Останки скелета были частично покрыты снегом, кости рассыпались, чуть ли не в полном беспорядке, почти неузнаваемые, если бы не ухмыляющаяся, перекошенная челюсть. Рядом лежала лопата, у которой недоставало черенка. На одну ногу трупа до сих пор был надет сгнивший ботинок.
— Масангкэй, — прошептал Ллойд.
За его спиной МакФарлэйн хранил молчание. Они вместе прошли через столько испытаний. Его бывший друг, бывший свояк теперь превратился в холодную кучку переломанных костей, лежащую на самом краю света. Как он умер? От холода? Случайный сердечный приступ? Очевидно, не от истощения: рядом с мулами было достаточно еды. А что переломало ему кости и рассыпало их? Птицы? Звери? Казалось, на острове вообще нет жизни. И Паппап даже не потрудился, чтобы его захоронить.
Ллойд махнул рукой Паппапу.
— Случаем, не знаешь, что его убило?
Паппап фыркнул.
— Давай угадаю. Ханукса.
— Если веришь в легенды, дядя, — сказал Паппап. — А я уже сказал, что не верю.
Ллойд некоторое время продолжал твёрдо смотреть на Паппапа. Затем вздохнул и сжал плечо МакФарлэйна.
— Мне так жаль, Сэм, — сказал он. — Должно быть, это для тебя тяжело.
Стоя друг рядом с другом, они в молчании провели над останками над останками ещё немного времени. Затем Ллойд шевельнулся.
— Пора двигать, — сказал он. — Ховелл сказал, в три часа, а я не хотел бы ночевать на этой скале.
— Минутку, — сказал МакФарлэйн, продолжая смотреть вниз. — Первым делом мы должны его похоронить.
Ллойд помедлил. МакФарлэйн напрягся, ожидая протеста. Но крупный мужчина кивнул.
— Конечно.
Пока Ллойд сгребал фрагменты костей в маленькую кучку, МакФарлэйн собирал камни в снегу, который становился всё глубже, онемевшими пальцами извлекая их из смёрзшейся земли. Вместе они навалили поверх костей груду камней. Паппап стоял сзади и наблюдал.
— Ты не собираешься нам помочь? — Спросил Ллойд.
— Только не я. Как я и говорил, я христианин, о да. Сказано в Книге: «пусть мёртвые хоронят мёртвых».
— Однако, ты не был примерным христианином, когда опустошал его карманы, а? — Сказал МакФарлэйн.
Паппап сложил руки, и на его лице застыла глупая, виноватая улыбка.
МакФарлэйн вернулся к работе, и через пятнадцать минут дело было сделано. Из пары шестов он изобразил грубый крест и бережно воткнул его на верхушке невысокой груды камней. Затем сделал шаг назад, стряхивая с перчаток снег.
— Canticum graduum de profundis clamavi ad te Domine, — тихо сказал он. — Покойся с миром, партнёр.
Затем он кивнул Ллойду, и они повернули на запад, направляясь к белому массиву снежного поля, а небо темнело, и у них за спиной собирался очередной шквал.
Isla Desolacion, 16-е июля, 08:42
МакФарлэйн глянул на новую грунтовую дорогу, прорезанную через чистый простор свежего снега наподобие чёрной змеи. Он покачал головой, улыбнувшись про себя в завистливом восхищении. Прошло всего три дня с их первой высадки, но остров уже изменился до неузнаваемости.
От резкого крена МакФарлэйн выплеснул из чашки половину кофе — прямо на зимние брюки.
— Чёрт! — Завопил он, удерживая чашку в вытянутой руке и отряхивая их.
Водитель в кабине, дородный парень по имени Эванс, улыбнулся.
— Прости, — сказал он. — Эти «Кэт» ездят чуть иначе, чем «Эльдорадо».
Несмотря массивный жёлтый корпус и шины высотой в человеческий рост, кабина «Кэт-785» вмещала лишь одного человека, и МакФарлэйну пришлось, скрестив ноги, усесться рядом с ней на узкой платформе. Прямо под ним рычал мощный дизельный мотор. МакФарлэйн был не против. Сегодня — тот самый день. Сегодня они вскроют поверхность метеорита.
Мысленным взором он окинул последние семьдесят два часа. В тот же вечер, когда они вернулись с острова, Глинн дал отмашку потрясающему процессу разгрузки. Её вели с безжалостной скоростью и эффективностью. К утру самое подозрительное оборудование передвинули тяжёлыми машинами к готовым ангарам на острове. В то же время рабочие ЭИР под руководством Гарзы и Рошфорта взорвали и выровняли пологий берег, возвели мол и волноломы из камня и металла и наметили широкую дорогу от причала вокруг снежного поля до самого метеорита — ту самую дорогу, по которой они сейчас ехали. Группа ЭИР также выгрузила некоторые из портативных контейнерных лабораторий и мастерских и передвинула их к базе, где их разместили среди рядов железных бараков.
Но когда буронос «Кэтерпиллар-785» обогнул снежное поле и приблизился к базе, МакФарлэйн увидел, что самая удивительная перемена произошла на откосе примерно в миле от неё. Там армия рабочих с тяжёлым оборудованием принялась разрабатывать открытый разрез. Дюжина бараков выросли вдоль его края. Время от времени МакФарлэйн слышал мощные взрывы, и облака пыли устремлялись из разреза в небо. Груда пустой породы росла на одной стороне, и неподалёку размещался пруд для выщелачивания.
— Что там происходит? — Заорал МакФарлэйн Эвансу, перекрикивая рёв двигателя и указывая на обнажённые породы.
— Горные работы.
— Это я вижу. Но что они выкапывают?
Эванс расплылся в ухмылке.
— Nada.
МакФарлэйну не осталось ничего другого, кроме как рассмеяться. Глинн продолжал удивлять. Осмотрев остров, кто угодно подумал бы, что эти горных работы и есть их главная задача; база вокруг метеорита выглядит малозначительной площадкой для резервных складов.
Он отвернул свой взгляд от мнимой шахты и повернулся к дороге, которая лежала перед ними. Снежное поле Хануксы блестело, будто собирая свет и утягивая его в глубину, обращая в бесконечные оттенки голубого и бирюзового. Челюсти Хануксы поднимались за ним, их мрачный вид несколько смягчался свежевыпавшим снегом.
МакФарлэйн не спал до этого всю ночь, но сейчас чувствовал себя едва ли не слишком бодрым. Меньше чем через час они будут знать. Они его увидят. Они его потрогают.
Машина накренилась снова, и МакФарлэйн крепче сжал металлические поручни одной рукой, в то же время другой быстро допивая кофе. Может быть, сейчас и солнечно для разнообразия, но в то же время — чертовски холодно. Он смял покрытую пеной кружку и опустил её в карман парки. Большой «Кэт» выглядел лишь чуть менее ветхим, чем сам «Рольвааг», но МакФарлэйн видел, что и это — тоже иллюзия: внутри кабина была совершенно новенькой.
— Машина впечатляет, — крикнул он Эвансу.
— О, да, — ответил мужчина, и его дыхание взметнулось облачком пара.
Дорожное полотно разгладилось, и «Кэт» поехал быстрее. Им навстречу попались ещё один буронос и бульдозер, направляющиеся к берегу, и водители приветливо махнули Эвансу. МакФарлэйн вдруг понял, что ничего не знает о мужчинах и женщинах, работающих на тяжёлых машинах — кто они такие, что думают об этом необычном проекте.
— Вы, ребята, работаете на Глинна? — Спросил он.
— На него, — кивнул Эванс.
Казалось, на его грубоватом лице нарисованы вечная улыбка и щетинистые брови.
— Правда, не всё время. Некоторые парни — подсобные рабочие на нефтяных вышках, некоторые строят мосты, короче, сам можешь продолжать. У нас есть даже команда «Биг Диг» из Бостона. Но когда тебе сигналит ЭИР, бросай всё и торопись со всех ног!
— А почему?
— Они платят в пять раз больше обычного, вот почему, — улыбка Эванса стала ещё шире.
— Полагаю, я взялся за работу не с того конца.
— О, я уверен, что у вас всё в порядке, доктор МакФарлэйн, — Эванс сбросил скорость, позволяя грейдеру объехать их, и металлический ковш у того блеснул ярким солнечным светом.
— Это самая большая работа, которую ты видел у ЭИР?
— Неа, — Эванс поддал ходу, и они снова качнулись вперёд. — Довольно средненькая, если честно.
Снежное поле теперь оказалось у них за спиной. Впереди МакФарлэйн видел широкое углубление площадью с акр, что было отрыто в замёрзшей земле. Четыре огромные инфракрасные тарелки окружали базу, склонившись книзу. Неподалёку стоял ряд грейдеров, что выстроились в ряд будто по стойке «смирно». Инженеры и прочие рабочие были рассыпаны по окрестностям, толпясь вокруг планов, проводя измерения и общаясь по рациям. В отдалении по направлению к снежному полю двигался гусеничный вездеход — огромная, похожая на трейлер, машина на чудовищных металлических гусеницах, — и с её стрел свисали высокотехнологичные инструменты. С одной стороны от него, маленькая и покинутая, лежала груда камней, что он и Ллойд водрузили над останками Нестора Масангкэя.
Эванс поставил машину на холостой ход на самом краю базы. МакФарлэйн спрыгнул вниз и направился в хижину с табличкой «Интендант». Внутри, у стола возле временной кухни, сидели Ллойд с Глинном, погружённые в дискуссию. Амира стояла со сковородкой в руках, вываливая из неё еду в тарелку. Неподалёку в безмятежном сне свернулся калачиком Джон Паппап. В комнате пахло кофе и беконом.
— Ты почти вовремя, — сказала Амира, возвращаясь к столу, и в её тарелке высилась по меньшей мере дюжина ломтиков бекона. — Валяешься в кровати почти всё время. А надо бы подавать пример своему ассистенту.
Она полила кленовым сиропом горку бекона, размазала её вокруг, подняла упавший кусочек и отправила его в рот.
Ллойд согревал руки о чашку кофе.
— Учитывая, как ты ешь, Рашель, — добродушно сказал он, — ты уже должна быть при смерти.
Амира засмеялась.
— Мозг тратит больше калорий в минуту, когда думает, чем тело во время пробежки. Как вы думаете, почему я остаюсь всё такой же стройной и сексуальной?
При этих словах она легонько постучала пальцами по лбу.
— Когда мы вскроем поверхность? — Спросил МакФарлэйн.
Глинн откинулся в кресле, вытянул из кармана золотые часы и щёлкнул крышкой, открыв их.
— Через полчаса. Мы собираемся вскрыть достаточную часть поверхности, чтобы провести некоторые исследования. Доктор Амира будет помогать вам с тестами и анализом данных.
МакФарлэйн кивнул. Это уже обсуждали, но Глинн всегда повторял дважды. «Двойная избыточность», — в который раз подумал он.
— Мы должны дать ему имя, — сказала Амира, быстрым движением отправляя в рот очередной ломтик бекона. — Кто-нибудь взял с собой шампанское?
Ллойд нахмурился.
— К сожалению, это больше напоминает мне встречу трезвенников, чем научную экспедицию.
— Полагаю, придётся разбить о камень один из ваших термосов с шоколадом, — сказал МакФарлэйн.
Глинн наклонился, вытащил ранец, вытащил оттуда бутылку «Перриер-Джуёт» и осторожно поставил её на стол.
— Fleur de Champagne, — прошептал Ллойд чуть ли не с почтением. — Моё любимое. Эли, старый лжец, ты никогда мне не говорил, что у тебя на борту есть шампанское.
Единственным ответом Глинна была лишь слабая улыбка.
— Раз мы дадим ему имя, то каким оно будет? — Спросила Амира.
— Сэм хочет назвать его метеоритом Масангкэя, — сказал Ллойд, затем помолчал. — Я предпочитаю следовать традиции и назвать его Одиночество.
Наступило неловкое молчание.
— Мы должны дать ему имя, — повторила Амира.
— В поисках этого метеорита Нестор Масангкэй принёс самую высокую жертву, — низким голосом сказал МакФарлэйн, пристально глядя на Ллойда. — Если бы не он, нас бы здесь не было. С другой стороны, вы финансировали экспедицию, так что выиграли право назвать этот камень.
Он продолжал ровно смотреть на миллиардера.
Когда Ллойд заговорил, его голос был необычно тих.
— Мы даже не знаем, пожелал бы Нестор Масангкэй такую честь, — сказал он. — Не время менять традицию, Сэм. Мы назовём его метеоритом Одиночество, но выставочный зал для него получит имя Нестора. Мы установим мемориальную доску, во всех деталях описывающую его открытие. Так устраивает?
МакФарлэйн несколько секунд раздумывал, затем сделал еле заметный кивок.
Глинн подвинул бутылку Ллойду, затем встал на ноги. Все вместе вышли на яркое утреннее солнце. Пока шли, Глинн оказался сбоку от МакФарлэйна.
— Конечно, вы понимаете, что рано или поздно мы должны эксгумировать тело вашего друга, — сказал он, кивнув в направлении каменного памятника.
— Это ещё зачем? — Удивлённо спросил МакФарлэйн.
— Мы должны узнать причину смерти. Доктору Брамбелю придётся изучить останки.
— Но для чего?
— Эта проблема так и не решена. Извините.
МакФарлэйн принялся было возражать, но затем умолк. Как всегда, не имело смысла оспаривать логику Глинна.
Вскоре они остановились на краю разрытой площадки. На месте старой ямы, вырытой Нестором, сновали грейдеры.
— Мы соскоблили землю примерно до трёх футов от верхушки камня, — сказал Глинн, — исследуя образцы каждого слоя. Мы уберём большую часть оставшейся земли, и на последнем футе переключимся на мастерки и щётки. Мы не хотим его даже поцарапать.
— Славный ты мой, — ответил Ллойд.
Гарза и Рошфорт стояли вместе, у ряда грейдеров. Сейчас Рошфорт приблизился к ним, и его лицо было багровым от ветра.
— Готово? — Спросил Глинн.
Рошфорт кивнул. Грейдеры работали на холостом ходу, с водителями внутри, из выхлопных труб вырывались клубы дыма и пара.
— Никаких проблем? — Спросил Ллойд.
— Никаких.
Глинн бросил взгляд на грейдеры и показал Гарзе большой палец. Инженер, одетый в свой обычный спортивный костюм, обернулся, поднял кулак и описал им круг, и грейдеры вернулись к жизни. Они медленно продвигались вперёд, источая дизельные выхлопы, опуская свои ковши до тех пор, пока те не вонзились в землю.
За первым грейдером шли несколько рабочих в светлых куртках, держа в руках сумки для образцов. Они собирали гальку и грязь, открытую грейдерами, и бросали их в сумки с тем, чтобы исследовать материалы позднее.
Ряд грейдеров прошёлся по площадке, удалив шесть дюймов грязной земли. Наблюдая за этим, Ллойд скорчил гримасу.
— Ненавижу мысль, что эти огромные ковши проходят так близко от моего метеорита.
— Не волнуйтесь, — сказал Глинн. — Мы взяли запас. Ни единого шанса, что они повредят метеорит.
Грейдеры прошли по площадке ещё раз. Затем Амира медленно прошла через центр вскрытой площадки, волоча за собой протонный магнетометр. У дальнего конца она остановилась, нажала несколько кнопок на передней панели прибора и оторвала узкий лист бумаги, который вылез из него. Затем вернулась, не забыв магнетометр.
Глинн взял у неё бумагу.
— Вот, — сказал он, подав листок Ллойду.
Ллойд схватил снимок, и МакФарлэйн склонился через плечо, чтобы рассмотреть получше. Слабая, неправильная линия представляла собой поверхность земли. Под ней, намного темнее, находился верхний край крупной, полукруглой формы. Листок задрожал в мощных руках Ллойда. «Боже, там, внизу, и правда что-то есть», — подумал МакФарлэйн. Он до сих пор в это не верил, не до конца, до этого самого мгновения.
— Ещё пятнадцать дюймов, — сказала Амира.
— Пора переключиться на археологический режим, — сказал Глинн. — Мы углубляем яму чуть в стороне от того места, где рыл Масангкэй, так что мы можем взять сверху непотревоженные образцы почвы.
Группа последовала за ним через только что открытый гравий. Амира провела ещё измерения, вбила в землю несколько шестов, обозначила координаты и прочертила мелом несколько полос, обозначив на земле квадрат со стороной два метра. Появилась группа рабочих, которые принялись бережно снимать мастерками грязь внутри квадрата.
— Как случилось, что земля не смёрзлась? — Спросил МакФарлэйн.
Глинн кивнул вверх на четыре пилона.
— Мы прогрели землю далёким инфракрасным.
— Ты подумал обо всём, — сказал Ллойд, тряхнув головой.
— Вы платите нам именно за это.
Орудуя мастерком, мужчины вырыли правильный параллелепипед, мало-помалу углубляясь, и по мере углубления собирая время от времени образцы минералов, гравия и песка. Один из них остановился и поднял неровный предмет с налипшим на поверхность песком.
— Это интересно, — сказал Глинн, делая быстрый шаг вперёд. — Что это?
— Вы меня подловили, — сказала Амира. — Странно. Очень похоже на стекло.
— Фульгурит, — сказал МакФарлэйн.
— Что?
— Фульгурит. Он получается, когда мощный удар молнии бьёт в мокрый песок. Молния выплавляет в песке канал, превращая его в стекло.
— Я плачу ему именно за это, — сказал Ллойд, с ухмылкой оглядывая остальных.
— А вот ещё, — сказал рабочий.
Он осторожно разрыл землю вокруг него, оставив его торчать из песка наподобие ветки дерева.
— Метеориты ферромагнитны, — сказал МакФарлэйн, спускаясь вниз и бережно вытаскивая образец из песка одетыми в перчатки руками. — Должно быть, этот метеорит притянул к себе больше молний, чем положено.
Мужчины продолжили работу, время от времени откапывая очередные образцы фульгурита, заворачивали их в ткань и укладывали в деревянные корзины. Амира провела прибором поверх поверхности.
— Ещё шесть дюймов, — сказала она.
— Переходите на щётки, — произнёс Глинн.
Теперь двое мужчин припали к земле рядом с ямой, а оставшиеся рабочие расположились у тех за спиной. В глубине МакФарлэйн видел, что грязь была мокрой, почти насыщенной водой, и рабочие не смахивали песок прочь, а, скорее, водили щётками по грязи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50
— Масангкэй, — прошептал Ллойд.
За его спиной МакФарлэйн хранил молчание. Они вместе прошли через столько испытаний. Его бывший друг, бывший свояк теперь превратился в холодную кучку переломанных костей, лежащую на самом краю света. Как он умер? От холода? Случайный сердечный приступ? Очевидно, не от истощения: рядом с мулами было достаточно еды. А что переломало ему кости и рассыпало их? Птицы? Звери? Казалось, на острове вообще нет жизни. И Паппап даже не потрудился, чтобы его захоронить.
Ллойд махнул рукой Паппапу.
— Случаем, не знаешь, что его убило?
Паппап фыркнул.
— Давай угадаю. Ханукса.
— Если веришь в легенды, дядя, — сказал Паппап. — А я уже сказал, что не верю.
Ллойд некоторое время продолжал твёрдо смотреть на Паппапа. Затем вздохнул и сжал плечо МакФарлэйна.
— Мне так жаль, Сэм, — сказал он. — Должно быть, это для тебя тяжело.
Стоя друг рядом с другом, они в молчании провели над останками над останками ещё немного времени. Затем Ллойд шевельнулся.
— Пора двигать, — сказал он. — Ховелл сказал, в три часа, а я не хотел бы ночевать на этой скале.
— Минутку, — сказал МакФарлэйн, продолжая смотреть вниз. — Первым делом мы должны его похоронить.
Ллойд помедлил. МакФарлэйн напрягся, ожидая протеста. Но крупный мужчина кивнул.
— Конечно.
Пока Ллойд сгребал фрагменты костей в маленькую кучку, МакФарлэйн собирал камни в снегу, который становился всё глубже, онемевшими пальцами извлекая их из смёрзшейся земли. Вместе они навалили поверх костей груду камней. Паппап стоял сзади и наблюдал.
— Ты не собираешься нам помочь? — Спросил Ллойд.
— Только не я. Как я и говорил, я христианин, о да. Сказано в Книге: «пусть мёртвые хоронят мёртвых».
— Однако, ты не был примерным христианином, когда опустошал его карманы, а? — Сказал МакФарлэйн.
Паппап сложил руки, и на его лице застыла глупая, виноватая улыбка.
МакФарлэйн вернулся к работе, и через пятнадцать минут дело было сделано. Из пары шестов он изобразил грубый крест и бережно воткнул его на верхушке невысокой груды камней. Затем сделал шаг назад, стряхивая с перчаток снег.
— Canticum graduum de profundis clamavi ad te Domine, — тихо сказал он. — Покойся с миром, партнёр.
Затем он кивнул Ллойду, и они повернули на запад, направляясь к белому массиву снежного поля, а небо темнело, и у них за спиной собирался очередной шквал.
Isla Desolacion, 16-е июля, 08:42
МакФарлэйн глянул на новую грунтовую дорогу, прорезанную через чистый простор свежего снега наподобие чёрной змеи. Он покачал головой, улыбнувшись про себя в завистливом восхищении. Прошло всего три дня с их первой высадки, но остров уже изменился до неузнаваемости.
От резкого крена МакФарлэйн выплеснул из чашки половину кофе — прямо на зимние брюки.
— Чёрт! — Завопил он, удерживая чашку в вытянутой руке и отряхивая их.
Водитель в кабине, дородный парень по имени Эванс, улыбнулся.
— Прости, — сказал он. — Эти «Кэт» ездят чуть иначе, чем «Эльдорадо».
Несмотря массивный жёлтый корпус и шины высотой в человеческий рост, кабина «Кэт-785» вмещала лишь одного человека, и МакФарлэйну пришлось, скрестив ноги, усесться рядом с ней на узкой платформе. Прямо под ним рычал мощный дизельный мотор. МакФарлэйн был не против. Сегодня — тот самый день. Сегодня они вскроют поверхность метеорита.
Мысленным взором он окинул последние семьдесят два часа. В тот же вечер, когда они вернулись с острова, Глинн дал отмашку потрясающему процессу разгрузки. Её вели с безжалостной скоростью и эффективностью. К утру самое подозрительное оборудование передвинули тяжёлыми машинами к готовым ангарам на острове. В то же время рабочие ЭИР под руководством Гарзы и Рошфорта взорвали и выровняли пологий берег, возвели мол и волноломы из камня и металла и наметили широкую дорогу от причала вокруг снежного поля до самого метеорита — ту самую дорогу, по которой они сейчас ехали. Группа ЭИР также выгрузила некоторые из портативных контейнерных лабораторий и мастерских и передвинула их к базе, где их разместили среди рядов железных бараков.
Но когда буронос «Кэтерпиллар-785» обогнул снежное поле и приблизился к базе, МакФарлэйн увидел, что самая удивительная перемена произошла на откосе примерно в миле от неё. Там армия рабочих с тяжёлым оборудованием принялась разрабатывать открытый разрез. Дюжина бараков выросли вдоль его края. Время от времени МакФарлэйн слышал мощные взрывы, и облака пыли устремлялись из разреза в небо. Груда пустой породы росла на одной стороне, и неподалёку размещался пруд для выщелачивания.
— Что там происходит? — Заорал МакФарлэйн Эвансу, перекрикивая рёв двигателя и указывая на обнажённые породы.
— Горные работы.
— Это я вижу. Но что они выкапывают?
Эванс расплылся в ухмылке.
— Nada.
МакФарлэйну не осталось ничего другого, кроме как рассмеяться. Глинн продолжал удивлять. Осмотрев остров, кто угодно подумал бы, что эти горных работы и есть их главная задача; база вокруг метеорита выглядит малозначительной площадкой для резервных складов.
Он отвернул свой взгляд от мнимой шахты и повернулся к дороге, которая лежала перед ними. Снежное поле Хануксы блестело, будто собирая свет и утягивая его в глубину, обращая в бесконечные оттенки голубого и бирюзового. Челюсти Хануксы поднимались за ним, их мрачный вид несколько смягчался свежевыпавшим снегом.
МакФарлэйн не спал до этого всю ночь, но сейчас чувствовал себя едва ли не слишком бодрым. Меньше чем через час они будут знать. Они его увидят. Они его потрогают.
Машина накренилась снова, и МакФарлэйн крепче сжал металлические поручни одной рукой, в то же время другой быстро допивая кофе. Может быть, сейчас и солнечно для разнообразия, но в то же время — чертовски холодно. Он смял покрытую пеной кружку и опустил её в карман парки. Большой «Кэт» выглядел лишь чуть менее ветхим, чем сам «Рольвааг», но МакФарлэйн видел, что и это — тоже иллюзия: внутри кабина была совершенно новенькой.
— Машина впечатляет, — крикнул он Эвансу.
— О, да, — ответил мужчина, и его дыхание взметнулось облачком пара.
Дорожное полотно разгладилось, и «Кэт» поехал быстрее. Им навстречу попались ещё один буронос и бульдозер, направляющиеся к берегу, и водители приветливо махнули Эвансу. МакФарлэйн вдруг понял, что ничего не знает о мужчинах и женщинах, работающих на тяжёлых машинах — кто они такие, что думают об этом необычном проекте.
— Вы, ребята, работаете на Глинна? — Спросил он.
— На него, — кивнул Эванс.
Казалось, на его грубоватом лице нарисованы вечная улыбка и щетинистые брови.
— Правда, не всё время. Некоторые парни — подсобные рабочие на нефтяных вышках, некоторые строят мосты, короче, сам можешь продолжать. У нас есть даже команда «Биг Диг» из Бостона. Но когда тебе сигналит ЭИР, бросай всё и торопись со всех ног!
— А почему?
— Они платят в пять раз больше обычного, вот почему, — улыбка Эванса стала ещё шире.
— Полагаю, я взялся за работу не с того конца.
— О, я уверен, что у вас всё в порядке, доктор МакФарлэйн, — Эванс сбросил скорость, позволяя грейдеру объехать их, и металлический ковш у того блеснул ярким солнечным светом.
— Это самая большая работа, которую ты видел у ЭИР?
— Неа, — Эванс поддал ходу, и они снова качнулись вперёд. — Довольно средненькая, если честно.
Снежное поле теперь оказалось у них за спиной. Впереди МакФарлэйн видел широкое углубление площадью с акр, что было отрыто в замёрзшей земле. Четыре огромные инфракрасные тарелки окружали базу, склонившись книзу. Неподалёку стоял ряд грейдеров, что выстроились в ряд будто по стойке «смирно». Инженеры и прочие рабочие были рассыпаны по окрестностям, толпясь вокруг планов, проводя измерения и общаясь по рациям. В отдалении по направлению к снежному полю двигался гусеничный вездеход — огромная, похожая на трейлер, машина на чудовищных металлических гусеницах, — и с её стрел свисали высокотехнологичные инструменты. С одной стороны от него, маленькая и покинутая, лежала груда камней, что он и Ллойд водрузили над останками Нестора Масангкэя.
Эванс поставил машину на холостой ход на самом краю базы. МакФарлэйн спрыгнул вниз и направился в хижину с табличкой «Интендант». Внутри, у стола возле временной кухни, сидели Ллойд с Глинном, погружённые в дискуссию. Амира стояла со сковородкой в руках, вываливая из неё еду в тарелку. Неподалёку в безмятежном сне свернулся калачиком Джон Паппап. В комнате пахло кофе и беконом.
— Ты почти вовремя, — сказала Амира, возвращаясь к столу, и в её тарелке высилась по меньшей мере дюжина ломтиков бекона. — Валяешься в кровати почти всё время. А надо бы подавать пример своему ассистенту.
Она полила кленовым сиропом горку бекона, размазала её вокруг, подняла упавший кусочек и отправила его в рот.
Ллойд согревал руки о чашку кофе.
— Учитывая, как ты ешь, Рашель, — добродушно сказал он, — ты уже должна быть при смерти.
Амира засмеялась.
— Мозг тратит больше калорий в минуту, когда думает, чем тело во время пробежки. Как вы думаете, почему я остаюсь всё такой же стройной и сексуальной?
При этих словах она легонько постучала пальцами по лбу.
— Когда мы вскроем поверхность? — Спросил МакФарлэйн.
Глинн откинулся в кресле, вытянул из кармана золотые часы и щёлкнул крышкой, открыв их.
— Через полчаса. Мы собираемся вскрыть достаточную часть поверхности, чтобы провести некоторые исследования. Доктор Амира будет помогать вам с тестами и анализом данных.
МакФарлэйн кивнул. Это уже обсуждали, но Глинн всегда повторял дважды. «Двойная избыточность», — в который раз подумал он.
— Мы должны дать ему имя, — сказала Амира, быстрым движением отправляя в рот очередной ломтик бекона. — Кто-нибудь взял с собой шампанское?
Ллойд нахмурился.
— К сожалению, это больше напоминает мне встречу трезвенников, чем научную экспедицию.
— Полагаю, придётся разбить о камень один из ваших термосов с шоколадом, — сказал МакФарлэйн.
Глинн наклонился, вытащил ранец, вытащил оттуда бутылку «Перриер-Джуёт» и осторожно поставил её на стол.
— Fleur de Champagne, — прошептал Ллойд чуть ли не с почтением. — Моё любимое. Эли, старый лжец, ты никогда мне не говорил, что у тебя на борту есть шампанское.
Единственным ответом Глинна была лишь слабая улыбка.
— Раз мы дадим ему имя, то каким оно будет? — Спросила Амира.
— Сэм хочет назвать его метеоритом Масангкэя, — сказал Ллойд, затем помолчал. — Я предпочитаю следовать традиции и назвать его Одиночество.
Наступило неловкое молчание.
— Мы должны дать ему имя, — повторила Амира.
— В поисках этого метеорита Нестор Масангкэй принёс самую высокую жертву, — низким голосом сказал МакФарлэйн, пристально глядя на Ллойда. — Если бы не он, нас бы здесь не было. С другой стороны, вы финансировали экспедицию, так что выиграли право назвать этот камень.
Он продолжал ровно смотреть на миллиардера.
Когда Ллойд заговорил, его голос был необычно тих.
— Мы даже не знаем, пожелал бы Нестор Масангкэй такую честь, — сказал он. — Не время менять традицию, Сэм. Мы назовём его метеоритом Одиночество, но выставочный зал для него получит имя Нестора. Мы установим мемориальную доску, во всех деталях описывающую его открытие. Так устраивает?
МакФарлэйн несколько секунд раздумывал, затем сделал еле заметный кивок.
Глинн подвинул бутылку Ллойду, затем встал на ноги. Все вместе вышли на яркое утреннее солнце. Пока шли, Глинн оказался сбоку от МакФарлэйна.
— Конечно, вы понимаете, что рано или поздно мы должны эксгумировать тело вашего друга, — сказал он, кивнув в направлении каменного памятника.
— Это ещё зачем? — Удивлённо спросил МакФарлэйн.
— Мы должны узнать причину смерти. Доктору Брамбелю придётся изучить останки.
— Но для чего?
— Эта проблема так и не решена. Извините.
МакФарлэйн принялся было возражать, но затем умолк. Как всегда, не имело смысла оспаривать логику Глинна.
Вскоре они остановились на краю разрытой площадки. На месте старой ямы, вырытой Нестором, сновали грейдеры.
— Мы соскоблили землю примерно до трёх футов от верхушки камня, — сказал Глинн, — исследуя образцы каждого слоя. Мы уберём большую часть оставшейся земли, и на последнем футе переключимся на мастерки и щётки. Мы не хотим его даже поцарапать.
— Славный ты мой, — ответил Ллойд.
Гарза и Рошфорт стояли вместе, у ряда грейдеров. Сейчас Рошфорт приблизился к ним, и его лицо было багровым от ветра.
— Готово? — Спросил Глинн.
Рошфорт кивнул. Грейдеры работали на холостом ходу, с водителями внутри, из выхлопных труб вырывались клубы дыма и пара.
— Никаких проблем? — Спросил Ллойд.
— Никаких.
Глинн бросил взгляд на грейдеры и показал Гарзе большой палец. Инженер, одетый в свой обычный спортивный костюм, обернулся, поднял кулак и описал им круг, и грейдеры вернулись к жизни. Они медленно продвигались вперёд, источая дизельные выхлопы, опуская свои ковши до тех пор, пока те не вонзились в землю.
За первым грейдером шли несколько рабочих в светлых куртках, держа в руках сумки для образцов. Они собирали гальку и грязь, открытую грейдерами, и бросали их в сумки с тем, чтобы исследовать материалы позднее.
Ряд грейдеров прошёлся по площадке, удалив шесть дюймов грязной земли. Наблюдая за этим, Ллойд скорчил гримасу.
— Ненавижу мысль, что эти огромные ковши проходят так близко от моего метеорита.
— Не волнуйтесь, — сказал Глинн. — Мы взяли запас. Ни единого шанса, что они повредят метеорит.
Грейдеры прошли по площадке ещё раз. Затем Амира медленно прошла через центр вскрытой площадки, волоча за собой протонный магнетометр. У дальнего конца она остановилась, нажала несколько кнопок на передней панели прибора и оторвала узкий лист бумаги, который вылез из него. Затем вернулась, не забыв магнетометр.
Глинн взял у неё бумагу.
— Вот, — сказал он, подав листок Ллойду.
Ллойд схватил снимок, и МакФарлэйн склонился через плечо, чтобы рассмотреть получше. Слабая, неправильная линия представляла собой поверхность земли. Под ней, намного темнее, находился верхний край крупной, полукруглой формы. Листок задрожал в мощных руках Ллойда. «Боже, там, внизу, и правда что-то есть», — подумал МакФарлэйн. Он до сих пор в это не верил, не до конца, до этого самого мгновения.
— Ещё пятнадцать дюймов, — сказала Амира.
— Пора переключиться на археологический режим, — сказал Глинн. — Мы углубляем яму чуть в стороне от того места, где рыл Масангкэй, так что мы можем взять сверху непотревоженные образцы почвы.
Группа последовала за ним через только что открытый гравий. Амира провела ещё измерения, вбила в землю несколько шестов, обозначила координаты и прочертила мелом несколько полос, обозначив на земле квадрат со стороной два метра. Появилась группа рабочих, которые принялись бережно снимать мастерками грязь внутри квадрата.
— Как случилось, что земля не смёрзлась? — Спросил МакФарлэйн.
Глинн кивнул вверх на четыре пилона.
— Мы прогрели землю далёким инфракрасным.
— Ты подумал обо всём, — сказал Ллойд, тряхнув головой.
— Вы платите нам именно за это.
Орудуя мастерком, мужчины вырыли правильный параллелепипед, мало-помалу углубляясь, и по мере углубления собирая время от времени образцы минералов, гравия и песка. Один из них остановился и поднял неровный предмет с налипшим на поверхность песком.
— Это интересно, — сказал Глинн, делая быстрый шаг вперёд. — Что это?
— Вы меня подловили, — сказала Амира. — Странно. Очень похоже на стекло.
— Фульгурит, — сказал МакФарлэйн.
— Что?
— Фульгурит. Он получается, когда мощный удар молнии бьёт в мокрый песок. Молния выплавляет в песке канал, превращая его в стекло.
— Я плачу ему именно за это, — сказал Ллойд, с ухмылкой оглядывая остальных.
— А вот ещё, — сказал рабочий.
Он осторожно разрыл землю вокруг него, оставив его торчать из песка наподобие ветки дерева.
— Метеориты ферромагнитны, — сказал МакФарлэйн, спускаясь вниз и бережно вытаскивая образец из песка одетыми в перчатки руками. — Должно быть, этот метеорит притянул к себе больше молний, чем положено.
Мужчины продолжили работу, время от времени откапывая очередные образцы фульгурита, заворачивали их в ткань и укладывали в деревянные корзины. Амира провела прибором поверх поверхности.
— Ещё шесть дюймов, — сказала она.
— Переходите на щётки, — произнёс Глинн.
Теперь двое мужчин припали к земле рядом с ямой, а оставшиеся рабочие расположились у тех за спиной. В глубине МакФарлэйн видел, что грязь была мокрой, почти насыщенной водой, и рабочие не смахивали песок прочь, а, скорее, водили щётками по грязи.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50