С гордым сознанием своей красоты она вышла на улицу и направилась к дому Хулии.
Несмотря на раннее время - пробило только восемь часов утра, - весь дом был на ногах. Хулия не показывалась из своей комнаты; сеньора Магдалена успела послать дону Хусто записку.
Паулита и дон Хусто подошли к дому почти одновременно, он спешил к сеньоре Магдалене, она - к сеньорите Хулии. Тихонько постучавшись, Паулита вошла в спальню к подруге.
Хулия была очень бледна; темные тени под глазами говорили о том, что она провела бессонную ночь. При виде Паулиты она поднялась к ней навстречу.
- Добрый день, Хулия. Как вы себя чувствуете? Вы видите, я прибежала к вам чуть свет, мне стало вдруг тревожно.
- Вы доставили мне большую радость, Паулита. Я очень несчастна, и, кроме вас, у меня нет друга…
- Ну, как? Что говорит ваша мать? Что вы надумали?
- Паулита, ваши советы, тревога, которую я прочла в глазах матушки, ее плохо скрытая грусть, воспоминания обо всем, что здесь произошло, страх перед жизнью, ожидающей меня в материнском доме, - все это, как мне ни больно, заставило меня принять твердое решение.
- И что же вы решили?
- Выйти замуж, как того желает матушка.
- Слава богу! Слава богу! Вот разумное решение! Увидите, вы будете поминать меня добрым словом.
- Да, я решилась и уже сказала об этом маме, но просила ее об одном…
- О чем же?
- Поспешить со свадьбой.
- Боже мой, так у вас больше решимости, чем я предполагала.
- Мне не на что больше надеяться, к чему же оттягивать? Для меня это тягостная жертва, но бедная мама получит наконец душевный покой. Пусть хоть она будет счастлива, раз для меня счастье невозможно. Я помеха на ее пути, мое замужество все уладит.
- Но кого она выбрала вам в мужья? Вы-то знаете этого человека?
- Как же! Это брат графини де Торре-Леаль, дон Хусто, тот самый, что разыскал меня у вас в доме.
У Паулиты вырвался возглас досады.
- Вы знаете что-нибудь плохое о нем? - спросила Хулия.
- Нет, я просто не люблю его, ведь он враг дона Энрике.
- Того человека, которого вы любили?
- И продолжаю любить, Хулия, продолжаю любить; на мою беду, он приехал в Мехико.
- Когда?
- Точно не знаю; но, едва вы вчера уехали от нас, муж рассказал, что видел его и говорил с ним.
- И эта весть взволновала вас?
- Вы даже не представляете себе, что творится со мной. То я чувствую прилив радости, то меня охватывает невыносимая грусть. Я и хочу и боюсь увидеться с ним. Мне мучительно стыдно перед мужем, что я люблю другого, и вместе с тем я не раскаиваюсь в моей любви. Я горжусь тем, что сладила с чувством, и тут же проклинаю свою нерешительность, - лучше б я стала его возлюбленной. Он так смел, благороден и великодушен, он стоит любой жертвы. Да, он стоит того, чтобы женщина пожертвовала ради него своей честью и гордилась этим больше, чем королева своей короной.
- Так сильно вы его любите?
- Ах, Хулия, я схожу с ума от любви! Всю ночь напролет я не сомкнула глаз и прибежала к вам в такую рань, чтобы поплакать у вас на груди и чтобы вы пожалели меня. И зачем только он приехал в Мехико?
- Он, верно, уже женился? - спросила Хулия.
- Женился? - в ужасе и гневе повторила Паулита. - Нет, такого испытания я не выдержала бы… Не могу допустить даже мысли, чтобы он полюбил другую!..
- Но вы же вышли замуж…
- Я - да, но я не желаю, чтобы женился он… А в сущности, какое право я имею чего-то требовать, на что-то надеяться?
И Паулита залилась горькими слезами.
- Успокойтесь, успокойтесь, - повторяла Хулия, гладя ее по голове. - Где же ваша твердость, о которой вы мне вчера толковали?
- Я была тверда, Хулия, но, узнав, что он здесь, я потеряла мужество. Горе мне, горе мне!
- А как вы думаете, Паулита, что было бы, если бы тот, кого я люблю, вдруг появился передо мной?
- Но это невозможно, Хулия, ваш пират не смеет с мирными целями ступить на американскую землю.
- А ваш возлюбленный все-таки появился.
- Это совсем, совсем другое дело. Дон Энрике вернулся в Мехико, потому что он здесь родился, к тому же он не совершил никакого преступления против короля, а вашему даже в Веракрусе нельзя высадиться.
В дверь постучали.
- Кто там? - спросила Хулия.
- Сеньорита, - раздался за дверью голос служанки, - госпожа просит вашу милость пожаловать к ней.
- Скажи, я иду, - ответила Хулия и, обращаясь к Паулите, прибавила: - Наверное, матушка хочет сообщить мне ответ дона Хусто. Не уходите, подождите здесь, мне так нужна ваша поддержка.
- Не теряйте мужества, Хулия.
- Не бойтесь за меня, вы видите, я спокойна.
Хулия поднялась и с величавым видом вышла из комнаты, приведя Паулиту в изумление своей решимостью.
В то время, как Хулия и Паулита беседовали между собой, в кабинете сеньоры Магдалены тоже шел разговор о серьезных вещах.
Дон Хусто, как известно, явился в дом одновременно с Паулитой и направился в покои сеньоры Магдалены. Он велел доложить о себе и был тотчас же принят.
- Сеньора, - начал дон Хусто, - получив от вас записку, я поспешил откликнуться на ваш зов. Располагайте мной.
- Благодарю вас, дон Хусто. Известно ли вам, что произошло с моей дочерью?
- Да, сеньора, и поверьте, я весьма огорчен, что послужил невольной причиной печального происшествия и тех горестей, что выпали на долю Хулии, которую я всем сердцем люблю и почитаю.
- Благодарю вас.
- Я имел счастье узнать, где Хулия нашла себе приют, и смог прийти и предложить ей мои скромные услуги.
- Я этого не знала…
- Я хотел сообщить вам об этом не раньше, чем вы успокоитесь, чтобы испросить у вас прощения для Хулии и проводить ее домой.
- Благодарю вас, Хулия уже дома.
- О, как я рад!
- Она здесь и согласна стать вашей женой, если вы по-прежнему настаиваете на вашем предложении.
Дон Хусто вскочил, как ребенок, которому показали игрушку; он даже побледнел от радости.
- Боже мой! - воскликнул он, - как я счастлив! Сеньора, вы меня осчастливили, да, осчастливили! Хулия станет моей супругой! Когда же? На какой день намечается свадьба?
- Хулия поставила условие…
- Она желает повременить?
- Напротив, заключить брак немедленно.
- Такое условие я могу только приветствовать.
- Значит, вы согласны?
- Еще бы! Сегодня, завтра, когда Хулия пожелает.
- Так спросим у нее.
- Эта неделя вообще необыкновенно удачна для меня. Если бы вы знали!
- В чем же удача?
- Через три дня истекает срок, назначенный графом де Торре-Леаль для возвращения его старшего сына, которого все считают умершим. Ежели в этот день он не явится, - а мне известно, что он перешел в лучший мир, откуда возврата нет, - мой племянник, младший сын графа, вступит в права наследства. Вы легко можете себе представить мою радость, ведь он сын моей сестры, а кроме того, я его опекун.
- В таком случае, если желаете, назначим свадьбу именно на этот день.
- Если Хулия согласится, то ровно через три дня мы навсегда соединимся с ней. Какое это для меня счастье!
Дон Хусто потирал от радости руки.
- Хотите, я позову Хулию? - спросила сеньора Магдалена.
- Если вы находите возможным…
- Мария! - кликнула служанку сеньора Магдалена.
- Сеньора, - отозвалась Мария.
- Что, сеньорита Хулия уже встала?
- Да, сеньора.
- Попроси сеньориту Хулию ко мне.
Служанка вышла исполнить распоряжение хозяйки, а дон Хусто, не в силах скрыть свою радость, принялся шагать из угла в угол.
По правде говоря, сеньора Магдалена не менее жениха радовалась предстоящей свадьбе: одним соблазном меньше для Педро Хуана и одной надеждой больше на мир в доме.
IX. ТВЕРДОСТЬ И РЕШИТЕЛЬНОСТЬ
Хулия появилась перед ожидавшими ее матерью и гостем бледная, но спокойная; голос ее не дрожал, только глаза покраснели от слез.
- Вы меня звали, матушка? - спросила она.
- Да, дочь моя, сядь и выслушай меня.
Хулия без возражений повиновалась.
- Вчера, - продолжала сеньора Магдалена, - ты выразила согласие стать супругой сеньора дона Хусто, который просил твоей руки.
- Да, матушка.
- Единственным условием ты поставила заключение брака возможно скорее.
- Да.
- Ты по-прежнему согласна на этот брак?
- Согласна.
- Сеньор желал бы назначить свадьбу через три дня.
- Он может назначить любой день по своему усмотрению.
- В таком случае, дочурка, я полагаю, ты можешь поговорить с ним наедине.
- В этом нет надобности, - сказала молодая девушка.
- Надобности нет, но я полагаю, что так лучше, и оставляю вас одних; раз вы собираетесь пожениться, вам есть о чем побеседовать между собой.
И, не ожидая ответа, сеньора Магдалена ушла, оставив наедине дона Хусто и Хулию.
Дон Хусто, не привыкший к женскому обществу, почувствовал смущение: перед ним была девушка, согласившаяся стать его женой, а он не решался сказать ей ни единого слова. Брак с Хулией представлялся дону Хусто огромной победой; воплощалась в жизнь его мечта, и он боялся, как бы эта мечта не рассеялась.
Хулия молчала, потому что ей решительно нечего было сказать своему жениху; она даже не глядела в его сторону.
Наконец, сделав над собой неслыханное усилие, дон Хусто нарушил молчание; но как и все недалекие люди, он повел речь так неуклюже, что, пожалуй, ему лучше было бы по-прежнему безмолвствовать.
- Так вот как, Хулия, вы хотите выйти за меня замуж, - сказал он.
- Нет, этого я не говорила, - возразила молодая девушка, - но я согласна назвать вас моим мужем.
- Значит, вы любите меня, - продолжал он самодовольно.
- Дон Хусто, этого я пока не могу утверждать.
- Но вы же выходите за меня замуж? Раз вы согласны стать моей женой, стало быть, вы меня любите. Зачем отрицать?
- Кабальеро, если вы настаиваете на тягостном для меня разговоре, позвольте откровенно поведать вам, что происходит в моем сердце, и объяснить мой поступок. Если затем вы по-прежнему будете настаивать на браке, я со своей стороны дам согласие.
- Откройте мне ваше сердце, Хулия.
- Прежде всего я должна вас предупредить, сеньор, что я вас не люблю.
- Предупреждение весьма для меня горестное.
- Но необходимое. Я не люблю вас, слышите? Не люблю, но это не значит, будто я вас ненавижу, будто вы мне неприятны и вызываете во мне чувство отвращения…
- Это значит…
- Это значит, что вы мне совершенно безразличны.
- О господи!
- Не удивляйтесь. Быть может, со временем, оценив ваше благородство и приятное обращение, вашу привязанность и уважение ко мне, я полюблю вас как доброго мужа. Но сейчас я не могу к вам относиться, как невеста к жениху.
- Хулия!
- Я говорю правду и хочу, чтобы вы узнали от меня все, я еще никогда никого не обманывала.
- Но если вы не любите меня, я не смогу быть спокойным.
- Напрасно вы так думаете, дон Хусто. Я не посрамлю своего имени и чести, я свято исполню мой долг перед религией. Знайте, в моих руках ваша честь будет так же сохранна, как драгоценности в шкатулке. Если бы, став вашей женой, я почувствовала, что в моем сердце зародилась любовь к другому, я задушила бы себя собственными руками, и никто не узнал бы об этом чувстве.
- Хулия, такие суждения делают вам честь. Ежели дело обстоит так, я согласен. Да что я говорю, согласен? Я счастлив быть вашим супругом.
- Слушайте дальше, сеньор. Я вам откровенно призналась, что не люблю вас, но обещаю хранить вам безупречную верность. Кроме того, я хочу предупредить вас, что мне ненавистен деспотический обычай супругов ревниво следить друг за другом, как это принято в Испании. Я никогда не соглашусь стать пленницей в браке. По-моему, муж, который берет на себя охрану своей чести вместо того, чтобы довериться сердцу достойной женщины, поступает безрассудно. Согласны?
- О да, Хулия, вполне.
- Теперь скажите, дон Хусто, продолжаете ли вы по-прежнему настаивать на нашем браке?
- Даже больше, чем прежде.
- Итак, если вы не забудете ничего из сказанного, назначьте день нашей свадьбы. Но до этого дня, прошу вас, не ищите встречи со мной. Я решаюсь на очень важный шаг в моей жизни и хочу побыть одна; запершись у себя, я хочу молиться и плакать, и, если мои горестные переживания не сведут меня в могилу и не лишат рассудка, в назначенный день я стану рядом с вами, чтобы отдать вам мою руку.
- Но, Хулия, какое горе терзает вас?
- Это тайна моего сердца. Я не выведываю ваших тайн, не стараюсь узнать что-либо о вашей прошлой жизни. Научитесь доверять мне, как я доверяю вам.
Такой ответ ошеломил дона Хусто.
- До свидания, сеньор, - закончила молодая девушка, - до дня нашей свадьбы.
- Прощайте, Хулия.
Молодая девушка ушла, а дон Хусто на мгновение задумался, потом, словно придя в себя, воскликнул:
- Тем лучше! Такой она еще больше мне нравится. Она не похожа на других женщин. Превосходно. Итак, скоро она будет моей.
Покинув комнату, он отправился разыскивать сеньору Магдалену.
- Ну, как? - спросила она дона Хусто.
- Все прекрасно, - ответил тот, - Хулия именно та женщина, которую я искал. Мужчина в моем возрасте не жаждет романтических приключений и рыцарских подвигов.
Паулите не терпелось поскорее увидеть Хулию, что не мешало ей по-прежнему думать о доне Энрике. Бедная женщина страдала.
Внезапно появилась Хулия и бросилась в ее объятия.
- Ну, как? - спросила Паулита, вглядываясь в лицо подруги.
- Жертва принесена. Я обещала быть его женой.
- Вы ненавидите его?
- Нет, я просто его не люблю.
- Как мне жаль вас! И все-таки жизнь ваша потечет если не счастливо, то хоть спокойно, а главное, вы осчастливили вашу мать.
- Совесть у меня чиста, Паулита, но сердцу больно. Не надо больше говорить об этом, решение принято.
- Вы правильно поступили, Хулия. Когда назначена свадьба?
- Через три дня, как я понимаю. В этот день истекает срок какого-то важного для дона Хусто дела. Ну, что бог даст! Я сказала, что не люблю его, и просила не приходить и не говорить со мной до самой свадьбы. Я хочу эти три дня принадлежать только себе. Ну, а как вы, немного успокоились?
- Ах, если бы! Меня не покидает мысль, как поступить?
- Будьте мужественны, решительны, и вы победите. Вы мне дали разумный совет? Вот и следуйте ему.
Паулита вскоре распрощалась, и Хулия заперлась у себя в спальне. Они обе были несчастны, но старались всячески поддержать друг друга; каждая из них, чувствуя в сердце смертельный холод, хотела согреть подругу теплом сочувствия.
Дон Хусто и сеньора Магдалена занялись приготовлением к свадьбе.
Педро Хуан злился, но пытался разыграть полное безразличие, словно в доме не происходило ничего особенного.
Желание Хулии было исполнено: никто с ней не советовался, ее судьбой распоряжались так, будто у нее не было собственной воли.
X. ДОЛГ ПЛАТЕЖОМ КРАСЕН
Следуя за Индиано, дон Энрике и донья Марина подошли к дому, где он жил. Донья Марина поспешила в детскую, к своей дочурке, и всецело отдалась материнскому счастью.
Дон Диего велел приготовить комнату для дона Энрике, где ему предстояло провести неделю.
На следующее утро дон Диего отправился во дворец к вице-королю маркизу де Мансера.
Дон Диего пользовался большим расположением маркиза и искренне любил его, но не за те милости, которые ему оказывал маркиз, а за его трезвые суждения, прекрасное образование и умение быть мудрым и обходительным на посту правителя. Видно, недаром современники маркиза окрестили его проницательным хитрецом.
Вице-король принимал дона Диего в любое время и охотно вел с ним наедине долгие беседы.
В то утро вице-король был в превосходном расположении духа: он получил добрые вести о формировании отрядов на побережье для отпора пиратским набегам, что составляло его главную заботу.
Дон Диего, хорошо знавший вице-короля, сразу понял, что более благоприятного случая для важного разговора и представить себе невозможно.
- Добро пожаловать, кабальеро дон Диего де Альварес, - приветствовал вице-король своего крестника.
- Всегда и при всяком случае рад служить вашей светлости.
- О чем говорят в нашем благородном и честном городе?
- Сеньор, обитатели его живут спокойно, доверясь отеческим попечениям вашей светлости.
- Не правда ли? Я и в самом деле никогда не забываю о делах его величества и его верных подданных в Америке. Вчера вечером пришли вести о высоком состоянии духа новых отрядов береговой охраны.
- От всего сердца поздравляю вашу светлость.
- Теперь пираты не сунутся безнаказанно в Новую Испанию.
- Надеюсь, сеньор. Радуясь таким добрым вестям, осмелюсь просить вашу светлость выслушать одно сообщение, переполнившее счастьем мое сердце.
- Я охотно его выслушаю. Дорогой крестник, раз оно вам доставило столько радости.
- Сеньор, я нашел свою супругу.
- Как? Донью Марину? Мою дорогую крестницу?
- Да, сеньор!
- Весьма этому рад! А как обрадуется вице-королева! Но разве вы не говорили, что донья Марина погибла от руки пиратов в Портобело?
- Я и сам так думал. Но, к счастью, ей удалось спастись, и вот она здесь.
- Здесь, в Мехико! Ну, расскажите же мне об этом чудесном спасении. Я всегда считал, что женщина, попавшая в руки пиратов, обречена на смерть или - еще хуже - на бесчестие.
- Милосердный бог послал донье Марине в помощь одного человека, который по прихоти судьбы очутился среди пиратов и сумел завоевать расположение их главаря, злодея Моргана.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42