— Нет, — сказал Глинн, поднимаясь на ноги. — Я лишь избавляюсь от неопределённости.
Он кивнул на вид за окном.
— Если хотите романтику, гляньте-ка сюда.
Они подошли ближе. МакФарлэйн увидел маленький остров, который только-только возник в поле зрения, ещё более тёмный, чем окружающая его чёрная вода.
— А это, джентльмены, и есть Isla Desolacion.
МакФарлэйн посмотрел на остров со смешанным и щекочущим чувством любопытства и тревоги. Отдельный луч света продвигался через грубые скалы, исчезая и снова появляясь в своенравной пелене окутывающего остров тумана. Беспредельные воды набрасывались на скалистый берег. У северного конца острова Сэм разглядел расколотое закупоренное жерло вулкана; двойной шпиль скал. Змеясь по центральной долине, лежало глубокое снежное поле, его ледовый центр был выставлен напоказ и отполирован ветром; бирюзовая драгоценность посреди одноцветного морского простора.
Немного помолчав, Ллойд заговорил.
— Боже мой, так это здесь! — Сказал он. — Наш остров, Эли, на краю света. Наш остров. И мой метеорит.
У них за спиной раздалось странное, тихое хихиканье. МакФарлэйн обернулся и увидел Паппапа, который всю дорогу молчал, узкими пальцами прикрывающего рот.
— В чём дело? — Резко спросил Ллойд.
Но Паппап не отвечал и продолжал хихикать, пятясь назад, наклоняясь и пробираясь к выходу из офиса. Его немигающие чёрные глаза неотрывно смотрели на Ллойда.
Isla Desolacion, 12:45
Через час огромный корпус танкера остановился в проливе Франклина, который оказался скорее не проливом, а неправильной бухтой, окруженной скалистыми пиками островов мыса Горн. Сейчас МакФарлэйн расположился по центру открытого катера, и его руки обхватили планшир. Он чувствовал неудобную громоздкость спасательного жилета, одетого поверх куртки и дождевика. Те самые волны, что заставляли «Рольвааг» тревожно перекатываться с борта на борт, сейчас швыряли катер, будто бумажный детский кораблик. Первый помощник, Виктор Ховелл, стоял у руля с нахмуренным внимательным лицом, стараясь удержать курс. Джон Паппап вскарабкался на нос и плюхнулся там с возбуждением мальчишки, обеими руками цепляясь за крюйсы. В течение последнего часа он работал импровизированным лоцманом «Рольваага», и его редкие бормочущие фразы превратили то, что было бы мучительным приближением, в такое стремительное, что оставалось лишь грызть ногти. Сейчас его лицо было повёрнуто к острову, и редкий снег опускался на его плечи.
Лодка взбрыкнулась и завершила поворот, и МакФарлэйн схватился крепче.
Резкий поворот завершился, и катер приблизился к укрытой от ветра части Isla Desolacion. Остров представал перед ними, полностью оправдывая своё название: чёрные скалы высовывались из нанесённых ветром сугробов, как переломанные суставы. В поле зрения попала бухта, тёмная в тени выступа. Следуя сигналу Паппапа, Ховелл направил лодку в неё. В десяти ярдах от берега он выключил мотор, одновременно приподняв ось винта. Лодка проскользнула ближе и с лёгким скрипом упёрлась в покрытый галькой берег. Паппап спрыгнул на землю, словно обезьяна, за ним последовал МакФарлэйн. Он обернулся, чтобы подать Ллойду руку.
— Ради бога, я ещё не настолько стар, — сказал Ллойд, хватая рюкзак и выскакивая из катера.
Ховелл с рёвом дал задний ход.
— Я вернусь в три часа, — крикнул он.
МакФарлэйн проводил взглядом лодку, которая быстро удалялась от берега. За ней он различил приближающуюся стену непогоды, цвета цинка. Поёжился от холода. Зная, что «Рольвааг» не больше чем в миле отсюда, он, тем не менее, хотел бы, чтобы его можно было разглядеть. «Нестор был прав, — подумал он. — Это и впрямь край света.»
— Так, Сэм, у нас два часа, — сказал Ллойд с широкой улыбкой. — Так что давай не терять времени.
Он засунул руку в карман и вытянул из него небольшой фотоаппарат.
— Пусть Паппап сделает снимок нашей первой высадки, — сказал он и посмотрел по сторонам. — Куда он запропастился, интересно знать?
МакФарлэйн осмотрел небольшой низкий берег. Паппапа не было видно.
— Паппап! — Крикнул Ллойд.
— Дядя, я тут, наверху! — Донёсся до них слабый крик с высоты.
Бросив взгляд наверх, МакФарлэйн различил его силуэт на вершине уступа, окаймлённого темнеющим небом. Тот помахивал голой рукой, другой указывая на лощину поблизости, которая рассекала надвое каменную стену.
— Как он туда забрался, так быстро? — Спросил МакФарлэйн.
— Необычный паренёк, не так ли? — Произнёс Ллойд и покачал головой. — Надеюсь, он помнит дорогу, чёрт его побери!
Они подошли по гальке к подошве уступа. Глыбы льда, вынесенные ветром на берег, были разбросаны тут и там по прибрежной полосе. Воздух был наполнен резким запахом мха и соли. МакФарлэйн бросил быстрый взгляд на чёрный базальтовый утёс. Он глубоко вздохнул, затем начал подниматься по узкой расщелине. Подъём оказался труднее, чем можно было предположить: лощина была скользкой от слежавшегося снега, и последние пятнадцать футов превратились в предательское карабканье по булыжникам льда. Он слышал, как за спиной пыхтит Ллойд, следуя за ним. Но тот держал хороший темп, делающий честь шестидесятилетнему, и вскоре они уже карабкались по вершине утёса.
— Молодцы! — Крикнул Паппап, кланяясь и хлопая в ладоши. — Очень хорошо!
МакФарлэйн склонился вперёд, опустив ладони на коленки. Холодный воздух иссушал лёгкие, а всё остальное вспотело под паркой. За его спиной жадно хватал воздух Ллойд. Он больше ничего не говорил о фотоаппарате.
Выпрямившись, МакФарлэйн увидел, что они находятся на покрытой камнями равнине. В четверти мили за ней простиралось широкое снежное поле, которое протянулось вдаль до самого центра острова. Теперь облака покрыли собой всё небо, и снег повалил сильнее.
Не говоря ни слова, Паппап повернулся и направился дальше резвым шагом. Ллойд и МакФарлэйн прилагали все силы к тому, чтобы не отстать, взбираясь по пологому подъёму. Неимоверно быстро снег превратился в налетевший снегопад, сужая их мирок до маленького белого кружка. Паппап, покачивающийся призрак, был еле виден в двадцати футах впереди. По мере того, как они забирались всё выше, поднимался ветер, почти горизонтально несущий снег в поле зрения МакФарлэйна. Теперь он был рад, что Глинн настоял на полярных ботинках и арктических парках.
Они оказались на перевале. Снегопад сместился в сторону, открывая МакФарлэйну взор на дотоле скрытую долину. Они находились на краю седла, господствующую над снежным полем. Отсюда оно выглядело намного больше, потрясающая бело-голубая масса, почти ледяная в своей непроходимости. Поле спускалось к центру долины, окружённой низкими холмами. За ними, как пара клыков, вздымались вулканические пики. МакФарлэйн увидел ещё один снежный шторм, который поднимался к ним из долины; неослабевающая стена белого, что, приближаясь, скрывала за собой весь ландшафт.
— Классный здесь вид, а? — Сказал Паппап.
Ллойд кивнул. Окаймление его парки было покрыто снегом, а в узенькой бородке поблёскивал лёд.
— Я вот думаю об этом снежном поле в центре. У него есть название?
— О, да, — сказал Паппап, несколько раз покачав головой, и его клочковатые усы тоже при этом покачивались. — Его называют «Блевотина Хануксы».
— Как колоритно. А те два пика?
— «Челюсти Хануксы».
— Логично, — сказал Ллойд. — А кто он такой, этот Ханукса?
— Индейская легенда яган, — ответил Паппап.
И больше не сказал ничего.
МакФарлэйн резко глянул на Паппапа. Ему пришло на ум упоминание о легенде яган в дневнике Масангкэя. Он задумался, не та ли легенда привела сюда Масангкэя.
— Меня всегда интересовали старинные легенды, — небрежно сказал он. — Может быть, расскажешь нам о ней?
Паппап пожал плечами, снова весело кивнул головой.
— Я совершенно не верю в эти старые суеверия, — сказал он. — Я христианин.
Он опять резко повернулся и направился дальше по склону к снежному полю, устанавливая быстрый ритм. Чтобы не отстать, МакФарлэйну пришлось почти бежать. Он слышал, как у него за спиной трудился Ллойд.
Снежное поле лежало в глубокой складке земли, а его края были выложены сломанными валунами и обломками. Когда они подошли ближе, на них обрушился новый шквал. МакФарлэйн склонился от ветра.
— Давайте, парни! — Откуда-то из шторма кричал Паппап.
Они двигались параллельно снеговому полю, которое круто поднималось над ними наподобие стороны огромной груди. Время от времени Паппап осматривал его более внимательно.
— Здесь, — наконец, произнёс он.
Паппап пнул по вертикальной стене, чтобы выбить опору, забрался повыше и снова отвесил по стене пинок. МакФарлэйн осторожно полз за ним, пользуясь опорами Паппапа и отвернув от ветра лицо.
Крутые склоны снежного поля постепенно выровнялись, но ветер завихрялся вокруг них ещё неистовей.
— Скажи Паппапу, пусть идёт помедленней! — Проорал Ллойд сзади.
Но, несмотря ни на что, Паппап двигался ещё быстрее.
— Ханукса, — неожиданно сказал он со своим странным, певучим акцентом, — был сыном Йекайджиза, бога ночного неба. У Йекайджиза было двое детей: Ханукса и его брат-близняшка, Харакса. Харакса всегда был у отца любимчиком. Можно сказать, тот души в нём не чаял. Время шло, и Ханукса ревновал к брату всё сильнее и сильнее. И он хотел заполучить его могущество.
— Ага, старая история о Каине и Авеле, — сказал Ллойд.
В центре поля снег унесло ветром, остался лишь синий лёд. Невероятно странно, подумал МакФарлэйн, продираться через центр этого ничто, сквозь снежное белое поле, к огромному таинственному камню и к могиле бывшего партнёра, пробираться — и слушать этого старика, повествующего о легендах Isla Desolacion.
— Яган верят, что кровь — источник жизни и силы, — продолжал Паппап. — Поэтому в один прекрасный день Ханукса убил своего брата. Перерезал Хараксе глотку и выпил его кровь, о, да. И его кожа стала цвета крови, и он получил могущество. Но Йекайджиз, их отец, всё узнал. Он заточил Хануксу на этом острове и закопал его под землю. И время от времени, когда люди слишком близко приближаются к острову после темноты, в ветреные ночи, когда прилив стоит высоко, они могут видеть вспышки света и слышать яростное рычание, когда Ханукса пытается выбраться наружу.
— Он когда-нибудь выберется? — Спросил Ллойд.
— Не знаю, дядя. Тогда будет плохо.
Снежное поле начало спускаться вниз, заканчиваясь шестифутовым козырьком. По очереди они перевалили через его край, скатываясь на твёрдую землю. Ветер постепенно стихал, и теперь снегопад был не такой обильный, большие жирные хлопья вертелись и усеивали землю, словно пепел. Но даже тут ветер продолжал его счищать, и бесплодная равнина была почти голой. В нескольких сотнях ярдов впереди МакФарлэйн увидел крупный валун. Он отметил, что Паппап припустил к нему чуть ли не бегом.
Ллойд большими шагами шёл вперёд, за ним, чуть медленнее, следовал МакФарлэйн. Сморщенный кусок кожи лежал с подветренной стороны булыжника. Рядом были рассыпаны кости животных и два черепа, вокруг одного из них был до сих пор обёрнут сгнивший недоуздок. Потёртая узда была обвязана вокруг валуна. Вокруг были разбросаны оловянные консервные банки, большой кусок парусины, промокший спальный мешок и два поломанных вьючных седла. Под брезентом что-то лежало. МакФарлэйн внезапно почувствовал холодок.
— Господи Боже, — сказал Ллойд. — Должно быть, это мулы твоего старого партнёра. Они сдохли с голоду прямо здесь, привязанные к этому камню.
Он шагнул было вперёд, но МакФарлэйн, поднял руку в перчатке и остановил его. А затем сам медленно приблизился к валуну. Склонился и неторопливо приподнял край замёрзшего куска парусины. Он встряхнул его, счищая снег, и затем отбросил в сторону. Под парусиной не было тела Масангкэя, там оказалась лишь россыпь разлагающихся пожитков. Он увидел старые пакеты с лапшой и жестяные банки с сардинами. Банки лопнули, рассыпав по мёрзлой земле кусочки рыб. «Нестор всегда предпочитал сардины», — с болью подумал он.
Неожиданно нахлынули старые воспоминания. То было пять лет назад и в нескольких тысячах миль к северу. Они с Нестором прижались к земле в глубокой канаве рядом с грязной дорогой, с сумками, набитыми тектитами Атакамы до такой степени, что они чуть не лопались. Броневики проезжали лишь в нескольких футах от них, осыпая канаву галькой. И всё же от успеха кружилась голова, они хлопали друг друга и фыркали от удовольствия. Они были голодны, как волки, но не смели разжечь костёр, опасаясь, что их обнаружат. Вытянув из рюкзака банку сардин, Нестор предложил её МакФарлэйну.
— Ты что, шутишь? — Прошептал в ответ МакФарлэйн. — Сардины на вкус ещё хуже, чем на запах.
— Потому-то я их и люблю, — прошептал в ответ Масангкэй. — Amoy ek-ek yung kamay mo!
МакФарлэйн одарил его озадаченным взглядом. Но вместо того, чтобы объяснять, Масангкэй зашёлся в смехе; поначалу мягкий, тот становился всё более неистовым. Каким-то образом, в перегруженной атмосфере напряжения и опасности, его смех оказался необоримо заразительным. И не понимая, как, МакФарлэйн тоже растворился в тихие конвульсии смеха, обхватив драгоценные сумки, пока те самые броневики, что за ними охотились, ехали и ехали у них над головой.
Тут МакФарлэйн вернулся в настоящее, припавший к снегу, с замёрзшими банками с едой и тряпками от одежды, рассыпанные у его ног. На него нахлынуло странное чувство. Всё здесь казалось ему жалкой горсткой мусора. Такое ужасное местом, чтобы умереть здесь, в полном одиночестве. В уголках глаз он почувствовал щекотку.
— Так где же метеорит? — Услышал он вопрос Ллойда.
— Где же… что? — Ответил Паппап.
— Яма, старик, та, которую откапывал Масангкэй?
Паппап туманно указал в снежный вихрь.
— Проклятье, веди меня туда!
МакФарлэйн глянул на Ллойда, затем на Паппапа, который уже умчался вперёд, рысью. Он поднялся на ноги и последовал за ними сквозь падающий снег.
Через полмили Паппап остановился, указывая на что-то пальцем. МакФарлэйн подошёл поближе на несколько шагов, глядя на отрытую яму. Стенки обвалились вниз, и на дне навалило слой снега. Почему-то он думал, что яма будет больше. Он почувствовал, как Ллойд схватил его за руку, стиснув её с такой силой, что он почувствовал боль даже через несколько слоёв шерсти и пуха.
— Только подумай, Сэм, — прошептал Ллойд. — Он прямо здесь. Прямо под ногами.
Он отвернул взгляд от отверстия и бросил взгляд на МакФарлэйна.
— Так чертовски хочется его увидеть!
МакФарлэйн понял, что он и сам должен чувствовать что-то ещё, помимо глубокой печали и вызывающей мурашки сверхъестественной тишины.
Ллойд скинул свой рюкзак, расстегнул верх и вытащил термос и три пластиковых чашки.
— Горячего шоколада?
— Конечно.
Ллойд мечтательно улыбнулся.
— Этот проклятый Эли. Ему следовало одарить нас бутылкой коньяка. Ну ладно, по крайней мере, шоколад горячий.
Он отвинтил крышку и налил дымящуюся жидкость. Поднял свою чашку, и МакФарлэйн с Паппапом последовали его примеру.
— Выпьем за метеорит Одиночества, — голос Ллойда казался потерянным и приглушённым в тихом падающем снеге.
— Масангкэя, — после недолгого молчания услышал МакФарлэйн свой голос.
— Что?
— Метеорит Масангкэя.
— Сэм, это не по правилам. Метеориты всегда называют по названиям тех мест, где…
Чувство пустоты внутри МакФарлэйна бесследно исчезло.
— К чёрту правила, — сказал он, опуская чашку. — Он его нашёл, а не вы. И не я. Он погиб за него.
Ллойд посмотрел на него. «Слишком уж поздно для обсуждения правил», — казалось, говорил его взгляд.
— Мы поговорим об этом потом, — ровно сказал он. — А сейчас, давайте просто выпьем за него, как бы, чёрт возьми, его не называли.
Они чокнулись пластиковыми чашками и в один глоток осушили горячий шоколад. Невидимая чайка пролетела невдалеке от них, и её одинокий крик затерялся в снегопаде. МакФарлэйн почувствовал благодатное тепло в животе, и внезапная злость утихла. Свет уже начал тускнеть, и границы их мирка были очерчены сереющей белизной. Ллойд собрал чашки и запихал и их, и термос обратно в рюкзак. Момент получился неловким; может быть, подумал МакФарлэйн, таковы все сомнительные исторические минуты.
И для неловкости была ещё одна причина. Они до сих пор не нашли тела. МакФарлэйн боялся оторвать взгляд от земли, опасаясь увидеть печальную находку; боялся повернуться к Паппапу и спросить, где оно лежит.
Ллойд ещё раз глянул в яму под ногами, затем бросил взгляд на часы.
— Пусть Паппап сделает снимок.
МакФарлэйн покорно встал рядом с Ллойдам, когда тот передал фотоаппарат Паппапу.
Когда раздался щелчок, Ллойд напрягся, и его глаза сфокусировались на предмете, лежащем неподалёку.
— Посмотри сюда, — сказал он, указывая рукой над плечом Паппапа в направлении серо-коричневой кучки, лежащей в сотне ярдов от ямы.
Они приблизились к ней.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50