Разумеется, в «идолоборчестве», в сожжении полинезийс
ких святилищ кальвинисты из Новой Англии усмотрели перст собственного
бога, помощь, которую им оказал в их благородном деле всемогущий господь.
Они воздали хвалу господу богу и, чувствуя близкую победу, исполнили соч
иненный еще в Бостоне религиозный гимн, в котором говорилось: «Пробудите
сь, о острова юга! Ваше спасение близко».
Весть о спасении, обещанном миссионерами обитателям тихоокеанских ост
ровов, с особой радостью восприняли обе вдохновительницы гавайского «и
долоборчества», вдовы Камеамеа Ц Кааумана и Кеопуолани. Рядовые же обит
атели островов куда больше заинтересовались женами провозвестников но
вой веры. Гавайцы уже много раз видели белых мужчин, но еще ни разу не встр
ечали белых женщин. Особенно островитян удивили их одежды, полностью зак
рывавшие тело, причем верхняя часть одежды сильно стягивала грудь. Полин
езийцам понравились белая кожа и особенно, как им показалось, длинные ше
и миссионерских жен, поэтому они сразу стали звать их «длинные шеи».
Больше всего заинтересовалась одеждой «длинных шей» регентша Кааумана
. Она сразу заказала у миссионеров платье. Белые женщины выполнили ее про
сьбу, и на островах появилось длинное, закрытое платье, которое по традиц
ии носят здесь и в наши дни.
«Длинные шеи» и их мужья постепенно рассредоточились по всему архипела
гу. Пастор Торстон и врач Голмэн остались при королевском дворе. Через не
сколько месяцев к первой группе миссионеров прибавилась вторая экспед
иция из Новой Англии. Теперь уже миссии были основаны в Хило, Гонолулу, Каи
луа и, конечно, в Лахаине, которая до 1845 года была столицей архипелага. Здес
ь появились новые здания Ц результат деятельности миссионеров: «Дом Бо
лдуина», миссионерская школа Лахаиналуна, основанная Ричардсом, типогр
афия «Хейл Пай», а также миссионерское кладбище Ваинеэ.
С приходом миссионеров в Лахаине и на всех Сандвичевых островах произош
ли значительные перемены. Над землей, над мыслями и душами гавайцев, знав
ших до этого лишь полинезийских богов, вознесся далеко не всегда служивш
ий их благу крест. Привезли его из Новой Англии и подняли над островами ка
львинистские миссионеры.
НА БОРТУ КИТОБОЙНЫХ СУДОВ
Стоит сказать несколько слов о том, какую роль сыграли Гавайи в истории к
итобойного промысла и как повлиял сам промысел на историю Гавайев и особ
енно Лахаины Ц китобойной столицы Тихого океана. Прежде всего обратимс
я к экспонатам музея, который устроил на борту своего парусника капитан
Томсон. Здесь собраны все предметы, использовавшиеся при ловле страшных
тихоокеанских кашалотов, показано, в каких условиях трудились китобои н
а своих судах. Кроме того, выставлены документы, рассказывающие о жизни к
итобоев в Лахаине.
Я пожертвовал семьдесят пять центов и не пожалел об этом, так как провел н
а борту «Карфагенянина» несколько очень интересных часов. Всюду вокруг
меня были китообразные. Не только кашалоты, но и синие киты, полосатики, ка
сатки, нарвалы на картинах, гравюрах, эстампах, даже на старых дагерротип
ах. Здесь выставлен полный скелет кита. Между костями скелета можно ходи
ть как по детскому лабиринту. И, конечно, есть тут все то, чем пользовались
местные китобои для отлова и хранения морских гигантов. Это прежде всего
гарпуны, которые китобои всаживали в тела несчастных жертв, всякого род
а топорики и горшки для китового жира. В музее имеется полное снаряжение
китобоя прошлого века. Я осмотрел трюм, где располагался экипаж судна. Ме
ста рядовых матросов находились на носу и корме, а офицеры и гарпунеры ра
змещались в центральной части. Здесь же выставлены навигационные прибо
ры Ц секстанты и компасы. В конце осмотра прямо на палубе показали фильм,
рассказывающий обо всех этапах охоты на китов.
Парусник выходил в море в поисках стада кашалотов. Когда стадо обнаружив
али, с «Карфагенянина» спускали небольшую шлюпку с шестью или семью охот
никами на борту, и она почти вплотную подходила к кашалоту. Затем с очень б
лизкого расстояния в кашалота метали гарпун. Доставляли кашалота на пар
усник, из его тела вырезали огромные куски жира, тут же на палубе вытаплив
али, разливали по бочонкам и опускали в трюм.
На Гавайи заходят главным образом крупнейшие из гигантских морских мле
копитающих Ц хищные кашалоты. Как известно, они приплывают в мае из райо
на Алеутских островов, чтобы здесь, в теплых гавайских водах, произвести
на свет свое потомство. У кашалотов рождается только один детеныш. Самка
кашалота носит в себе плод шестнадцать месяцев. Целый год она кормит дет
еныша своих молоком.
Я приехал сюда в мае, а в это время инстинкт гнал морских гигантов в воды Г
авайев. Разумеется, я собираюсь охотиться на них не с гарпуном, как это пре
жде делали китобои. Моя цель «поймать» нескольких хороших кашалотов объ
ективом своего фотоаппарата, поэтому я готовился к своеобразному фотос
афари, подобному тем, в которых я участвовал в странах Восточной Африки, с
обирая в свою фотоколлекцию местных животных. Насколько я знаю, еще никт
о не устраивал фотосафари на китов. Почему бы мне не стать первым?
Наступило ясное гавайское утро. Теплые лучи тропического солнца, обитаю
щего, по преданию, на вершине горы Халеакала, задорно светили в окна «Пайо
нир Инн». Пора идти на охоту. Я обошел номера, где жили мои друзья, разбудил
их, и вскоре все четверо, включая нашего гида, владельца скоростного кате
ра из местных жителей, собрались в холле гостиницы.
Несколько шагов, и вот мы уже на берегу океана. Здесь, вблизи «Карфагеняни
на», нас ждало «китобойное судно» и приключение, о котором я мечтал с детс
тва, Ц охота на китов!
Наш гид завел мотор, катер рванулся вперед, и Лахаина осталась у нас за кор
мой. Город виднелся на фоне гор, а над всем этим возвышалась зеленая верши
на Пуу Кукуй. Впереди, на противоположной стороне залива, из моря поднима
лся ананасовый остров Ланаи. А слева, далеко у горизонта, проплывал необи
таемый, печальный восьмой остров Гавайского архипелага Ц Кахоолаве.
Шумно работал мотор нашего небольшого катера. Мы быстро плыли по морю. Я п
ристально всматривался в поверхность океана в поисках знаменитого фон
тана Ц знака, свидетельствующего о присутствии кашалота. Прикидывая, я
оглядел наш катер: его длина Ц не более семи метров, в то время как местны
е кашалоты достигают в длину двадцати метров и более. Я испугался от одно
й мысли, что может произойти, если лодка столкнется с кашалотом или разъя
ренное животное само бросится на нас.
Конечно, я читал роман Германа Мелвилла о белом кашалоте, напавшем на кит
обойное судно и потопившем его вместе с его фанатичным капитаном. Я поин
тересовался у нашего гида, который в тот момент одновременно исполнял об
язанности капитана и моториста, может ли подобный факт иметь место в дей
ствительности.
Оказывается, кашалоты не раз нападали на китобоев в Южных морях. Так, в пер
иод наибольшего расцвета китобойного промысла в Тихом океане раненный
гарпуном кашалот бросился на парусник «Арабелла» и разбил несколько шл
юпок. Почти в то же время другой кашалот (утверждают, что он был необыкнове
нных размеров) напал на китобойное судно «Альбатрос», которым командова
л капитан Смит. Получивший тяжелые повреждения, «Альбатрос» затонул за к
аких-нибудь пять минут. Экипаж китобоя спасся в четырех шлюпках. Пути шлю
пок разошлись. Две направились к Маркизским островам, а две другие Ц к ар
хипелагу Хуан-Фернандес. Первые две шлюпки так больше никто никогда и не
видел. На двух других за пятнадцать дней умерло десять человек, а в живых о
сталось только четверо. Им не оставалось ничего другого, как питаться тр
упами своих товарищей. Несчастных подобрал парусник, который по счастли
вой случайности тоже направлялся к островам Хуан-Фернандес.
Одно из знаменитых нападений кашалотов на суда связано с китобойным пар
усником «Эссекс», оно и легло в основу замечательного романа Германа Мел
вилла о Моби Дике. Водоизмещение «Эссекса» превышало шестьдесят тонн, а
длина его была почти тридцать метров. Тем не менее кашалот несколько раз
бросался на парусник. После первого удара годовой в борт «Эссекса» морск
ой гигант еще четырежды повторял нападение. Экипажу удалось благополуч
но покинуть тонущий парусник, разместившись в трех шлюпках. Имевшие мини
мальные запасы продуктов и воды, шлюпки потеряли друг друга из виду. Одна
исчезла, а на двух оставшихся умирающие от голода моряки питались трупам
и.
Я так мечтал о счастливом исходе нашей охоты! В сотый раз я проверял телео
бъективы фотоаппаратов, измерял экспонометром освещенность. Я был гото
в к охоте, но охотиться все еще было не на кого. Долгие часы снова и снова мы
всматривались в голубые воды пролива, пока далеко, почти у самого горизо
нта, я не заметил один, а потом и второй фонтан высотой метров десять. Подн
явшись на поверхность, примерно в течение десяти минут кашалот должен сд
елать около шестидесяти вдохов и выдохов. В это время из дыхательных отв
ерстий под огромным давлением вылетают струи воды.
Я страшно обрадовался. Наконец-то исполнилось давнишнее мое желание. И я
выкрикнул те слова, с которыми долгие столетия обращались к капитану кит
обойного судна матросы, обнаружившие кита:
Ц Там брызжет!
Я почувствовал себя настоящим китобоем. Будто я один из тех, кто плавал на
«Карфагенянине» или «Эссексе», «Арабелле» или «Альбатросе» или других
таких же парусниках.
Оба кита покачивались на волнах. Но уж слишком они были далеко, сфотограф
ировать их я не мог, любуясь великолепными китовыми фонтанами, угловатым
и головами и пятнами на темных телах океанских гигантов.
В наши дни кашалоты в гавайских водах Ц это лишь еще одно развлечение дл
я туристов. Уже нет тех китобоев, которые добывали себе хлеб насущный сто
ль жестоким и тяжелым путем. Давно уже Америка освещается иным способом,
а не с помощью китового жира. Так что начиная со второй половины прошлого
века китобойные парусники, подобные «Карфагенянину», стали выходить из
игры, а в 1925 году в Нью-Бедфорде закончил свое существование последний из н
их Ц «Маргарет».
Вот почему китобои больше не заходят в Лахаину, а киты продолжают посеща
ть ее все так же регулярно. Ежегодно в мае сюда съезжаются сотни любопытн
ых со всех уголков планеты. Сотни, тысячи людей прибывают в Лахаину также
для того, чтобы принять участие в самом главном местном празднике. Так ка
к это мир китобоев, то и праздник здесь, разумеется, китобойный. Называетс
я он «уэйлин спри». С помощью словаря я перевел это название как «китобой
ная кутерьма». Надо сказать, уж слишком нежное название для дикой вакхан
алии лахаинского карнавала.
Билетом для участия в «китобойной кутерьме» служат усы и борода, и, чем пы
шнее, тем лучше. Так что мужчине, у которого на лице нет растительности, на
празднике китобоев в Лахаине делать нечего. «Уэйлин спри» проводится в м
ае. Правда, усов я не ношу, но тем не менее мне хочется принять участие в это
м празднике. Я все-таки решил рискнуть и проверить, чем радует своих госте
й этот уникальный праздник, напоминающий о китобойных традициях Лахаин
ы.
Первый номер программы имел самое прямое отношение к билету: это был кон
курс на самые пышные бороду и усы. Победителем конкурса и обладателем кр
углой суммы стал тот, у кого усы и борода оказались самыми длинными и по ки
тобойной традиции самыми «дикорастущими». Проводился и такой смотр: у ко
го наиболее интересный наряд, пригодный для ловли китов. Первые места на
этой своеобразной демонстрации мод заняли люди, наряженные в лохмотья.
Во время «китобойной кутерьмы» я побывал на соревнованиях по серфингу и
регате Ц состязаниях гавайских гребцов. Я заглянул и во множество лавок
, палаток и киосков, выставивших массу китобойных сувениров Ц от деревя
нных фигурок гарпунеров и кашалотов до довольно дорогих, но популярных и
зделий из китовой кости.
Те, кто не скользил на досках по волнам или не участвовал в соревнованиях
по гребле, кто не выставлял напоказ свои усы и бороду или оборванный кито
бойный «костюм», танцевали, пели и кричали в «Пайонир Инн» или в подобных
ему заведениях, во всяком случае, все вели себя как можно развязнее и шумл
ивее. Ведь в многочисленных рассказах китобои из Лахаины представляютс
я решительными парнями, которые ни перед чем не останавливаются. Однако
ни в одном из них не удалось передать атмосферу этого удивительного горо
дка так ярко, как в кличе «Женщины или жизнь!».
«ЖЕНЩИНЫ ИЛИ ЖИЗНЬ!»
Неподалеку от «Пайонир Инн» находится исторический памятник, о котором
нельзя не упомянуть. На гавайском языке эта достопримечательность назы
вается Хале Паахао, по-английски prison Ц «тюрьма». Подобно другим зданиям Л
ахаины, построенным во времена миссионеров и китобоев, Хале Паахао соору
жено из мощных блоков кораллового известняка. Я осматриваю и этот истори
ческий памятник, заглядываю в отдельные арестантские камеры.
В наши дни в них тихо, ибо бывшая тюрьма, как и многие другие сооружения то
й эпохи, превращена в музей. Однако более ста лет назад Хале Паахао было ве
сьма полезным, совершенно необходимым учреждением для городка, в которо
м одни белые люди (миссионеры из Новой Англии) раньше всех других мест на Г
авайях стали читать проповеди о спасении души, а другие, их соотечествен
ники, китобои из Нью-Бедфорда, показали островитянам пути, ведущие прямо
в ад.
Один из жителей Лахаины писал в те времена: «Этот городок является средо
точием разврата, здесь самое выгодное дело Ц проституция и продажа алко
голя. В Лахаине голые девушки исполняют для китобоев бесстыжие танцы, а м
ужчины, у которых нет совести, поставляют китобоям своих дочерей и жен». В
се написанное соответствовало действительности. Китобойный промысел с
пособствовал экономическому процветанию Лахаины. Она стала для китобо
ев тихоокеанской столицей, но для обитателей городка так и не наступили
благословенные времена, обещанные первыми посланцами белой цивилизаци
и. Скорее наоборот: экономическое процветание способствовало тому, что о
стровитяне погрязли в страшных грехах, подвергавшихся суровому осужде
нию миссионера Болдуина и его коллег.
Из окна моего номера в «Пайонир Инн» виден лишь один парусник Ц «Карфаг
енянин», а, во времена наивысшей славы гавайских китобоев в Лахаину захо
дило более четырехсот судов в год. Абсолютный рекорд был поставлен в 1846 го
ду Ц четыреста двадцать девять судов. В те времена здесь обитало около т
рех тысяч человек, имелись восемьсот восемьдесят две гавайские хижины и
пятьдесят девять каменных или деревянных домов.
На каждом из четырехсот китобойных парусников находились парни, которы
е до появления здесь много месяцев скитались в океане. Впереди их ждали д
олгие странствия по морским дорогам. Это был сброд, принадлежащий к низш
им слоям люмпен-пролетариата. Ни один капитан более или менее приличног
о торгового судна не взял бы их себе на борт. Правда, встречались среди них
и «белые вороны». Однако исключения лишь подтверждают правила. Эти суро
вые люди, не знавшие угрызений совести и правил хорошего тона, не признав
авшие законов, здесь, на Гавайях, и вовсе руководствовались девизом: «К за
паду от Горна бога нет». К западу от мыса Горн все дозволено. Первой и част
о единственной землей к западу от этого мыса для китобоев оказывались Га
вайи Ц Лахаина, та самая Лахаина, о которой китобои грезили как о рае, пол
ном женщин удивительной красоты.
Если эти парни и мечтали о чем-то, то мечтой их были Гавайские острова. И во
все не потому, что здесь красивая природа или замечательный, мягкий клим
ат, их манили горячие объятия островитянок. Каждый моряк, когда-либо побы
вавший на архипелаге, вспоминал прекрасных девушек, которые без приглаш
ения подплывали к парусникам, не стыдясь, поднимались на них и не только н
е сопротивлялись, но и сами предлагали себя членам экипажей. Они не могли
забыть, как пели и танцевали гавайки, украшенные венками из душистых цве
тов. Такое представление о полинезийском рае долгое время соответствов
ало действительности. Однако скоро все в Лахаине переменилось. Причем ко
нец горячим объятиям островитянок, которых так жаждали китобои, положил
и их соотечественники Ц миссионеры из Новой Англии.
В 1825 году, как всегда в мае, парусники охотников на кашалотов бросили якоря
у Лахаины, но ни одна местная девушка не раскрыла своих объятий навстреч
у китобою:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26
ких святилищ кальвинисты из Новой Англии усмотрели перст собственного
бога, помощь, которую им оказал в их благородном деле всемогущий господь.
Они воздали хвалу господу богу и, чувствуя близкую победу, исполнили соч
иненный еще в Бостоне религиозный гимн, в котором говорилось: «Пробудите
сь, о острова юга! Ваше спасение близко».
Весть о спасении, обещанном миссионерами обитателям тихоокеанских ост
ровов, с особой радостью восприняли обе вдохновительницы гавайского «и
долоборчества», вдовы Камеамеа Ц Кааумана и Кеопуолани. Рядовые же обит
атели островов куда больше заинтересовались женами провозвестников но
вой веры. Гавайцы уже много раз видели белых мужчин, но еще ни разу не встр
ечали белых женщин. Особенно островитян удивили их одежды, полностью зак
рывавшие тело, причем верхняя часть одежды сильно стягивала грудь. Полин
езийцам понравились белая кожа и особенно, как им показалось, длинные ше
и миссионерских жен, поэтому они сразу стали звать их «длинные шеи».
Больше всего заинтересовалась одеждой «длинных шей» регентша Кааумана
. Она сразу заказала у миссионеров платье. Белые женщины выполнили ее про
сьбу, и на островах появилось длинное, закрытое платье, которое по традиц
ии носят здесь и в наши дни.
«Длинные шеи» и их мужья постепенно рассредоточились по всему архипела
гу. Пастор Торстон и врач Голмэн остались при королевском дворе. Через не
сколько месяцев к первой группе миссионеров прибавилась вторая экспед
иция из Новой Англии. Теперь уже миссии были основаны в Хило, Гонолулу, Каи
луа и, конечно, в Лахаине, которая до 1845 года была столицей архипелага. Здес
ь появились новые здания Ц результат деятельности миссионеров: «Дом Бо
лдуина», миссионерская школа Лахаиналуна, основанная Ричардсом, типогр
афия «Хейл Пай», а также миссионерское кладбище Ваинеэ.
С приходом миссионеров в Лахаине и на всех Сандвичевых островах произош
ли значительные перемены. Над землей, над мыслями и душами гавайцев, знав
ших до этого лишь полинезийских богов, вознесся далеко не всегда служивш
ий их благу крест. Привезли его из Новой Англии и подняли над островами ка
львинистские миссионеры.
НА БОРТУ КИТОБОЙНЫХ СУДОВ
Стоит сказать несколько слов о том, какую роль сыграли Гавайи в истории к
итобойного промысла и как повлиял сам промысел на историю Гавайев и особ
енно Лахаины Ц китобойной столицы Тихого океана. Прежде всего обратимс
я к экспонатам музея, который устроил на борту своего парусника капитан
Томсон. Здесь собраны все предметы, использовавшиеся при ловле страшных
тихоокеанских кашалотов, показано, в каких условиях трудились китобои н
а своих судах. Кроме того, выставлены документы, рассказывающие о жизни к
итобоев в Лахаине.
Я пожертвовал семьдесят пять центов и не пожалел об этом, так как провел н
а борту «Карфагенянина» несколько очень интересных часов. Всюду вокруг
меня были китообразные. Не только кашалоты, но и синие киты, полосатики, ка
сатки, нарвалы на картинах, гравюрах, эстампах, даже на старых дагерротип
ах. Здесь выставлен полный скелет кита. Между костями скелета можно ходи
ть как по детскому лабиринту. И, конечно, есть тут все то, чем пользовались
местные китобои для отлова и хранения морских гигантов. Это прежде всего
гарпуны, которые китобои всаживали в тела несчастных жертв, всякого род
а топорики и горшки для китового жира. В музее имеется полное снаряжение
китобоя прошлого века. Я осмотрел трюм, где располагался экипаж судна. Ме
ста рядовых матросов находились на носу и корме, а офицеры и гарпунеры ра
змещались в центральной части. Здесь же выставлены навигационные прибо
ры Ц секстанты и компасы. В конце осмотра прямо на палубе показали фильм,
рассказывающий обо всех этапах охоты на китов.
Парусник выходил в море в поисках стада кашалотов. Когда стадо обнаружив
али, с «Карфагенянина» спускали небольшую шлюпку с шестью или семью охот
никами на борту, и она почти вплотную подходила к кашалоту. Затем с очень б
лизкого расстояния в кашалота метали гарпун. Доставляли кашалота на пар
усник, из его тела вырезали огромные куски жира, тут же на палубе вытаплив
али, разливали по бочонкам и опускали в трюм.
На Гавайи заходят главным образом крупнейшие из гигантских морских мле
копитающих Ц хищные кашалоты. Как известно, они приплывают в мае из райо
на Алеутских островов, чтобы здесь, в теплых гавайских водах, произвести
на свет свое потомство. У кашалотов рождается только один детеныш. Самка
кашалота носит в себе плод шестнадцать месяцев. Целый год она кормит дет
еныша своих молоком.
Я приехал сюда в мае, а в это время инстинкт гнал морских гигантов в воды Г
авайев. Разумеется, я собираюсь охотиться на них не с гарпуном, как это пре
жде делали китобои. Моя цель «поймать» нескольких хороших кашалотов объ
ективом своего фотоаппарата, поэтому я готовился к своеобразному фотос
афари, подобному тем, в которых я участвовал в странах Восточной Африки, с
обирая в свою фотоколлекцию местных животных. Насколько я знаю, еще никт
о не устраивал фотосафари на китов. Почему бы мне не стать первым?
Наступило ясное гавайское утро. Теплые лучи тропического солнца, обитаю
щего, по преданию, на вершине горы Халеакала, задорно светили в окна «Пайо
нир Инн». Пора идти на охоту. Я обошел номера, где жили мои друзья, разбудил
их, и вскоре все четверо, включая нашего гида, владельца скоростного кате
ра из местных жителей, собрались в холле гостиницы.
Несколько шагов, и вот мы уже на берегу океана. Здесь, вблизи «Карфагеняни
на», нас ждало «китобойное судно» и приключение, о котором я мечтал с детс
тва, Ц охота на китов!
Наш гид завел мотор, катер рванулся вперед, и Лахаина осталась у нас за кор
мой. Город виднелся на фоне гор, а над всем этим возвышалась зеленая верши
на Пуу Кукуй. Впереди, на противоположной стороне залива, из моря поднима
лся ананасовый остров Ланаи. А слева, далеко у горизонта, проплывал необи
таемый, печальный восьмой остров Гавайского архипелага Ц Кахоолаве.
Шумно работал мотор нашего небольшого катера. Мы быстро плыли по морю. Я п
ристально всматривался в поверхность океана в поисках знаменитого фон
тана Ц знака, свидетельствующего о присутствии кашалота. Прикидывая, я
оглядел наш катер: его длина Ц не более семи метров, в то время как местны
е кашалоты достигают в длину двадцати метров и более. Я испугался от одно
й мысли, что может произойти, если лодка столкнется с кашалотом или разъя
ренное животное само бросится на нас.
Конечно, я читал роман Германа Мелвилла о белом кашалоте, напавшем на кит
обойное судно и потопившем его вместе с его фанатичным капитаном. Я поин
тересовался у нашего гида, который в тот момент одновременно исполнял об
язанности капитана и моториста, может ли подобный факт иметь место в дей
ствительности.
Оказывается, кашалоты не раз нападали на китобоев в Южных морях. Так, в пер
иод наибольшего расцвета китобойного промысла в Тихом океане раненный
гарпуном кашалот бросился на парусник «Арабелла» и разбил несколько шл
юпок. Почти в то же время другой кашалот (утверждают, что он был необыкнове
нных размеров) напал на китобойное судно «Альбатрос», которым командова
л капитан Смит. Получивший тяжелые повреждения, «Альбатрос» затонул за к
аких-нибудь пять минут. Экипаж китобоя спасся в четырех шлюпках. Пути шлю
пок разошлись. Две направились к Маркизским островам, а две другие Ц к ар
хипелагу Хуан-Фернандес. Первые две шлюпки так больше никто никогда и не
видел. На двух других за пятнадцать дней умерло десять человек, а в живых о
сталось только четверо. Им не оставалось ничего другого, как питаться тр
упами своих товарищей. Несчастных подобрал парусник, который по счастли
вой случайности тоже направлялся к островам Хуан-Фернандес.
Одно из знаменитых нападений кашалотов на суда связано с китобойным пар
усником «Эссекс», оно и легло в основу замечательного романа Германа Мел
вилла о Моби Дике. Водоизмещение «Эссекса» превышало шестьдесят тонн, а
длина его была почти тридцать метров. Тем не менее кашалот несколько раз
бросался на парусник. После первого удара годовой в борт «Эссекса» морск
ой гигант еще четырежды повторял нападение. Экипажу удалось благополуч
но покинуть тонущий парусник, разместившись в трех шлюпках. Имевшие мини
мальные запасы продуктов и воды, шлюпки потеряли друг друга из виду. Одна
исчезла, а на двух оставшихся умирающие от голода моряки питались трупам
и.
Я так мечтал о счастливом исходе нашей охоты! В сотый раз я проверял телео
бъективы фотоаппаратов, измерял экспонометром освещенность. Я был гото
в к охоте, но охотиться все еще было не на кого. Долгие часы снова и снова мы
всматривались в голубые воды пролива, пока далеко, почти у самого горизо
нта, я не заметил один, а потом и второй фонтан высотой метров десять. Подн
явшись на поверхность, примерно в течение десяти минут кашалот должен сд
елать около шестидесяти вдохов и выдохов. В это время из дыхательных отв
ерстий под огромным давлением вылетают струи воды.
Я страшно обрадовался. Наконец-то исполнилось давнишнее мое желание. И я
выкрикнул те слова, с которыми долгие столетия обращались к капитану кит
обойного судна матросы, обнаружившие кита:
Ц Там брызжет!
Я почувствовал себя настоящим китобоем. Будто я один из тех, кто плавал на
«Карфагенянине» или «Эссексе», «Арабелле» или «Альбатросе» или других
таких же парусниках.
Оба кита покачивались на волнах. Но уж слишком они были далеко, сфотограф
ировать их я не мог, любуясь великолепными китовыми фонтанами, угловатым
и головами и пятнами на темных телах океанских гигантов.
В наши дни кашалоты в гавайских водах Ц это лишь еще одно развлечение дл
я туристов. Уже нет тех китобоев, которые добывали себе хлеб насущный сто
ль жестоким и тяжелым путем. Давно уже Америка освещается иным способом,
а не с помощью китового жира. Так что начиная со второй половины прошлого
века китобойные парусники, подобные «Карфагенянину», стали выходить из
игры, а в 1925 году в Нью-Бедфорде закончил свое существование последний из н
их Ц «Маргарет».
Вот почему китобои больше не заходят в Лахаину, а киты продолжают посеща
ть ее все так же регулярно. Ежегодно в мае сюда съезжаются сотни любопытн
ых со всех уголков планеты. Сотни, тысячи людей прибывают в Лахаину также
для того, чтобы принять участие в самом главном местном празднике. Так ка
к это мир китобоев, то и праздник здесь, разумеется, китобойный. Называетс
я он «уэйлин спри». С помощью словаря я перевел это название как «китобой
ная кутерьма». Надо сказать, уж слишком нежное название для дикой вакхан
алии лахаинского карнавала.
Билетом для участия в «китобойной кутерьме» служат усы и борода, и, чем пы
шнее, тем лучше. Так что мужчине, у которого на лице нет растительности, на
празднике китобоев в Лахаине делать нечего. «Уэйлин спри» проводится в м
ае. Правда, усов я не ношу, но тем не менее мне хочется принять участие в это
м празднике. Я все-таки решил рискнуть и проверить, чем радует своих госте
й этот уникальный праздник, напоминающий о китобойных традициях Лахаин
ы.
Первый номер программы имел самое прямое отношение к билету: это был кон
курс на самые пышные бороду и усы. Победителем конкурса и обладателем кр
углой суммы стал тот, у кого усы и борода оказались самыми длинными и по ки
тобойной традиции самыми «дикорастущими». Проводился и такой смотр: у ко
го наиболее интересный наряд, пригодный для ловли китов. Первые места на
этой своеобразной демонстрации мод заняли люди, наряженные в лохмотья.
Во время «китобойной кутерьмы» я побывал на соревнованиях по серфингу и
регате Ц состязаниях гавайских гребцов. Я заглянул и во множество лавок
, палаток и киосков, выставивших массу китобойных сувениров Ц от деревя
нных фигурок гарпунеров и кашалотов до довольно дорогих, но популярных и
зделий из китовой кости.
Те, кто не скользил на досках по волнам или не участвовал в соревнованиях
по гребле, кто не выставлял напоказ свои усы и бороду или оборванный кито
бойный «костюм», танцевали, пели и кричали в «Пайонир Инн» или в подобных
ему заведениях, во всяком случае, все вели себя как можно развязнее и шумл
ивее. Ведь в многочисленных рассказах китобои из Лахаины представляютс
я решительными парнями, которые ни перед чем не останавливаются. Однако
ни в одном из них не удалось передать атмосферу этого удивительного горо
дка так ярко, как в кличе «Женщины или жизнь!».
«ЖЕНЩИНЫ ИЛИ ЖИЗНЬ!»
Неподалеку от «Пайонир Инн» находится исторический памятник, о котором
нельзя не упомянуть. На гавайском языке эта достопримечательность назы
вается Хале Паахао, по-английски prison Ц «тюрьма». Подобно другим зданиям Л
ахаины, построенным во времена миссионеров и китобоев, Хале Паахао соору
жено из мощных блоков кораллового известняка. Я осматриваю и этот истори
ческий памятник, заглядываю в отдельные арестантские камеры.
В наши дни в них тихо, ибо бывшая тюрьма, как и многие другие сооружения то
й эпохи, превращена в музей. Однако более ста лет назад Хале Паахао было ве
сьма полезным, совершенно необходимым учреждением для городка, в которо
м одни белые люди (миссионеры из Новой Англии) раньше всех других мест на Г
авайях стали читать проповеди о спасении души, а другие, их соотечествен
ники, китобои из Нью-Бедфорда, показали островитянам пути, ведущие прямо
в ад.
Один из жителей Лахаины писал в те времена: «Этот городок является средо
точием разврата, здесь самое выгодное дело Ц проституция и продажа алко
голя. В Лахаине голые девушки исполняют для китобоев бесстыжие танцы, а м
ужчины, у которых нет совести, поставляют китобоям своих дочерей и жен». В
се написанное соответствовало действительности. Китобойный промысел с
пособствовал экономическому процветанию Лахаины. Она стала для китобо
ев тихоокеанской столицей, но для обитателей городка так и не наступили
благословенные времена, обещанные первыми посланцами белой цивилизаци
и. Скорее наоборот: экономическое процветание способствовало тому, что о
стровитяне погрязли в страшных грехах, подвергавшихся суровому осужде
нию миссионера Болдуина и его коллег.
Из окна моего номера в «Пайонир Инн» виден лишь один парусник Ц «Карфаг
енянин», а, во времена наивысшей славы гавайских китобоев в Лахаину захо
дило более четырехсот судов в год. Абсолютный рекорд был поставлен в 1846 го
ду Ц четыреста двадцать девять судов. В те времена здесь обитало около т
рех тысяч человек, имелись восемьсот восемьдесят две гавайские хижины и
пятьдесят девять каменных или деревянных домов.
На каждом из четырехсот китобойных парусников находились парни, которы
е до появления здесь много месяцев скитались в океане. Впереди их ждали д
олгие странствия по морским дорогам. Это был сброд, принадлежащий к низш
им слоям люмпен-пролетариата. Ни один капитан более или менее приличног
о торгового судна не взял бы их себе на борт. Правда, встречались среди них
и «белые вороны». Однако исключения лишь подтверждают правила. Эти суро
вые люди, не знавшие угрызений совести и правил хорошего тона, не признав
авшие законов, здесь, на Гавайях, и вовсе руководствовались девизом: «К за
паду от Горна бога нет». К западу от мыса Горн все дозволено. Первой и част
о единственной землей к западу от этого мыса для китобоев оказывались Га
вайи Ц Лахаина, та самая Лахаина, о которой китобои грезили как о рае, пол
ном женщин удивительной красоты.
Если эти парни и мечтали о чем-то, то мечтой их были Гавайские острова. И во
все не потому, что здесь красивая природа или замечательный, мягкий клим
ат, их манили горячие объятия островитянок. Каждый моряк, когда-либо побы
вавший на архипелаге, вспоминал прекрасных девушек, которые без приглаш
ения подплывали к парусникам, не стыдясь, поднимались на них и не только н
е сопротивлялись, но и сами предлагали себя членам экипажей. Они не могли
забыть, как пели и танцевали гавайки, украшенные венками из душистых цве
тов. Такое представление о полинезийском рае долгое время соответствов
ало действительности. Однако скоро все в Лахаине переменилось. Причем ко
нец горячим объятиям островитянок, которых так жаждали китобои, положил
и их соотечественники Ц миссионеры из Новой Англии.
В 1825 году, как всегда в мае, парусники охотников на кашалотов бросили якоря
у Лахаины, но ни одна местная девушка не раскрыла своих объятий навстреч
у китобою:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26