Кулау, историю которого так ярко и трогательно описал Джек Лондон, был од
ним из десятков гавайских «прокаженных партизан» (пожалуй, по-другому и
х и не назовешь) Ц мужчин, женщин и даже детей, которые восставали против
изгонявших их в ненавистный лепрозорий.
Философию, смысл этой особенной вооруженной борьбы объясняет в рассказ
е Лондона гаваец Капалеи, бывший когда-то важной фигурой гавайского кор
олевства Ц судьей гавайского государственного суда. Но и его настигла п
роказа, и он, по выражению Кулау, стал «затравленной крысой». Когда-то выс
окий представитель своей страны, теперь он Ц «человек вне закона, превр
атившийся в нечто столь страшное, что он был теперь и ниже закона и выше ег
о» Лондон Дже
к. Собрание сочинений. М., Т. 9, 1976, с. 165.
. Капалеи, «идейный вдохновитель» партизанской борьбы кауаийских
прокаженных, говорит: «Мы не затеваем раздоров. Мы просим, чтобы нас остав
или в покое. Но если они не оставляют нас в покое, Ц значит, они и затевают
раздоры и пусть понесут за это наказание. Вы видите, у меня нет пальцев. Но
вот от этого большого пальца еще сохранился сустав, и я могу нажать им на с
пуск так же крепко, как в былые дни. Мы любим Кауаи. Так давайте жить здесь и
ли умрем здесь, но не пойдем в тюрьму на Молокаи. Болезнь эта не наша. На нас
нет греха. Слуги господа бога и господа рома привезли сюда болезнь вмест
е с китайскими кули, которые работают на украденной у нас земле. Я был судь
ей. Я знаю закон и порядок. И я говорю вам: не разрешает закон украсть у чело
века землю, заразить его китайской болезнью, а потом заточить в тюрьму на
всю жизнь» Ло
ндон Джек. Собрание сочинений. М., Т. 9, 1976, с. 165.
.
Так говорили умудренный опытом Капалеи и гаваец Кулау, воспетые великим
Джеком Лондоном: осужденные болезнью на смерть, они все-таки боролись за
свою жизнь, за родину, за свободу с оружием в руках. Лепра действительно бе
спощадна к тем, кого раз коснулись несущие смерть персты, но и сама ссылка
на полуостров прокаженных означала смерть. И все-таки в этот мир прорвал
ся луч надежды. Веру в то, что нет на свете ничего безнадежно обреченного,
принес в Калаупапу бельгиец. Он стал первым белым, поселившимся на «полу
острове прокаженных». Имя его Ц Жозеф Дамье де Вестер. В историю Гавайск
их островов он вошел как «отец Дамье», ибо, так же как и другие миссионеры,
прибыл на острова, чтобы обратить местных жителей в христианство. Не буд
учи горячим проповедником той или иной веры, он прислушивался только к г
олосу своего сердца, своей совести, чем отличался от других миссионеров.
Отец Дамье (его называют еще «молокаийским мучеником») внял голосу сердц
а и совести, поступив по их велению.
В Калаупапе бельгийский проповедник оказался случайно. Увидев, в каких у
жасающих условиях живут прокаженные, он решил поселиться среди них. По м
ере сил отец Дамье пытался улучшить условия существования несчастных, п
о принуждению изгнанных на полуостров.
Дамье подавал петиции, требовал у властей и отдельных лиц помощи жителям
Калаупапы, помогал им строить хижины и даже лично участвовал в сооружен
ии первого водопровода, по которому в эти засушливые края впервые пришла
питьевая вода. Он строил церковь Ц все-таки он оставался католическим с
вященником Ц и, принимая во всем деятельное участие, заразился от калау
папских обитателей проказой. Став с тех пор одним из них, Дамье перестал о
бращаться к своим прихожанам «Братья мои!» и во время торжественной месс
ы называл их «Прокаженные мои!», ибо с этой минуты его связывало с паствой
нечто очень значительное Ц опасная болезнь с неизбежным трагическим и
сходом. Через несколько лет отец Дамье сам скончался от проказы.
Я стоял на маленьком кладбище в Калавду, которое основал сам Дамье, рядом
с церковью святой Филомены, в строительстве которой он участвовал. На кл
адбище сохранился лишь небольшой памятник, гроб с прахом покойного в 1936 г
оду с большими почестями был перевезен на родину, в Бельгию.
На кладбище осталась могила без умершего. Лишь после своей смерти Дамье
Ц прокаженный Дамье Ц посмел покинуть Калаупапу. Но «молокаийский муч
еник» оставил после себя в Калавау нечто большее Ц свой завет, который н
е имеет ничего общего с религией, призыв: «Если ты человек, помогай другим
людям. Особенно помогай тем, кому, как этим прокаженным, уже неоткуда ждат
ь помощи. Ибо умирает не тот, кому отказано в лекарствах, врачебной помощи
, хорошем уходе. Умирает тот, кому отказано в надежде. Уходит тот, кто не чув
ствует рядом протянутой руки помощи. Эта рука, готовая бросить спасатель
ный круг, и есть человечность, истинная гуманность».

ПО КАНЬОНАМ И РЕКАМ ОСТРОВА
КАУАИ

Я снова вернулся на остров Кауаи, самый западный из островов архипелага,
на котором я уже был недавно. Тогда я искал следы его загадочных древних о
битателей Ц полинезийских карликов менехуне. Цель моего нового путеше
ствия Ц познакомиться с другими полинезийскими легендами острова, а та
кже полюбоваться его знаменитыми пейзажами. Так же, как и на Молокаи, знач
ительную часть кауаийского побережья занимают скалистые утесы дивной
красоты, через которые, к счастью, не удалось прорубить ни одного шоссе. Во
т почему невозможно объехать остров за один раз Ц путешествие распадае
тся на два, и дороги ведут в разные концы Кауаи.
Из административного центра Лихуэ я отправился на север острова и остан
овился на этот раз в весьма необычном месте. В зарослях кокосовых пальм, б
ывших когда-то священной рощей кауаийских правителей, некто Лайл Гуэлен
дер построил уникальный отель «Коко памз» («Кокосовые пальмы») Ц нескол
ько зданий, оформленных в чисто полинезийском стиле. В приятной, романти
ческой, типично гавайской обстановке я прожил несколько дней.
Буквально за порогом отеля меня ждали сюрпризы. Во-первых, очередное пол
инезийское хениау Ц святилище Хохолоку в честь бога войны Ку (об этом го
ворит его название), требовавшего, чтобы именно на этом месте ежемесячно
делались человеческие жертвоприношения.
В хениау Хохолоку я видел камень, на котором убивали несчастных. В непоср
едственной близости от места, на котором приговоренные гавайцы прощали
сь с жизнью, я нашел так называемые «родильные камни»: здесь должна была р
ожать своего знатного потомка королева острова, причем на глазах у публи
ки.
Как я уже писал, пуповину гавайских принцев и принцесс, произведенных на
свет на королевских «родильных камнях», прятали в скалах. Есть здесь еще
и камни, выполнявшие третью функцию: под ударом они издавали выразительн
ый звук. Так сообщали о рождении очередного потомка гавайских королей.
Отель «Коко памз» и святилище построены в устье Ваилуа, единственной на
всем архипелаге судоходной реки. По ней регулярно курсируют теплоходы, н
аправляясь вдоль живописных зеленых равнин к «Папоротниковой пещере».

Согласно преданиям, которые пересказывают туристам местные гиды, в этой
прекрасной пещере, по стенам которой как бы стекают заросли папоротника
и хвоща, заключали брачный союз гавайцы. Разумеется, велеречивые проводн
ики не демонстрируют путешественникам свадебных обрядов. Однако они ис
полняют долгую благозвучную песню, которую пели, вероятно, друзья жениха
и невесты, пока новобрачные за зеленым занавесом папоротника скрепляли
свой супружеский союз.
Это необычное место, исполненное особой красоты, пока еще не разорили ту
ристы, среди которых немало любителей пошлых шуток.
Я решил свернуть от многоводной Ваилуа и продолжить путь на север, через
поселки Капаа и Анахоладо, в долину Ханалеи, местность, которую многие сч
итают красивейшей на архипелаге. Не раз и не два привлекала она внимание
кинематографистов, искавших для своих фильмов натуру, соответствующую
привычным представлениям о Южных морях. Здесь, в Ханалеи, был снят извест
ный фильм «Саут Пэсифик» о Бали Хаи, который я никогда не забуду хотя бы из
-за прозвучавшей в нем песни. Потом здесь было снято еще несколько картин
примерно на ту же тему.
Фильмы о Южных морях, особенно если они делались в Голливуде, зачастую пе
редают чисто субъективные впечатления их создателей. Мне захотелось ув
идеть острова и их обитателей своими глазами. История Кауаи и его природ
а действительно во многом отличаются от других Гавайских островов. Я нео
днократно слышал об этом, но нигде я не ощутил этого так явственно, как на
краю великолепного гигантского кауаийского каньона Ваимеа («Красная в
ода»), крупнейшего во всей Океании.
Такой каньон скорее всего увидишь где-нибудь в Аризоне или Колорадо, там,
где я восторгался знаменитым Большим каньоном и другими ущельями, а он о
казался посреди Тихого океана! Вот уже более пяти миллионов лет каньон В
аимеа украшает гавайский остров Кауаи.
Почти в конце каньона, ползущего к южному берегу острова, где возле город
а Ваимеа впадает в море река, создавшая каньон и протекающая по нему и в на
ши дни, была основана своеобразная экспедиционная база для тех, кто отва
живается посещать прекрасный Кауаи, Ц лагерная стоянка «Коки Кэмпс». П
о соседству с ней открыт небольшой краеведческий музей. Здесь посетител
ей знакомят с геологическими, зоологическими и ботаническими достопри
мечательностями каньона.
От комплекса «Коки Кэмпс» я отправился по дороге, которая вела через гус
той тропический лес с буйной ярко-зеленой растительностью к последней «
площадке» этой удивительной трассы Ц сердцу острова Кауаи. Это место на
зывается Калалау. Отсюда открывается вид не на каньон, а на расположенны
й вблизи и тем не менее абсолютно неприступный северный берег Кауаи и на
столь же недосягаемую долину, также носящую название Калалау.
Я стоял на скале. Ее ровные, отвесные стены уходили вниз на тысячу триста м
етров. Сверху хорошо был виден желтый песок совершенно неприступного, но
такого близкого пляжа, дальше был только бесконечный океан. Перед кауаи
йскими Нууану Пали Ц скалами Нууану Ц бессильна даже современная техн
ика. Это мир скал, куда даже сегодня не может ступить нога человека. Именно
здесь, в хранимой утесами долине Калалау, в гигантской каменной пасти, ск
рывался мужественный человек, послуживший Джеку Лондону прообразом Ку
лау. Здесь, совсем недалеко от его прибежища, выяснилось, что этот гаваец б
ыл реальным лицом. Весь остаток своей трагической жизни он провел именно
здесь, в долине Калалау, отрезанный от мира скалами Нууану Пали.
В 1889 году, когда ему не было еще и тридцати лет, он, больной проказой, поселил
ся здесь со своей женой и маленьким, но уже зараженным этой болезнью сыно
м. В этом неприступном краю Кулау стал вождем группы двадцати двух прока
женных, которые, уйдя в мир скал, пытались избежать ссылки в Калаупапу. Поз
же прокаженные сдались и были отправлены в молокаийский лепрозорий. Все
, кроме Кулау. Когда явился начальник кауаийской полиции, чтобы арестова
ть его и в наручниках сопроводить на Молокаи, беглец, скрывавшийся в Кала
лау, застрелил его.
С той минуты несчастный прокаженный превратился «во врага общества», в «
человека вне закона». Поскольку полиция острова Кауаи не справилась с «п
реступником», из столицы королевства на борьбу с ним послали большую гру
ппу солдат. Гавайская национальная гвардия выставила против прокаженн
ого пушку! Несколько выстрелов смели крепость Кулау. Трупа «предводител
я прокаженных» не обнаружили. Солдаты вернулись в Гонолулу, уверенные в
своей победе. Кулау же удалось еще до начала обстрела спрятаться в друго
м уголке труднодоступной, охраняемой скалами долины. Никем более не прес
ледуемый, он прожил здесь еще пять лет, пока его, непобежденного, не одолел
а проказа, против которой бессильно все. В Калалау умер от лепры его сын. Л
ишь мужественная жена Кулау, столько лет доставлявшая своей семье проду
кты, преодолевая для этого тысячеметровый гребень на пути к югу Кауаи и о
братно, вернулась в селение к своим родственникам... Здесь я узнал наконец
окончание истории, начавшейся для меня на Молокаи.

ИЗ ИСТОРИИ ОДНОГО ГОРОДКА

Из Калалау другой дороги назад нет, кроме той, по которой я сюда добрался.
Значит, мне снова придется идти по западному берегу каньона Ваимеа. Одна
ко, прежде чем отправиться в обратный путь, мне очень хотелось задержать
ся там, где кончается каньон Ваимеа, где река Ваимеа впадает в море, где с д
авних времен стоит важный, хотя небольшой по кауаийским масштабам город
ок Ваимеа. У него богатая история, и в ней есть страницы, которым могут поз
авидовать другие селения Кауаи. Дело в том, что именно здесь еще до своей в
ысадки в заливе Кеалакекуа в 1778 году капитан Дж. Кук впервые ступил на земл
ю Гавайев; высадились прибывшие на этот остров миссионеры; тут, как прави
ло, жили гавайские правители Кауаи, сохранившие свою независимость от Ка
меамеа.
Великому Камеамеа не суждено было побывать на Кауаи, что явилось следств
ием умной, прозорливой политики правителя острова Кауаи легендарного К
аумуалии. Более того, в то время как Камеамеа, а позже и его преемник, корол
ь Лиолио, попадали во все большую зависимость от Великобритании, правите
ль острова Кауаи установил тесные связи с Россией.
Гуляя по городу, я обратил внимание на небольшое изображение гавайского
воина на одном из фасадов. Этим знаком по всему архипелагу отмечены исто
рические или ландшафтные достопримечательности. Под фигуркой воина бы
ло написано: «Russian fort» Ц «Русская крепость».
Следуя указателю, я поднялся по лестнице и увидел развалины крепости, по
строенной на мысе у реки Ваимеа в 1817 году. От самой крепости остались, конеч
но, только руины. Однако я заметил, что в плане она представляла геометрич
ескую фигуру Ц щит Давида, как многие фортификационные сооружения тогд
ашней Европы. Эта крепость, над которой когда-то развевался русский флаг,
Ц свидетельство отношений, сложившихся у Каумуалии с Россией. Меня заи
нтересовало, когда и каким образом русские оказались на Гавайях.
История появления первых славян на полинезийском архипелаге не проста.
Еще в начале XIX века Российско-Американская компания создавала фактории
на Аляске с целью налаживания пушной торговли. Такие же базы она пыталас
ь организовать в Калифорнии и здесь, на Гавайях. В 1804 году, всего через шест
ь лет после высадки Дж. Кука, на Гавайские острова пришли два первых русск
их корабля: «Надежда» под командованием знаменитого Ивана (Адама) Крузен
штерна и «Нева» во главе с капитаном Юрием Лисянским.
В 1809 году «Нева» под командованием капитана Гагемейстера вновь подошла к
Гавайям, пробыв в водах архипелага целых три месяца. Судьбу русско-гавай
ских связей в значительной степени определило одно событие, происшедше
е в Калифорнии. В 1812 году по приказу правителя владений Российско-Америка
нской компании А. А. Баранова здесь был основан поселок «Форт Росс» («Коло
ния Росс», что также означало «русская крепость»). Два года спустя А. А. Бар
анов отправил на Гавайи русский парусник «Беринг». Парусник потерпел кр
ушение у берегов Кауаи. Тогда А. А. Баранов послал на этот остров служащего
компании, врача Шеффера, чтобы тот разузнал, что произошло с грузом потер
певшего аварию судна.
Оказавшись на Кауаи, Шеффер благодаря своему искусству врачевания быст
ро снискал расположение короля Каумуалии, единственного из правителей
Гавайских островов, не подчинившегося воле Камеамеа и надеявшегося, что
Россия поддержит его независимую политику. Считая Шеффера посланцем са
мого царя, Каумуалии установил с ним тесный контакт, дал разрешение на ст
роительство здесь, в Ваимеа, «Русской крепости» и даже позволил поднять
над ней русский флаг.
Позднее властный Камеамеа принудил Каумуалии выслать представителя ру
сской компании с острова. Здание «Русской крепости» в Ваимеа вплоть до 1853
года перешло в пользование гавайской королевской армии. Несмотря на это
, русские корабли продолжали бывать в Ваимеа на Кауаи, на других островах
архипелага.
Пожалуй, следует упомянуть о плавании русского путешественника О. Е. Коц
ебу на судне «Рюрик». Художнику, оказавшемуся на его борту, мы обязаны мно
гими портретами гавайцев тех времен.
В 1824 году Коцебу вновь оказался на Гавайях. На этот раз он бросил якорь в Го
нолулу. Ему удалось расположить гавайцев не только к себе, но и к своей род
ине. Самой знаменитой из полинезийских «русофилов» была одна из вдов Кам
еамеа Ц Номаана. Она благосклонно отнеслась к рассказам о России первог
о гавайца, посетившего славянские страны, Ц полинезийца Лаули.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26