О, если бы он знал, то наверняка всадил бы пулю в мой лоб и уши отрезал не у быка, а у меня. Надо быть начеку! Итак, сегодня ночью Хулию спас сам дьявол, явившийся невесть откуда, а меня спас жених Хулии… Но что касается девчонки, рано или поздно она будет моей. - И, зажав в руке бычьи уши, живодер отправился в селение, непрерывно озираясь по сторонам, в страхе перед новой встречей с быком или охотником.
День уже занимался, когда Железная Рука добрался до горного убежища бесстрашных охотников.
В глухих лесных дебрях стояли сплетенные из пальмовых листьев шалаши, опорой им служили могучие стволы кедров, пальм и гуаяканов. Тут проводили охотники дни своей суровой жизни, преследуя быков и вепрей, отсюда спускались они в селения и города острова, чтобы сбыть кожи и мясо живодерам, земледельцам или морякам.
Охотники были хозяевами почти всего обширного острова Эспаньола. Отважные и закаленные, они отлично знали свой край и не боялись ни дикого зверя, ни грозы, ни чумы, ни испанских солдат, стоявших в Санто-Доминго и Альта-Грасиа.
Под властью испанцев находилась всего лишь треть острова, остальную территорию занимали охотники и земледельцы, не признававшие никакого закона, а при случае даже выполнявшие повеления французских королей.
Железная Рука подошел к своему шалашу, который по убранству мало чем отличался от остальных: бычьи шкуры, кое-какое оружие, несколько древесных пней, заменявших стулья и стол.
Против ожидания юноша застал всех охотников в сборе. Они с жаром о чем-то беседовали, поедая свое неизменное блюдо - жаренное на вертеле мясо и подобие салата из нежных побегов пальмы.
Очевидно, Железная Рука пользовался среди охотников большим уважением, ибо, завидев его, все поднялись, уступая ему место.
- Наконец-то ты пришел, - сказал один из охотников. - А мы уж удивлялись, почему тебя нет.
- Я всю ночь пробродил по лесу, - небрежным тоном ответил мексиканец.
- Недавно мы услыхали выстрел, - заметил другой охотник, - и Ричард уверял, что это стреляешь ты. Он говорил, будто всегда угадает по звуку твое ружье.
- Я и сейчас это говорю, - откликнулся Ричард.
- Ты прав, - сказал Антонио. - Я подстрелил бычка там внизу. Но почему вы все еще не спите?
- У нас важные новости, - ответил Ричард.
- Новости? Какие же?
- Сегодня вечером к нам приходил Джон Морган.
- Джон Морган? - воскликнул пораженный Антонио.
- Он самый, - с гордостью подтвердил Ричард.
Для того чтобы читатель понял магическое воздействие имени Джона Моргана на этих железных людей, следует сказать несколько слов о человеке, который будет играть немалую роль в нашем повествовании.
Джон Морган родился в Англии, в Уэльсе. Его отец был почтенным и богатым земледельцем, но юноша не питал склонности к сельскому хозяйству, он мечтал о море и опасных приключениях. Нанявшись юнгой на судно, он отправился на остров Барбадос, а там владелец судна продал его в рабство. Моргану удалось добиться свободы и перебраться на Ямайку, где он присоединился к пиратам, которые к тому времени уже начали тревожить испанский флот.
Легендарная отвага, беспримерная щедрость и неизменно сопутствующая ему удача вскоре сделали Джона Моргана любимым героем всех пиратов, а также населявших Антильские острова охотников и земледельцев, которые только и ждали его призыва, чтобы встать под черное пиратское знамя. Джон Морган был не просто вождем этих людей, он был их мессией.
Дело в том, что земледельцы, пираты и охотники не были дикарями, живущими вне общества, не задумываясь о будущем. Нет, их всех объединял высокий политический замысел, который ждал лишь появления вождя, чтобы воплотиться в жизнь. Эти люди мечтали завладеть Антильскими островами и создать там могучую державу, независимую от власти Франции, Испании и Англии.
Один за другим острова должны были подпасть под владычество пиратов, но прежде всего предполагалось захватить Эспаньолу и Тортугу.
Большой и богатый остров Эспаньола и без того был почти целиком в руках земледельцев и охотников; пиратам же предстояло овладеть островом Тортугой.
Франция хорошо понимала, какие преимущества давало Испании господство над Антильскими островами. Поэтому она поддерживала, хотя и втайне, замыслы пиратов и даже направила под водительством Ле Вассера судно с войсками, чтобы содействовать изгнанию испанцев с острова Тортуги.
Таким образом, все недовольные ждали только вождя, чтобы открыть военные действия против испанских колонистов, против испанского торгового и военного флота. Такого вождя они нашли в Джоне Моргане.
Вот почему все, даже мексиканец Железная Рука, загорались воодушевлением при одном только имени знаменитого пирата.
- Так он был здесь? - снова спросил Железная Рука.
- Здесь, на том самом месте, где ты стоишь.
- И что же он сказал?
- Вот это и есть самое главное. Он пришел известить нас, что готовит восстание и ему нужны люди и продовольствие.
- Превосходно! - в восторге воскликнул мексиканец.
- Он обещал нам год, богатый событиями и приключениями, сулил знатную поживу на море и на суше. Одним словом, он готов перевернуть весь мир.
- Великолепно! А вы что ответили?
- Одни взялись обеспечить его продовольствием, другие решили идти вместе с ним.
- А ты, Ричард?
- Я? Я иду с ним!
- Я тоже, - воскликнул Железная Рука. - Где мы с ним встретимся?
- Завтра вечером в Сан-Хуан-де-Гоаве. Но надо хранить тайну, чтобы ничего не дошло до ушей испанского губернатора.
- И что же дальше?
- Если ты решил присоединиться к нам, я все тебе расскажу.
- Я решил.
- Отлично. Завтра, едва стемнеет, отправимся в селение.
Охотники продолжали оживленно беседовать. Железная Рука вошел в свой шалаш, растянулся на бычьей шкуре, собаки улеглись рядом, и он крепко заснул.
V. СЕНЬОРА МАГДАЛЕНА
В селении Сан-Хуан-де-Гоаве всегда жило много народу, но народ это был бродячий, одни приходили, другие уходили, никто не заживался подолгу. Сан-Хуан был как бы столицей и главным штабом охотников, туда толпами стекались женщины легкого поведения, которых всегда влечет звон золота, а золото лилось тут рекой.
Легко понять, что в Сан-Хуане было немало красивых девушек, но ни одна из них не могла соперничать с Хулией, которая славилась не только своей красотой, но также скромностью и целомудрием, снискавшими ей всеобщее уважение.
Хулия, как все порядочные девушки, сторонилась шумного сонма погибших созданий и водила знакомство только с почтенными семействами селения. Недовольные такой замкнутостью, которая казалась им высокомерием, веселые девицы окрестили Хулию «Принцесса-недотрога».
Отец Хулии, французский моряк, умер от чумы вскоре после того, как переселился на Эспаньолу вместе с дочерью и женой, сеньорой Магдаленой, как называли ее в селении.
На деньги, оставшиеся ей от мужа, сеньора Магдалена купила домик в Сан-Хуане и посвятила себя воспитанию дочери и торговле кожами. В обоих этих занятиях ей сопутствовала удача. Хулия была настоящий ангел, а бедность никогда не заглядывала к ним в дом.
Сеньоре Магдалене было лет сорок, но выглядела она тридцатилетней, и в селении находилось немало охотников поухаживать за ней. Но до сих пор никто из них не мог похвалиться ее благосклонностью; правда, никто и не заговаривал с цветущей вдовушкой о женитьбе.
Одним из самых влиятельных жителей Сан-Хуана был, несомненно, Исаак, хозяин таверны «У черного быка». Друг христиан во всем, что могло принести ему выгоду, Исаак был центром сложных любовных интриг, хранителем всех тайн, связанных с замыслами пиратов, и, кроме того, ростовщиком. Понятно, что, обладая подобными достоинствами, он был всем известен и всем необходим.
Таверна Исаака была построена так ловко, что в ней хватало места и для свидания влюбленных, и для заговора пиратов, и для трапезы охотников, причем все чувствовали себя в полной безопасности и так мало мешали друг другу, словно одни находились в Испании, а другие - на Ямайке или Тортуге.
Невзирая на все вышесказанное, Исаак пользовался высоким доверием испанского губернатора, которому сумел внушить, что является его агентом и может сообщать ему о всех замыслах пиратов и охотников, к тому времени ставших пугалом для испанской короны.
На следующий день после свидания Хулии с ее возлюбленным в Пальмас-Эрманас таверна «У черного быка» была почти пуста, и Исаак без помехи разливал из бочонка вино, благоразумно подбавляя в каждую бутылку малую толику воды.
В дверь постучали. Поспешно спрятав воду, Исаак крикнул:
- Войдите!
На пороге появился Педро-живодер.
- Да благословит вас Господь, - увидев его, лицемерно воскликнул старик.
- Добрый день, маэсе Исаак, - сказал Медведь-толстосум, не снимая шляпы, - ты один?
- Один и готов служить вам.
- Отлично. Брось-ка все это, садись, побеседуем.
Исаак забил втулку, придвинул живодеру табурет, а сам уселся на бочонке.
- К вашим услугам, - сказал он.
- Прежде всего довожу до твоего сведения, что ночная затея не удалась.
- Не удалась? Почему? Девушка не пришла на свидание?
- Прийти-то она пришла. Но случилась одна вещь… В общем, тебе дела нет до того, что случилось, и я не собираюсь тебе рассказывать. Просто ничего не вышло. Что теперь делать?
- Что делать? Не так-то легко сказать. Особенно когда не знаешь, что же произошло ночью.
- А вот этого ты не узнаешь, любопытный мошенник.
- Нет, сеньор, ничуть я не любопытен. Но мне бы следовало знать, в чем дело, не то я могу дать вам неподходящий совет.
- Ладно, ладно, давай свой совет, а я сам тебе скажу, подходит он мне или не подходит.
- Воля ваша. Вы твердо решили сделать эту девушку своей?
- Да.
- И ради этого готовы пожертвовать чем угодно?
- Да, лишь бы только не пришлось драться на ножах с этими проклятыми охотниками.
- Понятно. Сейчас я вам предложу единственный возможный план. А вы сами скажете, не слишком ли это дорогая цена за девчонку.
- Посмотрим.
- Главная помеха на вашем пути к желаемой цели - этот проклятый охотник Железная Рука, которого любит Хулия, не так ли?
- Именно так.
- А если бы не было ни его, ни сеньоры Магдалены и вы оказались бы с Хулией один на один, все бы вышло по-вашему?
- Без всякого сомнения. Ты, я вижу, не дурак.
- Значит, надо найти удобный случай…
- Вот, вот, удобный случай.
- Тогда женитесь на сеньоре Магдалене.
- Пречистая дева Мария! - подскочив на месте, воскликнул Медведь-толстосум. - Да ты с ума сошел или вздумал смеяться надо мной!
- Спокойствие, сеньор. Ни то, ни другое. Сеньора Магдалена не так уж стара или безобразна, чтобы вы пренебрегли ею, не будь вы влюблены в дочку.
- Пожалуй.
- Вы женитесь на сеньоре Магдалене, уедете с острова, отправитесь в Мексику или Панаму с обеими женщинами, а дорогой матушка может умереть или свалиться в воду, и вы останетесь один с девчонкой, далеко от всех охотников мира, да к тому же еще получите двойную выгоду - позабавитесь и с матерью и с дочкой. Признаться, мне самому очень нравится сеньора Магдалена, может быть, потому у меня и родился этот план.
Живодер задумался. Дело показалось ему достойным внимания.
Наконец он поднял голову.
- Ну что ж, все это не плохо, совсем не плохо. Будущая супруга мне не противна, а с этого проклятого острова так или иначе пора убираться; с этими дьяволами только и знаешь, что дрожишь за свою жизнь. Денег у меня хватит… но… как вы думаете, согласится ли сеньора Магдалена?
- Вот это уж зависит от того, как вы приметесь за дело.
- А как бы это сделать половчее? Начну, пожалуй, нежно поглядывать на нее, вздыхать с томным видом…
- Ну, этак-то вы просто останетесь в дураках. Женщину ее возраста этим не возьмешь, если речь идет о браке. Она высмеет вас, как мальчишку.
- Тогда как же?
- Берите ее на абордаж, без боковых заходов, без ухаживаний! Придите к ней домой, попросите разрешения поговорить с ней наедине и прямо так и выкладывайте, что для вас обоих ничего не может быть лучше, чем пожениться и уехать с этого острова. Предложите ей руку, и я уверен, что она немедля согласится.
- А если она скажет, что не любит меня?..
- Даже если она скажет, что обожает вас, не обольщайтесь. Тут не может быть других соображений, кроме выгоды. А в ее возрасте и при ее обстоятельствах брак с таким человеком, как вы, ей выгоден, уж можете мне поверить.
- А если ничего не выйдет?
- О, тогда и подумаем, что делать дальше. А пока смелей, и на абордаж!
- Правильно, завтра же пойду.
- А почему бы не сейчас?
- Сейчас?
- Почему же нет? Чем скорее, тем лучше. Сомнение - самая страшная из мук ада.
- Правильно. Сейчас и пойду.
И, решительно встав с места, живодер вышел из таверны.
Сеньора Магдалена с иглой в руках сидела в саду у дверей дома. Рядом с ней Хулия тоже занималась шитьем. Должно быть, они вели беседу о каких-то серьезных и важных делах, ибо не раз то одна, то другая, глубоко задумавшись, роняла работу на колени.
- Больше всего тревожит меня, - говорила сеньора Магдалена, - мысль о том, что в нежданный день Господь призовет меня к себе и ты, такая юная, останешься одна, без помощи и защиты.
- Не говорите так, матушка, - возражала Хулия. - Вы полны сил и еще молоды. Не скоро придет этот страшный день.
- Не думай, что смерть настигает только стариков. Могу умереть и я. Может быть, живи мы в другой стране, я так не боялась бы за тебя. Но здесь, среди этих людей… О, если бы мы могли уехать отсюда, я умерла бы спокойно, даже зная, что оставляю тебя круглой сиротой.
- Не убивайтесь так, матушка…
- Если бы ты, по крайней мере, вышла замуж, устроила свою жизнь…
Девушка зарделась.
- Но за кого можно выйти замуж на этом острове? - продолжала сеньора Магдалена. - Если и есть здесь какие-нибудь молодые французы, то они тоже охотники, а разве можно отдать девушку за кого-нибудь из этих ужасных людей?
Тут Хулия так побледнела, что мать, без сомнения, заметила бы это, если бы ее внимание не отвлек неожиданно появившийся в саду человек.
То был Педро-живодер. Он подошел поближе и вежливо, хотя и не без некоторого смущения, поклонился.
- Простите, - обратился он к сеньоре Магдалене, - что я осмелился без приглашения прийти к вам в дом, но мне необходимо поговорить с вами о важном деле.
- Говорите, сеньор, - ответила сеньора Магдалена.
- Я хотел бы поговорить с вами наедине.
Мать подала знак Хулии, и девушка немедля удалилась.
- Можете говорить, - сказала сеньора Магдалена.
- Так вот, сеньора, - начал Педро, запинаясь и ерзая на табурете, - дело в том… что… что… по правде говоря, я не знаю, с чего и начать.
- Говорите же, - улыбаясь, подбодрила его сеньора Магдалена.
- Так вот, сеньора, человек я честный и работящий.
- Без сомнения.
- Я довольно богат.
- Верю.
- Я не молод, но и не стар.
- Это всякому видно.
- И я хотел бы, то есть… мне подошло бы… вернее, мне надобно… в общем, я хочу жениться.
- Очень разумное желание.
- Еще бы не разумное. Но дело в том… что женщина… то есть дама, которую я избрал… которая, прямо говоря, мне подходит, это - вы… Вот я все и сказал…
Сеньора Магдалена ждала, что он попросит у нее руки Хулии, и уже готова была ответить презрительным смехом, но, узнав, что речь идет о ней самой, она онемела.
Медведь-толстосум вертел в руках шляпу, явно чувствуя себя не в своей тарелке.
- И вы говорите это вполне серьезно? - спросила наконец сеньора Магдалена.
- Да, сеньора. Я хорошо все обдумал и полагаю, что этот брак выгоден нам обоим.
- Выгоден обоим? Почему же?
- Судите сами, сеньора. Ни вы, ни я уже не молоды, и нам не нужны все эти детские ухаживания. Не правда ли?
- Совершенно верно.
- А между тем и я не могу больше жить один и вам нужен мужчина, который заботился и пекся бы о вас и вашей дочери… Что ж… в конце концов… я кое-чего стою. Есть у меня капиталец, человек я работящий, а вы, женщина хозяйственная, опытная… да и личико у вас свежее и румяное, словно у пятнадцатилетней девочки…
Сеньора Магдалена залилась краской, но, несомненно, была польщена.
- Говорю вам, - продолжал живодер, - нам обоим выгодно пожениться и покинуть этот остров. В самый негаданный час здесь такое начнется… Ведь один бог знает, чего можно ждать от этих людей… А нам и без того здесь не сладко… Что же вы скажете на это?
- Вы сами понимаете, - проговорила сеньора Магдалена, - что на такой вопрос сразу не ответишь. Мне необходимо подумать. Откровенно говоря, я никогда не помышляла о вторичном замужестве. Кроме того, вы, испанцы, как мужья не внушаете мне большого доверия.
- Ах, сеньора, вы предубеждены. Примите мое предложение, и вам не придется раскаиваться. Очень скоро вы убедитесь, что как муж я стою не меньше лучшего из французов.
- Хорошо, я подумаю. Вы узнаете о моем решении…
- Сегодня вечером?
- Нет, не так быстро. Через три дня.
- О сеньора! Это слишком долго. Изберем золотую середину между вашей осторожностью и пожирающим меня нетерпением. Завтра я узнаю ваше решение, и, смею надеяться, оно будет благоприятным.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42