Самки? В отчаянии она спросила себя, какое слово подойдет лучше.
Священная задница Мириаля! Я надеюсь, что не наделаю слишком много ошибок.
Как бы там ни называть, женщина — уже далеко не юная — была прекрасна. Длинные серебристые волосы закручены в строгий узел; яркий цвет лица и изящное сложение не позволяли угадать ее истинного возраста. Тулак подумала о своем собственном лице, морщинистом и обветренном, и скрипнула зубами.
Посмотрела бы я, как она станет сражаться с семифутовым берсеркером, с вот таким вот боевым топором.
Эта мысль немного примирила ее с реальностью…
Архимаг остановился у подножия башни и дождался, пока новоприбывшие приблизятся к нему. Умный паршивец, — досадливо подумала Тулак. За долгую карьеру наемницы она повидала немало лидеров, вождей и командиров и знала, какое это важное дело — создать впечатление власти… Подойдя ближе, она принялась изучать черты лица Кергорна, силясь понять его характер, и решила, что он мудр, остроумен и обладает невероятной силой воли…
Не хотелось бы мне стакнуться с ним, это уж точно. Вдобавок, может, у него и конское тело, но могу поспорить, упрямство — ослиное.
Гнетущая тишина повисла над всем поселением. Слышались лишь жужжание насекомых да свист беспечных птиц. Все взоры были обращены к архимагу и новоприбывшим чародеям. Кергорн раскинул руки, точно желая обнять всех разом, и нарушил молчание, используя одновременно и голос и мысленную речь.
— Вельдан, Элион, Казарл, — выговорил он. — Добро пожаловать домой.
Холодность его тона противоречила радушным словам. Стоя за спинами друзей, Тулак видела их напряженные позы и ощущала их неуверенность… Но что она могла поделать?
— Добро пожаловать так же и вам, дорогие гости, — сказала женщина-кентавр.
Ее голос был тихим, мелодичным, бархатным…
Он звучит именно так, как я и представляла.
Тулак скрипнула зубами и учтиво наклонила голову.
— Благодарю вас за любезную встречу, — сказала она. — Большая честь для меня находиться здесь.
Архимаг оглядел ее с головы до ног пристально и оценивающе.
— Да, — сказал он коротко. — Сивильда покажет, где вы сможете отдохнуть и привести себя в порядок, а я тем временем переговорю с моими чародеями.
Он снова обратил свое внимание на Вельдан и ее спутников, словно позабыв про гостей, и снова наемница скрипнула зубами. Пока она пыталась совладать со своей яростью, Вельдан потихонечку пожала ей руку.
— Отдохни , — сказала она. — Я зайду за тобой, как только поговорю с архимагом.
— Тогда скоро увидимся, девочка. — Тулак постаралась передать свои слова мысленно, одновременно говоря вслух. — Пора мне немного размять ноги.
Когда она соскользнула со спины дракена, Каз повернул голову, и глаза его сверкнули, будто он подмигнул ей.
Когда самка кентавра — Сивильда, напомнила она себе — двинулась вперед, Тулак уловила обрывок мысли Элиона.
— Этот второй человек — Заваль, бывший иерарх Каллисиоры. На твоем месте, Сивильда, я не позволял бы ему снимать повязку с глаз, пока не уведешь его подальше отсюда. И я не допускал бы к нему никого, кроме людей. Нужно подготовить его к тому, что он может увидеть, — иначе последствия могу оказаться непредсказуемыми.
— И пожалуйста, позаботься, чтобы он не сбежал, — вставила Вельдан. — Заваль очень неуравновешен, и вместе с тем он нам необходим целый и невредимый.
Женщина кивнула:
— Спасибо, что предупредили. Я присмотрю, чтобы он остался в сохранности. Полагаю, следует временно поместить их обоих в деревню и никуда не выпускать.
О, ну ничего себе! Хотела бы я посмотреть на того, кто попытается задержать меня против моей воли!
Сивильда обернулась к негодующей воительнице и улыбнулась.
— Мое слово: Вельдан была права. У тебя и в самом деле есть дар, не так ли?
Тулак резко обернулась к чародейке, твердо решив поставить ее на место.
— Лучше бы тебе поверить в это, сестренка…
За ее спиной раздалось одобрительное хихиканье Каза.
— Тогда тем более добро пожаловать, — сказала женщина-кентавр мысленно, не обращая внимания на дракена. — Мы всегда рады принимать здесь гостей… которые того достойны. Давай-ка посмотрим, где можно тебя поселить. Если верить Элиону и Вельдан, мне лучше пока что не приближаться к твоему спутнику. Не хочешь ли сама отвести его в деревню?
— «Хочешь», это не то слово, которое я бы употребила, — буркнула Тулак.
Тем не менее она помогла бывшему иерарху спешиться и взяла его под руку.
— Пошли, сынок. Я отведу тебя туда, где есть горячая вода, еда и мягкая постелька. Не бойся, я не позволю тебе упасть.
— Где Элион? — спросил Заваль. — Можно мне наконец снять эту проклятую повязку?
Тулак дернула плечом.
— Что до меня — поступай, как знаешь, но я бы тебе не советовала. Элион и Вельдан пошли поговорить со своим… вроде как иерархом, но мы скоро снова с ними увидимся.
По крайней мере я на это надеюсь.
Сивильда, Тулак и Заваль зашагали прочь от поселения через туннель в стене, который Тулак уже видела на пути сюда. Они прошли по мосту и вернулись в деревню. Дома, расположенные по обеим сторонам улицы, были построены из того же бледно-серого камня. Они выглядели ухоженными и добротными. Жители деревни явно знать не знали, что такое нужда и голод. То были здоровые, крепкие и, несомненно, преуспевающие люди. Дома содержались в чистоте, многие были украшены деревянной резьбой, а в окнах виднелись легкие разноцветные занавески.
Трактир — самое большое и представительное из деревенских зданий — стоял недалеко от моста. «Грифон», гласила надпись над дверью, а под ней Тулак увидела изображение золотистого создания с головой орла и туловом льва.
О Мириаль! Только взгляните на эту чудную тварюгу!
Она наклонилась к Сивильде.
— Прости. А такая штуковина правда существует?
— Конечно. — Женщина улыбнулась. — Может быть, скоро у тебя будет шанс увидеть одного из них.
Что за дивное место! О, спасибо, Вельдан, что ты привела меня сюда…
Дверной проем был странно велик. Зачем такой ? — подумала Тулак, проходя внутрь. Но в следующий миг она кинула взгляд на кентавра подле нее и сообразила, что далеко не все посетители этого места — люди… Внутри располагалась каменная зала не менее впечатляющих размеров с белыми стенами. Из нее вела лестница темного полированного дерева, а на противоположной стене виднелись двери. Некоторые были такими же высокими и большими, как и сам вход, а иные — нормальных человеческих пропорций…
Сивильда заглянула в одну из широких дверей.
— Аили? Ослам? — позвала она. — Вы здесь?
Навстречу им вышел мужчина — невысокий и подвижный, с быстрыми живыми глазами, сверкавшими из-под густых седовато-коричневых бровей.
— Сивильда! Рад тебя видеть.
— Я тоже, Ослам. А где дочка?
— Аили во дворе, развешивает белье. — Он усмехнулся. — Она, кажется, вознамерилась перестирать все тряпки в трактире, пока стоит хорошая погода. Говорит, что зима будет долгой и холодной, стало быть, следует подготовиться. — Он подмигнул. — Третьего дня она делала запасы, теперь настала очередь большой стирки. Что поделаешь с девчонкой? Я уже забыл, когда на кухне последний раз был порядок.
Сивильда рассмеялась.
— Ты так сетуешь, потому что Аили вечно в трудах, и ты чувствуешь себя виноватым.
— Твоя правда, — сказал Ослам с чувством. — Я уже не могу с ней состязаться. Не те мои годы. Я предлагал ей передохнуть, но она говорит, что будет еще время, когда выпадет снег… Так или иначе, чем могу помочь, Сивильда? — Он перевел взгляд на Тулак и ее спутника. При виде завязанных глаз Заваля во взгляде его мелькнуло удивление. — У нас новые гости? — спросил он.
— Познакомься с Тулак и Завалем, — ответила Сивильда. — И да, некоторое время они будут твоими гостями. — Более не последовало ни одного вопроса, хотя, как показалось Тулак, У Ослама они были… — Так что давай-ка поселим их, — продолжала чародейка. — Тулак может выбрать любую комнату по своему вкусу, а вот что до Заваля: я хочу, чтобы его окно выходило во двор. Когда найдешь для них комнаты, мы поговорим с тобой — наедине…
Комната Тулак оказалась чистой и уютной. Пол и мебель здесь были из темного полированного дерева, стены выкрашены в кремовый цвет. Красные шторы, толстая перина на широкой кровати, красный шерстяной коврик перед камином и корзина с дровами и растопкой подле него. Ослам опустился перед ним на колени и развел огонь.
— Пожалуй, госпожа. Здесь скоро нагреется. — Он, крякнув, поднялся на ноги и вытер руки об штаны. — Располагайся пока что. Аили принесет тебе еду, как только она сготовится.
— А нельзя ли мне сперва помыться? — с надеждой спросила Тулак.
Показалось ли ей или же после ее вопроса в глазах Ослама и в самом деле мелькнуло облегчение?..
— О да, госпожа, конечно. Мы с Аили сей же миг приготовим тебе ванну.
Когда трактирщик вышел, Тулак подправила огонь в камине, потом открыла окно и выглянула на улицу. Она чувствовала себя взбудораженной и счастливой как ребенок. В дальнем конце деревни она увидела кузницу, стоявшую в отдалении, дабы шум, дым и запахи не тревожили поселян. Неподалеку от нее располагались ремесленные мастерские с открытыми навесами, под которыми сидели плотники, красильщики, портные и гончары. Тулак радостно наблюдала за веселой деревенской суетой. Люди сновали туда-сюда — каждый по своим делам. Двери многих домов были распахнуты, чтобы впустить солнечный свет в последние ясные деньки перед наступлением осени. Здесь Тулак углядела и других мастеровых: сапожников, свечников и ткачей. Кажется, у них здесь есть все, что им нужно, — подумала она, вспоминая мельницу и милые маленькие фермы внизу в долине.
Она уловила острый запах солода и трав и безошибочно определила наличие пивоварни где-то неподалеку. А уж запахи свежей еды витали повсюду в деревне. В одном из домов готовили рыбу, кто-то пек хлеб и пироги, а кто-то готовил себе на обед тушеное мясо. Тулак, привыкшая к скудной пище чахнущей Каллисиоры, почувствовала, как у нее подводит живот…
Опять же в отличие от измученного народа ее родины местные жители выглядели опрятными, беззаботными и довольными жизнью. Люди, снующие по деревне, частенько останавливались, чтобы обменяться приветствиями или перекинуться парой фраз. Маленькие дети бегали по улицам, с неиссякаемой энергией юности играя друг с другом и с деревенскими собаками, которые радостно присоединялись к их шумной возне.
Настроение Тулак стремительно повышалось. Да, она была слишком хорошо знакома с человеческой натурой, чтобы поверить, что каждый из здешних людей мог быть постоянно и безусловно счастлив. Она понимала, что за жизнерадостным фасадом скрываются соперничество, сплетни, ссоры и подлости — ибо они неотъемлемая часть человеческого сообщества. Однако она не желала об этом задумываться. Это место так выгодно отличалось от влачащей жалкое существование Каллисиоры, что Тулак решила не думать о дурном и просто наслаждаться жизнью…
Открылась дверь, в комнату вошла женщина лет тридцати. Она была пышной и светловолосой, с круглым миловидным лицом.
Женщина приветливо кивнула:
— Рада познакомиться. Меня зовут Аили.
Тулак в свою очередь представилась, и женщина отвела ее в дальний конец коридора, где находилась ванная. Это была небольшая комната с очагом, где жарко горел огонь. Там же стояли стол, стул, а из трубы в стене текла вода, падая в большую бадью.
— Пожалуйста, — жизнерадостно сказала Аили. — Можешь мыться сколько захочешь, а когда закончишь, просто выйди на лестницу и крикни меня. Я принесу тебе еду.
Она указала на стопку свежей одежды, которая лежала на столе рядом с полотенцем и мылом.
— Отец сказал, что у тебя при себе не было никаких вещей, так что я отыскала чистую одежду. Знаю, как неприятно одевать грязное, вылезши из ванны. Я принесла несколько комплектов, так что ты сможешь выбрать то, что тебе подойдет.
— Ох, ну и спасибо. — Тулак была тронута ее добротой и участием. — Вы тут и впрямь умеете позаботиться о гостях.
Лицо Аили залилось краской.
— Мне нравится, когда люди чувствуют себя удобно.
— А можно постирать мою старую одежду?
— Конечно, — сказала Аили с энтузиазмом. Проницательная наемница приметила, что за жизнерадостной маской молодая трактирщица прячет тревогу. Впрочем, надо отдать ей должное, женщине неплохо удавалось ее скрывать. — Оставь одежду за дверью, и я ее заберу.
— Бери ее клещами, а не то испачкаешь руки, — рассмеялась Тулак. Даже до того, как воительница пустилась в путешествие, одежда была далеко не чистой. Непросто было высушить вещи в постоянной сырости Каллисиоры, и Тулак старалась максимально сокращать количество стирок. Поскольку она жила в одиночестве, это было отнюдь не самой важной проблемой, и у наемницы вошло в привычку принимать грязь как нечто само собой разумеющееся. Однако в ухоженном доме, в окружении чистых, опрятных людей Тулак выглядела нелепо и почувствовала неловкость.
— Увы! Нам пришлось пуститься в путь весьма неожиданно, так что эта одежда — все, что у меня есть, — извинилась она. — Посему не надо пускать ее на половые тряпки — хотя только этого она и заслуживает, — пока я не разживусь чем-нибудь другим.
И бог знает, чем я собираюсь им платить. Может, Вельдан мне в этом поможет?
— Не волнуйся, ее можно вычистить и постирать. — Аили улыбнулась. — Хотя лучше мы просто достанем тебе новую одежду. Позже я пришлю сюда сапожника и ткача, чтобы снять мерку. Все будет в лучшем виде.
— Ой, ну это уж лишнее, — осторожно сказала Тулак. — К чему гонять людей туда-сюда? Если скажешь мне, где их найти, я сама к ним схожу после обеда…
…и мы посмотрим, касаются ли приказы Сивильды меня так же, как Заваля.
Аили снова покраснела и посмотрела на свои башмаки.
— Я не… я имела в виду: нет нужды себя утруждать… я хочу сказать… может быть, тебе стоило бы отдохнуть…
Ага. Так я и думала.
— Ничего страшного, — беззаботно сказала наемница. — Мы здесь чужаки, и осторожность Сивильды понятна и объяснима. Ваша деревня кажется такой милой, что я с удовольствием бы прогулялась по ней. Но нет — значит нет.
Аили поколебалась несколько секунд.
— А второй гость… тот молодой человек… — проговорила она. — С ним все в порядке? Вообще-то Сивильда велела мне не задавать вопросов и не отвечать на них… но он выглядит больным и таким несчастным. С ним что-то не так? Может быть, я могу что-то для него сделать?
Так-так. Вон оно, куда ветер дует… Тулак улыбнулась женщине.
— Заваль не то чтобы болен, но в последние дни ему пришлось нелегко… Так худо, что ты и представить себе не можешь. И еще: отчасти проблема в том, что он очень и очень одинок.
И наемница заговорщически подмигнула трактирщице.
— Ты так думаешь?
На лице Аили появилось загадочное выражение.
— Не думаю. Знаю, — заявила Тулак.
С ее точки зрения, иные люди сильно переоценивали пользу безбрачия. В частности, иерарх слишком долго отказывал себе в маленьких жизненных радостях. Сейчас, когда он переживал такой кризис, встреча с милой, доброй и, судя по всему, чувственной трактирщицей именно то, чего ему не хватало…
— Может выйти так, что сперва он воспримет эту идею без особого энтузиазма, — предупредила она, как можно осторожнее выбирая слова. — Так уж Заваль воспитан… Он полагает, что немного поразвлечься с женщиной — даже если сама она отнюдь не прочь — это дурно.
— Дурно? Но почему?
— Лично я понятия не имею. Но как бы там ни было, я уверена что ты сумеешь заставить его переменить мнение, — сказала Тулак, хитро глядя на Аили. — Ласковая женщина, готовая его утешить, могла бы здорово улучшить его душевное состояние…
Святая задница Мириаля! Надеюсь, что я поступаю правильно. Но если кто-нибудь не заставит этого бедного идиота расслабиться, он никогда не соберется помочь Вельдан. И потом, я ей не соврала. Он сам того не понимает, но Аили именно то, что ему сейчас нужно.
Женщина широко улыбнулась и вдруг показалась наемнице очень юной…
— Ты права. Стоит попытаться. Я рада, что ты это понимаешь. А теперь я оставлю тебя, не то ванна совсем остынет. Если что-то понадобится, просто крикни.
— Спасибо. Да, кстати, — окликнула Тулак, когда молодая женщина уже выходила, — что там на обед?
— Бобовый суп, жаркое и пирог с вишней, — ответила Аили, закрывая за собой дверь.
— Ум-м, — сказала себе Тулак и принялась стягивать одежду. — Вот так-то, старушка. Без сомнения, это самая комфортабельная тюрьма, в которой ты когда-либо бывала. — Она усмехнулась. — Может быть, через некоторое время Заваль сумеет сказать то же самое.
ГЛАВА 14. ГОЛОС ИЗДАЛЕКА
Дарк поставил локти на подоконник и обхватил голову руками. После того как предыдущим днем он пресек жизнь ребенка, молодой колдун ни на миг не сомкнул глаз. Хотя Дарк отчаянно желал уснуть, он страшился сна, боясь вновь оказаться лицом к лицу с гневным отцом, с отчаявшейся матерью, снова увидеть погруженную в сумрак комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46
Священная задница Мириаля! Я надеюсь, что не наделаю слишком много ошибок.
Как бы там ни называть, женщина — уже далеко не юная — была прекрасна. Длинные серебристые волосы закручены в строгий узел; яркий цвет лица и изящное сложение не позволяли угадать ее истинного возраста. Тулак подумала о своем собственном лице, морщинистом и обветренном, и скрипнула зубами.
Посмотрела бы я, как она станет сражаться с семифутовым берсеркером, с вот таким вот боевым топором.
Эта мысль немного примирила ее с реальностью…
Архимаг остановился у подножия башни и дождался, пока новоприбывшие приблизятся к нему. Умный паршивец, — досадливо подумала Тулак. За долгую карьеру наемницы она повидала немало лидеров, вождей и командиров и знала, какое это важное дело — создать впечатление власти… Подойдя ближе, она принялась изучать черты лица Кергорна, силясь понять его характер, и решила, что он мудр, остроумен и обладает невероятной силой воли…
Не хотелось бы мне стакнуться с ним, это уж точно. Вдобавок, может, у него и конское тело, но могу поспорить, упрямство — ослиное.
Гнетущая тишина повисла над всем поселением. Слышались лишь жужжание насекомых да свист беспечных птиц. Все взоры были обращены к архимагу и новоприбывшим чародеям. Кергорн раскинул руки, точно желая обнять всех разом, и нарушил молчание, используя одновременно и голос и мысленную речь.
— Вельдан, Элион, Казарл, — выговорил он. — Добро пожаловать домой.
Холодность его тона противоречила радушным словам. Стоя за спинами друзей, Тулак видела их напряженные позы и ощущала их неуверенность… Но что она могла поделать?
— Добро пожаловать так же и вам, дорогие гости, — сказала женщина-кентавр.
Ее голос был тихим, мелодичным, бархатным…
Он звучит именно так, как я и представляла.
Тулак скрипнула зубами и учтиво наклонила голову.
— Благодарю вас за любезную встречу, — сказала она. — Большая честь для меня находиться здесь.
Архимаг оглядел ее с головы до ног пристально и оценивающе.
— Да, — сказал он коротко. — Сивильда покажет, где вы сможете отдохнуть и привести себя в порядок, а я тем временем переговорю с моими чародеями.
Он снова обратил свое внимание на Вельдан и ее спутников, словно позабыв про гостей, и снова наемница скрипнула зубами. Пока она пыталась совладать со своей яростью, Вельдан потихонечку пожала ей руку.
— Отдохни , — сказала она. — Я зайду за тобой, как только поговорю с архимагом.
— Тогда скоро увидимся, девочка. — Тулак постаралась передать свои слова мысленно, одновременно говоря вслух. — Пора мне немного размять ноги.
Когда она соскользнула со спины дракена, Каз повернул голову, и глаза его сверкнули, будто он подмигнул ей.
Когда самка кентавра — Сивильда, напомнила она себе — двинулась вперед, Тулак уловила обрывок мысли Элиона.
— Этот второй человек — Заваль, бывший иерарх Каллисиоры. На твоем месте, Сивильда, я не позволял бы ему снимать повязку с глаз, пока не уведешь его подальше отсюда. И я не допускал бы к нему никого, кроме людей. Нужно подготовить его к тому, что он может увидеть, — иначе последствия могу оказаться непредсказуемыми.
— И пожалуйста, позаботься, чтобы он не сбежал, — вставила Вельдан. — Заваль очень неуравновешен, и вместе с тем он нам необходим целый и невредимый.
Женщина кивнула:
— Спасибо, что предупредили. Я присмотрю, чтобы он остался в сохранности. Полагаю, следует временно поместить их обоих в деревню и никуда не выпускать.
О, ну ничего себе! Хотела бы я посмотреть на того, кто попытается задержать меня против моей воли!
Сивильда обернулась к негодующей воительнице и улыбнулась.
— Мое слово: Вельдан была права. У тебя и в самом деле есть дар, не так ли?
Тулак резко обернулась к чародейке, твердо решив поставить ее на место.
— Лучше бы тебе поверить в это, сестренка…
За ее спиной раздалось одобрительное хихиканье Каза.
— Тогда тем более добро пожаловать, — сказала женщина-кентавр мысленно, не обращая внимания на дракена. — Мы всегда рады принимать здесь гостей… которые того достойны. Давай-ка посмотрим, где можно тебя поселить. Если верить Элиону и Вельдан, мне лучше пока что не приближаться к твоему спутнику. Не хочешь ли сама отвести его в деревню?
— «Хочешь», это не то слово, которое я бы употребила, — буркнула Тулак.
Тем не менее она помогла бывшему иерарху спешиться и взяла его под руку.
— Пошли, сынок. Я отведу тебя туда, где есть горячая вода, еда и мягкая постелька. Не бойся, я не позволю тебе упасть.
— Где Элион? — спросил Заваль. — Можно мне наконец снять эту проклятую повязку?
Тулак дернула плечом.
— Что до меня — поступай, как знаешь, но я бы тебе не советовала. Элион и Вельдан пошли поговорить со своим… вроде как иерархом, но мы скоро снова с ними увидимся.
По крайней мере я на это надеюсь.
Сивильда, Тулак и Заваль зашагали прочь от поселения через туннель в стене, который Тулак уже видела на пути сюда. Они прошли по мосту и вернулись в деревню. Дома, расположенные по обеим сторонам улицы, были построены из того же бледно-серого камня. Они выглядели ухоженными и добротными. Жители деревни явно знать не знали, что такое нужда и голод. То были здоровые, крепкие и, несомненно, преуспевающие люди. Дома содержались в чистоте, многие были украшены деревянной резьбой, а в окнах виднелись легкие разноцветные занавески.
Трактир — самое большое и представительное из деревенских зданий — стоял недалеко от моста. «Грифон», гласила надпись над дверью, а под ней Тулак увидела изображение золотистого создания с головой орла и туловом льва.
О Мириаль! Только взгляните на эту чудную тварюгу!
Она наклонилась к Сивильде.
— Прости. А такая штуковина правда существует?
— Конечно. — Женщина улыбнулась. — Может быть, скоро у тебя будет шанс увидеть одного из них.
Что за дивное место! О, спасибо, Вельдан, что ты привела меня сюда…
Дверной проем был странно велик. Зачем такой ? — подумала Тулак, проходя внутрь. Но в следующий миг она кинула взгляд на кентавра подле нее и сообразила, что далеко не все посетители этого места — люди… Внутри располагалась каменная зала не менее впечатляющих размеров с белыми стенами. Из нее вела лестница темного полированного дерева, а на противоположной стене виднелись двери. Некоторые были такими же высокими и большими, как и сам вход, а иные — нормальных человеческих пропорций…
Сивильда заглянула в одну из широких дверей.
— Аили? Ослам? — позвала она. — Вы здесь?
Навстречу им вышел мужчина — невысокий и подвижный, с быстрыми живыми глазами, сверкавшими из-под густых седовато-коричневых бровей.
— Сивильда! Рад тебя видеть.
— Я тоже, Ослам. А где дочка?
— Аили во дворе, развешивает белье. — Он усмехнулся. — Она, кажется, вознамерилась перестирать все тряпки в трактире, пока стоит хорошая погода. Говорит, что зима будет долгой и холодной, стало быть, следует подготовиться. — Он подмигнул. — Третьего дня она делала запасы, теперь настала очередь большой стирки. Что поделаешь с девчонкой? Я уже забыл, когда на кухне последний раз был порядок.
Сивильда рассмеялась.
— Ты так сетуешь, потому что Аили вечно в трудах, и ты чувствуешь себя виноватым.
— Твоя правда, — сказал Ослам с чувством. — Я уже не могу с ней состязаться. Не те мои годы. Я предлагал ей передохнуть, но она говорит, что будет еще время, когда выпадет снег… Так или иначе, чем могу помочь, Сивильда? — Он перевел взгляд на Тулак и ее спутника. При виде завязанных глаз Заваля во взгляде его мелькнуло удивление. — У нас новые гости? — спросил он.
— Познакомься с Тулак и Завалем, — ответила Сивильда. — И да, некоторое время они будут твоими гостями. — Более не последовало ни одного вопроса, хотя, как показалось Тулак, У Ослама они были… — Так что давай-ка поселим их, — продолжала чародейка. — Тулак может выбрать любую комнату по своему вкусу, а вот что до Заваля: я хочу, чтобы его окно выходило во двор. Когда найдешь для них комнаты, мы поговорим с тобой — наедине…
Комната Тулак оказалась чистой и уютной. Пол и мебель здесь были из темного полированного дерева, стены выкрашены в кремовый цвет. Красные шторы, толстая перина на широкой кровати, красный шерстяной коврик перед камином и корзина с дровами и растопкой подле него. Ослам опустился перед ним на колени и развел огонь.
— Пожалуй, госпожа. Здесь скоро нагреется. — Он, крякнув, поднялся на ноги и вытер руки об штаны. — Располагайся пока что. Аили принесет тебе еду, как только она сготовится.
— А нельзя ли мне сперва помыться? — с надеждой спросила Тулак.
Показалось ли ей или же после ее вопроса в глазах Ослама и в самом деле мелькнуло облегчение?..
— О да, госпожа, конечно. Мы с Аили сей же миг приготовим тебе ванну.
Когда трактирщик вышел, Тулак подправила огонь в камине, потом открыла окно и выглянула на улицу. Она чувствовала себя взбудораженной и счастливой как ребенок. В дальнем конце деревни она увидела кузницу, стоявшую в отдалении, дабы шум, дым и запахи не тревожили поселян. Неподалеку от нее располагались ремесленные мастерские с открытыми навесами, под которыми сидели плотники, красильщики, портные и гончары. Тулак радостно наблюдала за веселой деревенской суетой. Люди сновали туда-сюда — каждый по своим делам. Двери многих домов были распахнуты, чтобы впустить солнечный свет в последние ясные деньки перед наступлением осени. Здесь Тулак углядела и других мастеровых: сапожников, свечников и ткачей. Кажется, у них здесь есть все, что им нужно, — подумала она, вспоминая мельницу и милые маленькие фермы внизу в долине.
Она уловила острый запах солода и трав и безошибочно определила наличие пивоварни где-то неподалеку. А уж запахи свежей еды витали повсюду в деревне. В одном из домов готовили рыбу, кто-то пек хлеб и пироги, а кто-то готовил себе на обед тушеное мясо. Тулак, привыкшая к скудной пище чахнущей Каллисиоры, почувствовала, как у нее подводит живот…
Опять же в отличие от измученного народа ее родины местные жители выглядели опрятными, беззаботными и довольными жизнью. Люди, снующие по деревне, частенько останавливались, чтобы обменяться приветствиями или перекинуться парой фраз. Маленькие дети бегали по улицам, с неиссякаемой энергией юности играя друг с другом и с деревенскими собаками, которые радостно присоединялись к их шумной возне.
Настроение Тулак стремительно повышалось. Да, она была слишком хорошо знакома с человеческой натурой, чтобы поверить, что каждый из здешних людей мог быть постоянно и безусловно счастлив. Она понимала, что за жизнерадостным фасадом скрываются соперничество, сплетни, ссоры и подлости — ибо они неотъемлемая часть человеческого сообщества. Однако она не желала об этом задумываться. Это место так выгодно отличалось от влачащей жалкое существование Каллисиоры, что Тулак решила не думать о дурном и просто наслаждаться жизнью…
Открылась дверь, в комнату вошла женщина лет тридцати. Она была пышной и светловолосой, с круглым миловидным лицом.
Женщина приветливо кивнула:
— Рада познакомиться. Меня зовут Аили.
Тулак в свою очередь представилась, и женщина отвела ее в дальний конец коридора, где находилась ванная. Это была небольшая комната с очагом, где жарко горел огонь. Там же стояли стол, стул, а из трубы в стене текла вода, падая в большую бадью.
— Пожалуйста, — жизнерадостно сказала Аили. — Можешь мыться сколько захочешь, а когда закончишь, просто выйди на лестницу и крикни меня. Я принесу тебе еду.
Она указала на стопку свежей одежды, которая лежала на столе рядом с полотенцем и мылом.
— Отец сказал, что у тебя при себе не было никаких вещей, так что я отыскала чистую одежду. Знаю, как неприятно одевать грязное, вылезши из ванны. Я принесла несколько комплектов, так что ты сможешь выбрать то, что тебе подойдет.
— Ох, ну и спасибо. — Тулак была тронута ее добротой и участием. — Вы тут и впрямь умеете позаботиться о гостях.
Лицо Аили залилось краской.
— Мне нравится, когда люди чувствуют себя удобно.
— А можно постирать мою старую одежду?
— Конечно, — сказала Аили с энтузиазмом. Проницательная наемница приметила, что за жизнерадостной маской молодая трактирщица прячет тревогу. Впрочем, надо отдать ей должное, женщине неплохо удавалось ее скрывать. — Оставь одежду за дверью, и я ее заберу.
— Бери ее клещами, а не то испачкаешь руки, — рассмеялась Тулак. Даже до того, как воительница пустилась в путешествие, одежда была далеко не чистой. Непросто было высушить вещи в постоянной сырости Каллисиоры, и Тулак старалась максимально сокращать количество стирок. Поскольку она жила в одиночестве, это было отнюдь не самой важной проблемой, и у наемницы вошло в привычку принимать грязь как нечто само собой разумеющееся. Однако в ухоженном доме, в окружении чистых, опрятных людей Тулак выглядела нелепо и почувствовала неловкость.
— Увы! Нам пришлось пуститься в путь весьма неожиданно, так что эта одежда — все, что у меня есть, — извинилась она. — Посему не надо пускать ее на половые тряпки — хотя только этого она и заслуживает, — пока я не разживусь чем-нибудь другим.
И бог знает, чем я собираюсь им платить. Может, Вельдан мне в этом поможет?
— Не волнуйся, ее можно вычистить и постирать. — Аили улыбнулась. — Хотя лучше мы просто достанем тебе новую одежду. Позже я пришлю сюда сапожника и ткача, чтобы снять мерку. Все будет в лучшем виде.
— Ой, ну это уж лишнее, — осторожно сказала Тулак. — К чему гонять людей туда-сюда? Если скажешь мне, где их найти, я сама к ним схожу после обеда…
…и мы посмотрим, касаются ли приказы Сивильды меня так же, как Заваля.
Аили снова покраснела и посмотрела на свои башмаки.
— Я не… я имела в виду: нет нужды себя утруждать… я хочу сказать… может быть, тебе стоило бы отдохнуть…
Ага. Так я и думала.
— Ничего страшного, — беззаботно сказала наемница. — Мы здесь чужаки, и осторожность Сивильды понятна и объяснима. Ваша деревня кажется такой милой, что я с удовольствием бы прогулялась по ней. Но нет — значит нет.
Аили поколебалась несколько секунд.
— А второй гость… тот молодой человек… — проговорила она. — С ним все в порядке? Вообще-то Сивильда велела мне не задавать вопросов и не отвечать на них… но он выглядит больным и таким несчастным. С ним что-то не так? Может быть, я могу что-то для него сделать?
Так-так. Вон оно, куда ветер дует… Тулак улыбнулась женщине.
— Заваль не то чтобы болен, но в последние дни ему пришлось нелегко… Так худо, что ты и представить себе не можешь. И еще: отчасти проблема в том, что он очень и очень одинок.
И наемница заговорщически подмигнула трактирщице.
— Ты так думаешь?
На лице Аили появилось загадочное выражение.
— Не думаю. Знаю, — заявила Тулак.
С ее точки зрения, иные люди сильно переоценивали пользу безбрачия. В частности, иерарх слишком долго отказывал себе в маленьких жизненных радостях. Сейчас, когда он переживал такой кризис, встреча с милой, доброй и, судя по всему, чувственной трактирщицей именно то, чего ему не хватало…
— Может выйти так, что сперва он воспримет эту идею без особого энтузиазма, — предупредила она, как можно осторожнее выбирая слова. — Так уж Заваль воспитан… Он полагает, что немного поразвлечься с женщиной — даже если сама она отнюдь не прочь — это дурно.
— Дурно? Но почему?
— Лично я понятия не имею. Но как бы там ни было, я уверена что ты сумеешь заставить его переменить мнение, — сказала Тулак, хитро глядя на Аили. — Ласковая женщина, готовая его утешить, могла бы здорово улучшить его душевное состояние…
Святая задница Мириаля! Надеюсь, что я поступаю правильно. Но если кто-нибудь не заставит этого бедного идиота расслабиться, он никогда не соберется помочь Вельдан. И потом, я ей не соврала. Он сам того не понимает, но Аили именно то, что ему сейчас нужно.
Женщина широко улыбнулась и вдруг показалась наемнице очень юной…
— Ты права. Стоит попытаться. Я рада, что ты это понимаешь. А теперь я оставлю тебя, не то ванна совсем остынет. Если что-то понадобится, просто крикни.
— Спасибо. Да, кстати, — окликнула Тулак, когда молодая женщина уже выходила, — что там на обед?
— Бобовый суп, жаркое и пирог с вишней, — ответила Аили, закрывая за собой дверь.
— Ум-м, — сказала себе Тулак и принялась стягивать одежду. — Вот так-то, старушка. Без сомнения, это самая комфортабельная тюрьма, в которой ты когда-либо бывала. — Она усмехнулась. — Может быть, через некоторое время Заваль сумеет сказать то же самое.
ГЛАВА 14. ГОЛОС ИЗДАЛЕКА
Дарк поставил локти на подоконник и обхватил голову руками. После того как предыдущим днем он пресек жизнь ребенка, молодой колдун ни на миг не сомкнул глаз. Хотя Дарк отчаянно желал уснуть, он страшился сна, боясь вновь оказаться лицом к лицу с гневным отцом, с отчаявшейся матерью, снова увидеть погруженную в сумрак комнату.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46