Сеньора Магдалена между тем стала кое-что замечать и, чтобы проверить свои догадки, позвала Хулию и попыталась выведать у нее правду об ее отношениях с отчимом, не признаваясь ей, однако, в своих ревнивых опасениях.
Хулия постаралась рассеять подозрения матери, однако ничего этим не достигла, напротив, еще больше огорчила сеньору Магдалену: бедная женщина решила, что Хулия, если и не отвечает на любовь отчима, то, во всяком случае, с удовольствием выслушивает его признания.
С этого дня в сердце сеньоры Магдалены не утихала жестокая борьба страстей; ревность, любовь к дочери, слепой гнев, глубокая печаль, отчаяние и надежда кипели в сердце оскорбленной женщины: мать ревновала мужа к собственной дочери.
Сеньора Магдалена стала подозрительной, научилась хитрить, выслеживать. Она то и дело справлялась у слуг, где Хулия, где Педро Хуан, и трепетала при мысли, что они вместе, но заговорить об этом, бросить им в лицо жестокое обвинение она не смела, - ведь у нее не было никаких доказательств, все было основано лишь на ревнивых подозрениях.
Единственный виновник столь тягостного положения, Педро Хуан, оставался по-прежнему спокоен, терпеливо выжидая, когда наступит «его день». Он шел на все, чтобы добиться цели, и не понимал, какая буря разыгрывается дома, не замечал, как следит за ним сеньора Магдалена и как ширится пропасть между дочерью и матерью.
Узнав о домоганиях дона Хусто, Педро Хуан задумал ускорить события и силой овладеть Хулией. Сеньора Мащалена увидела в предложении дона Хусто путь к спасению. Так дон Хусто сыграл роль искры, воспламенившей бочку с порохом.
В тот день Педро Хуан ушел после полудня из дому, а сеньора Мащалена позвала дочь и заперлась с ней у себя в спальне.
- Хулия, - начала мать, - мне надо поговорить с тобой об одном весьма важном деле, касающемся твоего будущего.
- Я вас слушаю, матушка, - ответила Хулия.
- Хулия, пришла пора подумать о твоем замужестве. У тебя нет другой защиты на земле, кроме меня, а я, несмотря на видимое здоровье, чувствую, что силы мои гаснут.
- О матушка, ради бога, не говорите так…
- Почему же я не должна говорить об этом? Моя жизнь на закате; мысль, что я покидаю тебя одну на белом свете, отравила бы мои последние минуты. Что станется с тобой без родных, без друзей?..
- Матушка, еще не пришло время думать об этом.
- Никому не ведомо, когда наступит его конец. Можно ли быть уверенным в завтрашнем дне, в особенности в моем возрасте, когда силы угасают? Хулия, ты должна выйти замуж, и как можно скорее.
- Выйти замуж, и как можно скорее? Но почему?
- Я тебе изложила все причины, кроме тех, о которых я молчу, хотя они не менее важны. Сегодня один кабальеро, местный житель, попросил у меня твоей руки; он дворянин, богатый, благородный человек.
- Я не хочу выходить замуж, матушка.
- В этом мире не всегда можно делать лишь то, что желаешь, иногда надо поступать так, как этого требуют честь и достоинство.
- Матушка, - произнесла Хулия, испуганная тоном матери, - что вы хотите этим сказать?
- Я говорю это не зря; и, может быть, к несчастью, ты меня понимаешь. Тебе надо выйти замуж, Хулия.
- Сеньора, ради бога, мне неясен смысл ваших слов, хотя я догадаюсь, что он должен быть ужасен. Но поймите меня, я не хочу выходить замуж.
- Может, ты объяснишь мне почему?! - воскликнула сеньора Магдалена, вставая и бледнея от негодования: для нее не оставалось больше сомнений, что между Хулией и Педро Хуаном существует любовная связь.
- Вы же знаете, матушка, дрожащим голосом произнесла Хулия, - вы знаете - и я не могу долее скрывать, - я люблю другого.
- Мне это слишком хорошо известно! - крикнула сеньора Магдалена, судорожно хватая Хулию за руку. - Я знаю, я догадывалась. Ты низкая женщина и недостойная дочь.
- Матушка! - в ужасе воскликнула Хулия.
- Не называй меня матерью, я тебе не мать, нет, я не могла породить такое чудовище. Будь ты моей дочерью, ты никогда не нанесла бы мне этого удара. Нет, ты мне не дочь…
- Сеньора, сеньора! - простонала Хулия и, рыдая, упала на колени перед матерью. - Ради бога, объяснитесь, что это значит.
- Оставь меня, оставь. Ты мне не дочь. Дочь никогда не решилась бы вступить в преступную связь с мужем своей матери.
- Господи, спаси меня! - воскликнула Хулия, выпустив из рук подол материнского платья и вскочив как безумная.
- Презренная! Презренная! Ты мне не дочь, а если ты моя дочь, я проклинаю тебя.
- Боже! - крикнула Хулия и замертво упала наземь.
В этот миг дверь отворилась и на пороге показался смертельно бледный Педро Хуан.
- Низкий человек! - сказала Магдалена, указывая на неподвижно простертую Хулию. - Вот до чего вы ее довели. Я презираю вас!
И сеньора Магдалена, словно подхваченная вихрем, выбежала из комнаты.
Педро Хуан неподвижно застыл, с молчаливым ужасом глядя на Хулию и не решаясь оказать ей помощь, привести ее в чувство. Так прошло немало времени; наконец Хулия очнулась, привстала и обвела комнату помутившимся взором.
- Боже мой! - тихо простонала она, обхватив руками голову. - Что это было? Сон? Где я? Что случилось? Я разговаривала с матерью… и вдруг она рассердилась… Но за что? Она сказала, что я… Боже, какое тяжкое обвинение!.. И потом, потом она прокляла меня! Ах! - вскрикнула Хулия, поднимаясь: она заметила наконец Педро Хуана, который молча смотрел на нее. - Вы наслаждаетесь моими страданиями? Из-за вас матушка заподозрила меня в низости, из-за вас, по вашей вине она отреклась от меня и прокляла. Я проклята, проклята! Проклята, проклята! - повторяла как безумная Хулия.
- Но вы ведь этого не допустите! - продолжала она в сильном возбуждении. - Прошу вас, на коленях умоляю.
- Но что, что я должен сделать? - спросил потрясенный Педро Хуан.
- Прошу вас, - продолжала Хулия, опускаясь перед ним на колени, - заклинаю именем бога и памятью вашей матери, ступайте, расскажите, признайтесь ей во всем, скажите, что я не желала слушать ваши нашептывания и никогда не любила вас, что я вас ненавижу… Ступайте, ради бога, ради бога, разве вы не понимаете, не видите, что проклятие матери жжет и убивает меня…
- Но поймите, она мне не поверит.
- Сеньор, попытайтесь убедить ее, расскажите всю правду. Почему вы не спешите к ней? Почему? Боже мой! Именем бога молю. Неужто у вас нет сердца? Вы говорили, что любите меня. Так что же вы не торопитесь меня спасти? Ступайте, убедите ее, уговорите, и я вовек не забуду этой милости, я буду вашей рабой. Что вам еще надо?
- Хулия, я попытаюсь. Только сейчас все будет напрасно. Не лучше ли обождать, дать ей время успокоиться?
- Но я не в силах терпеть это позорное пятно; ее проклятие сведет меня с ума…
Дверь открылась, и на пороге показался слуга.
- Чего тебе? - с негодованием бросил Педро Хуан.
- Прошу прощения, ваша милость, сеньора велела немедля передать вам это письмо.
Педро Хуан взял из рук слуги пакет.
- Ступай отсюда.
Слуга вышел. Педро Хуан вскрыл пакет, и Хулия с ужасом услышала, как он прочел:

«Сеньор, я не могу оставаться долее под одним кровом с вами и этой женщиной. Вы нанесли мне оскорбление. Оставляю вас обоих на суд вашей совести.
Магдалена».
- Это ужасно! - воскликнул Педро Хуан и выбежал вон.
- Всему виной я, - прошептала Хулия. - Пускай безвинно, но я проклята матерью и должна покинуть этот дом.
Бросившись вниз по лестнице, она устремилась на улицу.
Начинало смеркаться.
IV. ПРОКЛЯТИЕ МАТЕРИ
Как безумная бежала Хулия по незнакомым улицам; пугливо озираясь, она отворачивалась от попадавшихся ей прохожих и от освещенных окон.
Куда шла она? Этого она и сама не знала, но продолжала неутомимо идти вперед.
Вечерело, улицы обезлюдели. Измученная усталостью и жаждой, Хулия опустилась близ какой-то двери в узком и темном переулке; хотелось уснуть, умереть или хотя бы на миг потерять сознание, позабыть все, что с ней случилось; но сознание не покидало ее.
Она попыталась подняться, идти дальше, но не смогла сделать и шагу и примирилась с тем, что останется здесь. Она порылась в памяти, стараясь отыскать в ней имя друга, но так и не вспомнила ни одного имени, ни одного человека, который мог бы принять в ней участие, приютить ее у себя.
Было около десяти часов вечера, когда в переулке послышались чьи-то шаги. Молодая девушка испугалась и прижалась к стене, стараясь слиться с мраком улицы.
Человек приближался; не дойдя двух шагов до Хулии, он остановился и постучал в дверь рядом. Его, очевидно, поджидали, потому что на его стук тотчас же откликнулся женский голос:
- Кто тут?
- Это я, Паулита.
Дверь отворилась, на улицу упал луч света, человек вошел, и все опять погрузилось в сумрак. А Хулия снова отдалась своим грустным размышлениям. Прошел час, и за дверью послышалось движение.
«Кто-то выходит, - подумала Хулия, - дай бог, не заметит меня».
В самом деле, дверь снова распахнулась, и тот же человек в сопровождении женщины со светильником в руке показался на пороге.
- Ступай, Паулита, - сказал он, - ночь холодная, ты можешь простудиться.
- Я хочу посветить тебе, пока ты не выберешься из этого переулка, ответила женщина.
- Ладно, до свидания.
- Храни тебя бог.
Человек сделал шаг и невольно вскрикнул, увидев Хулию.
- Что с тобой? - спросила женщина, подбегая со светильником ближе.
- Ты только погляди, Паулита, - ответил тот, показывая на перепуганную Хулию.
- Женщина, и совсем одна! - воскликнула Паулита, подходя к Хулии. - Сеньора, что с вами случилось, что вы здесь делаете?
Хулия не отвечала.
- Ах, бедняжка! - сказала Паулита. - Пойди-ка сюда, Москит, погляди, мне кажется, она «тронувшаяся», - молчит, не отвечает. А какая красивая.
- Сеньора, сеньорита, - начал Москит, - как вас звать? Что вы здесь делаете? Паулита, как видно, она из богатой семьи, погляди на ее серьги, юбку.
- Пускай войдет в дом, как ты думаешь? - предложила Паулита.
- А что, если она и впрямь сумасшедшая? - ответил Москит.
Паулита в испуге попятилась.
- Ах, нет, сеньора, я не сумасшедшая! Я просто несчастная женщина. Меня прокляли!
- Пресвятая дева! - воскликнули разом Паулита и Москит, осеняя себя крестом.
- Да, надо мной висит проклятье моей матери. Но бог мне свидетель, что я невиновна.
И, закрыв лицо руками, Хулия громко разрыдалась.
Паулита не выдержала; сердце ее переполнилось жалостью, и она подошла к Хулии.
- Не плачьте, - ласково сказала она. - Войдите в дом. Встаньте, пойдемте к нам; ночь холодная, да и случайные прохожие могут вас увидеть. Встаньте, зайдите в дом.
Паулита попыталась приподнять девушку. При звуках ласкового голоса Хулия и сама было встала, но от усталости не смогла удержаться на ногах.
- Москит, - позвала Паулита, - помоги мне. Внесем сеньору в дом, она совсем обессилела.
Москит, хоть и был невелик ростом, легко поднял Хулию на руки.
- Посвети-ка, Паулита, - сказал он, - сеньора потеряла сознание.
Действительно, Хулия была в обмороке. Паулита отворила дверь, и Москит, войдя в дом, опустил свою ношу на кровать во второй комнате.
- Хочешь, я останусь с тобой? - спросил Москит Паулиту.
- Не надо. Ступай по своим делам и долго не задерживайся.
Москит вышел, Паулита заперла за ним дверь. Хулия пришла в себя и глубоко вздохнула.
- Вам уже лучше? - спросила Паулита, подойдя к кровати.
- О да! Как я вам благодарна! Ведь я так несчастна, так несчастна!..
- И девушка снова залилась слезами.
- Успокойтесь, сеньора, успокойтесь! - повторяла Паулита, ласково гладя по руке свою гостью. - Вы нашли здесь мирный приют, забудьте же ваши невзгоды и успокойтесь. Я не прошу вас доверить мне свои тайны, я вашего доверия не стою, но я постараюсь принести вам утешение.
- Боже мой, сеньора, вы, конечно, имеете право знать, кого вы у себя приютили. Вы имеете право обо всем расспросить меня и даже выгнать из дому, если мой рассказ приведет вас в ужас.
- Выгнать вас? За что? Да сохранит меня бог от такого зла. Нет, сеньора, я у себя хозяйка и не считаюсь здесь ни с кем, кроме моего мужа - это он взял вас на руки и внес в дом. Знайте, мой муж одобряет все мои поступки. Нет, здесь вам будет покойно, здесь никто даже имени вашего не спросит.
- У вас золотое сердце, я доверю вам все мои горести. Слушайте…
- Помните, сеньора, я ни о чем вас не расспрашиваю, ничего не хочу знать.
- Да, я вижу, вы не любопытны, и все же я хочу довериться вам, облегчить свое сердце. Наконец-то в мире сыскался человек, которому я могу поведать мои невзгоды. Я уверена, мне не найти более достойного сердца, чем ваше; только вам я могу открыться, поведать мою тайну.
- Тогда говорите, сеньора, я сохраню вашу тайну и постараюсь утешить вас в горе.
Хулия приподнялась на кровати, Паулита села рядом с ней. Две женские головки, такие непохожие, хотя обе прелестные, прижались друг к другу, спаянные нерасторжимыми узами страдания и жалости.
Хулия не сразу справилась с волнением; наконец, решительно вытерев слезы и сделав над собой усилие, она стала рассказывать. Паулита с участием слушала ее исповедь.
Хулия поведала ей все свои беды, не умолчав ни о своей любви к Антонио, ни о домогательствах отчима, ни о проклятии матери. В свой рассказ, прерываемый слезами и тяжкими вздохами, она вложила столько искреннего чувства, что Паулита была растрогана.
- О, вы невиновны, и вы так несчастны, сеньора! - сказала она, выслушав исповедь до конца. - Я счастлива, что приютила вас у нашего бедного очага.
Прижав к себе головку Хулии, она поцеловала ее в лоб.
- Вы мой ангел-хранитель, - ответила Хулия. - Что было бы со мной, беззащитной и бесприютной, потерявшей всякую надежду на помощь? Вы - мое провидение. Я буду вечно благодарить вас.
- Не говорите больше, вы утомлены. Хотите чего-нибудь поесть?
- Нет, но мне уже лучше.
В эту минуту раздался стук в дверь. Паулита почувствовала, как Хулия вздрогнула.
- Не пугайтесь, это Москит, мой муж. - И, тихонько отстранив от себя девушку, Паулита поспешила к двери.
В комнату вошел Москит, но он был не один, его сопровождал закутанный в плащ незнакомец в низко надвинутой широкополой шляпе.
Ни слова не сказав Паулите, Москит подошел вместе с незнакомцем к порогу спальни, где лежала Хулия, и спросил, указывая на нее:
- Вот. Это она?
- Она! - воскликнул незнакомец, откидывая плащ и снимая шляпу.
- Дон Хусто! - удивилась девушка, узнав его.
- Да, это я, - ответил дон Хусто, - я, невольная причина всех бед, происшедших сегодня в вашем доме. Москиту я всецело доверяю; прослышав о вашем исчезновении, я послал за ним, чтобы разыскать вас. Судьба была ко мне милостива: едва я обратился к нему с просьбой найти вас, как узнал, что он приютил у себя незнакомую молодую девушку. Я сразу подумал, что это вы, и, не колеблясь, пришел сюда убедиться. Бог помог мне найти вас и предложить вам мои услуги в столь тягостный час.
Паулита, стоявшая позади дона Хусто, не удержалась от насмешливого движения, а Москит в ответ слегка нахмурил брови.
- Благодарю вас, сеньор, - ответила Хулия, - благодарю вас. Вы ни в чем не виноваты, поверьте, я сама ни о чем не догадывалась. Однако я пока не знаю, на что решиться. Я не в силах двинуться с места, мысли у меня в голове путаются, и, если хозяева мне разрешат, я останусь у них еще хотя бы дня на два.
- Конечно, конечно, - с жаром откликнулась Паулита, подходя к Хулии и словно желая защитить ее. - И не два дня, а два года. Я буду так счастлива, и поверьте, мы ни в чем не будем нуждаться, я заставлю Москита работать. Не правда ли, Москит, ты с радостью позаботишься о сеньоре?
- Верно, сеньора, - ответил Москит, - здесь вам будет спокойно, и вы ни в чем не будете терпеть недостатка.
- В таком случае, - сказал дон Хусто, - больше говорить не о чем. Тем не менее послезавтра я снова навещу вас, чтобы узнать, не надо ли вам чего-нибудь. До свидания, Хулия, до послезавтра. Если же вам что-либо понадобиться раньше, передайте через Москита.
- Благодарю вас, сеньор, благодарю, - повторила Хулия, протянув ему руку.
- Прощайте.
- Да, я хотела просить вас об одном одолжении, - сказала Хулия.
- Пожалуйста, всегда готов служить вам.
- Обещайте никому не говорить, что вы разыскали меня. Ни моей матери, ни дону Педро Хуану.
- Обещаю. Об этом будем знать только мы четверо на целом свете.
- Ах, сеньор, вы так добры! - Дон Хусто удалился, Москит проводил его до дверей. Паулита и Хулия остались вдвоем.
- Замечательный человек! - воскликнула Хулия.
- Напрасно вы так думаете, - возразила Паулита.
- Как?
- Не советую доверять ему.
- Но…
- Тише, Москит идет, он ему очень предан.
Закрыв за гостем дверь, Москит вернулся в спальню.
- И зачем ты только притащил с собой этого жука? - сказала Паулита.
- Что это с тобой? - спросил Москит.
- Ты знаешь, я недолюбливаю его.
- Он принял горячее участие в судьбе сеньоры, я хотел ее порадовать. У вас бывали с ним раньше размолвки?
- Нет, - ответила Хулия.
- Так в чем же дело?
- Просто предчувствие, - сказала Паулита.
- Если он себе хоть что-либо позволит, ему не поздоровиться, - пообещал Москит. - А теперь давайте спать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42