Мое внимание привлекла одна фраза: «… при возможности привлечь на свою сторону контрабандиста Жана Лафита. Потенциально неплохой осведомитель». Нашли тоже осведомителя! Они не знали Жана Лафита, как его знала я. Он никогда бы не стал сотрудничать с англичанами, никогда!
Я прилежно переписывала количество пушек, названия кораблей. Ночь пронеслась незаметно. Я работала, пока часы не пробили пять, тогда я сложила бумаги обратно в тайник, закрыла его и убрала туда, откуда взяла, - на шкаф. После того, как перо и чернила заняли свое место в библиотеке, я на цыпочках вернулась к себе в спальню. Роберт Росс мирно посапывал. Засунув пакет с записями за умывальник, я скользнула к нему под одеяло и стала дожидаться рассвета.
Я все еще не спала, когда около шести Росс потянулся и сел.
- Боже, я так сладко не спал уже сто лет.
- Кто такая Руфь? - спросила я. Роберт заморгал.
- Где ты слышала про нее?
- Ты повторял ее имя во сне, - сказала я ровным голосом.
- Да? Странно. Руфь - моя жена, Элиза. Я собирался рассказать тебе о ней… в свое время.
- Она жива?
- Да, конечно. Но это ничего не меняет, Элиза. Знаешь, мне надо уходить. В восемь я должен принимать пополнение. К одиннадцати я вернусь домой.
Роберт вылез из-под одеяла и стал одеваться.
- Тогда и поговорим, - закончил он. Странно… Гарт был уверен, что Росса в одиннадцать не будет.
- Но я думала… - сказала я, поднося руку к виску.
- Что, дорогая?
- О, я думала, ты… Вы никогда не говорили, что у вас есть жена, Роберт.
Генерал смутился.
- Да, наверное, мне следовало бы рассказать тебе. Прости, Элиза. Я люблю Руфь, как и положено супругу, но в тебя я влюблен. Пожалуйста, постарайся мне поверить. Ты… Ты ведь не жалеешь об этой ночи?
Мы посмотрели друг на друга. Я ничего, ровным счетом ничего к нему не чувствовала. Даже благодарности. Заставив себя улыбнуться, я как можно проникновеннее сказала:
- Нет, ничуть не жалею, Роберт. Поцелуй меня перед уходом.
Он наклонился, и я нежно поцеловала его.
- Ты не передумала ехать со мной? - спросил он. - А жена… Но я думал, для такой женщины, как ты, это не важно.
Меня словно хлестнули по ране.
- Я не знаю, - честно ответила я. - Это было бы несправедливо по отношению к ней, я имею в виду твою жену. Мне надо подумать.
Генерал грустно улыбнулся, поцеловал меня еще раз и ушел. Я слышала, как он прошел через зал к себе, и вдруг испугалась: а что, если он догадается?
Я не поеду с ним. Я не хочу ни его «занятий любовью», ни тем более его «любви». С меня довольно боли. Я разыщу Джозефа и отправлюсь с ним к его друзьям в Филадельфию. В нем я была уверена: Джозеф не предаст и поможет добраться до Франции.
Я умылась и оделась, не вызывая горничной, и после завтрака собрала все наряды, подаренные мне Россом, в большую дорожную сумку. То, что не поместилось, я связала узлом в шаль. Конечно, оставить все Россу - было бы очень красиво, но сейчас не время для гордыни. Я забрала все, что могла. Записи я сунула за пазуху, а на шею повязала косынку, чтобы скрыть внезапно округлившийся бюст. В десять я покинула дом с черного хода. Я спрятала вещи в кустах.
Генералу я оставила записку с выражением благодарности и пожеланием удачи. Невольно с тяжелым сарказмом я подумала о том, что моя карьера проститутки или маркитантки, как будет угодно, закончилась на удивление быстро.
Глава 17
ПАТРИОТИЧЕСКИЙ ВОЯЖ
С тревогой ждала я появления Гарта. Он обещал быть в одиннадцать, и Росс должен вернуться в то же время. Когда мой благодетель прочтет записку и кинется меня искать, то, не найдя ни меня, ни моих вещей, он может позвать на помощь солдат. Тогда и меня, и Гарта схватят, а значит, я никогда не найду Джозефа, а следовательно, никогда не увижу Франции. Мне надо было заранее сказать Гарту, что поеду с ним. Он может послать меня ко всем чертям, мы начнем ссориться, и тогда бог знает чем это может кончиться.
Внезапно Гарт вырос прямо передо мной.
- Откуда ты взялся?
- Мальчиком я обожал играть в индейцев. Сейчас, как видишь, мне пригодились детские игры. Я надеюсь, и тебя не подвели хорошо усвоенные навыки? Могу я получить бумаги?
- Ты, как всегда, крайне самоуверен, - холодно заметила я. - К сожалению, ты ошибся в одном: генерал Росс вернется как раз к одиннадцати. Придется тебе разжаловать своих информаторов.
- Тебе-то какое дело? - пожал плечами Гарт. - Давай сюда бумаги и можешь катиться к своему любовнику.
- Он не мой любовник, и я не собираюсь к нему возвращаться. Я еду с тобой. Мне хочется увидеть своими глазами, что с Джозефом все в порядке.
- Нет, ты не поедешь со мной. Джозеф в добром здравии и в таковом и останется, если ты не прекратишь играть в свои дурацкие игры и тратить мое драгоценное время.
- Я написала Россу записку, что оставляю его с миром, но он может начать меня искать. О Боже, он уже здесь.
Мы услышали, как хлопнула дверь.
- Элиза! Элиза, ты где?
- Проклятие на твою голову, - пробормотал Гарт. - Отдай мне бумаги.
- Себя проклинай, - упрямо сказала я, понимая, что сейчас настало мое время диктовать условия. - Ты получишь бумаги, когда я увижу Джозефа. И не раньше.
Хруст гравия на дорожке насторожил нас. Росс снова позвал меня.
- Элиза, вернись! Я… Я хочу тебя, - униженно-жалко кричал он.
Шаги отдалялись: Росс шел к дому.
- Будь ты неладна, - выругался Гарт, - пошли отсюда быстрее.
Я схватила пожитки и побежала следом за Гартом в лес. В зарослях его ждал вороной жеребец.
Я забралась в седло без помощи Гарта, хотя конь был настолько высок, что я едва доставала ногой стремя. Гарт подбросил мне вещи и вскочил на коня позади меня. Когда он потянулся за поводьями, невольно коснувшись меня, я почувствовала, как напряжены его руки. От гнева он был натянут как струна. Ну и что? Я одержала свою маленькую победу и чувствовала законную гордость.
Мы перешли Потомак вброд у места, где река образовала небольшие пороги, а затем свернули на юг. За несколько часов пути никто из нас не произнес ни слова. Пару раз я засыпала. Голова моя откидывалась назад, на его грудь, и тогда я вздрагивала и просыпалась. Почти с наступлением темноты мы въехали на поляну у устья реки. Там был небольшой домик, вокруг росла высокая трава и несколько узловатых сосен. На отмели, почти у самой кромки прилива, стояло на причале средних размеров судно.
За весь день мы ни разу не останавливались, чтобы поесть, я замерзла, и тело мое затекло от многих часов, проведенных в седле. Мы спешились, и Гарт вновь потребовал документы. Я категорически заявила, что он ничего не получит, пока я не увижу Джозефа.
Гарт ухмыльнулся.
- Джозеф! - заревел он.
Дверь домика распахнулась, и такой знакомый голос сказал:
- О, ты наконец вернулся? Красавица Элиза помогла?
- Почему бы тебе не спросить ее об этом лично, - сказал Гарт с наигранным удивлением.
С радостным воплем Джозеф кинулся обнимать меня.
- О, Лиза! Ты выглядишь намного лучше! Этот доктор хорошо знает свое дело, должен сказать… - Джозеф от радости стал называть меня просто Лиза.
- Не приближайся, негодяй, - гневно воскликнула я. Джозеф остановился на полпути с раскрытым ртом.
- Что?
- Ты меня слышал. Ты так же похож на пленника, как он на святого!
- Потише, мисси, - сказал Джозеф. - Нет здесь никаких пленников, тут вообще никого нет, кроме нас.
- Прекрасно вижу, - ответила я, даже не пытаясь скрыть свой гнев.
Порывшись за пазухой, я достала пакет с бумагами, которые я столь тщательно переписывала, считая, что тем самым спасаю жизнь Джозефу.
- Так вот где они были, - протянул Гарт. - То-то я заметил, что у тебя грудь еще пышнее, чем обычно, моя дорогая Элиза.
Я швырнула бумаги ему в лицо.
- Бери их, и будьте вы прокляты!
Они использовали меня, предали.
Мужчины пошептались, а затем вперед вышел Джозеф и сказал:
- Не принимай все так близко к сердцу, Элиза. Он не хотел ничего плохого, как и я. Я не знал, что Гарт наговорил обо мне напраслины.
- Только не надо разыгрывать передо мной невинность, Джозеф! Ты все время знал, что он в Вашингтоне, и решил привезти меня сюда. Для того, чтобы этот негодяй мог посмеяться надо мной.
- Лиза, - тихо возразил негр. - С самого начала я собирался отвезти тебя в Филадельфию. Ты ведь знаешь, что мы решили изменить маршрут только потому, что ты серьезно заболела. Я вообще не знал, что Гарт здесь, пока не встретил его однажды в лесу возле военного лагеря наших.
- И он не преминул воспользоваться тем удачным обстоятельством, что я оказалась в нужном для него месте, не так ли? Полагаю, он сообщил тебе, что я должна была сделать, чтобы раздобыть эти бумаги? Если я и не была шлюхой раньше, то сейчас уж стала ею наверняка! И все потому, что я думала, что он собирается тебя убить! Разве он с тобой не поделился? Он - бессердечный ублюдок, и ты не лучше! Думаю, ты ему рассказал обо мне все, что знаешь, - добавила я, давясь слезами.
- Ничего я ему не рассказывал, - тихо сказал Джозеф. - Только то, что ты заболела и тебя взял под опеку генерал Росс. Все остальное - его идея. Твоя жизнь касается только тебя, Элиза. Ты можешь рассказать ему правду о себе, можешь оставить его в неведении. По мне, лучше было бы рассказать.
- Нет! - горячо воскликнула я. - Я не скажу ему ни слова, никогда! Пусть считает меня женщиной, которую нарисовал в своем воображении. Я не хочу портить придуманный им образ. И ты ничего не говори, Джозеф. Ни слова!
- Я ничего не скажу, - пообещал Джозеф. - Заходи, я покормлю тебя. Насколько я знаю Гарта, он не останавливался, чтобы поесть.
- Еще бы. Этот ублюдок больше заботился о своем жеребце, чем обо мне. Господи, как я его ненавижу!
Джозеф повел меня в дом. Внутри было по-военному строго и бедно: койка, стол, фонарь, несколько табуреток. За столом восседал Гарт, разбирая сделанные мной записи при тусклом свете фонаря.
При моем появлении он даже не поднял головы, заметив как бы между прочим:
- Это хорошо, что ты приехала со мной, Элиза. У тебя отвратительный почерк. Мне казалось, что у французов принято давать девушкам хорошее образование?
Подернув плечами, я ответила:
- Только в том, что касается искусства торговать собой. Хотя некоторые из нас в свободное время как-то умудрились научиться читать и писать. Я надеюсь, ты ослепнешь, разбирая мои каракули. И не надейся на то, что я помогу тебе расшифровать записи.
- Ну-ну, Элиза, закати скандальчик, покажи, на что ты способна, - язвительно заметил Гарт. - А то Джозеф плохо тебя знает. Он думает, будто ты ангел. Ему простительно - он знаком с тобой куда меньше, чем я.
- Человеку свойственно ошибаться, - философски заметила я.
- Элиза - сущий ангел снаружи и настоящий дьявол изнутри, - засмеялся Джозеф. - Если я надумаю жениться, то выберу себе дамочку, у которой все будет наоборот.
- Точно, Джозеф. Никогда не женись на красивых глазках и аппетитной фигурке, - мудро прокомментировал Гарт. - Ни к чему, кроме горьких сожалений, такой брак не приведет. С возрастом она потеряет привлекательность, а характер еще сильнее испортится. Женись на деньгах, и никогда не прогадаешь.
- Джозеф, - холодно заметила я, - я думала, ты привел меня сюда, чтобы покормить, а не оскорблять.
- Да-да, сейчас поспеет чудная похлебка из кролика. И еще у Гарта тут припасено неплохое вино. Мы, патриоты, не должны голодать, находясь на службе у отечества. Так что давайте ужинать.
Джозеф поставил передо мной тарелку с супом.
- Ешь, и тебе станет легче.
- Ты ведь знаешь, Джозеф, - ответила я, беря в руки ложку, - не хлебом единым…
- Да, - согласился Джозеф, - но на сытый желудок жизнь воспринимаешь по-другому.
Похлебка оказалась удивительно вкусной, и я съела две полные тарелки, запив их половиной бутылки вина. Настроение у меня заметно поднялось. Немудрено, что после всего съеденного мне страшно захотелось спать, тем более что ночь я провела без сна, а потом весь день не слезала с седла. Поблагодарив Джозефа за ужин, я улеглась на койке. Не прошло и пяти минут, как я сладко спала.
Проснувшись через несколько часов, я хотела было встать, но передумала: слишком тепло и приятно было нежиться в постели. Кто-то, впрочем, разумеется, Джозеф, а не Гарт, укрыл меня одеялом. Я приоткрыла один глаз. Мужчины сидели за столом и тихо разговаривали.
- Но если эта информация верна, - говорил Гарт, - они могут захватить Новый Орлеан с моря, а не с суши. Мы не знаем, когда это случится, но можно предположить, что до наступления ноября: они должны успеть перебросить флот в Мексиканский залив. Следовательно, надо успеть предупредить Клайборна. У него достанет времени, чтобы подготовить им достойную встречу. Надо отправить послание. Прямо сегодня. Сейчас.
- Мы в окружении, - сказал Джозеф. - Всаднику потребуется месяца два, чтобы добраться до Нового Орлеана, если, конечно, его не перехватят англичане.
- У нас есть судно. Морем получится быстрее. Главное - добраться до нашего главного флагмана у побережья Виргинии, а об остальном они позаботятся сами. Клайборн скорее всего сам готовится к нападению англичан, но имеющиеся у нас данные помогут ему. Посмотри, Джозеф, здесь приведены названия и количество стволов на каждом корабле противника, численность войск, водоизмещение каждого корабля. Элиза на редкость хорошо справилась с заданием.
Последнюю фразу Гарт произнес с изрядной толикой желчи.
- Река заблокирована, Гарт, - возразил Джозеф. - И залив, кстати, тоже. Мы ни за что не пробьемся сквозь кордоны даже ночью - посмотри, какая луна.
- Надо попробовать, Джозеф, - настаивал Гарт. - Это очень важно.
- Знаю. Завтра утром скорее всего ляжет густой туман. С севера идет холод. Если ты сможешь провести судно, то под прикрытием тумана мы проскочим.
- Если ты берешься организовать туман, Джозеф, то я беру на себя навигацию.
Зашуршали карты.
- … Прекрасно. Завтра ночью отплываем. До Норфолка дня три плавания, не больше. Самое трудное - пробиться сквозь заслон военных кораблей в устье Потомака.
Джозеф перешел на шепот.
- А Элиза?
- Просто оставим ее здесь, - так же тихо ответил Гарт.
Я ловила каждое слово. С минуту Джозеф молчал, видимо, удивленный таким отношением ко мне своего друга, а когда заговорил, то голос его звучал горячо и страстно:
- Нет, Гарт. Я не позволю тебе так поступить с ней. Ты и так принес ей немало горя.
- Я? Ничего я ей не сделал. Ради Бога, Джозеф, не стоит всерьез воспринимать то, что говорит женщина…
- Если она останется, и я останусь.
- Ты не понимаешь женщин такого сорта. Такие, как она, - как кошки: всегда приземляются на четыре лапы. Они…
- Она прекрасная женщина, Гарт, и ей выпало на долю то, что я не пожелаю даже врагу.
Гарт пренебрежительно хмыкнул, но Джозеф упрямо продолжал:
- И я не собираюсь преумножать ее несчастья. Или она с нами, или я остаюсь. Кроме того, ей я обязан жизнью.
- Тогда она была ребенком, Джозеф, - раздраженно заметил Гарт, - неуправляемым сумасбродным ребенком, готовым помочь кому угодно, лишь бы снискать себе нимб страдалицы за человечество.
- Она помогла мне, - возразил Джозеф, - рискуя навлечь на себя гнев капитана. Я никогда не забуду об этом. Теперь пришел мой черед платить добром за добро. Я помогу ей, я обещал.
Гарт долго уговаривал его, внушая, что я сама могу о себе позаботиться. Предлагал отвезти меня завтра в город и оставить там, чтобы я нашла себе покровителя, убеждал, что я буду только мешать и путаться под ногами, но Джозеф стоял на своем. Он не предал меня. А Гарт… Никогда еще я не испытывала к нему такой неприязни. Наконец Джозеф его уломал. Гарт вышел из домика, а негр улегся на полу рядом с койкой. Я хотела сказать, как я благодарна ему, как я счастлива, что у меня есть такой друг, но решила не выдавать себя.
Наутро с рассветом Джозеф стал готовить судно к плаванию, и за завтраком я поинтересовалась у Гарта, не собирается ли он отправиться в путешествие. Гарт прищурился.
- Мы собираемся пробить сегодня вечерком небольшую блокаду, вот и все. Опасное дельце.
- О, Гарт, - с деланным оживлением воскликнула я, - я вся дрожу от нетерпения. Ты же знаешь, как женщин возбуждает опасность! Вы меня возьмете с собой?
Гарт выругался сквозь зубы.
- Мне дела нет до того, что ты делаешь, Элиза. Я тебе уже об этом говорил. Конечно, если ты боишься англичан….
- Боюсь англичан?! Ха-ха! С чего мне бояться англичан? Адмирал Кокрейн - мой лучший любовник. Кто с ним сравнится? Разве что генерал Росс… Британцы - мои друзья, - добавила я с чувственной улыбкой. - От них я не видела ничего, кроме благодеяний.
И, одарив Гарта ледяной улыбкой, я отправилась к Джозефу.
- Слышала, что вечером мы отчаливаем, - сказала я как бы между прочим.
Джозеф покрывал дно судна толстым слоем смолы.
- Верно, Элиза. Надеюсь, ты любишь путешествовать морем.
- Очень люблю. Гарт, вижу, не слишком доволен тем, что я еду с вами. Удивляюсь, как он вообще меня взял. Не обошлось без твоих уговоров, верно, Джозеф?
- Может быть. Ничего, стерпится - слюбится.
Я подставила лицо теплому сентябрьскому солнышку.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54