Я закрыла глаза.
- Это ужасно, ужасно. Я… Мне жаль, Гарт.
- Не стоит. Смерть ее была быстрой и куда более гуманной, чем она заслужила.
Я с трудом перевела дыхание.
- Ты все так же жесток, Гарт. Почему бы тебе не уехать прямо сейчас? Ты принес с собой старые страхи, разложение, тлен. Ты напомнил мне…. Боже! О тех вещах, о которых я не вспоминала годами. Эта твоя буйная страна. Эти подонки, Фоулер и остальные. Рабство, смерть и страдание. Ну зачем, зачем ты пришел сюда?
- Так значит, я испортил тебе идиллию. Ты счастлива, Элиза?
Лицо его было сосредоточенно-мрачным.
Мне хотелось ответить: «Да, счастлива. Ты мне не нужен». Но я не могла произнести этих слов. Я любила Этьена. Я любила семью и дом. Но я не была счастлива. Я разрешала Арманду Валадону ухаживать за собой, потому что мне нравилось тепло его внимания. Каждый год несколько месяцев я проводила в Париже, и эти сезоны дарили мне тоже своего рода забвение. Я не думала о счастье, не мечтала о нем, поскольку чувствовала, что оно для меня недостижимо.
- Ты счастлив, Гарт?
- Я занят, - пожал плечами он. - Я не думаю о счастье.
- И я не думаю. Я никогда не любила мечтать о воздушных замках.
- Ты не замужем. Меня это удивляет. Что, во Франции люди невосприимчивы к красоте?
- Вовсе нет. У меня так много любовников, и они все так настойчивы… Как тут выберешь? А самое удивительное совпадение, Гарт, что наиболее настойчивым из них оказался твой старый друг.
- В самом деле? Кто он?
- Арманд Валадон, маркиз де Пеллиссьер.
- Что? - со смехом воскликнул Гарт. - Вот это номер!
- Да, мы оба находим это довольно забавным. Ты ведь его знаешь?
- Конечно. Разве можно успешно сыграть человека, не зная его. Мы даже скрещивали шпаги однажды. Он почти меня переиграл. Интересно, насколько его изменило время?
- Он очень добрый, он очень любит Эть… всех нас. Дядя Тео надеется, что судьба расставит все по местам.
- Понимаю, - протянул Гарт, сверля меня холодными серыми глазами. - И его надежды не беспочвенны?
Я почувствовала, как учащается мой пульс. Ну почему он не уходит? Зачем он встретил меня здесь, нежданно-негаданно, в уединенном месте? Если бы мы повстречались в Париже, я ускользнула бы куда-нибудь, где людей побольше, но здесь… Мы были одни. Я чувствовала себя беспомощной. Я боялась, что он, со своей поразительной проницательностью, легко поймет, что лежит в основе моего страха, моей неловкости. Он поймет, что я все еще люблю его. Нет, я не хотела, чтобы он узнал об этом.
- Нет, - сказала я. - Надежды дяди Тео небезосновательны. Мне очень симпатичен маркиз.
В этот момент я приняла решение выйти за Арманда Валадона.
- Я не приношу преждевременных поздравлений, - сказал Гарт с кривой усмешкой. - Насколько я помню, ваш предыдущий брак считался уже делом решенным, пока не появился я. Некоторые люди созданы для того, чтобы все портить.
- У тебя это прекрасно получается, - сказала я с горечью. - Можешь быть уверен, что, если свадьба состоится, тебя не пригласят.
- Почему же, - хмыкнул он. - На этот раз я прибыл во Францию не инкогнито, а как официальное лицо, с солидной дипломатической миссией.
- Меня не одурачишь. Ты не изменился ни на йоту.
Я долго испытывающе смотрела на него, словно хотела удержать его образ в памяти.
- Становится поздно, господин посол, - сказала я тихо, - вы пропустите свой корабль в Англию.
- Элиза… - Гарт шагнул ко мне, и вся его неуместная веселость мгновенно исчезла. Глаза стали темными и бездонными. - Я никогда не переставал думать о тебе.
- Я слишком хорошо знаю тебя, Гарт, - произнесла я на одном дыхании, - чтобы рассчитывать на верность твоей памяти.
- А ты, Элиза, - спросил, улыбнувшись, Гарт, и по лицу его пробежала гримаса скорби и боли, - была ли ты верна мне?
- Да. Я… мне не хотелось другого мужчины. Я хочу сказать… хочу сказать…
Я внезапно смутилась.
- Я никого сейчас не хочу, даже тебя, Гарт. Я не хочу…
- Я люблю тебя, Элиза, - сказал он.
Я остановилась на полуслове, едва не поперхнувшись. В голове моей все смешалось.
- Я люблю тебя, - повторил он медленно и засмеялся. - Оказывается, это не так уж трудно сказать. Я мысленно повторял эти слова снова и снова, но до сих пор ни разу не сказал вслух. Я люблю тебя. С каждым разом становится легче. Я люблю тебя, Элиза….
- Перестань! - воскликнула я. - Зачем ты меня терзаешь? Наша встреча здесь была случайной! Как ты можешь говорить, что любишь меня? Я… я не верю тебе, Гарт. - Я повернулась к нему спиной. - Господи, зачем ты только пришел сегодня? Я не верю в твою любовь. Ты просто приобрел еще одно оружие, пополнив богатый арсенал средств, используемых для обольщения женщин. Уходи, Гарт, позволь мне забыть, что я тебя видела. Я скажу себе, что это был сон.
- Элиза…
Руки его обвились вокруг меня, и губы жгли шею. Мне хотелось закричать, но крик умер в горле, утонул, захлебнулся в волне наслаждения. Гарт развернул меня к себе лицом, нашел мои губы, и прежний пожар вспыхнул в нас обоих. Он целовал мои глаза, щеки, шею, грудь, и я как в бреду повторяла его имя.
- Уедем, Элиза, - говорил он, задыхаясь, - уедем сейчас, сегодня…
- Нет, я не могу, - шептала я. - Я не могу оставить…
- Ты должна. Не говори им, не возвращайся. Будь моей возлюбленной, Элиза. Я увезу тебя в Лондон… Ты сможешь отправить письмо оттуда.
Меня словно водой окатили.
- Ты предлагаешь мне стать твоей любовницей? Любовницей! Ты думаешь, что я поеду с тобой и снова начну все сначала? Ты все еще считаешь, что стоит тебе шепнуть мне на ухо ласковое слово, и я побегу за тобой, как это было всегда? Ты думаешь, мы можем начать с той точки, на которой остановились? Нет, Гарт Мак-Клелланд! Никогда! Я никогда не пойду с тобой!
- Даже если я поклялся в любви? - спросил он, и глаза его странно сверкнули.
- Нет. Какое мне дело до твоей любви! Я не верю тебе. Я не могу!
- Мама!
Я быстро обернулась на крик. И снова голос Этьена позвал меня откуда-то издалека. Господи, я-то думала, что он спит. Со всех ног я побежала к тому месту, где его оставила. Этьена там не было.
- Мама, сюда!
Я подняла голову. Мальчик висел на ветке у меня над головой, зацепившись штанишками. Я не могла до него дотянуться. Светлые кудряшки закрывали лицо, рубашка выбилась из штанишек, лицо покраснело.
- Этьен! Что ты там делаешь? Немедленно слезай!
- Я не могу, - проворчал мой сын. - Я не могу спуститься. Я упаду.
- Пресвятая Мария, - вздохнула я. - Что мне прикажешь делать? Как я тебя оттуда сниму?
Я напрочь забыла о Гарте. Внезапно я заметила его потрясенное лицо. Наконец он опомнился. Гарт снял Этьена с ветки так легко, словно там был не мальчик, а созревший фрукт, и поставил его на землю у моих ног. Я пригладила Этьену волосы и заправила рубашку.
- С тобой все в порядке? - спросила я тревожно. - Ты не испугался?
- Нет, - вежливо ответил малыш, - я только не мог слезть.
Он рассматривал Гарта с нескрываемым интересом.
- Ты самый непослушный ребенок, - в сердцах сказала я. - Ты мог бы свернуть себе шею!
- Ты мой папа? - спросил Этьен, глядя на Гарта.
- Лучше спроси об этом маму, - ответил Гарт, с улыбкой глядя на меня.
- А ты как считаешь? - спросила я, обиженно вздернув подбородок. - Он появился на свет через девять месяцев после того, как ты… ты взял меня на берегу в Северной Каролине. Но ты его у меня не отнимешь! Он мой, Гарт! Он единственное, что у меня есть в жизни! Я никогда не позволю тебе отнять его у меня!
Я шагнула к Гарту, сжав кулаки.
- Ты дождаться не могла, чтобы от меня избавиться, - медленно проговорил он. - Ты не хотела, чтобы мир узнал, что в довершение всего ты собираешься дать жизнь незаконному ребенку. Так? Ты боялась, что это как-то повредит мне? Или боялась, что я обижу вас с малышом?
Гарт положил руки мне на плечи.
- Я не хотела, чтобы ты оставил меня, и поэтому сделала это первой, - сказала я, всхлипывая. - Я даже боялась, что ты посмеешься надо мной…
- Господи, Элиза! - сокрушенно воскликнул Гарт. - Ты думала, что я тебя брошу? За кого ты меня принимаешь? Я люблю тебя, люблю, глупенькая! Я всегда любил тебя, но я был таким слепым идиотом!..
Гарт прижал меня к себе. Я тихо плакала.
- О, моя милая, через что тебе пришлось пройти. Сколько одиночества, сколько печали. Не плачь. Послушай. - Он приподнял мое лицо за подбородок и, заглянув в глаза, коварно улыбнулся. - Я даже женюсь на тебе, если хочешь. Ты же этого добиваешься?
- Мне не нужны твои…
- Конечно же, ты выйдешь за меня, - самоуверенно заявил Гарт. - Мы ведь не хотим, чтобы Этьен до конца своих дней так и остался маленьким бастардом. Кстати, - Гарт огляделся, - где мальчик?
Этьен спокойно играл под огромным жеребцом Гарта, в опасной близости от копыт. Вскрикнув от страха, я помчалась вызволять малыша.
Гарт засмеялся и посадил Этьена на лошадь.
- Наверху получаешь куда больше удовольствия, чем внизу, ты поймешь, малыш.
- Он упадет, - запротестовала я.
- Нет, если будет держаться. Правда, Этьен?
- Смотри, папа! - воскликнул Этьен, ударяя коня ножками по крупу. - Я собираюсь догонять индейцев! Я перестреляю их всех!
- Крепкий парнишка, - одобрительно заметил Гарт и повернулся ко мне. - А ты ужасная мать, Элиза. Всего за несколько минут твой ребенок едва не погиб дважды, и все из-за твоего невнимания. Он нуждается в более твердой руке, чем твоя, моя сладкая.
- Как смеешь ты, после трех лет…
- У отца ведь есть кое-какие права, - с невинным видом возразил Гарт. - Кстати, как ты узнала, что моего деда звали Стефан?
- Я вовсе об этом не знала. Он назван в честь Лесконфлера, который…
- Да, да. Ты знаешь, Элиза, я не думаю, что Франция будет для него подходящей страной, когда он повзрослеет. Я был на западе, у Тихого океана. Там чудные места. Мы найдем местечко в горах, там, где не слишком много индейцев….
- Гарт, а как же Хайлендс?
- Хайлендс мы сохраним за собой. Может, Стефан захочет там обосноваться, когда вырастет, а может, и один из его братьев.
Мы направились к замку. Одной рукой Гарт держал поводья, а другой придерживал мальчика.
- У него будет много братьев. Шесть или семь. И несколько сестер, чтобы было кого дразнить и мучить.
- Неужели? - спросила я. - А я уже ничего не могу сказать по этому поводу?
Гарт улыбнулся.
- Ты вполне в состоянии основать династию, Элиза. Мне увезти вас обоих прямо сейчас? Как ты хочешь?
- Нет. Лучше, чтобы все было по-людски. Я приведу тебя в дом и представлю семье… снова. Не думаю, что тебе удастся уговорить дядю Тео отдать тебе своего внучатого племянника. Они обожают друг друга.
- Он может приехать в гости, - великодушно заметил Гарт. - Места всем хватит.
- Тебе придется построить очень большой дом, - сказала я, - чтобы вместить десять детей и легион родственников.
- Любой, какой пожелаешь, - махнул рукой Гарт. - Пятьдесят комнат? Сто? Кстати, с удовольствием встречусь с Филиппом. Может быть, он захочет переехать в Америку с нами? Мы найдем ему жену, крепкую креольскую девушку. Мне жаль Оноре. Он был славным малым. Немного вспыльчивый, конечно, как и его сестра, но с добрым сердцем.
Я чуть не споткнулась, удивленно уставившись на Гарта.
- Где… Откуда ты знаешь про Оноре?
- О, твой дядя Тео - прекрасный респондент. Я знаю обо всем. О руке Филиппа, о том, как хорошо поладили между собой Саванна и Франсуаза, о замужестве Саванны, и только об одном он мне не написал - вот об этом парнишке. Вот она, месть Лесконфлеров.
- Вот как! - Я почувствовала, что краснею от злости. - Все… Какое двуличие! Какие вы все мужчины бессовестные! Как вы посмели вступить в сговор против меня? Как вы смели!
Он обнял меня, засмеявшись.
- О, все мужчины - злодеи! Теперь я все понимаю. Портрет Дианы, полагаю, занял почетное место в твоей спальне?
Гарт засмеялся и кивнул.
- Странные взгляды, разговоры все утро, рассуждения на тему о том, что у Этьена должен быть отец. Даже Этьен, и тот убежденно говорил, что сегодня приезжает папа! Они ждали тебя? Все знали, кроме меня. Ну конечно, - ахнула я, - у тебя ведь с собой нет ни сумки, ни даже кошелька! Лжец! Ну да, конечно, Лондон…
Я не знала, смеяться мне или плакать, но Гарт не дал мне времени на размышление, он просто поцеловал.
- Не удивлюсь, если по возвращении нас будет ждать священник, - сказал он нежно между поцелуями. - Я сказал дяде Тео, что не отвечаю за себя, если мы не поженимся как можно быстрее. Представь, что будет за позор, если брат у Этьена будет зачат вне брачных уз.
- О, ты такой нехороший, - упрекнула я Гарта, прижавшись к нему и наслаждаясь знакомой твердостью его тела, его новой нежностью. Он изменился с тех пор, как мы виделись в последний раз. Гарт Мак-Клелланд научился любить.
- Ты знаешь, - прошептал он, - мы можем как-то отвлечь ребенка, а сами…
Я кивнула в сторону Этьена и лошади, которые быстро удалялись.
- Похоже, он сам решил удалиться, - сказала я.
- Папа! Мама! Смотрите! - Подпрыгивая в седле, наш сын махал нам рукой. - Без рук!
- Господи, - выдохнул Гарт, - когда я поймаю эту маленькую мартышку, я надеру ему задницу!
Бросившись следом, он схватил под уздцы коня, снял Этьена и подбросил его в небо. Этьен вскрикнул от удовольствия.
- Отлично, парень! Я вижу, ты любишь приключения?
Гарт посадил мальчика к себе на плечо и посмотрел на меня.
- Я научу тебя приключениям, а твоя мама научит тебя любви. Она в этом эксперт.
Гарт протянул мне руку. Я взяла ее и на миг прижала к своей щеке, стирая невесть откуда взявшуюся слезинку. Потом Гарт передал сына мне, сам взял поводья, и мы втроем вышли из сумеречного леса на яркое предвечернее солнце.

1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54