– жарко воскликнул Алестан. – Кто скажет, что мы здесь желанные гости? Сколько раз у меня за спиной шушукались: ах, это те самые, из трущоб! Почему им дают такую же еду, как приличным людям? А ведь Гальверон божился: ни одна живая душа не дознается, откуда мы родом!
Таг покачал головой.
– Алианна не дала бы себя в обиду. Она умеет драться.
– Даже против целой своры? – возразила маленькая Эрла. – Даже если напасть в темном коридоре, со спины?
– Стоя на месте, мы этого не выясним, – вмешался брат исчезнувшей. – Меня смущает Пакрат. Этот-то куда запропастился? Где он, там добра не жди. Но прежде ищем Алианну. И злополучный перстень.
Гальверон опустился на выступ в скале– и устало прислонился к каменной стене, ожидая остальных. Он только что с трудом избежал неприятных объяснений с иерархом. Пропажа так и не найдена. Хоть бы приемным родным девушки повезло больше! Кстати, они скоро должны подойти. Одну группку Гальверон видел издалека. Беглянки с ними не было. Может, удача улыбнется Алестану?
Командира терзало жестокое разочарование: он же доверял этой девушке! Что это было – наивная слепота или?.. Как не похоже на Алианну, взять и бездумно предать его. Гальверон припомнил, как отважно вызвалась она вынести взрывчатый порошок из цитадели. А вчера, когда посланники Гилар-ры карабкались через край каньона… Да без нее бы командиру нипочем не выполнить задания! Такая открытая, искренняя – уж конечно, он вовремя раскрыл бы обман? Верно? Что же пошло наперекосяк? Хватило вести о заточении брата, а может, случилось нечто еще?
Хуже всего оказалось другое. Гальверон скучал по безрассудной пигалице.
«Вернись, Алианна. Прошу тебя! Еще не поздно. Мы вместе все уладим!» – мысленно взмолился он.
Именно в этот миг, и ни секундой раньше, появился Алес-тан, постаревший на десяток лет. Глаза его покраснели и опухли.
– Не нашел, – прохрипел он.
– В храме ее нет, – раздалось позади.
Это пришла Джелина, таща на буксире юных Тага и Эрлу.
– Мы шарили по всем закоулкам… – Девушка помедлила. – Пакрат тоже до сих пор не объявился. Могли они сбежать вместе?
– Пакрат? – резко переспросил Гальверон. – А он-то когда пропал?
Алестан вздохнул и неохотно выдавил:
– Еще до нашего разговора.
Джелина права: у них нет выбора. Придется быть до конца честными с командиром. Впрочем, тот, разумеется, не поймет.
– Что же ты раньше молчал? И я опять узнаю последним…
– Сэр, сэр, сэр!
Это маленький Таг, словно обезьянка, повис на локте Гальверона, пытаясь привлечь к себе внимание: до того он только дергал командира за рукав.
Меч Божий проглотил собственный гнев («А вояке не откажешь в выдержке!» – восхитился брат Алианны) и терпеливо спросил:
– В чем дело, Таг? Хочешь нам что-то сказать?
– Да, – пропищал мальчуган. – Есть еще одно место, где мы не смотрели.
– Где это? – вскинулись командир и Алестан.
Таг даже отступил на шаг, оробев от их напора.
– Я еще раньше думал туда пробраться, но стража не пустила.
Гальверон схватил мальчика за плечо.
– Показывай.
Тот вывел их из лазарета и ткнул пальцем в узорчатое серебристое кружево, скрывающее путь в святая святых Мириаля.
– Вон там, внизу.
7
ЛУЧ НАДЕЖДЫ
В больничных покоях было так тихо и опрятно, что не верилось, будто идет война. А меж тем целители отчаянно сражались со смертью. Сивильда бессменно дежурила у постели свергнутого архимага. Иногда врачам приходилось даже выгонять подругу больного, чтобы не мешала работать. Несчастной казалось, что само ее присутствие наполнит Кергорна силой и волей к победе. Однако смотреть на него стало настоящей пыткой. Бледный как мел кентавр лежал недвижно, не подавая ни малейшего признака жизни. Неужели вот это хрупкое, изможденное существо еще вчера управляло Советом Чародеев? Передняя нога сломана – плохо дело, не всякий конь выживет после такого. Правда, теперь кости скреплял блестящий каркас из незнакомого Сивильде материала.
Ужасные раны, которые нанесла погибающая Скрива и которые доставили целителям столько хлопот, были промыты со всей тщательностью, зашиты и перевязаны; сейчас их покрывала чистая белая простыня. Из тела больного торчали, словно побеги неведомого растения-паразита, трубки замысловатых приспособлений, созданных давно ушедшей расой мудрецов.
Над кроватью висели три огромных кристалла, каждый крупнее человеческой головы; камни мерно гудели, испуская разноцветное сияние. Зеленые лучи первого кристалла плотно окутывали тело: Кергорна словно погрузили в густую жидкость, поверхность которой то и дело подергивалась рябью солнечных бликов. «Это поможет избежать заражения», – пояснила целительница Куаве.
Другой камень изливал на постель поток золотистых искр; когда Сивильда подставила под него ладонь, кожу защипало, а по жилам побежала пульсирующая сила молодости. «Так больной легче одолеет перенесенный шок и ужасные раны».
Третий, самый большой кристалл купал кентавра в лиловом мерцании. «А это ускорит выздоровление».
– Как они действуют? – спросила Сивильда.
– Никто не знает. Мы сами давно пытаемся выяснить. Главное, что они действуют. Хвала провидению.
О да. Подруга кентавра благодарила судьбу, и не только за таинственные чужеродные устройства, но прежде всего за целителей. Все трое восхищали ее одинаково: седовласая Куаве, неутомимо сражающаяся с невежеством и смертоносными недугами, изящная Миссиль с ее темной шерсткой и умнейшим блеском в черных глазах, и даже Шимир – представительница пугающей расы такуру из южного леса Ракха.
Как раз Шимир и присматривала теперь за лежащим без сознания Кергорном. Из уважения к больному и его подруге оборотень Такуру приняла вид взрослой самки кентавра, в пышных черных волосах которой переливались ярко-белые пряди, повторяя отметины на пегом лошадином крупе. Однако в первую очередь Сивильда оценила не учтивость целительницы, а ее удивительные рабочие качества: оборотень могла сделать свои лапы чуткими к влажности, температуре и упругости кожи пациента; умела приспособить длину, форму и количество пальцев для выполнения сложнейшей операции; Шимир ничего не стоило настроить собственное зрение так, чтобы в подробностях разглядеть состав крови, строение клетки, а при необходимости – положение внутренних органов и костей.
«Надо же, а мы почти забыли об этой расе», – удивлялась про себя Сивильда. Такуру обитали на самых задворках Ген-диваля, в отведенной им каменистой долине у Верхнего озера. Они всегда чурались других – или это чародеи сторонились их, не доверяя существам, которые с легкостью принимают любой вид, проникая незамеченными, куда им угодно. Отличное свойство для лазутчика, но не для друга. Кергорн давно намеревался ввести оборотней в Тайный Совет, однако чародеи брезговали даже просто принять их помощь– разве что не было иного выбора.
– Мы знаем больше прочих – но это не делает нас лучше. Тайный Совет так же исполнен предрассудков и несправедливости, как и весь остальной мир, – мысленно заметила целительница, случайно уловив ход ее раздумий.
Сивильда посмотрела на бездыханное тело друга и печально покачала головой:
– Но наши заблуждения стоят намного дороже. Несмотря на беззаветную любовь к мужу, она понимала, что в случившемся виноват не только Аморн и его приспешники, хотя никогда не призналась бы в этом перед оборотнем.
– Промахи совершают все, – отмахнулась Шимир. – Я знаю одно: если бы не Кергорн, нас вообще не допустили бы в Гендиваль. Такуру нипочем не покорятся постороннему, отступнику с его опасными, разрушительными идеями. Самозванца нужно убрать, даже если…
– …если мой друг уже не оправится от ран? – закончила за нее Сивильда. И твердым тоном прибавила: – Тогда придется избрать кого-нибудь еще.
«Почему бы не меня?»
– Аморн с самого начала был здесь чужаком, – продолжала она вслух. – Пока этот бессовестный выскочка у власти, Тайному Совету не вернуться к истинным заповедям и целям.
– И чем дольше отступник наверху, тем могущественнее становится, – откликнулась Такуру многозначительным тоном. – Уже сейчас его не устранить законным способом.
Невысказанная мысль повисла в больничном воздухе.
Аморн должен умереть.
Еще вчера Сивильда ужаснулась бы, услышав такое. Но та, что нынче сидела у постели бесценного друга и беспомощно глядела на его страдания, восприняла умысел с удивительным бесстрастием, будто речь шла о том, чтобы прихлопнуть муху.
«Или паука. Это ближе к истине».
Какое-то время заговорщицы молча обдумывали новую идею.
– Наемный убийца, – изрекла наконец верная подруга Кергорна. – Это единственный выход. Нам нужен кто-нибудь, кто сможет подобраться к Аморну, не вызывая подозрений.
Шимир кивнула.
– Кто-то стремительный, ловкий и хладнокровный. Второй возможности отступник нам не оставит.
– Действовать придется быстро, пока самозванец не воплотил в жизнь свои недостойные замыслы. Как только знания древних распространятся среди простых людей, мир изменится до неузнаваемости, и пути назад не будет. – Пальцы Сивильды рассеянно поглаживали мягкое шерстяное одеяло больного. – Да, и еще. Наемник обязан быть верен Кергорну и мне – до последней капли крови. Тебя не поразило, сколько тайных союзников нашел Аморн в Гендивале? Лицемеры, как они долго притворялись, выжидая своего часа! Я больше не хочу ошибаться.
Снова этот странный, полный намека взгляд.
– Тогда у тебя лишь один выбор, – вкрадчиво промолвила Такуру.
– Согласна. Кого из своих ты можешь предложить?
– Сивильда, – замялась Шимир. – Сначала дай слово защищать нас. Чародеи уже и так недолюбливают оборотней, а если один из нас убьет архимага – каким бы подлым способом тот ни добился власти, – кто поручится, что Тайный Совет не изгонит всю расу из Гендиваля? А то и похуже.
– Обещаю, – поспешила заверить собеседница. – Поверь, когда Кергорн снова окажется у власти, твой народ получит все лучшее, чего заслуживает.
– Очень хорошо. – Такуру задумчиво склонила голову набок. – В таком случае Вифанг подходит безупречно.
– Но вы можете обставить все так, чтобы ни одна живая душа?..
– Да-да, конечно. Негласная лазутчица и лучшая наемная убийца из свиты архимага умеет молчать, не беспокойся.
Сивильда подозрительно сощурилась.
– Впервые слышу, что у Кергорна была такая. А он рас сказывал мне все.
– Да неужели? – хихикнула Шимир. – По мне, так любому есть что скрывать. Даже вам, леди.
– Мои секреты тебя не касаются, – парировала та. – Кроме самого главного. Ну что ж, если архимаг доверял этой наемнице, то и я не откажусь от ее помощи.
– Будь уверена: Вифанг не подведет. Итак, чего точно ты желаешь?
– Убейте Аморна! – Мысленный голос подруги архимага прозвучал громким змеиным шипением.– Не спускайте с него глаз, следуйте по пятам, и как только отступник потеряет бдительность, останется без своих дружков-изменников… чем дольше он промучится, тем лучше.
– Будет исполнено, леди.
Как странно, размышлял Аморн: долгие годы, проведенные в изгнании, он думал лишь о возвращении в Гендиваль – но все же оказался не готов. Святой Мириаль, ведь под властью Кергорна тут совершенно ничего не изменилось! Отступник словно вернулся в собственное прошлое. Воспоминания поджидали на каждом шагу, то радуя, то заставляя глубоко страдать. А как встречали Аморна жители поселения? Здесь тоже столкнулись две крайности: либо холодное презрение и неприкрытая ненависть, либо слезы восторга. Впрочем, хмыкнул правитель, толпа есть толпа. Ей свойственно принимать сторону победителя и жаждать крови неудачника.
Аморн не раздумывая отказался занять покои бывшего архимага. Если уж менять жизнь Гендиваля – так менять во всем. Тем более что жизнь во дворце, приспособленном для кентавров, сулит человеку массу неудобств. Лишь только появится время, нужно будет выстроить собственную резиденцию, решил правитель.
А до тех пор он разместился в Доме Собраний неподалеку от Башни Приливов. И хотя уютным это здание никто не назвал бы, Аморну понравилась просторная зала: здесь было где развернуться чародеям любой расы, а главное – нашлось достаточно места для Маскулу. Пусть эта внушительная громадина припугнет противников, как явных, так и затаившихся. Сказать по правде, Аморну порядком надоело препираться. Хватит с него Бастиара: насилу получилось склонить афанка к худому миру.
Письменные столы, которые окружали рабочее кресло в зале, за день утонули под грудами папок со срочными депешами и донесениями очевидцев, не говоря уже о многочисленных бумагах, мелко исписанных почерком хозяина. Однако новый архимаг и сам не разобрал бы доброй половины собственных каракуль, ведь не так-то просто научиться орудовать левой рукой. Правая была забинтована от кончиков пальцев до локтя и подвешена в петле: это нога Кергорна раздробила кость, когда выбила клинок из руки отступника. Похожая перевязь крепко сжимала ребра победителя, и теперь при каждом вдохе Аморна пронзала боль, будто неотступное напоминание о том, что и копыта могут стать грозным оружием. А если еще учесть последствия падения со скалы, на теле нового правителя почти не оставалось живого места.
Но сегодня архимагу некогда было считать раны: он пытался составить как можно более полную и связную картину несчастий, обрушившихся на мир с тех пор, как дрогнули магические барьеры. Пришлось опросить многих чародеев и беженцев из пострадавших областей. Что за пытка – слушать этих несчастных! Кругом наводнения, засухи, оползни и ураганы, так что, пожалуй, для Каллисиоры с ее нескончаемыми ливнями худшее впереди. До сих пор Гендиваль поддерживал свои Завесы с помощью хитроумных приспособлений, оставленных Древними, но теперь и дни Тайного Совета сочтены.
Но, словно природных бедствий разумным существам показалось мало, на полуострове Немерис и прилегающем архипелаге вспыхнула свирепая война. Акулы и прочие подводные жители безжалостно вытеснили расу добарков из теплых прибрежных вод, где умные выдры обитали испокон веков, наслаждаясь избытком вкусной пищи и покоем. Архимаг только что опросил чародейку Кирре. Бедняжка еще не оправилась от жестоких ран, поэтому сообщение было кратким. Горстка уцелевших добарков загнана в узкую бухту и отчаянно сражается за свою жизнь. Однако посланий из тех краев давно не поступало, и выдра со страхом предполагала наихудшее.
Тут Кирре извинилась и попросила разрешения вернуться в лазарет. После ее ухода Аморн долго сидел за столом, не в силах сосредоточиться. Воздух Гендиваля оказался целебным для совести отступника, беспробудно проспавшей долгие годы. Теперь больная внезапно проснулась, и Аморн с ужасом оглядывался вокруг: неужели все невзгоды, обрушившиеся на землю, – его рук дело? Но откуда же Блейду было знать, насколько опасны магические барьеры?
«Не лги себе. Ты понимал положение, как никто другой. И закрывал глаза на риск, лишь бы не отказываться от задуманного, верно?»
Интересно, долго ли проживет его тайна в поселении чародеев, где каждый второй способен читать чужие мысли? И что будет потом, когда вскроется причина происходящего? Прежний архимаг еще жив и пользуется поддержкой сторонников.
Нет, Аморн обязан исправить все, что натворил! Но как это сделать, во имя Мириаля, когда эта пустышка Гиларра потеряла настоящий перстень иерарха, а мерзкий ак'загар утащил символ власти прямо из-под носа у отступника?! А без этой маленькой вещицы им и вовсе не починить волшебные барьеры.
Как бы там ни было, архимагу необходим чрезвычайно эффективный план действий. Безотлагательно. Может, оно и к лучшему, что Аморн приказал спасти Заваля: чудо им всем не повредило бы. Едва ли сам бог иерарха Мириаль принесет какую-то пользу, а вот драконий Провидец – дело иное.
Правитель опять склонился над бумагой и принялся наносить заметки. С природой, к сожалению, не поспоришь, но для начала можно и нужно выяснить, откуда появляются крылатые убийцы. Следует собрать всех летающих чародеев и приказать им неусыпно держать дозор вдоль каждой Завесы, чтобы не допустить больше ни одного вторжения. Слушающие пусть трудятся денно и нощно, пытаясь восстановить ментальную связь с теми членами Тайного Совета, от которых давно не было вестей. Возможно, кого-то из отставных чародеев удастся вернуть: это освободило бы свежие силы для борьбы.
И еще: надо собрать совет из ремесленников и ученых голов для работы с образцами запретных знаний Древних. Вдруг они помогут одолеть болезни и мор по всему миру? Конечно, горький опыт уже научил Аморна осторожнее относиться к подобным вопросам, ведь равновесие на земле – штука необычайно хрупкая. Ну и что же? Достаточно самим использовать полученные сведения, но возбранить чародеям выдавать их кому-то еще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52
Таг покачал головой.
– Алианна не дала бы себя в обиду. Она умеет драться.
– Даже против целой своры? – возразила маленькая Эрла. – Даже если напасть в темном коридоре, со спины?
– Стоя на месте, мы этого не выясним, – вмешался брат исчезнувшей. – Меня смущает Пакрат. Этот-то куда запропастился? Где он, там добра не жди. Но прежде ищем Алианну. И злополучный перстень.
Гальверон опустился на выступ в скале– и устало прислонился к каменной стене, ожидая остальных. Он только что с трудом избежал неприятных объяснений с иерархом. Пропажа так и не найдена. Хоть бы приемным родным девушки повезло больше! Кстати, они скоро должны подойти. Одну группку Гальверон видел издалека. Беглянки с ними не было. Может, удача улыбнется Алестану?
Командира терзало жестокое разочарование: он же доверял этой девушке! Что это было – наивная слепота или?.. Как не похоже на Алианну, взять и бездумно предать его. Гальверон припомнил, как отважно вызвалась она вынести взрывчатый порошок из цитадели. А вчера, когда посланники Гилар-ры карабкались через край каньона… Да без нее бы командиру нипочем не выполнить задания! Такая открытая, искренняя – уж конечно, он вовремя раскрыл бы обман? Верно? Что же пошло наперекосяк? Хватило вести о заточении брата, а может, случилось нечто еще?
Хуже всего оказалось другое. Гальверон скучал по безрассудной пигалице.
«Вернись, Алианна. Прошу тебя! Еще не поздно. Мы вместе все уладим!» – мысленно взмолился он.
Именно в этот миг, и ни секундой раньше, появился Алес-тан, постаревший на десяток лет. Глаза его покраснели и опухли.
– Не нашел, – прохрипел он.
– В храме ее нет, – раздалось позади.
Это пришла Джелина, таща на буксире юных Тага и Эрлу.
– Мы шарили по всем закоулкам… – Девушка помедлила. – Пакрат тоже до сих пор не объявился. Могли они сбежать вместе?
– Пакрат? – резко переспросил Гальверон. – А он-то когда пропал?
Алестан вздохнул и неохотно выдавил:
– Еще до нашего разговора.
Джелина права: у них нет выбора. Придется быть до конца честными с командиром. Впрочем, тот, разумеется, не поймет.
– Что же ты раньше молчал? И я опять узнаю последним…
– Сэр, сэр, сэр!
Это маленький Таг, словно обезьянка, повис на локте Гальверона, пытаясь привлечь к себе внимание: до того он только дергал командира за рукав.
Меч Божий проглотил собственный гнев («А вояке не откажешь в выдержке!» – восхитился брат Алианны) и терпеливо спросил:
– В чем дело, Таг? Хочешь нам что-то сказать?
– Да, – пропищал мальчуган. – Есть еще одно место, где мы не смотрели.
– Где это? – вскинулись командир и Алестан.
Таг даже отступил на шаг, оробев от их напора.
– Я еще раньше думал туда пробраться, но стража не пустила.
Гальверон схватил мальчика за плечо.
– Показывай.
Тот вывел их из лазарета и ткнул пальцем в узорчатое серебристое кружево, скрывающее путь в святая святых Мириаля.
– Вон там, внизу.
7
ЛУЧ НАДЕЖДЫ
В больничных покоях было так тихо и опрятно, что не верилось, будто идет война. А меж тем целители отчаянно сражались со смертью. Сивильда бессменно дежурила у постели свергнутого архимага. Иногда врачам приходилось даже выгонять подругу больного, чтобы не мешала работать. Несчастной казалось, что само ее присутствие наполнит Кергорна силой и волей к победе. Однако смотреть на него стало настоящей пыткой. Бледный как мел кентавр лежал недвижно, не подавая ни малейшего признака жизни. Неужели вот это хрупкое, изможденное существо еще вчера управляло Советом Чародеев? Передняя нога сломана – плохо дело, не всякий конь выживет после такого. Правда, теперь кости скреплял блестящий каркас из незнакомого Сивильде материала.
Ужасные раны, которые нанесла погибающая Скрива и которые доставили целителям столько хлопот, были промыты со всей тщательностью, зашиты и перевязаны; сейчас их покрывала чистая белая простыня. Из тела больного торчали, словно побеги неведомого растения-паразита, трубки замысловатых приспособлений, созданных давно ушедшей расой мудрецов.
Над кроватью висели три огромных кристалла, каждый крупнее человеческой головы; камни мерно гудели, испуская разноцветное сияние. Зеленые лучи первого кристалла плотно окутывали тело: Кергорна словно погрузили в густую жидкость, поверхность которой то и дело подергивалась рябью солнечных бликов. «Это поможет избежать заражения», – пояснила целительница Куаве.
Другой камень изливал на постель поток золотистых искр; когда Сивильда подставила под него ладонь, кожу защипало, а по жилам побежала пульсирующая сила молодости. «Так больной легче одолеет перенесенный шок и ужасные раны».
Третий, самый большой кристалл купал кентавра в лиловом мерцании. «А это ускорит выздоровление».
– Как они действуют? – спросила Сивильда.
– Никто не знает. Мы сами давно пытаемся выяснить. Главное, что они действуют. Хвала провидению.
О да. Подруга кентавра благодарила судьбу, и не только за таинственные чужеродные устройства, но прежде всего за целителей. Все трое восхищали ее одинаково: седовласая Куаве, неутомимо сражающаяся с невежеством и смертоносными недугами, изящная Миссиль с ее темной шерсткой и умнейшим блеском в черных глазах, и даже Шимир – представительница пугающей расы такуру из южного леса Ракха.
Как раз Шимир и присматривала теперь за лежащим без сознания Кергорном. Из уважения к больному и его подруге оборотень Такуру приняла вид взрослой самки кентавра, в пышных черных волосах которой переливались ярко-белые пряди, повторяя отметины на пегом лошадином крупе. Однако в первую очередь Сивильда оценила не учтивость целительницы, а ее удивительные рабочие качества: оборотень могла сделать свои лапы чуткими к влажности, температуре и упругости кожи пациента; умела приспособить длину, форму и количество пальцев для выполнения сложнейшей операции; Шимир ничего не стоило настроить собственное зрение так, чтобы в подробностях разглядеть состав крови, строение клетки, а при необходимости – положение внутренних органов и костей.
«Надо же, а мы почти забыли об этой расе», – удивлялась про себя Сивильда. Такуру обитали на самых задворках Ген-диваля, в отведенной им каменистой долине у Верхнего озера. Они всегда чурались других – или это чародеи сторонились их, не доверяя существам, которые с легкостью принимают любой вид, проникая незамеченными, куда им угодно. Отличное свойство для лазутчика, но не для друга. Кергорн давно намеревался ввести оборотней в Тайный Совет, однако чародеи брезговали даже просто принять их помощь– разве что не было иного выбора.
– Мы знаем больше прочих – но это не делает нас лучше. Тайный Совет так же исполнен предрассудков и несправедливости, как и весь остальной мир, – мысленно заметила целительница, случайно уловив ход ее раздумий.
Сивильда посмотрела на бездыханное тело друга и печально покачала головой:
– Но наши заблуждения стоят намного дороже. Несмотря на беззаветную любовь к мужу, она понимала, что в случившемся виноват не только Аморн и его приспешники, хотя никогда не призналась бы в этом перед оборотнем.
– Промахи совершают все, – отмахнулась Шимир. – Я знаю одно: если бы не Кергорн, нас вообще не допустили бы в Гендиваль. Такуру нипочем не покорятся постороннему, отступнику с его опасными, разрушительными идеями. Самозванца нужно убрать, даже если…
– …если мой друг уже не оправится от ран? – закончила за нее Сивильда. И твердым тоном прибавила: – Тогда придется избрать кого-нибудь еще.
«Почему бы не меня?»
– Аморн с самого начала был здесь чужаком, – продолжала она вслух. – Пока этот бессовестный выскочка у власти, Тайному Совету не вернуться к истинным заповедям и целям.
– И чем дольше отступник наверху, тем могущественнее становится, – откликнулась Такуру многозначительным тоном. – Уже сейчас его не устранить законным способом.
Невысказанная мысль повисла в больничном воздухе.
Аморн должен умереть.
Еще вчера Сивильда ужаснулась бы, услышав такое. Но та, что нынче сидела у постели бесценного друга и беспомощно глядела на его страдания, восприняла умысел с удивительным бесстрастием, будто речь шла о том, чтобы прихлопнуть муху.
«Или паука. Это ближе к истине».
Какое-то время заговорщицы молча обдумывали новую идею.
– Наемный убийца, – изрекла наконец верная подруга Кергорна. – Это единственный выход. Нам нужен кто-нибудь, кто сможет подобраться к Аморну, не вызывая подозрений.
Шимир кивнула.
– Кто-то стремительный, ловкий и хладнокровный. Второй возможности отступник нам не оставит.
– Действовать придется быстро, пока самозванец не воплотил в жизнь свои недостойные замыслы. Как только знания древних распространятся среди простых людей, мир изменится до неузнаваемости, и пути назад не будет. – Пальцы Сивильды рассеянно поглаживали мягкое шерстяное одеяло больного. – Да, и еще. Наемник обязан быть верен Кергорну и мне – до последней капли крови. Тебя не поразило, сколько тайных союзников нашел Аморн в Гендивале? Лицемеры, как они долго притворялись, выжидая своего часа! Я больше не хочу ошибаться.
Снова этот странный, полный намека взгляд.
– Тогда у тебя лишь один выбор, – вкрадчиво промолвила Такуру.
– Согласна. Кого из своих ты можешь предложить?
– Сивильда, – замялась Шимир. – Сначала дай слово защищать нас. Чародеи уже и так недолюбливают оборотней, а если один из нас убьет архимага – каким бы подлым способом тот ни добился власти, – кто поручится, что Тайный Совет не изгонит всю расу из Гендиваля? А то и похуже.
– Обещаю, – поспешила заверить собеседница. – Поверь, когда Кергорн снова окажется у власти, твой народ получит все лучшее, чего заслуживает.
– Очень хорошо. – Такуру задумчиво склонила голову набок. – В таком случае Вифанг подходит безупречно.
– Но вы можете обставить все так, чтобы ни одна живая душа?..
– Да-да, конечно. Негласная лазутчица и лучшая наемная убийца из свиты архимага умеет молчать, не беспокойся.
Сивильда подозрительно сощурилась.
– Впервые слышу, что у Кергорна была такая. А он рас сказывал мне все.
– Да неужели? – хихикнула Шимир. – По мне, так любому есть что скрывать. Даже вам, леди.
– Мои секреты тебя не касаются, – парировала та. – Кроме самого главного. Ну что ж, если архимаг доверял этой наемнице, то и я не откажусь от ее помощи.
– Будь уверена: Вифанг не подведет. Итак, чего точно ты желаешь?
– Убейте Аморна! – Мысленный голос подруги архимага прозвучал громким змеиным шипением.– Не спускайте с него глаз, следуйте по пятам, и как только отступник потеряет бдительность, останется без своих дружков-изменников… чем дольше он промучится, тем лучше.
– Будет исполнено, леди.
Как странно, размышлял Аморн: долгие годы, проведенные в изгнании, он думал лишь о возвращении в Гендиваль – но все же оказался не готов. Святой Мириаль, ведь под властью Кергорна тут совершенно ничего не изменилось! Отступник словно вернулся в собственное прошлое. Воспоминания поджидали на каждом шагу, то радуя, то заставляя глубоко страдать. А как встречали Аморна жители поселения? Здесь тоже столкнулись две крайности: либо холодное презрение и неприкрытая ненависть, либо слезы восторга. Впрочем, хмыкнул правитель, толпа есть толпа. Ей свойственно принимать сторону победителя и жаждать крови неудачника.
Аморн не раздумывая отказался занять покои бывшего архимага. Если уж менять жизнь Гендиваля – так менять во всем. Тем более что жизнь во дворце, приспособленном для кентавров, сулит человеку массу неудобств. Лишь только появится время, нужно будет выстроить собственную резиденцию, решил правитель.
А до тех пор он разместился в Доме Собраний неподалеку от Башни Приливов. И хотя уютным это здание никто не назвал бы, Аморну понравилась просторная зала: здесь было где развернуться чародеям любой расы, а главное – нашлось достаточно места для Маскулу. Пусть эта внушительная громадина припугнет противников, как явных, так и затаившихся. Сказать по правде, Аморну порядком надоело препираться. Хватит с него Бастиара: насилу получилось склонить афанка к худому миру.
Письменные столы, которые окружали рабочее кресло в зале, за день утонули под грудами папок со срочными депешами и донесениями очевидцев, не говоря уже о многочисленных бумагах, мелко исписанных почерком хозяина. Однако новый архимаг и сам не разобрал бы доброй половины собственных каракуль, ведь не так-то просто научиться орудовать левой рукой. Правая была забинтована от кончиков пальцев до локтя и подвешена в петле: это нога Кергорна раздробила кость, когда выбила клинок из руки отступника. Похожая перевязь крепко сжимала ребра победителя, и теперь при каждом вдохе Аморна пронзала боль, будто неотступное напоминание о том, что и копыта могут стать грозным оружием. А если еще учесть последствия падения со скалы, на теле нового правителя почти не оставалось живого места.
Но сегодня архимагу некогда было считать раны: он пытался составить как можно более полную и связную картину несчастий, обрушившихся на мир с тех пор, как дрогнули магические барьеры. Пришлось опросить многих чародеев и беженцев из пострадавших областей. Что за пытка – слушать этих несчастных! Кругом наводнения, засухи, оползни и ураганы, так что, пожалуй, для Каллисиоры с ее нескончаемыми ливнями худшее впереди. До сих пор Гендиваль поддерживал свои Завесы с помощью хитроумных приспособлений, оставленных Древними, но теперь и дни Тайного Совета сочтены.
Но, словно природных бедствий разумным существам показалось мало, на полуострове Немерис и прилегающем архипелаге вспыхнула свирепая война. Акулы и прочие подводные жители безжалостно вытеснили расу добарков из теплых прибрежных вод, где умные выдры обитали испокон веков, наслаждаясь избытком вкусной пищи и покоем. Архимаг только что опросил чародейку Кирре. Бедняжка еще не оправилась от жестоких ран, поэтому сообщение было кратким. Горстка уцелевших добарков загнана в узкую бухту и отчаянно сражается за свою жизнь. Однако посланий из тех краев давно не поступало, и выдра со страхом предполагала наихудшее.
Тут Кирре извинилась и попросила разрешения вернуться в лазарет. После ее ухода Аморн долго сидел за столом, не в силах сосредоточиться. Воздух Гендиваля оказался целебным для совести отступника, беспробудно проспавшей долгие годы. Теперь больная внезапно проснулась, и Аморн с ужасом оглядывался вокруг: неужели все невзгоды, обрушившиеся на землю, – его рук дело? Но откуда же Блейду было знать, насколько опасны магические барьеры?
«Не лги себе. Ты понимал положение, как никто другой. И закрывал глаза на риск, лишь бы не отказываться от задуманного, верно?»
Интересно, долго ли проживет его тайна в поселении чародеев, где каждый второй способен читать чужие мысли? И что будет потом, когда вскроется причина происходящего? Прежний архимаг еще жив и пользуется поддержкой сторонников.
Нет, Аморн обязан исправить все, что натворил! Но как это сделать, во имя Мириаля, когда эта пустышка Гиларра потеряла настоящий перстень иерарха, а мерзкий ак'загар утащил символ власти прямо из-под носа у отступника?! А без этой маленькой вещицы им и вовсе не починить волшебные барьеры.
Как бы там ни было, архимагу необходим чрезвычайно эффективный план действий. Безотлагательно. Может, оно и к лучшему, что Аморн приказал спасти Заваля: чудо им всем не повредило бы. Едва ли сам бог иерарха Мириаль принесет какую-то пользу, а вот драконий Провидец – дело иное.
Правитель опять склонился над бумагой и принялся наносить заметки. С природой, к сожалению, не поспоришь, но для начала можно и нужно выяснить, откуда появляются крылатые убийцы. Следует собрать всех летающих чародеев и приказать им неусыпно держать дозор вдоль каждой Завесы, чтобы не допустить больше ни одного вторжения. Слушающие пусть трудятся денно и нощно, пытаясь восстановить ментальную связь с теми членами Тайного Совета, от которых давно не было вестей. Возможно, кого-то из отставных чародеев удастся вернуть: это освободило бы свежие силы для борьбы.
И еще: надо собрать совет из ремесленников и ученых голов для работы с образцами запретных знаний Древних. Вдруг они помогут одолеть болезни и мор по всему миру? Конечно, горький опыт уже научил Аморна осторожнее относиться к подобным вопросам, ведь равновесие на земле – штука необычайно хрупкая. Ну и что же? Достаточно самим использовать полученные сведения, но возбранить чародеям выдавать их кому-то еще.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52