– Все вдоволь налюбовались на новоиспеченного короля и теперь направились судачить с теми, кто его еще не видел.
– Не хочешь присоединиться к ним, кузен? – неласково спросил Ринальдо.
– Но разве я не член семьи? – вопросом на вопрос ответил Доран.
– А я все интересовался, какое положение ты занимаешь при дворе, – сказал Ринальдо. – Сначала я принял тебя за местного шута.
– У нас тут нет шутов, а жаль, – заявил Доран. – Иногда во дворце такая скука…
– Не хочешь перекусить, племянник? – спросил Озрик.
– Я не очень голоден, – сказал Ринальдо. – Впрочем, против кофе и бутербродов возражать не буду. Только пусть их подадут не сюда.
– Куда ты прикажешь их принести?
– Твой кабинет я уже видел, дядя. А где королевский?
– Я тебе покажу.

Королевский кабинет по убранству оказался очень похожим на тронный зал – те же голые стены, тот же минимум необходимой мебели. Даже когда Гарланд и Гавейн заняли пост по ту сторону двери, а Озрик попросил позволения удалиться, сославшись на важные дела, выяснилось, что сидячих мест на всех присутствующих не хватает, и Доран раздобыл несколько недостающих предметов мебели в соседней комнате.
Налив себе кофе, Ринальдо не обратил на бутерброды никакого внимания и тут же принялся дымить своей трубкой.
– Ты жестко начинаешь свое правление, братец, – заметил Доран. – Я бы на твоем месте начал не так, но я страшно рад, что я не на твоем месте.
Ринальдо булькнул в ответ что-то невразумительное, но Доран не унимался.
– А каково ваше мнение о первом выступлении короля перед народом, господин Пентабаир?
– Оно прошло неплохо, – сказал Исидро. – А на всякие нежности у нас просто нет времени.
– Я и забыл, что вы чародей, а не политик, – вздохнул Доран. – Нет времени, да? На войну торопитесь?
– Есть такое, – сказал Ринальдо.
– Решение Озрика о невмешательстве в дела Вестланда было не особенно популярным на островах. Половина населения его поддерживала, другая находила спорным. Здесь довольно скучно, знаешь ли, особенно молодежи.
– Думаешь, война может вас развеселить? – спросил Исидро.
– А разве нет? Звон металла, блеск мечей, брызги крови… – Сразу видно, что принц никогда не воевал. – Романтика, возможность славной смерти в бою…
– Ты хочешь сказать, что войну эльфы примут легче, чем новую королеву? – в лоб спросил Ринальдо.
– А сам ты как думаешь?
– У меня пока не сложилось определенного мнения, – сказал Ринальдо. – Ты – парнишка местный и должен разбираться, что к чему. Каково твое видение ситуации?
– Первая реакция, общая для всех, – легкое недоумение, – сказал Доран. – Потом мнения разделятся по половому признаку. Мужчины примут ситуацию гораздо легче. Основные проблемы могут возникнуть в женской среде.
– Почему?
– А сам не догадываешься?
– Я издам специальный королевский указ, запрещающий отвечать вопросом на вопрос, – сказал Ринальдо. – Когда я о чем-то спрашиваю, я хочу получить ответ – четкий, продуманный и обоснованный. Это понятно?
– На самом деле? – спросил Доран. – Не обращай внимания на мое чувство юмора, братец. Это я так шучу.
– Вторым указом я запрещу тебе использовать слово «братец» в обращении к своему королю.
– Извини, кузен, – сказал Доран. – Возвращаясь к. первоначальному вопросу, хочу сказать: женщины будут не в восторге, это факт. Самая очевидная причина – ты ими пренебрег. Думаю, что любая из них была бы не прочь выйти замуж за короля и стать матерью наследника престола. Больше всех разозлится леди Мелисса Сандабаир, я полагаю.
– Почему? Она сама метила за меня замуж?
– Нет, – сказал Доран. – Но она является матерью самой молодой на островах эльфийки и могла рассчитывать на молодого короля в качестве зятя.
– И сколько лет этой самой молодой?
– Пятьдесят три. Она была жутко разочарована, когда Оберон женился на Александре.
У меня в голове не укладывалось, что женщина, которой не удалось выйти замуж за отца, могла иметь виды на сына. Похожие чувства испытывал и Ринальдо.
– Пятьдесят три, – завороженно повторил он. – Она же в два раза старше меня.
– Для эльфа возраст не имеет решающего значения, братец, – сказал Доран. – Все, кто не достиг первой сотни, являются ровесниками. Молодежь.
– Итак, основная причина женского недовольства кроется в пренебрежении, – сказал Ринальдо. – Но основная причина, как я понимаю, не единственная. Есть что-то еще?
– Тут немного сложнее, – сказал Доран. – Видишь ли, последние годы, а точнее, последние века наши женщины ввиду своего положения стали привилегированным классом. Их мало, от них зависит продолжение рода, при котором они рискуют своими жизнями, как ты, наверное, знаешь… За их благосклонность бьются десятки желающих создать семью молодых и не очень молодых эльфов. Такая ситуация ставит женщин выше мужчин. Как говорят экономисты, спрос в несколько раз превышает предложение и тем самым взвинчивает цены. Король, поправший сложившееся положение женитьбой на человеческой женщине, может сместить баланс не в их пользу. Если за королем последуют другие, позиции женской части могут пошатнуться, и… скажем, они рискуют утратить былое влияние.
– Болото, – констатировал Ринальдо.
– Самая топь, – жизнерадостно подтвердил Доран. – Некоторые лучше умрут, чем изменят свой образ жизни.
– А что думаешь ты сам?
– Не воспринимай мои слова как мелкий подхалимаж, но мне не нравятся эльфийки, – сказал Доран. – Внешне они прекрасны, спору нет, но… Они слишком много о себе возомнили. Слишком. А когда я говорю «слишком», я имею в виду «чересчур».
– Ты, часом, не девственник? – поинтересовался Ринальдо.
– На провокационные вопросы отвечать не намерен, – гордо заявил Доран. – Ты, конечно, король, но у всего есть свои пределы, братец.
– Так каких проблем нам следует ожидать от местных женщин? – спросил Ринальдо.
– В основном это будут кинжальные взгляды в спину, – сказал Доран. – Разговоры, опять же за спиной. Это что касается тебя. Королеве придется хуже. Местное женское общество просто не примет ее в свои ряды. Ее не будут приглашать на сугубо женские посиделки, на официальных приемах, куда вы будете приглашены вместе, ее будут принимать вежливо, но холодно… Короче, подруг она здесь не найдет. Простите меня, ваше величество, но….
Не такая уж это проблема, подумала я. Всю жизнь я гораздо больше общалась с мужчинами, нежели с женщинами, а подруг у меня и вовсе никогда не было. С мужчинами мне проще – я знаю, чего от них ожидать.
Эльфы в описании Дорана похожи на овец. Блеять они будут, но бодаться не осмелятся никогда. Неужели самая древняя и мудрая раса в мире готова тупо плыть по течению и ничего не предпринимать?
– Это не проблемы, – в унисон с моими собственными мыслями сказал Ринальдо. – Проблемы начинаются, когда кто-то всаживает в твою спину кинжал или поджигает дворец.
– Хочешь поговорить об этом? – поинтересовался Доран.
– О чем именно?
– О подожженном дворце.
– А что ты можешь сказать?
– Думаешь, тут постарался мой папаша?
– Не знаю. Но я не исключаю такой возможности.
– Ты с ним уже беседовал по этому поводу?
– Поверхностно.
– Он не поджигал.
– Откуда ты знаешь?
– Тебя это может удивить, но я хорошо знаю своего отца… – начал Доран и осекся, вспомнив о непростых отношениях Ринальдо и Оберона. Точнее, о полном отсутствии таковых по причине безвременной смерти последнего. – Я не хотел никого обидеть…
– Знаю, что не хотел, – сказал Исидро. – Ты просто говоришь быстрее, чем думаешь.
– Продолжай, кузен, – сказал Ринальдо.
– В общем, я знаю своего отца, – сказал Доран. – Он чтит традиции, как будто сам их придумал. А традиции убивать своего царствующего брата на Зеленых Островах не существует.
– Для меня это не очень веская причина, – сказал Ринальдо.
– А на слово ты мне не поверишь?
– Увы. У Озрика был мотив.
– Озрик не такой дурак, чтобы убить Оберона и потерять из вида его наследника и Повелителя Молний, ради которого все и затевалось.
– Да, это приходило мне в голову, – сказал Ринальдо. – Но этого мало. Озрик не дурак, но и Оберон тоже вряд ли был полным идиотом. Что-то могло пойти не так…
– Убийство, если все-таки это было убийство, произошло двадцать три года тому назад, – сказал Доран. – Как ни крути, а прямых и неоспоримых улик ты уже не найдешь. У нас есть только домыслы. Мотивы, возможности… Все это косвенные доказательства, и не более того.
– Но кто-то хотя бы проводил расследование по горячим следам?
– Я бы даже сказал, по еще дымящимся, – сказал Доран. – Все, что было найдено, это несколько трупов. Оберона опознали только по его перстню.
– И вас не удивило, что перстень остался в целости и сохранности, а Повелитель Молний попросту исчез?
– За других не поручусь, но лично меня это удивляло. последние двадцать три года, – сказал Доран. – Но… Я мало смыслю в магии, а потому пытался списать это за счет какого-нибудь чародейского финта.
– Он мало смыслит в магии, это правда, – подтвердил Исидро. – Как и его отец.
– Бесталанная ветвь, – ухмыльнулся Доран. – Кузен, ты всерьез рассчитываешь найти убийцу своего отца через столько лет?
– Я вынашивал подобные планы.
– Забудь о них, – сказал Доран. – Ты сможешь обнаружить виновного только одним способом – назначив его. Но мне почему-то кажется, что это не твой любимый метод.

Едва Ринальдо заснул, я осторожно, чтобы не потревожить мужа, выскользнула из его объятий и перетащила половину своей постели на пол. Не могу я спать на мягком, что уж тут поделаешь.
Но едва я успела накрыться одеялом, как Ринальдо пошевелился и сел на кровати. Его рука нашаривала оставленную на тумбочке трубку. Черт побери, когда же он бросит курить?
– На корабле у тебя хватало такта не спать на полу, – заметил Ринальдо.
– Просто тогда твой сон был куда крепче нынешнего, красавчик.
– Понятно, – сказал он. – В любом случае, тебе надо побороть эту дурацкую привычку бросать меня в постели одного.
– Обычно я успеваю вернуться до того, как ты просыпаешься. А что касается вредных привычек… Бросай курить, красавчик.
– Обязательно, – сказал он. – Как только закончатся все стрессы.
– То есть на смертном одре?
– Тоже неплохой вариант.
– Почему ты не спишь?
– Не могу заснуть, все время думаю, – сказал он. – Как-то все здесь неправильно… Они встретили меня, как будто так и надо. Словно я на пару дней по делам уплывал, а не через двадцать три года объявился. А тебе понравился твой первый день в роли королевы?
– Леди Мелисса меня ненавидит.
– Это Доран тебя накрутил?
– Нет, я сама видела. То, как она на меня смотрела…
– Брось, любимая, ты преувеличиваешь, – сказал Ринальдо. – Озрик сказал – они привыкнут, и нам нечего опасаться. Может быть, ты вернешься в кровать, раз уж мы все равно не спим?
– Убеди меня, красавчик.
– Я тебя поцелую.
– Куда?
– Куда скажешь.
– Заманчивое предложение.
– Оно действительно только две минуты. Думай быстрее.
– Шантажист, – заявила я. – Слушай, а если серьезно… ты хорошо рассмотрел местных красавиц? Я по сравнению с ними замухрышка.
– Что за бред? – Он отложил трубку и лег на пол рядом со мной. – Ты – самая прекрасная из женщин.
– Наверное, ты всем девушкам это говоришь, красавчик.
– Ага, так и говорю, – согласился он. – Подхожу эдак невзначай и говорю «Карин – самая прекрасная женщина на свете».
– Врун.
– Ладно, не говорю. Зато я очень выразительно молчу.
– Не лежи на полу – простудишься.
– А ты?
– А я привыкла. Я закаленная.
– Я встану отсюда только вместе с тобой.
– Вот я и говорю – шантажист. Что ты думаешь о Доране?
– Он очень умный, – сказал Ринальдо. После того как Доран был чуть ли не насильно выпровожен из королевского кабинета, мы втроем проговорили еще часа два. Точнее, говорили в основном Ринальдо и Исидро, я больше слушала. – Возможно, даже слишком. Он может быть опасен.
– По-моему, он искренне рад твоему появлению.
– Это и настораживает.

ГЛАВА ПЯТНАДЦАТАЯ,
в которой главный герой встречается с мастером над оружием и выслушивает старые сказки, после чего ему предъявляют обвинение в наивности

Во время позднего завтрака снова приперся Доран и без приглашения уселся за стол. Он был наглым малым, но почему-то мне нравился, вопреки любым доводам разума. Парень старше меня на семьдесят лет, но по понятиям эльфов мы являемся ровесниками – нам не стукнуло и ста лет. Доран и вел себя как мой ровесник, иногда даже как надоедливый младший брат. Но при этом он все время улыбался, и долго злиться на него я не мог.
– А вы не такие уж ранние пташки, ваши величества, – заметил Доран и налил себе кофе. Завтрак нам сервировали на террасе, с которой открывался прекрасный вид на Остров Владык вообще и окружающий дворец сад в частности. Я намеренно разогнал всех слуг, потому что это была последняя возможность побыть с Карин наедине, прежде чем меня до самого вечера поглотят государственные дела. Вмешавшись в трапезу, Доран испортил наш тет-а-тет, но, как я говорил выше…
– Что-то случилось или тебя в другом месте просто не кормят? – спросил я.
– Лорд Аларик вернулся, – сказал Доран. – Мне говорили, ты хотел его видеть.
– Кто говорил?
– Папаша.
– И где он?
– Папаша – на своем рабочем месте, где же еще.
– Где Озрик, я догадываюсь. А где лорд Аларик?
– Ждет аудиенции и слоняется по коридорам, – сказал Доран. – Если тебя интересует мое мнение, гнусный он тип.
– В каком плане?
– Прямой, как палка, и простой, как гвоздь. Что на уме, что на языке – все едино. Не люблю я таких парней, слишком они скучные.
– Зато ты веселый. За себя и за того парня.
– Это ты поднял мне настроение, кузен, – сказал Доран. – Ты – как луч света в нашем темном царстве. Свежий ветер, так сказать. Новое течение, цунами, сметающее прогнившие постройки старых порядков…
– Хватит, я уже уловил суть, – сказал я. – Чем ты вообще занимаешься во дворце?
– Хожу всюду, пристаю ко всем со своими разговорами, – сказал Доран. – Сую свой длинный нос в разные дела… Всего понемножку.
– Тогда пойди и для разнообразия займись чем-нибудь полезным.
– Например? – оживился Доран.
– Ты умный, сам придумаешь.
– Я дурак, – сказал Доран. – Придумай лучше ты.
– Кто чистит королевские туалеты? – поинтересовалась Карин.
– Ой, – сказал Доран. – Знаете, я как раз вспомнил про одно очень важное дело, так что я уже ухожу. До свидания, ваши величества. Желаю вам обоим хорошо провести день.
– Клоун, – фыркнула Карин, когда он ушел.
– Никогда не доверял человеку с толстым слоем грима на лице, – сказал я. – Клоуны опасны. Они смешат тебя, но ты никогда не знаешь, о чем они думают на самом деле.
– Узнаю речи Мигеля, красавчик.
– Он взялся за мое обучение чуть ли не с трехлетнего возраста, – вздохнул я. – Двадцать чертовски долгих лет… Удивительно, что я вообще не сошел с ума.
– Ты прекрасно держишься, красавчик.
Гавейна я отправил отдыхать. Все равно здесь от него не было никакого толка – любой эльф зарубит его с первого удара. Для защиты мне вполне хватит одного Гарланда. Скорее, даже не для защиты, а для создания соответствующего антуража, ибо пока нападать на меня никто не собирался, и окружающие в один голос говорили о том, что мне ничего не угрожает. Непонятно, почему я так беспокоился перед отплытием?
На разговор с лордом Алариком я распорядился позвать и своего наставника в магических делах, а Карин попросил остаться в спальне или погулять по саду. Не то чтобы у меня могли быть от нее какое-то секреты просто… Мне показалось, что так будет правильно.
Мастер над оружием Зеленых Островов ворвался в кабинет стремительно, как брошенное опытной рукой копье. Он замер на пороге и, согласно традициям, преклонил одно колено, ожидая, пока я позволю ему встать.
Я думал, он будет похож на Мигеля, но ошибся. На его лице не было ни единого шрама. Мастер меча был высок, статен, длинноволос, в наличии имелись обе руки… На поясе лорда висел короткий кинжал.
– Я ждал этой встречи, – сказал я, разрешив ему подняться на ноги, но не предлагая сесть в кресло.
– Готов служить вам, ваше величество.
– Говорите мне «сир», – в который раз попросил я. – Что касается вашей службы… Не так давно вы направили ко мне Пятнистых Лиан. – Присутствующий при разговоре Гарланд всегда обижается, когда я называю его соратников «убийцами», хотя это их основное занятие. Наверное, так может обидеться художник, которого назвали рисовальщиком.
– Да, сир. Направил.
– Не хотите объясниться? – поинтересовался я.
– Я приношу свои глубочайшие извинения за эту ошибку, – сказал лорд Аларик. – Мы не знали, что речь идет о нашем короле.
– Позвольте полюбопытствовать, о ком же шла речь? Наверное, об очень значительном парне, если вы решили отправить за его головой полноценную девятку.
– Могу ли я сначала спросить, где мои солдаты?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34