- Знаешь, Сэм, я чувствую, что почти полюбила Москву, и посольство для меня стало домом. Я уже скучаю по своей квартирке и кабинету, мне очень не хватает друзей. Не хватает Москвы. Мне кажется, что я сейчас заплачу.
- Понимаю, - сказал Холлис. И он не лгал, потому что сам чувствовал какой-то необъяснимый прилив ностальгии. Ему самому было странно, что он тоскует по стране, где его чуть не убили. Что-то очень похожее он испытывал к Вьетнаму. Наверное, это бывает там, где человек очень много пережил.
- Прости меня, - всхлипнула Лиза, вытирая глаза.
В самолете появились другие пассажиры. Первым, кого Сэм увидел, оказался Майк Салерно. Журналист расплылся в улыбке и уселся напротив них.
- Вы тоже возвращаетесь домой? - спросила Лиза.
- Нет. Выпросил двухнедельный отпуск по состоянию здоровья.
- Я оставлю вас на минуту, - сказал Холлис.
Он поднялся со своего места, прошел в конец салона и посмотрел в окно. Внизу, на взлетной полосе, двое мужчин в коричневых пальто разговаривали с пограничниками. Берт Миллз по-прежнему стоял у автобуса. Один из мужчин подошел к нему и о чем-то заговорил. Берт показал ему свой дипломатический паспорт, потом указал себе под ноги, и Холлис представил себе, как Берт говорит: "Я останусь на этом месте до тех пор, пока самолет не улетит".
Мужчина в коричневом пальто сказал что-то водителю, и автобус тут же уехал.
Салон бизнескласса постепенно заполнялся пассажирами.
- Вылет задерживается на несколько минут из-за погодных условий. Но вскоре мы будем в воздухе и бесплатно выпьем, - громко объявила Джо. - Все о'кей, джентльмены?
Холлис вернулся на свое место.
- Все в порядке? - спросила его Лиза.
- Да.
- Нервничаете, ребята? - заметил Салерно. - Вполне вас понимаю.
Лиза раскрыла журнал "Вог".
- Если мы будем жить в Штатах, то мне понадобится такая одежда, Сэм.
Холлис заглянул в журнал мод.
- Возможно, нам придется жить где-нибудь в другом месте.
- Дамы и господа, - вновь объявила Джо, - вылет разрешается. Будьте любезны, пристегните ремни. Не курите. - Она напомнила правила безопасности во время полета и села на свободное место.
Самолет медленно покатил по взлетной полосе. Сэм помахал в окно на прощание Берту Миллзу.
- Взлетаем, - вздохнул Салерно.
- До свидания, - почти шепотом сказала Лиза. - Я больше никогда не увижу эти места.
- На ваше счастье, - отозвался Салерно.
- Она любит Россию, - тихо сказал Холлис.
- Попробовали бы вы, Лиза, пожить так, как живет большинство русских, и, уверяю вас, от вашей любви к России не осталось бы и следа, - убеждал ее Салерно.
- Можно любить народ, не принимая и не любя систему, Майк.
- Народ и есть система. И КГБ тоже часть русского народа.
- Вы говорите, как он, - Лиза указала на Холлиса.
- Эта страна безнадежна. Лучше я расскажу, что еще мне удалось узнать о Фишере. У него был забронирован номер в гостинице "Россия". Я отправился туда и выяснил, что он действительно добрался до Москвы. Я нашел одного английского туриста, который запомнил "понтиак", припаркованный напротив "России".
- Ну и как вы думаете, что все это означает, Майк? - спросил Холлис.
- Не знаю. А что об этом думают в посольстве?
- Как же я могу вам ответить, если мы впервые слышим об этом?
- Черт возьми, Сэм, вам отлично известно, что Фишер добрался до "России". Ведь из гостиницы он звонил в посольство и разговаривал с вами, Лиза.
- Откуда вы знаете? - поинтересовалась Лиза.
- У меня тоже есть свои источники информации. Так как же собираются разбираться с этим делом, а? Что предпримет контора Сэза Айлеви?
- Сэз Айлеви занимается вопросами политики и не имеет никакого отношения к делу Фишера, - сказал Холлис.
- Ну, ну, давайте-давайте, Сэм.
Холлис задумался. О звонке Фишера в посольство знали только он, Лиза, Айлеви, Бенкс, посол и дежурный, который принял звонок.
- Мы с вами обсудим это позднее, Майк.
- Вы находитесь в американском самолете, который летит на высоте двадцати тысяч футов, - заметил Салерно.
- Тем не менее оставим этот разговор до Франкфурта.
Появилась Джо и предложила им шампанское. Салерно поднял бокал и по-русски произнес:
- На здоровье!
- У вас ужасное произношение. Где вы учили русский? - спросил Холлис.
- В Берлитце.
- Потребуйте деньги обратно, раз не способны произнести самый обычный тост.
- Сэм, могу я поговорить с вами с глазу на глаз? Буквально минуту? Это не имеет никакого отношения к делу Фишера.
- Лиза имеет официальный допуск к секретной информации. Поэтому вы можете говорить в ее присутствии.
Салерно кивнул.
- Не обижайтесь, Лиза. О'кей? Видите ли, я узнал, что ваши ребята в посольстве держат одного американца. Не знаю, шпион этот парень или нет. Возможно, он из тех, кто влип в Москве в неприятности и укрылся в посольстве. Очень странная история.
- Да, необычная, - согласился Холлис.
- Вы не возражаете, если я закурю? - Салерно достал из кармана пачку "Мальборо" и закурил. - Я знаю, в подвале посольства есть камеры. Мне намекнул об этом кое-кто из обслуги.
Холлис испытующе посмотрел на Салерно. Выудил ли журналист что-нибудь о Келлумах или о Додсоне? Откуда он получает информацию?
- Чепуха, - заявила Лиза.
- Нет, отнюдь, - ответил Салерно. - Я знаю, что этот парень в камере нужен и КГБ. Он либо один из них, либо перебежчик, либо что-нибудь в этом роде.
Холлис обратил внимание на то, как Салерно держит сигарету, привычным движением пальцев разминает ее. Но ведь американские сигареты нет необходимости разминать. Похоже, что Майк временами курил другие сигареты.
- Вы курите советские сигареты? - спросил его Сэм.
- Черт возьми, нет, конечно.
- А когда-нибудь курили?
- Нет, разве эту гадость можно курить? А что?
- Да так, просто поинтересовался.
Салерно затушил сигарету. К ним подошла Джо со свертком в руках.
- Мисс Родз?
- Да?
- Меня попросили передать вам это после взлета. - Она протянула сверток Лизе.
- Кто его передал вам? - спросила она.
- Русский парень, служащий аэропорта, - ответила Джо. - Обычно брать что-либо на борт - против правил, но ведь сверток передан служащим аэропорта, и еще он сказал, что это прошло через рентгеновскую установку и все такое прочее. Так что с ним все в порядке. Русский сказал, что это прощальный подарок. - Она улыбнулась и ушла.
Лиза смотрела на сверток.
- Это икона, Сэм, отправленная в Информационную службу Соединенных Штатов в Вашингтоне. Ты обещал, что перешлешь ее дипломатической почтой.
- Так я и сделал, Лиза. Я предупредил в почтовом отделении. А что они сказали тебе, когда ты принесла ее?
- Я... я ее не приносила. Миссис Келлум сказала, что идет на почту, вот и захватила ее. Я сказала ей, что это разрешено. - Она взглянула на Холлиса. Сверток разворачивали. Липучка порвана. И пенопласт, которым я воспользовалась, тоже исчез.
Холлис промолчал.
- Я разверну ее.
- Не надо. - Холлис схватил ее за запястье. Она вырвала руку и разорвала бумагу.
- О... о. Боже!.. Сэм!.. - воскликнула Лиза.
Холлис взглянул на икону. Прямо на лике архангела, почти полностью изуродовав его, в дерево были вдолблены серп и молот.
Лиза посмотрела на Холлиса, собираясь что-то сказать, но слова застряли у нее в горле, и она не произнесла ни звука. На глаза навернулись слезы.
Холлис взял Лизу за руку.
- Какое варварство! - возмутился Салерно.
Захрипел громкоговоритель, перекрывая голоса пассажиров, в салоне зазвучал голос.
- Леди и джентльмены, к вам обращается капитан Джонсон. У нас возникли небольшие проблемы с электричеством, и мы получили указание приземлиться в Минске. Волноваться нет причин. Через пятнадцать минут мы приземлимся, а вскоре, надо надеяться, снова окажемся в воздухе. Пожалуйста, пристегните ремни. Спасибо за внимание.
- Похоже, наше прощание с Россией преждевременно, - заметил Салерно и, улыбаясь, посмотрел на Холлиса.
Глава 30
"Пан Ам-747" приземлился в минском аэропорту. Холлис увидел, как к самолету направились подвижные трапы и автобусы для встречи пассажиров. Он взглянул на Лизу.
- Ну, как ты?
Она не отвечала.
- Ее можно будет восстановить. Это может сделать реставратор. И ты даже не вспомнишь, что с ней случилось, - успокаивал он Лизу.
Она отрешенно смотрела на него.
- Какой позор, черт возьми! И кто только осмелился совершить это? говорил Салерно.
- Я думаю, одно местное учреждение, - отозвался Холлис.
- Вы имеете в виду КГБ? Вы хотите сказать, что они просочились и в посольство?
Лиза дотронулась до руки Холлиса.
- Я... я так себя чувствую, словно меня изнасиловали... осквернили. Она посмотрела ему в глаза. - Но почему? За что, Сэм?
- Ты знаешь.
- Да... но это настолько безжалостно, бесчеловечно. Так подло, низко, мстительно.
- Таковы уж они есть.
- Ах ублюдки... ублюдки!
- Наверняка ее можно привести в порядок, Лиза, - сказал Салерно.
- Я собираюсь сохранить ее такой, как есть, - вздохнула она.
Салерно пожал плечами и посмотрел в окно.
- Ни разу не бывал в Минске, - произнес он и взглянул на Холлиса. - А вы?
- Я тоже.
Губы Салерно сложились в тонкой усмешке.
- Эй, братцы, а ваш дипломатический иммунитет действует здесь?
Лиза перевела взгляд с иконы на него.
- Вы же знаете, что он действует по всему Советскому Союзу. А зачем нам может понадобиться дипломатическая неприкосновенность?
- Кто знает...
Джо обратилась к пассажирам:
- Леди и джентльмены, ремонт электросистемы может занять некоторое время. Будьте любезны, захватите с собой все ваши личные вещи. О'кей?
Из кабины появился капитан Эд Джонсон. Он сделал знак Холлису.
- Вы идите, а я вас догоню, - сказал Сэм Лизе и Салерно, а сам подошел к Джонсону. Они зашли в маленькую кухню.
- Это не авария, полковник, - прошептал ему капитан. - Возникли другие проблемы. Из диспетчерской Шереметьева нам сообщили, что в салоне заложена бомба, и попросили приземлиться в Минске, в ближайшем аэропорту, способном принять эту машину. Все выглядит довольно подозрительно и странно. Я хочу сказать, действительно заложена бомба? Не ответив на наши вопросы, нам просто приказали приземлиться в Минске и не производить срочную эвакуацию. Они утверждают, что не желают беспокоить и пугать пассажиров, а также не хотят, чтобы самолет получил какие-либо повреждения. - Джонсон пристально посмотрел Холлису в глаза. - По-моему, это какой-то грязный розыгрыш. Просто кому-то понадобилось, чтобы самолет обязательно приземлился в Минске.
- Может быть.
- Это имеет какое-нибудь отношение к вам?
- Вполне вероятно.
- Я или команда можем чем-нибудь помочь?
- Не подвергая себя опасности - нет. Послушайте, если я не доберусь до Франкфурта с вами, позвоните в Пентагон, генералу Вандермюллену. Это мой босс. - Холлис взял с кухонного столика бумажную салфетку и написал на ней номер телефона. - Вы только выскажете ему свое профессиональное мнение об этой вынужденной посадке.
- Позвоню обязательно.
- И никому ни слова, пока вы в воздушном пространстве Восточного блока. Даже вашему второму пилоту.
- О'кей. Желаю удачи.
Они пожали друг другу руки.
Сэм спустился по трапу и в автобусе присоединился к Лизе и Майку.
- Что понадобилось от тебя пилоту? - спросила она.
- Твой номер телефона.
- Зачем я вообще задаю тебе вопросы?
- Сам не знаю.
- Он хоть объяснил вам, что, черт побери, тут происходит, Сэм? спросил Салерно.
- Нет.
Автобус подъехал к терминалу, и пассажиров проводили в небольшой зал ожидания. Их встретили невысокий мужчина в мешковатом костюме горчичного цвета и довольно симпатичная женщина. Мужчина поднял руку, прося тишины.
- Дамы и господа! - обратился он на плохом английском к пассажирам. В зале сразу воцарилось молчание. - Меня зовут мистер Марченко, я - сотрудник "Интуриста". Мне поручено поставить вас в известность, что вынужденная посадка самолета произошла не из-за аварии в электросистеме. Советские власти получили сообщение, что в салоне находится бомба...
Все испуганно охнули.
- Успокойтесь, пожалуйста. Бояться нечего. Тем не менее весь самолет придется тщательно обыскать. А это займет немало времени. Поэтому сейчас вас отвезут в гостиницу "Спутник", где вы сможете отдохнуть до завтрашнего утра.
Сопровождавшая его женщина повторила это на немецком и французском языках. Холлиса удивила такая расторопность местных властей.
- Мне что-то все это не нравится, Сэм, - прошептала Лиза.
- Я скоро вернусь, - предупредил Холлис.
- Вы куда? - спросил Майк.
- В туалет.
Холлис вышел из зала ожидания в коридор, но пограничник сделал ему знак вернуться.
- Мне нужно в туалет, - по-русски сказал ему Холлис.
- В зале ожидания есть туалет.
- Там занято.
- Неужели вы не можете подождать?
- Мне уже невтерпеж.
- Ладно, идите вон туда, - кивнул пограничник.
Холлис вошел в туалет, поднял металлический ящик для мусора и с размаху швырнул его о кафельную стену. Буквально через секунду дверь туалета распахнулась, и внутрь ввалился пограничник. Холлис встретил его ударом в пах. Солдат издал утробный звук и сложился пополам. Холлис схватил его одной рукой за воротник шинели, другой - за ремень и головой вперед швырнул в стену. Тот застонал и упал на колени. Сэм отволок пограничника в кабинку, усадил его на унитаз и закрыл дверь. Потом поставил мусорный ящик на место и бросил в него шапку пограничника. Холлис вышел в коридор и направился к главному залу терминала. На стене в нише он увидел несколько телефонных автоматов. Опустив монетку, набрал номер минской междугородной связи и сказал оператору:
- Соедините меня с Москвой, номер два-пять-два-ноль-ноль-один-семь.
- Приготовьте шестьдесят копеек.
Через несколько секунд еле слышный далекий голос произнес:
- Капитан О'Ши слушает.
Их прервал голос оператора:
- Теперь опустите шестьдесят копеек.
Холлис опустил в щель первую монету, проклиная про себя советскую телефонную систему. В тот же момент на плечо Сэма опустилась чья-то рука и оттащила его от телефона.
- Полковник Холлис, все улажено. И не надо никуда звонить, - произнес представитель "Интуриста". - Отпустите его, - приказал он двум молодым пограничникам, державшим Сэма.
- Какого дьявола вы прервали мой телефонный звонок?! - рявкнул на него Холлис.
- Пройдемте, сэр. Вас ожидает мисс Родз, она очень беспокоится за вас.
- Где она? - спросил Сэм.
- В машине. Пожалуйста, позвольте представиться еще раз. Меня зовут мистер Марченко, я сотрудник "Интуриста". МИД поручило мне оказывать вам и мисс Родз особые знаки внимания. Пойдемте со мной.
- Мы не нуждаемся в особых знаках внимания. И мы останемся здесь, в аэропорту.
Марченко отрицательно покачал головой.
- Нет, полковник. Мне даны строгие указания относительно вас. Мисс Родз уже давно ожидает вас в машине.
Взгляд Холлиса скользнул по лицам пограничников и остановился на трех субъектах в кожаных плащах. Они стояли неподалеку, держа руки в карманах, и внимательно смотрели на него.
- Я хочу, чтобы мисс Родз привели сюда, ко мне. - Сэм повернулся, снова набрал номер междугородней и сказал по-русски оператору: - Соедините меня с Москвой, два-пять-два-ноль-ноль-один-семь.
- Полковник, не надо звонить. Мы опоздаем!
- Куда?
- На вертолет, сэр, - ответил Марченко, - который должен доставить вас назад в Шереметьево. В три тридцать пять рейс "Люфтганза" на Франкфурт. Этот самолет "Пан Ам" сегодня уже не вылетит. Пойдемте.
Холлис просчитал в уме возможные варианты своего поведения, но все они казались бесперспективными.
- Мы не спешим, - ответил он. - И мы останемся здесь. Я, кажется, уже просил, чтобы мисс Родз привели ко мне.
- Но у нас нет выбора. Пришла телеграмма из Москвы.
- Не сомневаюсь, что вы ее получили. Вопрос только, откуда - из МИДа или с площади Дзержинского?
- Я вас не понимаю. Будьте добры, хотя бы подойдите к машине и побеседуйте с мисс Родз, чтобы узнать, что она собирается делать. Пойдемте же, она очень волнуется за вас.
Холлис услышал в трубке голос оператора:
- Московская Центральная.
- Я просил соединить меня по номеру два-пять-два-ноль-ноль-один-семь, сказал Сэм.
- Я не могу соединить вас по этому номеру. Не проходит звонок.
Холлис знал, если Московская Центральная сообщает, что не может дозвониться по указанному тобой номеру, значит, на линию вторгся КГБ и прерывает звонок.
- "Интурист" по телеграфу уже уведомил посольство США о вашем вылете. Пожалуйста, сэр, мисс Родз... - бубнил Марченко.
В коридоре появился Салерно.
- Ах вот вы где! Что все это значит?
- Эти ответ на ваш вопрос о моем дипломатическом статусе, - ответил Холлис. - С ним по-прежнему все в порядке.
- А вас я попрошу вернуться в зал ожидания, - сказал Марченко журналисту. - Ваш автобус скоро отъезжает в отель.
- Попридержите коней, - проговорил Салерно и обратился к Холлису.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48