До нас не долетел ни один.
Главный недостаток арбалета – его очень долго перезаряжать. За время, требующееся для натягивания тетивы и спускания в желоб очередной короткой стрелы, пехота запросто смогла бы преодолеть расстояние в сорок метров и изрубить арбалетчиков в фарш. Но этого не потребовалось, потому что целый веер молний вылетел из моего меча и превратил стрелков в пепел.
Убийство с помощью магии ничуть не хуже любого другого убийства. Твой враг становится мертвым, а это на войне главное.
Песок под ногами был влажный от впитавшейся в него крови. Мы совершили очередной рывок вперед и вдруг увидели море. Оно кишело кораблями и шлюпками противника, но между моим отрядом и водой врагов не было.
– Король Ринальдо! – вопили окружавшие меня люди. Наконец-то они сообразили, что за тип свалился им на головы.
Я, между прочим, не их король, и мое место не здесь.
Вокруг меня выросла стена огня.
Криков не было. Катастрофы свершаются быстро, и мало кто успевает понять, что именно сейчас происходит.
Я понял.
Это было очередное проявление неправильной магии Восточного континента.
Меня огонь не тронул, даже не опалил. Вряд ли неизвестный чародей пытался сохранить мне жизнь. Скорее всего, меня защищал Повелитель Молний.
Пламя бушевало всего несколько секунд, но когда оно опало, пехоты Хайгардена за моей спиной уже не обнаружилось. Выходило так, что я привел этих людей на смерть.
Врагов тоже не было видно. Как чародеев, так и любых других. Только несколькими мгновениями позже я увидел массивную фигуру в огненно-красных доспехах, которая двигалась в мою сторону. Человек шел медленно, тяжело, по щиколотку увязая в песке, но в его обманчиво неторопливых движениях чувствовалась неотвратимость горной лавины.
Каким-то образом я сразу понял, с кем имею дело. Рхнер, жрец, бог и пророк в одном лице.
Вождь всей этой чертовой армии.
– Король Ринальдо, – прогудел он из-под своего шлема. – Печально видеть, что вы не вняли моим словам и проигнорировали мое предупреждение. Явившись сюда, вы сами выбрали свою смерть.
– Красиво сказано, – заметил я. – Но слова не могут причинить мне вреда.
– Вы неуязвимы для моей магии, но не для моего меча, – заявил Рхнер, вытаскивая из ножен огромный полуторный клинок. Его широкое лезвие тоже было красным, а покинув ножны, оно вспыхнуло ярким пурпурным пламенем. Дешевый факирский трюк.
Мы сошлись.
Он был силен, как буйвол, но тяжелые доспехи сковывали его движения, и я превосходил его в скорости. В первую же минуту боя я достал его трижды, но даже Повелитель Молний не мог прорубиться сквозь красные доспехи. Вокруг начали скапливаться любопытствующие воины Восточного континента, желающие посмотреть, как их повелитель расправится с лучшим чародеем Вестланда и эльфийским королем.
Все впустую. Армия Красных сомкнулась за отрядом Ринальдо, отсекая его от остальных солдат Вестланда. Что он вытворяет? Он возомнил себя воином? Его работа – разить молниями с небес, а не демонстрировать чудеса доблести на земле.
После этого боя я оторву его симпатичную эльфийскую голову от его стройного эльфийского тела, обещаю.
Гарланда я не видела уже несколько минут – целую вечность. Зато нашелся Гавейн, он был жив, хотя изрядно потрепан. Эльфийский отряд ускакал далеко вперед, лорд Аларик прилагал максимум усилий для спасения своего короля, который неожиданно для всех решил поиграть в героя.
Наверное, где-то там сражался и принц Доран.
Тяжелая кавалерия Хайгардена прорубала себе дорогу чуть правее. В пробитую ими брешь устремлялась пехота, к которой теперь принадлежали и мы с Гавейном.
Битва – это просто растянутый во времени гладиаторский поединок. Все предельно просто. Ты рубишь тех, кто пытается убить тебя, и по возможности прикрываешь тех, кто тебя убить не пытается.
Мой левый клинок застрял в чьем-то щите. Владелец щита был уже мертв, и мне пришлось упереться в щит ногой, чтобы освободить свое оружие. Кто-то из Красных воспользовался заминкой, чтобы атаковать меня слева, но Гавейн его зарубил. Если рана в плече беспокоила бывшего рыцаря, он никак не давал этого понять.
Не такой уж он слабак, каким мне показался. Конечно, как бойца его нельзя сравнивать с Гарландом или со мной, но… Паренек делает все, что может, компенсируя недостаток опыта избытком энтузиазма…
Мы продвигались, постепенно оттесняя армию Восточного континента обратно к морю, но продвижение наше было слишком медленным. Ринальдо в явном меньшинстве бился где-то у самой линии прибоя, и мы туда просто не успевали.
Рхнер был не просто вождем этого чертова сброда. Он был их верховным жрецом, а вдобавок – пророком и воплощением их кровожадного бога в нашем мире. Если я его убью, как это отразится на боевом духе Красной армии?
Вдруг они просто впадут в ступор и спокойно дадут нам себя поубивать? В приключенческом романе, которые я так люблю, события развивались бы именно по этому сценарию. В приключенческих романах вообще все происходит гораздо проще, чем в жизни. Как правило, требуемого результата можно добиться с помощью одного деструктивного акта. Либо требуется кого-нибудь убить, либо что-нибудь уничтожить. Как бы я хотел оказаться героем приключенческого романа, способным решить исход глобальной битвы одним взмахом своего меча.
Главная проблема реальной жизни заключалась в том, что я никак не мог достать этого гада. Повелитель Молний скользил по доспехам Рхнера, оставляя только царапины и не причиняя особого вреда. А я уже начал уставать. Следовало помнить, что для меня эта битва началась отнюдь не пять минут назад.
Когда он поцарапал мое левое плечо, это оказалось похоже больше на ожог, чем на порез. Пылающий меч Рхнера полыхал жаром. Черт бы забрал все эти магические мечи. Убивать друг друга холодной сталью кажется мне более благородным способом.
Я трижды рубанул противника по шлему, стараясь развернуть железный головной убор и испортить Рхнеру обзор. Смотровые прорези этих шлемов не слишком велики, и если у меня получится…
Получилось.
Шлем сдвинулся сантиметра на три влево. Я атаковал с правой, почти слепой стороны, и Рхнер был вынужден отступить на несколько шагов, а потом попросту содрать с себя этот металлический горшок.
Лицо Рхнера под шлемом оказалось красным, под цвет доспехов, по нему потоками струился пот. Не любишь потеть – не цепляй на себя столько железа.
Что-то толкнуло меня в спину, прямо между лопатками. Одновременно с этим Рхнер бросился вперед, и мне пришлось отражать его удары.
Парень пришел в ярость. Его выпады становились все стремительнее, в каждый удар он вкладывал всю свою силу и немалый вес своего закованного в броню тела. Мне оставалось только обороняться. Как же мне уложить этого гада?
Оберон наверняка изыскал бы пару способов. Равно как Мигель, лорд Аларик, Гарланд и еще целая куча парней, которым я и в подметки не гожусь. Некоторые люди рождаются воинами, некоторые – чародеями, из меня же пытались сделать нечто среднее, и, как выяснилось, я не преуспел ни в одном из ремесел, которым меня обучали с самого детства.
Я смог выудить из Повелителя Молний еще одну каплю магии. Совсем небольшую, но это было лучше, чем ничего, а мне срочно требовалась хотя бы маленькая передышка.
Наверное, в этот момент моим эльфийским предкам стало за меня стыдно. Молнии, которую мне удалось извлечь из древнего артефакта, хватило бы только на то, чтобы прихлопнуть комара или вызвать легкое недомогание у невеликой птички. Она ударила в грудь Рхнера и вынудила его отступить на несколько шагов. Мне даже не удалось сбить парня с ног.
Меня снова толкнуло в спину, я невольно сделал шаг вперед, и огненный клинок прочертил линию на моем бедре. Края одежды вокруг пореза загорелись, и мне пришлось сбивать пламя рукой.
– Я не впечатлен, – заявил мне Рхнер. – Честно говоря, от эльфийского короля я ждал большего.
Вместо остроумного ответа я рубанул его по ногам.
Все просто, говорил мне Мигель. Или ты рубишься, или мелешь языком. Если тебе встретится словоохотливый противник, можешь считать, что тебе повезло. Убей его, пока он занят разговорами.
Лезвие Повелителя Молний угодило в коленное сочленение доспехов Рхнера, и парень начал хромать. Если я смогу продержаться еще пару часов, он наверняка истечет кровью, и победа будет за мной.
Правда, кровь течет и у меня, и я тоже хромаю. Но я эльф, а эльфы более живучи, чем люди. По крайней мере, так принято считать.
Я устал. Надоело мне все это. Людовику требовалась магическая поддержка? Я ее обеспечил. Никто не просил меня вести пехотинцев в атаку и драться с самой главной шишкой явившейся на наш континент армии. Дуэль с Рхнером не входила в заключенное нами соглашение. Если бы я знал о таком варианте с самого начала, предпочел бы остаться на Зеленых Островах. Не хочу я драться с этим парнем.
Тем более что он меня, скорее всего, убьет.
Впереди снова полыхнуло. Не так, как раньше, вспышка была совсем слабенькая, но она внушала мне надежду. Это был знак, что Ринальдо до сих пор бьется.
Зачем он вообще туда полез? Кто просил его строить из себя героя? Неужели ему до сих пор не дает покоя слава Оберона?
Песок – не лучшее покрытие для действий кавалерии. Отряд лорда Аларика завяз в тяжелой пехоте Красных, и мы с Гавейном очень скоро их догнали. Теперь уже почти все эльфы сражались пешими.
Могу заявить со всей ответственностью профессионала: эльфы оказались самыми свирепыми бойцами, каких мне когда-либо доводилось видеть в своей жизни, и я могла только порадоваться, что мы с ними бьемся на одной стороне.
Лорд Аларик прорубался сквозь ряды вражеской пехоты, как будто косил пшеницу, а не убивал людей. Доран со своими короткими изогнутыми клинками вспарывал животы, отрубал руки и резал глотки, будто настоящая машина для убийства. Песок под нашими ногами впитал столько крови, что превратился в утоптанную площадку, по прочности не уступавшую каменной. Никогда не видела столько смертей сразу.
Зачем это все?
Как люди, никогда раньше не встречавшиеся, могут убивать друг друга с такой ненавистью?
Здоровенный детина занес над моей головой палаш. Я прикрылась клинком, и лезвие, сработанное гномами, разлетелось вдребезги. Палаш немного изменил траекторию и прошел всего в нескольких сантиметрах от моей головы. Я не стала предоставлять противнику второго шанса и вспорола ему живот. Он рухнул на колени с удивленным лицом, выронив палаш и пытаясь удержать руками вываливающиеся из раны внутренности. Я избавила его от страданий, перерезав горло.
Арбалетный болт пробил куртку и воткнулся в мое правое плечо. Я даже не видела, откуда в нас стреляли. Гавейн толкнул меня на землю, и следующий болт пролетел мимо, найдя цель где-то за нашими спинами.
На гладиаторской арене ты всегда знаешь, с какой стороны к тебе может прийти смерть. Здесь же царил полный хаос. Уши у меня заложило уже давно, а теперь я заметила, что какая-то ерунда творится с моим зрением. Красный – цвет знамен наших врагов и цвет крови – исчез, перестал существовать, словно в палитре мироздания остались только черная и белая краски. Мир потускнел, а очертания предметов стали более резкими.
Я поднялась на четвереньки, стараясь отыскать выпавший из моей руки меч. Если гладиатор теряет свое оружие, это первый тревожный звоночек. А второго уже не будет.
Сверху что-то неслышно кричал Гавейн. Я видела его открытый рот так четко, что с легкостью могла бы пересчитать все зубы рыцаря, но до моих ушей не доносилось ни звука.
Я почувствовала легкое дуновение ветерка, а потом что-то ударило меня по голове…
Рхнер был выдающимся человеком. Ни одна из встреченных мной на жизненном пути личностей не смогла пробудить во мне столько отрицательных эмоций за такой короткий промежуток времени.
Моя ненависть к этому самозванному пророку стала моей единственной эмоцией. Все, чего мне хотелось в данный момент от жизни – это прикончить парня с огненным клинком, стереть с его лица эту довольную усмешку и сделать, наконец, так, чтобы его чертов меч потух.
Жить становится куда легче, когда вы ставите перед собой ясную цель.
Если вас страшит будущее, озадачьтесь чем-то конкретным, таким, что вы сможете совершить в ближайшее время. Решив эту задачу, поставьте перед собой следующую, потом еще и еще. Вы сами не заметите, как окажетесь в том самом будущем, которое еще недавно пугало вас до чертиков.
Заезженная фраза, но этот мир стал тесен для нас с Рхнером, и я решил сам выбрать, кого из двоих следует выпихнуть в мир иной.
Я намеренно раскрылся, и Рхнер ударил меня туда, куда он уже бил, – в бедро. На этот раз клинок прошел насквозь. Боль была адская, словно мое тело пронзили раскаленным стеклом.
На какое-то короткое мгновение я напрочь позабыл, чем руководствовался, пойдя на столь рискованный маневр. Но тело запомнило мои намерения куда лучше, чем разум, рука с мечом действовала сама по себе, и Повелитель Молний ударил Рхнера в его могучую красную шею.
Силы моего удара не хватило, чтобы снести голову с плеч, однако присутствие большого количества металла в районе сонной артерии по-любому несовместимо с жизнью. Рхнер покачнулся и упал на песок, как столетнее дерево под ударами топоров лесорубов. Огненный клинок вождя Красных застрял в моем бедре.
Вытаскивать его наружу было больно, и никто не пришел мне на помощь. Правда, никто и не мешал, что было хорошо, учитывая, сколько народу собралось вокруг.
Меч оказался для меня слишком тяжелым, к тому же не отличался хорошим балансом, и я зашвырнул его в воду, до которой оставалось всего несколько метров. Потом я закинул свободную руку за спину, стараясь определить причину возникшего там дискомфорта, и нащупал оперение короткого арбалетного болта. Так вот что это были за толчки, подумал я. Почему же я чувствую боль только в бедре?
Поскольку из спины торчало всего несколько сантиметров болта, пальцы скользили в крови, а место оказалось труднодоступным, удалить инородные предметы из своего тела мне не удалось.
Тогда я развернулся лицом к зрителям и увидел добрый десяток направленных на меня арбалетов.
Упс, как говорим в таких случаях мы – короли, чародеи и вообще героические личности.
На лицах воинов Красного континента недоумение соседствовало чуть ли не с благоговейным ужасом. Наверняка они считали убитого мной парня бессмертным, и внезапно их постигло столь жестокое разочарование.
Правильно.
Бойтесь меня, гады.
Скорчив самую страшную гримасу, которую я только мог сделать, я замахнулся на них и сделал шаг вперед.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ,
в которой начинается эпоха великих перемен
У меня шумело в ушах, но это был вовсе не звук прибоя.
Мы брели по песку – я, Гавейн, Доран и Исидро.
Маг выглядел изможденным и постаревшим лет на двести, но по сравнению с остальными это казалось всего лишь легкой усталостью. Гавейн не мог шевельнуть правой рукой, у него было сломано несколько ребер, помимо этого он каким-то немыслимым образом умудрялся хромать на обе ноги. У Дорана все лицо было залито кровью, принц лишился левого уха и трех пальцев на левой руке. На арбалетный болт, торчавший из его бедра, он просто не обращал внимания.
Как выяснилось, меня свалили ударом по голове. По счастью, удар был не слишком сильным, а потому я просто потеряла сознание, и Гавейну удалось вытащить меня на свободное и относительно безопасное пространство.
Когда ко мне вернулось сознание, битва уже закончилась. Мы победили. Десяток уцелевших кораблей Красных удирали в сторону горизонта, и, для того чтобы их разглядеть, надо было иметь бинокль или обладать зрением эльфа.
Черные корабли огров плавали между обломками и брошенными судами Красных. Пираты занимались мародерством и добиванием раненых, отдавая первому занятию куда больше энтузиазма. У аналогичных команд на берегу была еще одна задача – они сортировали раненых по континентальному признаку. Одним они даровали удары милосердия, других складывали на носилки и тащили в сторону импровизированных лазаретов.
Я надеялась, что Ринальдо только ранен. Если бы с ним все было в порядке, он бы уже наверняка объявился. А если он не ранен… думать об этом не хотелось.
Мы двигались по самой кромке воды. Тел здесь было навалено особенно много, в основном это были тела Красных, которые бежали к кораблям, подставив войскам Вестланда свои спины. В некоторых местах кучи трупов достигали высоты человеческого роста.
В воздухе витал тошнотворный запах смерти, а над побоищем уже начинало кружиться воронье.
Он жив, твердила я себе, он жив, он просто не может быть убит. Он имел дело с латниками графа Осмонда, с гоблинами, с драконами, со своими родственниками на Зеленых Островах, и никому так и не удалось его убить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34
Главный недостаток арбалета – его очень долго перезаряжать. За время, требующееся для натягивания тетивы и спускания в желоб очередной короткой стрелы, пехота запросто смогла бы преодолеть расстояние в сорок метров и изрубить арбалетчиков в фарш. Но этого не потребовалось, потому что целый веер молний вылетел из моего меча и превратил стрелков в пепел.
Убийство с помощью магии ничуть не хуже любого другого убийства. Твой враг становится мертвым, а это на войне главное.
Песок под ногами был влажный от впитавшейся в него крови. Мы совершили очередной рывок вперед и вдруг увидели море. Оно кишело кораблями и шлюпками противника, но между моим отрядом и водой врагов не было.
– Король Ринальдо! – вопили окружавшие меня люди. Наконец-то они сообразили, что за тип свалился им на головы.
Я, между прочим, не их король, и мое место не здесь.
Вокруг меня выросла стена огня.
Криков не было. Катастрофы свершаются быстро, и мало кто успевает понять, что именно сейчас происходит.
Я понял.
Это было очередное проявление неправильной магии Восточного континента.
Меня огонь не тронул, даже не опалил. Вряд ли неизвестный чародей пытался сохранить мне жизнь. Скорее всего, меня защищал Повелитель Молний.
Пламя бушевало всего несколько секунд, но когда оно опало, пехоты Хайгардена за моей спиной уже не обнаружилось. Выходило так, что я привел этих людей на смерть.
Врагов тоже не было видно. Как чародеев, так и любых других. Только несколькими мгновениями позже я увидел массивную фигуру в огненно-красных доспехах, которая двигалась в мою сторону. Человек шел медленно, тяжело, по щиколотку увязая в песке, но в его обманчиво неторопливых движениях чувствовалась неотвратимость горной лавины.
Каким-то образом я сразу понял, с кем имею дело. Рхнер, жрец, бог и пророк в одном лице.
Вождь всей этой чертовой армии.
– Король Ринальдо, – прогудел он из-под своего шлема. – Печально видеть, что вы не вняли моим словам и проигнорировали мое предупреждение. Явившись сюда, вы сами выбрали свою смерть.
– Красиво сказано, – заметил я. – Но слова не могут причинить мне вреда.
– Вы неуязвимы для моей магии, но не для моего меча, – заявил Рхнер, вытаскивая из ножен огромный полуторный клинок. Его широкое лезвие тоже было красным, а покинув ножны, оно вспыхнуло ярким пурпурным пламенем. Дешевый факирский трюк.
Мы сошлись.
Он был силен, как буйвол, но тяжелые доспехи сковывали его движения, и я превосходил его в скорости. В первую же минуту боя я достал его трижды, но даже Повелитель Молний не мог прорубиться сквозь красные доспехи. Вокруг начали скапливаться любопытствующие воины Восточного континента, желающие посмотреть, как их повелитель расправится с лучшим чародеем Вестланда и эльфийским королем.
Все впустую. Армия Красных сомкнулась за отрядом Ринальдо, отсекая его от остальных солдат Вестланда. Что он вытворяет? Он возомнил себя воином? Его работа – разить молниями с небес, а не демонстрировать чудеса доблести на земле.
После этого боя я оторву его симпатичную эльфийскую голову от его стройного эльфийского тела, обещаю.
Гарланда я не видела уже несколько минут – целую вечность. Зато нашелся Гавейн, он был жив, хотя изрядно потрепан. Эльфийский отряд ускакал далеко вперед, лорд Аларик прилагал максимум усилий для спасения своего короля, который неожиданно для всех решил поиграть в героя.
Наверное, где-то там сражался и принц Доран.
Тяжелая кавалерия Хайгардена прорубала себе дорогу чуть правее. В пробитую ими брешь устремлялась пехота, к которой теперь принадлежали и мы с Гавейном.
Битва – это просто растянутый во времени гладиаторский поединок. Все предельно просто. Ты рубишь тех, кто пытается убить тебя, и по возможности прикрываешь тех, кто тебя убить не пытается.
Мой левый клинок застрял в чьем-то щите. Владелец щита был уже мертв, и мне пришлось упереться в щит ногой, чтобы освободить свое оружие. Кто-то из Красных воспользовался заминкой, чтобы атаковать меня слева, но Гавейн его зарубил. Если рана в плече беспокоила бывшего рыцаря, он никак не давал этого понять.
Не такой уж он слабак, каким мне показался. Конечно, как бойца его нельзя сравнивать с Гарландом или со мной, но… Паренек делает все, что может, компенсируя недостаток опыта избытком энтузиазма…
Мы продвигались, постепенно оттесняя армию Восточного континента обратно к морю, но продвижение наше было слишком медленным. Ринальдо в явном меньшинстве бился где-то у самой линии прибоя, и мы туда просто не успевали.
Рхнер был не просто вождем этого чертова сброда. Он был их верховным жрецом, а вдобавок – пророком и воплощением их кровожадного бога в нашем мире. Если я его убью, как это отразится на боевом духе Красной армии?
Вдруг они просто впадут в ступор и спокойно дадут нам себя поубивать? В приключенческом романе, которые я так люблю, события развивались бы именно по этому сценарию. В приключенческих романах вообще все происходит гораздо проще, чем в жизни. Как правило, требуемого результата можно добиться с помощью одного деструктивного акта. Либо требуется кого-нибудь убить, либо что-нибудь уничтожить. Как бы я хотел оказаться героем приключенческого романа, способным решить исход глобальной битвы одним взмахом своего меча.
Главная проблема реальной жизни заключалась в том, что я никак не мог достать этого гада. Повелитель Молний скользил по доспехам Рхнера, оставляя только царапины и не причиняя особого вреда. А я уже начал уставать. Следовало помнить, что для меня эта битва началась отнюдь не пять минут назад.
Когда он поцарапал мое левое плечо, это оказалось похоже больше на ожог, чем на порез. Пылающий меч Рхнера полыхал жаром. Черт бы забрал все эти магические мечи. Убивать друг друга холодной сталью кажется мне более благородным способом.
Я трижды рубанул противника по шлему, стараясь развернуть железный головной убор и испортить Рхнеру обзор. Смотровые прорези этих шлемов не слишком велики, и если у меня получится…
Получилось.
Шлем сдвинулся сантиметра на три влево. Я атаковал с правой, почти слепой стороны, и Рхнер был вынужден отступить на несколько шагов, а потом попросту содрать с себя этот металлический горшок.
Лицо Рхнера под шлемом оказалось красным, под цвет доспехов, по нему потоками струился пот. Не любишь потеть – не цепляй на себя столько железа.
Что-то толкнуло меня в спину, прямо между лопатками. Одновременно с этим Рхнер бросился вперед, и мне пришлось отражать его удары.
Парень пришел в ярость. Его выпады становились все стремительнее, в каждый удар он вкладывал всю свою силу и немалый вес своего закованного в броню тела. Мне оставалось только обороняться. Как же мне уложить этого гада?
Оберон наверняка изыскал бы пару способов. Равно как Мигель, лорд Аларик, Гарланд и еще целая куча парней, которым я и в подметки не гожусь. Некоторые люди рождаются воинами, некоторые – чародеями, из меня же пытались сделать нечто среднее, и, как выяснилось, я не преуспел ни в одном из ремесел, которым меня обучали с самого детства.
Я смог выудить из Повелителя Молний еще одну каплю магии. Совсем небольшую, но это было лучше, чем ничего, а мне срочно требовалась хотя бы маленькая передышка.
Наверное, в этот момент моим эльфийским предкам стало за меня стыдно. Молнии, которую мне удалось извлечь из древнего артефакта, хватило бы только на то, чтобы прихлопнуть комара или вызвать легкое недомогание у невеликой птички. Она ударила в грудь Рхнера и вынудила его отступить на несколько шагов. Мне даже не удалось сбить парня с ног.
Меня снова толкнуло в спину, я невольно сделал шаг вперед, и огненный клинок прочертил линию на моем бедре. Края одежды вокруг пореза загорелись, и мне пришлось сбивать пламя рукой.
– Я не впечатлен, – заявил мне Рхнер. – Честно говоря, от эльфийского короля я ждал большего.
Вместо остроумного ответа я рубанул его по ногам.
Все просто, говорил мне Мигель. Или ты рубишься, или мелешь языком. Если тебе встретится словоохотливый противник, можешь считать, что тебе повезло. Убей его, пока он занят разговорами.
Лезвие Повелителя Молний угодило в коленное сочленение доспехов Рхнера, и парень начал хромать. Если я смогу продержаться еще пару часов, он наверняка истечет кровью, и победа будет за мной.
Правда, кровь течет и у меня, и я тоже хромаю. Но я эльф, а эльфы более живучи, чем люди. По крайней мере, так принято считать.
Я устал. Надоело мне все это. Людовику требовалась магическая поддержка? Я ее обеспечил. Никто не просил меня вести пехотинцев в атаку и драться с самой главной шишкой явившейся на наш континент армии. Дуэль с Рхнером не входила в заключенное нами соглашение. Если бы я знал о таком варианте с самого начала, предпочел бы остаться на Зеленых Островах. Не хочу я драться с этим парнем.
Тем более что он меня, скорее всего, убьет.
Впереди снова полыхнуло. Не так, как раньше, вспышка была совсем слабенькая, но она внушала мне надежду. Это был знак, что Ринальдо до сих пор бьется.
Зачем он вообще туда полез? Кто просил его строить из себя героя? Неужели ему до сих пор не дает покоя слава Оберона?
Песок – не лучшее покрытие для действий кавалерии. Отряд лорда Аларика завяз в тяжелой пехоте Красных, и мы с Гавейном очень скоро их догнали. Теперь уже почти все эльфы сражались пешими.
Могу заявить со всей ответственностью профессионала: эльфы оказались самыми свирепыми бойцами, каких мне когда-либо доводилось видеть в своей жизни, и я могла только порадоваться, что мы с ними бьемся на одной стороне.
Лорд Аларик прорубался сквозь ряды вражеской пехоты, как будто косил пшеницу, а не убивал людей. Доран со своими короткими изогнутыми клинками вспарывал животы, отрубал руки и резал глотки, будто настоящая машина для убийства. Песок под нашими ногами впитал столько крови, что превратился в утоптанную площадку, по прочности не уступавшую каменной. Никогда не видела столько смертей сразу.
Зачем это все?
Как люди, никогда раньше не встречавшиеся, могут убивать друг друга с такой ненавистью?
Здоровенный детина занес над моей головой палаш. Я прикрылась клинком, и лезвие, сработанное гномами, разлетелось вдребезги. Палаш немного изменил траекторию и прошел всего в нескольких сантиметрах от моей головы. Я не стала предоставлять противнику второго шанса и вспорола ему живот. Он рухнул на колени с удивленным лицом, выронив палаш и пытаясь удержать руками вываливающиеся из раны внутренности. Я избавила его от страданий, перерезав горло.
Арбалетный болт пробил куртку и воткнулся в мое правое плечо. Я даже не видела, откуда в нас стреляли. Гавейн толкнул меня на землю, и следующий болт пролетел мимо, найдя цель где-то за нашими спинами.
На гладиаторской арене ты всегда знаешь, с какой стороны к тебе может прийти смерть. Здесь же царил полный хаос. Уши у меня заложило уже давно, а теперь я заметила, что какая-то ерунда творится с моим зрением. Красный – цвет знамен наших врагов и цвет крови – исчез, перестал существовать, словно в палитре мироздания остались только черная и белая краски. Мир потускнел, а очертания предметов стали более резкими.
Я поднялась на четвереньки, стараясь отыскать выпавший из моей руки меч. Если гладиатор теряет свое оружие, это первый тревожный звоночек. А второго уже не будет.
Сверху что-то неслышно кричал Гавейн. Я видела его открытый рот так четко, что с легкостью могла бы пересчитать все зубы рыцаря, но до моих ушей не доносилось ни звука.
Я почувствовала легкое дуновение ветерка, а потом что-то ударило меня по голове…
Рхнер был выдающимся человеком. Ни одна из встреченных мной на жизненном пути личностей не смогла пробудить во мне столько отрицательных эмоций за такой короткий промежуток времени.
Моя ненависть к этому самозванному пророку стала моей единственной эмоцией. Все, чего мне хотелось в данный момент от жизни – это прикончить парня с огненным клинком, стереть с его лица эту довольную усмешку и сделать, наконец, так, чтобы его чертов меч потух.
Жить становится куда легче, когда вы ставите перед собой ясную цель.
Если вас страшит будущее, озадачьтесь чем-то конкретным, таким, что вы сможете совершить в ближайшее время. Решив эту задачу, поставьте перед собой следующую, потом еще и еще. Вы сами не заметите, как окажетесь в том самом будущем, которое еще недавно пугало вас до чертиков.
Заезженная фраза, но этот мир стал тесен для нас с Рхнером, и я решил сам выбрать, кого из двоих следует выпихнуть в мир иной.
Я намеренно раскрылся, и Рхнер ударил меня туда, куда он уже бил, – в бедро. На этот раз клинок прошел насквозь. Боль была адская, словно мое тело пронзили раскаленным стеклом.
На какое-то короткое мгновение я напрочь позабыл, чем руководствовался, пойдя на столь рискованный маневр. Но тело запомнило мои намерения куда лучше, чем разум, рука с мечом действовала сама по себе, и Повелитель Молний ударил Рхнера в его могучую красную шею.
Силы моего удара не хватило, чтобы снести голову с плеч, однако присутствие большого количества металла в районе сонной артерии по-любому несовместимо с жизнью. Рхнер покачнулся и упал на песок, как столетнее дерево под ударами топоров лесорубов. Огненный клинок вождя Красных застрял в моем бедре.
Вытаскивать его наружу было больно, и никто не пришел мне на помощь. Правда, никто и не мешал, что было хорошо, учитывая, сколько народу собралось вокруг.
Меч оказался для меня слишком тяжелым, к тому же не отличался хорошим балансом, и я зашвырнул его в воду, до которой оставалось всего несколько метров. Потом я закинул свободную руку за спину, стараясь определить причину возникшего там дискомфорта, и нащупал оперение короткого арбалетного болта. Так вот что это были за толчки, подумал я. Почему же я чувствую боль только в бедре?
Поскольку из спины торчало всего несколько сантиметров болта, пальцы скользили в крови, а место оказалось труднодоступным, удалить инородные предметы из своего тела мне не удалось.
Тогда я развернулся лицом к зрителям и увидел добрый десяток направленных на меня арбалетов.
Упс, как говорим в таких случаях мы – короли, чародеи и вообще героические личности.
На лицах воинов Красного континента недоумение соседствовало чуть ли не с благоговейным ужасом. Наверняка они считали убитого мной парня бессмертным, и внезапно их постигло столь жестокое разочарование.
Правильно.
Бойтесь меня, гады.
Скорчив самую страшную гримасу, которую я только мог сделать, я замахнулся на них и сделал шаг вперед.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ,
в которой начинается эпоха великих перемен
У меня шумело в ушах, но это был вовсе не звук прибоя.
Мы брели по песку – я, Гавейн, Доран и Исидро.
Маг выглядел изможденным и постаревшим лет на двести, но по сравнению с остальными это казалось всего лишь легкой усталостью. Гавейн не мог шевельнуть правой рукой, у него было сломано несколько ребер, помимо этого он каким-то немыслимым образом умудрялся хромать на обе ноги. У Дорана все лицо было залито кровью, принц лишился левого уха и трех пальцев на левой руке. На арбалетный болт, торчавший из его бедра, он просто не обращал внимания.
Как выяснилось, меня свалили ударом по голове. По счастью, удар был не слишком сильным, а потому я просто потеряла сознание, и Гавейну удалось вытащить меня на свободное и относительно безопасное пространство.
Когда ко мне вернулось сознание, битва уже закончилась. Мы победили. Десяток уцелевших кораблей Красных удирали в сторону горизонта, и, для того чтобы их разглядеть, надо было иметь бинокль или обладать зрением эльфа.
Черные корабли огров плавали между обломками и брошенными судами Красных. Пираты занимались мародерством и добиванием раненых, отдавая первому занятию куда больше энтузиазма. У аналогичных команд на берегу была еще одна задача – они сортировали раненых по континентальному признаку. Одним они даровали удары милосердия, других складывали на носилки и тащили в сторону импровизированных лазаретов.
Я надеялась, что Ринальдо только ранен. Если бы с ним все было в порядке, он бы уже наверняка объявился. А если он не ранен… думать об этом не хотелось.
Мы двигались по самой кромке воды. Тел здесь было навалено особенно много, в основном это были тела Красных, которые бежали к кораблям, подставив войскам Вестланда свои спины. В некоторых местах кучи трупов достигали высоты человеческого роста.
В воздухе витал тошнотворный запах смерти, а над побоищем уже начинало кружиться воронье.
Он жив, твердила я себе, он жив, он просто не может быть убит. Он имел дело с латниками графа Осмонда, с гоблинами, с драконами, со своими родственниками на Зеленых Островах, и никому так и не удалось его убить.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34