Вдобавок в школе пом
огала, учила других. И с огромным удовольствием.
Ц Балетчик, учитель ее, готов был что угодно сделать, лишь бы она добилас
ь успеха. А мы радовались: не перевелись на свете добрые люди! Нам в голову
не приходило, что он свои планы строит. Да какие!
И вот настала осень 1922-го.
Хедвиг собиралась в Париж, на целый год. И сказала Хульде, что впервые уезж
ает со спокойной душой. Раньше-то ее всегда мучили угрызения совести. Вед
ь когда Хедвиг куда-нибудь уезжала, Сесилия ужасно расстраивалась. Выгл
ядела до того печальной и одинокой, что у Хедвиг прямо сердце разрывалос
ь. Однако на сей раз она приняла разлуку гораздо спокойнее. Хотя уезжала Х
едвиг на целый год. По всему видать, девочка нашла свою цель в жизни, была с
частлива и довольна.
На прощание обе всплакнули. Впрочем, Сесилия быстро утешилась и, вопреки
обыкновению, ничуть не нервничала. Хульда, понятно, была до смерти рада.
Ц Такая вот дуреха, Ц мрачно сказала она. Ц Невдомек мне было, что у нее
другой утешитель завелся. Понимаешь, о чем я?
Теперь ни Хульда у Сесилии не ночевала, ни Сесилия у Хульды, об этом и речи
не заходило. Сесилия уже не боялась спать одна в квартире. Хульде оставал
ось только приглядывать за нею да следить, чтобы она не забывала поесть. П
оэтому питаться она будет у Хульды, такой у них был уговор.
Но вскоре Сесилия объявила, что ей недосуг заезжать днем домой, лучше пер
екусить прямо в школе. И Хульда стала готовить ей завтраки, которые она ка
ждый день брала с собой. Школа находилась за городской чертой, в доме учит
еля, так что Хульду не удивило, что Сесилии не хочется терять время и среди
дня ехать на велосипеде домой, а потом обратно. Ужинали они по-прежнему в
месте, у Хульды, и виделись каждый день. Тревожиться вроде бы не о чем.
Ц Девочка успела вконец исхудать и выглядела совершенно несчастной, по
ка я не заметила, что не все с нею как надо.
Сесилия всегда была тоненькая, бледная, а теперь стала вовсе прозрачная.
Но Хульда ни о чем не задумывалась, ровно кто глаза ей отвел, и вдруг однаж
ды вечером, глядя, как Сесилия ковыряет еду на тарелке, она словно прозрел
а: вид-то у девочки нездоровый, во взгляде читается отчаяние. Хульда прост
ить себе не могла, что раньше ничего не замечала. А ведь она просто потерял
а бдительность, внушила себе, что все в полном порядке. Вдобавок собствен
ная маленькая дочка постоянно требовала внимания. Но так или иначе она о
казалась непростительно доверчивой.
Даже не подумала проверить, где Сесилия проводит вечера, где ночует. Твер
до усвоила, что на первом месте у нее балет, и решила, что ее вечерние отлуч
ки связаны с необходимостью практиковаться. Большей-то частью девочка б
ыла дома, сидела у Хульды, вела разговоры. Иногда присматривала за малень
кой Ингой, если Хульде случалось вечером уйти по делам. Как тут заподозри
шь, что беда у порога?
Один из соседей как-то намекнул, что Сесилия не всегда ночует дома, но Хул
ьда ему не поверила: иных людей хлебом не корми Ц дай только посплетнича
ть! Нет, она совершенно уверена, что Сесилия спит дома, в своей постели, и пе
ресуды эти слушать не станет. А вынюхивать украдкой тем паче.
Только обнаружив, что Сесилия ничегошеньки не ест, Хульда всполошилась и
попыталась выяснить, в чем дело. Сперва она подумала, что девочка решила с
бросить вес. Но зачем? Какая в этом необходимость? И без того тоненькая как
тростинка!
Ц Я, конечно, знала, что тех, кто занимается балетом, не назовешь обжорами.
Но совсем без еды они ведь тоже не могут, верно? А Сесилия морила себя голо
дом. Почему, скажите на милость?
Девочка ссылалась на завтраки, которые брала с собой. Мол, этого больше че
м достаточно. Но Хульда ей не верила, подозревая, что охотников расправит
ься с завтраками там хватает. Сама Сесилия вряд ли много съедала. А корзин
ка вечером почти всегда была пустая. Еды нет, но девочка день ото дня худее
т. Что-то здесь было не так, и Хульда встревожилась.
Кто же это без зазрения совести лопает девочкины завтраки, и душа у мерза
вца не дрогнет, что она тает на глазах!
Неужто сам этот знаменитый танцор?
Может, внушает ей, что надо худеть ради балета? Может, он по правде-то бессе
рдечный изверг?
Ц Н-да, очень я его подозревала, балетчика этого. Но до самого худшего так
и не додумалась, Ц с горечью сказала Хульда. Ц У меня даже мысли об этом н
е мелькнуло. Я злилась из-за пары бутербродов, а на самом деле речь шла сов
сем о другом. Наивная я была в ту пору, ужасно наивная. Ц Хульда покачала г
оловой, взглянула на Нору и вдруг изумленно вытаращила глаза. Ц Что это у
тебя?
Нора задумчиво теребила хрусталик на серебряном браслете-цепочке. Хуль
да узнала браслет, и Нора рассказала, как он к ней попал.
Ц Эта вещица принадлежала Сесилии?
Ц Совершенно верно. Ц Хульда кивнула. Ц Он ей подарил. Двенадцатого ию
ля, на день рождения. Вечером она вернулась домой с браслетом, сияя от счас
тья. Помню, я испекла торт, с семнадцатью свечками. Мы устроили маленький п
раздник, я сделала несколько фотоснимков и послала Хедвиг в Париж. Напис
ала о празднике и о браслете. Позднее она, кстати, по одной из моих фотогра
фий нарисовала миниатюрный портрет Сесилии. Ты, наверно, видела его? В кук
лином медальоне.
Разумеется, Нора видела миниатюру! «Сесилия в 17 лет» Ц на обороте так и бы
ло написано, а рядом дата и подпись: «X. Б., 1923 г.». Стало быть, образцом послужи
ла фотография, сделанная Хульдой.
Ц Ну да, я снимала своей старой фотокамерой. Нора расстегнула цепочку, по
дняла к свету.
Хрустальная капелька так и засверкала.
Ц Как же я могла найти этот браслет? Ты что-нибудь понимаешь?
Ц Но она ведь потеряла его. Ц Хульда посмотрела на Нору так, будто речь ш
ла о чем-то самоочевидном. Ц Мы ужасно расстроились. Искали повсюду. Но о
н как сквозь землю провалился. Получила в подарок ко дню рождения, а всего
через неделю уже потеряла. Недолго он у нее пробыл.
Хульда неодобрительно взглянула на браслет. Счастья он не принес. И личн
о ей никогда не нравился. Хрусталик этот с виду точь-в-точь как слеза.
Ц Мне такое даже в голову не пришло! Ц Нора опять надела браслет.
Ц А мне пришло! Ц жестко отрезала Хульда. Она надолго замолчала. И лицо е
е все больше мрачнело. Ц Видишь ли, Сесилия забеременела. И голодом себя
морила, чтобы никто этого не заметил. А вовсе не ради балета… Мало того, он
а еще и утягивалась. От природы ростом не вышла, но все равно добыла корсет
и туго-натуго утягивала живот. Так что внешне вообще не было заметно… Я з
нать ничего не знала, пока не пришло время родить и скрывать стало невозм
ожно. Странно, право слово.
В конце лета Сесилия вдруг собралась в Стокгольм. Только не говорила зач
ем. Но все-таки Хульда вытянула из нее, что она хочет проведать Агнес, то би
шь свою родную мать. Еще не легче! Что ей там понадобилось, они ведь не подд
ерживали никаких отношений.
Однако Сесилия, видать, надеялась, что именно Агнес поймет ее и не откажет
в помощи. Не столько потому, что Агнес ей мать, на сей счет она не обольщала
сь, а скорее потому, что некогда Агнес попала в такое же положение, как теп
ерь Сесилия. Тоже забеременела и тоже без мужа. И родить ей пришлось тайко
м. Так на свет появилась сама Сесилия.
Оттого-то она и надеялась на Агнес.
Увы, надежды ее пошли прахом.
Агнес только испугалась. Сунула Сесилии сотню крон и выпроводила домой.
Даже переночевать не оставила. Велела ехать обратно к Хульде. И пожалуй, т
ак было лучше всего.
Сесилия вернулась в тот же вечер, вот тогда Хульда все и узнала. Как обухом
по голове.
Ц Но тут мне винить некого. Надо было держать глаза нараспашку…
Дело, наверно, в том, что все превозносили этого балетчика до небес Ц знам
енитость, светило как-никак. Считали его человеком порядочным, благород
ным. Никто слова худого о нем не говорил.
Хедвиг тоже была с ним знакома, одно время Хульде даже казалось, будто меж
ду ними что-то намечается. Вполне ведь естественно Ц ровесники, что ни го
вори. Только вот Хедвиг рассуждала по-своему и особого интереса не прояв
ила.
Зато его проявила Сесилия.
Хедвиг такое и во сне бы не приснилось. Она сама и танцовщик были добрыми д
рузьями. Имели общие интересы, могли о многом поговорить. Хедвиг часто к н
ему заходила. Посмотреть, как танцует Сесилия, а еще Ц порисовать. Она не
раз писала его сад.
Ц Ты ведь ходила туда? Ц Хульда взглянула на Нору. Ц Знаешь, стало быть,
это место. В те годы усадьба называлась «Беата», красивая такая, романтич
ная, помнится.
Нора кивнула. В видении это место явило ей свой давний облик Ц зеленый, цв
етущий. Теперь от идиллии мало что осталось.
Ц Знаю. Говорят, мрачно там, одичало все вконец. Но этому есть свое объясн
ение. Скоро узнаешь.
В общем, и на сей раз пришлось Хульде, как всегда, позаботиться о Сесилии. О
на и повитуху нашла, и помогла ей принять роды. Заранее-то ничего не приго
товили, а рожали в ту пору дома, так что Сесилия разрешилась от бремени у с
ебя в квартире, наверху. Хульда, Сесилия и повитуха Ц они были втроем. Оте
ц ребенка заблаговременно уехал в отпуск.
Ц Родился мальчик. Его потом Мартином крестили. И он выжил. А вот матери е
го, нашей малышке Сесилии, выжить было не суждено. Она так исхудала и ослаб
ела, что уже не смогла оправиться. Той же ночью умерла у меня на руках.
Хульда долго молчала. Нора тоже. В горле у нее стоял комок. Значит, Сесилия
и в мир иной ушла брошенная, одинокая. Как он только мог? Уехал в отпуск! Есл
и б не Хульда, Сесилия умерла бы совсем одна.
Хульда тяжело вздохнула.
Ц Хедвиг никогда меня за это не корила. Ни единого разу. Мы не властны над
проиходящим, не можем уберечь других людей, сказала она мне. И не винила ме
ня, хоть сама я всегда чувствовала себя виноватой. День за днем девочка бы
ла у меня на глазах… а я ничего не замечала.
Нора подняла хрусталик к свету. И правда как слезка.
Ц Может, Сесилия не хотела жить?
Ц Верно, не хотела, Ц сердито сказала Хульда. Ц Тогда, в тот час. Но желан
ие жить наверняка бы вернулось. Как и желание танцевать. Я уверена. Приди п
омощь вовремя, она бы так легко не сдалась.
Ц А что стало с ребенком? С Мартином? Хедвиг пришлось и это уладить. К себе
она его взять не захотела. Еще раз нести ответственность за нежеланного
ребенка Ц благодарю покорно. Хульда тоже отказалась. Ведь у нее был собс
твенный ребенок, который нуждался в заботе, а из-за этих событий она совер
шенно забросила дочку. Но такое решение и Хедвиг, и Хульде далось нелегко.
Обе мучились угрызениями совести, оттого что оставили малыша Мартина на
произвол судьбы.
Но в конце концов Хедвиг нашла мальчику в деревне хороших приемных родит
елей.
Ц А отец не мог взять его к себе?
Ц Он-то? Ничего не скажешь Ц подходящая кандидатура!
Хульда фыркнула. Этот? Чтобы он о ком-нибудь позаботился? Не-ет. Балетчик в
ернулся домой и разыграл шумный спектакль. Великую трагедию. Задним числ
ом он, конечно, твердил, что хотел жениться на Сесилии. Что готов был держа
ть ответ. Но ведь он не знал, что ей так скоро родить.
Так он уверял. Трудно сказать, что тут правда, а что нет. Кой-какие искренни
е чувства, наверно, за этим спектаклем все же стояли. Он безусловно питал к
Сесилии сердечную склонность. И возможно, горевал искренне. Только выгл
ядело все очень уж нелепо и смехотворно. У Хульды вообще сложилось впеча
тление, что жалел он в первую очередь себя. И что бы ни делал, все оборачива
лось этаким спектаклем. Он рвал на себе волосы, заламывал руки, гримаснич
ал и кривлялся.
Вместо того чтобы, к примеру, спросить о ребенке Ц казалось бы, поступок в
полне естественный и разумный, Ц он ринулся в сад и разнес его в пух и пра
х. Метался как безумный, рубил деревья и кусты, вытаптывал грядки, крушил ц
ветники.
Уничтожил райский уголок, который сам же и создал. А потом посадил самые м
рачные хвойные деревья, какие сумел сыскать. По-своему увековечил памят
ь Сесилии. Превратил обитель радости и счастья в место вечной скорби. Поз
днее он оттуда уехал, да еще и балет на эту тему поставил. Говорят, с больши
м успехом.
Ц Словом, он горевал на свой лад, Ц тихо сказала Хульда. Ц А уж как там бы
ло на самом деле, я не знаю. Сыном он вовсе не интересовался. Забыл Мартина.
Ц Неужто ни разу не вспомнил?
Ц Нет, отгоревал и уехал из города. И вообще из страны. Начал все сначала г
де-то в Дании. Здесь его больше не видели.
Ц А Мартин?
Мартин оказался трудным ребенком. Никакого сладу с ним не было. Приемных
родителей, к которым он попал, упрекнуть решительно не в чем. Наоборот. Но
Мартин то и дело убегал. Связался с дурной компанией и совсем мальчишкой
подался в матросы. Позднее пробовал то одно, то другое, пописывал статейк
и, хотел стать журналистом, но толку из него так и не вышло. Одно время он да
же в артисты метил. А после запил, и в конце концов водка свела его в могилу.
Жил он последнее время в Стокгольме. Женат вроде не был. Но ребенка, говоря
т, завел где-то на стороне. Умер Мартин скоропостижно, в прошлом году, посл
е очередной попойки, как Хульда слыхала.
Ц Да, вот все, что я знаю про сына Сесилии…
И этот ребенок рос у чужих людей. Все повторяется, повторяется…
Ц А кто опекал Мартинова ребенка?
Тут Хульда ничего сказать не могла. Голос у нее был усталый и печальный. На
верно, его мать. Отец-то вряд ли им интересовался Ц что с него возьмешь, из
начально сдвинутый малость.
Ц Но Геро он все же пригрел, Ц неожиданно заметила Хульда.
Ц Геро? Ц изумилась Нора.
Ц Ну да, собаку. Балетчик-то собаку держал. Большущую черную овчарку, Сес
илия часто за ней присматривала. Красивый зверь, воспитанный, умный. Он бы
л при нас, когда Сесилия умерла. Уезжая в отпуск, хозяин всегда оставлял со
баку у нее. Геро очень переживал случившееся, по глазам было видно. Поздно
ночью, когда все кончилось, он вдруг подошел и положил голову мне на колен
и Ц утешал как мог.
Потом Геро вместе с Мартином перебрался в приемную семью. Балетчик не хо
тел больше держать его у себя. Дескать, пес слишком напоминает о счастлив
ых днях, при одном взгляде на него сразу наворачиваются слезы и все такое.
Словом, Мартин подрастал в компании Геро. И в детстве с ним не разлучался.
Пока Геро был жив, никаких проблем не возникало. Но собаки не бессмертны. И
век у них не очень-то долгий. Хотя Геро дожил до старости. Когда он умер, Ма
ртин, как слыхала Хульда, ужасно по нем убивался. А потом начались сложнос
ти, в мальчишку словно бес вселился, не мог он усидеть дома, так его и тянул
о бродяжить.
Хульда ощупью нашла руку Норы. Пальцы ее легонько дрожали.
Ц Тяжко все это вспоминать, Ц прошептала она. Ц Однако теперь, Нора, ты
знаешь об Агнесиной Сесилии ровно столько же, сколько знаю я. Ц Она помол
чала. Ц Я всю жизнь корила себя за то, что оставила ребенка Сесилии, и очен
ь жалела Мартина. Правда, наблюдала за ним издалека. Сил у меня недоставал
о на большее. Н-да, человек Ц странное существо. Ц Она опять задумчиво по
молчала. Ц Всего я, конечно, знать не могу.
Наверно, другие способны еще много чего рассказать. Но тут тебе, Нора, прид
ется самой наводить справки…
Хульда пожала Норину руку, Нора ответила тем же.
Ц Так я и сделаю, Хульда. Сдаваться не собираюсь. Я непременно должна узн
ать, чего от меня хочет Сесилия.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Нора долго ходила среди могил, искала.
По словам Хульды, Сесилия похоронена где-то здесь, на старом кладбище. Ран
ьше, до переезда в загородный приют, Хульда часто навещала ее могилу, но те
перь это ей не по силам, и она считала, что к Сесилии никто больше не ходит. Н
е осталось таких, кто ее знал.
Хульда попросила Нору положить от нее на могилу букетик фиалок. Сесилия
очень их любила. А сама Нора нарвала букет весенних цветов, потом села на а
втобус и поехала домой, в город.
В воздухе пахло весной, и ветерок был совершенно весенний, и солнце сияло
в небе среди летучих облаков. Повсюду сгребали прошлогодние листья. Вокр
уг звенели голоса, и птицы с песней взмывали в вышину. Сейчас мало что здес
ь напоминало о смерти и бренности. На кладбище был день живых.
В конце концов Нора нашла, что искала. Небольшую прямоугольную плиту сер
ого камня на зеленом холмике.
СЕСИЛИЯ БЬЁРКМАН
1906 12/7 Ц 1923 14/9
ХЕДВИГ БЬЁРКМАН
1886 7/3 Ц
Увидев на камне имя Хедвиг, Нора вздрогнула. Но тотчас сообразила, что там
указана только дата рождения. Хедвиг заранее решила, что похоронят ее им
енно здесь. Придет время Ц и останется лишь выбить дату смерти.
О похоронах Хульда рассказала немного. Из Стокгольма приехала Агнес, всп
лакнула и ближайшим поездом укатила обратно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23
огала, учила других. И с огромным удовольствием.
Ц Балетчик, учитель ее, готов был что угодно сделать, лишь бы она добилас
ь успеха. А мы радовались: не перевелись на свете добрые люди! Нам в голову
не приходило, что он свои планы строит. Да какие!
И вот настала осень 1922-го.
Хедвиг собиралась в Париж, на целый год. И сказала Хульде, что впервые уезж
ает со спокойной душой. Раньше-то ее всегда мучили угрызения совести. Вед
ь когда Хедвиг куда-нибудь уезжала, Сесилия ужасно расстраивалась. Выгл
ядела до того печальной и одинокой, что у Хедвиг прямо сердце разрывалос
ь. Однако на сей раз она приняла разлуку гораздо спокойнее. Хотя уезжала Х
едвиг на целый год. По всему видать, девочка нашла свою цель в жизни, была с
частлива и довольна.
На прощание обе всплакнули. Впрочем, Сесилия быстро утешилась и, вопреки
обыкновению, ничуть не нервничала. Хульда, понятно, была до смерти рада.
Ц Такая вот дуреха, Ц мрачно сказала она. Ц Невдомек мне было, что у нее
другой утешитель завелся. Понимаешь, о чем я?
Теперь ни Хульда у Сесилии не ночевала, ни Сесилия у Хульды, об этом и речи
не заходило. Сесилия уже не боялась спать одна в квартире. Хульде оставал
ось только приглядывать за нею да следить, чтобы она не забывала поесть. П
оэтому питаться она будет у Хульды, такой у них был уговор.
Но вскоре Сесилия объявила, что ей недосуг заезжать днем домой, лучше пер
екусить прямо в школе. И Хульда стала готовить ей завтраки, которые она ка
ждый день брала с собой. Школа находилась за городской чертой, в доме учит
еля, так что Хульду не удивило, что Сесилии не хочется терять время и среди
дня ехать на велосипеде домой, а потом обратно. Ужинали они по-прежнему в
месте, у Хульды, и виделись каждый день. Тревожиться вроде бы не о чем.
Ц Девочка успела вконец исхудать и выглядела совершенно несчастной, по
ка я не заметила, что не все с нею как надо.
Сесилия всегда была тоненькая, бледная, а теперь стала вовсе прозрачная.
Но Хульда ни о чем не задумывалась, ровно кто глаза ей отвел, и вдруг однаж
ды вечером, глядя, как Сесилия ковыряет еду на тарелке, она словно прозрел
а: вид-то у девочки нездоровый, во взгляде читается отчаяние. Хульда прост
ить себе не могла, что раньше ничего не замечала. А ведь она просто потерял
а бдительность, внушила себе, что все в полном порядке. Вдобавок собствен
ная маленькая дочка постоянно требовала внимания. Но так или иначе она о
казалась непростительно доверчивой.
Даже не подумала проверить, где Сесилия проводит вечера, где ночует. Твер
до усвоила, что на первом месте у нее балет, и решила, что ее вечерние отлуч
ки связаны с необходимостью практиковаться. Большей-то частью девочка б
ыла дома, сидела у Хульды, вела разговоры. Иногда присматривала за малень
кой Ингой, если Хульде случалось вечером уйти по делам. Как тут заподозри
шь, что беда у порога?
Один из соседей как-то намекнул, что Сесилия не всегда ночует дома, но Хул
ьда ему не поверила: иных людей хлебом не корми Ц дай только посплетнича
ть! Нет, она совершенно уверена, что Сесилия спит дома, в своей постели, и пе
ресуды эти слушать не станет. А вынюхивать украдкой тем паче.
Только обнаружив, что Сесилия ничегошеньки не ест, Хульда всполошилась и
попыталась выяснить, в чем дело. Сперва она подумала, что девочка решила с
бросить вес. Но зачем? Какая в этом необходимость? И без того тоненькая как
тростинка!
Ц Я, конечно, знала, что тех, кто занимается балетом, не назовешь обжорами.
Но совсем без еды они ведь тоже не могут, верно? А Сесилия морила себя голо
дом. Почему, скажите на милость?
Девочка ссылалась на завтраки, которые брала с собой. Мол, этого больше че
м достаточно. Но Хульда ей не верила, подозревая, что охотников расправит
ься с завтраками там хватает. Сама Сесилия вряд ли много съедала. А корзин
ка вечером почти всегда была пустая. Еды нет, но девочка день ото дня худее
т. Что-то здесь было не так, и Хульда встревожилась.
Кто же это без зазрения совести лопает девочкины завтраки, и душа у мерза
вца не дрогнет, что она тает на глазах!
Неужто сам этот знаменитый танцор?
Может, внушает ей, что надо худеть ради балета? Может, он по правде-то бессе
рдечный изверг?
Ц Н-да, очень я его подозревала, балетчика этого. Но до самого худшего так
и не додумалась, Ц с горечью сказала Хульда. Ц У меня даже мысли об этом н
е мелькнуло. Я злилась из-за пары бутербродов, а на самом деле речь шла сов
сем о другом. Наивная я была в ту пору, ужасно наивная. Ц Хульда покачала г
оловой, взглянула на Нору и вдруг изумленно вытаращила глаза. Ц Что это у
тебя?
Нора задумчиво теребила хрусталик на серебряном браслете-цепочке. Хуль
да узнала браслет, и Нора рассказала, как он к ней попал.
Ц Эта вещица принадлежала Сесилии?
Ц Совершенно верно. Ц Хульда кивнула. Ц Он ей подарил. Двенадцатого ию
ля, на день рождения. Вечером она вернулась домой с браслетом, сияя от счас
тья. Помню, я испекла торт, с семнадцатью свечками. Мы устроили маленький п
раздник, я сделала несколько фотоснимков и послала Хедвиг в Париж. Напис
ала о празднике и о браслете. Позднее она, кстати, по одной из моих фотогра
фий нарисовала миниатюрный портрет Сесилии. Ты, наверно, видела его? В кук
лином медальоне.
Разумеется, Нора видела миниатюру! «Сесилия в 17 лет» Ц на обороте так и бы
ло написано, а рядом дата и подпись: «X. Б., 1923 г.». Стало быть, образцом послужи
ла фотография, сделанная Хульдой.
Ц Ну да, я снимала своей старой фотокамерой. Нора расстегнула цепочку, по
дняла к свету.
Хрустальная капелька так и засверкала.
Ц Как же я могла найти этот браслет? Ты что-нибудь понимаешь?
Ц Но она ведь потеряла его. Ц Хульда посмотрела на Нору так, будто речь ш
ла о чем-то самоочевидном. Ц Мы ужасно расстроились. Искали повсюду. Но о
н как сквозь землю провалился. Получила в подарок ко дню рождения, а всего
через неделю уже потеряла. Недолго он у нее пробыл.
Хульда неодобрительно взглянула на браслет. Счастья он не принес. И личн
о ей никогда не нравился. Хрусталик этот с виду точь-в-точь как слеза.
Ц Мне такое даже в голову не пришло! Ц Нора опять надела браслет.
Ц А мне пришло! Ц жестко отрезала Хульда. Она надолго замолчала. И лицо е
е все больше мрачнело. Ц Видишь ли, Сесилия забеременела. И голодом себя
морила, чтобы никто этого не заметил. А вовсе не ради балета… Мало того, он
а еще и утягивалась. От природы ростом не вышла, но все равно добыла корсет
и туго-натуго утягивала живот. Так что внешне вообще не было заметно… Я з
нать ничего не знала, пока не пришло время родить и скрывать стало невозм
ожно. Странно, право слово.
В конце лета Сесилия вдруг собралась в Стокгольм. Только не говорила зач
ем. Но все-таки Хульда вытянула из нее, что она хочет проведать Агнес, то би
шь свою родную мать. Еще не легче! Что ей там понадобилось, они ведь не подд
ерживали никаких отношений.
Однако Сесилия, видать, надеялась, что именно Агнес поймет ее и не откажет
в помощи. Не столько потому, что Агнес ей мать, на сей счет она не обольщала
сь, а скорее потому, что некогда Агнес попала в такое же положение, как теп
ерь Сесилия. Тоже забеременела и тоже без мужа. И родить ей пришлось тайко
м. Так на свет появилась сама Сесилия.
Оттого-то она и надеялась на Агнес.
Увы, надежды ее пошли прахом.
Агнес только испугалась. Сунула Сесилии сотню крон и выпроводила домой.
Даже переночевать не оставила. Велела ехать обратно к Хульде. И пожалуй, т
ак было лучше всего.
Сесилия вернулась в тот же вечер, вот тогда Хульда все и узнала. Как обухом
по голове.
Ц Но тут мне винить некого. Надо было держать глаза нараспашку…
Дело, наверно, в том, что все превозносили этого балетчика до небес Ц знам
енитость, светило как-никак. Считали его человеком порядочным, благород
ным. Никто слова худого о нем не говорил.
Хедвиг тоже была с ним знакома, одно время Хульде даже казалось, будто меж
ду ними что-то намечается. Вполне ведь естественно Ц ровесники, что ни го
вори. Только вот Хедвиг рассуждала по-своему и особого интереса не прояв
ила.
Зато его проявила Сесилия.
Хедвиг такое и во сне бы не приснилось. Она сама и танцовщик были добрыми д
рузьями. Имели общие интересы, могли о многом поговорить. Хедвиг часто к н
ему заходила. Посмотреть, как танцует Сесилия, а еще Ц порисовать. Она не
раз писала его сад.
Ц Ты ведь ходила туда? Ц Хульда взглянула на Нору. Ц Знаешь, стало быть,
это место. В те годы усадьба называлась «Беата», красивая такая, романтич
ная, помнится.
Нора кивнула. В видении это место явило ей свой давний облик Ц зеленый, цв
етущий. Теперь от идиллии мало что осталось.
Ц Знаю. Говорят, мрачно там, одичало все вконец. Но этому есть свое объясн
ение. Скоро узнаешь.
В общем, и на сей раз пришлось Хульде, как всегда, позаботиться о Сесилии. О
на и повитуху нашла, и помогла ей принять роды. Заранее-то ничего не приго
товили, а рожали в ту пору дома, так что Сесилия разрешилась от бремени у с
ебя в квартире, наверху. Хульда, Сесилия и повитуха Ц они были втроем. Оте
ц ребенка заблаговременно уехал в отпуск.
Ц Родился мальчик. Его потом Мартином крестили. И он выжил. А вот матери е
го, нашей малышке Сесилии, выжить было не суждено. Она так исхудала и ослаб
ела, что уже не смогла оправиться. Той же ночью умерла у меня на руках.
Хульда долго молчала. Нора тоже. В горле у нее стоял комок. Значит, Сесилия
и в мир иной ушла брошенная, одинокая. Как он только мог? Уехал в отпуск! Есл
и б не Хульда, Сесилия умерла бы совсем одна.
Хульда тяжело вздохнула.
Ц Хедвиг никогда меня за это не корила. Ни единого разу. Мы не властны над
проиходящим, не можем уберечь других людей, сказала она мне. И не винила ме
ня, хоть сама я всегда чувствовала себя виноватой. День за днем девочка бы
ла у меня на глазах… а я ничего не замечала.
Нора подняла хрусталик к свету. И правда как слезка.
Ц Может, Сесилия не хотела жить?
Ц Верно, не хотела, Ц сердито сказала Хульда. Ц Тогда, в тот час. Но желан
ие жить наверняка бы вернулось. Как и желание танцевать. Я уверена. Приди п
омощь вовремя, она бы так легко не сдалась.
Ц А что стало с ребенком? С Мартином? Хедвиг пришлось и это уладить. К себе
она его взять не захотела. Еще раз нести ответственность за нежеланного
ребенка Ц благодарю покорно. Хульда тоже отказалась. Ведь у нее был собс
твенный ребенок, который нуждался в заботе, а из-за этих событий она совер
шенно забросила дочку. Но такое решение и Хедвиг, и Хульде далось нелегко.
Обе мучились угрызениями совести, оттого что оставили малыша Мартина на
произвол судьбы.
Но в конце концов Хедвиг нашла мальчику в деревне хороших приемных родит
елей.
Ц А отец не мог взять его к себе?
Ц Он-то? Ничего не скажешь Ц подходящая кандидатура!
Хульда фыркнула. Этот? Чтобы он о ком-нибудь позаботился? Не-ет. Балетчик в
ернулся домой и разыграл шумный спектакль. Великую трагедию. Задним числ
ом он, конечно, твердил, что хотел жениться на Сесилии. Что готов был держа
ть ответ. Но ведь он не знал, что ей так скоро родить.
Так он уверял. Трудно сказать, что тут правда, а что нет. Кой-какие искренни
е чувства, наверно, за этим спектаклем все же стояли. Он безусловно питал к
Сесилии сердечную склонность. И возможно, горевал искренне. Только выгл
ядело все очень уж нелепо и смехотворно. У Хульды вообще сложилось впеча
тление, что жалел он в первую очередь себя. И что бы ни делал, все оборачива
лось этаким спектаклем. Он рвал на себе волосы, заламывал руки, гримаснич
ал и кривлялся.
Вместо того чтобы, к примеру, спросить о ребенке Ц казалось бы, поступок в
полне естественный и разумный, Ц он ринулся в сад и разнес его в пух и пра
х. Метался как безумный, рубил деревья и кусты, вытаптывал грядки, крушил ц
ветники.
Уничтожил райский уголок, который сам же и создал. А потом посадил самые м
рачные хвойные деревья, какие сумел сыскать. По-своему увековечил памят
ь Сесилии. Превратил обитель радости и счастья в место вечной скорби. Поз
днее он оттуда уехал, да еще и балет на эту тему поставил. Говорят, с больши
м успехом.
Ц Словом, он горевал на свой лад, Ц тихо сказала Хульда. Ц А уж как там бы
ло на самом деле, я не знаю. Сыном он вовсе не интересовался. Забыл Мартина.
Ц Неужто ни разу не вспомнил?
Ц Нет, отгоревал и уехал из города. И вообще из страны. Начал все сначала г
де-то в Дании. Здесь его больше не видели.
Ц А Мартин?
Мартин оказался трудным ребенком. Никакого сладу с ним не было. Приемных
родителей, к которым он попал, упрекнуть решительно не в чем. Наоборот. Но
Мартин то и дело убегал. Связался с дурной компанией и совсем мальчишкой
подался в матросы. Позднее пробовал то одно, то другое, пописывал статейк
и, хотел стать журналистом, но толку из него так и не вышло. Одно время он да
же в артисты метил. А после запил, и в конце концов водка свела его в могилу.
Жил он последнее время в Стокгольме. Женат вроде не был. Но ребенка, говоря
т, завел где-то на стороне. Умер Мартин скоропостижно, в прошлом году, посл
е очередной попойки, как Хульда слыхала.
Ц Да, вот все, что я знаю про сына Сесилии…
И этот ребенок рос у чужих людей. Все повторяется, повторяется…
Ц А кто опекал Мартинова ребенка?
Тут Хульда ничего сказать не могла. Голос у нее был усталый и печальный. На
верно, его мать. Отец-то вряд ли им интересовался Ц что с него возьмешь, из
начально сдвинутый малость.
Ц Но Геро он все же пригрел, Ц неожиданно заметила Хульда.
Ц Геро? Ц изумилась Нора.
Ц Ну да, собаку. Балетчик-то собаку держал. Большущую черную овчарку, Сес
илия часто за ней присматривала. Красивый зверь, воспитанный, умный. Он бы
л при нас, когда Сесилия умерла. Уезжая в отпуск, хозяин всегда оставлял со
баку у нее. Геро очень переживал случившееся, по глазам было видно. Поздно
ночью, когда все кончилось, он вдруг подошел и положил голову мне на колен
и Ц утешал как мог.
Потом Геро вместе с Мартином перебрался в приемную семью. Балетчик не хо
тел больше держать его у себя. Дескать, пес слишком напоминает о счастлив
ых днях, при одном взгляде на него сразу наворачиваются слезы и все такое.
Словом, Мартин подрастал в компании Геро. И в детстве с ним не разлучался.
Пока Геро был жив, никаких проблем не возникало. Но собаки не бессмертны. И
век у них не очень-то долгий. Хотя Геро дожил до старости. Когда он умер, Ма
ртин, как слыхала Хульда, ужасно по нем убивался. А потом начались сложнос
ти, в мальчишку словно бес вселился, не мог он усидеть дома, так его и тянул
о бродяжить.
Хульда ощупью нашла руку Норы. Пальцы ее легонько дрожали.
Ц Тяжко все это вспоминать, Ц прошептала она. Ц Однако теперь, Нора, ты
знаешь об Агнесиной Сесилии ровно столько же, сколько знаю я. Ц Она помол
чала. Ц Я всю жизнь корила себя за то, что оставила ребенка Сесилии, и очен
ь жалела Мартина. Правда, наблюдала за ним издалека. Сил у меня недоставал
о на большее. Н-да, человек Ц странное существо. Ц Она опять задумчиво по
молчала. Ц Всего я, конечно, знать не могу.
Наверно, другие способны еще много чего рассказать. Но тут тебе, Нора, прид
ется самой наводить справки…
Хульда пожала Норину руку, Нора ответила тем же.
Ц Так я и сделаю, Хульда. Сдаваться не собираюсь. Я непременно должна узн
ать, чего от меня хочет Сесилия.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Нора долго ходила среди могил, искала.
По словам Хульды, Сесилия похоронена где-то здесь, на старом кладбище. Ран
ьше, до переезда в загородный приют, Хульда часто навещала ее могилу, но те
перь это ей не по силам, и она считала, что к Сесилии никто больше не ходит. Н
е осталось таких, кто ее знал.
Хульда попросила Нору положить от нее на могилу букетик фиалок. Сесилия
очень их любила. А сама Нора нарвала букет весенних цветов, потом села на а
втобус и поехала домой, в город.
В воздухе пахло весной, и ветерок был совершенно весенний, и солнце сияло
в небе среди летучих облаков. Повсюду сгребали прошлогодние листья. Вокр
уг звенели голоса, и птицы с песней взмывали в вышину. Сейчас мало что здес
ь напоминало о смерти и бренности. На кладбище был день живых.
В конце концов Нора нашла, что искала. Небольшую прямоугольную плиту сер
ого камня на зеленом холмике.
СЕСИЛИЯ БЬЁРКМАН
1906 12/7 Ц 1923 14/9
ХЕДВИГ БЬЁРКМАН
1886 7/3 Ц
Увидев на камне имя Хедвиг, Нора вздрогнула. Но тотчас сообразила, что там
указана только дата рождения. Хедвиг заранее решила, что похоронят ее им
енно здесь. Придет время Ц и останется лишь выбить дату смерти.
О похоронах Хульда рассказала немного. Из Стокгольма приехала Агнес, всп
лакнула и ближайшим поездом укатила обратно.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23