И вот пожалуйста Ц ест все эти разносолы в о
диночку.
Выходит, у Норы душа не дрогнет? Пускай вся пирушка идет прахом? Мало того,
Нора еще и отказывается поддержать ее в среду, когда можно всерьез сесть
на диету. Хороша подруга! Такого она в самом деле не ожидала, честное слово
.
Нора с трудом сдерживала смех. Вот это логика!
Ц Помочь? Ты что имеешь в виду? Я должна не давать тебе лопать все подряд?

Лена не ответила. Она старалась напустить на себя оскорбленный вид.
Ц В таком разе я могу забрать у тебя вот этот бутерброд?
Ц Попробуй, если наглости хватит!
Лена оттолкнула бутерброд, Нора взяла его и откусила кусочек. Лена смотр
ела мученицей. Нора прыснула Ц крошки так и полетели через стол. Полная б
езнадега, больше она сдерживать смех не в состоянии. Лена сверлила ее взг
лядом. Укоризненно. Но секунду спустя тоже безудержно расхохоталась.
Злопамятностью Лена не отличалась. Наоборот. Она и сама прекрасно понима
ла, что диета для нее в первую очередь лишний повод поболтать. К примеру, н
а велосипедной прогулке, не иначе как затем, чтобы с еще большим аппетито
м наброситься на еду. Такая уж она уродилась. Обожала действовать вопрек
и здравому смыслу. Опять-таки от природы. Ведь если что-нибудь себе запре
тить, оно сразу делается намного желаннее.
Да, Лена была вот такая. И Норе она нравилась.
Даг придерживался другого мнения. Считал Лену «совершенно безнадежной
» и понять не мог, что Нора в ней нашла.
Только не его это дело. Нора злилась на Дага нечасто, но всегда из-за его за
мечаний насчет Лены или упорного нежелания знакомиться с нею. Дескать, ж
аль время тратить, люди «такого типа» для него яснее ясного. Нора прямо ки
пела от злости. Ну можно ли быть таким дураком и упрямцем!
Нора знала Лену, знала, сколько в ней чувства юмора и самоиронии. Во многом
она попросту человек незаурядный. А ее болтливость, которая так действо
вала Дагу на нервы, объяснялась, увы, дурным влиянием окружающих. У нее дом
а все тараторили без умолку. О прическах, о нарядах, о чем угодно, что ни взб
редет в голову. Жалобы на себя и на вечное невезение, в общем, были из той же
оперы Ц этакий жаргон, безумно утомительный, если принимать его всерьез
. И сами они, как поняла Нора, ничего серьезного в этом не находили. А что до
Лены, так ее трескотню можно пропускать мимо ушей, недостаток-то пустяко
вый, если учесть массу других, замечательных особенностей ее характера.

Она была верным другом и всегда старалась прийти на помощь. В случае чего
положись на нее Ц не подведет. И точно, ни разу не подводила. О себе забыва
ла. И болтливость как рукой снимало. Причем она вправду умела отличить су
щественное от несущественного. А сколько в ней тепла и преданности, искр
енней, бескорыстной. Потому Лена и была лучшей Нориной подругой. Что бы та
м себе ни думал Даг.
И Андерс с Карин тоже. Нора подозревала, что и эти двое от Лены не в восторг
е. Конечно, оба не говорили ни слова, но ведь это чувствуется, вдобавок они
ни разу не предложили пригласить Лену в гости. Все остальные пускай прих
одят сколько угодно, только не она. Вот почему чаще Нора бывала у Лены, а не
наоборот.
И в это воскресенье тоже.
Ц Ну что, двинем ко мне, да?
Лене очень хотелось, чтобы Нора непременно послушала одну кассету. Этого
певца они раньше не слышали. И Нора поехала к ней.
Дома они застали только Ленину бабушку. Остальные разбежались по своим д
елам, поэтому, увидев девочек, бабушка Инга просияла. У Норы бабушка Лены в
ызывала живейшую симпатию, им уже доводилось встречаться, хотя довольно
давно. Так что поговорить было о чем. Веселым нравом бабушка Инга походил
а на Лену, тоже обожала поболтать и отличалась неуемным любопытством.
Первым делом она обрушивала на собеседника лавину вопросов. Но когда он
пытался ответить, слушала рассеянно, пока, улучив момент, вновь не перехв
атывала инициативу. А уж если входила в раж, слушать ее было ужасно интере
сно. Тем более что она во многом хорошо разбиралась. Особенно в том, что пр
оисходило здесь, в ее родном городе, где она жила всю жизнь.
Ц Мы ведь точно не виделись с тех пор, как ты переехала? Ц сказала она Нор
е. Ц Где ты живешь теперь?
Услыхав ответ, бабушка Инга сразу оживилась. Она хорошо знала этот дом. Ее
отец служил там консьержем, и родилась она в дворовом флигеле, на нижнем э
таже. У них была хорошенькая квартирка из двух комнат, кухни и просторной
передней. До сих пор она помнит красивые цветастые обои, от которых перед
отъездом оторвала на намять клочок, и после, в школе, он служил книжной зак
ладкой.
Ее отец умер рано. Он был много старше матери, и она толком его не помнит. Во
обще-то съехать они должны были сразу после смерти отца, но им разрешили о
статься, потому что все очень дорожили мамой. Таких прилежных работниц д
нем с огнем не сыщешь! Она убирала и стирала во многих домах, чтобы обеспеч
ить себя и дочку. Повсюду ее привечали, чуть ли не дрались между собой, лиш
ь бы залучить ее к себе. Ведь мало того что работящая, она еще и характером
была на редкость веселая.
Понятно, помогала она и обитателям переднего дома, того самого, где сейча
с живет Нора. И когда убирала там, брала маленькую Ингу с собой, так что ей д
овелось видеть большинство тамошних квартир.
Наверняка и их квартиру тоже. Хотя в ту пору она была вправду очень мала и,
конечно, может кое-что перепутать. В Нориной квартире, кажется, жила молод
ая женщина с дочкой. И дочка занималась балетом.
Однажды бабушка Инга видела, как она танцует. Это был целый импровизиров
анный спектакль. В непритязательной обстановке, приватно, в комнатах. Де
вочка в красивой тюлевой юбочке с голубой лентой порхала как мотылек. У б
абушки Инги прямо дух захватило от восторга. После их угостили соком и пи
рожными. Такое вот по-настоящему живое воспоминание детства.
А Нора подумала о старых балетных туфельках, найденных у нее в шкафу. Возм
ожно, они принадлежали той девочке-балерине.
Ц Как ее звали?
Но бабушка Инга покачала головой. Она всегда плохо запоминала имена. Да и
было ей всего-то пять лет, когда они переехали оттуда. Без малого шестьдес
ят лет миновало. Людей она помнила, а имена нет.
Ц Ты маму мою спроси! Она каждую семью из этого дома помнит.
Ц Неужто она жива?
Ц А то! По-твоему, так непременно умерла? Ц вставила Лена, которая до сих
пор молчала, но тут ее вдруг обуял приступ иронии. И она конечно же права, в
опрос дурацкий, хотя гнать волну из-за этого все же незачем.
Бабушка Инга рассмеялась.
Ц Разумеется, моя мама жива, если хочешь знать. Ей без малого сто лет, но он
а еще как огурчик, дай Бог каждому. И знает все про дома в том квартале, не со
мневайся. Память у нее уникальная.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

На дворе расцветала весна, и настроение у Норы было до странности тревож
ное. Ее одолевали чувства, каких она раньше никогда не испытывала.
Она находилась как бы в постоянной готовности. В состоянии предельного в
нимания. К примеру, если она разворачивала газету или журнал, взгляд тотч
ас упирался в какую-нибудь фотографию или в какие-нибудь слова, казалось
таившие в себе некое секретное послание, адресованное именно ей.
Это могло быть что угодно Ц объявления, простенькие заметки и прочее, Ц
других людей эти слова и фотографии наверняка оставляли совершенно рав
нодушными, но для нее были преисполнены огромной важности. Если в киломе
трах колонок имелось хотя бы одно слово, будоражившее мир ее мыслей, оно о
бнаруживалось сразу, едва Нора разворачивала газету. Это слово так и вып
ирало из буквенных массивов, пылающее, неотступное. Будто написанное огн
ем.
Ощущения в корне новые, утомительные и одновременно побуждающие к дейст
вию. Все словно говорило об одном и том же: неведомо где кто-то ждал. И она д
олжна искать. Искать.
По этой причине Нора пребывала в легкой рассеянности. Андерс и Карин счи
тали, что виновата весна. Как считал Даг, неизвестно, он не говорил. Но с рас
спросами не приставал, понял, что Норе нужно подумать и самой во всем разо
браться.
Особенно сильно действовало на Нору общение с Сесилией. Выразительное л
ичико куклы непрестанно менялось. Все дело конечно же было в освещении. М
алейший световой нюанс Ц и тонкие черты преображались. Но самое главное
Ц кукла помогала Норе думать, а почему Ц значения не имеет.
Сидя наедине с Сесилией, всматриваясь в ее личико, она словно бы получала
ответ на свои вопросы, мысли прояснялись, становилось понятно, что нужно
делать.
В «Русских народных сказках» написано, что ей следует спрашивать у куклы
совета. Именно это она сейчас и делала, и ведь кукла действительно помога
ла. Во всяком случае, посидев немножко с Сесилией, она успокаивалась и чув
ствовала себя защищеннее.
Но вот однажды, когда Нора собралась потолковать с куклой, неожиданно ве
рнулись шаги. Давненько она их не слышала Ц с тех пор как появилась Сесил
ия.
Едва Нора открыла нишу, намереваясь достать Сесилию, как из круглой комн
аты донесся звук шагов.
Она оглянулась и обнаружила, что забыла закрыть дверь, хотя привыкла теп
ерь держать ее закрытой, чтобы кто-нибудь ненароком не увидел куклу. Посп
ешно захлопнув нишу, Нора бросилась к двери: надо успеть закрыть ее.
Увы, она опоздала!
Шаги уже здесь. Нора и неведомый гость встретились. Стоят лицом к лицу, по
обе стороны порога. Но она никого перед собой не видит, только чувствует п
рисутствие.
Вот здесь, в каком-то полуметре от нее, так близко, что она ощущает колебан
ия воздуха, так близко, что они могли бы дотронуться друг до друга рукой,
Ц здесь стоит кто-то, кого она не видит, кто-то незримый. Раньше Нора всегд
а находилась к нему спиной. А сейчас они впервые стоят лицом к лицу, она и н
езримый гость. И она знать не знает, кто это.
Оба стоят и ждут.
Солнце заглядывает в комнату. Спокойный красивый закат. Тишина. Как вдру
г из этой тишины слышится металлический звук Ц на окне тикает будильник
. Безнадежно сломанный. Насквозь ржавый.
Всё Ц будто сон. Реально на какой-то нереальный манер. Солнце в комнате з
амерло. Все полно ожидания. Только будильник идет себе и идет. Вспять. Она
это понимает, хотя и не видит его отсюда.
Время от времени слышно хлопанье крыльев, птицы пролетают мимо окна, а по
стенам скользят огромные птицы-тени.
Ой! Внезапно латунные дверки наверху изразцовой печи начинают тихонько
отворяться. Нора скорее угадывает, чем видит, волшебство отпускает, она б
росается к печи и в последнюю секунду успевает поймать Сесилию, которая
вниз головой падает из ниши. Уфф, цела!
Сердце колотится так, что даже больно.
Как вышло, что она так плохо закрыла дверки?
Или…
Нет, сейчас некогда об этом раздумывать, но сперва ей почудилось, будто дв
ерки легонько толкнули изнутри. А потом Ц будто их осторожно открыли сн
аружи. Хотя в конце концов она сообразила, что наверняка сама плохо их зак
рыла, вот они и распахнулись. Она же очень заспешила, услыхав шаги.
Нора прижала к себе Сесилию и замерла. Но в комнате царила тишина. Часы ост
ановились. В дверном проеме никого нет. Незримый гость исчез. Шагов не слы
шно. С перепугу она и не заметила, когда они пропали.
Только птицы-тени все скользили и скользили по стенам. Интересно, что это
за птицы отбрасывают такие большущие тени? Ц подумала Нора, но не могла и
х разглядеть. Солнце слепило глаза. Птицы без устали метались за окном, а т
ени пробегали то здесь, то там, по стенам, по полу, по печным изразцам, даже п
о ее белой блузке, скользили по рукам, по бледному личику Сесилии.
Не каждый день выпадает стать участником такого диковинного спектакля.
Лишь мало-помалу птицы угомонились, солнце зашло.
Не выпуская Сесилии из рук, Нора села за письменный стол. Обняла ладонью к
уклин затылочек и испытующе всмотрелась в лицо. Посидела немного, подума
ла, изредка чуточку поворачивая головку Сесилии, чтобы свет падал по-дру
гому. Так они обменивались мыслями. Вели безмолвный разговор.
Ц Что же, по-твоему, теперь делать?
Она приподняла головку куклы. Рука Сесилии сделала взмах, куда-то показы
вая. Сперва Нора не придала этому значения. Только слегка улыбнулась Ц о
чень уж решительный вид был у Сесилии. Чуть ли не повелевающий.
Нора повернула куклу, но рука показывала все туда же. И тут до нее дошло. Ц
Сесилия показывала на выдвинутый верхний ящик стола. Нора забыла его зак
рыть. И хотела сделать это сейчас, но Сесилия качнула головой, будто говор
я: не надо.
Ц Не закрывать?
Сесилия кивнула. Нора вопросительно посмотрела на нее. Лицо у куклы по-пр
ежнему решительное. Неожиданно у Норы мелькнула мысль, а не вытащить ли я
щик совсем Ц глянуть, нет ли там чего-нибудь такого, что могла иметь в вид
у Сесилия. Но ящик заклинило Ц ни туда, ни сюда. Вытащив второй ящик, она об
наружила, что между крышкой стола и задней стенкой верхнего ящика что-то
застряло. Попыталась линейкой пропихнуть эту штуковину, но безуспешно
Ц слишком уж ящик был набит всяким барахлом.
Продолжая тыкать линейкой в этом хламе, Нора ненароком выкопала маленьк
ий флакон. Тот самый, из-под духов, который лежал в бисерной сумочке, найде
нной во время ремонта у нее в шкафу.
Она вынула пробку, понюхала.
И тут только сообразила, почему духи Сесилии показались ей такими знаком
ыми. Она-то голову себе сломала, а всё так просто! Флакончик! Он пах теми же
духами.
Ц Та-ак! Ты это имела в виду?
Она посмотрела на Сесилию, но на сей раз та выглядела совершенно безучас
тной, почти как обыкновенная кукла.
В духах Нора не разбиралась, хотя, конечно, понимала, что многие пользуютс
я одинаковыми запахами и, в общем, не стоит придавать этому особого значе
ния. Случайность, пусть даже и удивительная.
Ящик она в конце концов высвободила. Застрял там, как выяснилось, старый б
локнот. Нора перелистала страницы Ц так, мазня, которую и хранить-то неза
чем. Она уже хотела отправить блокнот в корзину, как вдруг оттуда выпала ф
отография.
Забавно, что она объявилась именно сейчас! Этот снимок тоже был в бисерно
й сумочке, вместе с флаконом. И Нора начисто о нем забыла. Ведь он ей совсем
не нужен, пожелтевший, блеклый, и люди на нем незнакомые, но почему-то у нее
рука не поднималась выбрасывать фотографии. Особенно фотографии живых
людей.
На этой были изображены две молодые женщины и маленький ребенок.
А на обороте надпись: «Агнес и Хедвиг, 1907 г.».
Агнес?..
Нора взяла Сесилию в руки, внимательно посмотрела ей в лицо.
Как же все это взаимосвязано?
Могут ли женщины с фотографии иметь какое-либо отношение к Сесилии? Одну
из них, оказывается, зовут Агнес.
Но стоит ли сгущать краски? Ведь вполне возможно, что в те годы имя Агнес п
ользовалось популярностью.
Снимок нечеткий, и текст на обороте не сообщал, которая из женщин Ц Агнес.

Однако личико куклы озарилось надеждой, словно говоря: «Это лишь начало.
Продолжай!»
А Нора и не думала отступать.
Ц Нет-нет, ты не сомневайся…
Она прижала куклу к себе и погрузилась в размышления.
Позднее в этот день произошла большая неприятность.
Началось с того, что Нора вышла из своей комнаты Ц посмотреть, дома ли кто
из остальных и не пора ли готовить ужин. Но никто еще не вернулся.
Она решила пойти на кухню, почистить картошку, накрыть на стол. И в гостино
й мимоходом задержалась у старинного комода. На него Карин поставила ваз
очку, тоже найденную в Норином шкафу, ту, с трещинкой.
Раньше Нора не очень-то о ней задумывалась. Но теперь вазочка неожиданно
привлекла ее внимание Ц до чего же красивая! Синяя, удивительного синег
о цвета, с яркой сказочной птицей на одной стороне и стилизованным орнам
ентом из листьев и птиц на другой. Андерс считал, что она персидская.
Жаль, треснутая немного, хотя трещинка пустяковая, вазочка могла прожить
еще очень долго.
Нора до вазочки не дотрагивалась, рассматривала ее, тихонько поворачива
я вязаную салфетку, на которой та стояла. Вот и все, потом она пошла на кухн
ю, накрыла на стол, начистила картошки.
После ужина Андерс и Карин куда-то ушли, Даг тоже. И посуду Нора мыла в один
очестве. Хотя ее это ничуть не огорчало и управилась она быстро.
По дороге в свою комнату она вдруг ощутила запах чада, который Карин на ду
х не выносила. Стоило ей унюхать малейший намек на этот запах, как она тотч
ас настежь распахивала двери и окна и ужасно сердилась, что остальным хо
ть бы хны. Конечно, чад штука неприятная, но зачем поднимать из-за него так
ой несусветный шум?
Короче говоря, Нора открыла в гостиной балкон, а сама пошла к себе и только
-только устроилась почитать книжку, как из глубины квартиры донесся гро
хот.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23