Потом конвоир остановился и, наклонившись, выцарапал из-под валуна веревочную петлю и неожиданно легко поднял приличный пласт земли вместе с молодыми елочками, камнями и мхом.
— Иди вперед, — скомандовал он.
Георгий ступил под эту крышку, как под навес, нащупал ногой ступени вниз и через пять шагов уткнулся руками в стену. Парень чуть отстранил его и потянул на себя тяжелую стальную дверь, напоминающую времена бронепоездов. Помещение, в котором оказался Поспелов, было странной пятиугольной конфигурации и напоминало железобетонный склеп. Он не сразу сообразил, что это — дот и что свет, попадающий с трех сторон, не что иное, как открытые амбразуры. Контражурный и довольно яркий свет не позволил сразу рассмотреть лица, а только вдруг напрягшиеся фигуры, движение рук, рванувшихся к оружию. Всего было пятеро: четверо бодрствовали и один спал…
— Здорово, братва, — сказал Георгий. — Недурно устроились, хорошая дачка.
Повисла какая-то странная, выжидательная или оценивающая пауза. Мужики держали в руках автоматы, а один, самый здоровый, подпирающий головой низкий потолок, отчего-то стоял с топором.
— Пришлось привести, Азарий, — виновато доложил конвоир. — Он из космического корабля вылез. И развязался…
— Как — вылез? — спросил этот громила с топором.
— Не знаю… Прихожу, а он лежит и загорает возле дыры.
— Может, присесть-то пригласите? — напомнил о себе Поспелов и сам сел на патронный ящик.
— Он не пришелец, — добавил конвоир. — Он русский.
— Они и по-русски шпарят — не отличишь…
— Да нет, он какой-то не такой…
— А ты, ворон, помалкивай! — рявкнул на конвоира один из партизан. Тебя зачем послали?..
— Мужики, кто из вас старший? — спросил Поспелов, предчувствуя долгую разборку. — Кто у вас паханом? Ты?
Он обращался к великану Азарию. Тот положил топор и сел на нары у стены.
— У нас паханов нет. Мы не банда.
— Кто же вы?
— Ну, сука, до чего наглый! — возмутился партизан с куцей бороденкой и заслонил собой свет, падающий из амбразуры. — Придется полечить.
— Погоди, Лобан, — остановил его Азарий. — Он, вроде, и в самом деле не пришелец.
— А кто тогда?
— Фермер я, — пояснил Георгий. — Из Горячего Урочища.
Мужики переглянулись — знали, слышали о фермере!
— Если ты фермер, чего с таким автоматом по лесу болтаешься? прицепился Лобан. — И в такой одежке, а? Что? Не катит твоя версия?
— Это все трофейное, мужики, — сказал Поспелов. — Ты тоже вон обрядился в камуфляж. Значит, и ты пришелец.
— А откуда — трофейное?
— Вы что же, одни тут воюете? — усмехнулся Георгий. — Со мной-то понятно. Меня в округе люди знают. Вот вы кто?
— Это с нами дело понятное! — начал задираться куцебородый Лобан. — А ты — жучара!
Тебя колоть надо. Азарий, колоть будем!
Азарий молча взял Поспелова под руку, подвел, усадил к свету, пригляделся взглядом художника, отошел, покачал головой, хмыкнул.
— Мужики, сдается, вы и впрямь фермера приволокли.
— Ну на хрен — фермера! — вякнул было Лобан и заткнулся.
— Нам бы поговорить, Азарий. Наедине, с глазу на глаз, — сказал Георгий.
Тот подумал, проговорил тихо и определенно:
— Погуляйте, мужики… Посмотрите, как там погода.
Партизаны без единого слова разобрали оружие и пошли к двери. Остался только один, спящий на нарах.
— А этот? — кивнул Поспелов.
— Этого сегодня ранило, — пояснил Азарий. — Укол поставили, так уснул.
— На сопке, возле Одинозера?
— Все ты знаешь… Все видел, фермер.
— Нет, не все, — улыбнулся Георгий. — Не пойму, вы кто? Догадываюсь, но уверенности нет.
— Какие же твои догадки?
— Думаю, не пожарники ли вы? Парашютисты? Десант с того самого самолета, что три года назад пропал.
— Ну-ну, — неопределенно буркнул Азарий.
Поспелов стал дожимать:
— С того самого самолета, что сейчас лежит в озере. А пилот Леша Ситников в сопках бродит.
— Где? — напрягся богатырь.
— В сопках. Воюет ходит.
— Интересный ты фермер. Про всех все знаешь.
— Работа у меня такая, Азарий.
— Да я понял, как только ты в Горячем Урочище поселился. И стал шастать тудасюда. Все хуторяне из местных носа не высовывают, как стемнеет, а тебе ночь нипочем.
— Твои люди приходили ко мне на ферму? Как-то раз, когда я в отъезде был? По скотному двору лазили…
— Посмотреть хотели, что это за фермер такой смелый, — признался Азарий. — И жена у него подстать…
— Где же вы три года были, Азарий? — спросил Поспелов.
— Да в космос летали, где…
— На планету Гомос?
— Ишь ты!.. На Гомос, куда же еще. Нынче весной только прилетели.
— И войну объявили пришельцам?
— А что с ними, суками, делать? Три года продержали в камере, три года мозги парили, мультики показывали. Пока не передавим всех — домой не пойдем. Все равно нас считают без вести пропавшими. У Пашки вон, — кивнул на нары, молодая жена замуж выскочила. А он даже медовый месяц с ней не прожил… Тут еще и ранили, дурака.
— Как ты думаешь, пришельцы — кто они?
— Хрен знает… По поведению как иностранная разведка, а на самом деле что делают — непонятно. Зачем-то хотели нас всех с ума свести. Чтоб мы потом ходили и всем говорили, что были в космосе с инопланетянами. Зачем это им?.. Понимаешь, мы же все бывшие десантники. Нас чему учили? Прыгнул и убил. Вот и все. А они тут какую-то тонкую политику ведут. Так зря никого не убивают, местным на глаза не показываются, никого не трогают, а туристов пугают скелетами, чтоб не совались в сопки и вообще в этот район. Бывает, какую-то ерунду включат — у всех головы трещат, состояние — легче застрелиться. Только достанем батарейки к приемнику посадят, сволочи.
— А этой ерунды — цветка, не видели? — поинтересовался Поспелов.
— Как же не видели? Думаю, из-за нее мы и влетели на три года, предложил Азарий. — Они таким способом свидетелей убирают. Кто увидел, того вроде бы на волю просто так отпускать нельзя. Вот нас с неба и ссадили, да в космос запустили, чтоб крыша поехала.
— Оказывается, ты знаешь, зачем хотели с ума свести.
— Это я так думаю, — не согласился он. — А в самом деле — зачем, это еще понять надо… Значит, говоришь, Леша Ситников живой?
— Живой, недавно, — четвертый раз ранили.
— Как же он живой остался, если Дитятев погиб?
— Струсил, говорит, бросил машину и прыгнул.
— Мы считали, и Лешка погиб…
— Слушай, Азарий, — осторожно начал Поспелов. — Я вас все за бандитов принимал.
Слышал, мародеры тут промышляют… А на самом деле есть здесь бандиты?
Этот богатырь еще и чувства свои умел хорошо скрывать, не только мысли. Подошел к раненому на нарах, пощупал у него лоб, отвернув солдатское одеяло — в доте было холодно, — посмотрел повязку на груди.
— Ты мент? Или все-таки человек… государственный? — вдруг спросил он. Что-то я не понял…
— Меня интересуют только их отношения с пришельцами, — поправился Георгий.
— Пусть больше не интересуют… Сами как-нибудь разберемся.
Вероятно, между десантурой и бандой были какие-то свои счеты либо договоры, обсуждать которые Азарию не хотелось, и потому Поспелов решил перевести разговор в иное русло.
— Что с ним? — Поспелов кивнул на раненого.
— Навылет простегнуло. В рубашке родился: ничего внутри не зацепило, даже ребра целые остались. Может, внутри у него ничего уж и не осталось, перегорело все, пока летали. Молодая жена вон замуж выскочила, сучка…
— Все равно надо врача. Рану после сквозного надо бы почистить и обезвредить.
Там могут быть нитки от одежды…
— Где его взять такого врача, чтобы не настучал?
— Можно найти, — многозначительно сказал Поспелов.
— Есть такие, что не настучат.
— У тебя есть?
— У меня.
— Пиши записку, — приказал Азарий. — Ночью человека пошлю, приведет.
— Ты собрался меня здесь всю ночь держать? — усмехнулся Георгий. — Не вижу логики…
— Зато я вижу, — отрезал он. — Извини, если ты человек… государственный, понимать должен. Мне надо кое-что проверить. Мы тут тоже в безопасности разбираемся.
— Это хорошо, что разбираетесь. А если я сам уйду? Некогда мне в твоих космических кораблях летать.
— Я тебя в такой корабль посажу на сей раз — не удерешь, — заверил Азарий и сдержал слово — запер в черный склеп немецкого танка, зарытого и замаскированного среди сопок…
Еще больше года десантура валяла дурака на космическом корабле, прикидываясь доверчивыми землянами с чистой душой. А это оказалось не так-то просто — играть очарованных космических странников, особенно после того, когда мужики окончательно убедились, что никуда они не летят, а стоят на месте. Вот только где?.. Лобан на свой страх и риск, в тайне от всех, пробил дыру в полу, сначала маленькую, размером в толщину карандаша. И ничего не произошло! Зато явственно услышал за стеной отсека английскую речь. Должно быть, за время жизни в замкнутом пространстве с нервами на самом деле стало не все в порядке, потому что десантуре показалось, что они находятся не в России, а где-то за границей.
Бежать без оружия и тщательной разведки было нельзя: поймают и разыгрывать спектакль уже не станут, так что на вторую попытку рассчитывать нечего.
Однажды ночью аккуратно вырезали порядочное отверстие — под полом из нержавейки и стекловаты оказалась тонкая алюминиевая фольга, — и выпустили Тимоху в «открытый космос». Вместо небес Тимоха обнаружил преисподню: огромное подземелье, напоминающее ангар, почти неосвещенное — лишь редкие зеленоватые лампы, кабели по стенам, жгуты проводов и ни души! Отсек снаружи походил на вагончик, упакованный в фольгу и установленный на металлических конструкциях, а рядом — еще два точно таких же и к каждому подведены провода. Целая космическая лаборатория, «орбитальный» комплекс! Что-то урчит, гудит, на пультах лампочки мигают, будто системы жизнеобеспечения работают. Воздух в подземелье неподвижный, не поймешь, в какой стороне искать выход. Тимоха двинулся наугад, к ближайшей стене, а потом вдоль нее по периметру: если это шахта, должен быть спуск, однако сколько ни пробирался, ни дверей, ни ходов не обнаружил.
Подпираемая бетонными колоннами кровля казалась гладкой, словно отшлифованной, в стенах попадались неглубокие ниши и хоть бы какая-нибудь щелка. Обойти весь этот ангар нечего было и думать, заплутать в потемках раз плюнуть, поэтому Тимофей вернулся назад, забрался в отсек, кое-как заделали дыру в полу и стали ждать следующей ночи.
Однако гуманоиды почувствовали неладное, и первым признаком стало то, что привычный уже зеленорожий лектор Роо не появился на экране в положенное время.
Мужики сидели, как на иголках, и уже начинали жалеть, что не рванули на волю сразу же после возвращения Тимофея. Мало ли что придумают пришельцы? Не дай Бог, найдут дыру с наружной стороны отсека, поймут, что десантура раскрыла замысел гуманоидов, и отпадет смысл валять дурака друг перед другом. Траванут каким-нибудь ядом, подмешав его в пищу, а трупы зароют в подземелье. Живыми-то уж точно не выпустят! Поэтому тюбики выдавили в унитазы и целый день сидели голодные, причем в полном неведении. Без всякого предупреждения и обычного пожелания спокойной ночи погас свет и почти сразу мужиков начало клонить в сон.
Азарий сообразил, что пришельцы запустили в отсек какой-то газ, предупредил десантуру и сам старался дышать через раз, однако уже было поздно: вся команда оказалась в полном отрубе, спали вповалку, кого где захватил сон. Несколько раз Азарий как будто терял сознание или засыпал непонятно, словно он крепко выпил: в памяти остались лишь не связанные между собой эпизоды. Кажется, десантуру выволокли из отсека и бросили на полу подземелья. Рядом стояли пришельцы в скафандрах, вооруженные автоматами, затем над Азарием склонился… человек! Или гуманоид, но с человеческим лицом, в марлевой повязке до глаз и в дутой пуховой куртке. Говорил по-английски, возможно, ругал пришельцев, и те стояли навытяжку.
Причем были некоторые без скафандров и камуфляжа, но с такими же мерзкими рожами и одеты в белые и синие комбинезоны. Азарий хорошо запомнил этого гуманоида с нормальным лицом, примета у него была необычная — на лбу две толстых жилы в виде латинской буквы «V», острым концом направленной точно в переносицу. И когда он ругался, сосуды вспухали и пульсировали.
Потом мужиков куда-то волокли за ноги, безвольная голова билась о каменный пол, однако боли не ощущалось. Азарий заметил, что и Лобан приходил в себя, потому что делал попытку приподнять голову и шевелил рукой. Окончательно Азарий очнулся в каком-то тесном помещении, куда десантуру сбросали, как трупы. Лобан уже сидел у стены, но был еще как пьяный и будто бы даже что-то пел или мычал. Под потолком горела тусклая лампочка за толстым стеклом, стены бетонные, стальная дверь со штурвальным колесом-запором посередине. Однако новое это пробуждение было приятнее, несмотря на жестокую реальность тюремной обстановки — десантура была в России! Ибо на двери возле колеса отчетливо виднелась стрелка с надписями: «Откр.», «Закр.»…
И одежда на мужиках была уже своя, родная, пропахшая тайгой, пожарами и потом — тельняшки, поношенные энцефалитные костюмы, кирзачи. А просыпались не сразу, вертели головами, ощупывали себя, пол, стены, тихо матюгались и едва двигались, будто в самом деле вернулись из космоса и теперь ощущали земное притяжение.
— Интересно, почему сразу не кончили, сонных? — спросил сам себя Тимоха. — Суки, опять что-то придумали! Но все, никуда больше не полетим!
Часа через два снаружи заскрежетал ржавый запор, дверь отворилась и перед десантурой очутились три пришельца в камуфляже, с автоматами и скафандрами в руках. На гнусных зеленых физиономиях — никаких чувств…
— Поздравляем со счастливым возвращением на Землю! — довольно правильно сказал один из них по-русски, и сразу же послышался циничный, издевательский тон:
— За всякое путешествие следует платить, не так ли?
— Падлы, сами заплатите! — огрызнулся Лобан и получил тычок от Тимохи.
— Погоди, не нарывайся… Надо их пощупать.
Тот, что говорил по-русски, остался в дверях, а двое других вошли в каменный мешок, подняли на ноги десантуру и поставили лицом к стене. Затем каждому защелкнули на руках наручники, надели на шеи стальные кольца с автоматическими замками и соединили всех в одну цепочку с помощью тонких, унизанных шипами, как на колючей проволоке, тросиков. Мужики стояли, словно оглушенные бычки: не прошел еще «хмель» от снотворного газа да и длительный «космический» полет сделал свое дело — мышцы ослабли, в одрябших руках и ногах не было той взрывной силы, необходимой для рукопашной борьбы.
— Вот так, голыми руками нас, в рот пароход! — процедил Азарий.
— Спокойно, мужики, — бросил Тимоха. — В нашем положении главное выдержка…
— Какая выдержка? Когда хомут надели и взнуздали?..
— Вы наказаны за излишнее любопытство, — охотно пояснил пришелец. Неуправляемых животных содержат на привязи не только у вас на Земле, но и во всех иных цивилизациях. Отныне вы — рабочий скот. У вас безмозглые головы, но крепкие руки для земляных работ на наших объектах. С наступлением ночи мы совершим небольшую прогулку на свежем воздухе, после чего вы получите пищу и трехчасовой отдых.
Всякая попытка побега карается смертью.
Глаза и рты заклеили щедрыми кусками пластыря, вывели из каменного мешка и около часа держали на ногах, не давая присесть. Наконец к ошейнику Азария, возглавлявшего цепочку, пристегнули ремешок и повели десантуру, как, должно быть, в прошлые времена водили рабов на невольничьих рынках. Судя по шагам, сзади шел еще один пришелец с проволочной плетью или металлическим прутом, ибо, когда шедший в хвосте Тимоха запнулся и вильнул в сторону, чтобы сохранить равновесие, тут же получил хлесткий и обжигающий удар по лопаткам — тельняшка вмиг прилипла к рубцу, вспухшему на коже.
Миг, когда десантура выбралась наконец из подземелья, ощутили лишь по сильному и холодному ветру: была весна, только что стаял снег, пахло свежей землей, хвойным лесом и прелой листвой — запахами, от которых закружилась голова и будто сил прибавилось. Однако пришельцам было не до красот пробуждающейся природы; они гнали колонну бегом, умело проводя ее между камней, деревьев и луж с ледяной водой. Первое время мужики бежали, инстинктивно выставляя вперед скованные руки, однако через километр приноровились двигаться вслепую, повинуясь поводырю-пришельцу. А еще через километр начали выдыхаться — не хватало воздуха, сердце билось где-то в горле, подламывались ноги, спины взмокрели от пота. Наступало предательское состояние полного отупения, когда становится безразлично, куда тебя гонят, и скоро ли конец. Конвоир-пришелец, бегущий сзади, все чаще забегал сбоку и раздавался короткий свист плети, но и удары теперь делались безболезненными. Особенно доставалось Тимохе — должно быть, для порядка и молодому Шурке, бегущему между Азарием и Лобаном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48
— Иди вперед, — скомандовал он.
Георгий ступил под эту крышку, как под навес, нащупал ногой ступени вниз и через пять шагов уткнулся руками в стену. Парень чуть отстранил его и потянул на себя тяжелую стальную дверь, напоминающую времена бронепоездов. Помещение, в котором оказался Поспелов, было странной пятиугольной конфигурации и напоминало железобетонный склеп. Он не сразу сообразил, что это — дот и что свет, попадающий с трех сторон, не что иное, как открытые амбразуры. Контражурный и довольно яркий свет не позволил сразу рассмотреть лица, а только вдруг напрягшиеся фигуры, движение рук, рванувшихся к оружию. Всего было пятеро: четверо бодрствовали и один спал…
— Здорово, братва, — сказал Георгий. — Недурно устроились, хорошая дачка.
Повисла какая-то странная, выжидательная или оценивающая пауза. Мужики держали в руках автоматы, а один, самый здоровый, подпирающий головой низкий потолок, отчего-то стоял с топором.
— Пришлось привести, Азарий, — виновато доложил конвоир. — Он из космического корабля вылез. И развязался…
— Как — вылез? — спросил этот громила с топором.
— Не знаю… Прихожу, а он лежит и загорает возле дыры.
— Может, присесть-то пригласите? — напомнил о себе Поспелов и сам сел на патронный ящик.
— Он не пришелец, — добавил конвоир. — Он русский.
— Они и по-русски шпарят — не отличишь…
— Да нет, он какой-то не такой…
— А ты, ворон, помалкивай! — рявкнул на конвоира один из партизан. Тебя зачем послали?..
— Мужики, кто из вас старший? — спросил Поспелов, предчувствуя долгую разборку. — Кто у вас паханом? Ты?
Он обращался к великану Азарию. Тот положил топор и сел на нары у стены.
— У нас паханов нет. Мы не банда.
— Кто же вы?
— Ну, сука, до чего наглый! — возмутился партизан с куцей бороденкой и заслонил собой свет, падающий из амбразуры. — Придется полечить.
— Погоди, Лобан, — остановил его Азарий. — Он, вроде, и в самом деле не пришелец.
— А кто тогда?
— Фермер я, — пояснил Георгий. — Из Горячего Урочища.
Мужики переглянулись — знали, слышали о фермере!
— Если ты фермер, чего с таким автоматом по лесу болтаешься? прицепился Лобан. — И в такой одежке, а? Что? Не катит твоя версия?
— Это все трофейное, мужики, — сказал Поспелов. — Ты тоже вон обрядился в камуфляж. Значит, и ты пришелец.
— А откуда — трофейное?
— Вы что же, одни тут воюете? — усмехнулся Георгий. — Со мной-то понятно. Меня в округе люди знают. Вот вы кто?
— Это с нами дело понятное! — начал задираться куцебородый Лобан. — А ты — жучара!
Тебя колоть надо. Азарий, колоть будем!
Азарий молча взял Поспелова под руку, подвел, усадил к свету, пригляделся взглядом художника, отошел, покачал головой, хмыкнул.
— Мужики, сдается, вы и впрямь фермера приволокли.
— Ну на хрен — фермера! — вякнул было Лобан и заткнулся.
— Нам бы поговорить, Азарий. Наедине, с глазу на глаз, — сказал Георгий.
Тот подумал, проговорил тихо и определенно:
— Погуляйте, мужики… Посмотрите, как там погода.
Партизаны без единого слова разобрали оружие и пошли к двери. Остался только один, спящий на нарах.
— А этот? — кивнул Поспелов.
— Этого сегодня ранило, — пояснил Азарий. — Укол поставили, так уснул.
— На сопке, возле Одинозера?
— Все ты знаешь… Все видел, фермер.
— Нет, не все, — улыбнулся Георгий. — Не пойму, вы кто? Догадываюсь, но уверенности нет.
— Какие же твои догадки?
— Думаю, не пожарники ли вы? Парашютисты? Десант с того самого самолета, что три года назад пропал.
— Ну-ну, — неопределенно буркнул Азарий.
Поспелов стал дожимать:
— С того самого самолета, что сейчас лежит в озере. А пилот Леша Ситников в сопках бродит.
— Где? — напрягся богатырь.
— В сопках. Воюет ходит.
— Интересный ты фермер. Про всех все знаешь.
— Работа у меня такая, Азарий.
— Да я понял, как только ты в Горячем Урочище поселился. И стал шастать тудасюда. Все хуторяне из местных носа не высовывают, как стемнеет, а тебе ночь нипочем.
— Твои люди приходили ко мне на ферму? Как-то раз, когда я в отъезде был? По скотному двору лазили…
— Посмотреть хотели, что это за фермер такой смелый, — признался Азарий. — И жена у него подстать…
— Где же вы три года были, Азарий? — спросил Поспелов.
— Да в космос летали, где…
— На планету Гомос?
— Ишь ты!.. На Гомос, куда же еще. Нынче весной только прилетели.
— И войну объявили пришельцам?
— А что с ними, суками, делать? Три года продержали в камере, три года мозги парили, мультики показывали. Пока не передавим всех — домой не пойдем. Все равно нас считают без вести пропавшими. У Пашки вон, — кивнул на нары, молодая жена замуж выскочила. А он даже медовый месяц с ней не прожил… Тут еще и ранили, дурака.
— Как ты думаешь, пришельцы — кто они?
— Хрен знает… По поведению как иностранная разведка, а на самом деле что делают — непонятно. Зачем-то хотели нас всех с ума свести. Чтоб мы потом ходили и всем говорили, что были в космосе с инопланетянами. Зачем это им?.. Понимаешь, мы же все бывшие десантники. Нас чему учили? Прыгнул и убил. Вот и все. А они тут какую-то тонкую политику ведут. Так зря никого не убивают, местным на глаза не показываются, никого не трогают, а туристов пугают скелетами, чтоб не совались в сопки и вообще в этот район. Бывает, какую-то ерунду включат — у всех головы трещат, состояние — легче застрелиться. Только достанем батарейки к приемнику посадят, сволочи.
— А этой ерунды — цветка, не видели? — поинтересовался Поспелов.
— Как же не видели? Думаю, из-за нее мы и влетели на три года, предложил Азарий. — Они таким способом свидетелей убирают. Кто увидел, того вроде бы на волю просто так отпускать нельзя. Вот нас с неба и ссадили, да в космос запустили, чтоб крыша поехала.
— Оказывается, ты знаешь, зачем хотели с ума свести.
— Это я так думаю, — не согласился он. — А в самом деле — зачем, это еще понять надо… Значит, говоришь, Леша Ситников живой?
— Живой, недавно, — четвертый раз ранили.
— Как же он живой остался, если Дитятев погиб?
— Струсил, говорит, бросил машину и прыгнул.
— Мы считали, и Лешка погиб…
— Слушай, Азарий, — осторожно начал Поспелов. — Я вас все за бандитов принимал.
Слышал, мародеры тут промышляют… А на самом деле есть здесь бандиты?
Этот богатырь еще и чувства свои умел хорошо скрывать, не только мысли. Подошел к раненому на нарах, пощупал у него лоб, отвернув солдатское одеяло — в доте было холодно, — посмотрел повязку на груди.
— Ты мент? Или все-таки человек… государственный? — вдруг спросил он. Что-то я не понял…
— Меня интересуют только их отношения с пришельцами, — поправился Георгий.
— Пусть больше не интересуют… Сами как-нибудь разберемся.
Вероятно, между десантурой и бандой были какие-то свои счеты либо договоры, обсуждать которые Азарию не хотелось, и потому Поспелов решил перевести разговор в иное русло.
— Что с ним? — Поспелов кивнул на раненого.
— Навылет простегнуло. В рубашке родился: ничего внутри не зацепило, даже ребра целые остались. Может, внутри у него ничего уж и не осталось, перегорело все, пока летали. Молодая жена вон замуж выскочила, сучка…
— Все равно надо врача. Рану после сквозного надо бы почистить и обезвредить.
Там могут быть нитки от одежды…
— Где его взять такого врача, чтобы не настучал?
— Можно найти, — многозначительно сказал Поспелов.
— Есть такие, что не настучат.
— У тебя есть?
— У меня.
— Пиши записку, — приказал Азарий. — Ночью человека пошлю, приведет.
— Ты собрался меня здесь всю ночь держать? — усмехнулся Георгий. — Не вижу логики…
— Зато я вижу, — отрезал он. — Извини, если ты человек… государственный, понимать должен. Мне надо кое-что проверить. Мы тут тоже в безопасности разбираемся.
— Это хорошо, что разбираетесь. А если я сам уйду? Некогда мне в твоих космических кораблях летать.
— Я тебя в такой корабль посажу на сей раз — не удерешь, — заверил Азарий и сдержал слово — запер в черный склеп немецкого танка, зарытого и замаскированного среди сопок…
Еще больше года десантура валяла дурака на космическом корабле, прикидываясь доверчивыми землянами с чистой душой. А это оказалось не так-то просто — играть очарованных космических странников, особенно после того, когда мужики окончательно убедились, что никуда они не летят, а стоят на месте. Вот только где?.. Лобан на свой страх и риск, в тайне от всех, пробил дыру в полу, сначала маленькую, размером в толщину карандаша. И ничего не произошло! Зато явственно услышал за стеной отсека английскую речь. Должно быть, за время жизни в замкнутом пространстве с нервами на самом деле стало не все в порядке, потому что десантуре показалось, что они находятся не в России, а где-то за границей.
Бежать без оружия и тщательной разведки было нельзя: поймают и разыгрывать спектакль уже не станут, так что на вторую попытку рассчитывать нечего.
Однажды ночью аккуратно вырезали порядочное отверстие — под полом из нержавейки и стекловаты оказалась тонкая алюминиевая фольга, — и выпустили Тимоху в «открытый космос». Вместо небес Тимоха обнаружил преисподню: огромное подземелье, напоминающее ангар, почти неосвещенное — лишь редкие зеленоватые лампы, кабели по стенам, жгуты проводов и ни души! Отсек снаружи походил на вагончик, упакованный в фольгу и установленный на металлических конструкциях, а рядом — еще два точно таких же и к каждому подведены провода. Целая космическая лаборатория, «орбитальный» комплекс! Что-то урчит, гудит, на пультах лампочки мигают, будто системы жизнеобеспечения работают. Воздух в подземелье неподвижный, не поймешь, в какой стороне искать выход. Тимоха двинулся наугад, к ближайшей стене, а потом вдоль нее по периметру: если это шахта, должен быть спуск, однако сколько ни пробирался, ни дверей, ни ходов не обнаружил.
Подпираемая бетонными колоннами кровля казалась гладкой, словно отшлифованной, в стенах попадались неглубокие ниши и хоть бы какая-нибудь щелка. Обойти весь этот ангар нечего было и думать, заплутать в потемках раз плюнуть, поэтому Тимофей вернулся назад, забрался в отсек, кое-как заделали дыру в полу и стали ждать следующей ночи.
Однако гуманоиды почувствовали неладное, и первым признаком стало то, что привычный уже зеленорожий лектор Роо не появился на экране в положенное время.
Мужики сидели, как на иголках, и уже начинали жалеть, что не рванули на волю сразу же после возвращения Тимофея. Мало ли что придумают пришельцы? Не дай Бог, найдут дыру с наружной стороны отсека, поймут, что десантура раскрыла замысел гуманоидов, и отпадет смысл валять дурака друг перед другом. Траванут каким-нибудь ядом, подмешав его в пищу, а трупы зароют в подземелье. Живыми-то уж точно не выпустят! Поэтому тюбики выдавили в унитазы и целый день сидели голодные, причем в полном неведении. Без всякого предупреждения и обычного пожелания спокойной ночи погас свет и почти сразу мужиков начало клонить в сон.
Азарий сообразил, что пришельцы запустили в отсек какой-то газ, предупредил десантуру и сам старался дышать через раз, однако уже было поздно: вся команда оказалась в полном отрубе, спали вповалку, кого где захватил сон. Несколько раз Азарий как будто терял сознание или засыпал непонятно, словно он крепко выпил: в памяти остались лишь не связанные между собой эпизоды. Кажется, десантуру выволокли из отсека и бросили на полу подземелья. Рядом стояли пришельцы в скафандрах, вооруженные автоматами, затем над Азарием склонился… человек! Или гуманоид, но с человеческим лицом, в марлевой повязке до глаз и в дутой пуховой куртке. Говорил по-английски, возможно, ругал пришельцев, и те стояли навытяжку.
Причем были некоторые без скафандров и камуфляжа, но с такими же мерзкими рожами и одеты в белые и синие комбинезоны. Азарий хорошо запомнил этого гуманоида с нормальным лицом, примета у него была необычная — на лбу две толстых жилы в виде латинской буквы «V», острым концом направленной точно в переносицу. И когда он ругался, сосуды вспухали и пульсировали.
Потом мужиков куда-то волокли за ноги, безвольная голова билась о каменный пол, однако боли не ощущалось. Азарий заметил, что и Лобан приходил в себя, потому что делал попытку приподнять голову и шевелил рукой. Окончательно Азарий очнулся в каком-то тесном помещении, куда десантуру сбросали, как трупы. Лобан уже сидел у стены, но был еще как пьяный и будто бы даже что-то пел или мычал. Под потолком горела тусклая лампочка за толстым стеклом, стены бетонные, стальная дверь со штурвальным колесом-запором посередине. Однако новое это пробуждение было приятнее, несмотря на жестокую реальность тюремной обстановки — десантура была в России! Ибо на двери возле колеса отчетливо виднелась стрелка с надписями: «Откр.», «Закр.»…
И одежда на мужиках была уже своя, родная, пропахшая тайгой, пожарами и потом — тельняшки, поношенные энцефалитные костюмы, кирзачи. А просыпались не сразу, вертели головами, ощупывали себя, пол, стены, тихо матюгались и едва двигались, будто в самом деле вернулись из космоса и теперь ощущали земное притяжение.
— Интересно, почему сразу не кончили, сонных? — спросил сам себя Тимоха. — Суки, опять что-то придумали! Но все, никуда больше не полетим!
Часа через два снаружи заскрежетал ржавый запор, дверь отворилась и перед десантурой очутились три пришельца в камуфляже, с автоматами и скафандрами в руках. На гнусных зеленых физиономиях — никаких чувств…
— Поздравляем со счастливым возвращением на Землю! — довольно правильно сказал один из них по-русски, и сразу же послышался циничный, издевательский тон:
— За всякое путешествие следует платить, не так ли?
— Падлы, сами заплатите! — огрызнулся Лобан и получил тычок от Тимохи.
— Погоди, не нарывайся… Надо их пощупать.
Тот, что говорил по-русски, остался в дверях, а двое других вошли в каменный мешок, подняли на ноги десантуру и поставили лицом к стене. Затем каждому защелкнули на руках наручники, надели на шеи стальные кольца с автоматическими замками и соединили всех в одну цепочку с помощью тонких, унизанных шипами, как на колючей проволоке, тросиков. Мужики стояли, словно оглушенные бычки: не прошел еще «хмель» от снотворного газа да и длительный «космический» полет сделал свое дело — мышцы ослабли, в одрябших руках и ногах не было той взрывной силы, необходимой для рукопашной борьбы.
— Вот так, голыми руками нас, в рот пароход! — процедил Азарий.
— Спокойно, мужики, — бросил Тимоха. — В нашем положении главное выдержка…
— Какая выдержка? Когда хомут надели и взнуздали?..
— Вы наказаны за излишнее любопытство, — охотно пояснил пришелец. Неуправляемых животных содержат на привязи не только у вас на Земле, но и во всех иных цивилизациях. Отныне вы — рабочий скот. У вас безмозглые головы, но крепкие руки для земляных работ на наших объектах. С наступлением ночи мы совершим небольшую прогулку на свежем воздухе, после чего вы получите пищу и трехчасовой отдых.
Всякая попытка побега карается смертью.
Глаза и рты заклеили щедрыми кусками пластыря, вывели из каменного мешка и около часа держали на ногах, не давая присесть. Наконец к ошейнику Азария, возглавлявшего цепочку, пристегнули ремешок и повели десантуру, как, должно быть, в прошлые времена водили рабов на невольничьих рынках. Судя по шагам, сзади шел еще один пришелец с проволочной плетью или металлическим прутом, ибо, когда шедший в хвосте Тимоха запнулся и вильнул в сторону, чтобы сохранить равновесие, тут же получил хлесткий и обжигающий удар по лопаткам — тельняшка вмиг прилипла к рубцу, вспухшему на коже.
Миг, когда десантура выбралась наконец из подземелья, ощутили лишь по сильному и холодному ветру: была весна, только что стаял снег, пахло свежей землей, хвойным лесом и прелой листвой — запахами, от которых закружилась голова и будто сил прибавилось. Однако пришельцам было не до красот пробуждающейся природы; они гнали колонну бегом, умело проводя ее между камней, деревьев и луж с ледяной водой. Первое время мужики бежали, инстинктивно выставляя вперед скованные руки, однако через километр приноровились двигаться вслепую, повинуясь поводырю-пришельцу. А еще через километр начали выдыхаться — не хватало воздуха, сердце билось где-то в горле, подламывались ноги, спины взмокрели от пота. Наступало предательское состояние полного отупения, когда становится безразлично, куда тебя гонят, и скоро ли конец. Конвоир-пришелец, бегущий сзади, все чаще забегал сбоку и раздавался короткий свист плети, но и удары теперь делались безболезненными. Особенно доставалось Тимохе — должно быть, для порядка и молодому Шурке, бегущему между Азарием и Лобаном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48