал острие кинжала к ее шее. – Если вы произнесете хоть одно слово, она умрет. Я не шучу! – прошипел он.
Во взгляде Рафа застыло изумление. Фоска видела, что он не верит происходящему.
– Где, черт?..
– Это мой дом. Я знаю в нем каждый коридор, каждый чулан, каждый проход.
– Не нужно было приходить сюда, Алессандро, – прошептала Фоска. – Здесь опасно. Надо было бежать.
– Не утруждайте себя заботой о моем благополучии, дорогая, – саркастичным тоном произнес он. – Я вернулся, чтобы довести до конца работу, которую я сам, сентиментальный дурак, провалил много лет назад. Я должен был понимать, что вы вернетесь и что Фоска бросится к вам в постель.
– Не трогайте ее, Лоредан, – сказал Раф, немного отодвинув стул. Фоска почувствовала, что лезвие ножа сильнее нажало на ее кожу. – Вы боретесь со мной. Так давайте же начнем.
Раф выхватил шпагу из ножен, которые висели на спинке его стула. Алессандро обошел стол, чтобы встретиться с противником.
Фоска посмотрела на своего мужа. Он был в грязной одежде, которая мешком висела на его исхудавшем теле и была забрызгана кровью – новой и еще не потерявшей своего цвета. В длинных волосах Лоредана блестела седина, впалые щеки покрывала густая щетина. Рубашка с оторванными до локтей рукавами была расстегнута до пояса. В правой руке Алессандро держал нож с изогнутым лезвием, а в левой – сверкающую шпагу. Он даже не взглянул на нее, сосредоточив все внимание на Рафе.
Фоска вскочила со стула и бросилась вокруг стола к Паоло, который начал пробуждаться. Она боялась, что он закричит.
Раф со шпагой в руке двинулся к Лоредану.
– Нет! – тихо умоляла Фоска. – Алессандро, прекратите! Повсюду солдаты… они услышат вас.
Он издал короткий бесстрастный смешок.
– Думаю, не услышат. Вы же знаете, какие толстые здесь двери. После того как они не смогут найти меня в доме, они станут прочесывать город. Им в голову не придет искать меня здесь. Ну что же, похоже, у нас все-таки состоится небольшая дуэль, о которой мы оба мечтали, – сказал он Рафу. – Приступим.
– С удовольствием, старик, – сказал Раф. Его глаза сияли. – Большего желания, чем залить вашей кровью ваш собственный ковер, у меня нет.
При первом звуке удара металла о металл Фоска вздрогнула. Они начали медленно, обходя друг друга по кругу, приглядываться, делать выпады, стараясь определить быстроту, силу и направление ударов противника.
Раф сразу же понял, что он оказался в невыгодном положении: Лоредан был левшой. Это создавало опасность открыть себя для удара с непривычного направления. Но Раф тут же понял, что Лоредан ослаб, пробивая себе путь из «Могилы», и что он слегка прихрамывает в результате ранения в бедро.
Одновременно с Рафом рану увидела и Фоска.
– Алессандро, вы ранены!
Лоредан не обратил на нее внимания. Она опустилась на пол рядом с Паоло, прижав голову сына к своей груди так, чтобы тот не видел дуэли. Но звуки звякающих мечей окончательно разбудили мальчика. Желая лучше рассмотреть, что происходит, Паоло стал па сиденье стула и извивался в ее руках. Фоска встала позади него, обхватив руками его плечи.
– Это папа! – взволнованно вскрикнул малыш. – Папа!
– Успокойся, милый, не отвлекай их, – уговаривала его Фоска. – Тише!
Алессандро ринулся на Рафа и зацепил концом шпаги его рубашку. Фоска слышала, как разорвалась ткань. Раф опустил шпагу. Фоска с удивлением заметила, что он был осторожным бойцом и в отличие от мужа не действовал опрометчиво и порывисто.
Совершенно неожиданно Алессандро нанес серию молниеносных ударов, не давая противнику времени для обдумывания дальнейшей тактики или передышки. Алессандро наступал, Раф был в обороне. Он отступал назад, лихорадочно стараясь удержать сверкающее лезвие на безопасном расстоянии, а также следя за ножом, который Лоредан держал в правой руке. Они обошли вокруг стола. Фоска взяла Паоло на руки и отнесла его в более безопасный угол комнаты.
Она поняла, что делал Раф, – добивался, чтобы Алессандро вымотался в атаках. Она знала, что, когда Раф почувствует, что ее муж ослаб, он сам перейдет в наступление.
Алессандро размахивал шпагой, пытаясь найти щель в обороне молодого соперника. Отдохнувшему и посвежевшему Рафу успешно – хотя и с большими усилиями – удавалось его сдерживать. Вскоре она заметила, что Алессандро замедлил нанесение ударов. Раф парировал один из них сильным поворотом своей шпаги, чуть не обезоружив своего старшего по возрасту противника. Потом он бросился вперед, выставив звенящее от напора оружие. Для отражения этой атаки Алессандро пришлось использовать и нож. Он быстро выдыхался. К тому же его отвлекала пульсирующая боль в раненой ноге. Он пытался не замечать ее и делал упор на здоровую ногу. Алессандро решил, что его единственный шанс состоит в том, чтобы столкнуться в схватке со скрещенными шпагами и правой рукой всадить нож в Рафа.
Он точно парировал удар и двинулся на Рафа с ножом, нацеленным тому в сердце. Неожиданный прием застал Рафа врасплох. Уклоняясь от него, он почувствовал, как лезвие оцарапало его бок. Лоредан, потерявший равновесие, немного оступился. Шпага Рафа задела бедро, еще больше расширив рану. Алессандро тяжело упал на пол, выпустив из рук оружие.
Раф отбросил шпагу в сторону и прижал руку Алессандро обутой в ботинок ногой к полу, стараясь вырвать у него нож. Потом он встал над поверженным аристократом и приставил к горлу Лоредана кончик своей шпаги.
– А теперь, чертов аристократишка, – задыхаясь, сказал Раф, – я намерен…
– Мои дорогие, что происходит сегодня вечером во дворце? – раздался вдруг скрипучий голос. В дверях стояла Розальба Лоредан, на лице которой застыла лукавая улыбка. – Что же это, синьор Леопарди, вы собираетесь убить вашего собственного отца?
Раф сердито взглянул на нее, но не сдвинул свою шпагу.
– Мама! – выдохнула Фоска. – Что вы здесь делаете?
– Кто-то же должен убедить этих глупых воинов прислушаться к голосу разума, – весело сказала старуха. – Иногда, когда обстоятельства, как теперь, требуют, я поднимаюсь с постели. Итак, я спрашиваю вас, мальчик, вы намерены убить своего собственного отца?
– Вы, старуха, бредите, – тяжело дышал Раф. – Какой он отец…
– Вы так думаете? Мой дорогой юноша, вряд ли я должна напоминать вам о вашем сомнительном происхождении. Кто был вашим истинным отцом, всегда оставалось тайной, особенно для вас. Но только не для вашего дедушки и не для меня. Я точно знаю, что вы – плод юношеских забав еврейки Даниэллы Леопарди и моего сына Алессандро, который сейчас лежит перед вами в столь плачевном виде. Какой же бунтовщицей была Даниэлла! Они, естественно, встречались тайно. Она выскальзывала из ворот гетто, когда те уже были закрыты, а лукавый свет и природа творили свое неповторимое волшебство. Однажды бедный мальчик пришел ко мне и объявил о своем намерении жениться на этой девушке. Я, конечно, не могла этого позволить – нужно же иногда думать о своей семье. Такого же мнения придерживался и его отец. И я послала Алессандро на морскую службу. Правда, обещала, что буду присматривать за девочкой, что и делала. За ней наблюдали лучшие врачи Венеции. Но тем не менее беременность оказалась тяжелой, а роды закончились смертельным исходом. Она умерла, родив вас, Рафаэлло. Ваш дедушка стал заботиться о вас, получил от меня некоторую финансовую помощь.
– Я не верю этому. Это ложь. Ложь! – Раф сильнее нажал направленной в шею Алессандро шпагой. – Это правда, черт вас побери? – обратился Раф к Алессандро.
– Ни о какой беременности я ничего не знал! раздраженно выкрикнул Алессандро. – Мне никто ничего не говорил…
– Мы хотели, чтобы ты забыл эту прискорбную историю и без помех взрослел, – резко заметила Розальба. – Неужели мать должна все рассказывать своему сыну? Конечно, нет, если это не принесет ему добра. Вспомните, мальчик, – обратилась она к Рафу, – с какой поразительной быстротой разбогател ваш дед. Начав с тележки для развоза товаров, он стал владельцем лавки, а потом давал деньги в рост. Ведь он накопил весьма значительное состояние. И знайте, богатство принесло не только умелое ведение дел, но и кругленькая сумма денег из наших сундуков. Деньги Лоредана помогли его процветанию. На деньги Лоредана вам нанимали лучших домашних учителей, купили место в университете, а потом собственный корабль. Вы могли бы сделать блестящую карьеру в юриспруденции, если бы продолжили учебу. Ваши профессора в Падуе высоко отзывались о вас. Я получала доклады от одного старика, которому нравилось наблюдать за чужими инвестициями.
– Вы придумали эту историю, – вздохнул Раф. – Все это ложь! Вы не можете доказать ни единого своего слова! – Тем не менее он отступил на шаг от Алессандро и опустил шпагу.
Фоска немедленно встала на колени рядом с мужем. Она перевязала его кровоточащую рану льняной салфеткой. Он слабо попытался оттолкнуть ее руки, но она настойчиво продолжала начатое дело. Алессандро, как и Раф, выглядел ошеломленным и изнуренным.
Розальба Лоредан подошла к столу и плеснула в бокал немного вина. Она выпила его, а потом налила полный бокал и отнесла его Алессандро.
– Выпей глоток, сын. Ты выживешь, если разрешит Раф, плод твоего юношеского неблагоразумного поступка.
Фоска поддерживала плечи Алессандро и помогала ему пить вино. Опустошив бокал, он хрипло сказал:
– Убирайтесь от меня прочь, черт вас побери.
– Нет, не уйду, – тихо сказала Фоска. – Я не оставлю вас.
Розальба опустилась в кресло и глубоко вздохнула.
– Ну, синьор Рафаэлло, вы должны признать, что я поставила вас перед весьма милой дилеммой. Не так ли? Вы можете либо признать за правду то, что я вам рассказала, либо отвергнуть это. Если вы поверите мне, но будете настаивать, что должны убить моего сына, вас всю жизнь будет преследовать мысль, что вы закололи собственного отца. Подобные преступления – по крайней мере так рассказывается в легендах – влекут за собой особые наказания. Но вас также будут мучить сомнения и в том случае, если вы не поверите в мой рассказ и приведете в исполнение казнь. Вы будете предполагать, что знаете правду, но с определенностью утверждать это не сможете. И никогда об этом не узнаете. Итак, что делать? Если хотите, я могу провести вас наверх и показать портрет дедушки Алессандро, на которого, как я говорила, вы очень похожи. Полагаю, что даже вы увидите это сходство.
– Это… это безумие! – бессвязно бормотал Раф. – Это подлый обман!
– Вы слышали, мой сын признал, что знал вашу мать Даниэллу! – властно сказала Розальба. – Согласиться с тем, что она могла забеременеть от кого-то другого, – значит приписать ей сомнительные качества, что было бы крайне несправедливо. Разве вы сможете назвать собственную мать шлюхой? Нет, мальчик. Вы человек неотесанный и грубый, но все-таки в вас есть зачатки аристократа.
– Какие глупости! Я не аристократ!
– Если судить по вашему нынешнему поведению, то я действительно не могу оспаривать это ваше утверждение, – заметила с содроганием старуха. – Но знаете, как вам следует поступить? Вы должны отпустить моего сына на свободу. Позвольте ему покинуть Венецию. Вы очень хорошо знаете, что если капитан Ложьер был убит, то это произошло только по его собственной глупости. Когда он увидел, что его корабль захвачен и бой проигран, он должен был сдать свое оружие. Алессандро ни за что не убил бы безоружного человека. Оказавшись в аналогичной ситуации, вы поступили бы так же. Нет, вы не могли осудить за это Алессандро. Тогда из-за чего бороться с ним?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48